Великий Разлом

Глава 14. Жрун

Сквозь небольшое окно в стене виднелся разгул нечисти, настоящая отвратительная оргия. В большом помещении, которое когда-то было тронным залом предков Халы, собралась дряеь всех известных видов и размеров. Скерлы, скырлы, гоблины, тролли, орки, мирли и даже неупокойцы, которые отупело тыкались в стены помещения.. Кто-то спаривался, кто-то пожирал неопределенные куски мяса, кто-то убивал себе подобных, кто-то просто спал, кто-то пел чудовищные песни. Когда-то величественный тронный зал был похож на грязную пещеру, где в хаотичном порядке были расставлены подобия факелов и палатки из шкур несчастных жертв нечисти.

Хала обмерла. Никогда раньше она видела настолько много нечисти. Парализующий ужас поднялся по ее позвоночнику и поразил головной мозг. Принцесса не хотела делать следующий шаг вперед, она просто встала около окна и даже не смотрела в сторону лестницы, ведущей вниз.

Тут до ее плеча осторожно дотронулись. Принцесса подавила вскрик.

– Хала,– рядом стоял Янир. За его плечом было видно всех остальных спутников, с таким же ужасом взирающих на происходящее внизу.

– Ч-что?

– Нам нет нужды идти вниз.

Хала с трудом кивнула, только теперь это осознавая. Ведь они пришли в этот город только ради разведки. В самом деле, не пойдут же они впятером на это полчище нечисти. Они вполне могут сейчас развернуться и отправиться восвояси…

– Смотрите,– промолвил Двыр едва слышно.– У трона.

Хале с Яниром пришлось наклониться немного вперед и перегнуться через край окна, чтобы разглядеть возвышение с королевским троном. Оно освещалось нещадно коптящими, вонючими факелами. И в самой тени факелов сидела мелкая тварь, свешивая свои тощие лапки-ножки с края возвышения и как будто бы даже беспечно болтая ими подобно ребенку. Кожа твари была светло-серого цвета с черными мелкими пятнами, она лоснилась, будто была влажная. Ручки такие же тоненькие, как и ножки. С телом почти слилась голова, на которой были два мелких черных глаза и непомерно огромная, круглая пасть со множеством зубов.

– Жрун,– прошептала Энна.

Миглард издал непонятный звук, а остальные трое гномов помрачнели. Никем другим эта тварь и не могла быть. Жрун. Тот самый, из-за которого гномы лишились своей столицы, чести и спокойствия.

– Что… мы делаем дальше?– спросила Хала.– Идем на разведку дальше? Или возвращаемся в Гырнур?

– Нужно осмотреть дворец, быть может, мы найдем что-нибудь интересное,– промолвил Янир.

– Но мы исполнили свою миссию!– возразила Хала.– Мы разведали обстановку.

– Нет, Хала. Мы нашли лишь Жруна, но мы еще не знаем, что происходит в самом Великом Разломе и почему сюда стекается столько различных существ. В обычное время вся эта дрянь, что ты видишь внизу, кишела бы в городе. Но все они прячутся в одной-единственной комнате и терпят друг друга. Это очень необычное поведение для нечисти. Ты должна это понимать. И наш долг выяснить, почему это происходит. Хала, тебе может быть страшно…

– Мне не страшно!

–… это нормально, Хала. Ты не каменный голем. Но мы должны закончить свою миссию. Вспомни, что ты солдат Гномьего королевства и его принцесса, которая должна защитить своих людей.

Хала на миг прикрыла глаза. Янир с легкостью раскусил ее страх. И знал, куда надавить, чтобы помочь ей с ним справиться. Было ли то проявлением его лидерских качеств, или Страж Поверхности просто хорошо знал ее – принцессе было неважно, но она понимала, что лучше всего прислушаться к этим словам и взять себя в руки. Ведь долг действительно еще не исполнен. Она должна быть первой, кто встанет грудью на защиту своего народа. И она в силах сделать это.

– Хорошо,– Хала медленно кивнула.– Думаю, мы сможем обойти дворец по женским коридорам и лестницам. Очень часто в стенах таких помещений бывают зрительные и слуховые окошки, так что мы сможем даже понаблюдать.

Янир удовлетворенно улыбнулся.

– Хала!– внезапно взвизгнула Энна.

Принцесса вздрогнула и снова перегнулась через перила окна.

Зря.

Жрун, задрав голову вверх, смотрел прямо на них. Черные провалы его мелких глазок выглядели как абсолютное зло.

– Он видит нас!– выдохнула Энна, она вцепилась в Халу так, что предплечье пронзила боль.

– Уходим! – велел Янир. Он стремительно развернулся на пятках и собирался броситься туда, откуда они пришли.

Но было уже поздно.

Жрун что-то выкрикнул, и нечисть, до этого свободно бесновавшаяся в тронном зале, возопила множеством голосов. Еще миг – и бросилась в разные стороны, будто торопясь добраться первыми до чужаков. Но Жрун окрикнул их еще раз, а потом воздел руку вверх.

И гномы внезапно оказались внизу. У самого подножья королевского трона, с которого теперь взирала мерзкая тварь. Нечисть, разбежавшаяся было в разные стороны, стеклась обратно, и теперь голодными глазами взирала на добычу.

Хала медленно закрыла глаза, мечтая отгородиться от этого всего. Но даже сквозь бешено колотящееся сердце она слышала звуки нечисти. Чья-то рука нашла ее ладонь и сжала. Принцесса подумала, что эта Энна, но хватка была осторожная, но при этом крепкая. Янир.

– Прощай, Хала,– это уже Энна шепчет дрожащим голосом.

– Мы не умрем,– внезапно промолвила принцесса.– Мы еще не исполнили свой долг.

Хала раскрыла глаза и посмотрела перед собой. Прямо перед ней на высоком помосте оказался трон ее деда, прадеда и других королей древности. Трон был широкий, с высокой, уходящей к самому потолку резной спинкой, обитой мехом и инкрустированной самыми дорогими камнями и металлами Подземелья. Рядом стоял аккуратный стульчик со спинкой – место королевы, занимаемое ею только в самые важные дни, вроде традиционных гномьих праздников или дней рождений ее сыновей.

На троне короля стоял Жрун и, уперев тонкие ручки в серые бока, взирал на своих пленников. Если бы не огромная пасть и злые глаза, он бы походил на забавную зверушку из сказаний для детей.

Гномы поняли, что их пелена невидимости пропала.

А нечисть вокруг – и огромная, и мелкая, и мерзкая, и отвратительная, – все они взирали на Жруна с благоговением, точно тот был идолом, несравненным королем… впрочем, он и был для них королем, а может быть, и богом. Только почему этот бог прятался в глубине гномьего дворца?..

Жрун смотрел прямо на Халу. Взгляд его черных глаз был задумчивым. Бравая воительница вздрогнулась от мысли, что эта тварь, похоже, узнала в ней наследницу гномьего рода.

– Это мой город!– внезапно выпалила Хала и осеклась. Она сама не верила своей наглости, но готова была идти до конца.

– Верно, Ваше Высочество,– прошептал за спиной Двыр.

Энна рядом что-то испуганно пробормотала, вздрогнув.

– Город не твой,– исторгла глотка Жруна на ломаном гномьем.– У тебя нет крови, только титул.

Энна тихонечко взвизгнула. Ее рука, случайно коснувшаяся ладони Халы, была горячей, как дыхание Великого Разлома.

А Хала исподлобья посмотрела на Жруна и промолвила:

– У меня есть сила защитить мой народ.

В этот момент рядом что-то щелкнуло. Янир выпустил стрелу из своего арбалета! Но она упала у самого подножья трона, так и не долетев до Жруна. Янир цветисто выругался на человеческом языке и стал быстро перезаряжаться.

Однако Жруна уже не было в зале.

А нечисть вокруг зашевелилась. Самки похватали детенышей и скрылись где-то в глубине зала. Самцы, ранее жавшиеся друг к другу в отдалении и в страхе перед Жруном, начали приближаться к гномам. Гоблины скакали впереди всех, а огромные скырлы неспеша передвигались, поигрывая огромными мускулами на четырех руках.

Миглард, остававшийся до этого безучастным, что-то произнес, и сверкающее сияние охватило гномов. Хала почувствовала, как кожу ее захолодило.

– Он не хочет умирать с нами,– быстро перевел Янир слова человека.– Это что-то вроде защитного барьера.

– Ясно,– Хала выхватила свой меч.– Энна, спрячься за всеми!

Чтица Рун послушалась, быстро просочившись между спутников.

– Я попробую помочь!– выпалила она и стала судорожно вытряхивать содержимое своей сумочки.

– Только не обрушь потолок нам на голову,– пробурчал Янир, заряжая свой арбалет.

Миглард отпрыгнул к Энне и что-то быстро начала ей втолковывать. Чтица Рун его не понимала и продолжала заниматься своими делами, гномиху трясло, ее красивое лицо изуродовали слезы. Она отмахнулась от человека, однако тот внезапно положил свои огромные ладони на ее плечи. Энна притихла.

Между тем Хала, Янир и Двыр напряженно следили за тем, как нечисть приближается к ним. Страж Поверхности безостановочно разряжал свой арбалет – и как только у него еще стрелы не закончились? – а двое мечников делали резкие выпады вперед, чтобы убить одного-двух гоблинов. Но основная масса нечисти только приближалась.

Хала понимала, что они вряд ли выживут.

Потолок и пол тронного зала задрожали. А потом раздался неясный гул прямо под ногами. В помещении резко стало жарко.

Нечисть, до этого готовая броситься в атаку, отступила назад. На многих отвратительных мордах был написан самый настоящий испуг.

– Энна?!– окликнула Хала.

– Это не я!– взвизгнула Чтица Рун. В ее руках гремели какие-то кристаллы.

Тронный зал сотрясался. С резных колонн осыпалась мелкая крошка. Нечисть, даже огромные скырлы, выла в ужасе.

– Группируемся,– коротко бросил Янир. Он внимательно смотрел прямо перед собой и маленькими шажками подходил к возвышению с тронами.

Отступая, Хала услышала за спиной плач Энны. Ей стало жаль подругу, которая по глупости попала в эту опасную передрягу.

Гномов от нечисти разделяла половина тронного зала. И на этом свободном промежутке внезапно появился Жрун. Крошечный, толстый, он стоял невозмутимо посреди содрогающегося зала. Он мазнул взглядом по гномам, а затем повернулся к нечисти.

– Медленно отступаем назад,– отрывисто произнес Янир.

Не успел он закончить эту короткую фразу, как Жрун обратился огромной тварью. Его рот открылся и изнутри его вылезло нечто огромное, пожравшее маленькое серое тельце. Всего миг – и в зале была огромная чешуйчатая тварь с двумя хвостами и гигантской, длинной пастью.

Нечисть пала ниц. Жара в зале стала нестерпимой.

– Бежим!– заорал Янир.

– За трон!– добавила Хала, на бегу засовывая свой меч обратно в ножны.

Она хотела схватить Энну за руку, в панике пытающуюся засунуть свою мелочевку обратно в сумочку. Однако Миглард опередил Халу, внезапно для всех взвалив Чтицу Рун себе на плечо. Мелкие разноцветные кристаллы со звоном рассыпались по полу древнего тронного зала.

Жрун, как и вся остальная нечисть, ни единой частью своего тела не повел. Они были заняты друг другом. Жрун приближался к нечисти, которая дрожала в ужасе даже сильнее, чем плиты сотрясающегося пола. Потом огромная тварь сделала выпад вперед, схватила когтистой лапой несколько гоблинов, слизнула огромным языком и начала их пожирать. Нечисть вопила, но никуда не сбегала.

За королевскими тронами оказалось две двери: высокая, роскошная, спрятанная спинкой трона короля, и небольшая дверца, украшенная изящной резьбой за стульчиком королевы.

– Сюда!– Янир бросился к большой двери. Как бывший стражник дворца, он знал, что эта дверь может вывести к выходу ровными, просторными коридорами.

Но дверь не поддалась. Она была заперта изнутри.

– Другая тогда!– воскликнула Хала, хватаясь за женскую дверь.

В это время дворец вновь содрогнулся. Жрун, закидывающий тварей себе в пасть одну за другой, издал рев и стал беспорядочно хватать нечисть. А потом он исчез.

Гномы опрометью бросились за женскую дверь. Миглард с Энной на руках помедлил, пытаясь втиснуться в крошечный проем.

Дворец огласил крик голодной древней твари. Одновременно с этим вновь сотряслись стены. Крошечная лестница, на которую вскочила Хала дрогнула, а оглянувшись назад, принцесса увидела, что стена над лестничным проемом обвалилась, скрыв испуганное лицо Мигларда.

– Энна!– вскричала Хала, осознав, что потеряла подругу.

– Хала!– Янир дернул ее за руку.– Бежим.

Двыр схватился за другую ее руку и потянул принцессу за собой.

Дворец сотрясался от голодного рычания неведомой огромной твари – Жруна ли? – и где-то за обрушенной стеной раздался приглушенный писк Энны. Халу тянули все выше и выше. Янир отыскал узкую лестницу в простенке между двух крошечных дверей и потянул спутников следом за собой. Лестница увела на два этажа вверх и закончилась широким холлом с разветвлением дверей. Здесь даже отыскался небольшой диванчик. На него и рухнули гномы, поднявшись.

Хала рассматривала привычную полутьму перед собой. В ее голове явственно рисовался образ Жруна – сначала мелкого, неказистого, а затем огромного, хватающего крупную нечисть. Но куда он с ней отправился?

– С ней все будет в порядке,– промолвил негромко Янир.

– Если ее не завалило и если ее не сожрет нечисть,– хмыкнула Хала.– И если Миглард не решит «поисследовать» Энну.

– Чтица Рун сильная, она не ровня шарлатанам из своей касты. Камень защитит ее,– сказал Двыр и поднялся на ноги.– Я могу пойти назад и разведать обстановку. Поброжу по этим женским коридорам, может быть, найду Энну.

Принцесса мазнула взглядом по плащу тайного канцлера и кивнула.

– Как прикажете, Ваше Высочество.

Двыр быстро исчез обратно на лестнице. Хала вздохнула.

– Нам тоже надо идти,– промолвил Янир.– Продолжим нашу миссию. Нам нужно понять, что со Жруном, что тут происходит.

– Хорошо.

Энна даже не смотрела, что происходит. Ее сознание перестало работать в тот самый момент, когда Жрун вернулся в образе огромной твари. Она перетрясала содержимое своей сумки с магическими предметами, надеясь, что хоть что-нибудь ей поможет, даст подсказку. Нужно что-то делать и камень… о, камень этих древних стен рыдал. Он был напуган ничуть не меньше Энны. А где-то в глубине, у самого сердца Подземелья камень яростно кричал, горел.

Потом пришел запах человека. Чтица Рун так и не поняла, зачем Миглард схватил ее, но отдалась силе этих до нелепого длинных рук. Лицо гномихи потонуло в складках тяжелого темного плаща на плече мага, и она зажмурилась. Пусть так, хотя бы перед смертью побыть слабой.

Энна боялась. Она привыкла хорохориться, выставлять себя намного сильнее и смелее, чем она есть на самом деле. Жизнь в нищете и желание быть лучше научили ее этому. А потом напускная бравада стала частью образа прекрасной гадалки из касты Чтецов Рун. Но, видит камень, Энна бесконечно устала от всего этого.

Грохот от обрушения части стены за тронами привел ее в чувства. Подняв голову, Энна увидела, что Миглард бежит за возвышением. С его ступней срываются голубые искры. Кто-то из нечисти, уже пришедшей в себя после исчезновения Жруна, бросился следом за человеком. Энна тихонько пискнула и сжалась в комок.

– Ма ве,– пробормотал Миглард и ускорился.

Он выбежал на боковую галерею, отделенную от основного зала высокими колоннами, пробежал мимо череды высоких дверей и, слегка пригнув голову, забежал в лестничный пролет.

Лестница вывела на галерею второго этажа, широкой дугой огибавшую периметр тронного зала. На галерее у самых парапетов виднелись остовы громоздких каменных кресел – похоже, когда-то это были места, с которых приближенные короля наблюдали за происходящим в зале. Миглард на какое-то время остановился на галерее, чтобы отдышаться. За это время Энна, свесив голову, успела разглядеть, что немногочисленные самки, которые до этого прятались в палатках вместе со своими уродливыми детенышами, выползли к самцам и обеспокоенно оглядывались по сторонам. Некоторые стенали, не найдя своих. Совсем как цивилизованные гномы.

– Уходить,– пробормотал Миглард.

– Да!– выпалила Энна и заглянула в светлые глаза чужака.– Уходить. Быстро!

Маг кивнул и отправился дальше по галерее, прячась в тени стены. Энна бросила грустный взгляд на обрушившуюся стену. Без Халы она чувствовала себя беззащитной.

Миглард действовал согласно своей неведомой логике. Он прошел мимо множества дверей, а затем вошел, пригнувшись, в самую неприметную из них. За дверью был недлинный коридор, быстро свернувший в сторону и завершившийся лестницей вниз.

Завидев лестницу, Энна вцепилась в плечо Мигларда. Она не хотела спускаться обратно. Но человек продолжил идти вперед. Чтица Рун забилась в его руках.

– Пусти!– шепотом крикнула она, пытаясь выскользнуть из захвата костлявых рук.– Свободу!

Последнее слово он понял. Миглард сделал недоуменное лицо, но все же наклонился и аккуратно поставил гномиху у самого начала лестницы.

Энна ткнула пальцем в ступени и замотала головой. Внизу могла кишеть нечисть.

Миглард тоже указал вниз, затем широким жестом обвел коридор.

– Большой,– сказал он и снова ткнул вниз.– Горячий.

– Мы там были уже,– Чтица Рун подбоченилась, размышляя, как ей показать это.– Нечисть,– произнесла она, одновременно корча страшную рожу, а затем ткнула себя в грудь, затем в Мигларда и сделала вид, что бежит со страхом на лице.

Человек ее понял и рассмеялся.

– Горячий,– спустя время повторил Миглард. А потом приложил ухо к каменной стене.

Он знал, что Энна может слышать камень! У Чтицы Рун ёкнуло сердце, но она все же сделала так, как просил человек. И камень внизу действительно показался ей горячим. Более того, он не кричал, как камень тронного зала. Определенно, внизу было другое помещение.

– Твоя взяла,– вздохнула Энна.– Идем туда.

Миглард закивал и сделал странный жест: он махнул рукой, будто приглашая Энну пройти первой. У гномов так принято не было. Первыми в неизвестные пещеры заходили мужчины, чтобы иметь возможно защитить свою гномиху.

«Мы не в светском обществе»,– напомнила себе Энна.

Она зашагала вниз по лестнице, как-то неожиданно вспомнив, что они уже давно, с тех пор как покинули факелы тронного зала, находятся в темноте. При этом Миглард ни разу не выказал неудобства. Магия? Конечно.

Путь вниз оказался очень длинным. Энна и Миглард спустились гораздо ниже уровня тронного зала. Лестница шла вниз ровной винтовой шахтой, стены которой были аккуратно зашлифованы и покрыты причудливой резьбой. Снизу тянуло нестерпимым жаром. Энне пришлось скинуть с себя плащ.

Еще чуточку ниже Чтице Рун стало не по себе. Темная винтовая лестница не заканчивалась. В голове Энна перебирала предметы обстановки коридора, из которого они оказались здесь. Ничто не указывало на то, что это какое-то особенное место.

Наконец, лестница закончилась. За несколько шагов до этого снизу начала пробиваться серая полутень, означавшая, что где-то там есть помещение с небольшим источником света. Энна ускорила шаг и вскоре оказалась в обширном зале. Он был заставлен множеством высоких стеллажей, вмещавших в себя бесчисленные тома. По одной из стен, самой дальней и длинной, тянулась линия из крошечных, размером с ладонь, окошек.

– Библиотека,– произнес за спиной Миглард.

Хала с Яниром поднимались все выше и выше по узеньким женским лестницам. По подсчетам принцессы, они вот-вот должны были выйти на шестой, последний этаж дворца. Согласно старым картам, которые она когда-то находила в Гырнуре, шестой этаж был крошечным и располагал в себе одни-единственные покои, предназначенные для действующей королевы.

– Может, она все еще жива?– спросила Хала, поднимаясь по ступеням.

– Кто?

– Ирха. Мы сейчас поднимаемся к ее комнатам.

– Хала, двести с лишним лет прошло с Падения Далаги. Уже никого не осталось в живых, кто видел Падение.

– Бабка Энны все еще жива.

Янир фыркнул.

– Эта древность всех нас переживет! Я говорил про нормальных гномов. Да и как можно выжить, будучи запертой в покоях без еды и воды?

Хала пожала плечами и устыдилась. Она не знала, откуда взялась такая мысль, но почему-то вдруг захотелось узнать, что же стало с королевой Ирхой.

Ступени вывели их в небольшой зол с двумя дверьми: большой, резной и двухстворчатой и небольшой, скромной. Хала дернула ручки большой двери, но те не поддались.

– Заперто,– выдохнула она.

– А маленькая?

– Тоже,– ответила принцесса, проверив и вторую дверь.

Янир пожал плечами.

– Вниз идем?

Хала сжала кулаки.

– Нет, я хочу попасть туда.

Двыр незамеченным покинул дворец. Пока нечисть бесновалась в тронном зале, напуганная собственным предводителем, тайный канцлер пробежал узкими женскими коридорами, вышел в заброшенную много лет назад столовую, а потом отыскал еще один путь к двери, через которую они проникли во дворец. Затем он побежал по улицам Далаги, стараясь не попасться никому на глаза.

Его ждали дела в другом месте.

Глава 15. Величие предков

Вскоре Энна поняла, что библиотека разрушена. Многие стеллажи лежали на полу, а книги – настоящие бумажные книги!– были выпотрошены наружу. Черепки глиняных табличек с текстами хрустели под ногами. Границы комнаты терялись в темноте. А сквозь крошечные окошки пробивался едва угадываемый красный свет Великого Разлома.

– Большой,– пробормотал Миглард.

Голос человека в этой огромной зале звучал чужеродно.

– Ага,– не могла не согласиться Энна.

Она была заворожена огромным помещением. Куда уж ее одной-единственной бумажной книжонке – украденной когда-то в богатой лавке у дворца в Гырнуре – до этих бесконечных томов. Чтица Рун подавила в себе неудержимое желание наброситься на все эти книги и читать, читать.

Бедная девочка из пещер больше, чем Незримое, любила только книги.

Энна сделала несколько шагов вперед, наклонилась и подобрала с пола первые попавшиеся листы. Они были мятые, потоптанные мелкими голыми ногами. Листы содержали в себе историю – вымышленную ли, реальную ли,– о каком-то гноме, который шел по городу на Поверхности. Чтица Рун покачала головой и пошла дальше. Около одного из устоявших стеллажей она остановилась, положила листы на полку и стала гладить пальцами кожаные корешки книг.

Читать в такой темноте было бы трудно, но Энна нашла выход. Она достала из своей сумочки крупный кусок горного хрусталя – тот самый, через который разглядывала с восхищением Нарайял – и, держа в своих руках, заставила светиться ровным белесым светом.

Миглард немного потоптался на месте и отравился дальше, оставив Чтицу Рун в одиночестве.

Маленькая дверь из хрупкого, слоящегося камня легко обрушилась под ударами боевого топора и меча.

Хала была настойчива и непременно хотела попасть в покои королевы Ирхи. Как только она поняла, что не сможет просто так открыть двери, сразу достала оружие и начала лупить по двери. Янир, на Поверхности часто участвовавший в мелких строительных работах в крепости, направил ее руку в нужные участки двери и помог.

Ни один из них не боялся, что грохот обрушиваемой двери привлечет внимание нечисти – нечисти, которая даже шаг боится ступить из тронного зала. Хала даже надеялась, что Энна с Миглардом услышат ее и поспешат навстречу.

И все же, когда дверь рухнула, Хала внимательно вслушалась в тишину дворца. Ничто не всколыхнуло неподвижность этого воздуха.

–Пойдем, пыль уже осела,– промолвил Янир. До этого он критично осматривал лезвие своего меча и недовольно цыкнул, когда увидел несколько мелких зарубин. Оружие не прощает грубого обращения с ним.

Хала тоже взглянула на свой боевой топор. Она редко им пользовалась, не любила неуклюжую короткую ручку и не могла слышать звук, с которым сталь топора дробила кости и крошила черепа.

Остатки маленькой слоистой двери некрасивой грудой лежали на полу. Хала осторожно перебралась через них, камни хрустели и крошились под ее ногами. Янир, отправившийся следом, создавал гораздо больше шума.

Когда-то эта крошечная дверь и несколько не менее маленьких помещений за ней предназначались для ближайших служанок королевы. Они здесь жили, ухаживали за гардеробом королевы, а иногда даже готовили нехитрые угощения и напитки. Это был своего рода отдельный мирок внутри большого дворца. Хала могла себе представить, что, может быть, Ирха, или другая какая-нибудь гномья королева, устав от холодности супруга и равнодушия народа к себе, находила отдушину в этом своем домике, приближая к себе служанок, чувствуя в них близость и сестринство. А может быть, здесь обитала в тепле и безопасности какая-нибудь маленькая гномья принцесса – абсолютно бесполезное существо в глазах королевства – до тех пор, пока ее не продадут замуж за кого-нибудь из касты дворян.

Первая комната сперва показалась настолько темной, что в ней невозможно было что-либо разглядеть. Однако затем Хала начала угадывать детали обстановки и ужасаться.

Дверь пытались выломать. По всему крошечному помещению, которое когда-то было чем-то вроде передней, где гномихи меняли красивую выходную обувь на более простую и удобную, валялись разломанные предметы обстановки: вазочки, каменные фигурки, какие-то приспособления для ткания гобеленов – и еще камень знает что. Гномихи, что жили здесь, хотели выбраться наружу.

– Что интересно,– пробормотал Янир,– если королеву Ирху специально запирали в своих покоях, то у ее служанок должен был быть выход наружу. Разве нет? Они же должны были как-то добывать воду, одежду для своей госпожи и все такое.

Хала грустно усмехнулась.

– Они могли быть такими же затворницами. Пленницы, ухаживающие за пленницей.

Хала прошла дальше. Следующая комната оказалась крошечной кухонькой. Стены были покрыты копотью – не спасала хилая вентиляционная система из труб, выводящих наружу. Здесь тоже царила разруха. Шкафы вывернули наружу, выпотрошили все небольшие запасы, что там были. Гномихи, запертые здесь, были очень голодны.

Следующая комната оказалась холлом, разветвлявшимся на три стороны. Справа дверь, определенно вела в покои королевы, остальные две были комнатами служанок. Хала сразу отправилась к покоям Ирхи.

– Ты не пойдешь туда?– спросил Янир.

– Зачем? В последние дни своей жизни они должны были быть все вместе. Наверняка они проводили время в больших покоях. Зачем мне видеть остальное?

Страж Поверхности пожал плечами и поплелся следом за Халой. Он вяло рассматривал детали обстановки, будто они его вовсе не волновали.

Дверь, соединявшая покои госпожи с комнатами ее служанок, оказалась плотно закрыта. Хале пришлось приложить достаточно много усилий, прежде, чем та поддалась.

Из покоев королевы Ирхи пахнуло пылью и запустением. К этим запахам примешивалось еще что-то. Едва уловимое, сладковатое… запах гниения, разложения. Но такого быть не может, ведь прошло две сотни лет! Любая плоть за такое время обратится в пыль.

Первое, что бросилось в глаза в королевской опочивальне, это большое окно. Высокое, оно тянулось до самого пола и открывало обзор на часть города и на провал Великого Разлома. Хала даже содрогнулась, увидев эту черную часть открытой, будто бы смотрящей прямо на нее.

В остальном эта комната чем-то напоминала покои принцессы Халы в Гырнуре. Здесь был большой ткацкий станок, широкая кровать и несколько гобеленов, развешенных по стенам. В стене напротив виднелась еще одна дверь.

Следующей комнатой была крошечная гостиная с аккуратными маленькими креслицами, выставленными в рядок напротив широких входных дверей. Здесь было чисто, однако Хала не сомневалась, что во время Падения Далаги по этой комнате, снося все на пути, носилась отчаявшаяся королева, спасти которую не пришел собственный сын.

Последней комнатой, принадлежавшей гномьей королеве, оказалась библиотека. Дверь в нее была скрыта среди кресел и с трудом поддалась, когда Хала начала ее открывать.

– Она любила книги,– выдохнула Хала, войдя в библиотечку крошечной королевы. На нескольких стеллажах были расставлены бумажные тома. Ни одной глиняной таблички, только дорогая бумага с Поверхности в переплете кожи самых редких животных Подземелья. Среди стеллажей спрятался стул и небольшой столик рядом. Глядя на истертые полы, становилось понятно, что в этой комнате Ирха проводила гораздо больше времени, чем у ткацкого станка.

– Здесь нет ни одного тела,– произнес Янир.

– Зато есть большое окно. Не думаю, что кто-нибудь захочет сидеть и ждать голодной, мучительной смерти.

Страж Поверхности вздохнул.

Хала стала осторожно перебирать тома на полках. Она даже не догадывалась, что несколькими этажами ниже Энна занималась тем же самым.

Чтица Рун увлеклась. Она хватала все подряд тома, пробегалась по нескольким строчкам глазами и бросалась дальше. Она жаждала знаний, жаждала найти что-то новое. О камне, о Рунах, о Поверхности, о гномах, в конце концов. Где, как не в древней библиотеке можно найти тайные знания?!

Энна даже не обратила внимания на отсутствие Мигларда. А тот давным-давно скрылся где-то между стеллажей и лишь иногда с его стороны доносилось легкое шуршание страниц и стук глиняных табличек.

Чтица Рун чувствовала нарастающее напряжение в животе. Она знала, что какая-то великая тайна совсем близко.

Она хватала книги одну за другой, раскрывала, читала обрывки фраз – она искала. Дух древней библиотеки, само это место дышало ей в спину.

В конце концов в руки ей попалась небольшая книжица в потрепанной обложке из кожи подземного петуха. Дешевенькая книжка, которая не должна содержать в себе чего-то важного. Однако, взяв ее в руки, Энна поняла, что она – та самая.

Хала нашла записи королевы Ирхи. Они были написаны на разных клочках бумаги, на тоненьких, исцарапанных дощечках и даже на обрезках тканей. Но Ирха была педантичной гномихой и все свои записи держала в одном месте – аккуратной шкатулке, задвинутой в глубины самой нижней полки одного из шкафов. Аккуратно выбитая надпись на крышке шкатулки как раз и выдавала личность хозяйки заметок.

Хала села прямо на пол, подтянула к себе шкатулку и стала перебирать ее. Янир бродил рядом, чиркая своей «зажигалкой».

Заметки в сундучке были перевернуты, лежали в хаотичном порядке, будто кто-то искал в них какую-то конкретную запись. Сперва Хале попались хозяйственные заметки, сделанные на потрепанном куске старого платья – на нем даже виднелись швы и остатки вышивки. Затем Хала отыскала, видимо, письмо короля к жене – аккуратно нацарапанное на глиняной дощечке. Письмо изобиловало любовными признаниями и склонениями различных достоинств королевы, а также ласковыми прозвищами вроде «мое плодовитое чрево», «дарительница сыновей» и прочее.

Затем попалась короткая запись: «Это золото прекрасно. Я не могла оторвать от него глаз».

Хала вздрогнула, поняв о каком золоте речь. Однако она никогда не слышала о том, чтобы королева Ирха успела увидеть кровавое золото.

Следующие заметки лежали плотной пачкой. Они были сделаны на настоящей бумаге с Поверхности – сероватой, но плотной и оптрепанной по краям – наверняка это было настоящее богатство покойной королевы. Листы содержали заметки о последних днях Ирхи и ее служанок.

В день Падения Далаги они находились у себя в комнатах и ткали. Рассказывали друг другу разные истории и хохотали до упаду. Затем пришел гонец от Его Величества и велел «дражайшей матери ожидать прихода сына с редкой диковинкой». Ирха начала суетиться, приготовила угощения, накрыла стол в своей гостиной и стала ждать. Сын явился в ночные часы, когда Главный банк Далаги уже закрылся. С собой гномий король принес свернутую тряпицу и развернул ее тут же, сверкая улыбкой.