Двухметровое, источающее великолепный аромат хвои дерево уже ожидало игривых девушек в самой большой и самой нарядной комнате дома. Только помпезный вид ели поднял настроение дамам до верхнего предела, не говоря о самом процессе подготовки к Рождеству. Рождество – любимый праздник детей и взрослых, наиболее семейный и самый тёплый, несмотря на отрицательную температуру за окном. Кто же не любит этот день? Наверняка никто, а если кто-то и не любит, так этот кто-то большой глупец. Ведь Рождество есть счастье и ликование света, это ощущение лёгкости и молодости, чувство защищённости и привязанности.
Знаете, спросите у любого, и Вам скажут, что просто так взять и нарядить двухметровую ель физически невозможно. Эти люди, конечно, не догадываются, что речь идёт про семью Романовых, где проблема состояла не в том, как наряжать, а в том, во что.
– Пурпур! – воскликнула Ольга, оглядев ель и всю комнату довольно подробно, – Надо наряжать в пурпур! Королевский цвет – очень изысканно получится.
– Что ты такое говоришь?! – взволнованно вступилась Анастасия, – пурпур – цвет прошлого года, он уже давно потерял актуальность. В этом году, все это знают, между прочим, в ходу кобальтовый цвет, – Анастасия лукаво взглянула на сестёр и тихо добавила, – ну, тёмно-синий.
– Вот это уже вздор! – буркнула слегка обиженная Мария, – я, может быть, тоже хотела в пурпурный наряжать ель.
Определиться с цветом сезона – вот проблема императорской семьи. Как долго спорили они, пусть лучше останется загадкой для вас, мои друзья, но в момент полного раздора бразды правления в свои маленькие белые ручки взяла хрупкая Татьяна.
– Я бы не хотела, – сдержано, но громко заговорила она, и все мгновенно замолчали, – чтобы моя семья ругалась под Рождество из-за такой мелочи, поэтому считаю себя уполномоченной сказать, – она выдержала паузу, осмотрев всех присутствующих в зале, – я уверена, что мы можем комбинировать названные вами цвета. К тому же цветом будущего сезона модницы Лондона считают беж, – она, видимо, закончила, однако все ещё молчали, – Так давайте же приступим! – подвела итог Татьяна.
И закипела такая работа, к которой даже взрослые дамы не смогли остаться равнодушными. К приходу мужчин комната уже была наряжена, а уставшие, но весёлые княжны и княгини сидели у камина, рассказывая истории из своей жизни и детства своих детей.
– Я, когда Александру под сердцем носила, – начала свою историю Ольга Николаевна Маслова, обводя своим светлым, сияющим взором присутствующих в комнате, – хотела всё время чего-нибудь солёного очень или кислого. Я так один раз целый лимон без чая или сахару съела. Когда к нам приехала бабушка моя, она мне с уверенностью сказала: «жди мальчика, вон всё солёное да кислое ешь, да живот у тебя острый какой. Точно мальчик будет». А родилась девочка, да вон какая! – княгиня обняла сидевшую рядом Александру, и та улеглась у неё на коленях, подогнув ноги под себя, – Только смотрю я на Сашеньку и думаю, «а права ведь в чём-то покойная бабуля моя была. Девочкой-то девочка родилась, да вот то на коня запрыгнет, то револьвер в руки возьмёт, с отцом регулярно на охоту просится. Ну что мне с ней делать?» А потом вспоминаю, какая она у меня умница да красавица и отметаю мысли эти прочь.
– Ох, эти приметы, суеверия! Нет им веры! – заявила, отмахиваясь, Елизавета Маврикиевна, и осветила улыбкой длинное лицо своё, – Я тогда в Германии ещё жила. Однажды мне ведьма-цыганка по руке гадала, и сказала, что у меня одни дочки будут. А у меня-то, поглядите, из девяти детей шесть мальчиков!
Все рассмеялись, и смеялись даже не потому, что история была смешной, нет. Просто тепло было и хорошо всем в огромной зале, а когда мужчины вернулись, они тоже присоединились к душевному чаепитию.
«Как же все-таки это чудесно» – думала Александра, сидя у матери на руках и глядя на счастливые и любимые ею лица, – «Как же хорошо!»
Глава седьмая.
«…Рождество пришло к нам в дом,
Полон он! А в доме том
Проживают ли князья? Иль цари? Иль попадья?
Да, но только в доме этом от того ещё тепло,
Вопреки что этикетам, мы поём для вас квартетом!
И узнали ли Вы нас?
Князь Андрей – сегодня странник;
Я – Мария, я – казак!
Александра – мать гаданий!
Цесаревич Алексей, но сегодня я плебей! …»
С такими весёлыми стихами и песнями проснулась утром в сочельник княгиня Ольга Николаевна Маслова. Чуть отойдя от сна, княгиня услышала весёлые голоса детей, раздающиеся во всём дворце.
«Что за чудесный день» – подумала княгиня, и, встав с кровати, отправилась делать свой утренний туалет, приводить себя в порядок. Переодевшись в новое, пышное платье необыкновенной красоты и поблагодарив Анюшу за ей оказанную помощь, княгиня Маслова подошла к зеркалу, сняла свой спальный чепец и удивилась, глядя на своё отражение. «Как же я постарела» – подумала она, хотя любой человек, глядя на княгиню со стороны, никогда бы не дал ей её сорока трёх лет. Но на самом деле Ольга Николаевна действительно изменилась с рождением детей. Её длинные некогда всегда красиво уложенные светлые волосы теперь были заплетены в косу или забраны в пучок на затылке за недостатком времени на причёску. На белом лице её появились первые неглубокие, но всё же заметные морщины: меж бровей и в уголках глаз, которые уже не светились тем пленительным голубым светом, как когда-то. Полные красивые губы княгини потеряли свой цвет и блеск, словом, забывшись в рутине, Ольга Николаевна долгие годы не отдыхала и теперь сама видела последствия текущего молниеносно времени. Княгиня Ольга рассматривала своё лицо, своё тело со всех сторон и ракурсов, но вот прозвенел звоночек: всех звали на завтрак. Опечаленная немного осознанием старости, Ольга Николаевна вышла из своей опочивальни и медленно направилась в сторону главной лестницы, когда зов мужа остановил её на полпути.
– Ох, Ольга, душенька моя, – князь, одетый по-праздничному в бежевый фрак, быстрыми энергичными шагами шёл навстречу своей жене. Чёрные глаза его искрились, как искрятся они у того, кто смотрит на самого дорогого в своей жизни человека; смуглая кожа лица была гладко выбрита, а темные мягкие волосы причёсаны и уложены назад, словом, князь был полностью готов к предстоящему сегодня рождественскому балу имени императора Николая, – Я и представить не мог, что ты можешь выглядеть лучше, чем всегда, но в этом платье… оно новое? – как бы прервавшись, спросил князь, – …но в этом платье ты будешь самой красивой на балу. Как же ты хороша, душа моя! Как же я люблю тебя! – воскликнул он и, обняв княгиню крепко, поцеловал её в самые уста её.
И княгиня Ольга моментально преобразилась: в небесных глазах появилась былая искра, гладкие щёки запылали румянцем, а губы растянулись в детской искренней улыбке. Вот так одним ласковым словом можно спасти почти разочаровавшегося в себе человека.
«Может, не так уж я и стара, – подумала про себя Ольга Николаевна, – Может, всё ещё красива, как и тогда». И наплыли воспоминания молодости на княгиню. Она вспомнила, как была молодой, никому ненужной сиротой графиней Вяземской, незаконнорожденной дочерью князя Вяземского от графини Д. Мать её скончалась в родах, а у отца было слишком много законных детей, и потому по наступлению пятнадцати лет, графиня осталась совсем одна без каких-либо денег или средств к существованию. И тогда её спасительницей стала императрица Мария Феодоровна, взявшая бедную девушку под свою опеку. С тех пор графиня жила во дворце, как фрейлина императрицы. Императрица Мария Феодоровна опекала Ольгу и вскоре сроднилась с нею. Юная графиня стала желанной гостьей на всех праздниках, балах, даже когда собирались ближайшие члены семьи императорской. Сама Ольга Николаевна любила императрицу, как мать, искренне восхищалась ею. А как-то раз Мария Феодоровна познакомила Ольгу со своим старшим сыном Николя, коим, как вы уже, должно быть, поняли, являлся молодой князь Маслов. Словно в сказке молодые люди полюбили друг друга с первого свидания, и совсем скоро разговор зашёл о женитьбе. Однако брак не одобрялся князем Львом Владимировичем Масловым, который не хотел, чтобы единственный сын его женился на женщине без соответствующего титула и наследства, на что князь Владимир в сердцах заявил, что даже без согласия отца возьмёт эту девушку в жёны, и тогда добрая мать его, видя, сколь счастлив сын её с этой бедной девушкой, уговорила мужа дать своё благословение. Сыграли пышную свадьбу, а уже через год родилась Наташенька.
Воспоминания так ярко навалились на Ольгу Николаевну, что на глазах её появились слёзы, и она крепче прижалась к мужу своему, как бы боясь его потерять.
– Ну что ты, свет мой, – увидев мокрые глаза княгини, спросил Владимир Львович, – что случилось?
– Не случилось, – сквозь слёзы проговорила княгиня Ольга, – просто я так люблю Вас, князь, что не вижу жизни…– и не в силах больше сдерживаться, она зарыдала на плече мужа, который поглаживая княгиню по спине и голове, думал о том, какой подарок сделала ему судьба, сведя его когда-то с графиней Вяземской.
«…Открывайте, люди, двери,
Мчится праздник Рождества,
Мы готовы вас уверить,
Будет это, господа,
И пикантно, и курьезно,
И забавно, и серьёзно,
Открывайте, люди, двери,
Вам квартет споёт поверья…»
Лирическое настроение четы Масловых было прервано подбежавшими к ним детьми в костюмах. Алексей, Мария, Александра и Андрей, разодетые и загримированные, бегали по всему Александровскому дворцу, так как выехать-то было некуда, и колядовали.
– Княгиня Ольга Николаевна, – низким голосом ведьмы пробурчала Александра, – хотите я предскажу Вам будущее и прочитаю по руке Вашей прошлое?
Князь и княгиня переглянулись смешливо, но дали согласие милой и совершенно незнакомой ведьме на гадание.
– Смотрю на руку, хочу увидеть прошлое, – шепнула Александра, – у Вас есть муж, – прочтя это, конечно же, по руке, начала гадание Алекс, – а ещё есть дети. Четверо, нет! Пятеро. Сегодня Вы пойдете на бал к самому императору! И … – она остановилась, видимо, всю известную информацию она уже рассказала, – Будьте счастливы, – вскрикнула Александра и, пронзительно хохоча, умчалась вдаль по коридору.
– Забавно, – сказал Владимир Львович, когда колядующие дети удалились, – Александра в этом году оделась в женщину! Неужели что-то изменилось?
– Не знаю, – кивнула, соглашаясь с мужем, княгиня, – надеюсь, ох, как я надеюсь, что это так.
Глава восьмая.
Часы пробили десять; пришло время танцев и веселья – начинался бал.
– Ах, скорее бы все пришли и увидели меня, – щебетала уже готовая к выходу в бальную залу Анастасия, – С кем же будет мой первый танец? С Олегом? С Владимиром? Какая скука! Вот бы пришёл кто-нибудь новый, кто умеет хорошо танцевать, тогда я бы как птичка выпорхнула из серой толпы, кинулась ему на руки, а он закружил бы меня в вальсе и…
– Довольно, Анастасия, – перебила её Мария, – зачем попусту мечтать? Помоги мне лучше затянуть этот ужасный корсет…
– Не ругайся, Мари, – строго перебила сестру Татьяна, поправляющая складки своего бежевого платья. Плечи девушки были открыты, а на платье в зоне декольте располагался красивейший букет белых и алых роз. Платье её было пышным и легким, и несла его Татьяна изящно и грациозно.
– Я уже целую вечность пытаюсь затянуть его, а он не поддается! Может быть, я делаю что-то неправильно? О, боги, за что мне это!? – продолжила Мария, закинув драматично руку на лоб.
– Полно, Мари, предоставь это мне, – произнесла спокойно Татьяна, подходя к Марии и забирая ленты от корсета в свои руки, – вот, так-то лучше.
– Ты волшебница, Таниш! Как ты это так легко сделала? Grand merci, О!2 – в полном восторге воскликнула Мария и обняла сестру. Татьяна раскраснелась, но посоветовала Марии поторопиться и вышла из гардеробной комнаты, обмахивая горящее лицо кружевным веером.
Неготовыми к балу остались теперь только Мария и Александра.
– Как упоительна и спокойна всё-таки ночь, не правда ли? Как бы я хотела, чтобы она длилась бесконечно. Чтобы все были счастливы и любимы, чтобы мы были вместе здесь, и чтобы музыка не утихала, и не гасли огни… – Александра говорила тихо и медленно, сидя на стуле, подобрав под себя ноги, и глядя куда-то вдаль.
– Алекс, о чём ты говоришь? – взволнованная состоянием подруги Мария подошла поближе к ещё совсем неодетой девочке и присела рядом с ней.
– Когда я остаюсь одна, могу думать лишь о том, почему люди пошли на восстание тогда? Что ими двигало? Ведь мы же знаем, как добр и заботлив наш Николай Александрович. Он ведь никогда никого не обижал. Может быть, этим людям действительно чего-то не хватает? Может быть, происходит что-то плохое? – Александра говорила со слезами на глазах. Мария видела, что с подругой что-то не так, но не могла понять, что именно.
– Александра, не больна ли ты? – Мария дотронулась до её лба, – Да ты вся горишь! Тебе срочно нужно вызвать доктора!
– Не нужно, Мари, не нужно доктора, пожалуйста! Я хорошо себя чувствую, здесь просто слишком жарко, – Александра улыбнулась, и черты беззаботного детства вернулись на её худенькое лицо, – Прости меня, Мари, я просто задумалась немного. Однако это пустяки, давай же скорее пойдём на бал!
И девушки стали оправлять свои изящные наряды. Александра надела великолепное жемчужного цвета платье, которое прелестно подчёркивало её глаза. На голове у девушки был сделан высокий пук со спускающимися из него тонкими локонами светлых волос. Александра была худа, и её тонкие ручки и худенькая грудка выглядели немного скудно рядом с широким и полным телом Марии, которая была одета в красивейшее голубое платье, схожее с цветом её огромных глаз. Лицо Мари было румяным и светилось от радости. Когда девушки досматривали последние штрихи их нарядов, часы пробили одиннадцать. Мария приподняла тонкие русые брови свои и, мягко подтолкнув Алекс к выходу, сказала:
– Ну что, душенька, наш выход!
Когда девушки, преисполненные восторга, спустились, наконец, в парадную залу, бал уже начался. Давно отгремел полонез, и началась часть вальсов. Несмотря на громкую музыку и веселящихся повсюду знакомых людей, Александре было одиноко на балу, ей чего-то, а точнее кого-то, не хватало.
– Princess Alexandra, may I dance with your Grace?3– подойдя в танце, спросил Владимир. Сердце Алекс забилось сильней.
– Well, I suppose so, you may4, – проговорила она тихо, опуская искрящиеся глаза.
И влюблённые закружились в вальсе, не обращая никакого внимания на окружающих их людей. Глядя в голубые глаза Владимира, Александра понимала, за что она любит его. Кружась медленно в вальсе, она рассматривала знакомые и любимые с детства черты: аккуратный, маленький и прямой нос его, красные фигурные губы, гладкие, сильно выступающие скулы и мягкие красиво уложенные назад светло-каштановые волосы. Александра наконец видела всё то, что так любила, вдыхала его резкий аромат, чувствовала его руки у себя на талии, слушала его бархатный голос, говорящий что-то по-английски, и всё никак не могла поверить, что он совсем рядом, танцует сейчас с ней.
Ох, кто же не танцевал на том балу? За всю жизнь не найдёте вы такого. Пришёл черед завершающих котильонов. Отвлекись, читатель, от пары, некогда танцующей вальс и оглянись кругом: вот император Николай танцует с Александрой Феодоровной, а другом конце залы Константин Константинович, закружив свою жену до обморочного состояния, отплясывает с племянницей своей Татьяной; вон кружиться в танце чета Масловых, влюблено и нежно глядя друг на друга и изредка поглядывая на танцующего рядом Андрея с княжной Анастасией. Дети улыбаются, видимо обоих устраивает выбор партнёра для первого бала. Ольга танцует с Олегом, который иногда, как человек жесткий, слишком сильно прижимает кузину к себе; Мария танцует с каким-то незнакомым офицером и выглядит довольно счастливой. Кого же мы забыли? Конечно, Алексей…Цесаревич танцует умело то с одной, то с другой дамой, мгновение, и он танцует с Марией, ещё одно и он уже с Ольгой, Анастасией, Александрой, матерью. Он, должно быть, решил станцевать с каждой из прекрасных дам в этой восхитительной зале…
Но вот последний па. Часы пробили два часа. Гостям пора разъезжаться по домам, а вот хозяевам, точнее хозяйкам Александровского дворца нужно доделать одно дело в завершение волшебного сочельника. Самое любимое рождественское занятие молодых дам – гадание. Попрощавшись со всеми, пожелав доброй ночи всем родственникам, княжны отправились в свою спальню, чтобы вершить рождественское волшебство. Зеркало, свечи, огонь – всё на месте и в полной готовности.
– Кто первый? – взвизгнула предвкушающая веселье Анастасия, – Можно я? А? Можно?
– Хорошо, – согласилась главная сегодняшней ночью Ольга, – только смотри, чтобы руки твои не тряслись, а то ничего не выйдет! – говорила она низко, завораживающе, – Сейчас ты наяву в этом зеркале увидишь картину – не пугайся и запомни её! Возможно, это изменит всё твоё будущее, – Ольга поставила два зеркала одно напротив другого и зажгла свечу, которую она дала в руки Анастасии, – Всмотрись во второе зеркало чрез первое, и оно проникнет в глубины твоей души! – сказала Ольга. Комната погрузилась в тишину, которая продолжалась и продолжалась, а девочки не могли оторвать взгляда от напуганной и заворожённой Анастасии.
Александра, стоящая прямо за спиной младшей из сестёр, нечаянно тоже посмотрела в зеркало и не смогла боле отвести от него взгляд. В зеркале она долго ничего не видела, только темнота и марево от свечи, однако потом Алекс заметила в нём, будто мужской силуэт, стоящий, руки раскинув, и загораживающий собою другого человека. Алекс подумала, что это иллюзия и напряглась, всматриваясь в зеркало, но тут раздался громкий и продолжительный крик Анастасии, который заставил Александру содрогнуться всем телом своим.
– У меня получилось! Я видела! Видела! – Анастасия была очень счастлива и дышала глубоко и часто, – Я видела своего мужа! Это точно был он!
– Но как ты могла узнать, что это твой муж, глупышка? – заметила, смеясь, Татьяна.
– Я видела, – не унималась Анастасия, – это был он! Точно он!
– Хорошо, хорошо, дорогая, – успокоила её, улыбаясь, Ольга, – А теперь все спать! Завтра нам ещё подарки получать – тоска, – Ольга рассмеялась добрым долгим смехом,– Bonne nuit, mes chéries.5
– Bonne nuit6, – ответила каждая, однако никто из девушек не смог сомкнуть глаз до самого утра.
Глава девятая.
Не спалось рождественской ночью и обитателям мужской комнаты. Попрощавшись со всеми приезжими и жителями дворца по завершении бала, молодые князья Олег и Владимир отправились в выделенную им хозяевами спальню, которая располагалась на втором этаже дворца, и из окон которой был открыт чудесный обзор застывшего широкого пруда.
– Such a wonderful night and such a beautiful place! I wish I could spend here all my life7, – молвил Владимир глядя из окна своей спальни, – как она очаровательна, не правда ли, Олег?
– Ты ведь уже не о ночи рассуждаешь, брат? – улыбнулся князь Романов, глядя на силуэт сидящего в темноте Владимира, – да, Александра удивительная девушка. Я безмерно рад, что именно она стала избранницей сердца твоего.
– Ты говоришь, как поэт, Олег, – отметил Владимир, смеясь, но не отворачиваясь от окна, – Кажется, моё общество оказывает скверное влияние на тебя. Однако… однако ты прав, Александра замечательная, и я люблю её больше кого бы то ни было. Как мне прожить ещё четыре года вдали от неё?
– Отчего же так долго, друг мой?
– Александра принципиальна, сказала однажды, что раньше шестнадцати предложение руки не примет, и вот теперь не отступается от своего слова, держит его.
– Да, весьма упертая особа. Обожаю это качество в ней.
– Однако, я все же старше, и иногда я боюсь, что она разлюбит меня, что я наскучу ей, и она будет несчастна в браке со мною или просто никогда не согласится стать женою моей.
– Что за вздор, Владимир, я не понимаю? У вас ведь разница лишь в четыре года, – Олег подошёл к своему кузену и присел на подоконник рядом с ним, – к тому же Александра любит тебя, и это станет понятно каждому, кто посмотрит на вас. Она прямолинейна и искренна. Поверь мне, князь, если вдруг случиться какая-то оказия, и ты, по каким-то причинам, перестанешь быть её сердцу мил, то Александра объясниться тебе в этом, – Олег положил свою тяжелую руку на плечо Владимира и почувствовал, как тот дрожит, – Однако, друг мой, будь уверен, что она никогда тебе не скажет этого, потому что ты её лебедь. Я верю в это всем своим сердцем.
– Я абсолютно точно испортил тебя, Олег, – воскликнул, внезапно рассмеявшись, Владимир, – Офицер перестал думать в тебе, остался лишь тонкий голос поэта.
С этими словами молодые князья отправились отдыхать, однако ни один из них не смог заснуть, думая обо всей своей жизни: обо всём хорошем и обо всём плохом, вспоминая лица и голоса, стараясь забыть страхи и обиды.
Тихая декабрьская ночь с морозом принесла беспокойство в Александровский дворец. Никто почти не спал рождественской ночью. У всякого за душой было что-то, о чём он не решался говорить, но постоянно думал об этом, и чувство потерянности и незавершённости заиграло новыми красками в эту тёмную морозную ночь.
– Андрей, ты спишь? – шёпотом спросил у молодого Маслова цесаревич, сидя у себя на перине без сна, – Андрей?
– Алексей Николаевич, Вы, светлейший, будите меня уж во второй раз, – буркнул, открывая свои глаза, князь Андрей, – надеюсь, Вы имеете весомую причину на это, – в комнате цесаревича воцарилась мёртвая тишина, – Алексей, тебя что-то тревожит?
– Я не знаю, Андрей, я не знаю. Когда мои сёстры вырастут, они все уедут из дворца и будут жить со своими мужьями, отдельно от меня, Александра тоже уедет куда-нибудь, и ты женишься, и останусь я совсем один здесь, – Алексей казался действительно опечаленным данным выводом.
– Что за глупости? Почему ты решил, что всё будет именно так? – Андрей лежал на кровати, медленно отходя от сна и глядя в высокие потолки, – Наши отцы дружат с детства, так что же нам мешает? Я люблю тебя, видит бог, люблю как брата, но, когда ты впадаешь в эту меланхолию, я не знаю даже, что больше хочу сделать: задушить тебя или вырвать свои уши, – Андрей говорил спокойно и медленно, слыша, как посмеивается его друг. «Так-то лучше» – подумал юный Маслов, – так что, если вдруг эти несносные мысли придут вновь в твою царскую голову, гони их лучше прочь, дабы не испытать масловской ярости. Я ведь как думаю: друзей я ещё найти смогу, а вот голова-то у меня одна, и та болит, когда ты начинаешь всякую ерунду говорить, – Андрей призадумался и после паузы тихо добавил, – друзей-то я, возможно, найду, однако тяжеловато будет восстановить тандем, если у друга имя не на букву «а» начинаться будет, правда, Алексей? – Андрей повернул голову в сторону своего друга, но тот уже спал, посапывая сладко как младенец.
Глава десятая.
– Счастливого Рождества! Merry Christmas!8 Joyeux Noёl !9– слышалось повсеместно утром двадцать пятого декабря. Это тандем «АА», бегая по дворцу, будил всех радостными восклицаниями и поздравлял всех встречающихся на пути людей.
– Подарки, скорее! – кричал бегущий впереди Алексей, – Андрей, не отставай!
Вот уже близко рождественская ель, а под ней лежат красиво завёрнутые, аккуратные и блестящие подарки.
– Счастливого Рождества! – вскрикнули мальчики в один голос, заметив приближающегося к ним Николая Александровича.
– Смотри, Андрей, сколько подарков!
– Но не можем же мы открыть их, не дожидаясь остальных?
– Правду говоришь, мой друг, не можем, – откладывая печально подарок, подтвердил слова Андрея цесаревич, – но чем тогда займёмся? – повисла долгая пауза, видимо, никто не знал, куда направить свою рождественскую энергию. «Надо разбудить княжон, чтобы вместе раскрыть подарки» – подумалось Алексею, и он, подскакивая, побежал по ступенькам наверх.
– Доброе утро, Николай Александрович, – сказал Андрей, когда император подошёл поближе, – как спалось Вам в эту волшебную ночь?
– И тебе доброго утра, Андрюша, да как может спаться старикам? – Николай II рассмеялся, – всё думаю про поездку в Англию, планирую, готовлюсь, а вам, молодым, как? Не спали, думается мне, всю ночь за разговорами?
– Здесь Вы правы, Николай Александрович, – согласился Андрей, вспоминая прошедшую ночь, – сын Ваш – самый лучший в мире человек, да только сон у него чуткий и неспокойный. В одной комнате с ним ночь проводить сущая пытка, – император засмеялся, а Андрей, глядя в его глаза, дивился, как всё-таки Алексей был похож на отца, – А ваша поездка в Англию нас с Алексеем весьма сильно захватила, поэтому мы, – он покопался в своём кармане и достал свёрнутый много раз лист бумаги, – вот, составили план вашего визита во дворец. «Как бы нам хотелось тоже поехать туда» – по-детски искренне подумал князь Андрей, и на секунду совсем изменился, став похожим на крошечного мальчика, но потом, опомнившись и взяв себя в руки, вновь стал серьёзен и спокоен.
– Составили план? – вопросил, видимо, заинтересовавшийся Николай Александрович, – А взглянуть можно?
Андрей не ожидал такого хода событий и выпалил незамедлительно:
– Шутите? Конечно, – и протянул помятый листок императору. Не сказать, чтобы волновался он из-за присутствия Николая Александровича. Нет, ведь Андрей провёл всё детство с этим человеком и его семьёй. Просто до этого момента никто никогда не интересовался его с Алексеем проектами, а сейчас заинтересовались, и кто? Сам Николай II. Это событие было точно сон для молодого князя, и поэтому он теперь робко стоял рядом с сидящим в домашнем халате императором, и смотрел на него, немного приоткрыв рот, нервно закусывая губу.
Прошла минута, две, Николай Александрович, читая содержание данного ему листа, всё более и более хмурился. «Ему не нравится, – думал Андрей, зажимая кулаки, – Какой позор!» Но вот момент истины. Николай II остановился, аккуратно сложил листок и перевёл на Андрея взор чистых глаз своих.
– Вы с Алексеем составили этот план? Сами? – хмурясь и глядя ровно в глаза Андрею, спросил император.
– Так точно, – испуганно и печально ответил Андрей, потупляя глаза, «ему точно не понравилось, – решил для себя мальчик, – какой же я глупец!»
– Если быть честным, я слегка обескуражен, – проговорил строго Николай II, – я уже видел людей, которые без политического обучения составляли такие планы, однако, чтобы дети – никогда, – лицо императора выразило гордость и умиление, он широко улыбнулся, – Вы, молодые люди, заслуживаете поездки с нами в Англию! – воскликнул он, – Надо показать этот план твоему отцу, – Николай Александрович положил руку на плечо Андрея.
– Это значит, Вам понравилось? – заликовал медленно осознающий победу Андрей, – То есть Вам действительно понравилось?! – император кивнул, – И мы едем с вами в Англию?! – князь кивнул еще раз, тогда Андрей вскочил на ноги и побежал в сторону лестницы, но вдруг резко остановился и повернул назад, – Спасибо Вам, Николай Александрович, сердечное огромное спасибо, – мальчик был так рад, что едва не плакал.
– Ну же, это ваша заслуга, друзья мой, – уверил его император и, подойдя к Андрею, обнял его. В этот момент из другого конца залы послышался шум, и к рождественской ели выбежали молодые, только проснувшиеся княжны в сопровождении брата.
– Андрей? Отец? – послышался сзади голос цесаревича Алексея, – чего это вы?
Андрей моментально подбежал к своему другу и пожал ему решительно и строго руку.
– Мы едем в Англию! – тихо, чтобы другие не слышали, выговорил Андрей, но лицо Алексея не выразило ничего, кроме удивления, – твоему отцу понравился наш лондонский план, и теперь мы, – Андрей говорил тихо, но, сделав цезуру, довольно громко воскликнул, – едем в Англию!
– Мы едем в Англию? – переспросил, подпрыгивая, Алексей.
– Мы едем в Англию! – подтвердил уже спокойно Андрей.
И радостный тандем «АА» стал носиться по парадной зале, забыв и про Рождество, и про подарки, говоря каждому, что они отправляются в Лондон.
– Вот это уже совсем нечестно, – протестовала разворачивающая подарки Александра, обращаясь к сидящей рядом с ней Марии.
– Это всё из-за того, что они мальчишки, – кивая, подтвердила княжна, – Oh mon Dieu! Quelle livre magnifique! 10 – воскликнула Мария, раскрывая один из подарков, – я так давно желала такую! От кого же она? Ольга! Оленька, спасибо! – и княжна обняла крепко свою старшую сестру, которая, нежно улыбаясь, сообщила, что она всегда готова дарить радость своим родным и друзьям.
Александра тоже получила чудесные подарки, которые она давно хотела, и искренне благодарила подаривших за них, но мысли её были об одном: где же Владимир? Почему он так долго не спускается вниз?
Где в тот момент находились Владимир и Олег, не трудно представить. Молодые люди, уснувшие лишь под утро, всё ещё невинно спали, внимая завывающей за окном вьюге. Лишь колокольчик, который в рождественское утро звонил на час позже, в десять, поднял их и заставил спуститься к праздничному завтраку. За столом к тому моменту собралась уже вся большая семья Романовых-Масловых. Сидели как обычно: взрослые справа, дети слева, а гувернёры между ними.
– Прощения просим за опоздание, – отчеканил, выпрямившись у входа, Олег, – разрешите войти.
– Мы не в армии, дорогой, – засмеялась Александра Феодоровна, – проходите, садитесь!
– С Рождеством! – шепнул Владимир, садясь за стол напротив Алекс. Все уже доедали завтрак, так что князь решил даже не приступать к своему и взял слово, – Мы с моим кузеном, – он посмотрел на Олега, который кушая рождественский пудинг, слегка кивнул ему, поддерживая, – немного припозднились, и потому не все наши подарки оказались лежащими под елью. Хочу сказать огромное спасибо, во-первых, конечно, Николаю Александровичу и Александре Феодоровне за оказанный тёплый прием, – все сидящие за столом закивали и поддерживающее забубнили, – во-вторых, спасибо Елизавете Маврикиевне и Константину Константиновичу за оказанную помощь в дороге и… я к чему всё это говорю, мои дорогие и любимые люди, – глаза Владимира скользнули по княжнам и остановились на Александре, которая, почему-то, в жутком испуге смотрела на него. Владимир же мягко и спокойно улыбался, перебирая длинными пальцами по столу, – говорю я это к тому… я безмерно рад быть сейчас с вами здесь, а ещё, как поэт, хочу вновь поблагодарить князя Константина Константиновича за вдохновение. Будучи в дороге, я прочёл все его произведения и сейчас тружусь над переводом некоторых из них на русских язык, – Владимир посмотрел в лицо великого князя, которое сияло, словно весеннее солнышко, – Благодарю всех вместе и каждого, кто сейчас находится в этом дворце, по отдельности, – Владимир закончил, а из-за стола послышались сначала робкие, а потом довольно громкие аплодисменты.