Смысл ищет Марию

Глава 2. Я не секретарь года?

Раз уж мы с тобой здесь застряли вдвоем и, по всей видимости, надолго, то давай познакомимся поближе. Как я уже сказала, зовут меня Маша, или можно Мария. Маша нежнее, неформальнее, а Мария ассоциируется у меня с библейскими сюжетами. Впрочем, мне нравится и так и так.

Мне исполнилось недавно 30 лет. Я подумала: ну, раз мне исполнилось 30 и я официально вступаю во взрослую жизнь без ребячеств, то обязательно должно случиться какое-то испытание. Знаешь, как инициация, во время которой мне нужно будет проверить, из какого теста я сделана, проанализировать все прошедшие 30 лет, раскаяться в глупых поступках и упущенных возможностях, увидеть свои слабости, почувствовать благодарность за то, что имею, и понять, чего хочу достичь. И вот день рождения прошел, а я даже часу не уделила анализу – погрузилась в рутину и забыла. И как раз накануне сегодняшнего дня я вспомнила об этом и подумала, что, наверное, раз я сама себе пересмотр не устроила, то жизнь устроит. Произойдет со мной инициация, заставит посидеть и подумать. Черт, так, по всей видимости, и вышло, вот и сидим мы здесь с тобой. Так я и знала.

С другой стороны, должна признаться, что я не уверена, стоит ли этот анализ делать. Скорее всего, это уже никакой не анализ будет, а так… жалкие цепляния за прошлое, чтобы занять себя чем-то в этой ситуации. Возможно, лучше было бы сейчас помолиться и готовиться к отходу в мир иной. Только не мое это – молиться и готовиться к смерти. Другой у меня характер. Если завтра я умру, то сегодня должна прожить день так полно, как только смогу, ведь после смерти мне такой возможности уже не представится. Смерть неизбежна, к ней не надо готовиться, все равно наступит… (или наступила).

Поэтому все-таки займусь я воспоминаниями. И расскажу тебе занимательную историю про себя. Про что бы тебе рассказать? У меня есть много интересных эпизодов. С чего бы начать?

Мне было 17 лет, я окончила школу, поступила в институт на вечернее отделение и решила, что пришло время устроиться на работу. Как и всем подросткам, мне хотелось быть самостоятельной, независимой, взрослой. Самой зарабатывать на хлеб и на свое образование, стоять на собственных ногах. В общем, ничего сверхъестественного. Но в подростковом возрасте, когда ты делаешь первые шаги, все кажется таким особенным, таким новым. Каждое твое решение, каждый шаг кажутся тебе уникальными. Вся жизнь впереди: судьба, любовь, работа, достижения – все впереди. И кажется, что эта жизнь будет особенной, неповторимой, и мир ждет тебя с распростертыми объятиями. Прямо-таки все поставили на паузу, чтобы с твоим появлением снова нажать «плей». Ты же такая уникальная – и обязательно сделаешь что-то, чего никому не удавалось…

Ты ждешь, что внешний мир, принимая тебя после школы, отнесется к тебе с любовью, как относились к тебе родители и друзья, что этот мир будет приглядывать за тобой и направлять, как это делали учителя. Что в этом мире тебя ожидает определенное, твое место, на которое ты встанешь под лучами рампы, и все будут радоваться твоему появлению. Люди будут восхищаться тобой, твоим мужеством и помогать в достижении целей. Так же, как это было в детстве, так же, как это было в школе. Но… упс! Мир устроен не так. И слава богу…

Кроме твоих родителей и твоих друзей, никому нет до тебя дела. Ты – очередной муравей, который готов встроиться в муравейник, положить соломинку на спину и тащить. Ты – кирпич в бесконечной стене рядом с другими кирпичами. Твоя ценность такая же, как у миллиардов других кирпичей. У мира достаточно рук и голов, чтобы потребности человеческого муравейника были удовлетворены. Ты скорее даже обуза, у нас тут перенаселение как бы на планете.

Если рассуждать с точки зрения ценности для общества, то, например, новое здание ценнее, чем ты. Новый прибор по очистке воды – ценнее, чем ты. Дождь в пустынной местности – ценнее, чем ты. Хороший новый метр дороги – ценнее, чем ты. Поезд – ценнее, чем ты.

Вот он – ключевой конфликт, с которым встречаешься, когда выходишь в большой мир после школы. Ты думаешь, что ты – это ценность. А мир думает иначе. И из вас двоих прав именно он.

Я начала искать работу самостоятельно, не прибегая ни к чьей помощи. Этот мазохизм доставлял мне удовольствие, я видела в нем смысл (если честно, когда мне было 17, я во всем видела смысл). Брала журналы с объявлениями о работе и начинала звонить. Почти никто не берет на работу несовершеннолетних без высшего образования. По факту я находила только предложения о найме официанток, массажисток, секретарш, курьеров, распространителей листовок и сотрудников колцентров. Но даже это «разнообразие» предложений было фикцией – на самом деле за сотнями объявлений не стояло ничего. Но с моей экстраординарной, ярко выраженной наивностью требовалось набить сто шишек, чтобы это понять.

Я подумала: а массажисткой быть не так уж и плохо, и попробовала позвонить по нескольким объявлениям. Самый частый вопрос, который мне задавали, звучал так: «Назовите свои параметры: рост, вес, объем груди, талии и бедер». Это вызывало легкие подозрения. Где-то напрямую говорили, что интимный массаж входит в перечень услуг. После того как аналогичный диалог с работодателями повторился раз двадцать, я все-таки поняла, что массаж в этом случае имеет мало отношения к массажу.

Воображение нарисовало мне красочные образы. Я представила себя в коротком белом халатике, растирающую маслом множество чужих тел, в основном толстых похотливых мужчин с волосатыми прыщавыми спинами. Я представила, как мои руки по восемь часов в день бороздят кожу, щиплют, разминают, поколачивают ее. Я представила приставания возбужденных и разморенных мужиков и… интимный массаж. Каково это – стоны удовольствия, гадкие возбужденные фразы и предложения продолжить, но уже в другом формате. Если ты все это преодолеешь, сумеешь подавить подкатывающую тошноту и во время массажа будешь думать о том, как космические корабли бороздят просторы вселенной, да еще если ты доставишь удовольствие этому жирному телу, чьи-то волосатые руки положат тебе купюру в кармашек на белом халате.

Как только эта картина появилась в моем воображении, я решила, что это не та работа, о которой я мечтала. И переключилась на поиски места официантки.

Тут тоже все оказалось непросто. Первое объявление, по которому я позвонила, гласило: ищем официантов в лучшие рестораны, принимаем без опыта работы. «Прекрасно!» – подумала я. Меня пригласили на собеседование. Я пришла и увидела с десяток молодых парней и девушек моего возраста. Нам раздали анкеты, никаких особенных вопросов там не было. Мы их заполнили, после чего нас провели в комнатку и рассказали о перспективах. Всех нас действительно были готовы взять в официанты самые лучшие рестораны города. Все мы прошли собеседование и удовлетворяем требованиям, но поскольку рестораны элитные, то сначала надо получить сертификат. А для этого необходимо пройти обучение, которое они нам бесплатно организуют: три занятия у них в центре, на которых нам подробно расскажут о правилах сервировки стола и о том, что входит в обязанности официанта.

Я подумала, почему бы ни сходить на бесплатные курсы? Сходила. Там и правда рассказали много интересного, включая истории из жизни, забавные и не очень. Когда курсы закончились, нас снова собрали и поздравили: сертификаты, считай, у нас в кармане, но была одна небольшая загвоздка. Официальный сертификат стоит денег – по десять тысяч с человека. Мы грустно вздохнули, ведь нам уже представлялось, как мы будем обслуживать щедрых на чаевые клиентов. В душе уже мечта расцвела, и вдруг все срывается, потому что десяти тысяч, чтобы заплатить за сертификат, нет.

Мы, конечно, начали протестовать, а заодно выспрашивать, есть ли какие обходные пути, чтобы получить сертификат, можно ли позже рассчитаться, ну, или придумать какой-то еще способ. И тут женщина, курирующая нас, как бы нехотя соглашается помочь. Она предлагает нам отработать две недели в компании, которая занимается распространением рекламы в печатных изданиях, причем эта компания издает журнал, которым я пользовалась для поиска работы. Короче, им нужны работники, которые продавали бы за символическую плату журналы, состоящие из одной рекламы. Все заработанные нами деньги будут перенаправлены в организацию, которая готовила нас к работе официантами. Отработать надо всего лишь две недели, а потом мы получим сертификат.

Я подумала, ну, раз уж я вложила столько сил и ходила на занятия, то жаль останавливаться на полпути – надо довести дело до конца. Надела свою джинсовую короткую юбку, каблуки и поехала продавать журналы. Мне вручили три гигантских пакета этой макулатуры, дали разрешение на работу и отправили в центр Москвы, на точку продажи.

Я приехала на нужную станцию метро, встала в указанном месте, пристроила пакеты рядом, достала журналища (по 200 страниц в каждом) и, широко улыбаясь, приготовилась к реализации. Мне было интересно, что будет дальше. А дальше, в общем-то, ничего и не было, никому эти журналы и даром не нужны. После часа мне стало ясно – чтобы продать все это, должно произойти чудо. Время шло, на меня периодически посматривали, но никак не на мой товар. Я решила, что нужно «включить» более агрессивную продажу, и начала вежливо предлагать купить «крайне полезный и содержательный журнал за смехотворную цену». Пару журналов мне-таки удалось продать, но такими темпами я бы и за месяц не управилась, чтобы все реализовать. От отчаяния я стала предлагать журналы бесплатно – нет, в самом деле, я была готова заплатить за все три пачки, лишь бы от них избавиться. Но даже бесплатно никто не хотел брать это добро, и мне приходилось буквально умолять прохожих, которым не посчастливилось проходить рядом со мной. Некоторые мужчины, сжалившись, брали журналы, а через несколько метров выбрасывали.

Энтузиазм мой быстро иссяк, перспектива получить сертификат официантки уже не казалась такой уж привлекательной. Я начала рассуждать, как это вообще могло случиться, что я оказалась в центре города с кучей макулатуры, и более того – почему я сама готова заплатить деньги, вместо того чтобы их получать. И цепочка событий стала ясна: тебя просто обманули, Машенька. Замечательная компания, которая издавала эти журналы, размещала у себя объявления другой компании, которая якобы занималась подбором официантов, хотя на самом деле поставляла совершенно бесплатную рабочую силу для первой компании. Весьма выгодный совместный бизнес на нас, глупых, только что закончивших школу юнцах. Больше я туда не ходила и продолжила поиски по другим объявлениям.

Следующей позицией стала позиция секретаря. Я подумала, ну, что-что, а секретарем я уж точно устроюсь без особых проблем. Самое удивительное, что я пользовалась тем же мусорным журналом, который уже столько раз меня подводил.

Выкопав объявление о вакансии секретаря со знанием английского на высокую заработную плату, я позвонила и записалась на встречу. Перед интервьюированием меня попросили заполнить резюме на двух языках и приложить к нему фотографии, что я и сделала. Вскоре после того, как я свое резюме выслала, раздался звонок, и мне сообщили, что мои фото не подходят. Я прицепила обычную фотокарточку, как на документы, а им нужны фото в полный рост и с разных сторон, желательно профессиональные.

Поморщившись и уже предчувствуя очередной провал, я все-таки решила выполнить их требование. Причиной тому было отчаяние после продолжительных, ни к чему не приводящих поисков работы. Перерыв на компьютере свои папки с фото, я нашла несколько более или менее приличных и отправила. На следующий день мне снова позвонили и сказали, что к интервью я допущена. Надев свой единственный черный пиджак, белую рубашку, строгую юбку-карандаш, сделав тугой пучок, а главное – набравшись решимости проявить себя с лучшей стороны, я отправилась в путь.

Организацию я нашла быстро, меня встретил мужчина лет тридцати – тридцати пяти. На нем были джинсы грязно-голубого цвета и рубашка в крупную клетку, светло-русые кудряшки обрамляли скучающее бледное лицо. Он усадил меня на кожаный диван и принялся внимательно разглядывать: прям-таки бороздил взглядом снизу вверх и сверху вниз. Затем он сказал: «Хорошо, давайте ваше резюме, вы же принесли распечатку?» Пробежавшись взглядом по моему скудному, без опыта работы резюме, он не задал ни единого вопроса и скучным голосом стал рассказывать о работе.

Оказалось, что эта компания специализируется на подборе фотомоделей-любительниц, а секретарей они ищут по совместительству. Зарплата – в три раза выше рыночной. В качестве секретарей своим клиентам они в основном предлагают моделей. А так как, помимо сексапильной внешности, в некоторых компаниях требуется еще английский, поскольку начальник – иностранец, то критерии отбора слегка усложнены.

Внимательно рассматривая мои ноги, мужчина спросил, как долго я ищу работу, – видимо, он мысленно пытался рассчитать степень моего отчаяния. Уточнил, действительно ли мне исполнилось восемнадцать, есть ли у меня дети или муж. Ответить попросил исключительно честно, потому как с наличием детей или мужа работать на такой позиции будет затруднительно. Услышав мои заверения в том, что ни мужа, ни детей у меня нет, он сказал: «Хорошо, Маша, у нас есть несколько вакансий для брюнеток с английским, где ваш рост и комплекция вполне отвечают требованиям наших заказчиков. Предлагаемая работа уникальна и предоставляет возможность высокого заработка. Вы не сможете найти работу с таким заработком без опыта работы и высшего образования. Так что это прекрасный шанс для вас, вы должны понимать это. В моих силах порекомендовать вас нашим клиентам, после чего у вас будет интервью непосредственно с самим заказчиком, но, поймите, у меня большая очередь кандидаток, которые жаждут занять вакансию. Почему мне надо порекомендовать именно вас, Маша?»

В ответ я начала страстно расписывать свои личные качества, свои успехи в школе, свою целеустремленность и серьезность. Я заверяла его, что умею находить решение в сложных ситуациях, обладаю навыками скоропечатанья на двух языках и так далее и тому подобное. Он прервал мою тираду легким покашливанием, его мутные голубые глаза заблестели. «Маша, – услышала я, – вы так энергично рассказываете о своих сильных сторонах… Они безусловно делают вас отличным кандидатом, и вам почти удалось меня убедить, но… но чтобы понять, сделаю ли я действительно правильный выбор, порекомендовав вас, мне необходимо узнать больше. Как вы посмотрите, Маша, на то, чтобы прийти ко мне по завершении рабочего времени сегодня или завтра… на чашечку чая? Мы вдвоем с вами в спокойной расслабляющей обстановке все подробно обсудим». Он судорожно облизнул губы и впился взглядом в мои глаза. Охотник гнался за добычей, предчувствуя свежее, нежное, молодое мясо наивного заплутавшего олененка. Выдавив улыбку, я прошептала: «О, да… прекрасная идея, только я пока точно не знаю, когда именно смогу. Я вам позвоню».

Выйдя за дверь, я почувствовала, что только что вырвалась из паутины, из логова притаившегося паука, ловца бабочек. Эти мутно-голубые глаза, кожаный диван, маленькая комнатка, духота, царившая там… Я подумала о множестве молодых девушек, наивных и отчаявшихся, которых этот паук поймал в свои сети, совратил, высосал из них жизнь, насладившись их красотой и невинностью. Пожалуй, многие соглашались на его предложение. Они думали, наверное: один неприятный вечер в обществе этого паука можно и пережить, зато потом откроются возможности. Будет работа – будет возможность жить, будет возможность платить по счетам, появится стабильность. И все это в обмен на один – один! – вечер тошноты. Секс в обмен на услугу. Закрыть глаза, дать пауку насладиться добычей и, не обломав крылышек, продолжить свой полет. Неужели такая уж это большая цена за самостоятельность?

Но ведь правда в том, что это не один вечер. Это – тест. Если сейчас ты скажешь «да» этому пауку, то будешь и дальше говорить «да» тем паукам, которые побольше и пострашнее. Они заказывают себе юных секретарш-моделей. Медленно или быстро совращают их, а после совращения начинается систематическое использование, как используют машину, чтобы доехать до работы. Наивные создания с красивыми разноцветными крылышками идут на это, потому что все еще тешат себя иллюзиями. Иногда им дарят дорогие подарки, и они до последнего верят в лживые обещания, которые никто не собирается выполнять. Паук будет тянуть жизнь из обездвиженной бабочки, запутавшейся в паутине, которую он для нее сплел. Вера в любовь, в светлый мир, в добрых надежных мужчин (как папа), в справедливость, в свою уникальность будет капля за каплей иссякать. Незаметно для себя вчерашняя наивная девочка станет циничной стервой, продающей себя с потрохами. Пройдет несколько лет, и она уже сама будет искать покупателей, усвоив, что ее тело – это предмет купли-продажи.

Да, я в итоге этому блондину не позвонила, но в моей голове появилась мысль, которая меня угнетала. Я уже потратила несколько месяцев на поиски работы, я не искала ничего уникального, у меня не было высоких требований к зарплате или содержанию самой работы. У меня были минимальные ожидания, я была готова ко многому, но даже с этим работу я найти не могла. Каждое новое предложение укладывалось в два сценария: либо это был заработок на мне (платные сертификаты, платные тренинги, первичные взносы, покупка материалов и т. д.), либо предлагалось в прямой или косвенной форме продавать свое тело.

Мир не интересовало, что находится в моей черепной коробке, мир не интересовали моя душа, мой потенциал. Мир, с которым я столкнулась, был примитивен и крайне физиологичен. Куда же мне деть себя, мою личность, все это пространство мыслей в моей голове, кому они нужны? Какой в них прок? Чего стоят они? Чего стою я? Разве для этого я росла и училась? Разве для этого меня родили и воспитывали? Неужели все, что меня ждет, – примитивный мир из железа и бетона?

Все стало для меня черным, я больше не могла открывать этот чертов журнал с предложениями о работе и продолжать поиски. Мне казалось, что нормальная работа – это миф, и на самом деле для меня ее просто нет.

Но тут моя университетская подруга предложила мне поработать временным секретарем. Временный секретарь заменяет секретарей, которые в отпуске или болеют, то есть временно отсутствуют. Он получает зарплату за отработанные часы от рекрутинговой компании, которая перепродает его услуги компаниям, отправившим запросы. Чаще всего временный секретарь приходит поработать одну-две недели, после чего переходит в следующую компанию.

Это было начало. Это была прекрасная возможность. Как раз по моему вкусу. С детства я не любила ни к чему привязываться – ни к домам, ни к местам, ни к людям. И вот работа как раз по мне: каждые две недели менять коллектив, менять офис, менять задачи, каждые две недели куда-то двигаться, осмысливать, что уже испытал, и открываться новому. При этом работа – в хороших фирмах, которые могут себе позволить платить большие деньги кадровому агентству за секретаря на замену.

Где я только ни работала временным секретарем – десятки компаний, сотни лиц… Большие, средние, маленькие офисы, рассеянные по всей Москве. Я была секретарем на ресепшен. По каким только телефонам я не отвечала: стационарные, многоканальные, старомодные и ультрасовременные аппараты. Тихие, громкие, пикающие, завывающие, чирикающие, пищащие телефонные звонки, поток голосов из трубки, и каждого абонента нужно перевести на определенного сотрудника. И, конечно, стулья… да. Железные, деревянные, пластиковые, мягкие, жесткие, на колесах и без, обитые кожей или обтянутые материей, черные, синие, зеленые… Ох, как я любила качаться на стульях в перерывах между звонками! Офисные кофе-аппараты. Гудки неработающего факса, цветные и черно-белые принтеры. Вывески компаний – на английском, русском, французском, немецком, с цветной подсветкой и без нее. Безликие растения в белых горшках, забытые всеми, кроме уборщиц. И офисная пыль от кондиционера на столе.

Мне нравилось это. Каждая компания обладала своим уникальным запахом. Да-да, запахом. Где-то пахло пылью от старой мебели и стульев, где-то – средствами для чистки, которыми уборщицы упорно натирали полы и столы. В каких-то офисах царил сладковатый запах, неведомо откуда берущийся. Но чаще всего был запах духов моих напарниц-секретарш, которые работали рядом, рука об руку со мной.

С опытом я поняла, что о женщине можно сказать многое по ее духам. Сладкие, ванильные, фруктовые ароматы любили секретарши-экстраверты, которые взахлеб рассказывали о новой помаде или о туфлях, недавно приобретенных или увиденных на распродаже. Ароматы свежести предпочитали девушки спортивные или глубоко любящие природу. Последние новинки, тренд сезона, выбирали модницы, а ароматы сложные, неоднозначные и не особо популярные любила я.

В компаниях, где был принят деловой стиль одежды, царила строгость, лаконичность. В таких компаниях никто ни с кем не церемонился, эмоции были не в почете. Сотрудники в черных пиджаках и белых рубашках соревновались в эффективности с машинами. С утра, затягивая пояса и застегиваясь на все пуговицы, они закрывали свои души, отдавая себе отчет в том, что ты стоишь ровно столько, сколько работаешь. В этом царстве рационализма каждая шестеренка была на своем месте. А если кто-то неожиданно проявлял эмоцию, выплескивал, что у него наболело на душе, на него смотрели, как на нарушителя порядка; надо ли говорить о том, что такой человек становился изгоем и ему приходилось увольняться.

С секретарями в таких компаниях обходились просто. Секретарь был эквивалентен принтеру или факсу. Сотрудники никогда не разменивались на благодарности, не набивались в друзья, не вели задушевных бесед, не собирали сплетни. Если, допустим, кто-то из секретарей допускал ошибку, то за нее приходилось отвечать, но намеренно никто никого не подставлял. Просто потому, что тратить на тебя свое время не рационально. Стерильность человеческих взаимоотношений, одним словом.

В компаниях, где дресс-кода не было, и отношения были другие – демократичные, наверное так. В этом были свои плюсы и минусы. С одной стороны, многие сотрудники были настроены дружелюбно и всегда находили свободную минутку поболтать, но с другой – тиранов, готовых отыграться на секретарях, когда накапливался негатив, там тоже хватало.

В таких компаниях одни «дружат» против других, и всякого рода заговоры здесь совсем не редкость, а сплетни – совсем уж обычное дело. А понятие «коллектив» очень растяжимое. Есть гиперактивные трудоголики, готовые любые стены прошибить, и есть инертная масса, плетущаяся в хвосте. Они вроде бы и поддерживают «героев труда», но сами в «герои» записываться не намерены.

Работая секретарем, я начала понимать, что такое корпоративная иерархия. Секретарь находится в самом-самом низу, а когда ты внизу – обзор лучше. Это как смотреть с тротуара на небоскреб: ты видишь его весь и проникаешься величием конструкции.

К тем, кто был наверху иерархической лестницы, я испытывала уважение, ведь они всего достигли, а достигну ли я, еще неизвестно. Чужие успехи подстегивают – ты мечтаешь о продвижении вверх, глядя на окружающих тебя людей, но не факт, что у тебя все получится. Пробьешься – хорошо, нет – всю жизнь будешь обслуживать тех, кто поднялся выше.

Признаться, топ-менеджеров я побаивалась, понимая, что им достаточно слово сказать, чтобы тебя уволили.

На мой взгляд, иерархия чем-то похожа на цепочку питания. Муху съедает паук, паука съедает птичка, птичку съедает кошка, кошку задирает собака, собаку – волк, волка – медведь, а медведь – царь леса. И вот я, секретарь, в этой цепочке – муха. Плохо ли быть мухой? Пожалуй, нет, но почему-то все предпочитают быть медведем.

Также в иерархиях действует «закон заземления энергии». В этом я убедилась на собственном опыте. «Большой босс» мечет громы и молнии в своих подчиненных, если что-то пошло не так; те бегут к своим подчиненным, по дороге раздавая пинки; а у кого нет никаких подчиненных, наподдают секретарю – ну, например, дурным голосом наорут в трубку, заказывая переговорную. Таким образом, энергия спускается сверху вниз по цепочке иерархии, а секретарь – это финальный пункт заземления, ему уже некому передавать разряд.

Секретарь мало что знает о бизнесе, его задача – обслуживать этот муравейник. К секретарю приходят со всякими мелкими нуждами: забронировать переговорную комнату, попросить, чтобы он приготовил кофе или чай, отправить с курьером документы, получить почту, заказать такси… Все эти люди вечно спешат, а у секретаря есть время понаблюдать за ними. Особенно приятно наблюдать за директорами. Зрелые мужчины за 35, с пузиками побольше, с пузиками поменьше и всегда с пронзительным, требовательным взглядом, который буравит тебя насквозь. При первой же встрече они читают тебя, как книгу, определяя, кто ты и что ты. Рядом с ними я чувствовала себя маленькой неуклюжей девочкой, от волнения у меня перехватывало дыхание, сердце билось сильнее. Почему-то я была уверена, что они всегда знают, что делать, куда вести свой муравейник, и что допускать ошибки – это точно не про них. Мне хотелось быть полезной им, хотелось заслужить похвалу, и периодические знаки внимания с их стороны меня окрыляли, вдохновляли.

У меня были кумиры. Иметь кумира, человека, в котором ты видишь идеал, – это так приятно. Ты как мотылек летишь на его свет. Но какова судьба мотылька? Он сгорает, когда слишком близко подлетает к источнику света. Так что верно говорится в Библии – не сотвори себе кумира. Когда ты узнаешь о бизнесе больше, когда пообщаешься с разными боссами, неизбежно происходит десакрализация: кумиры теряют свою привлекательность. Нет больше кумиров, нет никаких полубогов – перед тобой обычные люди, которые тоже делают ошибки, и притом часто, которые предпочитают выбирать легкие пути и радеют в основном за себя, а не за какую-то высшую бизнес-цель. Конечно, есть исключения, есть этакие атланты, старающиеся держать на своих плечах небосвод, но чаще всего и они сдаются, сметаемые волной прагматичной жизни, или же становятся жертвами волков, у которых нет ценностей. В этом и сила волков – у них нет ценностей.

Когда кумиры умирают в твоем сердце, ощущаешь пустоту. Идеала больше нет, и не на кого опереться, нет вдохновения, которое мотивирует и заставляет двигаться. Но к таким выводом я пришла не сразу, а когда уже был пройден определенный путь. Поначалу же бизнес-муравейник казался мне идеальным творением.

Чего я только ни наслушалась, работая секретарем. В одной фармацевтической компании я была одна на ресепшен, телефонные звонки поступали редко, сотрудники с вопросами особо не подходили, в общем, было скучно. Хотелось почитать, но на рабочем месте этого делать нельзя, и я целыми днями качалась на стуле взад-вперед и смотрела, как стрелка часов медленно ползет по циферблату. Однажды ко мне подошла полная женщина, просто одетая, светлые волосы убраны в хвост. Она внимательно посмотрела на меня, и я перестала качаться, ожидая, что она скажет. Женщина нахмурилась, выпятила губы и изрекла: «Этот стул стоит больше, чем ты, не сломай его», – повернулась и пошла дальше по своим делам, а я осталась размышлять над ее словами. Что ею двигало? Вероятно, она хотела самоутвердиться, показать свое превосходство, выбрав для этого меня – временного секретаря, которого завтра здесь уже не будет. Возможно, унижение «жалкой секретарши» принесло ей ощущение, что уж ее-то жизнь лучше, что она достигла большего. А может, у нее просто был плохой день, и она искала, на ком отыграться. Или еще вариант: я действительно стою меньше, чем стул, на котором сижу. Если так – то какой же бред эта жизнь.

Но больше всего мне запомнилась история, связанная с одним французским банком, точнее с его московским филиалом. Запомнилась из-за моей соседки по ресепшен и из-за цепочки событий, в которые я невольно была вовлечена. Но обо всем по порядку.

Мою соседку звали Анна, у нее были длинные рыжие волнистые волосы, греческий профиль с мощным носом, имеющим характерный изгиб, тонкие губы, бледная, с легкой синевой кожа и костлявая фигура. Смотрела она на меня всегда свысока, что при ее высоком росте сделать было нетрудно. Часто на ее лице проскальзывала улыбка, точнее ухмылка, которая, казалось, говорила: «Ну вот, что и требовалось доказать, ты ни на что не годна. Что за секретарь такой, который даже не знает, где степлер лежит».

Но надо отдать ей должное, к работе она относилась крайне серьезно. Каждый звонок, который она принимала, каждая сваренная чашка кофе, каждое, пусть даже самое простое поручение, – все выполнялось с предельной ответственностью. В глубине души я восхищалась ею, потому что сама была другой. Если Анна во всем, чем она занималась, видела смысл, то я многое делала механически, не затрудняя себя поисками смысла.

В первый же день Анна рассказала мне, как пользоваться телефоном – как переводить входящие звонки от клиентов на нужных сотрудников. Телефонов было два – стационарный и радио. Радиотелефон везде нужно было носить с собой, чтобы не пропустить ни одного звонка от потенциальных клиентов. В слегка саркастическом тоне я поинтересовалась, нужно ли брать телефон с собой в туалет. Анна пристально посмотрела на меня, нахмурилась и сказала, что телефон нужно брать обязательно: принимать все звонки, это значит принимать все звонки.

Дальше все было по закону бутерброда. Я пошла в туалет с телефоном, и в самый неподходящий момент он зазвонил. Я вздрогнула, трубка подпрыгнула в воздух и, несмотря на мои отчаянные попытки поймать ее, упала прямо в унитаз, издав характерный «бульк». Представив лицо Анны, если прийти к ней без телефона, я, засучив рукава блузки, полезла прямо в унитаз, чтобы достать трубку, пока ее не унесло в трубу. Мне удалось выловить телефон из унитаза, я бережно обтерла его, попробовала включить, но, как и ожидалось, он не работал. Пришлось возвращаться к Анне с трупом телефона в руках. Выслушав мою историю, она одарила меня своей коронной презрительной ухмылкой и подвела итог:

– Маша, ты три часа на работе, пока еще не принесла никакой пользы компании, но уже умудрилась сломать телефон. Так держать. К концу двух недель, которые ты здесь проработаешь, ты, надо полагать, планируешь разгромить наш банк?