– Здравствуйте, милорд Зарий, миледи, – она почтительно поклонилась им. – Хочу принести вам свои соболезнования. Ваш сын был прекрасным человеком. Я всегда могла на него положиться, доверяла ему как себе. Он служил с честью и не посрамил своей благородной фамилии. Никас погиб как настоящий герой: при исполнении своего долга…

Миледи Зарий неприязненно скривила губы.

– Точно ли он выполнял свой долг? – закипая, спросила она. – Или он просто спасал вашу жизнь? А может это всё ваша некомпетентность, Рэйка Урвия. Я слышала, один рыцарь под вашим началом уже погиб точно так же, как мой сын!

Рэйка насупила брови, но промолчала.

– Мелани, успокойся, – сказал её муж, кладя руки ей на плечи. – Мы всё ещё на людях. Ты привлекаешь много внимания.

– Что, нечего сказать?! Безразличная сволочь! – продолжала кричать женщина, игнорируя попытки мужа её успокоить. – Ты погубила нашего сына! Все знают, как он к тебе относился, и из-за этого он умер! А ты живая…

Лицо женщины исказила ярость и горе. Глаза её красные от слёз снова намокли.

– Ты даже слезинки не проронила, хотя бы ради приличия, – с ненавистью прошипела она. – Бесчувственная солдафонка!

Ⅱ

На следующий день вечером Рэйка отправилась в Дворянскую Академию смотреть на десятку рыцарей, прошедших «отбор». Близился последний тур.

Она вошла в большой шатёр, поставленный на территории академии специально для отбора. Под ним уместилось несколько тренировочных арен размерами десять на десять метров. Множество керосиновых ламп было расставлено по углам, и даже так в шатре стоял полумрак.

Рэйку посадили на самое лучшее место с самым хорошим обзором. Внутри также присутствовали и другие рыцари Ордена, но многие из них стояли.

Гомон и суета в шатре стихли.

Участники соревнований выстроились на центральной арене перед Рэйкой и поклонились. Куратор, учитель боевых искусств из академии, сделал шаг вперёд и громогласно объявил:

– Спасибо, что решили посетить «отбор» лично. Это большая честь, – обращался он к Рэйке. – Надеюсь, вы насладитесь зрелищем.

Слово «зрелище» неприятно резануло слух. Зрелище – в цирке, а она здесь чтобы выбрать себе верного и сильного рыцаря, союзника. Того, кто будет на её стороне, сможет защитить и «случайно» не умереть.

Рэйка кивнула, отвечать не было смысла.

Она внимательно осмотрела десять «лучших», из которых рыцарем станет только один. Хоть Рэйка и разрешила допустить к участию людей любого сословия, все присутствующие были выходцами дворянских семей. Это было понятно по новенькой, с иголочки, одежды. Легкие коротенькие шинели в цвет гербов их семей, выглаженные брюки, заправленные в высокие сапоги, чёрные перчатки на руках. Даже их ухоженные, ничем не примечательные лица показались главе рыцарей одинаковыми в полумраке.

Но вот один, стоявший в самом конце, невольно притягивал к себе взгляд.

Мужчина или женщина – не разобрать из-за шлема – был облачён в настоящий рыцарский доспех. Тяжёлый. Такой носили рыцари средневековья. На голове был шлем с витыми рогами, зловеще поблескивающими в оранжевом свете ламп.

Рэйка сглотнула. Чтобы носить на себе такую тяжесть нужно обладать недюжей силой. В таком доспехе манёвренность сильно страдает.

– Ну, тогда с вашего позволения, объявляю о начале последнего тура, – сказал куратор и отсалютовал рукой.

Быстрой жеребьёвкой участников разбили на пары. Все были воодушевлены, ведь сама Глава Ордена рыцарей наблюдает за их матчем, но саму Рэйку интересовала здесь только одна пара, а вернее один человек в рыцарском доспехе.

Разбрелись по аренам. Дворяне вооружись затупленными, специально для учебных матчей, мечами, шпагами, рапирами, кому что удобнее. И выставили руки наготове, сжали рукояти клинков.

Прозвучал сигнал. Бой начался.

«Рыцарь» в доспехе двигался медленно и казался неповоротливым в отличие от его юркого оппонента. Тот вооружился рапирой и пытался попасть в розу на груди рыцаря: её нужно сбить для победы – и почти попал, когда вдруг случилось неожиданное. Рэйка не успела и глазом моргнуть, когда меч рыцаря разрезал розу на груди рапириста пополам.

Лепестки, кружа в воздухе, упали на пол арены. Бой окончен, а Рэйка так и не поняла, как этот человек (если вообще человек) нанёс такую стремительную атаку, будучи увешенным с ног до головы тяжёлыми доспехами.

То же самое произошло и в остальных битвах с участием этого «рыцаря».

Рэйка и не заметила, как все дворяне, ученики академии! были побеждены. Остался только этот «монстр».

Пришло время последнего испытания. Нынешние рыцари ордена должны были сразиться с победителем «отбора», чтобы определить его ранг от 10 до 1.

– Что ж, – сказал куратор, стоя рядом с оставшимся кандидатом, – начнём битву рангов. Рыцарь десятого ранга, приготовьтесь к бою, пожалуйста.

Один из рыцарей в синем мундире подошёл к девушке-ассистентке, чтоб та прикрепила к его груди розу.

– Стойте, – сказала Рэйка. – Я сама сражусь с этим кандидатом в рыцари.

– Но вы не должны… – сконфузился куратор и смолк под властным взглядом Рэйки.

– Я хочу.

Глава рыцарей встала со стула, ей тут же подали её серебристую рапиру. Подскочила ассистентка и засуетилась с прикреплением розы к груди её мундира.

Рэйка шагнула на арену. «Рыцарю» подали новый меч.

– Почему вы так одеты? – с неподдельным интересом спросила она и высказала предположение. – Боитесь боли?

Рэйка почувствовала на себе его острый взгляд, но глаз не увидела, они тонули в темноте узких щёлочек шлема.

– Я хотел дать этим людям фору, – глухо прозвучал из-за шлема его голос.

Рыцари и ученики-дворяне гневно сверкнули в его сторону глазами.

Рэйка услышала глухой смешок. «Рыцарь» посмеялся?

– Изначально я пришёл сюда, чтобы сразиться с кем-нибудь сильным. Мне не важна награда. Я не собирался становиться рыцарем.

«Проигравшие» заскрипели зубами. Ещё хоть слово и они точно кинутся на него всей гурьбой. Он отнял их мечту стать настоящими рыцарями Ордена, да ещё заявляет, что не хочет им быть!

– Тогда, – весело хмыкнула Рэйка, – может, заключим пари?

Доспех скрипнул. Мужчина, должно быть, склонил голову на бок. Рейка поняла: заинтересовался.

– Если я выиграю, – продолжила женщина, – Ты покажешь нам своё лицо и присоединишься к рыцарям, как мой личный пёс, – добавила она, и все в шатре удивлённо замерли.

– А если выиграю я? – с насмешкой спросил «доспех».

– Нуу-уу, – протянула Рэйка, – даже не надейся. Но чтобы было честно: я исполню любое твоё желание, какое бы оно не было.

Мужчина в доспехе усмехнулся.

– Идет.

– Тогда повторим условия победы: выигрывает тот, кто первым собьёт или выхватит розу с груди противника. Разрешается использовать любые трюки, такие как магия. Нечестные приёмы вроде подножек и песка в глаза – запрещены. Мы же рыцари, в конце концов, а не разбойники с улицы. Возражений нет?

– Нет, – односложно ответил он.

– Тогда, куратор, объявите о начале битвы, – с любезной улыбкой обратилась она к худощавому мужчине.

Он коротко поклонился, отошёл ближе к краю арены.

– Приготовились! – объявил он, подняв вверх правую руку.

Рейка стиснула рукоять рапиры, «Рыцарь» – рукоять тонкого меча.

– Начали!

Зазвучала труба.

Рэйка сорвалась с места, выставила правую руку с оружием вперёд. Она решила – всё кончиться в одно мгновение. Рэйка не проиграет. Она – женщина! – получила статус Главы Ордена рыцарей не за красивые глазки.

Остриё летело точно в цель. Мгновение! – и косой удар расчертил воздух у Рэйки перед носом, она даже пикнуть не успела. Прогнулась в спине и отпрыгнула.

Зрители ахнули. Их тоже поразила скорость меча тяжеловесного «рыцаря».

Такую атаку у него Рэйка уже видела. Стремительная, внезапная. Когда противник мысленно празднует победу.

«Рыцарь» перехватил меч и двинулся на неё всем своим тяжёлым корпусом. По помосту арены забухали латы.

Рэйка полуприсела, выставила перед собой рапиру. Быстрый рывок и « Укус кобры» проскрежетал по боку доспеха. Промазала!

Кандидат легко отклонился, а его левая рука двинулась к Рэйке снизу вверх. Казалось, время замедлилось. Противник двигался медленно, будто сквозь толщу воды, но Рэйка не могла сообразить почему, а когда опомнилась и решила уклониться – кулак в латах ускорился. Рёбра пронзила боль. Женщину отшвырнуло к ограждению арены.

Публика раскрыла рты от изумления.

Рэйка упала на карачки и зашлась в надсадном кашле. Губы исказила кривая ухмылка. Она изящно выпрямилась как кнут и подняла выпавшую рапиру.

Этот мужчина не пытался сбить с её груди розу, как могло показаться со стороны. Он намеренно ударил её. Да ещё и так быстро и сильно! Это не могут быть его физические способности. Это магия. Она ускоряет его, усиливает. Рэйка впервые сталкивалась с такой.

– Простите, что не сдерживаюсь, – без доли сожаления извинился «кандидат в рыцари», степенно приближаясь к ней.

Рэйка сдержала подступивший ком страха. Этот рогатый монстр в доспехах начинал её пугать. Нехорошо.

– Со мной не нужно сдерживаться, – натянуто усмехнулась она, встав на полусогнутые ноги, – скоро всё закончится.

– А вы самоуверенны, – протяжно хмыкнул «рыцарь».

– Ах, простите, – наигранно вздохнула она, – эту роль уже заняли вы.

Рэйка чувствовала, он усмехнулся.

Она перевела дух.

– Теперь уже точно конец.

Она выставила левую ногу вперёд, напрягла спину. Правую руку с рапирой занесла назад, так чтоб остриё оказалось на уровне глаз.

Взгляд её стал холодным и серьёзным.

Противник на секунду замер. Напрягся, выставил перед собой меч.

Пугающая тишина воцарилась в шатре. Все зрители затаили дыхание.

Рэйка вдохнула. Рванула вперёд.

Клинки столкнулись с оглушающим звоном. Рэйка парировала удар. Враг поражённо покачнулся, но через мгновение атаковал.

С безумной скоростью клинки сталкивались и разлетались, звеня и выбивая искры. Люди за ареной не успевали следить за их быстрыми выпадами.

«Рыцарь» припал на одну ногу и… замедлился. Рэйка не успела среагировать на внезапную остановку. Её рапира по инерции летела сверху вниз. Она открылась! Не успеет сменить положение!

Мечник ускорился. Рэйка не дышала. Видела, как меч стремительно приближается к цветку на груди, и ничего не могла поделать.

Рэйка стиснула зубы. Она не может проиграть! На кону не только её честь, сильнейшего рыцаря королевства, на кону её хлипкая позиция во главе Ордена!

Урвия махнула свободной, левой, рукой.

Все мечи в комнате поднялись в воздух, задрожали и метнулись в «рыцаря». Зазвенели удары, мужчина пятился, но не падал.

Последний меч лязгнул по доспеху и воткнулся в помост.

Стальная броня раскололась как орех и моментально попадала на пол вместе с разорванными в клочья лепестками роз.

Зрители отмерли, засвистели, закричали. Громкие, восторженные овации встречали непобедимою Главу рыцарей.

Она обессилено опустила руки и задрала лицо к потолку, прислушивалась к оглушающим звукам хлопков и голосов, скандирующих её имя. Её победу.

Рэйка перевела уставший взгляд на своего, бесспорно, достойного оппонента. И… обомлела.

Взмыленный, мужчина, стоявший перед ней в одной рубашке и брюках, оказался мальчишкой. Ровесник Дая на вид. Вот только он – его полная инверсия: волосы на голове короткие темно-каштановые, отливают медью в свете керосинок, глаза чёрные и пляшут в них, как бесята, озорные огоньки. На губах хитрый, волчий оскал.

Мальчишка протянул Рэйке бледную, аристократическую ладонь.

– Я Саймон Джагер, – представился.

Рэйка неловко ответила на рукопожатие, смущённая его ослепительной улыбкой.

– На самом деле, – воодушевлённо начал Саймон, всё ещё удерживая её руку, – я соврал. Я хотел стать рыцарем, особенно при женщине-Главе! Для меня будет честью служить вам в качестве «собачки».

– Ты ведь не местный? – сконфужено спросила Рэйка. – Не помню тебя среди учеников Военной Академии.

– Я недавно вернулся из путешествия. Стажировался за границей. А теперь, ищу в Алнаире свою сестру.

Глава 10. Праздник цветов

Материк Алькор, королевство Алнаир, г. Гиансар

Нетерпеливо выскочив из медного трамвайчика, Лилит, пританцовывая, перепрыгивала через рельсы. Дай едва поспевал за ней. Она скинула на него свои вещи: фрак и корсет, заменявший жилетку, – и сиганула на улицу.

Несколько часов в трамвае, и они наконец-то прибыли в столицу, да ещё и в преддверии праздника.

Лилит больше не могла сидеть на месте. После той ночи она вела себя очень тихо, не ворчала и истерики не закатывала, даже обычную дозу насмешек сегодня на Дая не обрушала. Что показалось ему крайне странным. Она точно больше не отталкивала его, не жалила своими острыми шипами.

Все улицы были украшены гирляндами с разноцветными флажками, забавно подрагивающими на ветру. Многочисленные цветочные лавки заполонили улицы. Цветы всех видов и сортов продавали повсюду; были и ювелирные украшения, завораживающие и, несомненно, дорогие. В Гиансаре как всегда многолюдно, но среди обычных граждан на улицах встречались и туристы.

Лилит принюхалась. Запахи самых разных блюд разносились по округе. В столице кипела жизнь.

– Дай, Дай, – подозвала его Лилит, чуть сбавив шаг. – Почему всё так украшено?

– Сегодня Праздник цветов, – коротко взглянув на нее, отозвался он. – А вечером будет фестиваль с плясками и песнями.

Глаза Лилит загорелись, но она лишь сдержанно кивнула.

– Когда я последний раз была в Гиансаре, – возбужденно начала она, – такой суматохи не припомню. Хотя тогда меня в трущобах не развлечения волновали, – пробормотала она.

– Что же это за праздник? – сияющими любопытством глазами уставилась Лилит на Дая.

Дай невольно улыбнулся от мысли, что сейчас Лилит выглядела как обычная девчонка, а не разбойница-наёмница-воровка-сурт.

Он положил ладонь на её макушку.

– Сегодня последний день сбора цветов. Люди плетут из них букеты, венки, заколки и прочие украшения и продают. Девушки твоего возраста любят одеваться в пышные красивые платья и украшать их живыми цветами. Считается, что девушка получившая предложение в этот день, будет счастлива в браке всю жизнь.

– Бу-э, – наигранно скривилась Лилит, спихивая со своей головы его тяжелую руку. – Ну и мерзости ты рассказываешь.

– Может кто-нибудь и тебе сделает предложение, оденься ты помилее, – поиздевался он, хитро сощурившись. – Но с таким характером…. Хотя если бы ты молчала – смогла бы кого-нибудь очаровать.

– Ду-у-урак, – прогудела она и пнула его в лодыжку.

– Ай! – посмеиваясь, отскочил он.

За ними наблюдал из-за прилавка торговец, старый сухой старичок с добродушной улыбкой и морщинистым, как губка, лицом. Лилит заметила это, смутилась.

– Девушки считают, что если украсят себя цветами, те поделятся с ними своей красотой, – проскрипел он, дополняя рассказ Дая. – Подойдите, юная леди, – он поманил Лилит рукой. – Я дам вам бесплатно любой цветок. Вы ведь впервые на Празднике цветов?

Лилит неуверенно взглянула на Дая, потом на торговца и всё же решилась подойти. Она терялась в выборе, а Дай снова специально ничем не помогал.

– Вы знали, – продолжил говорить старик, пока Лилит, наклонившись ниже, начала принюхиваться к разноцветным цветкам, – что самыми красивыми женскими именами считаются «имена» цветов.

– Я знала, – как-то холодно отозвалась Лилит, и грустная улыбка появилась на её губах. – Мне рассказывали.

– Тогда как вас зовут? Почему-то мне кажется, что у вас, несомненно, должно быть цветочное имя…

«Вот старый пройдоха, – с усмешкой подумал Дай, – так непринужденно комплименты делает».

– Вы ошиблись, – весело отозвалась Лилит, вытаскивая белую розу из ящика под отвязку набитого ими. – Моё имя не цветочное. Так какой толк его называть.

Лилит склонила голову к нежным лепесткам и беззвучно втянула носом воздух.

Пара верхних пуговиц на её рубашке отсутствовала и если она наклонялась хоть немного, бинт, стягивающий её грудь, выглядывал.

Лилит заметила взгляд Дая и хитро оскалилась. Дай насупился, отвернулся. Ему начинало казаться, что она специально так поступала, лишь бы смутить его.

– Идем? – спросил он, украдкой взглянув на неё.

– Угу. Ну, прощай, старик! – она махнула торговцу рукой и больше ни разу не обернулась.

– Знаешь, Дай, – проходя мимо подобия зелёного парка, завела разговор Лилит. – Если сравнивать людей с цветами, то ты, определённо, похож на розу. Такой же нежный, ранимый и обидчивый, – сказала она, пряча улыбку в бутоне.

– Сомнительный комплимент. Это не те качества, что добавляют мужчине мужественности, – возмутился он и попытался отобрать у неё цветок. – Опять издеваешься!

– Ну, вот обиделся! – Лилит звонко рассмеялась, ловко уходя в сторону от его рук. – Я же не со зла. Просто над тобой так весело подтрунивать. Всегда так остро реагируешь, пытаешься защититься своими шипами.

Она хитро оскалилась, Дай насупил брови и поймал её за руки. Странное чувство охватило его, стоило только сжать тонкие пальцы этой девчонки, посмотреть в чёрные, как самая тёмная ночь, глаза. Стало трудно дышать.

– Мне нравятся розы, – прошептала она, смотря прямо в его серо-голубые глаза.

У Дая перехватило дыхание. Это что, признание? И что он должен ответить. Как заколдованный он смотрел на её аловатые приоткрытые губы и даже не заметил, как Лилит накрыла его руки своими, и он уже какое-то время сжимал стебель розы, больно впивавшейся шипами в кожу.

Лилит прижала его пальцы сильнее.

– Говорят, человек неосознанно выбирает в подарок цветок, – вполголоса выдавила она, бессмысленным взглядом блуждая по шее Дая, – наиболее точно передающий его чувства.

– И о чём говорит белая роза? – прошептал он, боясь лишний раз вдохнуть.

– Кто знает… – неопределённо ответила она, насмешливо оскалившись.

Дай подался вперёд, но Лилит выставила бутон меж их губами. Девчонка весело фыркнула, выскользнув на волю. Дай залился пунцовым румянцем.

Капельки крови остались на зелёном стебле. Даймонд стыдливо потер окрасившиеся в алый пальцы.

Оставшуюся дорогу они шли молча.

Ⅱ

– Что это за место? – спросила Лилит, стоя перед большими деревянными дверями с коваными витыми петлями, ведущими в огромную серокаменную готическую постройку, напоминавшую храм.

– Это церковь монастырской школы-приюта, – пояснил Дай, напряженно вглядываясь в величественные статуи по бокам от двери, – в котором я вырос.

– У тебя здесь какое-то дело? – участливо поинтересовалась Лилит, заглядывая ему в лицо.

– Да, – ответил Дай, нахмурив брови. – Идем.

Он постучал ручкой-кольцом в дверь и, выждав для верности несколько секунд, потянул её на себя.

С утра церковь была открыта для всех желающих, поэтому Дай и решил войти отсюда. Но была ещё одна причина заходить со стороны церкви – он наверняка будет здесь.

Распахнув тяжелую створку, Дай пропустил Лилит вперёд. Она точно в зимнюю пещеру попала: внутри было довольно светло, но, по сравнению со знойной жарой, творящейся на улице, ужасно холодно. Откуда-то доносились дуновения тёплого ветерка, но и он, попадая вовнутрь здания, быстро охлаждался.

Дай накинул на плечи ссутулившейся Лилит фрак, вручил ей её корсет, а сам нервной походкой направился вперёд как-то странно, упрямо вжав голову в плечи и стараясь не смотреть по сторонам.

Лилит, наоборот, с интересом осмотрелась.

В церкви было светло, но от мраморных стен веяло холодом. По обе стороны от Лилит в два ряда стояли лакированные деревянные лавки для прихожан. Возле алтаря, куда шёл Дай, стояли статуи неизвестных ей мужчин и женщин. Они, казалось, следили за ней своими пустыми глазами, а их лица выражали грусть и… сострадание. Статуи точно плакали, сложив руки в молитвенном жесте, но не по своей несчастной судьбе, а по судьбе всего рода человеческого, по судьбе Лилит.

Она невольно поёжилась, отвела от них взгляд.

Откуда-то со стороны до неё донеслись ребяческие шепотки. Лилит бы и не заметила детей, стояли бы они молча. Несколько девчонок, с виду чуть помладше неё, в длинных синих юбках с высокой талией и белых блузках с синим бантиком на воротнике прятались за колонной, изредка бросая на Лилит и на Дая любопытные взгляды. Рядом с ними был и мальчишка их ровесник, одетый в мужскую одежду той же расцветки.

– Неужели это он? – донёсся до Лилит девчачий шёпот. – Тот посол? Это же он, как и мы, вырос в этом приюте?

– А я слышал, что он полицейский, – отозвался мальчик, – или детектив?

– А разве не личный телохранитель принца? – зашептала другая девочка. – Это же о нём ходят слухи про тот инцидент?

– А девчонка рядом с ним, – обратил внимание на Лилит мальчишка. Лилит навострила ушки, не подавая вида, что подслушивает. – Неужели новенькая? Симпатичная….

– Дурак! – тихо возмутилась первая девочка. – Она же намного старше тебя! Его ровесница!

– А его на стареньких потянуло, – усмехнулась вторая девчонка.

Лилит раздраженно стиснула кулаки. Какая она им старая?!

Мальчишка задохнулся от возмущения, покраснел, скрестив руки на груди, отвернулся.

– Сами вы дуры!

– Чего обсуждаете? – к ним присоединилась ещё одна девушка, в отличие от первых, волосы её были распущены и стрижены до плеч, а на шее висел красный бантик.

– Эмма! – хором воскликнули дети. – Напугала.

– Ты опять без причёски? – поразилась вторая девчонка – Если пастор увидит, тебя опять накажут!

– Да ладно тебе, – беззаботно отмахнулась она, – не занудствуй. Лучше рассказывайте, к кому старик пришел?

Лилит проследила за взглядом коротко стриженной и увидела, что Дай, уже какое-то время стоявший перед алтарём, больше не был один. К нему медленно подошёл седой мужчина с длинной бородой и в совершенно белой сутане.

– Это тот самый грис, – воодушевленно прошептала одна из девушек. – Он вырос в этом приюте, был лучшим учеником пастора, пока его не забрали в замок. Его усыновил какой-то богач-дворянин! Такая удача! – завистливо протянула она – А он ещё и часто приходил сюда, навещал учителя. Но три года назад почему-то прекратил…

– А ты много о нём знаешь, – насмешливо прокомментировала Эмма, вглядываясь в спину Дая.

– А как о нём не знать, – смущенно оправдалась девочка, – он гордость нашего приюта! Я интересовалась у монахинь… И только пастор никогда не рассказывал о нём. А если я спрашивала, он становился задумчив, а в последнее время и вовсе раздражался.

– Это всё старческий климакс, – весело отозвалась Эмма. – Старые монашки тоже постоянно на меня бесятся.

– Есть за что, – угрюмо отозвался мальчик, и девочки понимающе закивали.

– Да ну вас!

– Может они поссорились, – задумчиво добавила вторая девушка.

Ребята смолкли, по-видимому, придя к такому же выводу.

Лилит неловко перетаптывалась с ноги на ногу, не зная, стоит ли подойти к Даю или лучше остаться стоять на месте. Она не горела желанием подслушивать глупую болтовню детишек, но и Даю мешать не хотела.

Похоже, у них со старым священником натянутые отношения, но юноша всё равно пришел с ним поговорить, видимо, о чем-то важном. Стоило им только переступить порог храма так Дай беспрестанно хмурился и вёл себя как-то взвинчено.

– А это кто? – спросила неугомонная Эмма, пытавшаяся, как и другие, расслышать о чем говорит грис со стариком, но у неё ничего не вышло, и она потеряла к ним интерес. – Его подружка? Неужели пришел благословения у своего старого учителя просить?

Она захихикала. Лилит резко обернулась, предупреждающе сверкнув глазами.

– Ой-ёй, – шутливо произнесла Эмма. – Кажется, она нас услышала.

Мужчины у алтаря тоже смолки и повернули головы в сторону прячущихся ребятишек. Голос Эммы был громким и звонким, так что её «тихие» слова вспороли тишину, как нож масло. Она стыдливо вжала голову в плечи и под серьёзным взглядом пастора вышла из-за колоны. Другие дети успели шмыгнуть в боковой проём без двери и быстро убежать вверх по лестнице.

– Предатели, – проворчала она им вслед, выходя в проход и становясь подле Лилит. Она уже приготовилась получать замечания в адрес своих манер и внешнего вида, но старец сказал другое:

– Эмма, устрой нашей гостье экскурсию по монастырю. Негоже ей стоять в проходе и скучать в ожидании нас.

Коротко стриженная брюнетка бодро кивнула и схватила Лилит по локоть. Воровка хотела возразить и умоляюще взглянула на Дая, но тот оставался серьёзен и хмур, даже не подал ей никакого знака.

Растерянную Лилит прицепом потащили к проёму, в котором минуту назад скрылись дети. Она ещё бросала непонимающие взгляды на Дая, пока он не скрылся из поля зрения.