Он начался с первой трети решением уйти от мужа, который так и не захотел иметь со мной новых детей. И очень важным принятием в себе: нет, я совершенно не хочу и не обязана его прощать даже сильно позднее.

То, что принято чувствовать кризисом и трагедией, таким и было. Мне стало совершенно непонятно, чем заниматься, и я начала наполнять себя новыми местами и людьми. Франция, Испания, Ближний Восток, Исландия, Черногория, Англия, Бразилия – все происходило спонтанно, рандомно (вот уж обожаю это слово), по дороге в аэропорт, повторялось, удваивалось, растягивалось, отменялось. Каждый раз новые двери и подоконники, каждый раз настраиваешь высоту шага на новые ступеньки. Я поняла, что по правде обожаю это, а не просто бегу.

Сколько раз я взлетала над поверхностью, говоря о такой жизни с бывшим. Стрелять по глобусу перелетами, менять кровати и бары за углом, ходить в тельняшках за рыбой. Ему нравилось первые одиннадцать секунд, а потом он вздыхал «я не могу, как же дети» – и я каждый раз недоумевала, почему я так с хрустом падаю из своей мечты из-за не своих детей, которых я даже не знаю; и не знаю потому, что его уже беременная от другого бывшая жена против, чтобы они знали меня. Все это было каким-то болезненным для меня абсурдом, из которого я долго не могла решиться выйти.

Теперь я постоянно путешествую и уже почти пришла к этому воздушному ощущению дома везде.

Мне встречалось множество людей. У меня был миллион свиданий. Главная прелесть которых была в возможности в любой момент встать и уйти. Я, честно сказать, даже не пыталась кого-то выбрать. Один раз я почти влюбилась, но потом вспомнила, что главное – это я.

А ещё я всегда любила своё ателье. Потому что в целом я очень земная женщина, которая дышит красивым, туфельками, букле, бархатом, вышивкой и кожаными платьями. Ателье всегда любило меня в ответ. Поэтому даже когда стало ясно, что ателье мне малО и я реализуюсь процентов на двадцать, что в этом все же маловато искусства и почти нет хоть какой социальной нагрузки и миссии, – ателье продолжало меня кормить и путешествовать, ждать моих возвращений, как муж-гипертоник терпело мои измены и временные несправедливые обесценивания.

Тогда я начала создавать тренинги, писать рекламу, как сумасшедшая глотать живопись с оперой, запоминать имена аукционных домов, и, наконец, начала писать книгу.

И я рада не сомневаться, хороша ли будет эта книга, потому что в целом это не имеет никакого значения.

И вот совсем недавно все случайные обстоятельства и люди из сквозняка и хаоса вдруг стали складываться в нарядный макет кое-чего абсолютно нового, которое не разувается в прихожей, потому что здесь не принято разуваться.

Пока всё.

Andrej: «Все одинаково сложно, как и просто. В моей жизни осталось мало не заполированных царапин, но все они от людей, которые, казалось, и не способны на что-то остро ранящее. Есть теория про логиков и аналитиков. Логики – жадны до информации, людей, событий, они перерабатывают жизнь, как мельницы и испаряют в виде тепла излучение, манящее аналитиков…»

Как же он старается. Сообщение в вотсап с «далее», где нужно развернуть. Ну, конечно.

«Последние – более стабильны, имеют всю жизнь одних друзей, приверженцы правил, устоев, привычек. Например, супружеская измена для логиков – необходимое условие долголетия отношений, но аналитикам про это знать не нужно совершенно. Логики и аналитики – идеальные пары для жизни, но логики всю жизнь падки на… логиков. Брак двух аналитиков – это брак по дружбе, двух логиков – по выгоде.

Соответственно, те, кто может нас вынести в долгую – совершенно не те, за кем мы полетим на край света. Логики для нас – это американские горки. Очень много адреналина, но совершенно неприменимо на ежедневной основе.

У меня были такие люди, логики, которых я любил и, если честно, возможно люблю до сих пор за неповторимые моменты нашей совместной жизни. Но это любовь к моменту времени, путешествию, яркой выходке, действиям или бездействиям, это любовь к фотокарточке.

Логику не нужно рядом иметь другого логика, если он решит завести детей. Потому что ему для воспитания нужна девушка-аналитик, ведь он все равно продолжит поиск острых ощущений. Аналитик спокойно закроет глаза на то, что ни за что не пропустишь ТЫ!

Поэтому романы с такими мужчинами всегда обречены быть только романами. И ты действительно должна понять, хотела ли бы снова вернуться в этот фривольный сериал на пару эпизодов, но лишь на пару, или все же найдёшь больший покой в голливудской ленте с хорошим понятным концом».

Логики-аналитики. Не очень мне этот гребень, простовато. Психотерапевт делит на четыре типа, и то сомнительно. Однако спешу с пляжа, чтобы успеть стать блестящей к свиданию с новым Тиндер-парнем, пишу сообщение другому, прирученному: «Не сегодня».

Андрей, блистающий в медиа пластический хирург с каждым годом с почему-то все более и более выраженными скулами, знает меня лет десять. Больше. В первый раз мы встретились в дурацком уличном кафе в Столешниковом. Его студенческая девчонка сказала «здесь слишком тяжёлые вилки», и это была последняя женщина, чье присутствие он воспринимал всерьез. Теперь он рассуждает об искусстве, детях, а неприспособленных к постоянству людей оправдывает логиками. Что ж, спасибо, мне пригодится эта мысль.

Меня зовут Даша-пока-Романов, и я очень досадую, что взяла фамилию второго мужа. Я Левкович. Но в момент торжества женской силы над мужским нежеланием создавать семью страх развестись снова решил поставить бестолковый препон. Ведь мне будет лень снова менять документы. Оказалось, нет. Не будет.

Мне тридцать два. С момента последнего отчаянного пьяного прыжка в ледяную воду с чужим мужчиной прошло четыре года. И вот вода согрелась и помутнела, я развелась ментально и почти готова юридически. Я на террасе продлеваемых каждые две недели фиолетовых апартаментов на Тенерифе вместе с подаренным исландцем огромным розовым матрасом фламинго. Голова с внушительной шеей фламинго закрывает от лунного света, а днём изрядно выгорает на солнце.

Несколько месяцев назад я распрощалась с важным для меня несколько лет.

Несколько месяцев путешествий, встреч, книг, фильмов, препаратов – чтобы, наконец, дать голос самому важному человеку. Мне.

Самое поразительное было узнать, что я не люблю ездить на мотоциклах (мой бывший муж – такой байкер после работы, и даже наша свадьба прошла в седле его оранжевого Харли Дэвидсон). Как героине Джулии Робертс в «Сбежавшей невесте» надо было разобраться, в каком виде яйца предпочитает именно она, а не её мужики, – так и мне пришлось как с луковицы слой за слоем счищать с себя все эти не мои мечты.

Я бойко плыла все это время. Появлялись люди, которые давали мне передышку. Люди, о которых я больно спотыкалась уже побитым и плохо забинтованным мизинцем. Люди, которые сплывались как на весело гребущего, но с болячкой, человека, по-акульи чувствуя свой шанс поживиться.

Были встречи, которые помогали расти. Были те, что обычно доводят до отчаяния больного, уверенного, что стал совсем здоров, но получил не добитый антибиотиками рецидив.

Первое, что я сделала, перестав сомневаться верно ли изгнала свой второй брак, – вкусную длинноногую страницу в Тиндер. Спустя еще пару недель мне пришлось сделать ее генетически своей – дерзкой – то есть добавить короткий текст, чтобы отсечь уж совсем идиотов.

Это было три месяца назад.

Надо сказать, что история с сайтами знакомств разных мастей у меня долгая. Я помню Дамочку, Мамбу, Баду, я помню даже сервис 684 от Билайн, – и могу экспертно прописать любому подходящее по его эпикризу.

Предусмотрительно уточню: я нравилась мальчикам с детского сада и не отличаюсь паталогической скромностью или бросающейся в глаза социопатией. И тем не менее основной пул удачливых или обреченных поклонников, пятьдесят процентов мужей, несколько друзей, перешедших из той или иной касты поклонников, пожилых и не очень олигархов, маститых чиновников, золотых мальчиков и любопытных для анекдота драм, – всё это оказалось в моей жизни посредством интернет.

Это для тех, кто застрял с кондовым «Тиндер – для неудачников, лохов и моральных разложенцев».

Тиндер – один из эффективнейших каналов знакомства любого толка. Говорят, задуман для свиданий на одну ночь. Возможно. Но кто даст гарантию, что этот парень, пропустивший вас вперед в очереди на регистрацию, завтра пришлет «доброе утро»?

Dasha, 28

Журфак МГУ

Istituto Marangoni Milano

h 183

Я люблю хороший театр, гевюрцтраминер, харли дэвидсон, стейки прожарки blue rare, саундтрек caаé de flore и, соответственно, отель costes как бренд и не только.

Я разбираюсь и люблю моду и Достоевского.

Мне важна речь, и мелочей в этом не существует.

Я не люблю переписываться.

Я чуть более тщеславна и прямолинейна, чем Ваша соседка, которую Вы щедро называете симпатичной.

Мужчина с гортензиями всегда в приоритете.

Да, возраст минус четыре. У большинства мужчин возрастной фильтр в Тиндере настроен на до тридцати. Если не соврать, они вас даже не увидят. При встрече с удовольствием говорю правду.

Кого я только не встречала здесь.

Поисковая строка Гугл заполнялась самыми разными фамилиями, расширяя кругозор в тех сферах, которые никогда прежде не попадали в поле моего внимания. Нападающие сборной, баскетболисты, придворный художник, десятки удачливых столичных и ставших столичными бизнесменов. Не очень удачливых и того больше.

В какой-то момент мне даже стали нравится некоторые.

В остальных же случаях я никогда не испытывала разочарования.

Во-первых, я никогда не переписывалась долго, а соответственно, не инвестировала в каждый контакт слишком много своего времени и сил. Пара-тройка сообщений, и приглашение на ужин.

Во-вторых, идя на свидание я ждала от него… ничего. Главным условием было место – отличный ресторан, где мне точно будет вкусно и приятно. Куда я с удовольствием надену красивое платье и получу свою дозу вербальных и невербальных комплиментов.

Ну и, в-третьих. Если мужчина после двух-трех сообщений приглашает тебя поужинать в место, куда ты точно захочешь пойти, эти три сообщения лаконичны, но интересны, сдержанны, но внимательны, а также полны грамотности и уместных запятых, – тебе точно не будет скучно провести с ним два часа своей жизни. Просто больше слушай. И попробуй каждую встречу сделать полезной для себя. Узнай что-то новое.

Да, и еще. На свидание можно ехать только когда за тобой присылают машину. Это правило. Правило Убера. Во-первых, тебе должно быть исключительно удобно. Во-вторых, по машине, что за тобой присылают, можно узнать о кандидате больше, чем из недельной переписки о бабушках и любимых животных.

Правило Убера я нарушала два-три раза. В основном, когда свидание было после моих рабочих встреч и я приезжала за рулем. Именно поэтому прежде, чем увидеть Женину жадность, я увидела его красивые аккуратные руки.

Рвань первая, малая
Москва

Evgeny, возраст скрыт

Rotman School of Management, University of Toronto

РЭА им. Г. В. Плеханова

Пять фотографий с некрасивой притягательной харизматичностью. На вид сорок – сорок пять, много спортивного велосипеда и не огромных, но каменных мышц рук. Триатлонист, наверно. Значит, свой бизнес, значит, успешный.

Evgeny: «Привет, Даша, рад знакомству! Искренне рад!)»

Dasha: «Привет, Евгений, взаимно)»

Evgeny: «Исходя из того, что написано в Вашем представлении, мне не стоит затягивать с перепиской, пригласить Вас, Даша, на ужин или обед с бутылочкой Гевюрцтраминера и приехать на него с охапкой (*внимание на это слово, дорогой читатель) Гортензий/лучше одной в петлице? ;)»

Evgeny: «Я правильно все понял, можно приступать к исполнению?)))»

Evgeny: «Как то по-шутовски получилось, но я все же отправлю…»

Dasha: «Ну, если решили съесть мое сердце за бокалом вина, то, видимо, да)))»

Dasha: «Получилось отлично, Евгений, мне даже как-то неловко стало)))»

Evgeny: «Неловко? За что? ;) все очень ловко)»

Evgeny: «Осталось только определить день… может во вторник? После работы?»

Вторник будет шестнадцатым маем. Такая точность оттого, что это годовщина знакомства с бывшим мужем. С момента ухода от него прошло пару месяцев. Значит, бабьего мистицизма бессмысленно даже пытаться избежать. На это свидание, вообще-то обычное, я иду с ожиданием чего-то особенного. Ведь мой хэппи-энд вот-вот настигнет меня даже до подписания заявления о разводе. Даже собираюсь доехать до бывшей квартиры, драматично выкурить в машине у подъезда сигарету и рассчитывать на случайную, но, конечно же, судьбоносную встречу.

Место – 15 Kitchen + Bar в Пожарском на Остоженке. Одно из пост-кризисных московских заведений с открытой кухней, лаконичным меню листом А3, зато на хипстерской толсто-дорогой бумаге и картонном заднике, осьминогами с киноа и коктейлями для самых ироничных. Столов мало и маленькие, близко друг к другу, стулья (не кресла), у барной стойки всегда экспаты и девчонки, еще не красившие распущенные волосы. В кризис стало модно есть витиевато, но не очень дорого, стоять или сидеть неудобно, быть open-minded (без предубеждений), до тошноты творческим и энергичным. В общем, стало модно быть европейцем. Мне здесь нравится. Плюс мы оба (я и место) –небрежные, я сегодня, оно всегда.

Я приехала вовремя, и узнала в выходящем из только что припарковавшейся безликой пятерки БМВ невысоком и на вид стремительном, Евгения, который вот-вот начнет меня ждать. Фотографии достоверные. Но на них он как-то внушительней. Ниже меня, компактный. Но не критично.

Звонит.

– Даша, привет! Это ты в Е купе? Я, кажется, тебя видел…

Педант какой, все замечает. Накрашу ресницы.

– Женя, привет! Да, я. Сейчас иду, мне нужно сделать звонок буквально на одну минуту, и бегу!

Через пять минут мы сидим напротив друг друга на аскетичных деревянных стульях за аскетичным деревянным столом и деликатно друг друга разглядываем.

У него русые густые чуть вьющиеся волосы, угловатое скуластое лицо, тонкие губы, какая-то притягательная асимметрия. Неправильное лицо, чем ужасно харизматичное. Помните, фильм про Анжелику с рыжей француженкой? Вот там ее любимый со шрамом на все лицо. Женя мне его напоминает. Только без шрама. И пропорционально меньше в полтора раза. На нем мягкий трикотажный пиджак без подкладки и трикотажная же с сатиновым блеском сорочка. Трикотажные сорочки – большая редкость для русских мужчин и большой класс. Манжеты идеально на месте, цвета неоднозначные, что бывает только у дорогих итальянских брендов. Но без принта, разумеется. Проходя к своему стулу, я почти случайно касаюсь его плеча. Оно рельефное и каменное. Кисти рук при этом сложены друг на друга. Идеальные, спокойные и уверенные руки. Небольшие, с длинными пальцами и отполированными высокомерными ногтевыми пластинами. Он мне нравится.

Его речь спокойная, выверенная, безэмоциональная, отутюженная и трикотажно-блестящая, как его сорочка. Я бы сказала, что его речь слишком медленная для меня, так он аккуратен. Почему-то мне стали нравится такие интроверты.

Мы говорим больше трех часов. Ему интересно. В какой-то момент он заказывает один коктейль, потом второй – очень хочет вылезти из своего убежища. Я помогаю. Таких нужно доставать из раковины, дразнить, провоцировать. Но аккуратно. Чтобы им было и некомфортно, и безопасно. В конечном итоге им хочется разоблачиться.

Женя не просто триатлонист. Он был триатлонистом. Но потом ему это стало скучно и недостаточно. Теперь он ездит на горном велосипеде по самым опасным трассам, ломает и сращивает кости, прыгает, кажется, с парапланом, бегает каждый день – последнее уже как почистить зубы.

– Какими еще способами ты пытаешься себя убивать? – большую часть времени говорит он, с меня одна фраза, но выберу поострей. Я улыбаюсь, конечно, флиртую, но хочу быть пронзительной. Именно так он и чувствует.

Сдержанный смешок.

– Ха-ха, Даша, ты слушаешь-слушаешь, а потом бьешь? – Ему некомфортно. Ему это нравится.

– Ну, мне показалось, что ты привык сдерживать свои эмоции. Так привык, что даже когда тебе хочется их достать, у тебя это редко выходит. Поэтому тебе нужен экстрим, чем дальше, тем крепче. Все время приходится повышать дозу.

За три часа я знала, что он разведен и его дети учатся в Англии. Что он живет в одном жилом комплексе с мамой, и что, возвращаясь из командировок, он находит в холодильнике творог и круассаны из Волконского (*сеть пекарен), которые она приносит накануне. Круассаны и творог, которые он не ест. Мама об этом знает, но каждый раз приносит. А он каждый раз немного раздражается. Еще я знала, что он математик, учился играть на фортепиано, потом учился чему-то в Канаде. И тем не менее за три часа я совершенно не знала, чем вообще-то он занимается. Типично для русских более ли менее успешных мужчин обходить эту тему. Им кажется, что все исключительно охотятся за их благополучием и, наверно, у них есть основания так думать. Москва. Поэтому я, как правило, не спрашиваю, или как-то косвенно касаюсь бизнеса в конце встречи, при этом подробно рассказывая о своей работе в самом начале. Однако Женя здесь бьет все рекорды. Он оплетает мои вопросы ссылками на начало карьеры и пост-институтские годы. Это немного раздражает. Ну да ладно.

Евгений Малыкин, сорок восемь лет. Серийно-сетевой бизнесмен от производства и экспорта чего-то глобального, детских игровых центров до супермаркет-экспансии в Сибири (слово «охапка» не самое часто используемое в российском Тиндере, но, когда твоя ритейл-сеть называлась именно так, сложно выкинуть эту староверщину из лексикона). Бывший топ-менеджер «Интерроса» и «Альфа-групп».

«Малыкин – хваткий, быстрый и в чем-то бескомпромиссный менеджер».

Хваткий и быстрый. Да уж.

Через два дня я улетаю в Париж, и Женя шлет мне туда смски с многоточиями. Я прямо слышу, как медленно он произносит эти смски, как растягивает окончания. Как я пытаюсь и не могу добиться от него прямоты и резкости. Но, может, и хорошо.

Он первый, кто мне понравился за несколько месяцев, и я немного летаю. Смотрю его старое интервью на каком-то бизнес-канале, чувствую себя всесильной. Чувствую себя как Супер-Марио из компьютерной игры. Супер-Марио, который съел тот волшебный гриб, вырос и сияет. Я даже немного жду, что он неожиданно нагрянет ко мне в Париж. Хоть и понимаю, что это совсем не будет на него похоже.

Мы договариваемся о встрече неделей позже. Теперь-то я буду в платье, на каблуках, все равно немного небрежной, но уже немного влюбленной. Он по мне. Он сильный. Он монументально-объемный.

E: «Даша, привет… Nofar 20.30?»

«Нофар» – новый новиковский ресторан на гастрономически модном сейчас Бадаевском заводе, полгода назад вдруг ставшем центром набережной Тараса Шевченко. S-классам надоело толпиться в три ряда у «Эрвина» (*популярный ресторан у отеля Radisson – «Ervin река-море-океан»), и их лучшая часть перебралась на бесплатные парковки новых заведений Аркадия Новикова под лозунгом импортозамещение.

D: «Женя, привет! Да)»

D: «Можно тебя попросить прислать мне Убер? Сегодня я из дома)»

E: «Ммм, да… Пришли адрес»

Я в пудровом облегающем платье с молнией сверху донизу, пудровых классических Louboutin, серой не застегивающейся мото-куртке Balenciaga. Я даже сверялась, что надеть, с Любой, конструктором моего ателье. А я никогда не сверяюсь, что надеть.

За полчаса до встречи от Жени приходит снимок экрана телефона с данными из Яндекс Такси.

«Kia Ceed, желтый, НК46077, Александр, рейтинг 4,97».

Первое, что мне хочется сделать, – переодеться.

D: «Кать, ну это никуда не годится… Я так разочарована. Понимаю, это вроде пустяк. Но как можно прислать девушке такую машину? Тем более он, мягко говоря, не студент, живущий на стипендию».

Без сомнений Александр из Kia Ceed чувствует затылком мое сварливое снобье недовольство, даже несмотря на то, что с Катей я переписываюсь, и слышит он лишь позвякивание воцапа.

Катя Андреева – моя недавняя земная и оптимистичная подруга. Несколько лет она увлекается всяческими тренингами и психологией. Настолько, что даже связала с этим свой бизнес. У нее небольшая, но амбициозная компания, которая учит людей продавать одежду.

K: «Даш, ну может он не придал этому значение, торопился, занят был. Пробки сегодня сумасшедшие, может Убер Блэк надо было долго ждать. Не заморачивайся!»

D: «Вот именно! Пробки! И мне сорок минут ехать в этой машине. На мне светлое платье. Я даже не уверена, с чистым ли задом приеду после столь долгого контакта с этим сидением».

D.: «Ты права, конечно, стараюсь отвлечься и не думать, не портить себе настроение. Но по факту… Помнишь, как я была им очарована? Ну вот и все, какого пустяка, казалось бы, бывает достаточно…»

Скажете, фифа какая, машина не та. Первое время самой было неловко так думать. Но позвольте я объясню. Это эмоция, это комфорт, это, в конце концов, безопасность. Если мужчина не задумывается, как вы доедете до него сейчас, когда вы чужие и он, по закону жанра, пытается произвести лучшее впечатление, – дальше он отправит вас на рейсовом автобусе. Вдвойне печально, когда мужчина при этом богат. Это значит, что он жаден и ему за это не стыдно. Экономия для него важнее произведенного впечатления и, если хотите, репутации. Тут остается один вопрос. Экономит он только на вас или в принципе. Но, вспоминая трикотажные сатиновые сорочки, становится очевидно, что экономит он не на всем.

Так, ну сегодня я пью. Свиданию быть, и надо получать удовольствие, а, значит, нужно как-то забывать впечатления от Убер-разоблачения.

«Нофар» – марокканский. Здесь есть диваны, разноцветные плитки и хумус. Женя ждет меня за круглым столом (опять стулья), и прежде, чем появляются бокалы, я успеваю заметить, что у него маленький размер обуви, ботинки на необычно толстой подошве (рост все же имеет значение) и что он невероятно медленно, тихо и даже как-то скрипуче говорит. Его руки больше не смотрят магически. Второй бокал Совиньон-блан чуть помогает забыть, что Женя уже не мой Джек Пот, и мы даже едем дальше в Мандарин на Лубянку – круглосуточная барная классика с диванами и бесконечной стойкой в лучших традициях «Луча» (*популярный бар на Большой Пироговской улице, один из старейших в Москве).

Сегодня я уже не стараюсь быть аккуратной и нравиться, без конца экспериментирую с его границами хронического интроверта. Но флиртую и флиртом по чуть-чуть достаю из него хоть что-то личное. Иначе скучно безбожно.

– Я в том возрасте, когда невозможно не думать о последствиях. Вот я смотрю на твои красивые голые ноги, Даша, и, возможно, я хочу взять тебя за коленку, – мы сидим в соседних креслах и пьем Закапу XO (*гватемальский ром с претензией на не ром), мои ноги подняты в кресле, босы, и коленки, действительно, смотрят на него, – Но что дальше?

– Я не знаю, Женя. Я даже не знаю, что на это сказать. – Я, действительно, впервые встречаю мужчину, которому так тяжело даются тактильные решения.

За полчаса до этого Женя рассказывает про свою бывшую девушку, с которой он провел пару лет после развода, но изначально знал, что это не брак, не дети и не семья.

– Не сразу, но скоро я увидел в ней качества, которых не может быть у матери по крайней мере моих детей.

– Как ты это понял?

– Ну, в первую очередь это было понятно по ее отношению к моим детям.

– А зачем тогда остался с ней?

– Ну не все отношения ведут к семье. Это не значит, что их не должно быть.

Слушаю и не могу не сравнивать. Я ушла от мужа, потому что он не хотел со мной «новых» детей. У него две маленькие дочери от прошлого брака, ему было не надо. Мы были вместе почти четыре года, почти год из них в браке.

– Поехали? Я устала.

– Да, конечно. У меня телефон только сел, закажешь такси? Я довезу тебя и потом поеду к себе.

– Хорошо. – не могу скрыть улыбку.

«Мерседес, черный, А713ХН190, Борис, рейтинг 4,89».

Найти настоящие имя и фамилию кандидата очень легко. В большинстве случаев достаточно знать мобильный телефон, и ввести его в строку поиска на Фейсбук. Даже самые засекреченные и поколенчески далекие от миллениалов не обходятся без мини-досье с голубым интерфейсом. И тот же статус не позволяет им использовать в сети игривый псевдоним. Не серьезно. Дальше имя и фамилию отправляем в Гугл, и вуаля. Где работал, на ком женился, кого избил.

Некоторые, правда, заводят телефон специально для подобных знакомств. Величают «блядофоном». И тогда, конечно, не привязывают его к социальным сетям.

Однажды мне писал Александр, 27, и писал только в Тиндере. Александр, 27 был с тремя фотографиями: одна со щенком у аквариума, вторая черно-белая в профиль и в капюшоне толстовки с Марлоном Брандо (неистово подделываемый бестселлер Dolce&Gabbana). Третья – фронтальная, наконец, – обрезанный портрет веселого парня в спортивной красной футболке с лампасами, – слишком уж позитивная, чтобы не быть профессиональной и, возможно, даже презентационной. Кто не знает, в Гугл есть поиск по фото, и этого веселого парня признал какой-то футбольный сайт игроком нашей футбольной сборной, а также нарек его Арсением Ломашовым. Электронная почта senya.ru, которую Александр прислал для бронирования моего билета, также выдавала в нем Арсения с потрохами. Но неспортивно, конечно, козырять тем, что перехитрил футболиста. Невелико достижение.

Третий вариант – запоминать названия созданных проектов, где принимал участие, отметился продюсером, участвует в теннисных турнирах. Мужчинам нравится рассказывать о своих увлечениях. Такие разговоры их не настораживают, а, напротив, помогают раскрыться. Если перед вами успешный парень, то в своих увлечениях он тоже успешен. Поэтому на интернет-странице его теннисного или гольф клуба его имя с фамилией точно будут мелькать в новостных заметках.

Ну и четвертый. Самый скучный и самый смелый. Просто спросить.

Обычно я не выясняю, к кому иду, до встречи. Свидание с инкогнито интересней, метаморфозы после – забавней.

Виктор, 42

Одно фото – рослый мужчина в уместных шортах и футболке взбирается на пальму. Лица не видно.

Пара сообщений и переход в воцап. Виктор сообщает, что он Слава, пишет напористо, но вежливо, напористость кричит тремя восклицательными знаками после каждой фразы. Даже вопросительной.

Анкету приходится воссоздавать по памяти, благо она была пустая почти, – получив номер, кандидат тут же удаляет меня из списка контактов в Тиндере.

Вячеслав: «Добрый вечер!! Как настроение?!!»

Боже мой, не ори на меня! Слава пишет в 23.20, Слава кричит, поэтому я отвечаю только утром.

D.: «Доброе утро! Настроение отличное, спасибо.»

Вячеслав: «Думал, не ответите!! Поужинаем вечером?!!»

Хм. Крикун конкретный, это хорошо и удивительно, особенно после вопроса «Как настроение?»

D.: «Сегодня я занята, к сожалению, но могу завтра после семи. Где?»

Вячеслав: «В Ванили в 7?!!»

Да крикун – новиковец-старовер. Ресторан «Ваниль» – одно из самых старых и самых по-московски респектабельных заведений ресторатора Аркадия Новикова. Такое, для холеных, лоснящихся, медлительных котов, которым и осталось слово «респектабельный». Напротив Храма Христа Спасителя. Еще напротив Пушкинского музея, но его в окна почти не видно, поэтому посетителям более известна первая достопримечательность. Традиционное место сбора «старых» московских денег (если применительно к России вообще можно использовать понятие «старые деньги») и больше не тревожащихся за завтрашний день чиновников. Это место так давно в приложении Афиша (*онлайн путеводитель по заведениям Москвы), что даже провинциальные длинноножки в дешевых колготках отчаялись и перестали потягивать там капучино. Теперь в «Ванили» приятно, спокойно, но по-прежнему нарядно и вкусно.

Место мне нравится. Слава, скорей всего, нет. Завтра среда. Приеду сама за рулем, не буду не пить, не просить Убер, – во-первых, к чему тестировать парня, который не пригодится, во-вторых, больше криков в воцап просто не выдержу.

Странно, но совершенно не помню, какое платье надела на эту встречу. Точно короткое, точно голые ноги (уже тепло), точно балетки Шанель. Слава не звонит, только пишет. Многих это настораживает, мне, наоборот, нравится. Ненавижу звонки. Мне кажется, в наше время совершать голосовой вызов – сродни прийти в гости без приглашения. Ну вот просто приехать к человеку домой и позвонить в дверь. Совершать голосовой вызов. Какое-то правонарушение или заголовок для статьи. Ну, может, не уголовного, но уж точно гражданского кодекса.

Дальний стол у окна. В «Ванили» это как сидеть в витрине. Гладко выбритый брюнет в дорогом классическом костюме и белой сорочке. Ему, конечно, не сорок два, как указано в Тиндере, думаю, около пятидесяти. На столе ваза с белыми гортензиями.

– Даша, добрый вечер. – На сколько он кричит в текстах, на столько тихо произносит в воздух.

Почему он представился как Слава? Слава – это бывший водитель. У Славы бас и хохот. У Славы теперь джемпер Zilli (*итальянский бренд мужской одежды, производящий одни из самых дорогих трикотажных изделий из шерсти и кашемира), однако Слава по-прежнему кладет что-то между сидением автомобиля и своим задом.

– Вячеслав, добрый вечер. Извините, я немного опоздала. Это мне?

– А, да, конечно! Я прочитал в вашей анкете, что у мужчины с гортензиями приоритет. Я всегда хочу приоритет. Поэтому вот. – Он улыбается и уместно шутит. Легко. Я смеюсь в ответ. Приятный сюрприз.

– Спасибо! Как приятно! Спасибо большое…

– Будете вино? Вы же белое любите?

– Я бы с удовольствием, но за рулем. Давайте на ты?

Мы говорим о Совиньон-блан, и его, и недавно моем любимом, Он рассказывает интересно и без помпы: новозеландское лучше всего, то ли потому, что в Европе этот сорт винограда как-то не так растет, то ли был побит в какой-то год. Потом ряд обычных тем, кто чем занимается. Слава уникально не скрывает ничего значительного, в первые тридцать минут произносит ОНЭКСИМ, «Интерроса» и Михаил Прогоров. Он его зам или зам председателя правления из чего-то его. Как обычная земная женщина, не могу не испытать легкое покалывание пузырьков «Бинго!» в области поджелудочной. Отличный костюм и гортензии, выглядит почти как русский мистер Биг (*так героиня сериала «Секс в большом городе» называет своего возлюбленного, который высок, хорош собой, всегда в черном костюме и черном S-классе), не вынужден выбирать между деньгами и властью. Излишне традиционалист, но это даже хорошо. Хватит с меня сорви голов.