Тень огня

5

Сааксир поздравил выпускников с окончанием учебы, пожелал успехов в Испытании и отпустил всех, кроме элементалистов. Их он пригласил пройти в свой кабинет.

Однокурсники поднялись вслед за старым магом по винтовой лестнице и оказались в просторной комнате, мало напоминавшей кабинет в классическом понимании этого слова. Она была огромна: по ширине, вернее, по полуокружности, занимала половину этажа и имела несколько ярусов, организованных книжными шкафами и стеллажами с магическими артефактами. При этом комната делилась на несколько зон: тут были и библиотека с местом для аудиенций и залом для конференций, и гостиная с камином, баром и уютным креслами. Возле высоких окон стояли кадки с цветами, преимущественно красными розами. На маленьком балкончике находился телескоп и несколько измерительных приборов неясного назначения. Помещение освещали большие латунные чаши, в которых горел огонь. Но больше всего поражала воображение невероятных размеров гора золотых монет и украшений, наваленная в затененном дальнем углу комнаты, куда вразвалку направился дракон.

Старый маг пригласил бывших студентов расположиться в креслах возле камина. Сам он встал у огня и долго вглядывался в языки пламени, прежде чем начать говорить:

– Настало время нашего последнего разговора. Я не хочу читать вам лекцию, вы их наслушались за десять лет. Хочу просто поговорить. Рассказать парочку историй и выпустить вас в мир. Если на выходе из Академии у вас осталось больше вопросов, чем ответов, значит, мы все сделали правильно. Ведь настоящий волшебник – это вечный странник, жадный до познания невероятного. А какое существо из самых невероятных сложнее всего познать?

Сааксир внимательно посмотрел на молодых волшебников и волшебниц. Джеллис привстал с кресла:

– Духов-покровителей?

– Драконов? – предположил Соллор.

– Еще варианты?

– Самих себя, – тихо и будто бы мечтательно ответила Маргарет. – Волшебников.

Сааксир удовлетворенно улыбнулся и сощурил левый глаз, он всегда так делал, когда радовался правильным ответам студентов.

– Ты права, моя девочка. Наше взаимодействие с магией – симбиоз. Мы хотим использовать ее в своих целях, а она нас – в своих. При этом мы являемся сосудом для этой невообразимой Силы, мы готовим для нее тела, сознание и душу. Друг без друга мы, как правило, ничего не стоим. Встреча с духом-покровителем – ваше грядущее Испытание – изменит вас навсегда. При поступлении в Академию волшебников вы отказываетесь от своей фамилии и оставляете семью в прошлом. Но когда вы встречаетесь со своим духом – то оставляете в прошлом самих себя и всю ту шелуху, которой успели обзавестись за время обучения. То, какими вы выйдете из Испытания, может вас испугать, обескуражить и даже разочаровать. Но именно тогда вы станете самими собой. Вы со своим духом будете черпать силу друг из друга, меняясь и преображаясь, пока не станете тем, чем должны стать.

Не «кем», а «чем». От этой формулировки у Соллора по спине пробежали мурашки. Вероятно, этого эффекта и добивался Верховный маг, потому что сразу добавил:

– Напоминаю, что вы можете отказаться от Испытания и остаться в Академии в должности лаборантов кафедр, ассистентов преподавателей, уборщиков, ремонтников и… Если честно, не помню, какие у нас должности сейчас открыты. Вы сможете колдовать, используя Силу этой земли. Но как маги вряд ли вырастете больше, чем сейчас. И все же это лучше, чем провалить Испытание и всю жизнь скитаться с бродячими циркачами – если эта жизнь, конечно, у вас останется. Трезво оцените свои способности и подготовку. Вы не обязаны сразу рваться в бой и призывать духа. Можно повременить, подготовиться и решить, надо это вам или нет. У каждого свой путь. Выбирайте его по силам, а ответственность за выбор ваша и только ваша.

Бродячий цирк вместо блестящей карьеры мага. Жалкие фокусы вместо настоящего волшебства. Умеет же Дед вдохновить! Хотя с высоты могущества самого крутого мага огня это было лишь несколькими равновероятными вариантами развития событий. В целом, прозвучавшая информация не была ни для кого новостью, но на лицах юных магов появилась одинаковая напряженная задумчивость: Сол щелкал пальцами, Эмма несколько раз нервно заправила челку за ухо, Беатрис закусила губу, Маргарет сощурилась, а Майлз просто побелел, как бумага. Верховный маг явно ожидал такую реакцию, улыбнулся и развел руками:

– Я всего лишь озвучиваю варианты, тем более что вы сами их прекрасно знаете. Считайте, что я просто придерживаюсь протокола и давних традиций.

Вряд ли старый волшебник читал мысли. Эти слова он произносил не одну сотню раз, и ученики, скорее всего, реагировали однотипно.

– Еще хочу напомнить, что наша общая задача как волшебников – поддержание Баланса в мире. Я всегда собираю у себя выпускников элементалистов, чтобы напомнить им об этом. Вас всегда восемь. На протяжении тех пятисот лет, что стоит эта Академия, на десятом курсе факультета элементалистов остается восемь самых способных учеников. Восемь противоположностей. Восемь избранников. Вы и есть Баланс. Чем бы вы не решили заниматься после Испытания, помните: магия дается не для того, чтобы достигать личных целей. Это ведь не вы выбираете магию той или иной стихии, это она выбирает вас и дает вам силу. Изучает каждого претендента и отбирает лучших, не считаясь ни с чьим мнением.

Сол с грустью вспомнил симпатичных ребят со своего курса: блондинку с длинной косой, двух рыжих близнецов, парнишку с черными волосами и ярко-зелеными глазами – таких же, как и он, со способностями к магии огня. Которые не справились. Не смогли. Не потянули нагрузку, оказавшуюся им непосильной. Просто потому, что они не смогли понравиться этой Силе со специфическими вкусами. А он смог, хоть и не прикладывал для этого усилий. Поэтому он не имеет права струсить, он обязан идти дальше. До самого конца.

Водоворот мыслей затянул Сола. Голос Верховного мага слился с треском поленьев в камине, шорохом одежд, тихими голосами выпускников и размеренным дыханием золотого дракона:

– Желаю вам удачи на Испытании. Можете быть свободны.

Сол очнулся. Кажется, он пропустил что-то важное. Он встал с кресла и направился за своими товарищами, но возле двери обернулся.

– Магистр Сааксир, – голос Соллора был полон торжественности. – Я собираюсь обуздать духа-дракона. Так же, как и вы.

Он почтительно поклонился, но Верховный маг нахмурился, и взгляд его бритвой полоснул Сола. Он выдержал паузу, буравя юного волшебника взглядом так, что Сол захотел провалиться под землю.

– Вот что я тебе скажу, юноша, – резко ответил он. – Дух-покровитель – это тебе не игрушка, не питомец и не ездовое, прости Эоль, животное. И если ты этого еще не понял, я лучше оставлю тебя в Академии еще лет на пять, чтобы тебе это вбили в твою дурью башку. А что касается драконов… – сделав паузу, он мрачно посмотрел на своего приосанившегося духа. – Я тебе этого искренне не пожелаю.

– Но… – начал было Соллор, но магистр его оборвал.

– Убирайся вон с глаз моих, выскочка!

На этих словах его дракон выбрался из своего угла, барабаня хвостом по полу и стенам, зарычал, как ржавая труба, и, обнажив клыки, двинулся в сторону молодого волшебника. Сол не на шутку перепугался и рванул к выходу, одеревеневшими пальцами едва справился с ручкой двери и стремглав вылетел из кабинета Верховного мага. Он пробежал несколько пролетов лестницы, когда услышал доносящийся сверху смех старого колдуна.

6

– Совсем с ума спятил, – заключил Сол, когда закончил свой короткий рассказ. Он сидел с Беатрис и Эммой в общей гостиной кампуса. С этими двумя девушками ему было спокойно и комфортно, как ни с кем больше во всей Академии, не приходилось постоянно быть начеку, ожидая подколов. И не надо было стараться производить впечатление. Они просто спокойно сидели, общались и отдыхали перед предстоящим путешествием.

– Мне кажется, Сааксир просто не хочет, чтобы у него были конкуренты, – задумчиво протянула Беатрис и провела пальцами по голове, взъерошивая ëжик каштановых волос. – Сам посуди. Он был свидетелем твоих успехов в магии, а они реально неплохи, даже если сравнивать с ребятами, что учились на курсах старше. Может, он считает, что ты метишь на его место и захочешь сместить его?

– Да ну, бред, – отмахнулся Сол, хотя слышать такое было очень приятно, и он невольно выпрямился и слегка выпятил грудь. – Ну какой из меня ректор Академии и Верховный маг Башни? Я уже через год покроюсь плесенью от тоски.

Они засмеялись. Огонь в камине веселым треском вторил их молодым счастливым голосам. Тени плясали на стенах, укрытых гобеленами, отчего казалось, будто изображенные на них волшебники и воины древних магических битв шевелятся и готовятся к схватке.

– Тем не менее, почему бы ему так не считать? – отметила Беатрис. – Дядька старый уже, сколько ему лет?

– Да никто толком не знает. Больше пятисот, – сказал Сол. – Но он же невероятно силен, только законченый псих рискнул бы бросить ему вызов.

– А ты кто тогда? – Эмма залилась смехом, от которого вокруг них засветился воздух.

– Да ну, скажешь тоже, – Сол смущенно перевел взгляд с Эммы на Беатрис. Она многозначительно подняла бровь и кивнула. Ее губы изображали самую язвительную из всех ее коронных усмешек.

– А еще у него может оказаться мания преследования. Может, он вообще в каждом выпускнике видит потенциальную угрозу и запугивает всех, кто ему говорит что-то такое… ну, как Сол, – хихикая, пожала плечиком Эмма.

– Я просто сказал ему, что хочу обуздать дракона, и, если честно, надеялся, что он поделится со мной, как ему это удалось в свое время.

– Ага, подойдет, похлопает по плечу, назовет «своим мальчиком», посадит на колени и со скупой слезой на глазах расскажет сказку? В паузах вздыхая и сетуя, что раньше к нему с таким вопросом никто не приходил? – прыснула Беатрис.

– Издеваешься?

– Чуть-чуть, – улыбнулась волшебница.

– Из ныне живущих магов он единственный обладатель столь могущественного духа-покровителя, – продолжил Сол. – Почему он не хочет поделиться этим знанием? Мне его ректорская шапка вообще не нужна, я хочу других, настоящих свершений. Исследовать мир, воевать с врагами, искать артефакты Древних, бороться с Разрушителями цивилизаций. Да мало ли занятий для волшебника в этом мире?

– Ну и зачем тогда тебе дракон?

– Чтобы доказать всему миру и себе, чего я стою.

– Мне не нравится твоя самоуверенность…

– Мне тоже, – добавила Эмма и предложила: – Может, пойдешь с нами? Мы с Бэт выбрали плато Штакарана для наших Испытаний. Там и земля, и солнце, и, говорят, какие-то духи огня водятся, потому что сухо, жарко и почти нет осадков – особенно сейчас, в середине лета. В конце концов, разведем костры, и ты пройдешь свое Испытание. И мы будем рядом и поддержим в случае чего.

– Ну вот еще! Не нужны мне ваши костры и духи. Мне нужен дракон. И что-то я не слышал, чтобы они водились на плато…

– Сдался тебе этот дракон! Кто придет, тот и хорош. Ведь это будет тень твоей души. Тебе же еще надо совладать с ним. Представь – с драконом сражаться!

– Уж я-то совладаю. Я все десять лет про них читал и изучал характеры. И подготовил кучу противодраконьих штучек.

– С тобой невозможно спорить! Ты даже не хочешь понять…

– А я и не хочу, чтобы со мной спорили! Я все уже решил.

– Что, надо только соглашаться и помалкивать в тряпочку?! Что же ты тогда сейчас сидишь с нами, а не с Маргарет? Она всегда с удовольствием поддерживает твои самодовольные идеи. А может, ей просто плевать на твою жизнь?

– Не смей так говорить о Маргарет! – вспылил Сол и начал мерить шагами комнату.

– А ты не смей мне запрещать говорить то, что я думаю! – зарычала Беатрис.

– Она такая же одиночка, как и я. И не стала бы прибегать к чьей бы то ни было помощи в таком деле, как Испытание. А вы, наверное, даже в уборную ходите вдвоем!

Беатрис вскочила с места, сжав кулаки, и двинулась на Сола. Пол пошел вибрацией, а на полках зазвенели вазы и бокалы. Эмма бросилась ей наперерез:

– Остановитесь! Это наш последний вечер тут, давайте не будем портить его друг другу и ссориться. Быть может, мы больше никогда не увидимся снова, – она бросила сочувственный взгляд на Сола. – Давайте сохраним добрые воспоминания друг о друге.

– Согласна, – сказала, будто сплюнула, Беатрис и села обратно на диван.

– Добро, – буркнул волшебник.

Соллор выдохнул и разжал сложенные в защитный жест пальцы, сделал еще несколько шагов по комнатеи спросил:

– Что там Дед говорил в самом конце своего напутствия? А то я, кхм… немного задумался.

– Да ничего особенного, – пожала плечами Эмма. – Сказал, чтобы не совались к новому Источнику магии около Аквилиона.

– Ну, это и так понятно, – кивнул Соллор. – Там у больших дядек будут свои разборки.

– Что, твоих амбиций не хватит на обладание Источником? – усмехнулась Бэт. – Просто представь, своя Башня. Причем не доставшаяся по наследству, а сразу построенная прямо под тебя.

Волшебник только отмахнулся.

– Для того, чтобы управлять Башней, колдуны учатся десятки лет, защищают диссертации, получают ученые степени. В редких случаях ходят в учениках у верховных магов, но это длится долгие годы и требует согласия Совета. Там все уже решено давно. Претенденты в очереди стоят. Уже со всеми бумажками. Не сражаться же с ними? Тем более я никогда не любил бюрократию.

– Да разве ее кто-то любит?

– Даже если представить, что это каким-то образом возможно и не навлечет гнев всех волшебников в мире, то зачем мне это надо? Почесать свое эго?

Эмма, кажется, вздохнула с облегчением. Соллор уточнил:

– Еще что-то полезное сказал?

– Да не особо, – развела руками Эмма. – Чтобы после Испытания возвращались в Академию поделиться успехами.

– Значит, ничего интересного не пропустил.

Они помолчали. Сол снова начал ходить взад-вперед, Беатрис – стучать пальцами по подлокотнику кресла. Эмма тихо спросила:

– Как думаете, Майлз будет проходить Испытание?

Соллор остановился и посмотрел на девушек. Бэт поджала губы и покачала головой – то ли считала, что у Майлза нет шансов, то ли была не согласна с постановкой вопроса.

Майлз был магом Пустоты, самой неизученной магии, непознанного элемента. И было кое-что, о чем молчали все, и это молчание отличалось от заповедной и торжественной тишины, окружавшей Испытание. Не то, чтобы сознательно скрывали, но всячески пытались отвести взгляд: как от уродца, который просит милостыню на углу улицы, как от королевских стражников, припугивающих лавочников в расчете на процент с их выручки, как от опозоренной дочери, которую лучше бы пожалеть и утешить вместо того, чтобы обрушивать отеческий гнев…

Магия Пустоты не делилась своей силой с избранниками. Она выбирала молодых и талантливых волшебников, завлекала в сети могущества и власти над жизнью и смертью, показывала возможности разрушения, приоткрывала завесу невозможного и улыбалась таинственной предательский улыбкой. Испытание ее избранники не проходили. По крайней мере так утверждала история и преподаватели. Стоило призвать духа слепой стихии, как он тут же пожирал молодых магов. Зная эту особенность, магам пустоты активно предлагали работу в Академии, и они принимали это предложение. Но иной раз находился отчаянный волшебник, решающий искусить судьбу. И никогда не возвращался. Даже тела смельчаков не находили. Это порождало романтические мифы о том, что духи Пустоты не убивают, просто переносят мага в другой мир. «Загробный», – обычно отвечали учителя, когда их донимали этими вопросами и предположениями, тем самым пресекали эти разговоры, чтобы не вводить молодежь в искушение.

– Майлз никогда не был глупцом и знает, что магу Пустоты Испытание выдержать невозможно. Думаю, он останется. Сааксир не оставит его без куска хлеба и крыши над головой.

– Тоже так думаю, – согласилась Эмма. – Иногда даже завидую тем, кому не нужно делать выбор и нести за него ответственность.

– Не думаю, что этому стоит завидовать.

Сол присел на корточки возле камина и задумчиво переплел пальцы рук, глядя в пламя. Ему вдруг стало грустно от того, что студенческий этап в его жизни закончился, и от грядущего расставания с этими невыносимыми, но ставшими такими родными ведьмами. Этот вечер – последний для них в Академии. Завтра они выйдут за Врата и пойдут каждый своим путем, кто-то верхом на лошади, кто-то на лодке или корабле, кто-то на своих двоих. Впереди было столько всего нового и неизведанного! А Испытание – лишь начало нового пути.

Волшебник протянул руку к огню – небольшой язычок пламени с готовностью прыгнул ему на ладонь. Сол погладил его, как котенка, придал ему форму маленького глазастого дракончика, похожего на ежа, и подул на него, отправляя в полет к девушкам, сидящим на диване. Беатрис сначала раздраженно отмахивалась от огонька, как от мухи, но потом ее губы все-таки тронула улыбка. Дракончик летал над волшебницами, дразнясь и не даваясь в руки, плевался искорками, которые гасли через десяток сантиметров от него. Эмма сотворила ему в компанию трех светящихся бабочек, за которыми он тут же начал охоту, а Беатрис – жука-оленя размером с ладонь. Только тот отказался летать, сидел на подлокотнике кресла, возмущенно трещал крыльями и угрожающе щелкал мандибулами. Через полчаса непринужденного разговора друзей иллюзии растворились, оставив от себя только приятные воспоминания, а юные волшебники разошлись по своим комнатам.

* * *

Перед рассветом восемь выпускников-элементалистов встретились возле ворот Академии, по обыкновению своему отделившись от толпы других волшебников, готовые выйти навстречу неизвестности.

– Дайте я вас всех обниму на прощание, – раскинул руки Джеллис и сгреб половину однокурсников в охапку.

Маргарет ловко увернулась от любвеобильного друга и послала ему воздушный поцелуй:

– Встретимся после Испытания, красавчик. Покажешь мне, чего стоит твой дух-покровитель.

Соллор непременно пошутил бы еще разок про угря, если бы это сказала не Маргарет. А так ему пришлось дыханием подавлять вспышку гнева.

– Обязательно надо будет собраться, когда мы приручим наших духов. Наверное, к осени все управятся? – предположила Эмма.

– Должны, – кивнул Сол. – Не думаю, что кто-то решит растянуть удовольствие.

Он украдкой взглянул на Майлза, но не увидел ничего, кроме вечно отстраненной улыбки.

– Найдемся тут, в городе, – предложила Беатрис. – Кто вернется первым, ждет остальных. Кто последним – проставляется в течение недели!

Волшебники дружно захохотали.

С первыми лучами солнца четырежды пробил колокол на стенной башне. Массивные ворота из древесины бука, высотой в четыре человеческих роста, медленно и торжественно распахнулись и выпустили магов в новую жизнь.

Семеро элементалистов пошли на выход, а один из них остался на месте.

– Удачи, ребят, – Майлз вяло помахал им рукой. – Возвращайтесь с победой и прирученными духами.

Он стоял, бледный, тонкий, высокий, и прощался глазами со своими друзьями. Губы и подбородок его слегка подрагивали. Семь волшебников молчали, не зная, что сказать.

– Возможно, ты умнее всех нас, дружище! – Джеллис вернулся, чтобы хлопнуть Майлза по спине, отчего у того слегка подкосились ноги.

Парни пожали магу Пустоты руку, а Беатрис и Эмма слегка обняли. Маргарет только помахала и сдержанно улыбнулась. На том простились и вышли каждый в свою новую жизнь. Соллор лишь раз обернулся, чтобы запечатлеть в памяти великолепие тонущей в рассветных лучах белокаменной Академии и горделивый столп колдовской Башни Дракона.

7

Для вызова и обуздания духа стихий важно было выбрать правильное место. Считалось, что из камина или походного костра можно было призвать разве что жука-пожарника. Кузнечный горн при правильном подходе расширял возможности до саламандры, но и это не могло удовлетворить амбиции Соллора. Молодой волшебник не собирался отказываться от своего намерения в призыве дракона, сколько бы верховных магов ему ни угрожали. Это же какую силу и какую мощь можно приобрести! Маг был опьянен мыслями о том, как одним своим появлением он будет заставлять трепетать врагов, девушек и начинающих волшебников, как его учителя будут уважительно хмыкать, а старик Сааксир пожмет ему руку и начнет разговаривать на равных.

Поэтому Соллор уверенно топал по безжизненным просторам выжженной земли Арш-Вельта, подыскивая подходящее место для проведения ритуала Призыва.

Небольшой участок левого края карты, на котором было нарисовано несколько схематичных гор и вулканов, на деле оказался невероятных размеров территорией. Лошадь Сол потерял еще до того, как попал в Мглистый лес, граничащий с вулканическими землями огненных духов и драконов. Запасы провизии были на исходе, сапоги стоптаны, но настроение это не портило, ведь магу предстояла встреча с духом, который должен стать его покровителем и верным спутником в непростой жизни волшебника.

Из центра мира до западного его края Соллор ехал целый месяц, не щадя лошади.

Будь он магом земли или просто внимательным путником, то восхитился бы горами и каньонами, через которые ему пришлось проехать. Но он лишь ругался на бездорожье и неудобный ландшафт, заставляющий делать большие крюки вместо того, чтобы ехать по прямой.

Будь он выпускником-друидом, то ему было бы что рассказать об изменениях растительного мира. О переходах от светлых сосновых лесов и равнин родной Лакдианы до болот и дремучих лесов Фарадезии, которые постепенно переходили в субтропики Пограничья. Но Солу не было дела ни до особенностей цветения и вызревания уникальных яохвай, ни до пряного запаха коричных деревьев, ни до загадок Стелящегося леса.

Будь он магом-анималистом, то, вероятно, ему было бы что вспомнить о богатой фауне пройденной части мира. Или хотя бы о том, как он справлялся со своенравной кобылой. Но Сол только гнал и гнал ее вперед, стараясь проехать как можно большее расстояние в день, пока загнанная лошадь, наконец, не пала, чтобы воссоединиться с предками.

Незадолго до этого Соллор впервые в своей жизни стал свидетелем полного солнечного затмения. Он знал, что оно возникло в результате пересечения траекторий Луны и Солнца, что оно временное и быстро закончится. И завороженно наблюдал звездную ночь посреди дня. В отличие от необразованных селян деревни, в которой Сол остановился передохнуть и пообедать. Они метались в панике, побросали работу, инструменты и скот, бабы утопили белье в речке – в общем, натворили дел. Когда все закончилось, и Солнце снова выглянуло из-за диска младшей сестрички Луны, староста деревни повелел найти ведьму, повинную в черном полудне, и прилюдно ее сжечь. Сол только посмеялся над ними и продолжил путь. Он уже был совсем близко к цели.

Растения пограничных земель росли пышным ковром. Удобренные нанесенным вулканическим пеплом почвы давали жизнь сотне видов цветов, кустарников и деревьев. Но чем ближе Сол подходил к действующим вулканам, тем скуднее и ниже становилась растительность. Наконец пропали даже самые отчаянные вулканические примулы, пробивавшиеся через трещины в сплошном базальте. Землю постоянно потряхивало, тут и там происходили взрывы, выбросы газа и тонких струек лавы прямо из-под земли. Температура воздуха росла несмотря на то, что солнце постепенно тускнело из-за пыльной взвеси, летающей в воздухе. Сол прикрыл нашейным платком рот и нос, чтобы не надышаться испарениями и пеплом, и щурил глаза, выискивая подходящее для Испытания место. Колени дрожали – то ли от усталости, то ли от страха, то ли от возбуждения. Хотелось найти лучшее место, чтобы все прошло как по маслу.

Подготовка к ритуалу заняла больше времени, чем предполагал Сол. Земля была покрыта трещинами, из которых вырывался горячий пар гейзеров, тут и там дымили миниатюрные сопки. Тропинка, по которой шагал маг, забирала все круче и круче в гору, но самые высокие вулканы были еще далеко, они громоздились друг над другом, как подвыпившие исполины, чахоточно откашливающие серый пепел и сплевывающие оранжевую лаву. Соллор остановился и с благоговением посмотрел на них: вот дом настоящих драконов из древних легенд! Но если в начале своего путешествия он и мечтал случайно встретить дракона, то сейчас предпочел бы, чтобы эта участь его миновала. Он с сомнением осмотрел окружающий ландшафт: ровных участков земли, достаточного размера для начертания рун, практически не было, кроме того, всю поверхность покрывал тяжелый осевший вулканический пепел. Маг возобновил путешествие вглубь пылающих земель.

Волшебнику пришлось пройти еще с десяток миль, прежде чем отыскалась относительно стабильная и ровная площадка шагов двадцати в диаметре. Сол решил, что этого ему будет достаточно и приступил к начертанию линий. Однако ни краски, ни мел не оставляли нормальных следов на толстом слое пыли. Маг задумчиво поскреб сапогом покрытие, снизу проступила вполне твердая поверхность вулканической скалы. Что не любит делать ни один волшебник на свете, так это уборку. Сол прикинул, на что ему потребуется меньше сил: на призыв ветра или создание метлы – и решил, что ветер будет в любом случае быстрее, а силы он как-нибудь восстановит.

Он поднял руки, прокаркал заклинание, поймал прилетевший сгусток воздуха и запустил его в сторону облюбованной площадки. Порывом сдуло весь пепел, и обнажилась черная блестящая скала. Расточительно? Пожалуй. Зато как эффектно! Маг остался доволен результатом и присел перекусить яблоком.

«Семечки лучше всего восстанавливают ману», – прозвучал у него в голове голос одного из приятелей из Академии. Сол усмехнулся. Он никогда не верил в этот бред сивого гиппогрифа, однако семена съел все до единого, впрочем, как и всегда.

Еще один расточительный поступок волшебник совершил чуть погодя. Он достал бурдюк с водой, отпил пару глотков, умылся и намочил отросшую за время путешествия щетину. Затем вытащил походный набор для бритья и, глядя в крошечное зеркальце, начисто побрился. На это ушли последние капли воды, но Соллор не переживал. Стоило призвать и укротить дракона, как за несколько взмахов крыльев они с духом окажутся в пограничных землях.

И маг принялся за дело.

Когда работа по начертанию символов была окончена, Сол придирчиво осмотрел свое творение. Линии восьмиконечной звезды были слегка волнистыми, руны немного кривоваты из-за неровностей, а углы квадратов противоположностей не идеально прямыми. Однако пропорции в целом соблюдены, лучей у звезды должное количество, даже спираль в центре закручена в нужную сторону, поэтому Сол решил не заморачиваться и не переделывать. Работа требовала времени, а нужно было еще полностью восстановиться. Соллор уселся в укрытии скалы и начал медитацию.

* * *

Вдох. Выдох. Он закрыл глаза. Вдох. Вся его жизнь стремилась к этому моменту. Выдох. Десять лет обучения для того, чтобы он, наконец, воссоединился со своим духом-покровителем, тенью своего магического тела. Вдох. Прошлое… прошло. Выдох. Будущее еще не наступило. Вдох. Он сейчас, в этом ключевом моменте своей судьбы. Выдох.

* * *

Три часа спустя Соллор был готов приступать к Испытанию.

Он медленно открыл глаза и не спеша поднялся на ноги. Он был максимально сосредоточен. Перед ним располагался нарисованный орнамент в виде восьмиконечной звезды со спиралью в центре. Оставалось сделать несколько последних штрихов и начать призыв.

Первым делом Соллор вынул из внутреннего кармана шарик с Сутью волшебника и аккуратно установил его в центре спирали – внутри екнуло, и чародей судорожно вздохнул. Затем он обрисовал фигуру кругом, проводя линию через каждый из лучей звезды так, чтобы она отсекала небольшие треугольники на концах. Когда круг замкнулся, земля задрожала, а вдали заворчал один из вулканов. Зарево от выплеснувшейся лавы подсветило небо второй полоской заката.

Сол специально рассчитал время призыва на конец дня и дожидался прихода сумерек – книги говорили, что у драконов хромает сумеречное зрение. Принимая облик того или иного зверя, элементаль был бы вынужден играть по нашим правилам и следовать ограничениям. И этим шансом застать духа врасплох стоило воспользоваться. Страх ушел, оставив от себя лишь легкое возбуждение и азарт. Наверное, именно так чувствует себя охотник, когда ему удается выследить зверя у его берлоги и он готовится вступить в схватку.

Сол достал из сумки флакончики с цветными порошками: всего восемь штук, каждый соответствует магической стихии – на каждый конец луча. Некоторые особо замороченные волшебники сами добывали и создавали эти порошки, но Сол решил просто купить их у проверенного алхимика в лавке Воплощенных Грез.

Он начал со стихии Света, чтобы двинуться против часовой стрелки, пройдя через все первоэлементы к своему родному – огненному, и высыпал порошок в отведенный уголок рисунка, нашептывая заклинание и вспоминая звонкий смех Эммы. Порошок лег ровно в треугольник – ни пылинки не просыпалось за границы линий, – и вспыхнул белым светом, лучом взлетая вверх к небесам.

Соллор не спеша направился к следующему углу, на ходу откупоривая второй флакон, и высыпал порошок в отведенный треугольник.

Воздух. Вечно взъерошенный, как птенец, Кристофер, с беглым взглядом по сторонам и суетливыми движениями.

Эфир, он же электричество и молнии. Самодовольная ухмылка Джеллиса, которую Сол мечтал стереть с его лица все десять лет, так и маячила перед его внутренним взором. Вечный его соперник, как в учебе, так и в любовных похождениях.

Вода. Противоположность огня. Надменный чистоплюй Тамту с высокоинтеллектуальными шутками, над которыми смеялся только он сам.

Тьма. Едва различимый луч темно-фиолетового цвета устремился вверх, а в голове Сола вспыхнул образ Маргарет, ее невыносимо притягательный взгляд и запах духов.

Дальше Земля. Ëжик жестких коричневых волос Беатрис. Ее сильные руки, всегда готовые прийти друзьям на помощь.

Сол двигался от луча к лучу, создавая определенный темп, прислушиваясь к дыханию Магии. Его татуировки отзывались на каждое заклинание, то нагреваясь, то охлаждаясь, то покалывая, то слегка вибрируя.

Пустота – самая страшная и неведомая стихия. Бедняга Майлз, последние дни похожий на ожившего мертвеца. Порошок исчез, и на этот конец звезды стало больно смотреть.

Соллор поспешил отвести взгляд и, готовый замкнуть круг, прошел к последнему углу, соответствующему его родной стихии огня. Шесть разноцветных лучей и один, отрицающий свет, устремились ввысь, оставался последний. В правой руке Сол держал флакон с красным порошком с примесью киновари, а левой сорвал с шеи талисман с глазом дракона, и бросил его в центр звезды, к спирали. Земля снова затряслась, и где-то совсем рядом со зверским шипением потревоженной гидры вырвалась струя раскаленного газа. Сол на миг даже потерял равновесие, едва не упал, но землетрясение прекратилось, и он поспешил высыпать порошок в последний треугольник, чтобы не ломать ритм колдовства, и отошел на шаг.