Глава 5. Старый друг
После ритуала Евгению всюду преследовало жгучее чувство перманентного страха. Она спускалась в метро, боясь, что незаметная тень столкнёт её под поезд; переходила дорогу, ожидая, что какая-нибудь машина вдруг сдвинется с места и расплющит её по горячему асфальту; здоровалась со знакомыми на улице, внутренне готовясь, что кто-то из них вонзит нож ей в спину.
Опасения никогда не оправдывались. Смерть будто бы затаилась, выжидая удобного момента.
К концу недели Женя перестала выходить из дома. Заказывала доставку еды с просьбой оставить пакет на ручке двери, подолгу прислушивалась к шагам на лестничной клетке и в какой-то момент практически перестала спать, потому что кошмары никуда не пропали. Напротив, они стали ещё ярче и сумбурнее. В них смешивалось сразу несколько ситуаций из разных отрезков времени; всё начиналось с безобидных воспоминаний о каком-нибудь, например, походе в театр со своей высокопоставленной маменькой и заканчивалось револьвером, чьё холодное дуло упиралось Евгении прямо меж лопаток.
В воскресенье с утра девушка, как обычно, заказала себе какую-то калорийную чушь из ближайшей забегаловки и нехотя ответила на видеозвонок от подруг. Увидев тёмные глубокие круги под глазами Жени, Есения всплеснула руками.
–Ты с ума сошла?
– Сень…
– Не сенькай! Ты хоть понимаешь, чем может обернуться систематический отказ от сна?
– Я сплю…
– Да что ты? И сколько ты спала сегодня?
Женя крепко задумалась. Это был сложный вопрос.
– Не очень мно…
– Да уж! Я вижу, что не очень много!
– Твоя паранойя не обернётся ничем хорошим, – пробормотала Соня, вальяжно откидываясь на диване и закуривая. Евгения на мгновение учуяла приятный вишнёвый запах сигаретного дыма через экран. – Если мы хотим всё исправить, нужно действовать сообща.
– Да… наверное…
– А Лёша что? – поинтересовалась Агата, занятая нанизыванием на нити крупных перламутровых бусин.
– Ничего, – отмахнулась Женя, нервно застучав ногой по полу. – Мы… переписываемся. Я сказала, что заболела. Он хотел привезти лекарства, но я предупредила, что у меня всё есть.
– Мы могли бы приехать к тебе и…
– Не надо, – девушка криво улыбнулась. Изобразить уверенность не получилось. – Я правда в порядке. Мне просто нужно посидеть дома и убедиться, что мне ничего не угрожает.
– Ну, смотри, – нахмурилась Агата, а Соня подхватила:
– Если ты через два дня не выйдешь хотя бы в магазин, я приду вскрывать твои замки.
– Договорились.
Раздался громкий звонок в дверь.
– Это курьер, кажется. Давайте, я потом перезвоню, – Женя торопливо помахала подругам и, отложив телефон на стол, поторопилась на встречу долгожданной пище. На полпути она остановилась. Нога в дырявом (стыдоба какая) белом носке зависла в воздухе.
Обычно сначала первым звонил домофон, а потом уже курьер поднимался наверх, оставлял пакет и уходил с миром.
«Наверное, он ошибся, позвонил не мне, и его кто-то впустил».
Мысль прозвучала успокаивающе, но не очень убедительно.
– Ну, ладно, – Женя махнула крупными тёмными кудрями, которые она сегодня, кажется, забыла расчесать. – Меня же не будет убивать курьер, правда?
Прочистив горло, девушка осторожно приоткрыла дверь, надеясь, как обычно, снять пакет с ручки и предаться греху обжорства за просмотром какого-нибудь бессмысленного видео, но впала в ступор.
Перед ней стоял высокий мужчина лет сорока с чёрными, как смоль, волосами до плеч. В первые секунды его лицо чем-то напомнило Евгении лицо ведьмака из небезызвестной игры, которую она однажды прошла буквально за сутки, и девушка нервно хихикнула. Незнакомец был облачён в простую чёрную рубашку и немного старомодные брюки, и это совсем не походило на зеленую униформу доставщиков. Единственным, что роднило его с профессией, был пакет с кучей коробочек, который он небрежно держал несколькими пальцами. Так, словно это был какой-то мусор.
– Добрый день.
Голос мужчины звучал вкрадчиво и обволакивал сознание. Его глаза сверкнули золотым.
Евгения пискнула и захлопнула дверь, прижимаясь к ней спиной.
«Кто это такой?»
У доставок сменилась политика, и теперь они отправляют с заказами не выходцев из Ближнего Востока (Евгения, конечно, ничего не имела против, но порой с ними возникали сложности), а роскошных мужчин средних лет, которым место на какой-нибудь картине в Лувре? Или это какая-то ошибка?
Или…
Сердце Жени пропустило удар.
Или это – её смерть?
Но почему тогда он не выламывает дверь? Не бросается с ножом?
А может быть, он убил настоящего курьера и отравил её бургеры?
И тут девушка вспомнила. Бар, незадачливый стрелок, сильные руки, вытащившие её на улицу. Иссиня-чёрные волосы и янтарные глаза.
«Госпожа».
– О мой бог.
Женя вскочила с пола, на который она успела сползти, и снова открыла дверь. Незнакомец продолжал стоять на месте, как статуя. Он выглядел немного ошарашенным.
– Добрый день, – пробормотала девушка, не зная, куда себя деть от стыда.
– Кажется, это ваше, – мужчина протянул ей пакет, и на его лице на мгновение отразилось что-то, похожее на отвращение. Да, он определённо не жаловал фаст-фуд.
– Да… Да, спасибо, – Женя приняла пакет и неловко переступила с ноги на ногу. – Э-э…
– Полагаю, у вас есть вопросы?
– Да!
– Позволите войти?
Евгения неуверенно оглянулась по сторонам, словно ища поддержки от мебели. Но вряд ли та могла ей хоть что-то подсказать.
– Не беспокойтесь, – бархатно проговорил мужчина, чуть наклоняя голову, – я не представляю для вас никакой опасности. Госпожа.
Женя на пару мгновений забыла, как дышать.
– Да, конечно… – она позволила незнакомцу войти в прихожую и аккуратно прикрыла за ним дверь. Её бросило в жар, когда она поняла, что не-курьер внимательно осматривал бардак в квартире. Девушка ногой сдвинула разбросанную обувь в сторону и сглотнула. Мужчина тут же перевёл взгляд на неё. Он смотрел со смесью интереса и какой-то странной жалости – как старый знакомый, который понял, что его не сумели узнать.
Когда молчание стало совсем невыносимым, Женя произнесла полушёпотом:
– Извините, у меня не очень убрано…
– Ничего страшного. Я прекрасно осведомлён о подобной вашей черте, – мужчина по-птичьи склонил голову вбок и улыбнулся, складывая руки перед собой. Только сейчас девушка заметила на них чёрные перчатки. – Полагаю, вы ещё не вспомнили всего, что необходимо.
Шестерёнки в голове Жени крутились так стремительно, что их скрип, кажется, был слышен на много километров вокруг. А потом её озарило.
Старый ворон с золотыми глазами, сидящий на ручке стула.
– Оддманд?!
Мужчина хрипло усмехнулся и всплеснул руками.
– Вы, как всегда, проницательны, госпожа.
Евгения почувствовала, как её глаза наполняются слезами. Она сорвалась с места и крепко обняла человека, что заменил им однажды отца. Кажется, тот не был готов к такому яркому проявлению чувств и первые несколько секунд стоял неподвижно, а затем всё же обнял девушку в ответ.
– Где ты был?
– Рядом. Мне не стоило появляться до момента, пока память не вернётся к вам окончательно. Но сейчас… Сейчас немного иной случай.
Женя отодвинулась от Оддманда и внимательно посмотрела ему в лицо.
– Ты знаешь о том… о том, что происходит?
– Разумеется, – просто ответил он. – И эта ситуация мне очень не нравится. Поэтому я, как фамильяр вас и вашей семьи, пришёл, чтобы оказать всю необходимую помощь.
Через пятнадцать минут он уже сидели за столом на маленькой кухонке, попивая чай. Женя специально заварила мужчине самый дорогой, предполагая, что пакетированный его не впечатлит. Пока она вгрызалась в горячий бургер, Оддманд поцокал языком.
– Не самая лучшая пища для вашего организма.
– Я фнаю, – с набитым ртом ответила Евгения. – Но очень вкусная. Если хочешь…
– Нет, – мягко проговорил мужчина, – благодарю. Я уже сыт.
От вопросов, которые хотелось ему задать, кружилась голова. Быстро проглотив еду и запив её чаем, Женя, наконец, сумела задать первый:
– Как ты обо всём узнал?
– Считайте это моей интуицией. Я почувствовал.
– Спина заболела или что-то типа? – хихикнула девушка и тут же стыдливо повела плечами. – Извини.
– Несмотря на то, что моё тело в нынешнем воплощении не такое… юное, я не испытываю подобных проблем, – проворчал Оддманд, пробуя горячий напиток. – Я уловил ваши кошмары. После прибыл в этот город.
– А где ты жил раньше?
– Это не имеет значения. Я отправился вслед за вами в то… заведение, – он поморщился, – а после помог вам избежать гибели.
– Почему ты тогда не остался с нами?
– Было рано. Мне нужно было кое-что проверить, – покачал головой фамильяр. – Но сейчас ситуация не терпит отлагательств.
Он помолчал.
– Полагаю, у вас есть какие-то подозрения. Поделитесь ими.
Женя выдохнула и помрачнела.
– Да… Я думаю, что это…
Она запнулась, посмотрев на их с Лёшей фотографию, висевшую прямо над столом. Оддманд понимающе кивнул.
– Почему вы так думаете?
И тут Женя взорвалась. Чуть ли не задыхаясь, она торопливо пересказала фамильяру все события недельной давности. Бар, кошмары, запах гнилых яблок и сырости. Ритуал.
– Ритуал? – голос мужчины зазвучал тяжелее. – Вы же понимаете, что, учитывая нынешние реалии и ваши способности, проснувшиеся не до конца, это опасно? Высвобождаемая энергия может кого-то… привлечь.
– Но всё прошло хорошо!
Оддманд устало вздохнул и помассировал переносицу пальцами.
– Постарайтесь больше не повторять подобных ошибок.
Женя послушно качнула головой. Ей вовсе не хотелось расстраивать старого друга. Под его пристальным взглядом она чувствовала себя нашкодившим ребёнком, которого поймали на месте преступления.
– Почему ты работаешь в доставке? – внезапно спросила девушка, отчаянно стараясь увести разговор в другое русло.
– Я… – кажется, Оддманда этот вопрос застал врасплох. – Я не нашёл ничего другого.
– С твоим безукоризненным знанием истории?
– Я работал в университете, но меня уволили. – Мужчина пожал плечами. – Кажется, кому-то не понравилось, что я слишком рьяно исправляю исторические неточности.
– И рассказываешь, как помогал Марксу и Энгельсу писать их знаменитые труды? – хихикнула Женя.
– Вообще-то, я не только помогал, но и…
– Вот поэтому тебя и уволили.
Оддманд закатил глаза, а следом они оба рассмеялись. Как в старые добрые времена.
Было забавно и странно осознавать, что этот мудрейший человек сейчас занимался такой обыденной работой. Всё-таки жизнь страшно несправедлива.
– Тебе нужно встретиться с остальными, Одди.
* * *
– Обалдеть.
Соня бегала вокруг Оддманда, не зная, чему удивляться больше – тому, что Женя покинула свою квартиру впервые за всё это время, или тому, что она привела с собой столь представительного мужчину. Он стоял посреди Сониной квартиры, как какая-то экзотическая диковинка. Есения сидела в кресле с раскрытым ртом и изредка моргала, а Агата придирчиво изучала лицо Оддманда, выискивая хоть что-то подозрительное.
– А ты когда последний раз перерождался в человека?
– Двадцатый век.
– А, – Есения постучала себя пальцем по лбу, – работник театра. Я помню.
– Ну, тогда ты, конечно… По-другому выглядел, – пробормотала Агата, устало плюхаясь на диван.
– Это всё неважно, – Женя взволнованно замахала руками, – он может нам помочь, вы понимаете?
– Да? – Соня приподняла брови. – А почему нельзя было это сделать… ну, пораньше?
– Видите ли, – принялся объяснять Оддманд, наконец-то соизволив присесть. Весь его образ выражал такую аристократическую утончённость, что Евгения невольно выпрямила спину, – видите ли, я провёл некоторые… исследования. То, что произошло в прошлом, уже невозможно исправить.
– Но у Алексея же получилось! – в сердцах воскликнула Соня, и тут же добавила: – Или не у него.
Женю передёрнуло.
– Возможности убийцы для меня до сих пор остаются загадкой, – мягко ответил Оддманд. – Это не так важно. Важно то, что сейчас ещё есть возможность что-то сделать. Возможно, она единственная.
Комната погрузилась в молчание. Женя отпила чай, который фамильяр так любезно заварил по их прибытии в квартиру Сони.
– Значит, нам надо действовать, – твёрдо произнесла Есения, громко поставив кружку на столик. – Мы не можем сидеть сложа руки! Если Женя умрёт…
– …то наши души исчезнут, – продолжила Агата и безнадёжно вздохнула.
– Верно, – подтвердил Оддманд. Его глаза блеснули золотом.
Евгении вдруг очень сильно захотелось спать.
– Значит, надо провести ещё один ритуал… У нас есть книги и травы, мы сможем… – Соня зевнула, – мы сможем найти всё необходимое, и потом… – она опять зевнула.
Тело стало таким тяжёлым.
Как же хочется спать…
– Не думаю, что это правильное решение, – голос мужчины убаюкивал. Женя посмотрела на него сквозь дымку подступающей дрёмы, а затем её взгляд заскользил по комнате. Есения и Агата уснули сидя. Соня продолжала бороться со сном, но вряд ли могла его победить. Оддманд изящным движением выхватил кружку из её ослабевших рук.
Женя хотела что-то сказать, но язык не слушался. Вот бы лечь в кровать, укрыться тяжёлым одеялом и провалиться в блаженное небытие.
– Я сожалею, – слова Оддманда звучали очень далеко. – Но это ради вашего же блага.
Последним, что увидела Евгения перед тем, как уснуть, было его скуластое лицо и сверкающие глаза.
Глава 6. Возвращайся домой
Чёрное густое ничто. Бесконечный океан абсолютного небытия, в который Женя нырнула с головой.
Её голова была совершенно пуста. Мысли о будущем и прошлом, кошмары, лица близких – всё это куда-то пропало. Ощущение было такое, будто бы она очень долго сидела в шумной комнате, а теперь, наконец-то, вернулась в тишину. Было бы здорово остаться здесь навсегда.
Темнота и покой. Долгожданное возвращение в материнскую утробу. Примерно это ощущала Женя, когда её обнимал Алексей.
Алексей?
Непроглядное ничто вдруг выплюнуло Евгению прямиком на поле битвы. В нос ударил запах крови и гниющей плоти, на языке появился привкус железа, но сознание всё равно оставалось спокойным. Наверное, именно так чувствуется мир под кайфом. Девушка приподняла голову, пытаясь рассмотреть открывшуюся перед ней картину, но детали уловить было сложно – всё вокруг плыло. Фигуры бегущих солдат перетекали одна в другую и сливались в единое месиво.
– Отходим! Отходим!
Какой сейчас год? Это точно не одно из воспоминаний Жени. Но тогда кому оно принадлежит?
Где-то сбоку прогремел взрыв. Временные рамки резко сузились. Девушка неторопливо обернулась на звук и замерла, увидев на земле бездыханное, на первый взгляд, тело.
Он смотрел вверх своими некогда ярко-зелёными глазами. Сейчас в них не осталось ни капли былой яркости; казалось, они стали зеркалом для серого неба, которое едва виднелось сквозь горький плотный дым. Светлые волосы спутались и испачкались кровью и грязью, на лице застыла бордово-коричневая корка, а солдатская форма больше напоминала какие-то изорванные тряпки.
Только сейчас Женя заметила, что у него не было ног. А ещё – что он был до сих пор жив.
Сердце сжала невидимая рука. Девушка упала на колени и коснулась его лица, с ужасом чувствуя, как оно медленно становится всё холоднее.
– Любовь моя…
Солдат с усилием моргнул и попытался что-то сказать, но губы его не слушались. Вместо слов получился какой-то полухрип-полувыдох. Женино спокойствие испарялось с каждой секундой, оставляя после себя мерзкое послевкусие бессилия.
Это уже произошло.
– Это… ты… – сумел прохрипеть он. У него даже вышло состроить некое подобие улыбки, но это принесло только дополнительные страдания. Женя бережно приподняла его голову, и он закашлялся, пачкая кровью и без того грязный мундир. – Я… умер?
– Нет, – девушка изо всех сил старалась не заплакать, – нет, ты не умер…
– Тогда… – солдат снова разразился кашлем, – тогда… почему…
– Это всё не имеет значения, – прошептала Женя, прижимая его голову к своей груди. Её бросило в дрожь. – Это всё больше не имеет никакого значения…
– Я…
– Тише, – она укачивала его как ребёнка, стараясь сдерживать рыдания, – ничего не говори… Ничего не говори. Тебя ждёт прекрасная жизнь, слышишь? Нас с тобой. Мы будем жить в большом доме… Печь пироги с черешней, а потом есть эти пироги с чаем. Слышишь? Твои любимые пироги. Всё это закончится… И у нас с тобой будет самая спокойная, самая лучшая на свете жизнь. Мы будет гулять с собакой… Есть мороженое… – девушка всхлипнула. – Встречать рассветы и провожать закаты, спать, а потом рассказывать друг другу сны… – она глубоко вдохнула. – Ты никогда не умрёшь. Я тебе обещаю, что ты никогда-никогда не умрёшь, потому что любовь не позволяет умирать…
Пейзаж стал терять очертания. На горизонте сверкали огни, небо покраснело, словно ему вспороли живот, а вокруг лежало ещё очень много людей, которые больше не видели ни этих огней, ни этого неба.
– Ты никогда не умрёшь…
Жене никто не ответил. Человек, лежащий на её руках, продолжал держать глаза открытыми, но теперь они не отражали совсем ничего.
Это была та жизнь, в которой они никогда не встретились. Он увидел её в первый и последний раз.
– Никогда…
Всё исчезло, и Евгения открыла глаза.
Она всё ещё сидела в кресле. Подруги тоже потихоньку просыпались, непонимающе моргая и оглядываясь по сторонам. И как их вообще угораздило задремать прямо здесь?
Женя нахмурилась, восстанавливая в голове ход событий. Она пришла к Соне в гости… зачем? Просто так, очевидно, они же лучшие друзья, а лучшие друзья часто ходят друг к другу в гости. Агата и Есения наверняка оказались здесь по той же причине. Потом выпили чаю… И всё.
Женя не вспомнила ни кошмары, ни загадочного убийцу, ни человека с золотыми глазами.
Она подумала ещё секунд десять, но не смогла вспомнить и сон, который сейчас видела.
– Вот это мы даём, конечно, – хихикнула Агата, сонно потирая глаза. Обычно она всегда выглядела как какая-нибудь молодая принцесса вампиров, но сейчас больше походила на смешного малыша. – Соня, что у тебя за чаи такие интересные?
– Кто их знает, – Соня тупо уставилась на пустую кружку. – Какие-то китайские.
– А я вот выспалась, – похвасталась Есения, изящно потягиваясь. Почти как кошка какая-нибудь. – Слушай, зачем я вообще покупаю снотворное? На меня этот чаёк подействовал за минуту.
– Я тебе отсыплю, – пообещала Соня. Женя хихикнула. – Вы не помните… Я ничего не планировала сегодня сделать?
Все задумались. Ничего такого на ум не приходило.
– Ну, ладно, – Соня пожала плечами и поднялась на ноги. – Может быть, мне нужна была книжка…
Она поторопилась к полке и перерыла её сверху донизу, но осталась ни с чем.
– Странно… Вроде бы была здесь. Тут, почему-то, кроме художки всякой вообще ничего нету. Не могла же я забыть их…
Это действительно было странно. Женя прекрасно знала, как Соня носилась со своими ведьминскими штучками, и отсутствие их у неё в квартире не входило ни в какие рамки. С другой стороны, Соня также отличалась поразительной невнимательностью в определённые моменты, поэтому можно было особенно не беспокоиться. Да и зачем им сейчас заклинания? Всё же было хорошо.
– Потом найдёшь, – успокоила подругу Евгения и, собрав кружки со всех поверхностей комнаты, направилась на кухню. Букет от Лёши всё ещё стоял на столе, порядком подсушенный, но не менее от этого красивый.
Осенняя сырость, ладан и подгнившие яблоки.
Женя уловила запах всего лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы остановиться в ступоре. Непонятно, почему, но от него тошнило и хотелось спрятаться под кроватью, как в глубоком детстве. Оставив посуду в раковине, девушка подошла к цветам и как следует их обнюхала. Цветы пахли цветами – да, довольно слабо, но всё же. Ничего лишнего. Ничего опасного.
– Чушь какая.
– Ты нам? – донеслось из гостиной.
– Не, – крикнула Женя, выпрямившись. – Надо домой идти, говорю. Я у себя поищу вещи твои, Сонь. Может, ты их когда-то оставляла.
Подумав, она добавила:
– Я букет заберу тоже, а то Лёша не поймёт, почему он не у меня стоит.
Она и сама-то этого толком не понимала.
* * *
Женя вместе с Есенией проводили Агату до её дома, а затем разошлись на перекрёстке, так как жили по разным от него сторонам. Сеня обняла подругу на прощание как-то особенно крепко, от чего та засмеялась и сообщила, что у неё, кажется, хрустнул позвоночник.
– Считай, я твой бесплатный мануальный терапевт.
Евгения шла к себе, с лёгкой улыбкой рассматривая прохожих и здания, но внутри у неё всё равно скреблось неприятное чувство недосказанности. Как будто бы она упустила что-то очень важное, что-то, без чего невозможна сама жизнь. Но от попыток вспомнить это самое «что-то» начинала болеть голова. Женя ещё раз понюхала букет, убедившись, что ничем особенным от него не пахло, и остановилась. Как оказалось, очень вовремя – ещё немного, и она бы врезалась в Лёшу.
– Опять меня караулишь? – посмеялась она. Парень почему-то не разделил её веселья.
– Ты не дома?
– А должна?
– Ну… ты неделю не выходила, – он почесал затылок. – Я тебе писал, но ты так и не ответила.
– А, – Женя махнула рукой, – мы у Сони были. Напились чаю и заснули, представляешь? Я про всё на свете забыла.
Лёша вскинул брови и перевёл взгляд на букет.
– Ты его с собой таскала, что ли?
– Ой, нет… Понимаешь, я его тогда оставила у Сони, и как-то не подумала забрать, а она не занесла, ну и… Эй, ну ты чего, – она легко пихнула его в плечо, – не обижайся. Ты мне даришь самые-самые красивые цветы.
Лёша закатил глаза, но не смог долго держать недовольную мину и, в конце концов, улыбнулся.
– Я зачем пришёл-то, – начал он. – Есть вариант скататься домой. Ко мне брат приехал, – на этих словах он как-то помрачнел, – может нас отвезти.
– Кирилл, что ли?
– Ага. Ему тут что-то по работе понадобилось, ну и ещё, говорит, мама нас ждёт. Твои родители тоже.
– Опять будут нас раскармливать, – Женя надула щёки, изображая, вероятно, своё состояние после нахождения под материнским крылом. – Мы обратно потом не уедем. Укатимся, разве что, как колобки.
– Я благородно спасу вас от ожирения, мадмуазель, и съем всё за вас, – парировал Лёша, с важным лицом наклонив голову.
– Очень по-рыцарски.
Смеясь и отпуская шутки по поводу родительской стряпни, они поднялись в квартиру Жени.
– Ты, вообще, вовремя приехал, – сообщила она, разуваясь. – Я собиралась пирог печь.
– С черешней?
– А то. Заинтересован?
– Невероятно.
Помыв руки и поставив букет в красивую вазу (он точно должен был пожить ещё недельку), девушка отправилась на кухню, чтобы приготовить все необходимые продукты. Лёша сначала завис в прихожей, пытаясь пригладить отросшие волосы, но, в конце концов, плюнул на это гиблое дело и пошёл вслед за Женей. Когда она увидела его донельзя самодовольное лицо, то прыснула.
– Чем хвастаться пришёл?
– Понюхай меня.
– Ты что, дурак?
– Ну понюхай.
Женя скорчила подозрительную рожицу, но всё-таки ткнулась носом Лёше в шею.
– И что?
– Чем пахнет, рассказывай.
– Хм… – девушка немного подумала. – Чувствую что-то свежее. И цитрусовое.
– Во-от, – Лёша, казалось, вот-вот лопнет от распирающего его чувства собственной важности. – Я молодец?
– Ну, наверное да.
– Что значит «наверное»? Между прочим, ты сама попросила.
– Я? – Женя удивлённо распахнула глаза.
– Ты. Вы точно чай пили у Сони?
– Да точно, точно. Но я не помню, чтобы раздавала тебе советы по поводу парфюма.
Лёша опустил руки и как-то поник. Теперь он был похож на грустного побитого щенка.
– Но, тем не менее, пахнет прекрасно, – постаралась поддержать его Женя. – Не помню, что у тебя там было раньше, но наверняка что-то невкусное, раз у меня память отшибло.
– Да там не совсем моё было. Так, случайная путаница, – Лёша говорил как-то не совсем уверенно.
– Пытался меня впечатлить сменой имиджа?
– Возможно.
– Эх ты, – Женя щёлкнула его по носу. – Всё, не рассиживайся тут мне. Неси яйца.
– Я не сижу…
– Всё равно неси яйца.
Совместная готовка была их своего рода традицией. Алексею, правда, не очень нравилось готовить супы, но вот выпечка точно была его коньком. Он послушно подавал ингредиенты, замешивал тесто и промывал ягоды, пока девушка искала сахар или масло. Увидев эту картину, мать Жени схватилась бы за сердце: она упрямо считала, что заставлять мужчину взаимодействовать с плитой – себя не уважать. Но Евгения не разделяла её взглядов. В идеале, она бы заставила Лёшу взять готовку на себя полностью, но это было невозможно: ей слишком нравилось проводить с ним время. И эти часы на кухне становились особенно драгоценными от понимания, что они делают полезное дело вместе.
Когда пирог был отправлен в духовку, Алексей уселся на стул и тяжело вздохнул.
– Работай-работай, солнце ещё высоко, – Женя хотела было шлёпнуть его лопаточкой по руке, но парень оказался быстрее и перехватил её руку, тут же усаживая девушку к себе на колени и крепко обнимая со спины.
– Я устал, босс – пробормотал он куда-то ей в лопатки.
– Пожалуйста, только не эта фраза, – взвыла Евгения, – я сейчас заплачу.
– Значит, мне надо тебя развеселить? – Лёша хитро улыбнулся и прижал девушку к себе сильнее, откладывая злосчастную лопаточку в сторону.
Жене стало вдруг как-то жарко. Конечно, на улице плюс тридцать, а в квартире ни следа кондиционера.
– Можешь попробовать, – мурлыкнула она, чувствуя, как тёплые большие ладони сжимают её талию. Улучив момент, Женя перевернулась к парню лицом, поудобнее усаживаясь на его коленях. Их носы соприкоснулись, а его дыхание опалило её губы. Девушка с затаённым удовольствием заметила, как глаза Лёши в одно мгновение потемнели и теперь походили цветом на густую листву.
– Постараюсь сделать всё возможное, – выдохнул парень и осторожно увлёк Женю в мягкий поцелуй.
Каждое его движение как бы спрашивало разрешения на последующее, и от этого у девушки буквально кружилась голова. Он всегда был таким – предельно нежным и аккуратным, и при этом в совершенстве знающим все её слабости и желания.
Прикусить нижнюю губу, провести языком по кромке зубов и углубить поцелуй. Евгения делала то же самое множество раз, и каждый раз был как первый. Она имела представление о том, что люди в паре со временем надоедают друг другу и эмоции от физического контакта притупляются, но никогда лично с этим не сталкивалась. А уж их отношения с Лёшей точно можно было назвать… более чем продолжительными.
Это было удивительно и непонятно. Зная его наизусть, она всё равно продолжала открывать что-то новое в каждом жесте и слове, и вряд ли в этом была замешана магия или древние проклятья.
«Просто мы с тобой – идеальное дополнение друг друга».
Женя знала точно: ей не было суждено полюбить никого другого. Лёша этого не знал. В его душе просто жило простое понимание того, что за ней он пойдёт куда угодно.
С каждой минутой Жене всё сильнее хотелось стащить с себя и парня футболки, чтобы прижаться к нему ещё сильнее. Срастись кожей и мышцами, соединиться костями и сухожилиями, поглотить, утонуть, раствориться. Она усилила напор и уже было подцепила ткань пальцами, но пропищавшая духовка заставила их обоих вернуться в реальность.
Лёша тяжело дышал и всем своим видом показывал, что готов прямо сейчас выбросить плиту в окно.
– Кажется, теперь я ненавижу пироги с черешней, – прошептал он хриплым голосом.
– Я достаточно развеселилась, – так же шёпотом ответила Женя и, поцеловав парня напоследок, всё же пошла доставать выпечку, чувствуя на себе пристальный взгляд зелёных глаз.
– Это ещё не окончательная увеселительная программа, – предупредил Лёша.
– Очень надеюсь, – хихикнула девушка и поставила дымящийся пирог на стол. – Бон аппети. Я сейчас поставлю чайник.
Еда отвлекла их внимание окончательно, и последующие двадцать минут они уплетали блюдо, запивая его горячим чаем и обсуждая все возможные новости. К сожалению, перемыть косточки знакомым и не очень личностям не удалось – у Лёши зазвенел телефон. Он посмотрел на экран и как-то страдальчески вздохнул.
– Кирилл?
– Кирилл. Да? – с каждой секундой лицо парня мрачнело всё сильнее. – Уже пора? Я думал… Ладно, ладно. Сейчас спущусь. Ты уже здесь?
– Тебе пора?
– Да, – он убрал телефон обратно в карман и откусил кусок пирога, пробубнив: – Не могу оф нефо оторфаться.
Женя рассмеялась.
Лёша торопливо дожевал, обулся и, поцеловав девушку на прощание, побежал вниз по лестнице. Евгения тут же побежала к окну, чтобы ещё раз помахать ему, и увидела чёрную машину (в марках она не разбиралась), припаркованную прямо под дверью. Тут же рядом с ней появился Алексей. Он быстро нашёл взглядом окно её квартиры и послал ей воздушный поцелуй. Девушка сделала то же самое, улыбаясь во весь рот. Но, кажется, счастливы тут были только они.
Окно со стороны водительского сидения было открыто, и только сейчас Женя увидела мужчину с такими же, как у Лёши, пронзительными зелёными глазами. Он смотрел прямо на неё с необъяснимо недовольным лицом, а следом выдавил из себя кривоватую ухмылку и отвернулся, отъезжая.
Кирилл. Евгения знала только то, что он на семь лет старше Лёши, и что ему не особо нравится их союз. Но её это не напрягало.
В конце концов, невозможно нравиться каждому.
Оторвавшись от окна, девушка открыла соцсеть и написала в ответ на сообщение Лёши о том, что можно поехать послезавтра:
«А девочек с собой можно взять?»
Она заранее знала ответ. Конечно, можно. Кирилл побухтит, но найдёт место для всех, а потом будет всю дорогу молчать и слушать старый русский рок. Поэтому она тут же перешла в другую вкладку и написала:
«дорогие дамы, послезавтра нас ждёт невероятный трип в родимые места. собирайте вещички».