11.3.
Лиза проснулась, едва начало светать. Можно было бы спать дальше, с утра у нее не намечалось никаких дел, но первая мысль, пришедшая на ум, разбудила окончательно. Послезавтра. Всего два дня – и они тронутся в обратный путь.
Лежать и смотреть в потолок было невыносимо. Она села, огляделась – вокруг мирно сопели девчонки. Только Дары на месте не оказалось, видимо, ей тоже не спалось. Наверняка отправилась возиться с завтраком, чтобы чем-то себя занять. Одевшись, Лиза тихонечко выбралась наружу, прошлась по лагерю, но Дару не увидела. Возможно, ушла к ручью, стоило поторопиться, чтобы застать ее там.
Поежившись – было прохладно и сыро, ночью прошел дождь, она собрала все для умывания. Немного подумав, прихватила пустое ведро, вода лишней не будет. Но у ручья Дару не нашла. Странно, вряд ли они разминулись. Но раз пришла, нужно привести себя в порядок.
Когда Лиза закончила и набрала воды, ее тихо окликнули. От неожиданности она вздрогнула и чуть не выронила ведро. Голос она узнала, и это была не Дара.
– Ты что тут делаешь? – вскрикнула она, оборачиваясь. Анпил сидел на изогнутом стволе старой ивы, почти невидимый за завесой ветвей.
– Прости, я тебя напугал, – он мягко спрыгнул на землю и подошел к ней.
Некоторое время они стояли и молча смотрели друг на друга. Лиза вдруг осознала, что ужасно скучала по нему. По их разговорам, шуткам, по его взгляду, преследовавшему ее повсюду, куда бы не пошла – сперва это бесило, а теперь не хватало его внимания. Ощущения, что он рядом.
– Не уезжай, – сказал он. – Останься здесь, со мной.
– Ты лучше меня знаешь, что это невозможно.
Он покачал головой и заглянул в ее глаза с выражением отчаянной уверенности. Лиза понимала, что означает такой взгляд: готовность к смелым и глупым поступкам. Она стиснула кулаки. Нет, этого нельзя допускать. Как бы сильно она не любила Анпила, навредить самому себе она ему не позволит.
– В мире есть не только Цитадель, – произнес он вполголоса.
– Но твое место здесь, – она обвела жестом лагерь и тропу, уходящую к пещере. – Не хочу, чтобы ты был деревом, лишенным корней. А я… я должна вернуться. Прошу, не уговаривай – мне и без того нелегко.
“Ты меня забудешь. Погорюешь немного – и пройдет, время все лечит. Найдешь себе хорошую девушку, будешь заниматься любимым делом, может, с Балсан помиритесь. А я здесь лишняя. Глупая случайность”.
Анпил вздохнул, шагнул ближе и притянул ее к себе. Лиза напряглась – это совершенно ни к чему, пусть даже ей самой хочется, но он бережно обнял ее, и она замерла, чувствуя, как сердце забилось быстрей. Не решаясь обнять его в ответ.
– Если не можешь остаться, уходи. Не нужно, чтобы ты чем-то жертвовала, а потом была несчастна, – прошептал он, щекоча ухо дыханием. – Ты только береги себя, ладно? Обещаешь?
Она кивнула, украдкой вытирая об его плечо слезы – он не должен их увидеть. Он поцеловал ее в висок и отпустил, разжал объятья, и Лиза не сдержалась, потянулась за ним, стремясь еще немного продлить эту мимолетную близость.
“Почему все так несправедливо! Я ведь не хочу его отпускать ни на минуту, а должна оттолкнуть. Это же навсегда…”
Зажмурившись, она попыталась успокоиться, но ничего не вышло. Анпил погладил ее по щеке костяшками пальцев и коснулся губами мокрых ресниц, осторожно, почти невесомо.
– Ну не надо, не плачь, – в его голосе звучала такая пронзительная нежность и тоска, что ей стало трудно дышать. – Вернешься домой, и все будет хорошо. Ты будешь счастлива.
– Ты правда так думаешь? – всхлипнула Лиза. Если немедленно не успокоиться, начнется настоящая истерика. Только этого сейчас не хватало.
– Я знаю, – ответил он и улыбнулся. – А теперь пойдем, не стоит больше друг друга расстраивать. Я это возьму.
Он подхватил ведро с водой и протянул руку. Лиза неуверенно вложила свою ладонь в его, и Анпил повел ее за собой, а она мечтала, чтобы тропа оказалась бесконечной, и они шли еще долго-долго.
Так они и вернулись в лагерь, держась за руки. На лавке возле костра сидела Дара. Она окинула парочку задумчивым взглядом, рассеянно кивнула и вновь уставилась на землю под ногами. Лиза переглянулась с Анпилом.
– Поговори с ней, – произнес он одними губами и отошел подальше, делая вид, что ему срочно что-то понадобилось возле шатров проверяющих.
Лиза подошла к Даре и присела рядом. Та сгорбилась еще сильнее, подобралась, будто стараясь отдалиться. Выглядела она абсолютно потерянной.
– Дара, – осторожно спросила Лиза. – У тебя все хорошо?
– Да… не волнуйся. Просто не спится.
– Ты что, всю ночь не спала? Я проснулась, а тебя нет нигде… Эй, ты чего?
Дара съежилась и спрятала лицо в ладонях. Стряхнула руку с плеча и лишь мотала головой в ответ на расспросы. Лиза терпеливо поглаживала ее по напряженной спине, стараясь успокоить, и приговаривала, что все равно не отстанет, и лучше бы подруге все рассказать, пока не проснулись остальные. Вдвоем они обязательно что-нибудь придумают.
– Нечего тут придумывать. И ты не станешь мне помогать, если узнаешь.
– Да в чем дело? Если немедленно не скажешь, клянусь, я надаю тебе пощечин! С чего ты вообще взяла, что я тебя брошу?
– Потому что я гадкая, – обреченно выпалила Дара. – Я совершила ужасный поступок.
Она произнесла это скороговоркой, не отрывая ладоней от лица. Лиза какое-то время пыталась добиться чего-то вразумительного, но плюнула и пообещала сходить за Балсан, которая вытянет всю правду. Для пущей убедительности начала считать до трех. На двух с четвертью Дара сдалась.
Едва слышно она призналась во всем, шокировав Лизу. Она совершенно не ожидала от этой скромницы подобной выходки. Ночью, когда все уснули, та тайком пробралась в шатер к Хайдару.
– Понимаешь, я думала, что в Цитадели к нему на пушечный выстрел подойти не смогу, вот и… Другого шанса у меня ведь не будет. Ты меня осуждаешь?
– Что ты, конечно же нет, но… Как-то это для тебя радикально, – растерянно ответила Лиза, и поспешно добавила: – А он что, выгнал тебя?
– Пытался, – всхлипнула Дара. – Но я не выгонялась.
– То есть… погоди-ка, вы… Хайдар… – не выдержав, Лиза усмехнулась. – Во дает!
В ответ послышались приглушенные рыдания, и она пожалела о своей реакции. Нравы у гномов, судя по всему, строгие. Даре в самом деле тяжело, она себя чувствует чуть ли не падшей женщиной, и шутки здесь неуместны.
Подошла Аюна, как обычно, беззвучно, и села возле подруги с другой стороны. Та вздрогнула, выпрямилась и посмотрела на Лизу сквозь пальцы. Взгляд ее был затравленным.
– Хайдар? – спросила охотница. – Он тебя обидел?
– Откуда ты знаешь? – Дара шмыгнула носом. Кажется, спокойствие, с каким они все восприняли, понемногу ее утешало.
– Сплю чутко. А ты как из палатки вылезла, все вокруг топталась, вот я и вышла посмотреть, может помочь чем. Ну и увидела, куда ты отправилась. Чего ревешь, выгнал?
Дара помотала головой и потупилась. В тусклом свете пасмурного утра ее щеки пылали так, что на них можно было бы что-нибудь вскипятить.
– Она боится, что ее все осудят, – ответила Лиза за нее.
– Так никто ж не знает, кроме нас, – разумно возразила Аюна. – И даже если догадаются – никто не посмеет о Великом Мастере и слова лишнего сказать. И о тебе, значит, тоже. Нашла повод!
– В лицо не посмеют, а за спиной…
– А у тебя что, на спине есть уши? Пусть болтают, плюнь слюной. И вообще, ты это не в одиночку вытворила, вот пусть у него голова болит. В конце концов, ему больше достанется. За спиной, в смысле.
– Я не хочу, чтобы ему доставалось, – пробубнила Дара.
Девушки переглянулись. Согласившись с ней, они пообещали, что все будет хорошо, и Хайдар-то уж точно за себя постоит. Подхватили под руки и повели к ручью, приводить в порядок. Скоро остальные проснутся, появляться перед ними в таком виде не стоило.
Но Дара быстро взяла себя в руки – о недавних рыданиях напоминали разве что слегка припухшие веки. Когда они вернулись в лагерь, в котором суетились проснувшиеся товарищи, ничто не выдавало ее волнения. Это была прежняя Дара: серьезная, рассудительная, собранная и внимательная к другим. В который раз Лиза восхитилась ее силой воли.
Весь день они с Аюной следили за подругой. И за Великим Мастером заодно, когда это было возможно. Ни разу на лице Дары не промелькнуло ни единой подозрительной эмоции. Разве что в его сторону смотрела реже, чем обычно. Хайдар и вовсе был непроницаем и суров, как гранитная скала.
Зато такое внимание не укрылось от проницательной Балсан. Поймав момент, когда Аюна и Лиза остались вдвоем и хотели посоветоваться, как дальше быть с безутешной влюбленной, она поинтересовалась, с чего вдруг они с Хайдара целый день глаз не сводят.
– Неужели Дара все-таки решила признаться ему? – девушки молча переглянулись. Балсан пристально на них посмотрела и нахмурилась. – Вы поспорили, осмелится или нет?
– Как тебе такая глупость в голову пришла! – возмутилась Лиза. В ответ ей припомнили Идаму и тотализатор. – Не сравнивай. Мы бы так не поступили.
– Она что, уже призналась?
– Хуже, – отозвалась Аюна, поймала возмущенный взгляд Лизы и добавила: – Она ж как клещ, не отцепится! И все равно все узнает, пусть лучше от нас.
– Дара?! – опешив, переспросила Балсан. От удивления глаза ее распахнулись в пол-лица. – В жизни не поверю! Кто вам такое сказал?
– Она сама. Теперь страдает. А этому, – Хайдара поблизости не было, и охотница кивнула в сторону его шатра, – хоть бы что. Бревно бесчувственное.
Внезапно она замолкла и ткнула Лизу локтем в бок. Обернувшись, та увидела, что к ним идет Идама, и начала громко говорить о погоде, но не тут-то было.
– Кто бревно, Хайдар? – спросила Идама, присаживаясь напротив. – Чего смотрите, я у нее лично все выпытала! Просила никому не говорить, но вы-то знаете, так что можно. Что делать будем?
К вечеру о случившемся знали все подруги. За ужином внимание девушек было приковано к Хайдару, словно они ждали, что он вот-вот встанет и сделает официальное заявление по поводу сложившейся ситуации. Дара сидела как на иголках, и казалось, что можно услышать, как она скрипит зубами. Одно радовало: она больше не мучалась угрызениями совести и не прятала глаза. Теперь она злилась.
11.4.
Хайдар подошел, посмотрел на команду, но усаживаться на заботливо принесенный из его шатра стул не спешил. Медленно обвел глазами лагерь, долину и горы вокруг, вздохнул с сожалением.
– Моя бы воля – не стал бы так скоро уезжать. Кто знает, когда еще доведется… – он перевел взгляд на ребят. – Признаться, я вам завидую. Впереди столько работы! Впрочем, у нас тоже дел уйма, пусть и не таких интересных.
Он занял наконец свое место перед рассевшимися полукругом горняками, молча ожидавшими его слов. Лиза притулилась с края, рядом со смущенной Юмсун. Ее уже не интересовало, что скажет Великий Мастер, ведь теперь его распоряжения мало ее касались. Да и ему до нее дела нет, все решено и говорить больше не о чем.
– Все, кто претендует на россыпи за Медвежьей горой, могут брать оборудование и припасы, сколько понадобится. С Цитаделью потом рассчитаетесь. Спрашиваю еще раз: никто не передумал? В город с нами не поедете?
– Вот еще! Пока бумаги не получим, глаз с россыпей не спустим, – воскликнул Жамьян. Раздались смешки, и он гордо вздернул подбородок. – Чего скалитесь, я за всех беспокоюсь!
– С такой охраной даже муха на вашу добычу не сядет, – усмехнулся Хайдар. – Что с вами поделаешь, сторожите. С Занданом договорюсь. Но учти, к концу срока должен будешь явиться, иначе в дезертиры запишут, никаким золотом не откупишься!
Отмахнувшись от клятвенных заверений, что в назначенный день Жамьян будет в Цитадели еще до рассвета, Хайдар обратился к девчонкам. Ни одна из них не пожелала уезжать. Он встретился глазами с Анпилом, и Лизе показалось, будто по лицу Великого Мастера пробежала тень. Неужели все-таки сердится?
– Уверен? – коротко спросил он. Анпил кивнул. – Ну, раз так – завтра утром выдвигаемся. Со мной едут Дара и Анпил. Вам взамен оставляю Лайжита за старшего. Опытный подрывник не помешает. Кстати, Лайжит, среди девушек есть алхимик, она до тебя работы вела. Если хорошо попросишь, поможет.
– Добро, – ответил гном с переломанным носом, и скривил лицо в своей жуткой улыбке. – Алхимик нам до зарезу нужен, я на такую удачу и не надеялся. Думаю, сговоримся.
– Тогда у меня все. Вопросы есть?
Вопросов не было. Хайдар позвал Дару, Тагара и нового главу экспедиции и направился в свой шатер. Остальные поговорили еще немного и разошлись по делам. Намечался прощальный вечер, и к нему нужно было подготовиться.
Лиза улучила минутку, поймала Анпила за рукав и отвела в сторонку.
– Хайдар на тебя зол? – спросила она. – Не хочет, чтобы ты ехал?
– Ничего, поругается немного и остынет, у него кроме меня дел полно, – легкомысленно отозвался Анпил. – А я тебя хочу проводить.
– Из-за этих проводов могут быть проблемы. Оно того не стоит.
– Стоит, – возразил он уверенно. – Не волнуйся, мы будем осторожными, ведь правда?
Он дружески похлопал ее по плечу и отошел. Лиза прикусила губу. Конечно, она была бы счастлива остаться с ним подольше, но ведь все равно придется расставаться. Наверное, легче сделать это сейчас, сразу, а не отсчитывать дни до конца.
“Все равно что отрубать хвост по кусочкам”, – подумала она, но радость против воли поднималась в сердце теплой волной. Завтра он будет рядом. А потом – будь что будет, еще дожить надо.
День пролетел незаметно. Сборы в дорогу, хлопоты, бесконечные разговоры с девчонками, Юмсун, увязавшаяся хвостом в надежде уговорить ее остаться… Лиза боялась, что до самого отъезда ее так и будут уговаривать, но, к счастью, Балсан пришла на выручку и отчитала подругу, велев не путаться под ногами и заняться лучше ужином, пока Аяна не спалила весь лагерь.
Сама она подхватила Лизу под локоток и потащила купаться. Как раз вовремя: вечером будет не до того, а с утра и подавно. Нужно хоть голову перед отъездом вымыть.
– Значит все-таки решила уйти? – спросила Балсан, когда они выбрались из воды и грелись на солнышке. – У тебя еще есть время передумать, даже когда в город приедешь – не поздно. Мы будем рады, если вернешься.
– Мне вас очень будет не хватать, но не передумаю. Ты же сама понимаешь.
– Это из-за него?
– Не только, – Лиза повернулась и посмотрела на нее. – Мне правда жаль, что так вышло. Прости.
Балсан улыбнулась, достала гребень и принялась расчесывать ей волосы. Прохладные капли падали из-под зубьев гребня на сорочку, расплываясь мокрым пятном. Ничего, сегодня солнечно. Высохнет.
– Не вини себя, не надо. Я рада, что познакомилась с тобой, а остальное… Пустяки, все образуется.
Лиза подумала, что Балсан наверняка до сих пор любит его, невозможно вот так, за несколько дней, взять и разлюбить. Захотелось сказать, что все еще можно исправить, простить, вернуться, но она бы и слушать не стала. Лиза не была уверена, что сама на ее месте стала бы.
Они сидели еще долго, сушили волосы и лениво наблюдали, как высоко в небе кружит хищная птица. Было жарко и сонно, сейчас подремать бы немного и не думать о грустном. Но в лагере ждали, и пришлось возвращаться. Лиза напоследок напилась из ручья, стараясь запомнить это мгновение: вкус холодной родниковой воды, запах нагретых солнцем трав и шелест ветра в ивах.
Вечером было шумное застолье. Выставили вино, девчонки расстарались, как могли, и стол ломился от блюд. Благо, в этот раз в припасах недостатка не было – Хайдар снабдил их как следует, можно было не экономить.
Вино быстро развязало языки и прогнало остатки скованности. Даже присутствие Хайдара и троицы ревизоров больше не сдерживало ребят. Все говорили одновременно, стараясь друг друга перекричать, шутили, спорили и смеялись, а старшие лишь взирали на них немного высокомерно, но добродушно.
Хайдар вскоре и вовсе ушел из-за стола, пообещав присоединиться к ним позднее. Лиза и не заметила, что после этого Дара тоже исчезла – Идама сообщила, украдкой кивнув на пустое место.
– Кажется, у них что-то все-таки налаживается, – шепнула Лиза сидевшей рядом Балсан.
– Еще бы! Против Дары никто не устоит, она как лавина. Если понеслась – не остановишь.
Юмсун, расположившаяся по другую руку, хихикнула и закрыла рот ладошкой. В отличие от практичных подруг она нисколько не сомневалась, что Хайдар полюбил Дару без оглядки, и для их чувств не существует никаких преград.
Понемногу Лиза заразилась всеобщим весельем и позабыла о том, что этот вечер для нее здесь последний. Будто они не расстаются навсегда, просто утром она отправится в очередную вылазку. Вино ударило в голову, и она смеялась вместе с подругами и подпевала очередным непристойным куплетам, коих Удбал знал немало.
Хайдар и впрямь вернулся довольно скоро. Они пришли вместе, не таясь, но никто, казалось, ничего не заметил – разве что Жамьян удивленно уставился на Аюну, но та ответила таким красноречивым взглядом, что он предпочел промолчать. Охотница была права – на Великого Мастера не смели косо посмотреть. Дара вроде бы тоже поняла это и выглядела спокойной.
Разошлись перед рассветом, когда даже самые стойкие начали зевать и клевать носом. Уютно устроившись между девчонками, Лиза уснула, едва сомкнула веки. И показалось, будто Дара ее растолкала уже через минуту.
– Просыпайся, – шепнула она. – Пора.
Лиза потянулась, оглядела подруг – спят. Будить их она не стала, пусть отдыхают, все равно простились накануне. Но когда она возвратилась с ручья, весь лагерь был уже на ногах.
– Не могли же мы не проводить тебя, – широко зевнув, пробормотала Аяна.
– А может, все-таки передумаешь? – спросил Ган. Он придерживал охотницу за талию, а та привалилась к нему, положив голову на плечо. Вид у обоих был помятый, и Лиза с трудом сдержала улыбку. – Пойдешь к нам, в разведку, вон как здорово получилось же! Не примут в работники, запишем тебя как оборудование. Ценный прибор!
– Вот еще! – хмыкнула Лиза с притворной обидой. – Сам ты оборудование. Насчет ценности только не уверена.
Аяна отлепилась от него и подошла обниматься. Прошептала на ухо, что они приготовили ей подарок-сюрприз, и если случится беда – придут на помощь, в каком бы мире Лиза не оказалась.
– Спасибо! Но мне пора научиться справляться самой.
– Ты справишься, – подмигнула Аяна. – Ты гораздо сильнее, чем думаешь.
“Я даже не знаю, как мне справиться с тоской по всему этому, – подумала Лиза. – И не жалеть до конца жизни о своем решении”.
Девушки окружили ее, и начались объятья, слезы и прощания. Все желали ей счастья, а она в ответ обещала, что не забудет их никогда-никогда, навсегда останется другом. Когда Хайдар потерял терпение и скомандовал выдвигаться, Лизе порядком намяли бока, и от подошедших парней она инстинктивно шарахнулась.
– Не бойся, ты же все-таки ценная, – расхохотался Ган и оторвал ее от земли, словно невесомую. – Прощай, Лиза. Надеюсь, тебе было весело?
– Еще бы! – ответила она. – Иногда просто до слез.
Она обнялась с Удбалом и Тагаром, а когда очередь дошла до Жамьяна, он чмокнул ее в щеку, для чего коротышке пришлось встать на цыпочки, и сунул в руки увесистый мешочек.
– Держи вот, чтоб в своем мире не бедствовать.
– Но… Не стоило, мне ведь оплата причитается, – растерянно проговорила Лиза, заглядывая внутрь. Там явно было все золото, которое он успел раздобыть. – Я не могу это принять!
– Бери-бери, у нас еще много! А без тебя, чую, вообще ничего не нашли бы.
И отступил, убирая руки за спину, чтобы Лиза не смогла вернуть подарок. Она поблагодарила, искренне тронутая его добротой – сложно было не заметить, с каким фанатизмом Жамьян относился к золоту.
Тем временем все, кроме нее, уже оседлали коней. Больше медлить нельзя. Лиза взобралась на лошадь и окинула ребят последним взглядом. Они стояли и смотрели на нее: Ган снова в обнимку с Аяной, Аюна, как всегда, рядом с сестрой, улыбалась едва заметно. Юмсун то и дело терла глаза и шмыгала носом – конечно же она не сдержала слез. Тагар с Удбалом смотрели задумчиво и печально, зато Жамьян скалился во все зубы, стараясь ее подбодрить. Номин махнула рукой на прощание, а Идама глядела хмуро, не одобряя ее выбора.
Балсан встретилась с Лизой глазами и усмехнулась невесело. Покачала головой и отвернулась, что-то тихо сказала расхныкавшейся Юмсун. Лиза вдруг поняла, что теперь не к кому будет плакаться в жилетку – надо же, не так много времени прошло, а она привыкла.
Стараясь не показывать, как ей тяжело, она простилась и стукнула пятками по лошадиным бокам, догоняя уже тронувшихся в путь гномов. Долгие проводы – лишние слезы, а ведь ничего плохого не произошло. Просто все когда-нибудь кончается, пора вернуться домой.