– Достал уже! – воскликнула Лилит, осматриваясь по сторонам. Она боялась потерять ориентиры и сойти с нужной тропы. Таблички с улицами на домах ей мало помогали. – Это девчонка! девчонка! – не выдержала она нытья Дая.

Даймонд облегченно вздохнул. Ну, хотя бы не мужчина.

– Не пыхти мне в затылок! – возмутилась она, когда Дай налетел на неё.

– Не останавливайся так внезапно! – не остался в долгу он, потирая ушибленный об её макушку подбородок. – Сколько мы уже плутаем в этих дворах? Уже стемнело почти! Ты, что дорогу к своей «подружке» забыла?

– Заткнись, – процедила она. – Ты слышишь?..

Тревога исказила её лицо, Лилит ускорила шаг. Дай тоже прислушался. Звуки бьющегося стекла, невнятная ругань и…

– Выстрелы! – вскрикнула Лилит и помчалась вперёд, не разбирая дороги. Даймонд поспешил за ней. Эти звуки явно не сулили ничего хорошего.

Крики становились всё отчетливее, они почти приблизились к ветхой каменной церквушке, которую, по-видимому, давно забросили. Соседние дома тоже пустовали. До цели оставалось преодолеть несколько старых многоквартирных домов, когда раздался детский вопль:

– Сестрёнка! Помоги мне, сестра!!!

Лилит в ужасе ломанулась к церкви, но Дай схватил её за запястье.

– Стой! – приказал он. – Там слишком много народу! Это облава?..

Но его вопрос остался без ответа, Лилит пыталась вырвать у него свою руку.

– Пусти! Они убьют её! Она Сурт!

– Сурт?! – Дай выпучил глаза. Для него Сурты сродни легендам, детским страшилкам, он не надеялся встретить когда-нибудь даже одного! А теперь Лилит утверждает, что нашла ещё Сурта помимо себя. И на него сейчас устроили облаву. Теперь всё понятно. Дай бы тоже устроил охоту на Сурта, если бы узнал, что где-то в городе он объявился. Ради дальнейших научных исследований и экспериментов.

Но этих бандитов вряд ли интересует наука и поиск лекарства. Скорее уж нажива. Они поймают девчонку и выгодно продадут каким-нибудь извращенцам или подпольным учёным с сомнительными целями.

Продажа людей в Алнаире – дело нередкое, пусть и незаконное.

Девочке-Сурту уже не помочь. Бандиты вооружены до зубов и, если Дай с Лилит сейчас кинутся ей на помощь, то сами пострадают не меньше, а ещё привлекут внимание. А внимание – самая ненужная Даю вещь.

Он перехватил её руки за спиной.

– Ты что творишь?! – прорычала Лилит. – Ей нужно помочь! Быстрее!

– Сестрёнка!!! – завизжала как резаная девочка, когда раздалась мужская брань и выстрелы. – Спаси!!! – отчаянно вопила она, захлебываясь слезами. – Помоги мне!

Лилит начала брыкаться, наступать Даю на ноги, пинать локтями.

– Нилл! Нилл! – закричала она, и Даю пришлось заткнуть ей рот. Она пыталась кусаться, но Дай крепко держал; прижал к себе спиной и навалился всем весом, чтоб сдержать её нечеловеческую бушующую силу.

Вскоре крики в церквушке стихли, Лилит ослабела и обмякла в руках юноши. А вот брань бандитов стала громче и отчётливее, они покинули здание. Дай оттащил Лилит в переулок, и через пару секунд показались мужчины.

– Чёртова мерзость! – гаркнул один из них. – Не хотела сдаваться до последнего.

– Теперь она бесполезна! – добавил другой. – Такую не купят!

– «Обледенение», да? – злобно усмехнулся третий. – Теперь она сдохнет в муках. А ведь мы предлагали решить всё по-хорошему…

Мужчины дружно загоготали.

– Чё-еерт! – протянул второй, – я ведь в неё три пули всадил! – он брезгливо оттер окровавленные руки о тёмные штаны. – Живучая тварь!

– Странно, что она почти не отбивалась, – они прошли мимо переулка, продолжая болтать. – Я слышал, эти чудовища обладают огромной силой.

– Нам-то какое до этого дело? – живы, и то хорошо; мелкими царапинами отделались. Говорят, эти твари живых свидетелей не оставляют.

– А как она визжала?! Я думал полиция на шум прибежит! – схватился за голову первый. – Повезло, что нет, однако всё же плакали наши денежки!

– Может и не плакали, – третий бандит загадочно сощурился. – Она всё звала какую-то «сестру», может, такая же тварь как она? А значит, есть ещё Сурт, где-то в этом городе, и мы всё ещё можем срубить монет и ампул…

– Зачем только этой чокнутой Секте эти твари? – неизвестно у кого спросил второй бандит, но Дай уже не слышал, что ему ответили товарищи. Мужчины ушли довольно далеко.

Дай расслабился, и девчонка вырвалась из его цепкой хватки.

Лилит влетела в открытые двери церкви, как полоумная. Широко распахнутые глаза лихорадочно метались по каменному помещению.

Деревянные лавки разломаны, стены церкви покрывают порезы и кровь… она большими пятнами растеклась по битому кафельному полу. Возле алтаря в разноцветных осколках разбитого витража лежало хрупкое белоснежное тельце.

– Нилл! – вскрикнула Лилит, подбегая к ней. Девочка лежала неподвижно, лишь было слышно, как хрипло она дышала. Белое платье, которое вчера с таким трудом отстирала Лилит в морской воде, опять окрасилось в красный, но теперь на уровне живота. К этому цвету прибавился и другой, чёрный. Порченая кровь сообщала, что обледенение проникло уже очень глубоко.

Лилит опустилась на колени и стекло под ними хрустнуло. Она приподняла девочку за худые плечи. Нилл открыла подслеповатые глаза и внимательно вгляделась в знакомое обеспокоенное лицо.

– Сестрёнка… – хрипло проговорила она, тяжело дыша. – Ты пришла…

– Да… – сглотнув подступивший к горлу ком, сказала Лилит. – Я здесь. Теперь всё будет хорошо…

– Я так рада, – Нилл слабо улыбнулась и вдруг зашлась сильным кашлем. Чёрная кровь выплеснулась на бледные сухие губы. Лилит увидела, как «тьма» обледенения коснулась её подбородка.

«Нет… нет! – думала она, – слишком быстро… Остановись!»

– Я помогу тебе, – дрожащими губами произнесла воровка, безумно оглядываясь по сторонам в поисках трупа или ещё живого человека. Лилит подозревала, что красная кровь на полу принадлежала Нилл и ей не поможет.

– Я никого не убила, – тихо сказала Нилл. – Как и обещала сестрёнке… кхе-кхе. Никого из этих людей…

– Ну почему, – проныла Лилит, чувствуя, как перед глазами всё расплывается от слез. – Почему сейчас?..

Горячие капли упали Нилл на лицо. Она протянула почерневшие онемевшие пальцы к мокрой щеке Лилит.

– Ты плачешь?.. – невидящими глазами всмотрелась в неё девочка. – Нельзя… над Суртами нельзя…

– Я не плачу, – упрямо мотнула головой Лилит, глотая соленые слёзы. – Это дождь…

– Не плачь… – слабеющим голосом произнесла Нилл, и слеза пробежала по её чернеющей щеке, – а то я тоже заплачу. Лучше спой. Ты же мне споёшь, сестрёнка?..

Лилит осипшим голосом начала напевать слова песни, единственной, что она знала и так ненавидела:

– Мир окутан мглой.

Под ночной пеленой

Угаснет рассвет,

А с ним и красок цвет…

В церковь бесшумно вошёл Дай. Он отстранённо наблюдал за происходящим.

Лилит часто прерывалась, чтобы вдохнуть, но удушливые слёзы не давали нормально петь.

– Сестренка, ты здесь?.. – тускло спросила Нилл. – Я совсем ничего не слышу…

– Я здесь! – отчаянно закричала Лилит. – Я рядом, Нилл!

Но седовласая уже ничего не слышала и не видела. Губы её замерли, а чёрные глаза бессмысленно уставились в разбитое окно витража на потолке. Она больше ничего не чувствовала.

Тишину, воцарившуюся в церкви, нарушали только всхлипы Лилит. Она сжала бездыханное тело девочки, похожей на куклу, в объятьях, и тут раздался тихий треск. Это её почерневшее туловище, больше походившее на кусок стекла, чем на плоть, пошло трещинами. Лилит испуганно отстранилась, и «сосуд» лопнул. Кусочки разлетелись в разные стороны, чтобы превратиться в пыль, поблескивающую в воздухе пыль.

Лилит зарыдала, громко, надрывно, сжалась в клубок, стиснув в пальцах осколки покрытого кровью витража.

Снова, она снова не смогла никого спасти. Люди опять гибнут по её вине. И зачем она только попросила Нилл дать то глупое обещание?! Сурты не смогут жить без людской крови. Нилл мертва из-за неё:

Всё, что дорого Сурту, обратится в прах.

А она снова привязалась.

Нечто странное творилось с Даем.

Глядя на слёзы Лилит, он чувствовал жуткое, инородное наслаждение, тёплым, тёмным поток поднимающееся изнутри. Что-то жестокое ликовало внутри него, упивалось отчаянием Лилит. Приятная истома наполнила тело, и Дая затошнило от самого себя. Слезы Лилит доставляли ему почти физическое удовольствие. Оказывается, даже эта стойкая девчонка может плакать так жалко и некрасиво! Бледное точёное личико пошло красными пятнами, словно у неё была аллергия на собственные слёзы, глаза и губы заалели и распухли.

Дай с отвращением к себе признал – ему нравилось видеть это убогое, жалкое лицо в красках отчаяния. И будто со стороны узрел, как он холоден и жесток к чужому горю. Ему было плевать на Нилл и её смерть. В конце концов, Дай её не знал. А вот Лилит он знал и не хотел, чтоб она по глупости умерла.

Возможно, Каштанка смогла бы спасти девчонку, подоспей на помощь сразу, но вероятность этого очень низка. А лишний раз рисковать – у Дая нет права.

– Всё из-за меня, – хрипло проговорила Лилит, смотря на порезы на пальцах; они быстро затягивались. – Я не смогла ей помочь… если бы я пришла раньше…

– Если бы ты пришла раньше, трупов могло быть уже два, – холодно отрезал Дай.

– Я бы что-нибудь придумала, я бы успела, – лихорадочно зашептала она.

– Нет, – жестко отрезал Дай. – Прекрати себя винить. Ты ни в чем не виновата…

– Да, – покорно согласилась Лилит. – Это ты виноват! Ты мне помешал! – злые слезы заблестели в её глазах, она смотрела на Дая с обидой и ненавистью.

– С кем ты говорил тогда по телефону?! Может ты знал, с кем я веду тебя знакомить, и заложил её! Ты и меня сдашь на опыты?! – яростно кричала она. – Почём нынче жизнь монстра, а? С кем ты говорил по телефону? Кто ты, чёрт возьми, на самом деле?!

Дай отвел глаза в сторону, он не мог видеть её такой.

– Я не могу сказать, – через силу выдавил он. – Это секретная информация.

Лилит смолкла, встала на ноги и шаткой походкой побрела к выходу.

– Куда ты? – встрепенулся Дай, делая шаги к ней.

– Я так это не оставлю, – мрачно произнесла она. – Я иду мстить.

– Не будь дурой! Их трое. В одиночку тебе не справиться!

– Да что ты? Пойдешь со мной? – зло процедила она и перешагнула порог.

Дай схватил её за руку в попытке остановить, но Лилит резко одернула её.

– Отвали! – рыкнула она.

Но юноша не отстал. Он схватил её за ворот рубашки, привлёк к себе и требовательно поцеловал в губы. Девчонка упрямо слепила их, начала отбиваться, отступать назад, пока не уткнулась спиной в холодную кирпичную стену.

Он целовал её крепко, с остервенением голодного зверя, сорвавшегося с цепи. Запустил пальцы в волосы и обхватил затылок, не позволяя отстраниться, сбежать. Лилит колотила его в грудь, но он не сдвигался, словно скала. Воздух иссякал, голова закружилась, Лилит раскрыла рот, чтобы вдохнуть, и Даймонд воспользовался этим, углубив поцелуй.

Дрожащие пальцы впились в жилетку, но Лилит больше не сопротивлялась – её отравило дурманящим коктейлем страха и страсти. Нежные губы податливо отвечали на властный поцелуй, и Даю нравилось это чувство господства. Он повелевал ей, этой непокорной бестией, владел, а она подчинялась. Это его маленькая, долгожданная месть.

Даймонд жадно сминал её солоноватые губы, пока рот не заполнил горький привкус металла.

Он резко отстранился и коснулся прокушенной губы. Кровь осталась на пальцах. Потемневшие, будто грозовое небо, глаза зло засверкали из-под серых ресниц и вперились в клыкастую девчонку.

Лилит шумно дышала, жадно глотая воздух, и сверлила парня яростным взглядом.

– Вали куда хочешь, – выплюнул Дая, смахнув кровь. – Я устал с тобой нянчиться.

Лилит сердито вытерла губы, рыкнула и пошла прочь, на поиски бандитов.

Вскоре она устала, завернула в какой-то мрачный переулок и прислонилась к стене.

Её знобило.

Погода заметно испортилась: свинцовые тучи заволокли небеса, и, кажется, накрапывал липкий моросящий дождь. Почему «кажется»? – Лилит не могла определить дождь это или её собственный холодный пот. Мокрая чёлка прилипла к горячему лбу и скулам, но легче от этого не становилось: голова кружилась дико.

Лилит упёрлась рукой в грязную стену. Таракан пробежал возле сапога. Воровка низко склонилась, цепляясь непослушными пальцами в мокрый скользкий кирпич.

Её вырвало.

Вода в луже окрасилась в чёрный. В глазах у Лилит всё плыло, но даже так она точно знала – «порченая кровь» принадлежала не её.

– Я не позволю тебе умереть, Дай, – тяжело дыша, сказала Лилит, чувствуя во рту ненавистный до тошноты привкус крови, что так нагло испортил их томный поцелуй. Она всё ещё ощущала жар его нежных губ, его волнительные прикосновения, током пробегающие по коже, и воспоминания эти мучали её.

– Больше никто не умрет, – Лилит вытерла губы, и взгляд полный решительности устремился в сгущающийся мрак переулка. Припадая одной рукой к стене, она продолжила путь.

Ⅴ

Дай натянул на голову капюшон и, сунув руки в карманы сюртука, продолжил идти по главной улице, не разбирая дороги. Пока он искал место для ночлега в какой-нибудь таверне или гостинице, пошёл дождь и далеко не самый слабый.

Мысли о глупой девчонке всё никак не выходили из головы. И что только на него нашло? Зачем он это сделал? Хотел остановить, но ясно же было с самого начала – её бесполезно вразумлять.

– Горбатого только могила исправит, – пробурчал Дай под нос, плотнее кутаясь в ворот сюртука.

И почему вечно он должен думать за них двоих? Каштанка, на вид, уже взрослая, Дай не обязан с ней нянчиться. Если этой идиотке так не терпится умереть – пусть идет, ему-то какое дело. Они почти незнакомы. Дай ничего о ней не знает. Как и она о нём.

Даймонд нахмурился. Так странно, что Лилит за время их знакомства ни разу не поинтересовалась его жизнью. А в единственный раз, когда она напрямую спросила: «Кто ты такой?», – Даймонд не смог дать внятный ответ. Он «тень» – загадка, таинственная сказка, ходящая по всему Алнаиру. Он Ищейка.

Может в этом всё дело. Поэтому она ему не доверяет. Должен ли он был всё ей рассказать о своей настоящей миссии, о себе? Стала бы она тогда его слушать?

Мелкий, будто просеянный через сито дождь поливал улицы. Прохожие кутались в плащи и куртки и, казалось, пытались прижаться друг к другу как можно плотнее.

«Холодно, – подумал Дай, выдохнув облачко пара и глядя сквозь эту дымку на ссутулившиеся людские фигуры, укутанные в многослойные одежды. – А ей сейчас вдвойне холоднее».

В портовых городах температура воздуха по ночам всегда ниже, чем в обычных. А с наступлением осени становится только хуже: влажность растет, постоянно льют дожди. Заболеть в такую погоду как раз плюнуть.

Дай переступил лужу, шагнув на тротуар. Теплый свет из окон таверны так и притягивал замерзших путников. Дай ступил на деревянный порожек, отряхивая приставшие к коже сапог капли. Хотел было войти, протянул руку к дверной ручке, уже предвкушая запах свежеприготовленной еды в сухом прогретом помещении, но его опередили.

Дверь распахнулась, и на Дая чуть не налетел человек в тёмном дождевике.

– Простите, – пролепетал он.

У Дая возникло неприятное чувство дежавю. Он вспомнил, как однажды точно также столкнулся с Лилит. После чего содержимое карманов пропало.

– Ничего, – кисло ответил он и сделал шаг в сторону, чтобы пропустить щуплого мужчину.

– Постойте… – пробормотал он, вглядываясь в лицо Дая. – Это же вы!..

– Я? – недоуменно спросил юноша, молясь, чтобы этот человек не узнал в нем «телохранителя принца», которого многие жители в столице знают в лицо, или посла-маркиза.

– Я вас видел в больнице… – продолжил на своей волне мужчина. – Вы же пострадали в том поезде два дня назад. Как вы себя чувствуете? Что делаете здесь? Неужели вас так скоро выписали?

Даймонд недоуменно нахмурился, он впервые видел этого человека.

– Простите, кто вы такой?

– Ах! – воскликнул мужчина. – Точно! Простите меня, я совсем не подумал! Это же наша первая встреча «вживую». Я Мэтью Вилсон, – мужчина коротко поклонился, сняв с головы капюшон, – проводник того самого поезда.

– Я Дай, – коротко представился он, решив опустить подробности. Мужчина работал в том локомотиве и наверняка не раз посещал Гиансар и всё ещё мог признать в нём знатную особу.

Но Мэтью и этого хватило, он радостно пожал руку Дая и ещё долго не хотел отпускать. Юноша выдавил любезную улыбку, пытаясь невзначай освободиться из цепкой хватки. Выходило плохо.

– Я хочу поблагодарить вас за спасение, – Мэтью сильнее и активнее затряс его ладонь в рукопожатии. Его пухлое лицо озаряла искренняя радость. – Если бы не вы, вражеские роботы наверняка погубили бы всех пассажиров без исключения. Полиция всё ещё расследует это дело. Возможно, это объявление новой войны!

Дай знал, что на самом деле тогда случилось, но молчал, эта информация не для общественности, и скорее всего полиция замнет дело с паровозом. Действия Секты Регул, подкрепленные новейшим вооружением страны и связями в чиновничьих верхах, так просто не обнародуют.

– Кстати, та девушка в мужской одежде разве не с вами? – встрепенулся проводник. – Я хотел бы ещё раз её отблагодарить.

– Нет, – раздраженно ответил Дай. – Она не со мной. Девчонка ушла, а я не обязан всё время контролировать её действия.

– Я думал вы в близких отношениях, – Мэтью задумчиво постучал пальцами по подбородку. – Всё время пока вы лежали в больнице без сознания, она просидела возле вашей койки и почти не отходила.

Дай несколько раз удивленно моргнул. Ему не послышалось?

– Каштанка?.. гм, то есть… – он запнулся, – та темноволосая барышня в красном фраке и штанах?

– Да, – недоуменно откликнулся проводник, – она самая.

Даймонд едва мог поверить услышанному. Эта эгоистичная, самодовольная девчонка могла спокойно сидеть и ждать, когда он проснётся?! Немыслимо.

– И ещё… – неуверенно прошептал Мэтью, оглядываясь по сторонам. – Она просила не говорить вам, но я не могу о таком молчать.

Мужчина поманил Дая рукой и, когда тот нагнулся ближе, зашептал в самое ухо страшную тайну:

– Тогда, в поезде, я видел, как она, крича от боли, вся в крови и ожогах, пыталась вытянуть вас с края платформы вагона. Если бы она не сделала этого, вы бы точно соскользнули головой на рельсы, под колёса несущемуся паровозу. Она и меня спасла от гончих-роботов. Я тогда так испугался…

Дай отступил на шаг и чуть не поскользнулся на мокрой от дождя ступеньке.

– Может быть, я ошибаюсь, – чуть погодя продолжил Мэтью, – но мне кажется, она совсем о себе не заботится. Вы уж присмотрите за ней. Стойте, вы куда?

Дай сорвался с места и побежал, хлюпая сапогами по лужам. Он уже не слышал удивлённых возгласов Мэтью.

Холодный ветер с дождём били в лицо, трость, которую он заложил за ремень на спине, глухо постукивала в такт скачкам.

– Вот же дура, – процедил Дай, вытаскивая из-за пазухи «зеркальце».

«Только не выброси, – отчаянно взмолился он, – только не выброси!»

Он отчетливо помнил, что сегодня Лилит была в новых штанах, а в кармане старых должен был лежать «жучок», что он ей дал. Открывая крышку «зеркала», Даю оставалось только молиться, чтобы девчонка не выкинула камешек вместе с испорченной одеждой.

Кто бы мог подумать, что она не просто идиотка, ищущая проблем, а идиотка, рискующая собой ради других. Она и его успела спасти, да ещё и ничего не сказала! Она считает, что в долгу перед ним, но отплатить спасением его жизни не желает. Что за странная девчонка. Теперь-то он не может бросить её со спокойной совестью!

Мигающий зелёный огонёк показался на залитом дождём экране устройства. Сигнал исходил из ровно начерченного прямоугольничка, обозначавшего один из многих жилых домов. Это точно не свалка.

Дай облегченно вздохнул и завернул за угол.

Ⅵ

– Вот это куш мы сорвали! – довольный дребезжащий голос вырвал Лилит из беспамятства. Она едва смогла разлепить тяжелые веки; голова гудела, щёки горели, и ужасно знобило.

В сырой промозглой комнатушке, стены которой изъела плесень, было немногим лучше, чем на улице, где, судя по звукам, бушевал ливень.

– Чё делать с ней будем? – хрипло поинтересовался второй мужчина с жёлтыми, гнилыми зубами.

– Попробуем продать, – небрежно отозвался бандит, сидевший у стены, где стояла единственная засаленная лампа. Он ковырял ножом грязь под ногтями. – Скоро Борзый подойдет и двинем…

– Слухай, – понизил голос первый, самый молодой из них, щербатый. – Может она из этих… дворян?

Он приблизил к ней своё немытое лицо и всмотрелся. Лилит притворилась спящей.

– Дворян? – усмехнулся желтозубый. – Единственные дворянки, спящие по ночам в подворотнях, работают в известных домах и оказывают соответствующие услуги! – он разразился карающим смехом.

– Не могу не согласиться. И всё ж, у неё тёмные волосы и лицо такое… – щербатый откинул с её лба чёлку. – Благородное что ли. А одежда…

– Много ты благородных видел? – усмехнулся второй. – А одежда – дрань. Фрак, и то испорченный. Такой даже не продашь!

– Ну, хотя бы девчонку продадим, – глухо отозвался тот, что у стены. – А если она дворянкой окажется, нам только на руку. Больше монет выручим.

– А пока можно и самим поразвлечься, – желтозубый потер свои потные ладони, приблизившись к грязному дырявому матрасу, на котором лежала Лилит.

– Ты хочешь её!.. – встрепенулся щербатый, – но она же спит…

– Да ты, мальчишка, совсем жизни не видал, – пожурил бандит. – Даже на мелкую ту тварь идти с нами испугался… А теперь ещё и спящая баба тебя тревожит. Даже лучше, что она спит, меньше шума.

Он ухмыльнулся.

– Ты ампулы то хоть раз пробовал? – угрюмо спросил мужчина у стены.

– Н-нет… – замялся парень. – Не пришлось. Их разве не на крайний случай принимают?

Тут мужчины дружно рассмеялись.

– Таких, как ты, сразу видно. Потому и за наживой не гоняешься так сильно, как мы.

– Достаточно один раз попробовать, – хрипло раздалось справа от Лилит. – И невозможно остановиться. А название-то какое пафосное: «Жидкое золото»!

– П-постой! – воскликнул щербатый, когда здоровяк навис над Лилит. – Ты что, серьёзно?

– Не мешайся! – мужчина грубо оттолкнул его так, что тот не удержал равновесия и с грохотом повалился на пол.

Руки Лилит были привязаны к металлическому изголовью кровати какими-то старыми мокрыми верёвками, они уже успели натереть ей запястья. Не подавая признаков жизни, она едва ли смогла бы их снять или разорвать. Слишком крепкие.

Лилит почувствовала как тяжёлое, вонючее тело нависло над ней. Своими толстыми пальцами мужик пытался расстегнуть ремень на её брюках, но у него не выходило. Мужчина начал свирепеть.

– Какой бабе пришло в голову надеть штаны? – возмущался он. – Давно пора запретить им их ношение законом. Куда смотрят эти безмозглые констебли!

– Это защита от таких, как ты! – выплюнула Лилит и со всей силы долбанула его коленом в пах.

Мужчина заверещал, хоть удар и получился слабее, чем она рассчитывала. Лилит всё ещё чувствовала слабость и тяжесть во всем теле.

Она дернула руками, но, как и предполагала, для веревок этого оказалось недостаточно. Узлы только туже затянулись.

– Драная сучка! – с ядовитой злобой во взгляде процедил желтозубый. – Я тебя прикончу! Держи её ноги! – скомандовал он растерявшемуся щербатому.

Парень вскочил с места и попытался схватить правую ногу Лилит, но она брыкалась.

В конце концов, её всё же смогли скрутить, мальчишка сноровисто привязал её щиколотки к ножкам кровати, по приказу желтозубого бандита, разумеется.

Он мерзко оскалился, когда увидел растерянность и презрение в лице Лилит.

– Только попробуй меня тронуть, урод! – из последних сил задергалась она. Ей было тяжело дышать, холодный воздух жёг легкие. – Я тебе кишки выпущу!

– Ха-ха-ха, сначала попробуй выбраться.

Сказав это, он раздернул в стороны короткие части её фрака, схватился за замочки на корсете. Его пальцы-сардельки зашарили по груди.

Лилит рычала, взбрыкивалась, но ей было плохо и страшно, так дико страшно впервые. Никто её не спасет. Она себя тоже спасти не может. Кто же знал, что пойдет этот мерзкий холодный дождь? Кто же знал, что она всё же отравила Дая?

Неужели это её расплата. Расплата за то, что она приносит несчастья, за то, что люди из-за неё гибнут? Расплата за то, что она Сурт?

Лилит закрыла глаза. Ей давно уже пора перестать бороться за свою жизнь и уж тем более – за чужую.

***

Напротив подвальной полуразвалившейся хибары у старого, облезлого, но жилого дома, под проливным дождем стоял юноша в чёрном сюртуке. Пряди серых волос, торчавших из-под капюшона, намокли и потемнели.

Он тяжело дышал через нос. Тонкие губы сжаты в тонкую угрюмую полосу. Серо-голубы глаза горят ледяным пламенем. Даймонд излучал свирепое спокойствие.

Из «барака» доносилась ругань.

Юноша потянул руку к рукоятке трости у себя за спиной, но на полпути остановился. Ему стоит поберечь магические силы, а то левое плечо, напоминавшее о себе при каждом движении, никогда не пройдёт.

Дай сжал кулаки и сделал шаг к хлипкой заслонке из досок под названием «дверь».

Дверь вышибли пинком.

Щербатый парень, стоявший к ней ближе всех, едва успел отскочить, но в следующую секунду его коротким быстрым рывком схватили за голову и приложили к стене. Он без чувств съехал на пол.

Опасно заблестел нож в руке второго бандита, сидевшего на стуле. Он вскочил на ноги и наставил оружие на непрошеного гостя.

Юноша прошёл в тесную комнатушку, прихватив со сгнившей полки у стены пустую пивную бутылку. Она уверено легла в его ладонь.

Подскочил с места бандит, нависавший над Лилит. Дай удостоил его небрежным взглядом и скользнул по фигуре девушки лежавшей на кровати; она была в порядке и всё ещё в одежде, только отключилась. Значит, ублюдки получат быструю кончину.

Мужчины напали одновременно. Даймонд запустил тяжелую бутылку в голову того, что стоял у стены. Она разбилась вдребезги, осколки впились в лицо бандита. Он заорал, хватаясь пальцами за раны.

Верзила спрыгнул с кровати, выхватив нож, и бросился на Дая. Его яростный замах не попал по быстрому и тонкому силуэту юноши в чёрном, зато второй удар сбил с головы капюшон.

Бандит победно оскалился, однако триумф был мимолётен. Хмурый юноша мгновенно перехватил его руку с оружием и сломал запястье.

Мужчина завопил, слезы брызнули из глаз. Он согнулся пополам, и Дай ударил его по затылку. Бандит рухнул на пол.

Дай подошёл к кровати спящей Лилит. Несколько крючков на корсете расстёгнуто, на рубашке отсутствуют верхние пуговицы. Девушка беззащитно лежала на кровати, жмурясь так, как жмурятся дети при виде опасности, слезы блестели на её ресницах, она сипло дышала приоткрытым ртом.

Желваки заходили по скулам Дая, он принялся развязывать путы на её руках.

За его спиной послышалось шевеление, Дай резко развернулся. Новый, четвёртый бандит невысокого роста с яростным кличем замахнулся ножом.

Дай вбил два пальца в его кадык. На перчатки вылилась кровь. Левое плечо прострелила вспышка боли, юноша поморщился и одернул руку.

Оружие бандита со звоном выпало из ладоней, он упал на колени, захлебываясь в собственной крови.

Даймонд отвязал верёвки и взял спящую Лилит на руки. Выходя обернулся, устремив взгляд на тусклый огонёк засаленной ржавой лампы. Пламя начало разгораться, увеличиваться. Лампа лопнула, и огонь упал на старую полку, но даже сырость и влажность не могли его потушить. Вскоре всю комнатушку охватило дикое пламя.

Когда подъедут пожарные, от «барака» и трупов в нём уже ничего не останется. Сам пожар назовут несчастным случаем, а следы магии даже искать не станут.

А пока истинный преступник с девушкой на руках скрылся в дождевой дымке