Дежавю

В кабинете повисла тишина, давящая и практически осязаемая. Я невольно представил, как бы все сложилось, если бы я не уехал в тот вечер. Вероятно, я бы улыбнулся, прочитав послание Миры, и обязательно бы написал ей, что могу рассматривать этот жест исключительно как взятку. А на ближайших выходных мы бы с ней отправились играть в сквош. Я бы обязательно расспросил ее, почему она выбрала именно этот спорт.

На самом деле, у меня зудели руки от желания написать ей прямо сейчас. А еще лучше позвонить или даже приехать к общежитию.

Из размышлений меня вернул в реальность голос сестры.

– Ты теперь ненавидишь меня, да? – прошептала Ева.

Я вздохнул и подошел к ней.

– Нет, – я положил руки ей на плечи. – Это невозможно.

Ева вскинула голову и посмотрела на меня, явно пытаясь понять, действительно ли я так думаю, а потом обхватила меня за талию и прижалась щекой к груди.

– Прости меня, Тим.

Обняв сестру в ответ, я пытался понять, меняет ли что-то ее признание.

Нет. Это не меняло ровным счетом ничего.

– Уже. Но больше не смей копаться в моих вещах и тем более вскрывать мои письма.

Сестра отстранилась и заглянула мне в глаза.

– Больше никогда, клянусь! – пылко заверила она, а в следующее мгновение снова смутилась. Черт возьми, да как она только живет с такими эмоциональными качелями? – Тимур… раз ты вернулся, может получится все исправить? Если рассказать ей, объяснить…

Я подошел к окну и потер лицо руками.

– Объяснения были нужны год и четыре месяца назад, – повторил я слова самой Миры. – У нее своя жизнь, Ева. И она в отношениях. Сказала, что ненавидит меня.

– Тим, девушки иногда говорят одно, а на самом деле думают совершенно иначе, – задумчиво произнесла Ева. – К тому же, ненависть очень сильное чувство. Вот если бы она сказала, что ей все равно, то я бы еще могла поверить, а так… Вполне возможно, что она выбрала тактику «лучшая защита – это нападение».

Я отвернулся от окна и взглянул на сестру, в словах которой был смысл. Либо мне просто хотелось его видеть – что угодно, лишь бы не признавать, что Мирослава и правда меня ненавидит.

Несомненно, что у нее были на то все причины. Проклятье, да я и сам себя ненавидел, но Мира… с ее стороны не могло быть ненависти, я отказывался в это верить. И хотя она произнесла эти слова, ее глаза и реакция тела сообщали мне этим утром совершенно другое.

Это было что угодно, но только не ненависть.

Она отвечала на поцелуй. Такая страстная и чувственная, Мира дрожала в моих руках и инстинктивно прижималась плотнее, сводя меня с ума своей близостью…Черт, не так я представлял себе ту встречу.

Я знал, что Мира любит бегать, она сама мне об этом однажды рассказала, как и про свои любимые места.

У меня не было цели выследить ее на пробежке, хотя в глубине души я все же надеялся на не самую случайную встречу. Но стоило увидеть Миру, и взрослый мужчина внутри меня уступил место какому-то влюбленному пацану, не способному нормально построить разговор с объектом своей страсти.

А потом она сбежала. Через некоторое время я последовал за ней – мне нужно было догнать ее и нормально поговорить. И не так важно было рассказать ей, что случилось в прошлом. Нет. Мира должна была узнать, что подобное не повторится, что я ни за что не откажусь от нашего будущего. Конечно, если бы она смогла простить меня и дать нам еще один шанс.

Когда я нашел ее, к ней самоуверенной походкой приближался тот белобрысый хрен. Мира сперва растерялась, но уже через пару мгновений обнималась с ним. Тот вручил ей стаканчик с кофе, а мне оставалось лишь наблюдать со стороны, как Мира уходит с ним под руку дальше по набережной.

– Она в отношениях, – повторил я притихшей сестре. – И, похоже, счастлива с ним.

Ева нахмурилась.

– И что ты думаешь делать?

Это был самый сложный вопрос на текущий момент. Я знал, как должен поступить, но мне было чертовски сложно на это решиться.

Вот только пришло время принять это решение.

– Ничего, – я пожал плечами. – Больше я не стану вмешиваться в ее жизнь. У меня был шанс, но я облажался. Пора оставить все в прошлом, как поступила она.

Да, сейчас это виделось лучшим вариантом.

– Время покажет, – упрямо заявила Ева, но тему все же решила сменить. – Может, закажем поесть?

Я взглянул на часы.

– Мне через час нужно быть в университете. Сейчас переоденусь и поеду.

– Тим, послушай… – Ева подошла ближе и сжала пальцами мои предплечья. – Мне больно видеть тебя таким. Если ты решил оставить ту девушку в прошлом, значит сможешь двигаться дальше. Может теперь ты иначе посмотришь на других женщин, которые тебя окружают… более подходящих.

Я понимал, что Ева желает мне добра и действительно переживает, но меня невероятно разозлила сама мысль, что Мира не подходила под чьи-то дебильные критерии. За прошедшие месяцы я не встретил ни одной женщины, которой удалось бы увлечь меня хотя бы в половину так, как Мирослава.

– Подумаю об этом, – сказал я и снова обнял сестру, которая перестала, наконец, всхлипывать. – Все будет хорошо.

Отправив Еву с водителем домой, я сменил спортивную одежду на деловой костюм и вскоре уже направлялся в университет, чтобы встретиться с деканом и провести консультацию с одной настойчивой студенткой.

Прокручивая в голове разговор с Евой, я понял, что в одном она была однозначно права – раз уж я принял решение, значит надо двигаться дальше. И лучше бы начать это как можно скорее.

Глава 9. Перемены и подозрения

Мирослава

– Мм? – промычала Ника, когда я пихнула ее под столом, стараясь при этом не привлекать внимание преподавателя. – Чего?

– Не спи, – прошептала я, продолжая конспектировать лекцию.

– Я и не сплю.

– Ты уже начала похрапывать, – оповестила я подругу и снова тыкнула ее локтем в бок, когда она опустила голову мне на плечо. – Повезло, что Морозова не услышала.

Ника фыркнула и вернулась в сидячее положение, но ненадолго – уже через мгновение она склонилась над столом и подперла щеку рукой, готовая вновь задремать. На этот раз я не успела среагировать.

– Даниленко, – окликнула мою подругу Морозова и поправила массивную оправу своих очков. Ника распахнула глаза, а я немного повернула в ее сторону свой ноутбук, чтобы она смогла хоть что-то прочитать в моем конспекте. – О чем я сейчас говорила?

– О социологических исследованиях? – предположила Ника, натягивая улыбку.

Елена Васильевна недовольно поджала губы и склонила голову.

– Конкретнее, Даниленко.

Я еще немного повернула ноутбук.

– Эм… ну, у них есть своя методология и даже методы, – выдала Ника таким тоном, будто сообщала нечто важное, а не повторяла название предмета. Я закусила щеку изнутри, чтобы не рассмеяться, а вот народ с задних рядов себя этим не утруждал. Морозова раздраженно втянула воздух, при этом забавно раздувая ноздри.

– К следующему семинару буду ждать от вас реферат, Даниленко, в котором вы мне подробно расскажете про методологию и методы социологических исследований, – отчеканила она и вернулась к лекции.

– Мегера, – прошипела подруга. – Ей бы самой не мешало подготовить реферат о том, как избежать смерти студентов от скуки на своих лекциях.

Ника разблокировала свой планшет и включила фронтальную камеру. Используя ее в качестве зеркала, она проверила алую повязку на голове, удерживающую густые каштановые волосы, а потом немного сменила ракурс и поправила вырез на платье. Я едва не засмеялась в голос, когда в камере мелькнуло лицо любопытного Фетисова, сидящего позади нас, а Ника показала ему средний палец прежде чем заблокировать девайс.

Пытка в виде лекции по «Методологии и методам социологических исследований» завершилась лишь спустя мучительно долгие пятнадцать минут. Предмет стартовал у нас только на прошлой неделе, а мы уже тихо выли при виде его названия в расписании.

– Боже, по мне будто катком проехались, – тихо простонал Фетисов, пока мы с Никой быстро закидывали свои вещи в сумки. Своим ростом под два метра Миша удачно закрывал нас от преподавательницы, которая имела привычку подзывать к себе после пар.

– Зато предмет полезный.

– Да я не спорю, что полезный, – заверил меня Миша, и мы поспешно уходили из аудитории. – Но таких скучных лекций у нас еще не было.

– Сочувствую тем, кто пишет у нее курсовую, – сказала Ника, подхватывая меня под локоть.

– Я вообще сочувствую всем, у кого не Астахов научрук, – заявил одногруппник и выставил вперед свой огромный кулак с большим пальцем вверх. – Вот такой мужик.

– Ты ему уже отправил план курсовой?

Фетисов басисто хохотнул.

– Нет, конечно, – сказал он и подтолкнул нас обеих в сторону лестницы, когда увидел толпу перед лифтами. – Я просто помню его с первого курса, и мы с ним еще столкнулись в кафетерии в субботу.

Мы с Никой переглянулись, и она кивнула.

– А что ты тут забыл в субботу? У нас же не было пар, – начала подруга издалека. – Да и Астахов, кажется, говорил нам, что все вопросы решаем с ним среди недели.

Все выходные у меня ушли на то, чтобы вернуть эмоциональное равновесие после встречи с Тимуром, ситуации с Русланом и вызывающего поведения Захаровой.

Ника внимательно выслушала меня и в ходе своих рассуждений убедила нас обеих, что Инна могла хоть верхом на него забраться прямо в аудитории, но Астахов не стал бы предаваться с ней плотским утехам в стенах университета. Даже после моих слов, что я его ненавижу.

На мое возражение, что они могли просто сменить локацию, Ника лишь фыркнула и сказала, что «случайный секс с этой потаскушкой явно не стоит таких заморочек», а Тимур «хоть и мудак, но не тупой».

В итоге ее доводы показались мне достаточно убедительными, чтобы не представлять свою одногруппницу в его объятиях.

– С парнями играли в баскетбол, – сказал Миша, изобразив, как крутит мяч на одном пальце и забрасывает его в кольцо. Для достоверности он немного подпрыгнул, от чего забавно всколыхнулись черные кудряшки на его голове. – Тимур Андреевич был злой, как черт, и чуть не разбил кофейный автомат, когда тот опять немного подвис.

– Что же его так разозлило? – продолжала Ника, изображая равнодушие.

Мы спустились на первый этаж и направились к тому самому кафетерию, где собирались провести полтора часа до следующей пары.

– Этого не знаю, – Миша пожал плечами. – Я помог ему справиться с аппаратом, мы немного поговорили, а потом он ушел к Захаровой, которая выпросила у него индивидуальную консультацию. Что странно, он моментально пресек мою попытку получить такую для себя.

Черт. Значит, не врала Инна о причинах поездки в университет и действительно так вырядилась для Астахова. Вот ведь дрянь.

Да и он хорош… с чего вдруг он сделал исключение только для нее? Из нашей группы у него писали курсовую семь человек, чем же Инна так разительно отличалась от остальных?

Мы зашли в кафетерий и направились к столику, который уже занял для нас Руслан.

– Привет, красавица, – он улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой некоторые девушки теряли сознание. – Как твой день?

После субботнего инцидента поведение Руслана кардинально изменилось – будто он стал самим воплощением благородства. За прошедшие воскресенье и понедельник он не позволил себе ни единого пошлого намека, даже в переписке, а еще, он больше не лез ко мне с поцелуями. Все это было так на него не похоже, что я каждую минуту ждала подвоха.

Ника уже всерьез раздумывала принимать ставки, на сколько его хватит.

Обменявшись приветствиями, мы все устроились за столиком.

– Как прошла лекция у Морозовой? – усмехнулся Руслан, невзначай закидывая руку на спинку моего стула. – Взбодрились?

– Да уж. Так взбодрились, что наша Вероника решила подготовить для любимого преподавателя реферат, – смех Фетисова прогремел на весь кафетерий, но резко оборвался под испепеляющим взглядом Ники.

– Можешь даже не заморачиваться, – сказал Руслан. – Она все равно никогда не поставит выше тройки за штрафной реферат.

– Куда она денется? – фыркнула подруга. – Поставит, как миленькая.

Руслан наградил ее снисходительным взглядом.

– Все так говорят, но итог всегда один.

Эх, зря он так с Никой. Она могла спать на лекциях и прогуливать некоторые пары, но слишком ценила собственное время, которое уходило на подготовку к чему-либо и тем более на написание работ. За все время обучения у нее даже четверки за эссе и рефераты можно было пересчитать по пальцам. Одной руки.

Глаза подруги загорелись от возмущения и азарта, а я достала из сумки кошелек и направилась к аппаратам с напитками и едой, пока меня не накрыло ударной волной.

Взяв для нас с Никой по готовому сэндвичу с тунцом, я приложила карту к кофейному аппарату и терпеливо ждала, когда он напряжет свои механические извилины и вспомнит, как сварить мне латте.

Телефон в кармане джинсов вдруг ожил, и пока еще свободной рукой я принялась набирать ответное сообщение брату, который спрашивал, во сколько мы могли бы созвониться.

Периферическим зрением уловила движение сбоку, уже интуитивно догадываясь, кто подошел. Отправив сообщение, я медленно подняла взгляд и увидела справа от себя Астахова, который изучал ассортимент закусок в соседнем автомате и… совершенно не обращал на меня внимания.

Хм, это было что-то новое.

– Добрый день, Тимур Андреевич, – поприветствовала я его, не справившись с порывом. К тому же, он все еще был моим преподавателем, а банальную вежливость никто не отменял.

Раздался характерный звук, и кофейный аппарат, наконец, принялся наполнять стаканчик горячим латте, чем привлек внимание Астахова.

– Мм? – неопределенно протянул он спустя несколько мгновений и, наконец, посмотрел на меня. – А, здравствуйте, Власова. У вашей группы «окно»?

Равнодушно бросив свой вопрос, он выбрал нужную позицию в автомате и приложил карту для оплаты.

– Да, – сказала я, изо всех сил стараясь придать своему голосу такую же отстраненность.

Поведение Тимура казалось мне очень странным. Неужели он и правда решил оставить меня в покое?

Хотя важнее был совсем другой вопрос… Я ведь сама хотела, чтобы он отстал. Так почему же тогда меня так задевала его холодность?

Забрав стаканчик с горячим кофе, я поспешила вернуться к нашему столику, обстановка за которым явно накалилась.

– То есть ты предлагаешь пари? Не боишься продуть? – с издевкой спросила Ника.

– О чем речь?

Миша переключил внимание на меня.

– Вероника настолько уверена в себе, что собирается получить отлично за штрафной реферат, – пояснил он, всем видом показывая, что считает саму мысль об этом полнейшим абсурдом. – Я же склонен поверить Коршунову, все-таки Морозова у них не только вела пары на третьем курсе, но и была куратором его группы.

Руслан тем временем расслабленно откинулся на спинку стула и с явным удовольствием наблюдал за происходящим.

– И что ты предлагаешь? – подтолкнула я Мишу продолжить свой рассказ. – Что еще за пари?

– Все просто, – на его лице засияла самодовольная улыбка. – Если Даниленко не получит за реферат пятерку, то ей придется сыграть со мной в баскетбол один на один и получить в копилку еще один проигрыш.

На секунду я представила двухметрового Мишу в тренировочном зале рядом с Никой, которая была ниже на добрых тридцать сантиметров. К слову, тот зря недооценивал мою подругу, несмотря на разницу в росте.

– Фи, Фетисов, – Руслан поморщился. – Разве это по-мужски?

Я видела, что подруга уже на грани и готова ударить каждого из них первым, что под руку попадется, так что поспешила вмешаться.

– Это и правда не спортивно. Повысим ставки, – сказала я. – Если выиграешь ты, то мы сыграем командами. Девушки против парней.

– Хм, – Миша прищурился, выискивая подвох. Вот только он не мог знать, что мой брат в свое время играл в баскетбол профессионально и всему меня научил. Это не считая того, что в школьные годы я ходила в секцию по баскетболу. Я ущипнула под столом руку Ники, чтобы та не выдала этот скромный факт моей биографии. – Ну, допустим.

– А если проиграешь, – подруга склонилась над столом. – То будешь должен мне желание. Любое.

Фетисов усмехнулся, недоверчиво поглядывая на Нику, но руку все же протянул. Они сцепили ладони, а Руслан разбил, подтверждая спор.

Я уже почти забыла про встречу с Астаховым, но мое внимание привлек знакомый до зубного скрежета смех. Повернувшись к зоне раздачи еды, я увидела Инну в очередном обтягивающем платье и в компании улыбающегося Астахова. Он что-то сказал, и Захарова снова рассмеялась, а у меня дыхание перехватило, когда она игриво толкнула его в плечо.

Нет, это не могло быть тем, о чем я подумала… Не могло ведь?

От созерцания этой картины меня отвлек шепот Ники, которая буквально прижалась губами к моему уху.

– Перестань на них пялиться, а то у собравшихся возникнут вопросы, – сказала она, и я сразу переключила все свое внимание на сэндвич, от одного взгляда на который меня замутило.

Хорошо, что парни были слишком увлечены разговором, чтобы заметить странности в моем поведении.

На миг бросив еще один взгляд в сторону сладкой парочки, я увидела, что Астахов уже направляется к столикам вместе с подносом, на котором одиноко стоял какой-то салат. Он явно шел в нашу сторону, и я не придумала ничего лучше, чем наклониться и положить голову на плечо Руслана, который тут же среагировал и приобнял меня за плечо, не отрываясь при этом от разговора с Мишей.

Тимур прошел мимо нашего стола, не удостоив нас взглядом даже когда парни с ним поздоровались. Уже через минуту к нам подсела Инна, сверкая до одури раздражающим самодовольством. Я вынырнула из объятий Руслана и снова села прямо.

– Коршунов, и ты тут, – искренне удивилась Инна. – А мне Кира Савельева хвалилась, что у вашей группы теперь выходной по вторникам.

– Так и есть, – раздраженно ответил он. – Я приехал к Мире.

Она хмыкнула и окинула меня быстрым взглядом.

– О чем вы там болтали с Астаховым?

Вопрос Фетисова стал неожиданностью, но зато избавил нас с Никой от необходимости спрашивать самим.

– Да так, о всяком, – отозвалась Инна и стрельнула взглядом мне за спину, игриво закусив губу. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто привлек ее внимание. – Он такой классный.

– Кстати, об этом. Как прошло в субботу? – Ника понизила голос, давая понять, что имеет в виду. – Достаточно углубились в тему?

Захарова облизнула губы, даже не пытаясь сдерживать довольную и немного порочную улыбку, и встретилась с Никой взглядами.

– О да, – красноречиво протянула она. – Как оказалось, он с удовольствием и даже завидным энтузиазмом углубляется в каждый вопрос. До победного.

Господи. Неужели они…

Меня вдруг обуяла такая злость, что я едва сдерживала желание подойти к Астахову, забрать поднос и врезать ему по физиономии.

Да как он мог?! Утром целовать меня и говорить, что не отпустит, а через час жарить эту потаскушку на своем рабочем столе!

– Мира, ты чего такая бледная? – поинтересовался Миша.

– С самой лекции голова болит, – соврала я и выдавила улыбку. В сознании мелькнула мысль, что если я продолжу прикрываться головной болью, то рано или поздно меня все дружно отправят на МРТ.

Инна вдруг полезла в свою сумочку.

– Вот, держи, – она протянула мне пачку таблеток. – Мне всегда помогает от головы, буквально за пару минут.

Ника перехватила упаковку, прочитала мелкий шрифт и вернула ее одногруппнице.

– Эти не подойдут, – отрезала она и подскочила со своего места. – Мы сходим в аптеку, заодно прогуляемся. Может, на воздухе полегче станет. Руслан, ты Миру не жди, мы потом сразу на пару.

Подруга дернула меня за руку, вынуждая подняться следом, и потащила к выходу из кафетерия, так что мы прощались со всеми уже на ходу. В последний момент я заметила взгляд Астахова, но тот сразу же уткнулся в свой телефон.

Несмотря на то, что пара уже давно началась, по коридору все равно традиционно слонялись студенты, хотя сейчас тут было всего несколько человек. Наплевав на них, я уткнулась лбом в прохладное стекло, едва мы с Никой подошли к окну.

– Ты как? – голос подруги был полон беспокойства. – Знаешь, я все еще сомневаюсь, что они могли…

– Прошу тебя, не заканчивай это предложение, – попросила я.

Ника коснулась моего плеча.

– Слав, ты только не злись, но… может, оно и к лучшему? Если допустить, что он переключил свое внимание на нее, то ты сможешь двигаться дальше. Не сразу, конечно, но сможешь.

Она была права. Во всем была права. Оставалось только понять, как в это вписывалось одно обстоятельство…

– Я все еще люблю его, – прошептала я так тихо, что не была уверена, услышит ли она меня.

– Знаю, – вздохнула Ника, села на подоконник и поправила свое черное платье, которое задралось до самых бедер. Несколько минут мы провели в тишине, прежде чем подруга продолжила. – Сама не верю, что говорю это, но может тебе стоит его выслушать?

– Поздно, – сказала я, переводя на нее взгляд. – Теперь уже точно. К тому же, я сама приняла решение больше его не подпускать. Просто я…

Внутри все сжалось в комок. Мне и самой хотелось прямо сейчас оказаться в кровати, свернуться комочком под одеялом и от души пореветь в подушку.

– Просто я не ожидала, что он вот так, – я нервно дернула плечом. – В тот же день, Ник. Он утром целовал меня, а сразу после этого… черт бы его побрал. Ненавижу их обоих.

По щекам против моей воли все-таки потекли бойкие слезинки.

– Мы не можем знать наверняка, – напомнила Ника. – Она могла выдумать все, специально наболтать этот бред. Сама подумай, ну сдалась ему эта дрянь?

Я уже собиралась ответить ей, когда увидела Астахова, решительно шагающего по коридору в нашу сторону. Спохватившись, я отвернулась и смахнула пальцами слезы, уповая на то, чтобы Тимур этого не заметил.

– Этот гад явно идет к нам, – шепнула Ника и сжала кулаки. – Ну, я ему сейчас устрою…

Подруга спрыгнула с подоконника и действительно собиралась пойти навстречу Астахову, но я схватила ее за руку и потянула в сторону выхода из издания.

– Умоляю, пойдем отсюда.

– Власова, Даниленко! – крикнул нам вслед Тимур, но подруга вняла моей просьбе и взяла это на себя.

– Очень торопимся, Тимур Андреевич, – ответила она с плохо скрываемой издевкой. – В другой раз.

Мы вышли на улицу и поспешили покинуть территорию университета. На некоторое время мне стало легче, но я понимала, что не продлится долго. Ведь нам никак было не изменить тот факт, что следующую пару вел Астахов.