Мой фиктивный босс

– Чем обязана, Денис?

Тру глаза уже в который раз. На них не осталось косметики, но делать вид, что очень занята, а Упырь меня отвлекает – святая женская обязанность.

– Это вам. Тебе, – исправляется.

Ставит на столик коробку с пончиками и становится ближе ко мне.

Он в костюме. Стало быть, из офиса. А насколько мне известно, его офис находится на другом конце Москвы.

– Вы специально ехали через весь город, чтобы угостить меня пончиками?

– Да.

– Грустно.

– Почему же? Выглядят они аппетитно. У вас тут вроде как неплохой кофе продают. Может, купить и перекусить?

Его добродушность настораживает. Так же, как его голос и тон. Даже глаза как будто светлее стали.

Подобревший Упырь? И в сказках такое не встретишь.

– Я не ем пончики, – нагло вру и, наконец, поворачиваюсь к нахалу лицом.

Он присел одним бедром на косметический столик, и сейчас Осипов намного выше меня. Приходится запрокинуть голову.

– Снова врете? Я знаю, что вы очень любите пончики. С глазурью и начинкой.

Узнаю, кто предатель, – убью без жалости и возможности оправдаться.

– Может, и люблю. Но сейчас меня тошнит.

– Тошнит?

– Именно. От вас. Следовательно, и от пончиков.

Денис вбирает в себя воздух. Сдерживаю улыбку, мне почему-то кажется, что он на грани. Ему не хочется находиться здесь и разговаривать со мной. Он вынужден.

Это волнует, но и огорчает.

Хотя надеялась ли я, что такому человеку, как Осипов, будет интересно со мной общаться? Я вас умоляю…

– Прошу, – сладко произносит.

От этой сладости начали болеть зубы, а старая пломба вот-вот отколется.

Беру пончик и откусываю. И правда вкусный.

– Ну вот, другое дело.

Скулы трескаются от его радушия.

– Я хотел извиниться за свое поведение, – уводит взгляд.

Пончик резко стал невкусным. Слишком сладким, химозным и руки все в этой растаявшей глазури.

– И за слова. Я был груб и непрофессионален. Признаю ошибки.

– Это все? – довольно сухо говорю.

– Нет. Лиля…

Потом происходит странное, что заставляет меня попросту испугаться. Осипов садится передо мной на корточки и в глаза мои смотрит жалобно. Я теряюсь.

Первая реакция попросить, чтобы встал. Вторая мысль – мне приятно, когда он в такой близости от меня, еще и смотрит снизу вверх.

– Мне нужна помощь. Ваша. Твоя. Я уже объяснял, насколько мне важен контракт с Наилем. Но неверными слова это сделал.

Денис берет мои ладони и заключает их в плен своих рук. Пугает сильней.

– Наиль – известный человек. Работать с таким на самом деле большое дело и большая удача. И именно от тебя зависит, смогу я эту удачу удержать или нет.

Пытаюсь вырвать ладони, но Осипов держит их сильно.

– Пожалуйста, не оставляй меня, а? – улыбается открыто, но… фальшиво.

Я знаю, как должен улыбаться актер, чтобы ему поверили. Так вот, улыбка Осипова классная. Она завораживающая, открытая, даже в чем-то красивая, но холодная. Я ему не верю.

Сердечко не бьется.

Но я, как дура, соглашаюсь.

– Вот и славно. Тогда заеду за тобой в пятницу и поедем на дачу к Наилю.

А все трубы, мать их. Протекающие, на кухне. Если бы не они, отказала бы.

– Кстати, можно вопрос? – задает уже совсем другим тоном. Властным, немного безразличным.

– Давай. Если он в рамках нашего договора.

– Почему ты не целуешься? Мы едем на дачу, где должны будем играть мужа и жену два дня. Сложно представить, что ни разу не поцелуемся…

Ему смешно. Его вообще эта ситуация забавляет.

И я улыбаюсь, словно меня не заботит его любопытство. Или что меня нисколько не трогает его вопрос.

Он личный. Настолько личный, что я сдерживаю слезы, а хрипы в горле маскирую сексуальным смехом.

– Этого, мой дорогой муж, ты никогда не узнаешь.

Осипов ведет плечами. Демонстративно отворачивается и делает вид, что тут же забыл о вопросе.

Выдыхаю, когда Денис отходит от моего стола. Только вот совсем уходить он не собирается. Снова хочет подвезти?

– Да, моя грудь тебя больше не смущает? – свожу брови и вытягиваю губы.

После съемок на мне еще остался короткий топик на размер меньше нужного. И любимая тройка смотрит прямо на Осипова. Передает пламенный привет.

Денис напрягается и вмиг становится серьезным.

– Не смущает. Но маленькая грудь мне нравится намного больше.

Как у Оливии. Я помню.

Упырь уходит, подняв руку и помахав. Манер ноль, но сколько пафоса!

А я поняла, как дешево продалась! За какую-то коробку пончиков.

Меня же обвили вокруг пальца и в очередной раз поставили на место.

Глава 7. Денис

– Температура в салоне нормальная? Нежарко? Не холодно? – спрашиваю, подавив в себе густой ком раздражения.

– Да, все в порядке.

Незаметно выдыхаю и ослабляю хватку на руле.

Надо просто дышать, Ден!

– Хотя можно чуть прохладнее.

– Будет сделано! – выдавливаю фальшивую улыбку. А руки так и тянутся придушить ее.

Из последних сил терплю. И то только потому, что у меня и правда выбора нет. Либо с ней, либо сознаваться, что прошлый вечер был фарсом. А тут уж не знаю, как отреагирует Наиль.

– Можно откинуть сиденье, – предлагаю. Сразу же жалею.

Верный путь к ее ножкам, свесившимся по плечам. В фигуральном смысле, разумеется.

– Нет. И так хорошо.

Закатываю глаза. Концентрация на дороге должна быть, а я все на вредину кошусь.

– Или все же можно чуть откинуться.

Откинусь скоро я. Что за девчонка?

Рычать готов. У меня все нервы оголились настолько, что я стал гиперчувствительным к каждому ее вздоху.

– Кнопки есть. Нажми, кресло отъедет, – довольно резко отвечаю.

Навигатор показывает еще час пути.

– Хм, – весело хмыкает, – передумала. Я удобно сижу.

Медленно поворачиваю голову и врываюсь в ее глаза взглядом. А там такое удовлетворение плещется, прям захлебываюсь.

Вот сучка! Она же специально это все делает. Мстит за что-то? Пончики ей не понравились? Так она их как уплетала! Ни одним не подавилась.

– Вот. И. Замечательно. – Выплевываю каждое слово, покрываясь красной нездоровой сыпью. Кожа горит. Аллергия у меня на вредных и упертых женщин.

Включаю радио на максимум. Я тоже могу действовать на нервы.

Нога дергается, скорость граничит с максимально разрешенной, а душа так и просит нажать на газ в пол.

Верединой все равно. Она вроде как кайфует.

Третий размер подпрыгивает от небольших кочек. Скоро косоглазие заработаю, подглядывая за ней.

Оставшееся время проводим в молчании. Я даже ничего ей не сказал по поводу кокосового крема, которым девчонка мазала свои руки.

Терпеть не могу кокос, но терпел. Во имя дела. Жаль, орден за это не дают.

Ну, не могла же она делать это специально?!

Из машины выходим одновременно. В какой-то момент подумал, что стоит ей дверь открыть. Как минимум потому, что на нас уже смотрит татарское семейство.

Машу им рукой и заставляю лже-Оливию взять меня под руку. После нескольких препирательств получаю желаемое.

Гладко – это не про нас.

Ладонь вредины ненормально холодная. Может, с кондеем переусердствовал? Больше всего бесит то, что меня это волнует.

Свались она сейчас с простудой, будет простой в нашем деле. А простой – это деньги. Да, именно поэтому я и переживаю.

– Волнуешься?

Лиля долго раздумывает над ответом. Приходится остановиться на середине пути и посмотреть на нее.

Глаза большие, темные, на пол-лица. Ладно, красивая она.

Взгляд на губы опускаю, вспоминая, как вредина запрещала себя поцеловать. Дурная. Больно надо!

– Это в сериале можно переснять неудавшийся дубль. Здесь такого не будет, – признается.

Чувствую себя не в своей тарелке.

– Если что-то сорвется, ты ведь не заплатишь? А у меня трубу текут!

– Что? Какие трубы? – хлопаю глазами как малолетка.

Смешок вырывается и выгляжу конкретным дебилом.

Узнав немного Вередину, не удивлюсь, если она специально меня в тупик своими фразочками заводит.

Актриса может из нее так себе, но трепатель нервов первоклассный.

– Прохудившиеся, – недовольно вздыхает.

Грустная-грустная сейчас. Может, зря я с ней так?

Не спеша, подходим к Альбине с Наилем. Стоят, улыбаются. У меня от этой аферы внутри сжимается все. Надежда, что девчонка станет благоразумной и не вставит мне палки в колеса, тает с каждой секундой.

И, господи, сколько она вещей с собой взяла? Плечо от ее сумки онемело. Кокосы, наверное, набрала.

– Денис, Оливия, добро пожаловать. Сын с женой подъедут чуть позже: какие-то дела в городе. Мы тут как хозяева пока!

Наиль гостеприимно приветствует, а мы стоим как с картинки из американской счастливой жизни. В руках за спинами у каждого только по острому ножу.

Между ног пробегает кто-то пушистый, мяукающий. И к Лиле подбивается.

В носу начинает свербить, глаза зудеть. От одного взгляда на этого котяру чешется все тело.

– Ваш? – гнусаво спрашиваю.

– Сына. Король, – восхищенно отвечает Альбина.

Король, блядь!

– Кличка такая, – дополняет Наиль.

Лиля тем временем уже схватила пушистого самца и тискает, нежности какие-то ему приговаривает. И за ушком почешет, и шейку потрет.

Такая хорошая сейчас. До тошноты!

– Денис, давай себе такого же заведем, а? Всегда о таком мечтала, – ведьминские глазки сверкают издевкой.

Отхожу на шаг назад. Дышать даже на открытом воздухе стало трудно. Легкие сохнут.

– Дорогая, ты, наверное, забыла – у меня аллергия на котов.

Вередина ахает, выпустив кота из своих рук. Ему по-любому там было хорошо и уютно. Засранец тут же убежал.

– Как жаль!..

Сучка!

Все же чихаю несколько раз, перед глазами прозрачная пелена. Ненависть к девчонке растет в геометрической прогрессии. Ее самодовольная ухмылка рвет во мне джентльмена до основания.

Убью Варламовых, что настояли на вредине. Лучше бы была та блондинка с огромным сиськами и утиным свистком.

– Если бы я была твоей настоящей женой, все равно бы завела, – подойдя ближе, шепчет.

Сексуально она это делает. Шепот дергает за и так голые нервы и заставляет их подрагивать как детские погремушки.

– Оливия завела. А меня потом в реанимации откачивали, – говорю так же шепотом.

Я чувствую запах кокоса несмотря на заложенность носа. Как проклял кто.

– Ах, какая подлая. Она просто пыталась тебя убить.

– Нет, тогда мы еще не знали про аллергию.

Мы… Слух режет.

– Не оправдывай ее. Уже знаю, для тебя она – совершенство, – совсем другим тоном говорит.

Какую-то вину за собой чувствую, и будь это не Вередина передо мной, не задумываясь, извинился бы.

Даже покрасневшими глазами вижу все эмоции на лице Лильки.

Беззащитной выглядит. И мелкой. До чего же она мелкая! Коротышка. Гном.

– Денис, не переживайте. Мы что-нибудь придумаем.

– Боже! Не надо, – выкрикивает моя “жена”, ладонь на область сердца положила, прямо между упругой натуральной тройки. Соврала, наверное, про натуральность, – не запирайте только животное, не хочу, чтобы оно страдало от одиночества.

Забираю слова про плохую актрису.

– Я про кота, если что.

Но дважды сучка.

– Денису я дам антигистаминное.

Между нами пахнет порохом. Война в самом разгаре. За мой счет, конечно же.

Перевожу взгляд на довольное лицо гнома, и сам улыбаюсь, растягивая щеки воображаемыми щипцами.

– Пока сын еще не приехал, пойдёмте, я провожу вас в вашу спальню, – немного ошарашенно говорит Альбина.

Не дай бог, наша сцена навела их на какую-то мысль.

Кладу ладонь на острое плечо Верединой. А та и не дергается совсем. Как железом обшитая стоит.

– Спальню? Вы сказалю “спальню”? Она одна?

– Ну… да, – теперь Альбина в полнейшем шоке.

Благо Наиль ушел с котом.

Дыхание никак не восстановится. Теперь виной опасность разоблачения. Живот мощно крутит как центрифугу.

– Я отказываюсь спать с ним в одной комнате! Мы так не договаривались! – громко ругается и на меня своими огромными глазами уставилась.

Убью!

Глава 8. Лиля

Денис, грубо подхватив меня под локоть, заставляет зайти в спальню. Поправочка, нашу спальню на два дня, где хоть и широкая, но двуспальная кровать, а также одно одеяло и один матрас.

Дверь хлопает за нами, что, боюсь, под дорогими, но безвкусными обоями пошла некрасивая и глубокая трещина.

Поднимаю взгляд и напарываюсь на озверевшего Осипова.

Еще никогда я не видела такого: цвет радужки острее стального ножа, крылья носа раздувает гневное дыхание, губы склеены, челюсть выдвинута, словно он на миг превратился в неандертальца перед боем за последнего мамонта.

– Ты совсем охренела, Вередина? – ледяным тоном спрашивает.

– Мы так не договаривались, Осипов, – приближаюсь и говорю в губы. Сама не понимаю, как так получилось.

Чем больше гнева, тем меньше расстояние.

– О чем именно мы не договаривались? – раздраженно закатывает глаза.

Прислоняюсь к стене и скрещиваю руки на груди. Его взгляд тут же опускается мне на грудь. Она, как назло, выпирает.

Денис сглатывает, я смущаюсь. Гнев, смешанный со смущением. Что может быть хуже?

Я же отмечаю, что вырез в его поло открывает небольшой участок груди, где виднеются светлые волосы. И это, хм, немного заводит.

Учитывая дорогущий парфюм, который постоянно окружает меня как воздух, долго находиться с ним один на один становится сложно.

– Твои вопросы про поцелуи, странная встреча, после который ты ненадолго стал добреньким, теперь вот… кровать!

Денис приклеивается ко мне взглядом. Его плечи высоко поднимаются. Он вот-вот сорвется на меня, а взбесившийся Осипов пугает больше, чем добрый.

– За что ты на мою голову? – произнося каждое слово четко, со всей пылкой “любовью”.

Мы стоим друг напротив друга и пожираем клетку за клеткой. Обычно после таких эмоций мужчина и женщина начинают плотоядно целоваться.

Смотрю на губы Дениса, и в голове мелькает мысль: а как он это делает? Что-то подсказывает, что профессионально. Губы у него такие… мягкие. Так и хочется провести указательным пальцем, потрогать.

– Наверное, в прошлой жизни сильно грешил, – мои щеки покрываются румянцем. Это третий раз, когда я нахожусь и говорю с Денисом.

Определенно с ним ни за какие деньги нельзя целоваться. Даже если он решит оплатить ремонт всех труб в моем доме. Вдруг.

Влюблюсь еще, не дай бог.

– Значит, ты мое наказание? – совсем другим тоном говорит.

Прищуривается.

Гнев куда-то подевался. Вместо него что-то запретное появилось. Новое. По всей видимости, опасное.

– Именно. Сможешь со мной справиться, перейдешь на другой уровень развития. Знаешь что-нибудь про законы кармы?

Денис отходит к окну и неуважительно поворачивается ко мне спиной. Шорты обтягивают его ягодицы, и я тут же отворачиваюсь, словно этих самых шорт на нем нет.

Не хватает еще пялиться на его пусть и офигенную, но все же чужую задницу.

– Обещаю, что даже не коснусь тебя, когда мы ляжем в эту постель. Был бы здесь диван, заночевал бы на нем. Но, увы, кроме кровати ничего нет.

Это именно то, что я хотела услышать. Правда, стало немного грустно.

– Такой вариант тебя устроит?

Чувство вины застревает в горле. Молча киваю, мечтая покинуть комнату. Необходимо остаться одной и обдумать все. Что именно, пока не знаю. Присутствие Осипова мешает. Он, не зная, вводит какой-то переполох мыслей в мою голову.

– Вот и замечательно. Тем более, это не составит большого труда, – склонившись надо мной чуть ли не пополам, говорит.

Снова его слова наносят царапины моему самолюбию. Должна радоваться, что нет никакого подтекста в его словах и поведении, а я дуюсь. Чисто по-женски выходит.

– Пока я спускаюсь на первый этаж, придумай правдоподобную историю, почему у тебя была такая реакция на общую спальню. Если хоть что-то вызовет подозрения, работаешь оставшееся время бесплатно. Ясно?

Осипов произносит это не смотря на меня. Он стоит спиной, и его речь направлена белому полотну двери. Что тоже несколько задевает.

Мы вообще за все время так нормально и не общались. Любое слово вызывает в другом либо раздражение, либо несварение.

Тотальная непереносимость.

– Я уже придумала, – выкрикиваю.

– И?.. – медленно разворачивается.

Его глаза еще покрасневшие после общения с котом. Даже жалко становится. Есть же в Осипове что-то хорошее? Человечное, отчего этого Упыря можно пожалеть? Я не какая-то там бесчувственная дрянь, которой он, наверное, меня считает?

– У нас в дома разные спальни. Мода сейчас такая.

– Я знал, что ты не в своем уме, но не настолько же, Вередина? Какая на хрен мода на раздельные спальни?

Вздыхаю и подхожу ближе.

Ошибка. После рокового вдоха силы покидают и хочется свалиться в обморок прямо к нему в руки. Сильные, мужские. Сотни женщин ими ловил. А потом появилась Оливия…

При мысли о его бывшей внутри растекается противная желчь.

– Повторяю. Модно. Многие считают, это полезно, чтобы сохранить отношения в браке. Когда муж не видит жены в неприглядном виде, то это благоприятно сказывается на…

– Бред.

Упертый Упырь.

– Поверят, Денис, – чуть смягчаюсь.

Кто ж виноват, что он такой? Возможно, если бы у них с Оливией были разные спальни, он был бы добрее. Правда, и меня бы здесь тоже не было.

Опускаю глаза на его сцепленные руки. Говорит, запчастями занимается, а его пальцы даже не испачканы машинным маслом. Соврал, наверное.

Мы спускаемся друг за другом. А когда оказываемся внизу, Денис, при виде Альбины и Наиля, кладет ладонь на мое плечо и притягивает меня к себе.

Ток заискрился под кожей, где ложится его рука, и я снова краснею. Четвертый раз, черт!

– Все в порядке? – обеспокоенно спрашивает Альбина.

У меня чувство, что я набрала в рот воды. Стыдно говорить бред, что озвучила Денису. А тот вообще молчит. Улыбается.

Его тело стало напряженным. Переживает.

И мы дружно киваем.

– Замечательно. Хотела познакомить вас с хозяином этого дома. Мой сын – Рашат.

Оборачиваемся с Осиповым и натыкаемся на обескураженное лицо мужчины. Денис протягивает руку для знакомства. А я медленно сползаю внизу. Фигурально.

Сейчас бы пригодились руки Дениса. Но узнай он причину моего состояния, выгнал бы, не задумываясь.

– Рашат, очень приятно. Я жена Дениса. Меня зовут Оливия Осипова, – произношу быстро, на одном дыхании, чтобы опередить говорливого режиссера, у которого снимаюсь.

Играю у него в ленте проститутку, а в свободное время подрабатываю женой бизнесмена.

Господи, очевидно, я тоже в прошлой жизни что-то натворила, раз столько всего на меня сыплется.

Глава 9. Лиля

Обед проходит в молчании. Слышен только стук ложек о столовую посуду и частое тяжелое дыхание.

Я влипла. Даже не так. Я капец, как влипла.

Рашат мужик неплохой. В меру строгий как режиссер, немного юморной. Но без этого в нашем деле никак. Относительно честный и незлопамятный.

Правда, сейчас он может разрушить нашу с Осиповым легенду, как нечего делать.

И да, я на самом деле переживаю за Дениса и хочу, чтобы сделка с Наилем вышла удачной. В конце концов, на кону мои трубы. То есть деньги. Немаленькие.

– Оливия, ваше лицо кажется мне смутно знакомым, – косточка от маслины удачно проходит по горлу, так и не застряв.

Смотрю расширенными глазами на Рашата, пока сердце от страха подскакивает к макушке.

Все за столом замерли и стреляют взглядами то на меня, то на сына Наиля. Как чувствуют сарказм в его тоне.

Осипов сидит рядом. Его напряжение как десятки тысяч вольт. Я слышу характерный треск и гул, будто нахожусь рядом с трансформаторной будкой.

– Мне кажется, я видел вас в рекламе. Или… – замолкает. По венам не кровь, а жидкое желание закопать этого режиссера ко всем чертям, – в кино?..

– У меня типичная внешность. Скорее всего, вы имели неосторожность перепутать, – проговаривая каждое слово, посылаю уничтожительные сигналы Рашату.

– Нет-нет!

Резко закидываю вторую маслину в рот и с усердием ее пережевываю. На этот раз ловко выплюнув незаметную косточку.

Что там говорил Осипов? Его жена отличается изысканными манерами и знает правила этикета от и до. “Сам король Англии может брать у нее уроки” – цитата.

Но с внезапным вызовом Рашата все напрочь вылетает из головы. Ролики, которые смотрела в интернете, становятся бестолковыми картинками, полученные знания выдуло из головы ветром.

– Вы. Обознались!

Кривит лицо, будто его задели мои слова, и скрещивает руки на груди. Рашат тот еще актер.

– Но вы смогли бы сыграть роль в моем фильме. Внешность хоть и типовая, как вы выразились, но очень интересная…

Взгляд скашиваю на соседа. Он сидит ни живой, ни мертвый. Настоящий Упырь. Вилкой ковыряет какой-то салат, так и не поднеся его ко рту.

– Сейчас как раз снимаю очень интересный фильм. Сериал, если быть точнее.

Громкий звук упавшей вилки как взрыв атомной бомбы.

Денис извиняется, а когда зачем-то наклоняется, чтобы поднять прибор, я решаю ему помочь.

Не вовремя вспоминаю, что это не по этикету. Совсем не по этикету.

Мы сталкиваемся лбами. Денис ругается, по губам читаю грязное матерное слово, и пятый раз покрываюсь румянцем. Уже от стыда. Упырь знает такие слова?

– Прошу прощения, – выхожу из-за стола и направляюсь на кухню.

Неловкая ситуация лучшего всего лечится бегством. Проверено.

На кухне наливаю полный бокал фильтрованной воды и пью мелкими глотками. Время тяну.

Никогда еще не попадала в такие передряги, полные ошибок и… тупизма.

– Прячешься, Лилек? – Рашат решил меня добить и присоединился ко мне.

Теперь еще и слухи будет плодить, что “Осипова” трещит с хозяином дома в первый день знакомства за спиной у своего мужа.

В какой-то момент решаю прошерстить глазами по углам кухни. Может, меня снимает скрытая камера? С самого первого дня, когда я перешагнула офис Дениса?

Именно тогда вся моя жизнь стала сплошным комиксом без единого супергероя.

– Ты это специально? – решаю перейти к делу.

Рашат как словил гол с подачи. Улыбается дебильной широкой улыбкой, специально дразня.

– Нет, конечно. Я же не знал, что ты подрабатываешь в свободное от работы время фиктивной женой. Кстати, отец в курсе, что господин Осипов нанял тебя? И куда ты дела настоящую Оливию?

Вдох-выдох. Может, я что-то не то сделала на площадке, и Рашат решил проучить?

– Если ты хоть слово скажешь обо мне или Денисе своему отцу, твоя жена узнает об интрижке.

– К-какой? – подобрался.

Взгляд изменился, мечется теперь как у хомяка перед коробкой с кормом.

– К-какой, – передразниваю. Когда Рашит волнуется, то начинает заикаться. А я слишком зла, чтобы сочувствовать его особенности, – с гримером нашим. Федоровой Анной Сергеевной, 2002 года рождения, уроженка города Смоленска, незамужняя, овном по гороскопу.

– Откуда ты все это знаешь?

Самодовольное выражение лица вижу в отражении фасада глянцевой кухни. Неудачное, кстати, решение. Безбожно дешевит.

– Общительной уродилась.

– Слишком, – недовольно произносит. И тихо, дабы не разбудить во мне мстительную стерву, которой я и правда могу быть.

Не ради Упыря, а ради все тех же труб, чтоб их!

– У-уговор, – отвечает и протягивает мне руку.

Может, еще какую роль выбить в следующем сезоне? Какую-нибудь покрупнее? Главную, например.

– Твои мысли может прочитать любой, Вередина. И мой ответ – нет.

От негодования воздухом давлюсь. Косточкой от маслины не подавилось, а воздухом умудрилась.

И где, скажите, пожалуйста, удача?

– У тебя очень хорошо получается играть проститутку, – со смешком говорит.

Своеобразный комплимент.

Кисло улыбаюсь, и мы вместе возвращаемся за стол.

Осипов сидит чернее тучи. Желваки ходят ходуном, словно живут отдельной жизнью.

Маленькая вредина внутри меня ликует. Нравится мне наблюдать его бешенство, когда он ни-че-го мне не может сделать.

А что-то мне подсказывает, что его состояние вызвано моим поведением. Или словами, или реакцией. Да я вообще – причина его всеобъемлющего раздражения.

Упырь, что с него взять.

– Выглядишь так, словно только что гладил Короля, – шепчу, пока присаживаюсь на свое место, – глаза красные и нос опух.

– Забыл тебе сказать одну деталь, – еще тише шепчет.

Наиль поглощен разговором со своим сыном, Альбина решила проверить, как там пирог. Минута наедине со своим мужем рискует стать началом громкого апокалипсиса.

– К-какую? – теперь позорно заикаюсь я.

Упырь мстит. Жестко мстит. И его месть пахнет сладким жженым сахаром. В горле першит от него.

– Люблю спать голым. Ты не против? Если против, – делает театральную паузу. Научился ведь где-то, – будешь спать в коридоре. С Королем вместо подушки.

– Упырь, – говорю в его губы, уже нисколько не стесняясь. Пусть знает все, что я о нем думаю.

– Вредный мелкий гном!

Сталкиваемся взглядами как мечами. В воздухе снова искрит поцелуем.

Глава 10. Денис

Наиль что-то рассказывает, не переставая, а я с глупым выражением лица уставился на него и поддакиваю невпопад.

Все мысли крутятся вокруг вредины. Встала и скрылась где-то в доме, еще и со странным Рашатом.

От девчонки можно ожидать чего угодно. Подлянки, например. Сижу сейчас как на пороховой бочке, в ушах слышу искрящийся шум от подожженного фитиля.

– Договоры мои юристы посмотрели. Критического ничего нет, но пара замечаний будет.

Киваю. Улыбаюсь.

С кухни слышу смех. Женский и какой-то флиртующий, что ль.

– Ты же не против правок, Денис Алексеевич? – скептически говорит Наиль.

Снова киваю. Мне бы сосредоточиться, а этот полутораметровый гном не дает. Должен все силы пустить, чтобы удержать Наиля, а я… смех слышу. Он стал чуть громче и к нему присоединился мужской. Рашат, блин.

Как я понял, он режиссер, а моя “жена” снимается у него. Кем? Как долго? И какие между ними отношения?

Последний вопрос вообще особо острый и совсем мне не нравится. От него прям мерзко становится, бросает то в жар, то в холод.

– Денис, так вы не против правок? – настаивает.

Прочищаю горло, трясу головой. От всего сердца желаю, чтобы это были наши единственный “семейные” выходные в обществе моего бизнес-партнера.

– Не против.

– И с юристами не посоветуетесь?

– Что? А, да. Пусть ваш помощник вышлет договор с правками в наш юридический отдел.

Есть больше не могу, хотя еда вкусная. Альбина старалась опять же.

Вередина возвращается вся светящаяся. Щеки горят, глаза сверкают, губы то и дело прикусывает. Не знай я, кто она на самом деле, подумал бы, что соблазняет.

Глазами слежу за каждым ее движением, пока Лиля модельной походкой проходит к столу, огибает Наиля, подмигнув ему, и как присаживается на свое место по правую руку от меня.

Настырно обдает цитрусовым ароматом, во рту скапливается слюна. Я просто люблю апельсины, а не потому, что мне нравится ее чертовы духи.

Мы препираемся какое-то время. Щепки так и летят.

Ее взгляд проникает под кожу, будто проходится зажженной зажигалкой. Глаза у нее черные-черные сейчас, а кожа светлая, как сливки. Как, мать их, сливки, которые боятся солнечных лучей как огня.

А губы… губы… Поджала их, словно напасть собирается. Сосредоточена до последней извилины.

– Тебе звонят, – вяло говорит и, не отрываясь, смотрит в мои глаза. Ноль эмоций.

Завороженно смотрю, как они шевелятся, когда вредина произносит каждую букву с некой обидой в голосе.

Бросаю взгляд на телефон на столе. Он и правда мигает. Входящий вызов от “Оливии”.

Все внутренности напрягаются до звенящего состояния. Я сам весь выпрямляюсь, снова откашливаюсь. Сердце бьет в грудину, от его ударов задыхаюсь.

– Ответь. Волнуется, наверняка.

Бросаю последний взгляд на вредную прищепку и, извинившись, встаю из-за стола. В спину летят выстрелы из ее черных глаз.

Ауч, больно!

Нитки моего поло распускаются от каждого шага.

– Слушаю, – резко отвечаю бывшей жене.

Признаться, разговаривать с Оливией, когда чуть ли не в метре от меня сидит Наиль, неудобно. Начинаю чувствовать себя обманщиком.

Денис, тридцать четыре года, владелец нескольких сервис-пунктов и магазинов по продажам автозапчастей, плачу актрисе, чтобы та притворилась женой и, как вишенка на торте, являюсь свежеиспеченным вруном.

– Звоню узнать, как у тебя дела. Встретила Варламова на днях, он что-то говорил про какие-то проблемы…

Сцепляю челюсти до хруста хрящей. Двумя пальцами надавливаю на глазные яблоки, сминая образ бывшей. Он так ярко мелькает передо мной, что все съеденное пытается выбраться из желудка.

– У меня все отлично, – обрубаю.

В спину летят проклятия как теннисные шарики. Поворачиваюсь. Вредина тут же обращает внимание на Альбину и начинает с ней диалог. Поймана с поличным.

Хочется усмехнуться и демонстративно щелкнуть ее по носу. Что за любопытная девчонка?

– Вик так не считает.

С ним разберусь чуть позже. Какого хрена он еще с этой общается?

– Тебе, по слухам, нужна… жена?

Давлюсь воздухом и утыкаюсь взглядом в макушку гнома. Вредина над чем-то хохочет. Ее смех – капли дождя по оголенным проводам. Всего пронимает до каждой косточки.

– Нужна была. Все долгие последние десять лет. Но… сейчас уже нет, Оливия, – чуть тише добавляю.

– Значит, не нужна…

Вздыхаю. Разговор колышет что-то в душе, что вроде и раздражает, и заставляет сожалеть.

– Нет. Не звони мне больше по пустякам.

Кладу трубку и застываю над телефоном в руке.

Слышать голос Оливии немного странно. После развода мы общались очень редко. Раз, может быть, два. А сейчас как в прошлое уткнулся, где, говоря честно, было очень хорошо. До определенного момента.

Подхожу к столу, когда Лиля рассказывает очередную историю из “нашей” жизни. Удачно. Наиль смеется, Альбина тоже, Рашат смотрит с завистью.

Наши взгляды встречаются. Улыбка ее медленно гаснет.

– Альбина, вы говорили что-то про пруд? – загадочно спрашивает моя вредина.

Черные глаза мажут по мне взглядом. Не по лицу, а где-то в районе лодыжек.

– Думаю пройтись и, возможно, искупаться.

Я не ослышался?

Вередина встает из-за стола и уверенной походкой идет к веранде и, соответственно, к выходу.

На меня внимания не обращает.

Еще раз ауч!

Аромат сладко-горького апельсина слышится по всему отрезку пути, что она проделала. Чувствую себя долбанной ищейкой.

– Ты правда идешь на пруд? – кричу в ее прямую спину. Лопатки движутся вверх и вниз, когда она размахивает руками при ходьбе.

Гном идет маленькими шагами, но уверенно и вперед. Ни на секунду не останавливается.

Бесит только так.

– Эй?

– Да, иду на пруд. Слишком жарко, хочу искупаться.

– Больная, – шепчу под нос.

И зачем-то иду следом. Кто знает этих актрис и что им может прийти в голову…

Глава 11. Лиля

Дорожка до пруда извилистая и каменистая. Неудобная. Или обувь у меня не предназначена для хождения по сельским тропам, несмотря на то, что тропы эти в элитном поселке по Новой Риге.

Упырь идет следом. Его дыхание чувствую всей поверхностью спины. Она как после солнечных ожогов вся горит и чешется.

– Если сломаешь ноги на своих ходулях, оплачивать твое лечение не буду, – доносится сзади.

Ветер подхватывает слова Осипова и в вихри закручивают прямо над моей головой.

– Денис Алексеевич, разве ваша компания не предоставляет своим сотрудникам ДМС?

Я подготовилась! Погуглила. Осипов откашливается и что-то шепчет. Кажется, что-то на упырском. В языках несильна.

– Вы не моя сотрудница, – зло отвечает. Его шаги вот-вот нагонят мои. Ускоряюсь.

– Отчего же? Работаю на вас? На вас, – отвечаю за великана-переростка. Надо же было уродиться таким высоким? – значит, и страховка у меня тоже имеется.