4.2.
Всего в группе Анпила оказалось пятеро гномов. В отличие от Дары, наскоро собравшей энтузиастов, он подошел к делу с ответственностью и профессионализмом, по крайней мере, на словах. Все, кроме Жамьяна, не первый год работали в горном деле, причем не просто шахтерами. Эти четверо занимались разведкой месторождений, были слаженной, сработавшейся командой, пусть молодыми, но уже довольно опытными и подающими надежды.
Для Дары экспедиция была всего лишь испытанием на прочность, времени на подготовку к которому ей дали в обрез. Анпил грезил мифическим золотом Цагаана с тех пор, как о нем впервые услышал, изучил всю доступную информацию и давно ждал удобного случая.
Лизе не составило труда догадаться, что вот она, настоящая поисковая экспедиция, а их отправили заодно. Возможно, чтобы дать прочувствовать на своей шкуре тяготы походной жизни. Или чтобы поучились у настоящих рудознатцев, как надо работать. А может просто хотели наглядно доказать, что девчонки для такой работы и вовсе не годятся.
Но Дара не желала принять очевидного. Она считала Анпила выскочкой, который воспользовался случаем и присел им на хвост. И, разумеется, не преминула озвучить свое мнение.
– У меня согласованный маршрут, – уведомила она после того, как высказала сопернику все, что о нем думает. – На котором работает моя экспедиция. Менять его ради вас я не намерена и не хочу, чтобы вы нам мешали.
– У меня тоже, – возразил Анпил, не скрывая насмешки. – Только, в отличие от твоей авантюры, у нас дело серьезное. Я к этой разведке не один год готовился и не собираюсь терять время и силы из-за чьих-то капризов. Хоть и уважаю твое упорство.
Вне себя от возмущения, Дара открыла рот, но так и не нашла, что сказать. Шумно выдохнув, она уставилась на Анпила с такой яростью, что Лиза хотела уже броситься ему на помощь. Казалось, еще одно слово – и Дара его на клочки разорвет.
– Да сверьте вы свои карты наконец, и разойдемся! – опередила ее Аяна. Спорщики посмотрели на нее с одинаковым снисходительным выражением. – А что не так-то?
– Чтоб я делилась своими наработками с каким-то… Да я две недели над этой картой сидела, ночами не спала!
– Ну надо же! Аж целых две недели! Я вовсе не претендую на результат такого долгого и кропотливого труда, – хохотнул глава конкурентов и был вознагражден еще одним испепеляющим взглядом. – Слушай, Дара, это конечно весело, но может закончим уже детское соперничество? Разделим район и начнем поиски каждый по своему плану, идет?
– Чего ты вообще церемонишься! – не выдержал один из парней, высокий широкоплечий брюнет, лицо которого тоже показалось Лизе знакомым. – Раз мост перешли, то хватит плестись за ними следом. Обгоним, и пускай делают, что хотят!
Все загомонили. Девчонки кричали, что они вышли первыми и имеют право первыми же выбрать маршрут. Ребята презрительно отвечали, что к тому времени, пока те доползут до места, они закончат и пойдут назад с образцами. Осторожная Лиза в спор не вмешивалась, предпочитая пока молча наблюдать.
Соратники Анпила отличались от гномов, которых она видела в шахте. Все они были молоды, вряд ли намного старше Дары и ее подруг, и не такие мощные, скорее, худощавые и жилистые. Несмотря на время года, их лица покрывал загар, выдавая, что эти парни проводят большую часть жизни на открытых пространствах, а вовсе не под землей.
– Вместо того, чтобы ссориться попусту, мы могли бы объединиться, – неожиданно сказала Номин. Все разом смолкли и уставились на нее с изумлением. Девушка, как всегда, оставалась совершенно спокойной. – Пока не доберемся до отправной точки. А там договорились бы, кто куда пойдет. На месте.
– С чего вдруг? – возмутился широкоплечий. – Я вам в няньки не нанимался!
– Эх, Удбал, вот как ты заговорил, – укорила его Балсан. – А обещал меня на руках носить! Врал, значит?
Лиза сразу же его вспомнила – тот самый неудачливый поклонник, которого суровая матушка красавицы с позором погнала со двора.
– А ему тогда память отшибло, – подмигнула она Балсан, – хворостиной.
Анпил посмотрел на друга с подозрением. Тот смутился, пробормотал что-то невнятное и сделал вид, будто разговор его больше не интересует. Тем временем вновь разгорелся спор – предложение Номин кое-кому показалось разумным. Девушку поддержали сестры-охотницы, которых больше всего волновали удобство и безопасность, и, как ни странно, Жамьян. Даже будучи в меньшинстве, эти трое умудрялись перекричать остальных.
– Почему бы нам не проголосовать? – предложила Лиза, но ее никто не услышал. Тогда она набрала побольше воздуха и проорала: – Может, устроим закрытое голосование?!
– А как это? – переспросила Дара.
Лиза объяснила. Идея всем пришлась по душе – достали клочок бумаги, порезали на тринадцать частей. Результаты удивили: пять голосов “против” (причем один принадлежал самой Лизе, решившей поддержать подругу), восемь “за”.
– Ну да, конечно! – возмутился незнакомый рыжебородый парень. – На словах такие самостоятельные, а на деле только и ждете, как бы на чужой шее прокатиться!
– Вообще-то я голосовала против, – с достоинством произнесла Дара, искоса посматривая на подруг.
– А я – за! – ухмыльнулся Жамьян.
– Предатель, – Удбал пихнул его локтем в бок, но тут же получил в ответ.
– Я тоже за, – сказал Анпил, и в ответ на возмущенные восклицания своих товарищей пояснил: – Лучше, если они будут под присмотром. Спокойнее.
Аюна презрительно фыркнула, но спорить не стала. В конце концов, она-то была согласна с Номин с самого начала, пусть и по иным мотивам. Дара задумчиво огляделась, кивнула каким-то своим мыслям и сказала:
– Если большинство из вас считает затею удачной, хорошо. Пусть будет так. Но только до горы Дунсгар, за ней разделимся и пойдем по своим маршрутам.
Казалось, они снова начнут спорить, ведь так и не выяснили, нет ли на тех маршрутах общих территорий, но оба решили отложить этот разговор на потом. А пока Дара, Анпил и обе охотницы отошли в сторонку, сели на поваленное дерево и принялись обсуждать планы на ближайшие дни.
Удивительно, как быстро гномы умели отрешиться от всего, что могло помешать делу! Несколько минут назад казалось, что соперники готовы были глотки друг другу перегрызть, а теперь сидели рядком и мило беседовали.
Тем временем другие девчонки присматривались к новым спутникам, будто прикидывали, как с ними себя вести. Кроме Балсан – та заметно оживилась, шутила и стреляла глазками, словно соскучилась по вниманию за несколько дней, проведенных в лесу. Номин взирала на происходящее с обычным своим равнодушием и вступала в разговор, только если обращались к ней напрямую.
Стеснительная Юмсун пряталась за спиной Идамы, мрачной, как туча. Лиза подумала, что именно она была второй из их команды, кто проголосовал против, но напрямую спросить не решилась.
4.3.
Первый день, проведенный двумя командами сообща, прошел под знаком соперничества. Казалось, они пытались превзойти друг друга во всем – скажи кто-нибудь, что солнце всем светит одинаково, гномы и с этим не согласились бы, бросившись доказывать обратное.
Выдвинулись за полдень, и, шагу не успев ступить, немедленно поссорились. На узкой тропе не умещались по двое, а кто пойдет первым? В конце концов, бросили жребий. Повезло Даре, чему Лиза несказанно обрадовалась, догадываясь, что за Анпилом ей было бы не угнаться.
И началась борьба характеров. Затихла легкомысленная болтовня – соперники презрительно высмеивали все, что считали глупостями. Нога Лизы скоро начала ныть, но о привале страшно было заикнуться, чтобы не вызвать новый спор о том, кто главный. Бедолага Жамьян забыл наполнить свою фляжку и маялся, клянча воду у соседей, потому что мстительные девчонки отказались сворачивать с дороги к ручью.
К вечеру эта война перестала казаться смешной. Лиза устала едва ли не сильнее, чем в первый день, и злилась на упрямцев, превративших поход в сплошное страдание. Натирая ногу своей чудо-мазью, она хмуро наблюдала, как гномы ставят шатры, стараясь и в этом обогнать друг друга.
Единственным плюсом оказалось то, что Аяна, дежурившая по кухне, решила превзойти повара конкурентов и приготовила такое ароматное рагу из дичи, приправленное кореньями, что парни украдкой глотали слюну и принюхивались, не в силах скрыть зависти. У них кашеварил рыжебородый, высокий и тощий для своего племени гном по имени Ган. В его котелке плескалось мутное варево, слишком густое для супа и жидкое для второго блюда. Пахло оно далеко не так соблазнительно.
– Так и будете всю дорогу собачиться? – поинтересовалась Лиза, когда все наелись, уютно устроились вокруг костра и поутихли. – Это невыносимо ведь!
– Согласен, – отозвался Тагар, пятый участник экспедиции конкурентов, и с видимым удовольствием облизал ложку. – Я из-за постоянной ругани мыслей своих не слышу.
Он казался самым сдержанным из всех, к тому же обладал особым типом внешности, какой иногда встречался и в родном миры Лизы – совершенно не примечательным. Попробуй описать такого, и на все вопросы ответишь “среднее” или “обычное”. Средне-русые волосы, средний рост, обычное телосложение, никаких особых примет.
Но, похоже, он отличался хитростью и умением договориться: каким-то образом в его тарелке оказалась не подозрительная похлебка, а рагу Аяны. Сидевший рядом Жамьян бросил на удачливого товарища очередной завистливый взгляд и подтвердил:
– Да уж, вы, девчонки, как сороки. Толка мало, трескотни много.
– Ой, кто бы говорил! – фыркнула Идама. – От тебя одного шуму больше, чем от остальной группы, вместе взятой.
– От остальных групп, – поправил ее зануда Удбал. Рядом с Анпилом он потерял все шансы на расположение красавицы Балсан и злился, вымещая обиду на ее подругах. – Мы не с вами, хоть и одной дорогой идем.
Балсан, все это время со скромным видом сидевшая на месте, лучше всего освещаемом костром, сверкнула глазами в его сторону и опустила длинные ресницы. По ее губам скользнула усмешка. Лиза отметила, что сейчас она оделась наряднее, почти по-городскому. Из-под походной куртки выглядывал вышитый жилет, коса была не скручена в простой узел на затылке, как раньше, а кокетливо переброшена через плечо, в ухе поблескивала гранями темного камушка маленькая золотая серьга.
– В самом деле, пора прекратить ссоры на пустом месте, – вмешался Анпил. – Большинство из нас сами проголосовали за то, чтобы идти вместе, значит, мы должны научиться как-то договариваться.
– Я-то против голосовала, с чего мне под кого-то подстраиваться? – пробурчала Идама и насупилась.
– Я вообще-то тоже, – отозвался Удбал.
– А я за, – сказал Тагар, с любопытством наблюдая за реакцией товарищей.
– Вообще-то это было закрытое голосование. То есть тайное, – сказала Лиза немного обиженно. – И если вы надумали спорить, кто первым спать отправится, то я пас.
Она поднялась, искренне поблагодарила Аяну за ужин и полезла в палатку. Ночью ее постоянно будили – то возмущенные голоса снова что-то не поделивших соперников, то шепот девушек, решивших посекретничать перед сном, то чье-то хихиканье и шорохи неподалеку.
Утро выдалось пасмурным и зябким. Небо затянуло низкими тучами без единого просвета, кроны деревьев то и дело тревожно шелестели от налетавших порывов ветра. Смолкли птицы, и даже лошади вели себя неспокойно, переступали с ноги на ногу, всхрапывали, прислушиваясь.
– Будет дождь, – предупредила Аяна. – Не с утра, но к вечеру наверняка прольет. Затяжной. Надо бы перейти реку, пока брод не затопило, а то времени потеряем уйму.
– Мы же ее на днях переходили, – Лиза поежилась и полезла в седельную суму за шапкой, радуясь, что Дара уговорила ее взять.
Когда выходили из города, солнце грело совсем по-весеннему. Даже ночи становились с каждым днем все теплее. А сегодня уши мерзли на холодном, пронизывающем ветру.
– То Зайл был, а нам надо перейти Скромницу. Она так-то неглубокая, узкая, не река – ручей, но в дождь разольется до ужаса.
– Какое забавное название для реки!
– А она и сама забавная, – Аяна бросила Лизе плащ и затянула ремни на сумке потуже, чтобы вещи не залило. – Весной быстрая, а летом течет едва-едва, зарастает камышом и ряской. А потом, ближе к концу сезона, когда жарко становится, и вовсе уходит под землю – только сухое русло остается.
Она проверила вторую сумку, накинула плащ и бросилась помогать Даре и Идаме укладывать тяжелую шкуру шатра.
Лагерь собрали в спешке, даже завтрак готовить не стали, сжевав хлеб и сыр всухомятку, едва не на ходу. Даже перепалки прекратились – всем стало не до того. Лизе передалась общая тревожность, и она шла быстро, наравне с остальными, забыв о недавно болевшей ноге и не жалуясь.
Дождь пошел довольно скоро. Сперва просыпался редкой моросью и прекратил, чуть намочив тропу и ветви деревьев. Лиза понадеялась было, что Аяна ошиблась, как вдруг хлынуло тяжелыми, крупными, холодными каплями, резко, будто кто-то небесный кран повернул.
Ведущая вниз тропа быстро превратилась в поток грязи вперемежку со скользкими камнями. Как Лиза ни надвигала капюшон, лицо и волосы стали мокрыми, и вода капала с них, затекая под плащ. Сапоги обросли комьями грязи и липли к земле, отчего идти было еще тяжелее. И конечно она начала отставать, хотя изо всех сил старалась угнаться за Юмсун, идущей впереди. Впрочем, той тоже пришлось нелегко: малышка Юмсун все же была слабее своих подруг.
Анпил, замыкавший группу, обогнал их. Поравнялся с Дарой и что-то сказал ей, указывая в сторону заметно отставших девушек. Дара оглянулась, согласно кивнула и махнула им рукой. Из-за шума дождя Лиза не разобрала ни слова, но Анпил тут же вернулся и все объяснил.
– Основная группа уходит вперед, – сказал он, стряхивая воду с края капюшона. – Надо успеть перевести лошадей. Вы остаетесь со мной, чтобы не тормозить остальных. Но это не значит, что можно расслабиться и гулять вразвалочку, ясно?
– Но мы можем тоже поторопиться, правда, Лиза? – губы Юмсун задрожали. – Как все. Мы справимся, правда!
– Подбери сопли, не время сейчас! – прикрикнула на нее Балсан, подбежавшая, чтобы увести коня. – Делай, как велят, ничего с тобой не случится.
– Но… – начала было Юмсун, но Балсан не слушала. Анпил застегнул сумку, шлепнул коня по крупу, и девушка с завидной скоростью бросилась догонять подруг.
– Не бойся, не съем я тебя, – хмыкнул Анпил и протянул Юмсун ружье в чехле. – Возьми на всякий случай.
Лизе ружья не досталось, но ей вручили бухту веревки. Вторую, потолще, он повесил на плечо. Новый груз был не особо тяжелым, но очень неудобным. Повертев так и сяк, она перебросила петлю через шею, распределив вес более-менее равномерно.
– Зачем нам столько веревок? – ворчала она, шагая по скользкой тропе. – Вешаться, что ли?
– Для переправы, если вода слишком высокая будет. Но если тебе приспичит, веревку я одолжу.
Стоило бы напомнить парню, что она не гном и вообще не местная, и попросить не втягивать в свои разборки, но Лиза махнула рукой и продолжала тащиться за Юмсун по чавкающей грязи. Разговаривать больше не хотелось, да и вообще ничего не хотелось, только оказаться где-нибудь, где тепло, сухо и, как минимум, есть четыре стены и крыша. Понимая, что эта простенькая мечта вряд ли осуществится в ближайшие дни, Лиза едва справлялась с отчаянием.
Силуэт коня, которого вела замыкавшая шеренгу Балсан, скоро растворился за завесой дождя. Стало еще муторней. Оба спутника не торопились подбадривать Лизу: Юмсун сама брела понуро, обидевшись на подруг, а что касается Анпила… Раз он сам не стремился общаться по-дружески, навязываться она не собиралась.
Главное, дотемна дойти до проклятой переправы, а там будет лагерь, и костер, и сухая одежда. А может, и дождь закончится.
4.4.
До реки добирались долго, Лиза даже успела привыкнуть к непрерывно льющемуся дождю. Все, что могло промокнуть, давно промокло насквозь. В сапогах хлюпало – если вылить из них воду, она тут же наберется заново, только ледяная – пусть уж лучше остается нагретая. Тело одеревенело и ничего не чувствовало, кроме холода, мысли тоже едва ворочались. Хотелось просто посидеть немного, можно даже на голых камнях или прямо на размытой тропе.
Но неумолимый Анпил гнал их вперед, не позволяя останавливаться без крайней необходимости. Ни жалобный взгляд Юмсун из-под трогательно прилипших ко лбу кудряшек, ни прихрамывание Лизы (немного наигранное, если честно) не вызывали в нем сострадания.
– Не будете шевелиться – замерзнете, – покрикивал он на понуро бредущих впереди девушек. – Так что давайте, перебирайте ногами поживей! Ночью будет еще тяжелее, если задержимся.
– Когда мы немного отдохнем, появятся силы идти быстрей, – ныла Лиза. Она так измучилась, что даже стыдно не было. – Хотя бы чуточку, перевести дыхание.
“И снять хоть на пять минут эту веревку поганую”, – добавила она про себя, безуспешно пытаясь перехватить склизкую, отяжелевшую бухту поудобнее.
– Перестань! Ну где ты тут отдыхать собралась? В грязи? Мы же не свиньи, – голос Анпила звучал твердо, но спокойно. – Дойдем до Скромницы, переберемся через брод, и будет вам горячий ужин, теплый шатер, в сухое переоденетесь… Чем сильнее поторопитесь, тем быстрее все это будет.
– Я могу вообще до лагеря не дойти, – угрюмо пробормотала Лиза. – Свалюсь по дороге, как загнанная лошадь.
И сама настолько в это поверила, что едва удержалась от слез, даже губу прикусила. Пронзительная жалость к себе нахлынула, заставляя вспомнить обо всех событиях последних дней. Как, в сущности, несправедливо с ней обошлись, как жестоко! Насильно затащили в этот дикий мир, хитростью выманили в эту экспедицию… Разве мечтала она когда-нибудь заниматься физическим трудом? Не для того институт с красным дипломом закончила!
– Ай, елки-метелки! – выкрикнула Лиза, поскользнувшись на камне и теряя равновесие.
Анпил успел поймать ее буквально в паре сантиметров от земли. Точнее, от грязи с размытыми следами сапог и копыт. Он поставил девушку на ноги, аккуратно придерживая за плечи.
– Говорила же, свалюсь, – с досадой сказала она, вырываясь.
– Что, совсем тяжело? Может, вещи у тебя взять?
– Не надо, справлюсь, – фыркнула она и зашагала с удвоенной скоростью. Не нужно ей его сочувствие, и помощь не нужна. На смену жалости к себе пришла ненависть ко всем на свете.
Когда послышался шум воды, девушки воспряли духом – дошли, скоро пытка закончится! Но как только они забрались на пригорок и увидели внизу реку, которую Аяна называла “почти ручьем”, Лизе стало не по себе.
Бурлящий мутный поток шириной в несколько метров несся с бешеной скоростью, белой пеной разбиваясь о валуны, закручиваясь воронками. Неподалеку от тропы через него были переброшены два бревна – когда-то они наверняка служили мостками, но сейчас вода поднялась, и волны перекатывались через них, местами полностью скрывая из вида. На другом берегу стояла Дара и отчаянно размахивала руками. Лиза неуверенно помахала в ответ.
– Мы что, по этим бревнам пойдем? – спросила она, когда вся троица спустилась к реке.
– Не стоит, – ответил Анпил, с сомнением глядя на Дару. Та изо всех сил жестикулировала, старалась до них докричаться, но слов было не разобрать. – Поскользнешься, свалишься в реку, утащит по камням. Пойдем вброд, а бревна послужат страховкой.
– В смысле? В воде, что ли?
– Это и называется – перейти вброд. Здесь неглубоко даже в паводок, бояться нечего.
Лиза его уверенности не разделяла. Она и без того промерзла до костей, и одна мысль о том, чтобы лезть в холодную воду, приводила в ступор. Но деваться некуда – остаться одной на берегу было бы еще страшнее.
Реку решили пересекать в том же порядке. Юмсун зашла в нее не раздумывая, даже не вздрогнула, когда захлестнуло через голенища сапог. Дара по-прежнему что-то кричала с берега, но Лиза смотрела не на нее, а на Юмсун, которая медленно погружалась сперва по колено, потом выше, до середины бедра…
– Дольше думаешь – больше боишься, – поторопил Анпил. – Вперед.
И она ступила в поток. Пара шагов – и ноги по колено окунулись в ледяную воду, несущуюся с такой силой, что Лизе пришлось ухватиться за бревно, чтобы не упасть. Держась за него, как за спасательный круг, она медленно и осторожно продвигалась вперед.
Посреди реки вода дошла до пояса. От нервного напряжения холода Лиза не замечала, разве что ног совсем не чувствовала. Веревку, переброшенную через плечо, дергало течением, но чтобы ее поправить пришлось бы отцепиться от опоры, и Лиза тянула неудобную ношу, жалея, что не сбагрила ее Анпилу, когда был случай.
Тем временем берег приближался. Подняв глаза, Лиза с радостью обнаружила, что осталось всего ничего, и улыбнулась Даре, которая замерла, глядя на них с волнением. Действительно, все оказалось не так уж страшно…
Веревка резко натянулась, впиваясь в плечо. Лиза с досадой дернула, но та не поддавалась – видимо, зацепилась за что-то. Лиза дернула сильнее, потеряла равновесие, и течение мгновенно подхватило ее, утаскивая на дно.
Голову сжало ледяными тисками. Время словно остановилось – за несколько секунд Лиза успела попробовать вынырнуть, понять, что делает неправильно, пытаясь справиться с течением, и надо поднырнуть под бревно и вылезти за ним. Но в другую сторону не пустила проклятая веревка. Тщетно пытаясь снять ее с себя, Лиза с каким-то отстраненным спокойствием поняла, что попала в ловушку.
Чьи-то руки схватили ее, но не смогли выдернуть из западни – веревка намоталась на что-то и держала крепко. Легкие разрывало от удушья, а голова заполнялась свинцовым туманом. Промелькнуло непонятно откуда взявшееся воспоминание, что утопление бывает двух видов…
“Интересно, успею я глотнуть воды или просто задохнусь?” – безучастно подумала Лиза, пока спасатель и течение тормошили ее в разные стороны, как куль с ватой. А потом все поглотила холодная темнота.
– … чуть не угробил, бестолковая свинья! – донеслось издалека, возвращая из уютного небытия.
– Она умерла? Умерла? Мы ее уби-и-и-ли…
Красным маревом вспыхнула боль, и сознание провалилось было обратно в спасительный мрак, но лицо тут же обожгла оплеуха.
– Давай я водой на нее полью, – предложил мужской голос.
– На себя полей, дурак, безответственный, эгоистичный, самовлюбленный кретин…
Лиза судорожно вдохнула, и горло словно разодрало крюками. Она закашлялась, приходя в себя окончательно, попыталась сесть и чуть не упала. Ее поймали, усадили, и она открыла глаза. Первым, что она увидела, было зареванное лицо Юмсун.
– Только не надо больше воды, – просипела Лиза еле слышно. Ее била крупная дрожь, перед глазами все плыло. – Пожалуйста.
– Прости, мы не сообразили, что для тебя это слишком тяжело, – заговорила Дара над ухом, обнимая ее. – Потерпи немного, тут близко.
Плащ мокрой тяжестью упал на плечи, но теплее не стало. Анпил бережно подхватил ее, взял на руки и понес прочь от чуть не убившей ее реки. При мысли о том, что в самом деле могла бы погибнуть, она не испытала страха. Все чувства будто отключились, остались только холод и боль. Хотелось улечься где-нибудь в тепле, свернуться в клубок и проспать несколько суток.