С минуту Тася тупо смотрела на мобильник, не понимая, как ей привезти домой полумертвую женщину. Затем, взяв себя в руки, поднялась на ноги и заходила по кухне, перебирая все возможные варианты: на автобусе точно не получится; может, вызвать такси и сказать, что везет домой пьяную подругу? Нет, слишком рискованно.

Наконец, ее осенило. Она выбежала из кухни и направилась в подсобку. Небольшая комната была завалена всяким хламом, но Тася точно знала, что нужная ей вещь была там. После долгих поисков с победной улыбкой, больше походившей на оскал сумасшедшего, она вытащила из-под кучи мешков тележку: одну из тех, с которыми тысячи старушек ходят на рынок. Еще немного времени ушло на то, чтобы отыскать большую хозяйственную сумку и пару ремней.

Собрав трофеи, Тася вернулась на кухню. Она попробовала поднять Марию. Весила та немало, хотя по виду и не скажешь. Женщина слабо застонала, и кровь хлынула с новой силой. Тася решила, что сперва надо обработать рану, и начала открывать все шкафчики подряд, пытаясь вспомнить, где хранилась аптечка.

Когда белый чемоданчик, наконец-то, оказался у нее в руках, она раскрыла его и оценила содержимое. Уроки медицинской помощи Тася помнила плохо, но кое-что видела в сериалах. Простой перевязки явно будет недостаточно: Мария могла истечь кровью, к тому же в рану могла попасть какая-нибудь зараза. Тася подняла с пола нож и ополоснула его горячей водой, затем зажгла конфорку и раскалила лезвие докрасна.

– Простите, Мария Владимировна, – произнесла она, и собственный голос показался ей чужим, – но так надо.

Она уложила несчастную на пол и разорвала ее платье, обнажив изувеченный живот. Борясь со страхом и отвращением, откупорила баночку йода и залила темную жидкость в рану, сразу же приложив к ней раскаленное лезвие. От запаха паленой кожи и мяса подступила тошнота. Мария закричала от боли, и Тася уселась на нее, придавив всем весом. Одной рукой она продолжала прижигать рану, а другой зажимала рот Марии. Женщина билась в агонии: глаза ее закатились, превратившись в два белесых шарика, тело извивалось, словно у одержимой. Она отчаянно пыталась скинуть с себя Тасю, но сил хватило лишь на то, чтобы расцарапать ей руки. В конце концов, она выбилась из сил и потеряла сознание.

В ушах набатом раздавались удары собственного сердца; тяжело дыша, Тася ослабила хватку и слезла с обмякшего тела. Живот тут же скрутило, и ее вырвало, а к неприятным запахам добавился смрад содержимого собственного желудка.

Собрав всю волю в кулак, Тася наспех перебинтовала рану, вымыла нож и положила его на место. Схватив первое попавшееся полотенце, вытерла с пола кровь и рвоту и выкинула испорченную тряпку в мусорное ведро. Не без труда удалось затолкать бесчувственное тело Марии в сумку и закрепить на тележке, после чего Тася со своей страшной ношей отправилась домой. Она выбрала путь, по которому ходило меньше людей, и старалась не встречаться взглядами со случайными прохожими. Разум отказывался верить, что все это произошло наяву, но увесистая сумка доказывала реальность произошедшего.

Тася поправила выбившуюся прядь волос и с ужасом заметила кровавое пятно на ладони. Как же она могла его пропустить? Она прибавила шаг: еще чуть-чуть и она будет дома, в безопасности. Но, когда Тася свернула во двор своей многоэтажки, ее окликнула соседка с третьего этажа.

– Чего взвинченная такая? —улыбнулась она. Улыбке не доставало почти половины зубов.

– Да так…День тяжелый.

– Понимаю, понимаю, – закивала женщина. —У меня вот тоже с утра не задался: хотела продуктов по акции закупить, а пока дошла до магазина, они уже всё: тю-тю. Закончились.

Тася подумала, что с удовольствием поменялась бы с ней проблемами, но промолчала.

– А что это у тебя там? – не унималась женщина, указав костлявым пальцем на сумку.

– Продукты, – медленно проговорила Тася: голова отказывалась соображать. – По акции.

– Да ну?! – хлопнула в ладоши соседка. – А покажи, что купила? Когда ж ты успела-то? Ох, сумка тяжелая. Видать, много набрала. И мяска, наверно, недельки на две прикупила. Покажи, а?

Тасе показалось, что сейчас ее снова стошнит. Интересно, что будет, если показать назойливой соседке какое именно «мясо» в сумке?

– Я тороплюсь, – вместо этого выдавила она. – Завтра на работу рано.

– Тц… Какие все занятые, – недовольно сказала соседка. – Только о работе и думают. А с руками-то что?

– С руками?

– В чем руки-то измазала?

– Это… Я… чернику перебирала. Для пирожков.

– А-а-а-а, понятно, – протянула соседка.

Тася благодарила судьбу за то, что действительно в сумерках пятна крови можно было выдать за что угодно.

– Пойду я, – сказала она, заходя в подъезд.

– Давай-давай. А я пока еще погуляю. Последние деньки остались.

– Последние? – напряглась Тася.

– Теплые. Осень же! Скоро польют дожди, и засяду дома до следующей весны.

– А вы про это …

– А про что ж еще? Ну, пока-пока.

Из последних сил Тася затащила тележку на шестой этаж и позвонила в дверь, но Лара не открывала. Злясь на сестру, она достала ключи и отворила дверь сама.

– Почему не открыла?

– Не услышала звонок, – ответила Лара, подскочив ней. – Она там?

Тася кивнула. Лара открыла сумку, и Мария, словно бездушный манекен, вывалилась на пол.

– Тебя кто-нибудь видел?

– Нет, – соврала Тася. Она слишком устала, а Лара обязательно потребовала бы пересказать весь разговор с соседкой, до последней реплики.

Вместе они перетащили Марию на диван в гостиной, который Лара предусмотрительно застелила клеенками, оставшимися еще со времен, когда бабушку парализовало.

– И что нам теперь делать? – спросила Тася.

– Не дать этой стерве помереть.

Прогноз погоды обещал резкое похолодание и дождь, но пока на небе не было ни облачка. Зато в душе у Таси бушевала настоящая буря. По настоятельному совету Лары она отправилась на работу раньше обычного, чтобы осмотреть кухню до того, как туда придет кто-то еще. Сестра же осталась дома присматривать за Марией.

Сонные прохожие спешили по своим делам, но Тасе казалось, что каким-то образом они все знают о том, что произошло вчера, и потому она шла, опустив голову, опасаясь наткнуться на осуждающие взгляды.

– Я знаю! Всё знаю! – раздался за спиной женский голос.

Ноги налились свинцом, Тася резко остановилась, и кто-то врезался в нее сзади. Молодая девушка, поправляя шарф, наградила ее злобным взглядом.

– Осторожнее, – прошипела она и тут же продолжила разговор по телефону. – Это не тебе. Да знаю я, что не должна была ему звонить, но ты же понимаешь…

Слова растворились в воздухе, и Тася не расслышала фразу до конца. Она смотрела вслед быстро удалявшейся незнакомке и прислушивалась к гулко бившемуся сердцу.

Они знают. Все знают.

Сдвинуться с места удалось, лишь когда силуэт девушки превратился в едва различимую точку. По спине градом лил пот. Тасе хотелось вернуться домой, принять душ, переодеться в уютный домашний халат и никогда больше не выходить из квартиры. Но поступить так она не могла. Нужно было как можно скорее прибраться на кухне и избавиться от улик. Да и дома уже не было комфортно, ведь там находилась Мария.

Хорошо еще Лара согласилась помочь. Неправильно радоваться таким вещам, но сестра как нельзя кстати решила уволиться. И хотя, денег снова не будет хватать, вдвоем они как-нибудь справятся, как и всегда.

Как и обычно по утрам, в столовой было тихо, но в этот раз тишина казалась зловещей. Тася щелкнула выключателем и тут же отдернула руку: пожелтевший от бесконечных прикосновений прямоугольник был заляпан кровью. Судя по кисловатому запаху, мусор еще не выносили. Впервые Тася обрадовалась тому, что уборщицы работали спустя рукава. Она открыла окна и вдохнула свежий воздух, ворвавшийся в комнату, после чего начала вычищать следы вчерашнего происшествия – «несчастного случая», как она решила называть его.

Руки дрожали каждый раз, когда она находила очередное красное пятнышко на полу или дверцах шкафчиков. Перед глазами сразу же представал образ Марии: она протягивала к Тасе окровавленные руки и пыталась что-то сказать, но из горла вырывались лишь хрипы и стоны. В такие моменты Тася зажмуривалась и выжидала пару минут, пока видения не исчезали.

Ей удалось закончить раньше, чем явилась Галина, одна из уборщиц. Судя по опухшему лицу и нетвердой походке, прошлым вечером она вновь выпивала со своим очередным сожителем.

– Фу, чем это у тебя так воняет? – спросила уборщица, демонстративно зажав нос.

– Капуста протухла, – ответила Тася, отметив про себя, что вранье начало даваться ей легче.

– Вот потому я и не ем в общепите, – скривилась уборщица, сгребая в охапку мусорные пакеты. – Готовите из не пойми чего. Так и отравиться недолго.

Захотелось съязвить, что Галине скорее грозит отравление паленой водкой, чем несвежим пирожком, но Тася промолчала. Она с волнением наблюдала, как уборщица выносила улики. Пакет с окровавленными тряпками смешался с кучей других мешков для мусора. Никто не станет в них рыться, никто не найдет следов «несчастного случая».

Проводив Галину и закрыв за ней дверь, Тася с облегчением вздохнула. Но работа все равно не клеилась: каша пригорела, компот получился кислым, а тесто никак не хотело подниматься. К тому же Ирка так и не появилась. В обычный день Тася могла бы справиться со всем одна, но сейчас ее мысли были заняты вовсе не готовкой, и лишние руки на кухне не помешали бы.

И все же, она была уверена, что все будет хорошо. Пока в двенадцатом часу в столовую не зашли двое полицейских. Увидев их, Тася выронила наполненный компотом стакан, заляпав подол юбки алыми брызгами. Осколки стекла со звоном разлетелись по всему полу, и десятки глаз посетителей тут же уставились на нее со всех сторон.

– У вас все в порядке? – спросил один из полицейских.

– Да, – едва слышно ответила Тася.

Она начала прибирать устроенный беспорядок, стараясь не встречаться взглядом с непрошеными гостями.