Отец моего мужа. Скандальный Секрет

Глава 3

Распахнула глаза, из последних сил пытаясь изобразить непонимание и возмущенное удивление.

– Вввы… Я… Что Вы имеете в виду? – делаю поспешный глубокий вдох. – Отец ребенка Кирилл! – мой голос звенит от страха.

Я чувствую его мятное дыхание с ароматом ментола. Он курит сигареты с ментолом и в памяти тут же всплывает картинка, как он стоит с сигаретой, зажатой меж пальцев возле окна в гостиничном номере.

Мужчина вглядывается в мое напряженное лицо в темноте. Не спеша, поднимает руку и проводит ей по моей шее. Сжимаюсь. Я боюсь его. Боюсь его реакции на всю эту ситуацию.

Но он не делает мне больно. Лишь проводит пальцами от шеи и до щеки. Дорожка его прикосновений на моей коже начинает пылать огнем. Тело мандражирует от его близости, выдавая меня с потрохами.

– Отойдите. – сквозь силу, шепчу, теряя голос. – Отойдите, пожалуйста.

Его губы прямо перед глазами. Выше взгляд поднять тяжело. Невозможно.

– Отойти? – с насмешкой.

Еле заметно киваю, подтверждая свою жалкую просьбу. Его пальцы замирают прямо в моих волосах.

– Вы меня пугаете.

Я зажмуриваюсь, понимая, как жалко выгляжу. И утонув в своих внутренних ощущениях, отчетливо улавливаю давление в районе моего живота.

Как бы мне хотелось сейчас сильнее прижаться к стене, но твердый камень не позволяет отдалиться еще больше.

– Вы? – переспрашивает надменно, не спеша отходить. – Кажется, мы перешли на ты еще месяц назад.

С шумом выдыхаю весь воздух из легких. Набираюсь решительности, и поднимаю взгляд. Исследую синеву его омутов.

– Я клянусь… – говорю еле слышно. – Я не знала, что Вы отец Кира.

– Правда? – с издевкой. И наклоняется еще ниже. Так что наши губы теперь разделяют несколько миллиметров. – А я думаю, всё ты знала. – жестко припечатывает меня к реальности своими подлыми подозрениями.

– Нет! – почти выкрикиваю и тут же осаждаю себя, вспоминая, что за стенкой спит мой законный муж. А спит ли вообще? Он ведь может в любой момент зайти ко мне в спальню и увидеть, как я и его отец… О Господи, какой ужас. Щеки полыхают огнем. – Я не знала, не знала. – повторяю быстро, как заведенная.

– Тогда зачем ты вообще легла в мою койку? – на миг в его жестоких глазах мелькнуло непонимание.

– Мне нужны были деньги. Очень нужны.

– Так сильно нужны, что сначала ты даже не хотела соглашаться, набивая себе всё большую и большую цену?

Неосознанно морщусь.

– Я… – запинаясь через слово, принялась отвечать и оправдываться. – Я не набивала цену. Просто не могла решиться. И готова была передумать… И…

– Ты завралась. – он резко припечатывает меня к стене тяжестью своего тела. Дышать становится сложно. – Чего ты хочешь теперь? Зачем явилась сюда? Предупреждаю, мне будет плевать, если решишь меня шантажировать.

– Шантажировать? – ошарашенно переспрашиваю. – Да я сама что угодно отдам, чтобы об этом никто никогда не узнал!

Отстраняется. Смотрит задумчиво.

– Не похоже, что врешь.

Киваю. Не вру! Не вру!

– Так значит ребенок Кирилла? – недоверчиво уточняет. – И после нашей встречи ты пила таблетки?

– Пила. – подтверждаю, но это не правда.

Таблетки экстренной контрацепции, которые он небрежно кинул на сиденье машины рядом со мной, когда подвозил до метро, так и остались лежать на дне моей сумки. – Ребенок не может быть ни от кого, кроме моего мужа.

Он стоит по-прежнему близко, но уже не соприкасается со мной своим телом.

– Сын знает, чем ты зарабатываешь на жизнь? – спрашивает с неприкрытым отвращением в голосе.

– Что? Я не проститутка! – ошарашенно. – Нет. Нет. Я не занимаюсь ничем подобным.

Смеется. Надменно и высокомерно.

– Я говорю правду. – пытаюсь придать голосу убедительности. – Это было единственным разом. И мне очень нужны были деньги.

– Зачем? – спрашивает и пол уходит у меня из-под ног.

Если этот мужчина узнает, что его сын игроман, Киру несдобровать. Он вышвырнет нас из своего дома прежде, чем мы успеем моргнуть.

И на миг мне кажется, что именно это и должно произойти.

Что так будет правильно.

Но воззвав к голосу разума, я понимаю, что окончательно подставлю мужа всей этой правдой. Его отношения с матерью и отцом и так висят на волоске. А рушить их окончательно я не имею права.

Поэтому делаю вдох и встаю на сторону мужа, заслонив его имя своей репутацией.

– Хотелось, чтоб как у всех… Платье на свадьбу получше. Гостей в ресторан… – опускаю глаза. Поверит? Навряд ли.

Молчит. Секунда. Другая. Отходит.

– Ноги раздвигать ради платья? – фыркает. – И что только Кирилл в тебе нашел? Такая же, как и все.

Я заливаюсь стыдом и продолжаю молчать. Сказать в свое оправдание нечего. Главное, что поверил.

Слышу тяжелую поступь и грохот хлопающей двери через секунду. Вздрагиваю, обхватываю себя руками и обессиленно сползаю по стенке прямо на пол пустой спальни.

Чувствую, как лицо искривляется, а по щекам в тот же миг хлещут слезы. Как же это все унизительно, мерзко и отвратительно. Как беспощадно по отношению к самой же себе.

Но черт побери, это моя ошибка, и ничего удивительного, что жизнь решила взять за нее расплату.

Однако, даже в такой момент, я в мельчайших подробностях помнила все, что произошло между нами. Знала, что иначе я поступить не могла. И знала, что этот мужчина вызывает у меня гораздо большие чувства, чем просто страх…

Я никогда не смогу смотреть на него как на отца своего мужа. Должна, знаю. Но не смогу.

Если бы я только знала, что ждет меня дальше, собрала вещи и убралась бы из этого дома в тот же момент… Но тогда я даже не подозревала, что все это – только начало моих проблем…

***

Уснула лишь ближе к утру, а через два часа уже почувствовала руки мужчины на своем теле. Еле сдержала испуганный вскрик, сквозь сон подумав, что Сергей Владимирович снова пришел ко мне в спальню.

– Эй, малышка. – ласково произнес Кир, сгребая меня в объятия. – Ты чего?

– Кошмар приснился. – лукаво призналась, во все глаза разглядывая заспанного парня.

– Как себя чувствуешь? Токсикоз еще не начался? – спросил муж заботливо, начиная прелюдии. Провел ладонью по моему плечу, сдергивая халат, который я так и не решилась больше снять перед сном. Спустился к груди. С силой сжал, заставляя меня откинуться немного назад.

– Не начался. – ответила на автомате, охрипшим от сна голосом. – Но чувствую сильную слабость. – пытаясь увильнуть от супружеского долга, соврала.

Дело не в том, что я не хочу Кира. У нас всегда было все хорошо в постели. Но после произошедшего сегодняшней ночью, тело вновь накрыла новая волна ощущений от той ночи.

– Это мы сейчас поправим. – прошептал Кир, оголяя мою грудь, и накрывая ее губами. Немного прикусывая, лаская влажным языком, спустил руку ниже. Погладил живот, проник под ткань трусиков.

– Кир…, – запустила похолодевшие пальцы в его волосы. От мысли, что я буду заниматься сексом в одном доме с его отцом, прихожу в ужас. – Давай позже, пожалуйста.

– Давай… – отзывается муж, не отрывая губ от моей груди. – И сейчас, и позже. – шутливо говорит, поспешно освобождая меня от одежды.

– Ну Кир…

– Тссс… – шипит он мне в губы, притягивая для резкого поцелуя. Так же резко подхватывает под талию и заставляет развернуться спиной, встав на колени и опираясь ладонями о матрац.

Делаю вдох за вдохом и каждый из них дается слишком уж тяжело. Закрываю глаза и отдаюсь ощущениям.

Чувствую, как муж стягивает мое белье. Его ладонь ласково ложится мне между ног.

– Малышка, ты что не возбуждена? – спрашивает немного обиженно.

Стискиваю зубы.

Как я могу приказать своему телу? Как мне заставить его хотеть мужчину, если отзывается оно теперь только на воспоминания о другом? Мысли запретной ночи тут же визуализируются в сознании, и я ощущаю, как плоть между ног увлажняется.

– Так лучше. – довольно мурчит Кирилл, осыпая мою спину дорожкой из поцелуев.

Пытаюсь расслабиться и получить наслаждение, но в голову настырно лезут фантазии о том, что сзади меня ласкает не Кир. А его отец.

Впиваюсь ногтями в мягкую спинку кровати.

Ненавижу себя.

Ощущения совсем не похожи. В ту ночь я полностью отдала свое тело во власть мужчины. Он, как искусный художник, рисовал на мне замысловатые узоры похоти и разврата. Лепил из меня, как из мягкой податливой глины, произведение искусства. С Киром такого не было никогда. Но и сказать, что я совсем не получала удовольствие с ним, я не могла. Однако, уже месяц как мое тело противится близости с мужем.

И я ничего не могу изменить. Это происходит на подсознательном уровне. На уровне мне не подвластном.

Чувствую, как парень заполняет меня собой. Медленно, не спеша. Ласково, и как это ни странно – заботливо. С тех пор как я сообщила ему о беременности, он боится сделать хоть одно лишнее телодвижение.

Пытаюсь вырвать из груди хотя бы один звук возбуждения, но в горле сухо. В ушах, словно наяву звенит голос его отца. Низкий, гортанный, с хрипловатыми нотками, такой запретный и притягательный.

И в тот момент, когда я уже готова была обессиленно упасть на кровать и прекратить нашу с мужем близость, я действительно слышу запретный голос. Слышу его не в фантазиях, а в дверях собственной спальни.

– Вас не учили запирать дверь? – без тени смущения произносит Сергей Владимирович. Я взвизгиваю, и тут же ложусь на кровати, закрывая себя покрывалом.

– Отец! Черт! – взрывается Кир.

Я в изумлении и немом исступлении поворачиваюсь к двери. Вижу, что мужчина не смотрит на нас, а демонстративно стоит боком.

– А тебя не учили стучаться? – обиженно выдает Кирилл. – Что ты забыл в спальне моей жены? – параллельно натягивая штаны от пижамы, спрашивает отца. Тот, выждав положенный срок, чтобы мы успели прикрыться, поворачивается и смотрит на сына.

– А сам ты как думаешь? – с прежним спокойствием спрашивает. – Что я мог забыть в спальне твоей жены? – на меня при этом даже не смотрит. Сердце в груди болезненно екает. Все-таки решил рассказать Киру всю правду? – Искал тебя. – заканчивает мужчина, не ведя и бровью. – Завтрак готов. Спускайтесь.

И не говоря больше ни слова, закрывает за собой дверь.

Глава 4

С ужасом закрываю глаза, подтягивая одеяло к самому подбородку и преодолевая желание провалиться сквозь землю. Что Сергей Владимирович успел заметить? Не понять, чем именно мы тут занимаемся, было бы сложно.

– Тебе что, сложно было дверь закрыть? – осуждающе произношу, пока Кир одевается.

– Да подумаешь, малыш. – муж лишь отмахивается. – Это же мой отец.

Исступлённо пялюсь на парня, не в силах произнести больше ни одного слова. Ему совершенно плевать, что его отец мог увидеть меня в чем мать родила? Понятно, что однажды этот мужчина уже лицезрел мое тело со всех возможных позиций и с любой стороны, но ведь Кир то об этом не знает.

Шмыгаю носом и утыкаюсь лицом в подушку.

– Эй, пойдем позавтракаем. – немного озабоченно произносит Кирилл.

– Нет аппетита. – цежу я в ответ, не желая больше вообще открывать глаза.

Кир садится на край кровати. Легонько гладит меня по волосам.

– Так не пойдет. – тоном заботливого родителя говорит. – Ты должна хорошо питаться. Ты же понимаешь, что если что-то случиться с ребенком, то отец не станет нам помогать, и…

Вскипаю. Внутри все моментально наливается гневом. Подскакиваю с кровати.

– То есть ты так воспринимаешь нашего малыша? Как решение всех проблем? Как избавление от ответственности перед лицом взрослой жизни? Кир, а если бы ребенок не был нашим прикрытием перед твоими родителями, ты бы его вообще захотел?!

Кир бледнеет на глазах. Тоже встает. Берет меня за плечи.

– Ань, ты чего? – в изумлении переспрашивает. – Гормоны что ли взыграли? Конечно, я хотел бы нашего малыша. Мы ведь два года пытались. У нас так долго не получалось, и сейчас ты думаешь, что я могу его не хотеть?

– Вопрос был не в этом… – начинаю оправдываться, понимая, что погорячилась. Кир мягок со мной и спокоен, от этого я ощущаю себя истеричкой, которая взорвалась на пустом месте.

– Не надо так переживать. – муж греет меня в объятиях. – Тебе сейчас вообще нельзя нервничать, чего взбеленилась то? Что тебя беспокоит?

Если бы я только могла тебе рассказать… – проносится в мыслях. – Но тогда ты возненавидишь меня. Тогда ты от меня откажешься. А у меня больше нет никого… Совсем… Никого кроме тебя…

– Прости… – произношу я на выдохе. – Просто иногда мне начинает казаться, что ты не осознаешь какая ответственность ложиться на наши плечи с появлением малыша. Мне очень страшно, понимаешь? Я не хотела тебя ни в чем обвинять. Я верю, что ребенок нам нужен не только для того, чтобы хорошо устроиться за счет твоего отца…

Кир целует меня в висок.

– Обещай, что будешь себя беречь. – просит он и я киваю в ответ.

Мне так страшно его потерять. Кир первый человек в моей жизни, который стал мне по-настоящему близок. Я всей душой желала создать с ним счастливый брак и была готова ради этого на все что угодно.

Он прав, говорить о ребенке муж начал, как только мы начали жить вместе. Но наши попытки долгое время были безрезультатны. Кир сказал, что сдавал все анализы и проходил проверки, а значит дело было во мне. Разве может для женщины быть что-то более унизительное, чем ощущать себя неполноценной? Не способной подарить любимому мужчине ребенка?

Именно по этой причине я не выпила те чертовы таблетки, который дал мне Сергей Владимирович после нашей ночи. Я была уверена, что они негативно скажутся на возможности забеременеть и выносить малыша.

Но кто же мог знать, что после двух лет незащищённого секса с мужем от которых долгожданная беременность так и не наступила, она неожиданно наступит после всего лишь одной ночи с совершенно посторонним мужчиной?

Об аборте в той ситуации не могло быть и речи. Я была уверена, что окончательно буду лишена возможности вновь забеременеть.

– Иди завтракай. – вежливо выпроваживаю я мужа из спальни, поцеловав его в щеку и окончательно сгладив конфликт. – Я сейчас приведу себя в нормальный вид и спущусь.

– Пап, может ты устроишь меня к себе в фирму? Я был бы не прочь подработать… – задумчиво спрашивает Кир, пока Сергей Владимирович наливает себе горячего кофе.

Я неловко кручусь рядом с ним, пытаясь не приближаться, но в то же время проворно наполнить свою чашку чаем и наконец-то усесться за стол.

Мужская рука со сжатым кофейником застывает.

– Интересно, кем я должен устроить тебя к себе в фирму? – спрашивает он безразлично.

– Нууу… – тянет Кир. – У вас там вакансий нет?

– Есть. – отвечает ему отец без тени смущения. – Нужны хорошие программисты, специалисты в рекламный отдел, заместители руководителей.

– Ну вот. – с предвкушением отзывается Кир, потирая руки.

– И все они должны иметь хорошее образование и большой трудовой опыт. Только в этом случае заработная плата будет соответствовать занимаемой должности.

Муж мрачнеет.

– Ну раз уж ты мой отец, может, закроешь глаза на то, что у меня нет ни того, ни другого? – говорит Кир простодушно. – Блат ведь никто не отменял. Наверняка твои руководители там понасажали своих родственников уже давно. Тем более, что платишь ты более, чем хорошо. Да и компания престижная.

– Поэтому и престижная. – Сергей Владимирович с резким звуком ставит чашку на стол перед собой. – Что мы заботимся чтоб у нас кто попало не работал. – он замолкает на секунду. – А вот моему другу в строительную компанию как раз нужны ценные кадры.

– Правда? – оживился Кирилл.

– Да. Строители. Пойдешь?

Кир фыркает.

– Какой из меня строитель?

– Такой же как зам руководителя, программист или специалист по рекламе, судя по всему.

Муж недовольно поджимает губы, пока Сергей Владимирович продолжает:

– Но в одном ты прав. Дома сидеть не вариант. Так что предлагаю тебе сделку. Отработаешь три месяца без нареканий в строительстве, и я возьму тебя к себе на хорошую должность со стажировкой и полным обучением.

Кир молчит. Неуверенно косится на меня в поисках поддержки. Затем все же с сомнением произносит:

– Я подумаю, пап.

Я разочарованно опускаю голову. Понимаю, что три месяца работать строителем мужу совсем не хочется. Но другую подходящую для себя должность он уже ищет больше двух лет. Мотается по подработкам так же, как и я до беременности.

В свое время Кир отказался от учебы в университете, а без образования его никуда не берут.

Но главная проблема не в этом, а в том, что именно от безделья он подсел на азартные игры, которые в дальнейшем привели к таким ужасным последствиям.

Все начиналось невинно – онлайн игры на разных развлекательных сайтах. Но через время это переросло в посиделки в подпольных казино и подвальных междусобойчиках с очень серьезными игроками, одним из которых он и задолжал в конечном итоге.

Теперь я просто боюсь, что если муж с головой не уйдет в работу, то история вновь повторится…

– Нет. – говорит мужчина в ответ сыну. – Ответ надо дать сейчас. Предложение действительно ближайшую пару минут.

Кир тут же переменился в лице. Ему не приятно, что отец не идет ему на уступки. Может быть привычка вести разговоры в подобном формате – это профдеформация? Кир рассказывал, что Сергей Владимирович начал заниматься своим делом, когда еще был совсем молодым, и с тех пор кроме бизнеса его ничего не интересует.

Я тайком покосилась на отца Кира.

Он смотрел прямо на сына, ожидая его ответа. Кисти рук огибают чашку, стоящую перед ним на столе. Поза расслабленная, лицо спокойное. Передергиваю плечами… – будто не он вчера впечатал меня в стену спальни…

От воспоминаний от нашей короткой близости тел, внизу живота начинает ныть.

– Хорошо. – наконец соглашается Кир, понимая, что другого выбора в данный момент не имеет. – Поработаю на стройке. – и почему-то бросает на меня виноватый взгляд.

Ободряюще улыбаюсь мужу. Я действительно рада, что у него будет занятие. А о том, что теперь мне придется куковать целыми днями одной в этом доме, стараюсь не думать.

Парой часов позже, когда Кир уехал в отдел кадров его новой работы, а я, чтобы избавиться от давящего чувства нахождения в одном доме с Сергеем Владимировичем, вышла прогуляться в заснеженный сад, увидела совсем неожиданную картину.

Отец Кира, хлопнув входной дверью особняка, быстрой походкой двигался к железным воротам.

Я притаилась, наблюдая за ним исподтишка. Невольно залюбовалась.

Его темный силуэт на контрасте с заснеженной тропинкой, казался еще более манящим. Полы черного дорогого пальто развивались, а снег под подошвой ботинок поскрипывал.

Как так выходит, что один вид этого мужчины заставляет внутри меня все сжиматься и дребезжать? Я ведь люблю Кирилла. Люблю…

Кованые ворота со скрипом отварились, и мужчина остановился рядом со своим автомобилем, когда поблизости раздался сигнал еще одной машины.

Сергей Владимирович обернулся. Сурово оглядел красный мини Купер, притаившийся неподалеку. Из него вышла красивая молодая блондинка в короткой эффектной шубке.

Мне было неслышно их голосов, поэтому оставалось лишь наблюдать.

Девушка что-то весело прощебетала, потянулась к шее Сергея, обвивая ее руками. Мои глаза распахнулись.

Это его любовница? И он вот так, запросто, обнимается с ней под окнами своего дома?

Я ошарашенно покосилась на особняк. Марину сегодня не видела, может ее и вовсе нет дома, но это не отменят того факта, что в доме полно работников кухни, охраны. И каждый из них в любую секунду может донести своей хозяйке, что творится под ее носом.

Неужели это его вообще не волнует? Что у них за отношения? Свободный брак?

Но вместо того, чтобы обнять блондинку в ответ, мужчина грубым образом отстранил ее от себя, как назойливый банный лист. Девушка помрачнела. Что-то обиженно произнесла.

Тихий диалог, длиною в пару секунд и отец Кира решительно садится в свой автомобиль, тут же срываясь с места. Девушка остается одна, разочарованно смотря в след уезжающему авто.

Она сует руки в карманы шубки. Топчется с ноги на ногу, бросает обиженный взгляд на особняк, а через минуту тоже скрывается в своем мини Купере и уезжает.

Я задумчиво возвращаюсь в дом, не испытывая абсолютно никакого чувства вины за то, что стала невольным свидетелем. Понять ход мыслей Сергея Владимировича непросто, и чем большей информацией я смогу обладать, тем проще мне будет это сделать. По крайней мере я должна знать, что стоит от него ожидать. Может быть уже завтра ему взбредет в голову разоблачить меня перед своим сыном и моим мужем?

– Погуляла? – вырвется надменный голос Марины в мои мысли, пока я поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Застываю, и через миг оборачиваюсь.

Женщина стоит возле выхода в гостиную и исследует меня взглядом.

– Здравствуйте, да. – отвечаю ей отстраненно, на что получаю хищную полуухмылку.

– Я всё знаю, Аня. – со злостью произносит она. – Так что пора прекращать этот цирк. –

Марина присаживается на подлокотник кресла и выжидающе смотрит на меня.