Закрытый мир. Причины неповиновения

Тили хочется схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть.

– Тебя сутки не было.

– Больше суток, – поправляет его Тилли, она подходит к столу, гладит подушечками пальцев разложенные на нем книги.

– Больше суток, – соглашается с ней Диеш, наблюдая как его ученица снова опускается на пол, облокачиваясь о стол. В его душе возникает практически непреодолимое желание провести рукой по ее волосам. Маг видит, как она страдает, но вместо сочувствия он ощущает, как в его груди разливается тепло, какого он никогда не ощущал. Словно Диеш рад что все так сложилось. Словно ему доставляет удовольствие то, что она здесь и не может покинуть это место. Он заставляет себя вернуться к работе. Это его добровольное заключение в темном подземелье виновато, оно затуманивает разум и путает чувства.

– Сколько тебе лет? – спрашивает Тилли, глядя на него снизу-вверх.

– Зачем это тебе?

– Секрет?

– Нет, – Диеш старается не смотреть на нее. – Триста сорок три было в том месяце.

– Почему не сказал, что у тебя был День рождения?

– Маги не празднуют День рождения. Ежегодные празднования противоречат магической этике, только по случаю. Ты этику еще не изучала, но свой День рождения тоже ни разу отпраздновать не предложила.

– Это очень плохой день, – Тилли поднимается на ноги и отправляется на поиски заклинания, которое сама хотела бы изучить, пока ей не навязали того, чего ей учить не хочется. – Я думаю он проклят. В этот день я лишилась дома, семьи, свободы. Ненавижу свой День рождения.

– Он совсем скоро ты же знаешь?

– Не говори мне про это, – она продолжает идти вдоль книжных стеллажей, пока не замечает в пустующем между потертых фолиантов месте нахохлившегося старого друга. – Чего ты здесь?

– Ты снова нас бросила, – каркает Тин, Тон молчит, но видно, что он тоже обижен.

– Как же бросила, если я здесь? – лукавит Тилли.

Она берет с полки книгу вместе с которой взлетает и расправившая крылья птица. Древнее магическое существо по привычке садится к ней на плечо, шелестят старые страницы, по бумаге скрипит пишущее перо, в камине потрескивает огонь. Вокруг нее снова смыкается кольцо бесконечности.

Если ты старший, если учишься давно и навыки твои не вызывают сомнений, то можешь не драться. Корнан был самым младшим среди учеников, ему, как и прочим другим, кто только начал учиться магии постоянно приходилось доказывать, что он чего-то стоит. В Юго-западном крыле всегда витал дух соперничества. Каждый боялся упасть в глазах требовательного учителя. Впрочем, безмагические сражения являлись обычной формальностью, их устраивали раз в несколько дней просто ради скуки, и отношение к ним было не серьезней чем к танцам. Но Корнан все равно нервничал. Он плохо пел и неуклюже танцевал. Он не умел играть ни на одном музыкальном инструменте, плохо рассказывал шутки, а нарисованные им картины тут же сжигал, чтоб его не выставили на смех. Корнан был хорош только в одном, в том ради чего они здесь все собрались – ему легко давалась магия, учитель был им доволен. Он очень старался преуспеть в других повседневных занятиях белых магов, потому что боялся не вписаться.

– Ты чем драться будешь? – прошептал ему на ухо Хон, он ужасно нервничал и все время дергал его за рукав мантии.

– Ну не знаю, – Корнан пожал плечами, глядя на рассыпанное по траве оружие. – Мечом, наверное, мне на самом деле все равно, я ничем хорошо не владею.

– Да-да, как и я, – Хон был старше почти на двадцать лет, но учиться начал всего на год раньше и поэтому все время искал в нем поддержку, как в таком же новичке, как он сам. – – Тогда я тоже меч возьму, только не бей сильно.

– Вы двое! – прервал их Лименций, он не был самым старшим среди учеников Лагажа, зато был его любимчиком, поэтому чувствовал себя королем в Юго-западном крыле, а после позорного провала на последнем задании учителя стал и вовсе невыносим: – Хватит там трястись от страха, как листья! Идите в круг и сразитесь, как положено магам!

Под обреченное оханье и аханье своего неуклюжего соперника, Корнан скрепя сердце вышел в середину круга. Достойного сражения у них естественно не вышло: Хон все время ронял свой меч и вообще махал им как поленом. В конце концов магический талант еще не делает человека ни великим воином, ни певцом, ни танцором. Но по какой-то неведомой ему причине, магическое сообщество требовало от тебя стать лучшим чуть ли ни во всем на свете. Тощий угловатый Хон со своими острыми непропорционально широкими плечами и так одним своим видом вызывал лишь жалость, а шатаясь от тяжести оружия в руках не в силах нанести хотя бы один мало-мальски приличные удар, и вовсе мягко говоря выглядел нелепо. Чему могло научить подобное шутовское сражение, кроме как терпеть унижение?

Корнан опускал глаза, стараясь не смотреть на старших, что заливались смехом глядя на них. С подобным соперником он мог добиться только того, что стать всеобщим посмешищем. Но лица всех присутствующих резко стали серьезными, когда Хон споткнувшись повалил его, и Корнан упал навзничь. Его меч воткнулся в землю, разрезав край мантии Лименция. Починить ее не составляло никакого труда, но опозоренный белый маг и так был готов броситься на любого в его поле зрения. Чувствуя, что добром это не кончится, Корнан испуганно задрал голову и не ошибся. Мышцы на лице негласного короля лагажева “гнезда” свело из-за отразившегося на нем презрения, узкие колючие глаза сверкали от ярости. Корнан поспешил извиниться, но было слишком поздно. Амулет огня, висевший на поясе Лименция, наполнился светом. Все что было в арсенале самого младшего ученика едва годилось чтобы зваться детскими побрякушками. Защищаться было нечем и все что ему осталось это зажмуриться от страха и принять свою участь. Перед лицом Корнана полыхнуло пламя, но ничего не произошло. Кто-то вовремя отбил заклинание и спас его.

– Тагая! – воскликнул Лименций.

– Ты в своем уме – испепелить новичка за оплошность?! – строго сказала девушка и в Вечноцветущем саду впервые за долгое время повисла гробовая тишина. – Мне стыдно на это смотреть! Своим поведением ты позоришь нашего учителя! Одумайся!

– Ты! – Лименций ткнул пальцем в ее сторону, но видимо так и не нашел, что ответить, потому что любой и так бы сказал, что он повел себя глупо, только остальным смелости не хватало выступить против вспыльчивого мага, который уже вполне мог сам брать учеников. – Хватит на сегодня! – чуть не рыча приказал Лименций. – Расходимся! Все равно на эту возню только смотреть противно!

Он резко развернулся и зашагал прочь, основная масса прихлебателей увязалась за ним, остальные ученики разошлись кто-куда. С трудом отвязавшись, от судорожно извиняющегося Хона, Корнан бросился за ней следом. Он нашел ее под цветущей сливой. Высокий и тонкий, как стрела силуэт сам по себе выглядел таким же гордым и независимым, какой была и его обладательница. Она погасила сферы и в свете полной луны выжигала руны на медном браслете. Тагая не была кем-то вроде няньки для новичков или защитницей слабых и беззащитных. Просто одной из старших, кто никогда не заговаривал с ним.

– Спасибо, – собравшись с духом произнес Корнан, она ответила кивком, не отрываясь от своего занятия. – Он будет мстить тебе, ты знаешь?

– Пусть попробует, – сказала Тагая и по ее тону любой бы понял, что она ничего не боится.

– Зачем ты это сделала? Зачем вступилась за меня?

Девушка подняла на него взгляд и улыбнулась.

– Ну не знаю, – сказала она. – Может потому, что ты красивый.

“Я красивая?” – спрашивает себя Тилли рассматривая свое отражение в зеркале на крышке открытого сундука. В деревне многие считали ее красавицей, но волосы тогда были золотыми как солнце, а глаза голубыми как небо. Сперва попав сюда, она выбирала красивые платья, одно за другим по ее желанию появляющимися в волшебном сундуке. Теперь Тилли лентой завязывала тугой хвост и одевалась скромно, как все черные маги. Все равно ее никто не видел. Все равно некому было оценить. “Да какая, к тарле, разница!” – она захлопывает крышку сундука. У нее полно дел. Ее ожидает очередная попытка покинуть это место.

Тилли чихает. В кабинете пахнет горящее в камине палено, хоть оно ненастоящее, как и пожирающий его магический огонь. Здесь как всегда только два человека. Здесь как всегда царит молчание. Тоска. Она чихает снова.

– Что это значит? – спрашивает Диеш, без раздражения, с прохладным любопытством.

– Книжная пыль, – в тон ему отвечает Тилли.

– Нет, – маг спокоен, – здесь нет никакой пыли.

– Значит простуда, – она смотрит в книгу будто их беседа ее и вовсе не касается. – Я же могу просто заболеть.

– Нет, – полное спокойствие, – не можешь. Ты полноценный маг и твое тело защищено потоками силы.

– Проклятие?

– Что?

Тилли откладывает книгу и снисходительно поясняет:

– Мага можно поразить только магией! Значит все очевидно. Кто-то....

– Хватит! – Диеш теряет терпение. Он ударяет ладонью по столу, оглушая громким хлопком замкнутое пространство маленькой комнаты. – Никто! – она даже жалеет, что добилась цели и разозлила своего безэмоционального учителя. – Никто не сможет тебе причинить здесь вред.

– Ладно, – растерянно бормочет Тилли, спешно стараясь спрятаться за раскрытой книгой. – Я больше не буду чихать.

“А Диеш, он красивый?” – спрашивает себя Тилли. Она никогда не задавалась этим вопросом. Маг был просто пугающе сильным человеком, что ей было понятно сразу без лишних слов, неясно почему, может из-за его спокойствия и ледяного взгляда. Просто тот, кто держит ее в плену без видимых на то причин. Его триста с лишним лет, которые Диеш называл небольшим возрастом для серьезного мага, для нее были вечностью, но выглядел он совсем не старым. Если бы не черные глаза, можно было сказать, что это обычный мужчина. Очень молодой, значительно моложе ее отца. Тилли поднимает взгляд от страниц книги, незаметно рассматривая своего учителя. Выше ее на голову, но и она не сильно высокая, значит он среднего роста. “Красивое лицо”, – думает Тилли, но может ей так кажется, потому что она слишком давно не видела никого кроме него.

Отправляясь на очередную пробежку по каменному лабиринту, Тилли заходит в кабинет и останавливается. Диеш все еще сидит за столом и работает, хотя уже глубокая ночь. Она молча стоит и наблюдает за ним, пока он ни замечает ее присутствия и ни поднимает голову. Возможно маг хотел дать своей непокорной ученице возможность уйти, но у нее появилась другая идея.

– Почему ты не спишь? – Диеш смотрит ей в глаза своим колючим взглядом, его голос как всегда безразличен. – Что-то случилось?

– Просто не спится, – она безразлично пожимает плечами, затем завязывает волосы в тугой хвост. – Скучно. Хочу размяться. Поможешь?

Теперь Диеш смотрит иначе: выражение его лица меняется, становится мягче, ему нравится ее предложение. Даже занудным черным магам надоедает корпеть с утра до ночи над скучными трудами. Он встает и молча направляется к выходу в Торжественную часть. Тилли идет следом. Она понимает, что они не будут драться в кабинете: там мало места и ничего интересного, что можно было бы использовать в поединке – только большой стол, камин и книги. Ей неизвестно куда они идут. Черный Замок огромен и из них двоих только Диеш знает его как свои пять пальцев и каждый раз приводит ее в совершенно разные места. Что там говорить все пять лет они не обедают дважды в одной и той же комнате.

Помещение, в которое они заходят на этот раз скорее не комната, а невероятных размеров пещера. Под высоким ее сводом стелется белый туман, и в нем попискивают шуршащие стаи летучих мышей. Это место настолько большое, что единственная стена, которую видит Тилли – та через которую они вошли. Между валунов и сталагмитов по трещинам в полу пещеры кровавыми ручейками течет лава.

Диеш чертит на ближайшем камне одну из созидающих рун вещей и глыба, звеня и сверкая, рассыпается по земле разным оружием.

– Выбирай, – гостеприимно предлагает маг, закатывая рукава.

На ней же сегодня только кожаный жилет на голое тело, словно она знала, что будет драться. Недолго думая, Тилли выбирает массивную булаву. Диеш берет тонкое изящное копье и не спеша отходит сторону. Она с раздражением взвешивает в руке свое тяжелое оружие, её ужасно бесит, то как самоуверенно ведет себя этот человек, что он демонстративно поворачивается к ней спиной, чтобы показать, что ни капли её не боится.

Взмах булавы. Уклонение. Взмах, с другой стороны. Снова уклонение. Маг разворачивается, его тонкое копье втыкается в землю у ее ног. Он промахивается специально, заставляя Тилли закипать от злости. Она использует свое оружие как опору и бьет соперника двумя ногами, но тот делая шаг в сторону снова избегает ее удара. Инерция увлекает Тилли вперед, оставив булаву, скользить спиной по земле. Когда она вскакивает на ноги – остриё копья разрезает воздух над левым ухом. Диеш пытается подсечь ее снизу и в этот момент ей удается, сделав сальто вперед, перепрыгнуть своего учителя и поднять свое оружие. На какое-то время они замирают, глядя друг другу в глаза, в глубине пещеры затихает эхо их сражения. Тилли делает ложный выпад, Диеш парирует его, но к своему удивлению его копье не встречается с булавой, ее уже нет в руках девушки. Правой рукой она перехватывает его за локоть. В левой черная лента с головы. Свое импровизированное оружие Тилли петлей закидывает ему на шею и стягивает с такой силой, на которую способен только практикующий черный маг. Диеш теряет голову. Отрезанная тонким шелком она отделяется от тела и, падая на землю, откатывается в сторону.

– Признаю свое поражение, – произносит отрубленная голова мага.

– Все от того, что ты мне поддавался, – возмущенно восклицает Тилли и, подняв ее, возвращает на место. – Как всегда.

Рана на шее моментально зарастает. Диеш продолжает чувствовать прикосновение нежных рук, даже когда она их убирает.

– Все равно это чистая победа, – он гордится своей ученицей.

Сегодня Корнан проснулся от того, что из-под его головы вытащили книгу, читая которую он и уснул.

– Ты, самородок, знаешь что-нибудь про самолитовую воду? – спросила его Риша, дрожащими руками перелистывая страницы. – Я помню это было где-то здесь. Учитель убьет меня если я не отвечу. Я закончу как эти бродячие маги, показывающие фокусы на улицах. Провалить такое простое задание.

– Тавлитовая вода – хорошо подходит для закалки личного оружия черных магов, – заплетающимся спросонья голосом пробормотал парень то, что всю ночь зубрил. – Ее делают из воды горных ручьев в тринадцатый лунный день смешивая с углем из тополиных корней и кровью диких животных. Заклинание имеет три этапа….

– Самолитовая вода, тупица! – Риша стукнула его книгой по голове. – Учитель Лагаж приказал рассказать ему про самолитовую воду сегодня!

– Да-да! Я не помню, – Корнан закрылся руками от нового удара книгой. – Вспомнил! Самолитовая вода убивает болезни, ну которые заразные, которыми смертные болеют. Это твое задание было?

– Еще получить хочешь? – Риша все еще нависала над ним с большим талмудом в качестве оружия.

– Эм, что там. Делается она из утренней росы, отвара вишневых косточек и четырех элементов, ну их ты собрать знаешь как. Стабилизировать ее не надо. Заклинание стандартное лечебное. Рассчитать тебе формулы?

– Что ты знаешь о моем учителе? – спрашивает Тилли.

В своей комнате, глядя в зеркало, она наносит макияж, как делали некоторые взрослые женщины в ее деревне чтоб казаться красивее. Из города они привозили белила, пудры и специальные краски для глаз и губ. Накрасившись они становились похожи на бродячих артистов и вызывали смех у детей, но мужчины нахваливали их красоту. В волшебном сундуке эти вещи, названий которых Тилли не знала появлялись гораздо более высокого качества. Они не были похожи на театральный грим. Даже ее неопытные движения наносят косметику ровно и аккуратно, она словно становится частью кажи, заставляя ее сиять и подчеркивая утонченные черты.

– Ты про Диеша? – уточняет Тон, с удивлением заглядывая ей в лицо, девушка вела себя странно: то она неделями ходила, не глядя на себя в зеркало, то как сегодня по несколько часов прихорашивалась.

– Мрачный парень, – каркает Тин и эти слова почему-то делают ей больно.

– Он тут вырос, – шепчет Тон.

– Да, прямо за своим столом, – язвит Тилли снова стирая помаду и выбирая ту что поярче. – Как гриб.

– Та он не общался никогда с нами, – как всегда ворчит Тин. – Мы же просто птица.

– Стой, – ее рука дергается, оставляя красную полосу на подбородке, – здесь жили люди?

– Никогда, – Тон перебирает карандаши словно тоже собирается накраситься.

– Но ты сказал Диеш тут рос.

– Ну он не считается, с ним все по другому, – говорит Тон, не определившись с цветом, он оставляет карандаши в покое. – Всё от того, что его родители были магами и он потомственный маг.

– У магов же не бывает детей, – растерянно шепчет Тилли.

«Я действительно про него ничего не знаю», – возникает в ее голове.

– При определенных условиях бывают, – поясняет Тон. – Я не знаю есть ли другие способы, но, если....

– Малявка, ты там? – их перебивает подобный камнепаду стук в дверь и скрипучий голос скелета. – Выходи давай, ты же не хочешь, чтоб он сам пришел за тобой.

– А почему бы и нет, – еле слышно вздыхает Тилли с помощью магии поспешно стирая косметику. – Сейчас иду!

На плечо ей вскакивает Клекок, и они гордо вышагивают мимо своего огромного стражника, что не так-то просто, в таком маленьком коридорчике Ричард сам едва помещался.

– Ой прости я кажется опоздала, – дерзко заявляет она магу, приземляясь на свой стул.

– Уже почти полдень, – тихо говорит Диеш, в его тоне нет ни обиды, ни разочарования, ни раздражения. – Ты же знаешь, что я не позволю тебе пропускать занятия.

– Новый амулет? – спросила его Тагая. – Ты правда быстро учишься.

Мне нужно стать сильнее, – смущенно признался Корнан. – Чтоб уметь постоять за себя, ну ты знаешь.

– Боишься его теперь? – она смеялась, но это был добрый безобидный смех. – Что делает твой амулет?

– Малое перемещение, – он поместил на серебряную матрицу рядом с двумя алмазами изумруд. – Метров двадцать-тридцать не больше. Вряд ли я смогу создать защиту против сильной магии, а так у меня будет возможность спастись в любой ситуации.

– Очень круто для новичка, – Тагая коснулась драгоценных камней, напитав их своей силой. – И очень умно. Ты умеешь анализировать ситуацию и принимать нестандартные решения. Ты такой интересный.

В темном коридоре, через который она бежит пахнет старым маслом. Оно сочится между камней, заставляя стены блестеть. В уме Тилли судорожно перебирает заклинания, которые могут ей помочь и которые она заготовила для этого побега. Выбранная защита не оградит от жара огня. В прошлый раз её обратили в ледяную глыбу, стоило предположить, что следующим на очереди будет пламя. Пять заклинаний: защитный пузырь, огненный шар, тяжелый удар, способный рушить стены, темный взгляд, усыпляющий животных и слабых монстров. И последнее – маяк, позволяющий видеть его через все преграды там, где оставишь, Тилли выбрала это заклинание, чтобы как в прошлый раз не бегать вокруг собственной комнаты по бесконечному лабиринту. Чтобы знать, что место, которое она покинула вместе с надоедливым магом и скучными книгами точно осталось позади. Черные маги не пользовались амулетами, поэтому количество заготовленных заклинаний зависело от способностей конкретного мага. За такой короткий срок обучения начинающим магам с трудом удавалось удержать в себе максимум одно. Талант Тилли и правда был неоспорим, но ей было тяжело это осознать, так как в ее поле зрения не было ни живой души для сравнения. Остановиться сейчас и творить новое заклинание теряя силы и время – быстрее оказаться в ловушке.

“Разобью стену, – решает Тилли. – Если с той стороны масла нет – огонь меня не достанет. Нужно действовать пока не полыхнуло”. Она активирует нужное заклинание и чувствует, как руки тяжелеют, наливаясь силой. Шаг к стене, но слишком поздно. Очередная ошибка в суждениях: огня не было, зато стекающее вниз магическое масло стало впитываться в пол, делая его мягким и рыхлым. Стоило остановиться и ноги по щиколотку увязали в том, что пару минут назад было камнем, а теперь стало неотличимым от вспаханной почвы после сильного дождя. Тилли пытается вырваться, но ее ноги только сильнее погружаются. И она сдается. Это ей не свойственно, но что поделать – такое настроение. Когда Тилли уже зарыта по пояс, ловушка прекращает работать. Теперь ей только и остается что торчать из пола посреди коридора, ожидая скелета, который как всегда придет за ней, чтобы вернуть в место, в котором она сходит с ума.

– Что это за заклинание? – хмуро спрашивает Диеш, иногда ему не нравятся ее заигрывания с магией.

– Это не заклинание, – по телу Тилли пробегают бледно-голубые искры. – Я соединяю между собой краткие энергетические каналы.

– Я вижу. Только не могу понять зачем.

– Хочу собрать молнию, – она безмятежно пожимает плечами, он нервничает в его голове вереницей пробегают бесконечные предупреждения Ричарда по поводу того, как опасна девочка. – Нельзя?

– Это не рационально, – Диеш пытается абстрагироваться от хаоса, который всегда возникает вокруг нее, сосредотачиваясь на своей работе. – Заклинания не просто так придумывают, потраченная тобой энергия во много раз превысит полученную силу.

– Ну и что, совсем не страшно, – между ее пальцев скапливаются разряды и тонкими нитями протягиваются до самых стен, кабинет становится словно окутанным паутиной. – Мне не нравится моя комната, – между делом говорит Тилли, – хочу другую, побольше.

– Нет, – не терпящим возражений тоном отвечает Диеш.

– Что? – девушка поражена, молнии из ее рук становятся все толще. – Как это нет?! – растерянность, до этого момента она получала все чего бы не захотела, как сейчас он может отказывать ей в чем бы то ни было, Тилли вскакивает со своего места мощными разрядами прожигая древние книги на полках, прекрасно понимая, что маг их все равно восстановит. – Ты так сильно разозлился на меня? Потому что я ужасно себя веду?

– Не имеет никакого значения, как ты себя ведешь, – безразлично отвечает Диеш, даже не отрывая взгляда от своей рукописи. – Можешь делать, что хочешь, только учись.

– Тогда что? – его отношение еще больше распаляет ее.

– Это твоя комната, – ему не хочется объяснять, что это самое безопасное место в Черном замке, что он начал работать над этой защитой еще когда сам жил в ней. – Если хочешь я выделю тебе еще комнаты, какие и сколько хочешь, но спать ты будешь в этой.

– Может расширить ее?

– Нет. Эту комнату трогать нельзя.

– А ты сам где спишь?

– Зачем это тебе? – он ненадолго замолкает, пытаясь понять насколько серьезно душевное состояние его ученицы и не найдя ответа просто добавляет: – В своей комнате.

– Хочу посмотреть, – Тилли стоит в центре комнаты, от нее в разные стороны расходятся, изгибаясь под всевозможными углами голубые молнии, делая ее похожей на лишившееся листьев дерево, залитое лунным светом.

– Зачем? – повторяет Диеш, ее чудачества переходят всякие границы.

– Зачем? Интересно просто.

– Там нет ничего интересного, – маг в который раз перечитывает последнее написанное им предложение не в силах сосредоточиться. – Что мне сделать, чтобы ты училась?

– Я и так учусь, – это ее слегка задевает. – Не видишь разве?

– Ты просто искажаешь свои энергетические каналы. Это не только не имеет никакого смысла, но и может быть вредно.

– Ты просто пытаешься уйти от разговора, – чем больше она распаляется, тем ярче светят молнии, практически ослепляя. – Запер меня в подземелье и держишь в комнате не больше кладовки. Диеш, тебе просто доставляют удовольствия мои страдания?

– Ты пять лет не жаловалась на комнату, – черные глаза мага становятся белыми от отражающегося в них света. – Почему же сейчас ей не довольна?

Покрытая магическим свечением Тилли погружается в воспоминания. В ее родном доме была всего одна комната. Постель родителей находилась в закутке, занавешенным тканью. Она спала вместе с братом на кровати поменьше у двери. Когда у нее здесь появилась собственная комната – это было больше, чем она могла себе представить, поэтому и размер ее и то как она была обставлена совершенно не волновали Тилли. Так что это просто каприз, очередная истерика глупой девочки, которой она всегда чувствует себя рядом с ним.

– Давай так, – Диеш ищет компромисс, чтобы успокоить ее. – Если выучишь двадцать новых заклинаний, которые я выберу для тебя – я покажу тебе любую комнату в Черном замке, даже свою. Там правда нет ничего интересного.

– Десять, – торгуется Тилли.

– Двадцать, – не уступает Диеш.

– Пятнадцать, – она знает, что спорить с ним бесполезно и ее злость уже сходит на нет, но все равно упрямится для вида.

– Двадцать.

– Ладно, – Тилли окончательно сдается и хочет сесть обратно на стул, но его разбивают в щепки, исходящие от нее молнии. – Как это остановить?

Ранней осенью приятные теплые вечера. В свете красных закатных лучей Лагаж прогуливался по Вечноцветущему саду в компании своего самого молодого ученика. Его длинная борода была защищена от грязи магией, иначе как объяснить, что она оставалась белоснежной даже несмотря на то, что он благодаря своему маленькому росту постоянно наступал на нее. Корнан думал, что это ужасно неудобно. Но борода росла только у очень старых магов и являлась очередным пафосным атрибутом старшинства и авторитетности.

– Как тебе живется здесь? – спросил учитель. – Чувствуешь ли ты себя частью этой большой семьи.

– Для меня большая честь, что Вы интересуетесь моей судьбой, – учтиво отозвался Корнан, подхалимству он обучился быстрее всех прочих наук. – Я действительно счастлив, что оказался здесь. Только в этом чудесном месте благодаря Вашему наставничеству я могу вырасти как личность и стать настоящим белым магом.

– Очень хорошо, – Лагаж не скрывал, что ему приятна подобная лесть. – Я вижу, как ты стараешься. Я доволен твоими достижениями в учебе, но Лименций сказал, что ты ведешь себя непочтительно, даже дерзко. Я понимаю, что ты тоже огорчен его провалом, тенью опустившимся на нашу репутацию, но он все еще твой старший и вести себя тебе следует соответственно.

– Мне очень жаль, что я сделал что-то огорчившее моего учителя, – изображая полнейшее раскаяние извинился Корнан, поражаясь тому, что Лименций в отместку ему просто малодушно нажаловался. – Я приложу все усилия, чтобы исправиться.

– Очень хорошо, – благосклонно кивнул в ответ Лагаж. – А теперь ступай и старательно занимайся.

Она бежит между стен, которые пытаются сомкнуться и превратить ее в лепешку. Из них вылезают каменные руки, хватающие за одежду и волосы. Тилли превращает свои пальцы в острейшие лезвия и кромсает их в мелкую крошку. Затем замораживает пол и скользя по нему, покидает пределы ловушки за мгновение до того, как она захлопывается. Перед ней большая пустая комната, кишащая химерами, которыми становятся животные столкнувшись с магией. Безглазые львы, покрытые чешуей. Гигантские змеи с шипами. В старом подземелье Тилли видела существ и более удивительных. Различные монстры ей встречаются почти каждый раз, поэтому заклинание темных глаз она всегда держит наготове. Оно усыпляет любое живое существо со слабым сознанием стоит только на него посмотреть. Следующий этап ловушки Тилли чувствует по слабому дыханию силы. Так всегда с водной магией. Стоит только химерам упасть без сил на пол, комнату заполняет вода. Ее спасает заклинание защитного пузыря, в котором она сидит словно накрытая банкой бабочка. Пятым был тарлов маяк. Тилли все еще слишком слаба, чтоб покинуть это место.

– Подумай еще раз, – Диеш устало вздыхает, потирая переносицу. – Если в заклинании присутствуют естественные элементы, то оно одномерно и значит последовательность должна быть такая....

– Обратная? – еще более изможденно выдавливает из себя еле живая от напряженных усилий мысли ученица, она раскачивает стул под собой, но это ей совершенно никак не помогает.

– Единичная, – обреченный вздох, но он еще не сдается. – Далее, если элементы эфирные, то заклинание....

– Двумерное, – Тилли хватается за голову, которая перестала работать еще часа два назад, структуры заклинаний даются ей труднее всего. – Я поняла! Может хватит?!

– Подожди, – Диеш обрывает ее на полуслове, в учебе он как всегда безжалостен. – Какая последовательность в двумерных заклинаниях?

– Двоичная? Двойная? – пытается угадать в надежде заслужить передышку.

– Нет, ну как же, – несокрушимому черному магу становится грустно. – Ты же пользуешься арсеналом пятого уровня, за такой срок, это несравненный талант. Но вещи доступные совершенно обычным людям… Просто запомнить основные структуры и связи и научиться их различать тебе не под силу. Ясно же что в двумерных заклинаниях последовательность прерывающаяся. А теперь скажи....

– Хватить! – она вскакивает, с грохотом опрокидывая стул. – Достаточно! Еще одно слово, и я что-нибудь с собой сделаю!

Просыпаясь на раскрытой книге, которую читал Корнан продолжал с того момента где остановился пока не закончит ее. Это нужно было сделать, пока она срочно не понадобится кому угодно на неопределенный срок и не исчезнет без вести неизвестно где. Здесь ни у чего не было своего места, поэтому найти что-то было практически невозможно.

Потом он обычно отправлялся искать тех, кто занят изготовлением амулетов, чтоб наблюдая за ними и, задавая вопросы, самому стать в этом лучше. В любое время неожиданно мог прийти учитель и начать делиться своей мудростью с теми, кто окажется рядом. Если удавалось хоть ненадолго остаться одному, Корнан тренировал свой голос, но пока получалось очень плохо ему бы не хотелось, чтоб его кто-то услышал.

Клекок с деловитым видом расхаживает по столу. Диеш шкрябает что-то своим пером. Разве можно сосредоточится в такой обстановке. Тилли решительно захлопывает книгу и снова открывает. Заклинания, которые выбрал для нее маг оказались и правда очень сложными. Даже понять их было довольно тяжело. “Он специально так сделал, чтобы не показывать свою комнату, – скрипя зубами рассуждает она. – “Ничего интересного” – как же! За этим столом он сидит пыль собирает, но что он делает, когда уходит отсюда. За все эти годы я так и не поняла какой тарлы ему держать меня здесь. Магии учить зачем. Пришло время со всем разобраться. Выяснить что я делаю в этом месте”.

Мне здесь не понятно, – Тилли подходит к нему с книгой. – Можешь объяснить?

У Диеша был меч. Не абы какой видимо раз он занимался его полировкой не реже раза в неделю. Для Тили же эта железяка не представляла в сущности никакого интереса, ей даже казалось, что маг просто красуется. Он учил еë драться и владел самым разным оружием, но честное слово, при каких обстоятельствах это могло ему пригодиться. Вот он сидит за своими бумажками, шкрябает пером. Ему через плечо заглядывает какой-то невежа. «Уважаемый, – говорит незнакомец, – как же так можно. Самолитовая вода не подходит для модальных заклинаний. Вы бездарность и работы ваши сжечь надобно». После чего Диеш весь красный от возмущения вскакивает и крошит на куски грубияна своим драгоценным мечом.