Измена. Муж…Начальница…Развод?

5

Забыв про смущение, охотно накручивала на вилку итальянскую пасту. Елочки-иголочки, как это вкусно! Смакуя, сощурилась от удовольствия.

А когда открыла глаза, наткнулась на заинтересованный взгляд генерального.

Чуть не поперхнулась тем, что пережевать не успела.

– А вы почему не едите?

– Не голоден, – лаконично оповестили в ответ.

Пожала плечом, и без зазрения совести доела свое блюдо. Каким бы местом к тебе жизнь не поворачивалась, подбрасывая проблемы – а кушать хочется всегда.

– Ты не представилась, – напомнил мужчина, подождав, пока я расквитаюсь со своей порцией пасты.

– Ах, да, – спохватилась и выпрямилась. – Я Женя… – и, помедлив немного, назвала свою девичью фамилию, хоть официально ее уже не ношу. – Женя Ветрова.

Представляться Прокофьевой стало вдруг мерзко, противно. Будто эта фамилия теперь может очернить мое честное имя. А, может быть, я теперь просто не хочу иметь ничего общего со своим мужем?

Не смогла скрыть, как передергиваю плечом, опять вспоминая ту мерзость. Но тут же взяла себя в руки и протянула ладонь генеральному. Понадеялась, что он тоже представится.

Руку пожал. Но сказал только:

– Очень приятно.

Видимо, решил, что уж он то в представлении не нуждается.

Прочистила горло покашливанием.

– А в-вы…?

Брови мужчины взметнулись вверх в немом удивлении.

– Ты не знаешь меня?

Промолчала, не подтвердив, не опровергнув. Все же врать не хорошо. Я ведь знаю, кто он такой. Просто имя не помню.

– Что ж… – задумчиво отозвался мужчина. – Подснежный Игорь Валерьевич, – чинно представился.

Кивнула в ответ.

Но Игорь Валерьевич вероятно решил, что не произвел на меня должного впечатления. Горделиво продолжил:

– Генеральный директор GalleryPR. Ты ведь тоже в этой компании работаешь, верно? – покровительственно спросил.

Ой как рисуется. Надо же. И перед кем? Перед обычной сотрудницей? Неужели хочет произвести впечатление? Может, понравилась?

Но эти мысли я тут же отбросила. В ноги такого мужчины девушки штабелями укладываются. Что ему до меня?

– Работаю, да, – я нервно потеребила обручальное колечко на пальце. Игорь Валерьевич проследил за этим движением, и руку я тут же отдернула, спрятав ее под столешницу.

– Я раньше не видел тебя, – задумчиво произнес.

– Так вы особо и не смотрите на рядовых подчиненных, когда мы в компании сталкиваемся случайно. Да и сталкиваетесь с нами не так уж и часто, – с улыбкой произнесла.

– Так почему ты плакала, когда попала под… Кхм… Мою машину?

Опустила глаза и сухо отозвалась:

– С мужем развожусь.

Кивнул и тут же предпочел сменить тему:

– В каком отделе работаешь? – ответить я не успела, поскольку мобильник Подснежного очень настойчиво зазвенел из кармана его пиджака. Извинившись, ответил. Что-то внимательно выслушал, отозвался парой ничего не значащих фраз, а повесив трубку, оповестил.

– Прошу прощения, появились неотложные дела. Ты закончила? – кивнул на пустые тарелки передо мной.

Очевидно – закончила.

Раскраснелась немного. Сама не заметила, как за разговором, помимо пасты, уплела поглотить еще салат и десерт.

Поблагодарила. Подождала, пока мужчина расплатится. Сама даже попытки не предприняла настоять на разделении счета. Понимаю, что всей моей зарплаты не хватит.

– Я подвезу тебя до дома, садись, – указал на машину, когда мы покинули ресторан.

– Не стоит… – замялась. – Тут близко. Да и вы спешите, наверное.

В ответ на меня посмотрели так, что перечить больше не вздумала.

Что ж, раз уж за ужином дружеской беседы не вышло, может по дороге получится? Я все еще не теряю надежды аккуратно, окольными путями, намекнуть генеральному, какой разврат в его фирме устраивает одна гадкая развратная женщина и ее подлый подчиненный. При живой то жене!

Но по дороге это сделать тоже не вышло. Потому что живу я и правда близко. Всего два квартала от ресторана.

Плавно затормозив у старенькой панельной пятиэтажки, мужчина с интересом на нее поглядел.

– Ладно, – выдохнула я, вдруг чувствуя себя крайне неловко. Машина. За лобовым стеклом вечереет уже. В салоне авто тепло, а из магнитолы льется тихая романтичная музыка. Мы будто со свидания возвращаемся… – Спасибо за ужин и-и… – Кхм, а за что еще его поблагодарить?

– За то, что сбил? – усмехнулся негромко.

Я улыбнулась в ответ.

– Просто спасибо, что не оставили там умирать на парковке.

На удивление тепло попрощавшись, будто знаю этого человека уже тысячу лет, покинула дорогую машину. И тут же замера на месте, как вкопанная.

Прямо передо мной стояла свекровь, держа за руку Алешку.

Еще миг помедлив, мерседес все же тронулся с места, мигнув фарами напоследок. А Любовь Павловна пытливо прищурилась.

– А я думаю, ты не ты, – нахраписто произнесла свекровь.

– Ма-ам! – Лешка тут же выдернула руку, подбежал ко мне ближе. Принялся за ногу обнимать. С бабушкой он быть не любит. Улыбнулась сынишке, потрепав его по голове.

– Здравствуйте, Любовь Павловна. Гуляете? Как Алеша себя вел? Не шалил?

– Да как не шалил! Все как обычно! Вон, кружку разбил. Вторую уж за неделю. Так всю посуду в доме переколотит.

Я обеспокоено посмотрела на сына.

– Не порезался?

Тот довольно затряс головой, успокаивая меня.

– А кто это тебя подвозил? Что за хрен такой на дорогой тачке? Антошенька знает, что ты тут по вечерам с богачами катаешься?

При упоминании имени ее сына, не смогла не поморщиться.

– Антоша ваш… – прошипела, склоняясь к Алешке и поправляя ему ворот куртки. Но женщина моих шипений не слышала и продолжала:

– Хороша женушка, конечно. Пока Антоша там работает в поте лица, днями и ночами в этой треклятой фирме пропадает, ты тут с хахалем катаешься? Поди и подстрилаешься уже под него? Ты даже не надейся, я сыну все расскажу, как только он дома появится.

Мои руки сжались в кулаки так сильно, что ногти в ладони впились…

«Антоша. Работает в поте лица»

Да, да. Знаю я теперь в каком именно поте лица муж там работает, и каким местом карьеру свою пробивал.

6

– Чего ты фыркаешь-то? – наседает свекровь, когда я беру сына за руку и спешу с ним в подъезд. – Ишь ты какая обидчивая. А мне за Антошеньку, может, тоже обидно! – я бы многое отдала, чтобы прямо сейчас эта женщина исчезла из моего поля зрения и избавила меня от необходимости это выслушивать. Но мы живем в одной квартире. Поэтому, когда я нажимаю кнопку лифта, она заходит следом, и без зазрения совести продолжает: – Он ведь там днями и ночами убивается на работе. Ради тебя! Ради сына! Здоровье свое гробит – столько работать! – все ноет и ноет она, как болезная. Глубоко дышу абстрагируясь. Достаю телефон, демонстрируя, что меня ее придирки не беспокоят вообще.

А как только Любовь Пална это видит, продолжает с удвоенной силой:

– Вон! Вон! – кивает на смартфон, – робит, чтоб тебе эти игрушки навороченные дарить. Ах, ты ж посмотри! Разбила что-ли уже?! И недели ведь не прошло!

Ураганом влетаю в квартиру. Быстро раздеваю Алешку, завожу его в детскую. Сажусь перед ребенком на корточки.

– Ты тут посидишь чуть-чуть, ладно? Включишь мультики на планшете, а о чем будут взрослые говорить, слушать не будешь. Хорошо, родной? Договорились?

Сынишка понуро качает головой, соглашаясь.

– Ты пойдешь с бабушкой ругаться? – буркает вопросительно. Нервно глажу ее по волосам.

– Не ругаться. Просто скажу ей кое-что. Кое-что важное.

Лешка закусывает губу и плетется искать планшет.

Любовь Пална все еще копошится в прихожей, там я ее и застаю. Плотно закрыв дверь в детскую комнату, твердо произношу:

– С вашим сыном я развожусь.

Реакция себя ждать не заставила.

Женщина подняла на меня голову, выпучивая глаза. Всплеснула руками, хватаясь за сердце. Заохала.

– Вот ведь дрянь то какую пригрел на груди! Так я и знала! Так я и знала! Нашла себе хахаля побогаче?! А чего от тебя еще ожидать! Тьфу! Шавка распутная! – она даже показательно плюнула в мою сторону.

Надо заметить, что особой любви с Любовь Палной у нас не было никогда. Отношения сразу же не сложились. А ведь познакомил меня с ней Антон, когда мы еще в школе учились. Но она своему золотому мальчику все дочь завуча сватала. Марину Золотореву. Распущенную девицу, которой было позволено все в нашей школе.

Но Антон на Марину тогда даже смотреть не хотел, потому что меня полюбил.

Когда мы поженились, свекровь ни раз пилила меня, припоминая Марину, и сетуя, что из нее то уж жена бы получилась куда лучше, чем я.

А я безразлично пожимала плечами и никогда не обращала на это внимания.

Понимала, что наше семейное с Антоном счастье зависит только от меня и него. И никакие мамы с их претензиями повлиять не смогут вообще ни на что.

Но вот такие оскорбления Любовь Павловна позволила себе сегодня впервые.

Я горделиво вздернула подбородок, глядя на женщину. Пора бы ответить ей за все ее годы придирок. Кажется, подходящее момента я уже не найду?

– Ваш Антошенька, – спокойно произнесла, – сегодня был пойман с поличным, когда ублажал свою сорокалетнюю начальницу прямо на ее рабочем столе. Так что кто из нас двоих еще шавка распутная – спорный вопрос.

Женщина онемела и зачем-то схватилась за веник.

– Ты что это такое говоришь?! – отбросив предмет домашнего обихода в сторонку, уперла она руки в бока.

– То, что видела своими глазами.

– Видела она! Не придумывай! Сказки мне тут не плети! Да, если бы Антошенька…

– Не верите? Когда ваш сын вернется с работы, можете сами у него спросить. Не думаю, что теперь он посмеет отпираться.

Взяв секундную передышку в наших дебатах, Любовь Пална переобулась буквально у меня на глазах:

– Ну так он это все, значит, ради вас с Алешкой! Значит, так было нужно! По работе! А ты бы не лезла лучше, куда не просили!

У меня чуть челюсть на пол не упала от ее наглости.

Но, поняв, что спорить с женщиной бесполезно, я махнула рукой и отправилась в спальню. Достала из шкафа дорожную сумку. Начала кидать туда самые необходимые вещи.

Свекровь побежала за мной. Что-то долго тараторила под ухо. А поняв, что я на нее не обращаю никакого внимания, понеслась звонить сыну и докладывать обо всем.

Ну и пусть докладывает. Приехать он все равно не успеет. Мы с Алешкой раньше уедем.

Счастье, что мне есть куда податься, и на улице с сыном я не останусь. От родителей досталась квартира. Не первой свежести, да и далековато, но уже крыша над головой. Мы с Антоном там все собирались сделать ремонт и выставить на продажу. Теперь, видимо, не придется уже.

Спешно покидав в сумку вещи, вернулась к Алешке и запрела дверь детской комнаты изнутри.

Сынишка оторвался от мультиков. Посмотрел на меня полными грусти глазами.

– Родной, хочешь в небольшое приключение? – преувеличено радостно спрашиваю его.

Оживает подбираясь.

– Ага! А куда?!

– М-м-м… – мечтательно закатываю глаза к потолку. – В старую квартиру с сокровищами. Их там много-много! – развожу руки в стороны. – Вот столько!

Глаза сына вспыхивают азартом.

– Только они там спрятаны! На их поиски понадобится не один день! Нам нужны будут вещи. Давай соберем все, что тебе будет нужно?

В небольшой детский рюкзак мы с энтузиазмом пихаем пару пижам, говорящего робота, карандаши и раскраску.

Игрушек много не беру, заранее понимая, что за сокровища будет искать мой сын на старой квартире. Там остались горы игрушек из моего светлого детства. А, учитывая, что ребенком я была любопытным, жадным до всего нетривиального, меня больше интересовали конструкторы, развивашки и прочие чудеса, нежели скучные куклы с их розовыми нарядами. В общем, Алешке будет, чем поживиться.

Когда я уже застегиваю на сыне куртку и собираюсь юркнуть в прихожую, в дверь начинает ломиться свекровь:

– Я Антошеньке уже позвонила! Он приедет сейчас! Только попробуй Алешку от нас увезти, дрянь ты такая!

Стиснув зубы, улыбаюсь сынишке.

– Ма, почему бабушка сегодня так сильно ругается?

Пожимаю плечами.

– А мы папу не подождем? Он бы помог мне найти все сокровища… Вдруг я сам их унести не смогу… – грустно строит предположения сын.

Чмокаю его в макушку, пока сердце сжимается.

– Мы поедем туда вдвоем. Это будет только наше с тобой приключение, хорошо?

7

Оставив обручальное кольцо на полочке в детской, и кое-как отбившись от нападок свекрови, я с сыном на руках вышмыгиваю на улицу. Такси заказала заранее, чтобы не топтаться под окнами. Кидаю сумку в багажник, пристегиваю сынишку ремнями детского кресла, и с каким-то неимоверным облегчением выдыхаю, когда колеса авто трогаются с места, тихо шурша по асфальту двора.

Телефон в сумке звонит не прекращая. На разбитом экране красуется фото Антона с лаконичной подписью «Муж».

Объелся груш! – про себя думаю я, вырубая мобильник.

Подонок ты, Антоша. Вот чего тебе не хватало? Или это и правда все ради карьеры? Боже, как низко.

Однако, лошадиная доза успокоительно, которую в меня так щедро влил врач, уже начинает перерабатываться моим организмом. Буквально чувствую, как нервы вновь натягиваются звонкой струной. Одно неверное движение – порвутся к чертям.

Ладно. Самое важное я сделать успела – забрала сына и уехала из нашей квартиры, тем самым показав мужу-изменщику, что прощать его забавы я не намерена.

Растираю руками глаза. Алешка что-то бормочет себе под нос, играя с динозавром. Возит его по салону, наверняка представляя вместо обивки сидений дикие джунгли.

– Мам, а там много сокровищ?

– Целые горы, – убеждаю его, трепля по макушке. Но слова почему-то возымели обратный эффект, и сын загрустил. – Эй, что такое?

Шмыгает носом.

– Ну тогда я точно все сам не унесу. Как же без папы?

Сцепляю зубы покрепче, впервые злясь на тот факт, что сын так привязан к отцу. Я всегда этому только рада была.

А сейчас считаю несправедливым.

Запрещала себе думать, что Антон никудышный отец. Но, положа руку на сердце – стоило признать это раньше. Он уделял Лешке совсем мало времени. А тот, постоянно обделенный отцовским вниманием, каждую секунду вместе принимал за манну небесную.

В старой квартире пыльно и холодно. Приказав сыну не раздеваться, я быстро открыла краны с водой и отоплением. Воздух медленно, но верно повышал градус температуры. Заказала доставку еды. Придумала квест – помочь маме найти и убрать в доме всю пыль, тем самым заработав право отыскать первую коробку с сокровищами.

Вот так, весело и беззаботно мы провели с Лешкой весь вечер. Нам отлично вдвоем! Слышишь, ублюдок?! Отлично!

Найдя в шифоньере старые покрывала, расстелила постель. Сынишка под боком устроился, с трудом держа глазки открытыми. Устал.

– Засыпай, крошка, – ласково поцеловала в висок. – Завтра я сама отведу тебя в садик. Хочешь?

Сладко зажмурившись, затряс головой.

– Хочу, хочу! И заберешь тоже ты?

– Ага. А потом пойдем есть мороженное.

– И папу возьмем? – с надеждой спросил. – Мам, а где он сейчас? Вдруг он нас ищет…?

Я горько сглотнула.

Ищет он… Как же…

Антон знает прекрасно, что ехать мне некуда, кроме этой квартиры. Захотел бы – нашел. Но он не приехал. И тогда, днем, возле кабинета Нины Ивановны меня тоже не попытался остановить.

Я его ни за что не прощу. Но от того, что он это прощение даже получить не пытается – еще горше становится.

– Папа занят сейчас… – отвечаю Алешке.

«Папе сейчас не до нас…» – мысленно дополняю. – «Может быть, он и вовсе рад, что я наконец об этом узнала? Теперь ему ничего не будет мешать. Может быть, он даже сейчас у нее…?»

От жгучей обиды глаза опять увлажняются, но я запрещаю себе плакать при сыне. Отвлекаю и себя и его выдуманной сказкой про динозавров. Так мы и засыпаем. В обнимку. Только вдвоем.

***

Как только захожу в кабинет – половина отдела косится с большим подозрением. Косились бы все. Но вторая половина просто еще не пришла.

Сажусь на свое место, как ни в чем ни бывало, включая компьютер.

– Ну ты, подруга, даешь… – глаза Ксюшки смешно перекашивает в мою сторону.

Мхм. Ясно.

– Все уже в курсе, да?

– Ага, – подтверждает она, смотря на меня… с восхищением?

Хмурюсь.

Ожидала какой угодно реакции. Жалости. Злости. Колких насмешек. Но вот точно не восхищения.

– Ксю…? – с подозрением щурюсь. – А чего именно все в курсе?

Та усмехается.

– Ой, вот только не надо!

– Не надо, – соглашаюсь охотно. – А чего именно не надо?

– Делать вид, что не тебя вчера наш генеральный на ручках таскал! – говорит Ксю с обвинением. Ее явно задело то, что я якобы пытаюсь скрыть такую ценную информацию.

Незаметно перевожу дыхание.

Генеральный. На ручках. Так а-а…?

– А про… ? – запинаюсь, понимая, что чуть не выдала себя с головой. Есть еще шанс, что не вся компания знает, какая я клуша, не замечающая целый год, что муж под носом другую… Кхм…своим вниманием ублажал! – Поэтому на меня все так странно смотрят с утра?

Девушка беззаботно передергивает плечом, а потом смотрит пытливо:

– А что? Есть еще поводы?

– Нет, – с непроницаемым лицом утыкаюсь в компьютер.

Я то думала, что та сплетница секретарша уже по всей фирме новости разнесла.

Странно.

Может, Нина Ивановна, зная натуру своей подчиненной, ей запретила? Все таки на кону и ее репутация тоже.

Как бы там ни было, с облегчением выдохнула. Ну не хочу я ловить на себе эти взгляды сочувствия. И так тошно.

– Ну так что? – пытает коллега. – Расскажешь?

– Да нечего там рассказывать, – признаюсь откровенно. – Он меня сбил.

– Сби-и-ил? – девушка округляет глаза, да так усердно, что я всерьез начинаю за нее опасаться, вдруг сейчас выпадут? – Как? А ты что? А он?

Отмахнулась.

– Извинился. А я уехала в больницу. Серьезно не пострадала. Хэппи–энда не будет. Замуж я за него не вышла. И кучу детишек мы не настрогали.

Подруга заметно погрустнела прямо у меня на глазах. Вон, даже плечи осунулись.

Понимаю. Она ведь ждала хотя бы каких-то пикантных подробностей.

Но, почему-то мне совершенно не хочется с кем-то делиться, какой наш генеральный на самом деле замечательный человек. И, несмотря на то, что девушек давит, потом отвозит в больничку и вкусно кормит.

Пусть об этом буду знать только я. Никому не буду рассказывать!

Все утро провожу как на иголках. Мой удобный мягкий стульчик вдруг стал напоминать больше кресло для пыток.

Не могу сосредоточиться на работе, то и дело поглядывая на телефон.

Вчера Антон еще звонил несколько раз. А вот сегодня с утра… от него ни слуху не духу.

Всё? Жена уехала и слава богу? Неужели мы Алешкой и правда ему не нужны?

Есть еще надежда, что он ко мне зайти собирается, поэтому не звонит. От того на дверь я тоже тихонько поглядываю.

Сама до конца не понимаю еще, хочу ли видеть его. Что говорить? Как реагировать?

И, ближе к обеду дверь действительно отворилась со свистом. Только вот на пороге отдела стоял ну совсем уж неожиданный гость…

8

Все сотрудники, полным составом, как по команде повернули к нему любопытные головы. Будто почуяли «чужака».

Генеральный в нашем скромном отделе и правда смотрелся слегка чужеродно. Ну что ему тут, в его дорогущем костюме с иголочки, делать? Среди простых смертных.

Однако, коллеги сразу поняли что. И следом с таким же любопытством повернули головы на меня.

Свою мне пришлось вжать в плечи пугливо. А следом я попыталась съехать под стол.

– Евгения! – Подснежный нашел меня раньше, чем я испарилась. – Прокофьева… – хитро прищурившись, уточнил.

Что ж…

Цепляю на лицо удивленную пластиковую улыбку.

– О, Игорь Валерьевич! Доброго дня! – протараторила, пока генеральный размашистым шагом направлялся прямиком к моему рабочему месту. Краем глаза заметила, как Ксюша дышать перестала наблюдая за ним.

Мужчина подошел ближе вообще не обращая внимания на всеобщий шок, вызванным его присутствием здесь.

Остановился.

Привстала.

Он голос понизил.

– Почему вчера представилась ненастоящей фамилией? – прошипел.

– Я? А-а… Ой… Она настоящая… Девичья только.

Кивнул, принимая мое оправдание.

– Отделу кадров пришлось попотеть сегодня с утра, чтобы найти в нашей фирме Женю Ветрову.

Замялась немного.

– Вы меня искали…? А для чего?

Кажется, на этот вопрос генеральный ответ не продумал. Поэтому, поразмыслив с секунду, подхватил мою сумочку, потом меня под локоток и торжественно оповестил.

– Пригласить на обед.

– На обед? – я округлила глаза. – Это тоже в качестве извинения? Вы посчитали, что ужина вчера не хватило?

Игорь Валерьевич почему-то предпочел не отвечать на этот вопрос и увел меня из кабинета под ошарашенные взгляды коллег.

А уже в коридоре я попыталась изъять свою руку, захваченную в тиски.

– Можно я сама, пожалуйста, пойду? Как-то неловко.

– Почему? – искренне удивился, заводя меня в лифт. – Ты же сказала вчера, что разводишься.

Двери сомкнулись, и в кабине мы остались вдвоем.

– Я, да, развожусь, – пряча взгляд, начала вдруг смущаться как школьница. Принялась разглядывать голые стены. – Но ведь еще не развелась…

– Главное, что «еще», а не «если», – мудро заметил.

Это что? Намек на флирт с его стороны?

И почему лифт такой медленный? До первого этажа вез нас целую вечность!

Но привез наконец! Выдохнула, первой выбегая в переполненный коридор.

И тут же застыла на месте, как вкопанная. Ноги приросли к полу.

Потому что нос к носу я столкнулась… С Ниной Ивановной!

Женщина тоже опешила от нашей с ней встречи.

Секунда, пока мы друг друга разглядывали, показалась мне вечностью.

Надо бы как-то к подобному привыкать… Все же работаем в одной фирме… Будем видеться часто…

Со злостью пришлось подметить, что Нина Ивановна как всегда выглядит слишком эффектно. Деловой красный костюм, пышные взбитые пряди волос, на губах алая помада. Может, не зря мой Антон на нее внимание обратил?

В районе солнечного сплетения что-то больно сжимается. Так выглядит ревность…

Мысленно бью себя по щекам.

Нет, нет, нет. Я не должна себя сравнивать с ней! Я вообще ни с кем себя сравнивать не должна! Не я виновата, что муж в штанах достоинство не смог удержать!

Или… Или же я?

Может, я делала что-то не так? Может, ему было скучно со мной? Может, он меня разлюбил? Хотеть перестал?

Зарывшись в подобные мысли, я даже не заметила, как неожиданно удивленно вытянулось лицо Нины Ивановны.

А все потому, что наш генеральный меня снова нагнал, и вернул мою руку на свой локоток.

Женщина нервно сглотнула, во все глаза пялясь на нас.

– Евгения, чего ты застыла? Идем, – приказал мне Подснежный тоном, не терпящим никаких возражений.

И где-то глубоко-глубоко внутри меня поднялась ликующая волна. Да, да, знаю, как это глупо. Но можно мне хоть на секундочку утереть сопернице нос? Хотя, какие уж мы с ней соперницы…

Тем не менее высоко подняв голову, я вышагивала рядом с Подснежным своей лучшей походкой.

– Игорь Валерьевич… – склонив голову в кротком кивке, елейным голоском поздоровалась Нина Ивановна.

Он в ответ лишь взглядом ее удостоил. С Подснежным тут здоровается каждый первый, если бы он в ответ всех приветствовал – уже бы язык отвалился.

Ну а я… А я лишь тряхнула волосами проходя мимо ошалевшей Нины Ивановны!

То-то же! Знай теперь чьих мужей совращать!

***

– Так почему вы… пригласили меня на обед? – выпытывала старательно, когда в кафе через дорогу начальник сделал заказ и усадил меня за лучший из столиков.

Сюда много наших на обед ходит, поэтому я продолжаю ловить любопытные взгляды.

– Хотел узнать, как ты себя чувствуешь, – отозвался деловито мужчина.

– Все хорошо, не беспокойтесь, – выдавила устало. Хотя на самом деле голова до сих пор адски болит. Но я не уверена, что это из-за сотрясения. Возможно из-за бессонной ночи, ведь до самого утра я ворочалась. Как-то совсем непривычно мне… Без Антона.

– Выглядишь уставшей, – безапелляционно заметил Подснежный.

Мда. На комплимент это мало похоже.

– Может быть, помощь какая нужна? Ты про развод всерьез говорила? – предложил неожиданно, в очередной раз вводя меня в ступор.

– Я-я… Да. Всерьез, – промямлила я. – Нет, помощь не нужна. Спасибо большое. Мы с сыном вчера переехали, так что…

– У тебя есть сын?

– Да, – зачем-то складывая салфеточку в тугой квадратик, призналась. – А у вас? Дети есть?

– Дочка. Четыре уже.

– Правда? – распахнула глаза. – Я думала вы не женаты.

– Я и не женат. О личной жизни не очень люблю распространяться. Сплетни просто на дух не переношу, – поморщившись, сказал генеральный. – Ее мать целенаправленно забеременела от меня, думая, что так обеспечит себе пожизненное содержание. А когда не получилось, бросила дочь и укатила в другую страну. Дочку я, конечно, не бросил. С двух годиков мы живем вместе.

Я кивала, удивленно все это выслушивая.

– А почему… почему же вы мне тогда все это рассказываете? Не боитесь, что я тоже сплетни про вас пойду распускать?

Мужчина прищурился.

– Ты не похожа на тех, кто любит сплетни.

Согласно кивнула.

– Вы правы, я сама недавно стала их жертвой…

– Интересно послушать, – невесело усмехнулся.

– Поверьте, интересного в этом не много.

– Ты говоришь о своем муже?

– О нем…

– Расскажешь?

Сцепила пальцы в замок под столом. Вдруг накатило волнение. Что босс подумает обо мне? Сочтет круглой дурой, когда узнает, что я целый год ничего не замечала под своим носом?