Этой ночью Софи больше не плакала. По крайней мере, не так громко, чтобы мы могли слышать её. Поэтому я спал всю ночь как убитый. От эмоционального напряжения, в котором я находился весь вчерашний день, я выключился почти сразу же, как положил голову на подушку.

Я ещё не успел проснуться, как на меня нахлынул поток мыслей, которые мучили меня перед тем, как я погрузился в сон. Они стали мучительно давить на меня. Я глазел на потолок, прислушиваясь к сдавленному чувству у себя в груди.

Вчера в участке я видел Мориса. Я вышел из кабинета Френсиса и увидел в дальнем коридоре священника. Он шёл, беспокойно озираясь по сторонам. Я не мог последовать за ним, так как Френсис вышел следом за мной из кабинета, чтобы отправиться в туалет. И, как назло, он находился в том же направлении, куда и пошёл священник. Было рискованно допрашивать Мориса на глазах у всех. Я решил сделать вид, что даже не заметил его. Но меня не оставляла мысль о том, что могло ему тут понадобиться. Неужели он всё-таки решил сдать меня? Это был бы конец. Но ничего другого не лезло голову. Ему больше нечего было делать тут, кроме как сдать меня.

Вчера я обречённо поплёлся на улицу к Софи, без какой-либо надежды на то, что смогу поговорить со священником. Софи ждала меня в машине около часа, поэтому мне нужно было уже отвести её уставшую домой. На улице я тоже не мог ждать его. Это было бы не менее подозрительным.

Видимо, из-за нервного напряжения, в котором я находился долгое время, у меня и случился очередной приступ. А ещё и встреча с Морисом, которая неожиданно застала меня врасплох, похоже, тоже сыграла свою роль.

Я помню, как мне стало плохо в тот момент, когда я вышел на улицу. С минуту я стоял, пытаясь вдохнуть воздух. Лёгкие не хотели слушаться. Монстр, который сопровождал каждый мой приступ, вернулся. Он сжимал моё горло и сдавливал грудь до тех пор, пока я не начал было терять сознание. Когда он ушёл, я понял, что сижу на лестнице у здания, обливаясь потом. Никого рядом не было, поэтому мне не пришлось никому объяснять, отчего я сижу у входа в участок.

Если бы Морис сдал меня вчера, то я бы уже сидел за решёткой. Меня бы задержали в тот же день. Но ко мне никто не приезжал и даже не звонил мне. Я лез на стенку, ожидая, что вот-вот ко мне заявится полиция. За пару часов я совсем извёлся. Я помню, как, уже не скрывая от Мари, ходил курить во двор. Никогда ещё я не чувствовал себя так отвратительно. Я ждал конца, а он всё не приходил.

Не дождавшись никаких действий со стороны моих коллег, я решил рискнуть. Я тихонько вышел из дома, чтобы не будить Мари. Я отправился к дому Мориса.

Мне никто не открыл. Я сидел в машине около часа, пытаясь понять, есть ли кто дома. Я наблюдал. Никакого движения в доме не было. Мне нужно было убедиться наверняка. Целый день я наблюдал за его домом. Когда стемнело, я обошёл вокруг него, заглядывая во все окна. Тишина.

– Да куда он делся, чёрт его дери! – прорычал я, направляясь к своей машине.

Я ждал долго, но после того как у меня закончилась последняя сигарета, я, чертыхаясь, решил отправиться домой. Мне просто позарез надо было увидеться с Морисом, но сегодня он явно не появится.

Мари ничего не спросила, когда я вернулся. Мы с ней ещё не обсуждали мою работу. Наверняка она думала, что я езжу на работу для того, чтобы решить кое-какие дела перед тем, как меня официально отстранят.

На следующий день я также рано, чтобы не будить Мари и Софи, вышел из дома. Я решил сначала поехать в церковь. Там его тоже не было. Молодой дьякон тоже не знал, где он находится. Я попробовал позвонить ему домой, но трубку никто не брал. Либо они с женой куда-то уехали, либо целенаправленно прячутся. От этой мысли я стал ещё больше нервничать. Конечно, я пытался успокоить себя тем, что Морис приходил в полицию по какой-нибудь другой причине, но это не особо помогало мне.

Весь день я пытался найти следы Мориса. Я ездил в школу, где преподаёт его жена. Единственное, что я узнал, так это то, что она уехала неделю назад к своим родственникам в другой город.

«Может, он отправился вслед за ней?»

Из-за паники, которая зарождалась у меня в душе, я совсем забыл о безопасности, оттого и открыто расспрашивал у всех про священника.

Под вечер я вымотался окончательно. Нервы мои были на пределе. Я желал докопаться до истины, а для этого мне необходимо было прижать Мориса.

Я сидел в машине, непрерывно стуча большими пальцами о руль автомобиля. Я побывал везде, где только мог быть Морис. Единственное, что мне оставалось сделать, так это прийти к себе на работу и спросить у коллег, что же Морис всё-таки делал позавчера в участке.

От моих лихорадочных мыслей меня отвлёк звон моего мобильного телефона. Это была Лора. Я совсем забыл про то, что обещал ей подумать насчёт ресторана.

Я сбросил вызов. Мне было уж точно не до этого.

Опять звонок. Опять Лора. Я раздражённо принял звонок и поднёс телефон к уху.

– Что! – крикнул я в трубку.

– Воу! Артур, я не вовремя? – сказала она обиженным голосом.

– Да! – отрывисто ответил я. – Что ты хотела? Говори быстрее!

– Все остальные уже собрались. Не хватает только тебя. У нас тут море пива и закусок. Приезжай скорее!

Я готов был её послать, но тут представил себе кружку пива, которая была просто необходима мне сейчас. Если я сейчас же не успокоюсь, то, скорее всего, сойду с ума. Алкоголь очень помог бы мне в данной проблеме.

– Артууур? – услышал я. – Так когда ты приедешь?

– Скоро, – ответил я после короткой паузы.

– Отлично! Тогда я сейчас же скину тебе адрес. Мы ждём!

На заднем фоне я слышал голоса. Они смеялись и о чём-то бурно спорили.

Ладно, на сегодня хватит с меня поисков. Мне срочно нужно успокоиться. Моя голова уже перестала соображать, поэтому подумаю об этой проблеме завтра, когда высплюсь.

Я только сейчас заметил, что на улице уже совсем стемнело. Из-за того, что мой мозг непрерывно искал пути решения, я не видел ничего вокруг себя.

Ресторан оказался совсем недалеко. Через двадцать минут я уже был на месте. Лора приврала мне насчёт того, что это был ресторан. Я даже не мог назвать это место кафе. Это был бар. Рядом стояли подвыпившие молодые люди. Они активно жестикулировали, разговаривая друг с другом. Девушки громко смеялись и курили.

Я засомневался на секунду и хотел было уже разворачиваться, как одна из девушек повернулась ко мне и замахала мне. Это была Лора. Она стояла возле входа под мигающей вывеской. Розали и Клайд стояли рядом. По их виду мне стало ясно, что они успели уже изрядно напиться, так как Клайд слегка шатался, пытаясь приобнять Лору. А Лора, смеясь, била его по руке. Розали спокойно стояла с сигаретой во рту и улыбалась, наблюдая за этими двумя.

Я подумал: «Будь что будет! Главное – добраться до стакана с пивом».

Я закрыл машину и направился к ним.

– Добро пожаловать в наш скромный ресторан! – выкрикнула Лора, когда я приблизился.

Она вытянула руки кверху, показывая на вывеску. Я подумал, что на ней было чересчур уж откровенное платье. Короткое и чёрное, которое очень облегало её тело. Да и вырез у платья был слишком глубокий. Клайд всё время пялился на её грудь. Но её это, похоже, мало волновало.

– Дружище! – закричал Клайд. – Почему так долго?

Он обхватил меня одной рукой за плечи и потащил внутрь заведения.

Внутри было очень темно и шумно. Мы прошли в дальний угол бара, где меня уже ждала обещанная кружка пива. Робби и Эдд сидели за столом. Они приветливо махнули мне. Похоже, они были потрезвее, чем все остальные.

Я уселся на свободное место и залпом выпил половину дожидавшейся меня кружки пива. Лора села рядом со мной.

Все оживлённо разговаривали о чём-то. Поначалу я их даже не слушал, но с каждой выпитой кружкой настроение моё поднималось, и вскоре я начал вливаться в общий поток. Я даже не заметил, как начал также громко о чём-то спорить с Клайдом. Мы спорили о какой-то актрисе, которая была очень популярна сейчас. Он утверждал, что у неё всё от природы своё. Я же утверждал, что она вся перекроенная. По-моему, мы имели в виду разных актрис. Но я ему этого не сказал. Меня забавляло его упрямство.

Мне было весело и спокойно. Тревога отступила. Я подшучивал над Лорой, которая всё время пыталась обратить на себя всеобщее внимание. Злобы и раздражения во мне больше не было. По мере моего опьянения я всё больше находил достоинств у Лоры. Она была откровенна в своих желаниях, хоть и была лицемерной девушкой. Она была целеустремлённой, хоть её упрямство иногда доводило меня до бешенства. И сейчас она выглядела очень привлекательной. Она всё время пододвигалась ко мне ближе и ближе, так что в конце концов мне уже было сложно не смотреть в её откровенное декольте. Заметив это, Клайд начал строить мне ехидные рожи. Я делал вид, что не замечаю его подколов.

В самый разгар оживлённой беседы я почувствовал вибрацию телефона, который лежал у меня в кармане. Достав телефон, не переставая болтать с Лорой, я посмотрел на экран. Мари. Не понимаю, почему я, не задумываясь ни на секунду, сбросил вызов, но точно могу сказать только одно – тогда я не чувствовал никакой вины. Хотя должен был. Я даже не сказал, куда уехал. А она, как обычно, терпеливо ждала моего возвращения, не названивая мне в течение дня. Только потом я понял, как по-свински поступил с ней.

Но сейчас мне было спокойно. Напряжение отпустило меня, и я наслаждался моментом. Я продолжал шутливо подтрунивать над Лорой, пытаясь узнать, умеет ли она когда-нибудь чувствовать смущение. Судя по всему, не умеет. Она откровенно отвечала на мои вопросы и также откровенно шутила надо мной.

Я и не заметил, как мы остались с ней вдвоём. Хоть я и подозревал, что они потащили Розали в такси, так как она перебрала, но чувство, что нас оставили вдвоём намеренно, не покидало меня.

Я заметил, что Лора так же ярко накрасила губы, как и тогда, когда я встретил её в магазине. Они снова и снова бросались мне в глаза. Я был изрядно пьян, а в глазах всё плыло, поэтому её губы были неким ориентиром для меня.

Положив подбородок на свою ладонь, я слушал, о чём она болтает. Хотя я больше делал вид, что слушаю, так как в голове моей крутились не совсем приличные мысли. Во время своей болтовни она на секунду замолчала, заметив, что я смотрю только на её шею и губы. Тогда она мягко положила свою руку мне на бедро. Я удивлённо поднял взгляд. Она молча смотрела на меня. Глаза её были коварные, слегка прищуренные, а на губах играла лёгкая улыбка. Придвинувшись так, что между нами совсем не осталось свободного места, она неожиданно поцеловала меня в губы. Я не успел сообразить, как уже сам отвечал на её поцелуй, при этом обхватив правой рукой её талию. Мои руки сами потянулись к ней.

Внезапно она вырвалась из моих объятий. Встав из-за своего места, она медленно направилась в сторону туалета. При всём этом она постоянно оборачивалась, улыбаясь мне. Только идиот бы не понял, каких действий она ожидала сейчас от меня.

Ведомый своими низменными инстинктами, я поднялся и пошёл в ту же сторону. Я ни о чём не думал в этот момент. У меня ни на секунду даже не возник вопрос, что мне делать дальше. Я просто делал, что хотел делать. Неровной походкой я шёл прямо за ней. По бокам всё двигалось и плыло, только стройная фигура Лоры в центре зала отчётливо была видна мне.

Я был уже у двери женской уборной, как почувствовал лёгкий толчок в груди. Я сразу понял, что это было. Монстр приближался. Я даже пожалел в тот момент о том, что давно перестал пить эти дурацкие таблетки, которые прописал мне Мистер Брайтон.

Всё же у меня были проблемы со здоровьем. Я так боялся признать, что действительно болен, что всё время отрицал очевидные факты. Я боялся показаться слабым, боялся признать, что мне действительно нужна была помощь. Из-за своего упрямства я отвергал её и сам же страдал из-за этого. Удивительно, что такую простую вещь я понял именно сейчас, пьяный, уставший и шагающий неровной походкой в сторону девушки, которая заманивала меня в свою ловушку.

Я чувствовал сильное возбуждение, поэтому упрямо отметал мысль о предвестнике моей болезни. Она не отступала, а я пытался не обращать на неё внимания. Я надеялся, что приступ пройдёт менее выраженно, как это пару раз бывало.

Лора открыла дверь, чтобы войти, и тут мне показалось, что я увидел священника в углу коридора, в котором толпился народ. Я было двинулся к нему, но Лора утянула меня в женский туалет. Через секундное колебание я последовал за ней. В конце концов, он не может далеко уйти.

В ней было что-то дикое. Она впивалась в меня, как голодный хищник впивается в свою добычу. Она долго добивалась этого и наконец-то получила свой шанс. Вскоре она и на мне поставит долгожданную галочку отработанного материала. Мне было плевать на то, что она всё это делает только потому, что хочет доказать самой себе, что ни один мужчина не сможет устоять перед ней. Если она таким способом поднимает себе самооценку и если её устраивает такая жизнь, то мне уж тем более не на что жаловаться.

Сквозь дикое желание я чувствовал новые приступы удушья. Теперь было уже сложно сдерживать монстра, который мучал меня столько лет. С каждым мгновением мне было всё тяжелее дышать. Лора же думала, что это всё является проявлением моей страсти. Она даже не подозревала, какое смешение чувств бушует в моём теле и сознании на данный момент.

Я держался рукой о стену туалета. Мне стало тяжело стоять. Лора не унималась. Она целовала мне шею, цепляясь руками за мой ремень. Удушье вытеснило влечение к ней. Я отодвинул её от себя, и только после этого она заподозрила что-то неладное. В глазах теперь всё поплыло до такой степени, что я не мог сфокусировать взгляд даже на Лоре. Я опустился на колени, пытаясь вдохнуть хоть каплю воздуха. Тусклый свет в кабинке туалета, который поначалу показался мне наилучшим для интимной обстановки, сейчас раздражал меня. Было невозможно разглядеть в таком тёмном месте хоть что-то перед собой. Я безуспешно пытался сфокусировать взгляд хоть на каком-то предмете. Опустив голову, я попытался сосредоточить свой взгляд на тёмном пятне на полу перед собой. У меня так ничего и не вышло. Этот предмет остался загадкой для меня.

Я слышал стук в дверь. Кто-то уже устал ждать свою очередь в туалет. Слышал голос Лоры, который в панике спрашивал меня о чём-то.

По-моему, я отключился. В бессознательном состоянии я видел лицо Мари. Она кричала в ярости на меня. Глаза её сияли гневом и ненавистью. Я вдруг ясно осознал, что натворил. Чувство вины яркой вспышкой заполнило всё моё сознание.

Я пришёл в себя так же быстро, как и впал в это состояние минуту назад. Монстр опять ушёл. Я сидел на полу, опираясь спиной о дверь туалета.

В дверь барабанили со всей силы. Эта вибрация передавалась прямиком мне в затылок.

– Открой дверь! – кричал незнакомый мне мужской голос.

«Ему-то что понадобилось в женском туалете?» – подумал я в тот момент.

Я услышал глухой стук в дверь, который сопровождался сильным толчком в спину. Кто-то пытался выломать дверь.

– Иди к чёрту! – заорал я, потирая глаза руками.

Что-то мокрое попало мне в глаза. Я понял, что руки мои в какой-то вязкой и влажной дряни. Эта гадость заплыла прямиком мне в глазницы. Я не мог ничего разглядеть. Я попытался вытереть глаза запястьем и своей одеждой, которая в определённых участках казалась мне менее липкой. Но это не особо мне помогло. Мне нужно было умыться. Я еле как поднялся с пола. На ощупь я попытался найти раковину. Оставалось только надеяться, что это не моя рвота.

Ещё толчок. «А дверь-то крепкая…».

Нащупав кран, я включил воду и начал энергично смывать с лица эту гадость. Вытерев лицо своей рубашкой, я начал смутно видеть, что происходит. Мои уши и шея были все алые. Рубашка напоминала фартук мясника. Раковина была вся в мелких брызгах крови. Я оцепенел, таращась в зеркало на своё отражение. Я боялся повернуть голову.

– Лора, – шёпотом произнёс я.

Я посмотрел в сторону унитаза. Ноги подкосились. Всё моё тело била мелкая дрожь. Это не могло быть правдой…

«Морис не мог провернуть это снова! Дверь закрыта – это невозможно!» – крутилось у меня в голове.

Лора лежала на полу. Она лежала на животе, а руки и ноги у неё были неестественно вывернуты. Лицо было повёрнуто в сторону стены таким образом, что можно было разглядеть его правую половину. Только вот разглядывать было уже нечего. На месте, где должен был быть аккуратный профиль молодой девушки, находилось алое месиво. Вокруг него растекалась тёмная лужа крови. Взглянув на унитаз, можно было подумать, что он никогда и не был белым. Бачок унитаза был полностью красным, а сиденье было такое же пятнистое, как и моя рубашка.

Сознание моё помутилось. Я был как в бреду. Дверь выбили. После секундного замешательства меня повалили на пол. Руки заломили так, что в плече у меня что-то хрустнуло. Я не помню, что происходило дальше. Стало вдруг очень тихо и темно…

Глава 9

Первое, что я ощутил, когда проснулся, была резкая боль в затылке. Открыв глаза, я увидел бетонную стену прямо перед своим лицом. Я лежал на чём-то очень жёстком.

Повернув голову к потолку, я тут же ощутил пронзающую боль в затылке. Ощупав голову, мне стало ясно, отчего у меня так ноет голова. У меня было рассечение. На пальцах осталась очень густая и липкая жидкость. Видимо, она только недавно остановилась, так как не успела ещё до конца высохнуть.

Поднявшись со стонами, которые сами собой вырвались у меня из груди, я стал осматривать место, в котором очутился. Это было совсем небольшое помещение с одной старой кроватью, столом, стулом и железной дверью. Конечно же, я знал, где я находился. Я неоднократно бывал тут, допрашивая предполагаемых убийц, маньяков и прочий мусор. Меня посадили за решётку. Бред какой-то!

Вскоре должен прийти какой-нибудь детектив или полицейский, который будет мучить меня вечными вопросами: «зачем?» и «почему?». И, кажется, я догадываюсь, кто это будет.

Одежда моя вся была чёрная от засохшей крови. Она осыпалась с моей шеи, когда я поворачивал голову. От меня несло, а во рту было омерзительно сухо. Жажда мучила хуже головной боли.

Они всё неправильно поняли. Не меня нужно задерживать. Если бы я отправился за священником, а не зашёл в туалет с Лорой, то всё было бы по-другому. Как я теперь оправдаюсь перед женой и дочерью?! Они-то, конечно же, мне поверят, но люди не дадут нам жить спокойно. Софи могут начать травить. Сплетни о плохих вещах быстро разносятся, а вот их опровержение никого уже не интересует. Люди с охотой цепляются за мерзкие подробности, чтобы помусолить их на своих языках, а когда они оказываются выдумками, то резко становятся неинтересными ни для кого. А вот оставшиеся впечатления серьёзно портят жизнь человеку, который якобы сделал что-то ужасное. От них не отмыться. Придётся переезжать всей семьёй в другой город. Скорее всего, меня уволят, когда узнают правду, и это несмотря на то, что я был невиновен.

– Морис, сукин ты сын! Из-за тебя моя жизнь сломана! – прорычал я себе под нос.

Прошло около двух часов, прежде чем дверь наконец-то открылась. Мои часы были разбиты, а телефон изъят. Этого я даже не стал проверять, так как знал, что людей, которых приводят сюда, сразу обыскивают и забирают абсолютно всё, что лежит в карманах. Поэтому я полагался на свои биологические часы. Раньше чувство времени ни разу не подводило меня. Но теперь я никак не мог понять даже то, день сейчас или ночь.

Первым зашёл молодой офицер, следом – его величество Френсис. Я сидел за столом, когда дверь открылась, ожидая прихода детектива.

Как же меня бесила его хладнокровная морда. Он зашёл, даже не взглянув в мою сторону. Усевшись напротив меня, он сложил руки в замок.

– Тебе есть что сказать? – холодно спросил он.

– Ещё бы, – огрызнулся я, – может, воды мне наконец-то принесёшь? – обратился я к молодому полицейскому.

Тот неуверенно посмотрел на Френсиса. Тот махнул головой в знак согласия. Парень тут же вышел из камеры, закрыв за собой дверь.

– Я-то думал, что моя интуиция сыграла со мной злую шутку, – продолжил он, – а оказывается, это ты оказался чересчур изворотливым.

– А она когда-нибудь работала? – съязвил я.

Он пропустил это мимо ушей.

– Насчёт Хлои я сразу стал подозревать, что убил её ты. Милтона тоже ясно, почему ты убил. Хоть мне пока не до конца ясно как. Но вот Лора. Зачем её? Неужели у неё хватило мозгов, чтобы понять то, что это ты убийца? Она шантажировала тебя этим?

– Что! Френсис, у тебя маразм обострился, что ли? Я никого не убивал! Неужели ты настолько туп, что не можешь понять, что меня подставили! – закричал я от злости на его узколобость.

В этот момент зашёл офицер со стаканом воды. Я выпил половину залпом, поперхнувшись, допил оставшуюся половину. Горло горело.

– И я даже могу тебе сделать одолжение, сказав, кто настоящий убийца, – откашливаясь, прохрипел я.

Он меня не слушал, продолжая монотонно рассуждать.

– Ну, Хлоя-то понятно, была твоей любовницей. Она хотела рассказать всё твоей жене. Как, кстати, её зовут?

– Кого? – в недоумении посмотрел я на него.

– Жену твою.

– Ты издеваешься? Ты не так давно её допрашивал. Либо у тебя старческий маразм, либо ты решил так безмозгло пошутить надо мной. Не время для шуток. Вам нужно убийцу ловить, пока тот не скрылся!

Он задумался. Взгляд его был растерянным. Френсис начал как бы невзначай смотреть на бумаги, которые он кинул на стол перед собой. Он пытался сделать вид, будто ищет вовсе не имя Мари в недавних документах.

– М-да… Мари… Ты думаешь, что твоя жена ушла бы от тебя, если бы узнала, что у тебя есть любовница? – Френсис решил продолжить своё повествование.

Нет. Даже для него это было слишком тупо. Это напоминало бы комедию, если бы не обстановка и уж точно не мой внешний вид.

– У меня никогда не было любовницы, Френсис, – спокойно и с расстановкой ответил я.

– Ты можешь называть её как хочешь. Как-никак она была гулящей женщиной. К тому же ей уже плевать, как её назовут. Мертвецу же всё равно, назову ли я его наркоманом или проституткой. Не правда ли, Артур?

Он пытался заставить меня проговориться о том, что она уже мертва. А об этом может знать наверняка только убийца. Или я – человек, которого подставил настоящий убийца.

– Я не думал, что ты окажешься таким умственно ограниченным. Ты прекрасно знаешь, что я её встретил один раз. Мы всего лишь посидели в кафе и поболтали о прошлом. Ты сам слышал об этом от Милтона. Она в принципе не могла быть моей любовницей!

– А, ну да. Кстати о Милтоне. Я не стал сразу говорить об этом никому, так как хотел проверить это наверняка. Обвинив тебя в тот же день, ты мог бы попытаться обмануть всех, подкупив кого надо. Мы все знаем, как это работает.

– Что ещё? – растерянно спросил я.

– Как ты там сказал: «Как ты можешь такое говорить!» – процитировал он слова Софи в момент её ссоры с Милтоном.

Я молча ждал, недоумевая, что он имеет в виду. Мне было непонятно, к чему он ведет, но ясно, что ни к чему хорошему для меня.

– Так вот, ты знаешь, почему она могла так кричать?

– Как я могу об этом знать? Она и сама ничего не помнит. Я могу лишь догадываться, что это связано с её подругой.

– С тобой, – перебил он.

Я недоверчиво упёрся взглядом во Френсиса, не понимая суть его слов.

– При чём тут я? Что ты вообще имеешь в виду? Я не понимаю тебя.

– А то, что Милтон отправил мне интересное сообщение незадолго до своей смерти. Правда, пришло оно чуть позже, так как связь на озере очень плохая.

Мысли беспорядочно суетились в моей голове. Сталкиваясь, они прилипали друг к другу, образовывая, таким образом, пока ещё не совсем чёткую картину всего происходящего.

– Артур, он видел кровь в лодке.

Вот оно что! Понятно, кому Милтон пытался отправить сообщение в тот вечер! Вот только странно это. Это же совершенно обычное дело для рыбацкой лодки.

– И что? Это же лодка! В ней обычно всегда кровь! Ты что, не знаешь, что когда достаёшь крючок из пасти рыбы, из неё может пойти кровь?

– Это естественно. Всё это понятно, – спокойно сказал Френсис, – но понимаешь, он заметил ещё кое-что, – он умолк, заставляя меня нервничать всё больше и больше с каждой секундой его молчания, – совсем незаметный белый волос, застрявший между крохотными сучками в досках лодки, – тихо произнёс он.

Этот урод удовлетворённо наблюдал за моей реакцией. Меня же бросило в пот. По всему телу прошла горячая волна, которая остановилась на моих щеках и веках. Все мысли наконец-то в моей голове разом столкнулись, воссоздав полную картину всего, что произошло в тот вечер.

«Волос… Крохотный волос погубил меня», – гудело у меня в голове.

– Это удивительно, неправда ли? Один незаметный волосок стал роковым для тебя, – сказал Френсис, будто прочитав мои мысли, – кстати, я уже получил результаты ДНК-теста. Я думаю, мне не нужно говорить, кому этот волос принадлежал.

– Нет. Это не… Ты не так понял, – произнёс я, ещё не отойдя от шока, – это священник. Это Морис!

– Морис? – спросил он, нахмурив брови.

– Это Морис! – закричал я. – Это он подставил меня! Ты же должен понимать, что мне незачем было убивать её! Он хотел засадить меня за решётку, чтобы я не смог обвинить его в убийстве той женщины! Ты помнишь тот случай? Это не его сын убил её! Это он! Я всего лишь хотел помешать его планам!

Меня всего трясло. Я пытался доходчиво объяснить Френсису всё, что со мной произошло. Но получалась какая-то чушь. Я и сам бы ни за что не поверил в этот бред сумасшедшего, но мне оставалось только одно – убедить его, что меня действительно подставили. Это было правдой, а они не могли не поверить в правду.

Он тяжело смотрел на меня. По его лицу было понятно, что он видит во мне безумного маньяка, который пытается придумать себе оправдание.

– Да нет же, Френсис. Проверь Мориса, это он убил всех! Это он! С самого начала! Это его вина!

С одной стороны, я понимал, что это мало походило на правду, но, с другой – всё моё естество было возмущено тем, что он не хочет услышать меня. Как настоящий профессионал он должен проверить все данные. Ему всего лишь нужно допросить Мориса.

Френсис дождался, пока я перестану кричать. Его выражение лица стало серьёзным как никогда раньше. Это удивительно для того, кто и так всё время серьёзный.

– Где тело, Артур? – спросил он с ледяной суровостью.

– Да не я это сделал! Как ты не можешь понять этого, болван ты старый! Ты же столько лет работаешь детективом!

– Где тело? – заорал он, подскочив с места.

Это охладило меня. Какое-то время я тупо смотрел на него, прокручивая его вопрос у себя в голове.

– Тело? – неуверенно переспросил я.

– Тело Хлои, – медленно произнёс он.

Я наконец-то понял, что он от меня хочет. Скрывать это всё больше не было смысла. Внутри души у меня что-то рухнуло, разбилось и разлетелось в разные стороны. Это был конец.

– Под собакой, – вполголоса произнёс я.

Этого было достаточно. Он всё понял. Глаза его расширились. В них отражался неподдельный ужас, сменяющийся гневом.

– Тебя надолго посадят, – ядовито произнёс он.

Вот и всё, допрос закончился. Они вышли, надёжно закрыв за собой металлическую дверь, оставив меня, огорошенного и растерянного, наедине со своими мыслями. Долгое время я сидел, так и не шелохнувшись. Голова шла кругом. Мысли путались. Впервые в жизни я не знал, что мне делать дальше. Мне хотелось лечь, но я не мог пошевелиться. Тело не слушалось. Руки и ноги будто были налиты свинцом.

Не знаю, как долго я так сидел, но из оцепенения меня вывел звук открывающейся двери. Это пришёл тот же офицер, который был с Френсисом на допросе. Он принёс мне еды и ещё воды.

Не осознавая того, я машинально выпил весь стакан. Еду я съел, скорее, оттого, что мне нужно было уже хоть что-то сделать. Я даже не понял, что именно я ел, но съел я всё, что было в тарелке.

Почти сразу же на меня накатила сонливость. У меня хватило сил на то, чтобы перебраться на жёсткую кровать, на которой был только старый матрас.

Не помню, как я заснул, но помню обрывки своего сна. Опять Мари. Опять её изумрудные глаза. Только на этот раз они сияли не от гнева, а от слёз, которые катились ручьями по её щекам. Закрывая лицо руками, она рухнула на колени. Свернувшись на полу, она рыдала в голос.

Очнулся я от лёгкого аромата незнакомых мне духов. Поднявшись на кровати, я не поверил своим глазам. Передо мной сидела моя жена. Она сидела на стуле рядом с моей кроватью. На лице у неё была еле заметная улыбка. Весь её образ излучал нежность и лёгкость. На ней было длинное бежевое платье. Оно отливало золотом и так изумительно подходило к цвету её волос. Я вначале думал, что из-за травмы головы мне мерещится, будто юбка платья расплывается у меня в глазах. Но когда я окончательно проснулся и протёр глаза, то понял, что оно находилось в постоянном движении. Оно выглядело так, будто это было заснятое и проигранное в замедленном режиме движение волн в море. Я не мог сфокусировать взгляд на её одежде. Образ платья словно ускользал от меня. Я даже не мог понять его форму. Видимо, я действительно свихнулся. Нужно было пить эти дурацкие таблетки. Но, с другой стороны, псих же не может признать себя психом. Или может? Скорее всего, травма головы тоже сыграла свою роль.

– Как ты т… Давно ты тут?

– Да, – гулким эхом пронеслось у меня в голове.

– Тебе уже всё рассказали? Милая, это не я сделал. Я тебе клянусь! Ты мне веришь? – с надеждой в голосе спросил я, приподнимаясь с кровати.

– Я это знаю, – перебила она меня.

Вначале я подумал, что её голос звучал эхом из-за пустого помещения, в котором мы находились. Но, сообразив, что мой-то голос звучит вполне обычно, я начал пристальнее всматриваться в неё. Я заметил, что волосы у неё ещё сильнее стали переливаться золотом. Причём они мерцали независимо от того, двигалась Мари или сидела неподвижно. Они стали намного длиннее, чем были вчера. Прям как в тот день, когда мы познакомились с ней.

Когда она двигалась, то становилась как бы смазанной картинкой. Она расплывалась и теряла резкость, но стоило ей замереть на секунду, как её лицо становилось чётким. От этого у меня начала кружиться голова. Тяжело было смотреть на лицо своей жены, которое всё время рассеивалось и ускользало от взора. И тут до меня дошло: это всё ещё был сон!

– Что происходит? – произнёс я, заворожённо глядя на неё.

– Я пришла освободить себя и тебя от привязанности, которая разрушила твою жизнь. И рассказать тебе всю правду. Ты имеешь право знать.