Преемница

– Постой, – переключившись на нужную волну, произнесла Ника, – ты сама сказала, что это секрет и рассказывать никому нельзя!

– Да ладно тебе, – клянчила Лин, – хочешь, я скажу тебе, с кем я целовалась?

– Не хочет! – прервала разговор подошедшая к ним Саманта.

Николь выдохнула, теперь все можно было сохранить в тайне. Неизвестно к чему могли привести эти откровения.

– Да и потом, – продолжила брюнетка, – у тебя такой счастливый вид – всем понятно, что ты целовалась со своим долговязым Майклом.

– Ты напугала меня! – воскликнула Линда. – Поражаюсь, при ее фигуре двигаться так тихо, – прошеплата она блондинке.

Девушки уселись в маленькой беседке в саду, болтая на обычные девчачьи темы, обсуждая наряды и парней. Незаметно разговор коснулся вопроса о будущем, вернее, Лин настоятельно хотела узнать мнение подруг на этот счет.

– Вот ты, – дергала она Саманту, – хочешь сказать, что тебе неинтересно знать, что будет с тобой дальше?

Брюнетка тщетно пыталась избавиться от надоедливой подруги.

– Пусть все течет своим чередом, – отмахнулась она.

– А ты что думаешь? – обратилась Линда к Николь.

Сэм вздохнула с облегчением, понимая, что подруга полностью сосредоточилась на другой девушке.

– Ты хотела бы знать кто будет твоим парнем, например?

Ника на минутку задумалась, затем утвердительно кивнула.

– Наконец-то! – воскликнула шатенка, чувствуя себя победительницей, ведь ей удалось вытянуть правду хотя бы из одной подруги.

– А знаете, есть способ, – растянуто произнесла Николь. – С помощью зеркал можно увидеть будущего мужа, мне мама рассказывала. Можно погадать.

– Не может быть, – охнула Линда и сделала круглые глаза. – Я хочу, – она даже раскраснелась, – а как гадать?

– Вообще, сейчас не время для гаданий… – начала Ника. – Знаю, что гадать нужно на святках.

Она выдержала многозначительную паузу, понимая, что подруги уже достаточно заинтригованы. Этот вопрос, похоже, взволновал даже спокойную и рассудительную Саманту.

– А может, все-таки можно сейчас? – первой не выдержала эмоциональная Лин.

– Я думаю, можно попробовать, – нехотя согласилась Николь. – Гадать нужно ночью одетыми в платья или рубашки, чтобы не было поясов. Нам нужны две свечи и два зеркала, маленькое и большое, и еще нужно найти место, где нас никто бы не потревожил.

– У меня дома найдутся свечки – лениво произнесла Сэм. – Линда, с тебя зеркало.

– Как интересно! – всплеснула руками шатенка.

– Хорошо, одно зеркало нашли, а в заброшенном доме возьмем другое, – сообщила подругам Ника.

– Здорово! И там нам никто не помешает! – обрадовалась Лин.

«Это как знать», – подумала Николь. Странное чувство поселилось у девушки в сердце: с одной стороны, было жутко интересно вновь пробраться в Дом капитана – это все походило на приключение, с другой стороны, была опасность встретиться с тем человеком, что прятался там.

До самого вечера Ника просидела в доме, усердно вытирая пыль со шкафов и полок. Заняться было просто нечем, интернет и телевидение в этот день совершенно не хотели работать, а ждать звонка Аманды было невыносимо. Теперь было понятно почему даже в гостевой комнате у миссис Митчелл был идеальный порядок.

Ближе к ночи погода резко изменилась. Небо затянуло тучами, подул довольно сильный ветер. Сара заперла входную дверь, приказала девушке идти к себе наверх.

Около полуночи Николь услышала шаги под окном. Осторожно открыв запертые ставни и выглянув, она увидела подруг. Выйти через входную дверь не представлялось возможным, иначе старая миссис Митчелл увидела бы девушку. Женщина до сих пор была на кухне, перебирала свои травы, снизу раздавались ее шаги и приглушенное бормотание. Николь вылезла через окно на крышу, рискуя быть сорванной порывом ветра с лестницы, заботливо подставленной девчонками.

Как только Ника коснулась земли, девушки направились в сторону леса. Они пошли по едва заметной тропинке, заросшей густым кустарником. Какого же было удивление Николь, когда они вышли к дому мистера Аллена.

– Разве мы здесь должны гадать? – с тревогой спросила она.

– Конечно, это Дом капитана. Ты не узнаешь его? – удивилась брюнетка.

Девушки обошли постройку, и только тогда Ника все поняла – она все время видела дом с разных сторон. Сторона, обращенная к дому миссис Митчелл, слишком отличалась от остальных, поэтому ей и в голову не приходило, что это одно и то же строение, да и попадала сюда она разными дорогами, что совершенно сбивало с толку. Получалось, что каждый день девушка сквозь лесные заросли видела Дом капитана. Все становилось ясным: следивший за ней Роберт Аллен, по обыкновению, находился здесь, а ребята со своей игрой его просто спугнули. «А что, если он и сейчас в доме, спрятался где-нибудь и ждет?» – ее передернуло, но она промолчала и не сказала подругам о возможной встрече, в надежде справиться со стариком самостоятельно, если они все же встретят его.

Дом стоял понуро, смотря заколоченными окнами на улицу, наводя ужас и интерес одновременно.

– Мне это все не нравится, – вдруг заявила Саманта.  – Я против этой глупой затеи.

– Ага! – торжествующе воскликнула Линда. – Наша смелая Сэм чего-то боится?

– Не боюсь! – отрезала та. – Но вламываться в этот дом посреди ночи не хочу.

Девушки какое-то время перепирались на крыльце. В конце концов все же решили войти. Лин включила фонарь и вошла первой.

– Впервые увижу этот дом освещенным, – прошептала она.

Их окружил уже знакомый запах гниющего дерева. Возможно, от понимания, что сейчас глубокая ночь и никто, в случае опасности, не придет к ним на помощь, дом, даже освещаемый светом, нагонял жуткий страх. Они тихонько, стараясь идти на цыпочках, будто опасаясь быть услышанными, медленно и осторожно продвигались вперед. Дом тихонько вторил их шагам поскрипывающими старыми половицами. Свет от фонаря слабо освещал полусгнившую мебель, покрытую пылью и паутиной.

– Я знаю подходящую комнату для гадания, – тихо произнесла Ника.

Они свернули по коридору направо, пройдя несколько шагов, оказались у двери, за которой буквально еще вчера стоял Дэйв. Николь немного помедлила, ей хотелось попасть совсем в другое помещение, где прятался Роберт Аллен. Но девушка открыла знакомую дверь. Все стояло на своих местах: опрокинутый Дэвидом стул, большой стол посреди комнаты, старинный комод. Подруги стали готовиться к гаданию. Ника разместила атрибуты в точном порядке: старое зеркало поставила на стол, облокотив на пару пожелтевших книг, найденных здесь же, напротив него – зеркало, принесенное Линдой. Получилось, что в большом зеркале стал виден своеобразный коридор. По краям поставили зажженные свечи. По указанию Николь девушки распустили волосы.

– Мурашки по коже, – произнесла шатенка, подергивая плечами, взглянув в отражение.

Зеркальный мир казался загадочным и сказочным. Ворожить нужно было в одиночестве, поэтому тянули жребий. Первой выпало гадать Линде. Сэм и Ника вышли в коридор, через щелочку в двери наблюдая за подругой. Девушки затихли. Было слышно, как гуляет ветер на крыше дома и скрипят старые деревянные перекрытия.

Лин старательно всматривалась в зеркало.  Она строго выполняла напутствия Николь, не отрываясь повторяла нужные слова. Время шло. Саманта шепнула Нике:

– Ничего не выходит.

– Подожди немного, она только сейчас сосредоточилась, – осадила ее подруга.

– Лучше нам убраться отсюда, – ворчала брюнетка.

Вдруг что-то громыхнуло на крыше дома, Лин вскрикнула и, неловко вскочив из-за стола, затушила свечи. Девчонок охватил первобытный ужас перед темнотой, и хотя Николь прекрасно все видела, завизжала от страха вместе с остальными. Справившись с эмоциями, они вновь зажгли свечи.

– Что ты видела? – заглядывая в зеркало, спросила Саманта у подруги.

Та медленно, нехотя, поведала, что сначала видела только коридор, а потом появился мужской силуэт, который стал быстро приближаться. По мере роста эмоций девушки силуэт превращался в высокого и прекрасно сложенного парня, очень красивого, хотя лица, по словам Линды, ей разглядеть так и не удалось, только большие черные глаза.

– Откуда ты, в таком случае, знаешь, что он красивый? – съязвила Саманта.

– Если бы меня не прервали, я бы точно знала, – уверенно заявила Лин.

Второй гадать предстояло Сэм. Подруги так же вышли в коридор. Брюнетка села перед зеркалом, бормоча под нос слова, сосредоточившись на гадании. Внутреннее напряжение полностью охватило ее и даже передалось наблюдавшей за ней Линде, та и не заметила, как Николь покинула ее. Тихонько отойдя от подруги, Ника двигалась вдоль стены, ища вход в заветную комнату. Завернув за угол, увидела маленький коридорчик, заставленный всяческим хламом. Там заметила спрятавшуюся за старой рухлядью дверь, легко пропустившую девушку.

Комната уже при первом взгляде отличалась от остальных, большую ее часть занимал массивный письменный стол, рядом с ним разместились внушительные книжные шкафы, стоял потертый мягкий диван. По всей видимости, раньше это помещение служило кабинетом, оно выглядело обжитым: пыль была заботливо стерта с книжных полок и стола, на котором расположился красивый массивный настольный набор из тяжелого камня. Было четкое ощущение, что хозяин комнаты покинул ее буквально на минуту. На полу лежали старинные карманные часы, видимо, это они произвели вчера так много шума. Ника подняла их за цепочку, ощутив довольно приличный вес небольшого корпуса. Открыв крышку, увидела на ее внутренней стороне выгравированную надпись: «Дарую время». Она взглянула на циферблат, тонкие стрелки не двигались. Провернув до упора механизм для завода, поднесла их к уху: «Не работают», – вздохнула Николь. Вернув часы на стол, она медленно подошла к единственному незакрытому ставнями окну, одернула плотные шторы, желая увидеть вид: красивая полная луна выглядывала из-за туч, освещая медным светом заросли деревьев и очертания дома миссис Митчелл. Именно отсюда за ней вели слежку.

Заглянувшая в окно луна осветила комнату, неожиданно за спиной кто-то охнул. Ника обернулась, за ней, уставившись в стену, стояла Линда. Проследив за взглядом подруги, Николь увидела белокурую женщину в старинном розовом платье, смотревшую на нее.

– Как живая, – прошептала ошеломленная шатенка. – Ты понимаешь, что это за дом? Это действительно Дом капитана! А это леди Мария! Он так и умер, глядя на портрет дочери, ожидая ее возвращения, – Линда повторила слова из легенды совсем тихо, словно опасаясь спугнуть дух безутешного отца.

Они смотрели на прекрасную работу, не веря в саму возможность ее существования. Женщина на портрете была невероятно красива: великолепные белокурые волосы, собранные в изысканную прическу, обрамляли ее тонкие черты лица. Дама немного наклонила голову, слабая улыбка коснулась ее губ. Полотно потемнело от времени, но все же изумительное старинное розовое платье почти не потеряло цвет, как и форфоровая кожа да зеленые глаза изображенной, которые, как живые, внимательно наблюдали за девушками.

– Ника, смотри! – задергала ее за рукав Лин. – У нее на руке…та самая, что передал сын вождя, правда, видно плохо…краска совсем потрескалась, – на секунду шатенка задумалась. – Знаешь, а ведь есть продолжение легенды, – она с хитрецой посмотрела на подругу, – говорят, леди Мария не пришла тогда к возлюбленному, потому что капитан запер ее в доме и поставил охрану смотреть за ней и днем, и ночью. Когда Мария поняла, что ее уже никто не ждет, стала угасать, таять на глазах. Ничего не радовало ее, даже маленькая дочь, появившаяся у нее вскоре. Много лет провела Мария в заточении, но ей все же удалось сбежать. Она добралась до потайной двери через ход, известный только индейцам. Капитан бросил всех людей на поиски, но его дочь нашли уже мертвой. Она не смогла открыть дверь. Рядом с ней была та самая печать…так говорят, – Лин глубоко вздохнула, – у нас не любят рассказывать эту часть истории… А еще говорят, что капитан не мог смотреть на внучку, так сильно напоминавшую ему дочь, и отослал ее к своим родственникам в Англию, откуда сам был родом. А тайный ход засыпали. Вот такой неромантичный конец.

Не отрывая глаз Николь смотрела на портрет, прокручивала сказанное Линдой, не в силах поверить в увиденное. С портрета на нее смотрела…мама. Девушка отвела взгляд от картины, стараясь не смотреть на подругу, пряча полные слез глаза, и тихо сказала, что нужно возвращаться.

– Да, идем, – согласилась та. – Поверить не могу, я столько раз была в этом доме, но никогда не заходила в эту комнату, даже мыслей таких не было. А все это время рядом находился портрет самой леди Марии!

– Надо вернуться, пойдем, – прервала самобичевание подруги Ника.

Девушки подошли к комнате, где оставили Саманту. Взглянув на застывшую в неестественной позе подругу, они испугались. Линда позвала ее, но та не ответила. Брюнетка стеклянным взглядом вцепилась в зеркальный коридор, ее губы не переставая шептали какие-то слова. Николь перевернула маленькое зеркало, нарушив ритуал.

– Что с тобой? Сэм, что с тобой? – трясла ее испуганная Лин.

Девушка постепенно приходила в себя, взгляд становился ясным, но ее саму била дрожь.

– Надо вывести ее на воздух, – приказала Ника.

Подруги подхватили Саманту и решительно направились к выходу. Выходя из комнаты, Ника лишь на мгновение обернулась, ей померещилось, что в зеркале появились два черных пятна, но решив, что она просто переволновалась, вскоре забыла об этом.

В ту ночь Николь долго не могла уснуть, пытаясь совместить старую легенду и судьбу ее собственной семьи. Перебирая варианты от реинкарнации до банального совпадения, девушка отметала версию за версией, понимая, что таких совпадений не бывает. Слишком похожи были ее мама и леди Мария, да и кольцо, которое Линда почему-то называла печатью, напоминало семейную реликвию, правда, точно этого нельзя было утверждать, на портрете краска в этом месте сильно облупилась, оставляя лишь пустые фрагменты кольца для фантазии.

Лишь однажды мама немного открыла завесу тайны семьи. Когда-то их предки жили в Англии, а потом служили при дворе русского императора. После революции в России ее семье удивительным образом удалось остаться в Санкт-Петербурге, собственно, семья все эти годы там и жила, пока не приехал Джейсон.

Погруженная в свои мысли, Николь уснула, а Морфей послал ей еще одну загадку.

Осторожно, стараясь двигаться как можно тише, девушка передвигалась по подземному запутанному тоннелю, постоянно озираясь. Панический страх охватывал тело, позади были слышны чьи-то голоса и шаги. Иногда они приближались настолько близко – еще миг и Ника увидит своих преследователей, но каждый раз ей удавалось ускользнуть от них.

Свернув на развилке, она шла вперед, окруженная лишь тишиной и землистым сырым запахом. Вскоре Николь оказалась в темной большой пещере, но мрак не был помехой для нее. В самом конце пути расположился помост с грудой чего-то белого. Ее тянуло туда. Медленно, осторожно, шаг за шагом, она приближалась к нему, понимая, что там ждет что-то страшное, но это непременно нужно увидеть. На лице от напряжения выступил пот, а кончики пальцев рук стали совсем холодными.

Небольшой каменный помост походил на заваленное маленькими белесыми цветами ложе. Сейчас даже они, безобидные цветы, вызывали животный ужас. Отчего-то Николь понимала: то, что ей было нужно – спрятано под этими бутонами. Медленно разгребая ворох цветов, она увидела, что они скрывали. Там была…Кэти. Девушка отшатнулась, упав на сырую землю, от ужаса лицо перекосила страшная гримаса. Самый жуткий кошмар сбылся.

После аварии Ника пыталась понять, куда могла подеваться сестра, искала ее, регулярно обновляя информацию на сайтах и в разных группах, занимающихся поисками пропавших. Отказывалась думать о самом плохом, что сестренки просто больше нет.

Дыхание сбилось, на глаза навернулись слезы. Все это время ее мучила вина. Накануне поездки Ника поругалась с той, кого так сильно любила. Она никак не могла отогнать от себя мысль, что мама не любит ее, сторонится, будто стесняется. Ладно Джейсон, избегающий ее взгляда, это только забавляло. Но мама? Девушка помнила, как ее еще совсем маленькую, испуганная женщина тащила с деткой площадки домой, приговаривая: «Никогда, слышишь, никогда больше так не делай». А взрослые тетки, сидевшие на лавочке во дворе, отворачивали лица, шепча странное: «Ведьма. Вся в бабку». Девочка удивлялась тогда, не понимая их слов, ведь ведьм со светлыми волосами не бывает. Но мама отмахивалась от дочери, ничего не объясняя. «Забудь, – пробормотала та, и тихо, чтобы дочь не слышала, добавила, – с разными бывают».

Но Ника услышала. Чем старше становилась девочка, тем больше отстранялась от дочери мать. Но почему? Чем же она так отличалась от других детей? Неужели только взглядом? Но это же смешно! Николь и не подозревала, как больно может сделать ее взор. Лишь только бабушка искренне радовалась девочке, даря любовь ненаглядной внучке. Но Ника плохо помнила ее. За годы, прожитые в Нью-Йорке, она лишь несколько раз говорила с ней по телефону. А когда мамы не стало, то они больше даже не созванивались.

Когда родилась Кэти, Анна преобразилась. Она с гордостью демонстрировала дочь миру, радуясь любым шалостям, любуясь девочкой, как настоящей жемчужиной – главной ценностью в жизни. Конечно, Николь ни в чем не нуждалась. Джейсон спонсировал все прихоти приемной дочери. Но чувство, что она лишняя в этой семейной идиллии, не отпускало. Мама и ее муж сразу замыкались, стоило девушке лишь появиться на горизонте. Рядом же с Кэти оба расцветали.

Перед аварией Ника высказала матери все, что накипело у нее на душе, выкрикнув самые страшные слова в своей жизни: «Ненавижу тебя! Надо было оставить меня с бабушкой, тогда тебе не пришлось бы стыдиться меня! Пусть вы все пропадете, вместе со своей Кэти!»

Неужели именно эти слова и были услышаны провидением? Всю свою сознательную жизнь она чувствовала, что мама относится к ней не так, как любящие матери к своим детям. Анна практически не обращала внимания на нее, складывая губы в строгую линию при виде дочери. Сколько же слез обиды и отчаяния пролила девочка, молясь, чтобы мама подарила ей хотя бы немного той нежности, в которую была окутана сестра. В какой-то момент она поняла, что привыкла жить без материнской любви, мечтая покинуть эту семью, в которой почему-то не оказалось места для Николь.

Горячие слезы бежали ручьем, застилая глаза, сердце ныло. Она чувствовала вину за смерть родных, ведь однажды сама пожелала этого. Каждый день ей придется расплачиваться за те слова, словно именно они уничтожили ее семью.

Она скинула все цветы с тела девочки. Кэти, маленький, ни в чем неповинный ребенок, лежала бледная, как стена, с закрытыми глазами. Ника схватила сестру за руки и тут же отпустила их, холодные, как лед, они будто обожгли ее. И тут девушка почувствовала на себе чей-то взгляд, и медленно обернулась. Позади стояла Кэти. Одна девочка лежала на помосте, а другая, точно такая же, стояла напротив. Стоявшая резко открыла глаза, черная мгла заполонила очи девочки, ненависть пронзила Николь.

Она вскочила на кровати, тяжело дыша. Тело было мокрым ни то от пота, ни то от слез. Девушка все еще помнила землистый воздух подземного тоннеля и холодную сырость пещеры, до сих пор ощущая на себе этот взгляд, полный ненависти, презрения и желания уничтожить, раздавить, стереть с лица земли, да так, чтобы никто и вспомнить потом не смог. Немного придя в себя, Николь старательно гнала воспоминания сна, словно, если будет помнить его, он повторится в реальности. «Не хочу…не хочу…не хочу…», – бормотала она, засыпая.

Игры разума

Найти занятие в Фоготтене не получалось, учеба быстро надоедала, а копаться в саду, выращивая травки и цветы, перебивающие вонь с озера, желания не было. Можно было пойти на подработку к усатому хозяину кафе или в магазин, как Линда или Саманта. Здесь все были заняты делом, даже Майкл трудился на ферме за городом, откладывая деньги на учебу в колледже.

Но вариант с работой не особо нравился Николь. Она помнила, как сама резко обращалась с официантами и консультантами в магазинах, даже секретарь Джейсона не раз чувствовал на себе презирающий взгляд высокомерной нахалки. Девушка непременно давала знать всем о своем особом положении, демонстрируя превосходство, унижая, подчеркивая большую разницу между ней и теми, кто ее обслуживал, даже не осознавая в тот момент насколько сама опускалась. Ей было плевать на мнение окружающих людей, важно было лишь указать им на их место, чтобы возвыситься еще, подчеркнуть свой статус. Сейчас, представив себя на месте обслуживающего персонала, она стыдливо уводила глаза. Становилось страшно, словно ей будут мстить, и она в полной мере ощутит на себе насмешки и издевательства.

Оттого Николь проводила большую часть дня в отведенной комнате, по долгу оставаясь наедине с собой, вспоминала детали прошедших событий, пытаясь соединить их в хоть какую-то нормальную и понятную логическую цепочку. А когда размышления надоедали, доставала такой всем привычный и необходимый в современном мире предмет – смартфон. Еще совсем недавно она и представить не могла свою жизнь без него, увековечивая чуть ли не каждую минуту в этом маленьком, напичканном приложениями, мобильнике. Впадая в тоску, девушка могла по долгу рассматривать то фото кривляющейся Кэти, то улыбающейся мамы. Казалось, уже выучила все эти изображения наизусть, каждую деталь, каждую мелочь, но все равно раз за разом включая девайс, вновь смотрела фотографии, будто боясь забыть, как выглядели родные. Она дорожила этим смартфоном, не обращая внимания на мнения подруг, удивлявшихся такой привязанности, ведь телефон – это показатель статуса, а этот старый и немодный. Но для Николь это была не просто дорогая вещь, а память – последний подарок мамы.

В который раз она вновь набрала номер Аманды, но в ответ услышала холодный голос бездушной записи. Даже городской телефон все время молчал. В первые дни Николь часто подходила к аппарату в надежде на более устойчивую, чем мобильная, связь. Но телефон молчал, гудков не было, и скоро девушка перестала обращать внимание на бесполезный предмет интерьера, ловя себя на мысли, что Мэнди просто бросила ее, как ненужную вещь. Становилось жаль себя, маму и Кэти, даже Джейсона, тогда она сворачивалась на кровати калачиком, охватывая свои ноги, и тихо плакала в подушку.

Все же благодаря знакомству с местными ребятами некоторые события происходили в ее жизни. Ника ждала встречи с новыми друзьями, прикипая к этим простым, милым и открытым людям. Правда сердце начинало биться сильнее при встрече только с одним человеком – с Дэвидом. Можно сказать, что парень был самым обычным, каких наверняка много, но было в нем что-то, что отличало его от всех, кого она знала до этого: был простым, но не скучным, решительным и даже где-то нагловатым, но при этом отзывчивым и нежным. Он не дарил прекрасных цветов, да и денег на дорогие презенты у него не было, но мог подарить самое главное тогда для Ники – внимание, заботу, защиту и тепло.

Николь вышла из дома, на улице ее ждали новые друзья. Еще накануне они решили показать гостье городка гору Скайлен в качестве изучения местной достопримечательности. Жаркое солнце слепило глаза, было душновато, впрочем, как всегда, запах с озера сегодня чувствовался сильнее, чем обычно. При виде Дэвида, что с остальными ребятами ждал ее у кромки леса, быстрее забилось сердце. Ника не могла смотреть ему прямо в глаза, боясь вновь утонуть в них, рядом с ним тело обдавало жаром, на бледных щеках загорался румянец, руки становились непривычно горячими. Приходилось все время одергивать себя, уж слишком было видно ее отношение к нему. Парень не возражал, ему льстило внимание гостьи, такой непохожей на всех остальных.

Тем временем дружной толпой ребята вошли на лесную территорию, весело болтая. Парни много шутили, девушки хихикали. Ника заметила, что Саманта больше не смеется над шутками Дэйва, лишь изредка поглядывает в его сторону, поджимая губы; ее шансы заполучить парня таяли на глазах. Дэвид шел рядом с миниатюрной красавицей, с трудом приноравливаясь к мелким шагам девушки. Рядом с ним Николь чувствовала себя такой нежной и трогательной. Ей было все равно, что подумают и скажут о ней другие. Хотелось просто быть с ним рядом, ощущать себя слабой и беззащитной, пусть это и не совсем принято в современном обществе.

Ребята разбились на пары: Дэйв и Ника, Белла и Джон, Майкл и Линда, лишь Саманта, оставшись без спутника, обиженно сжав губы, шла немного в стороне. Время словно остановилось, давая возможность молодым людям насладиться минутами, проведенными вместе. Дэвид держал Николь за руку. Для счастья так мало надо: чтобы он был рядом и просто держал тебя за руку. Молодые люди углублялись в лес все больше, не замечая времени и дороги.

– Где это мы? – заставила ребят вернуться в реальность Сэм.

Парни и девушки, придя в себя, внимательно оглядели лес. Никто не мог узнать этих мест. Только сейчас они заметили, как далеко ушли.

– Сейчас, сейчас, найдем дорогу, – засуетился Майкл.

– Слышь ты, Доктор, чего ты лечишь! Заблудился, так и скажи, – довольно резко выкрикнул Джон.

– Как он тебя назвал? – обратилась удивленная Ника к Майклу.

– Доктор, – вздохнул тот.

– Он просто умный, – влезла в разговор неугомонная Лин.

– Все в порядке. Сейчас найдем дорогу. Просто пойдем назад, – успокоил всех рассудительный Майкл.

Но куда бы друзья не поворачивали – не могли найти нужный путь, уходя все дальше и дальше от Фоготтена, даже не замечая этого. Лес казался огромным или это ребята ходили кругами, как часто бывает с теми, кто заблудился. Джон попытался позвонить, но связь отсутствовала, тоже было и с другими телефонами, хотя все к этому привыкли – связь в городке не была в почете.

Невозможно было понять сколько времени им пришлось кружить по лесу. Неясно, как они все же вышли к огромной горе с плоской вершиной, поросшей низким кустарником. Странно было видеть кривые ветви с искореженными стволами на практически монолитной скале необычного черного цвета. Но желания любоваться удивительным творением природы уже не было, путники сильно устали. Проведя лишь несколько минут у подножья горы, все собрались обратно, но дороги назад никто не знал, как и тот запутанный путь, которым они добрались сюда.

Густой туман скатился с горы в лес, облачая в серые рваные рубища кусты и деревья. Духота сменилась прохладой. Не желая ночевать у подножья горы, друзья двинулись в обратный путь, плохо разбирая дорогу. Тошнотворный запах усиливался. Линда вдруг неожиданно взвизгнула, ее нога угодила в воду. Туман, окутавший все вокруг, немного рассеялся, и ребята дружно охнули: «Чертово озеро!»

Они стояли на берегу лесного водоема, больше похожего на болото, с темной и густой, как слизь, водой. На водяной глади иногда появлялись пузырьки, лопаясь, они выпускали на поверхность тошнотворное зловоние. Их окружал безмолвный лес, полный мертвых искореженных деревьев, покрытых пушистым то ли мхом, то ли плесенью. Странное хлюпанье иногда нарушало тишину.

– Вид, конечно, нерадостный, – констатировала Николь, осматривая безжизненные берега.

– Раньше озеро было прекрасным, здесь росли деревья и самые красивые цветы на свете, – Лин зажала нос рукой, отчего ее голос звучал нелепо и смешно, хоть немного разряжая обстановку.

– Этим воздухом нельзя дышать, – нервно засуетился Майкл, – возьмите платки или кофты, дышите через них. Иначе можно подхватить болотную болезнь.

Девушка, как всегда, вошедшая во вкус, решила продолжить:

– Многие считают, что во всем виноват водяной дух, который поселился тут. Тогда-то люди и стали болеть, – та вздохнула. – Он заманивает людей в озеро. Подумать только: сколько здесь погибло!

– Хватит болтать, – одернул Джон рассказчицу.

А Дэвид, обратившись к Нике, сказал:

– Ты же не веришь в эту чушь? Это все выдумки нашей Линды, которая готова верить всякой ерунде.

Та в ответ только покачала головой, мол, говори-говори, я-то знаю правду. Оставшись без увлекательных историй, ребята с новым усердием приступили к поискам обратной дороги. Никто уже не хотел рассматривать местную природу, все вымотались и устали, хотели добраться до дома.

– Здесь должна быть тропинка, ведущая к городу, – сообщил Майкл, косясь на темную воду.

Друзья стали двигаться вдоль береговой линии, пробираясь через сухие ветви деревьев, стоявшие мертвецами, убитыми озером. Как-то мгновенно стемнело, а тропинка все никак не находилась. Линда вновь соскользнула, угодив в воду, Майкл подхватил девушку и помог ей выбраться на берег. Вода мягко и медленно, как масло, стекла с ног девушки обратно в водоем.

– Осторожно, – нарочито крикнула Сэм, – попадешь в лапы духа – не избежать беды!

Все нервно засмеялись, пытаясь не показывать свой страх, никому не хотелось прослыть трусом, испугавшись какого-то выдуманного духа. Не смеялся один лишь Майкл, нервно осматриваясь вокруг, бросая частые взгляды на озеро. Ника заметила на водной глади свободной от тумана странный блеск. Показалось, что одна из земляных кочек, расположившаяся в воде, опустилась, затем вновь приподнялась, при этом блеск в виде двух маленьких огоньков исходил именно от нее.

– Смотрите! – воскликнула она, указывая ребятам на странную кочку, которая сразу же скрылась.

– Ха-ха! – зло рассмеялась брюнетка. – Маленькая девочка верит в сказки!

Николь понимала, что Сэм ведет себя так из-за ревности, и постаралась не обращать внимания на эти слова.

– Тропинка! – радостно воскликнул в этот момент Доктор, указывая на едва заметную лесную тропку, суетливо направляя друзей на этот путь.

Ребята, подчиняясь указаниям парня, направились по указанной дорожке. Проходя мимо Ники, Сэм окатила соперницу холодным взглядом. Оставшись замыкающей, Николь обернулась напоследок, теперь кочка высунулась из воды довольно сильно и походила на чью-то уродливую башку. Эта голова смотрела на нее! То, что она приняла за огоньки, было отражением света в глазах жуткой головы. Девушка уже открыла рот, чтобы закричать, но ее схватил за плечи Дэвид и потащил за собой в сторону Фоготтена.

Весь обратный путь Майкл вел себя нервно, размахивая своими длинными руками, разговаривая сам с собой. Ника шла молча, постоянно оборачиваясь назад, словно ожидая нападения причудившейся уродливой головы, будто та смогла бы выскочить на берег и погнаться за ребятами, желая растерзать несчастных, так глупо заблудившихся в лесу.

Довольно скоро они увидели знакомые очертания. Ника узнала крышу дома миссис Митчелл. Теперь всем казалось смешным заблудиться в такой близости от Фоготтена. Друзья решили никому не рассказывать о происшествии, ведь ходить на озеро было запрещено. И потом, их могли поднять на смех: надо же заблудиться в двух минутах ходьбы от города! Парочки направились к своим домам: Майкл пошел с Линдой, Белла и Джон, взявшись за руки, не торопясь поплелись в сторону, желая вновь уединиться, а Дэвиду пришлось провожать напросившуюся к нему в попутчицы Саманту, которая обернулась напоследок, даря Николь кривую усмешку.