Возвращайся, и я снова надеру твой тощий зад! Его история

– И последний член моей команды Шурх, наш навигатор, – заключил великан, смотря на порхающего квопла.

– Впечатляющая команда, капитан Клаус, – хохотнула Грета и шутя пихнула его локтем вбок, но тут же ойкнула и почесала локоть: – Как будто о камень ударилась.

Великан польщённо хмыкнул.

– Как ты здесь оказалась?

– Да я вышла, чтобы запастись хлебом… ОЙ! Хлеб!

Встрепенувшаяся девушка кинулась туда, где стояла пятнадцать минут назад, но корзинки с выпечкой уже и след простыл. В портах, бухтах и у причалов ошивается много бродяжек и асоциальных личностей, только и смотри в оба, как бы чего не свистнули. Расстроенная кражей Грета схватилась за голову.

– Что же делать?..

Клаус подошёл и приобнял её за плечи.

– Не переживай, это же просто хлеб. Купишь ещё.

– Ты… ты не понимаешь, – скорбно шмыгнула носом девушка, – мне больше не на что его купить… Я потратила последние сбережения на эту покупку. Как мне теперь протянуть до конца месяца…

– Если проблема только в этом – я могу помочь, – хитро подмигнул великан, и, прежде чем Грета, у которой на лице всё было написано, попыталась отказаться, добавил: – «Рыжий кот» ведь всё ещё сдаёт комнаты?

Девушка утёрла проступившие слёзы и с неподдельной благодарностью посмотрела на своего давнего друга:

– Да, сдаёт. Правда, роскошными их не назовёшь… – в голосе неожиданно проскользнули печальные нотки, однако Грета быстро заглушила их. – Но зато мы всегда искренне рады гостям.

– Вот и чудненько. – Клаус подставил подруге локоть. – За покупками?

– Ага, – улыбнулась та и прям-таки прижалась грудью к большой и сильной руке. Где-то под ногами требовательно – и ревниво? – пафкнула Паф, привлекая внимание великана. Умилённый он наклонился и подставил ей ладонь, а когда она запрыгнула на неё, – прижал к груди точно ребёночка. Тут же подоспел Шурх, с тихим шуршанием опустившись на плечо, и завёл с розовым колобком разговор на квоплском языке, понятный только им двоим.

– Осталось только разыскать остальных.

Лиз обтиралась возле палатки с рыбой и украдкой бросала косые взгляды на причал. Фил был поблизости, буквально у соседней палатки с сувенирами. Рассматривал всевозможные подделки из дерева: резные часы с кукушкой, большеголовых человечков с открывающимся ртом, домики с куколками. Но более всего его внимание привлекали миниатюрные трёхмачтовые суда, которые каким-то непостижимым образом были втиснуты в трёхлитровую прозрачную бутыль с узким горлышком. За те недолгие несколько минут, которые он провел возле лавки, мальчик уже успел сломать всю голову над этой загадкой, а седой торговец в ответ на его расспросы лишь загадочно улыбался, не желая раскрывать секреты своего ремесла.

– Эй, Клаус, Клаус, – услышав раздражённое фырканье Элизабет, оперативно среагировавшей на появление обжимающейся парочки, возбуждённо окликнул великана Филип, – ты только посмотри на это!

Великан вместе со всей своей свитой подошёл к ребёнку.

– Вот, вот, глянь, целый корабль в бутылке! Ты когда-нибудь видел такое?!

– Видал, я ж здесь не впервой.

– А ты знаешь, как это сделано?

– А почему бы тебе самому не выяснить? – Клаус лукаво подмигнул мальчонке, мягко высвободил руку из объятий Греты, достал пачку рамблов и обратился к торговцу: – Сколько?

– В пересчёте на наши, – старик ненадолго призадумался, – ровно тысяча.

Демонслеер без лишних вопросов – цена была явно слишком завышена – расплатился с торговцем, после чего взял с витрины одну бутыль и протянул неверяще смотрящему на него мальчику.

– Держи, изучай.

Филип растерянно взял подарок, несколько раз моргнул, словно хотел убедиться, что это ему не почудилось, однако бутыль никуда не пропала, отчего мальчишечье лицо засветилось самой настоящей детской радостью.

– СПАСИБО!

– Будем считать это благодарностью за то, что присмотрел за нашей вздорной капитаншей. – Клаус иронично посмотрел на удивлённую и вроде как даже чуточку тронутую его поступком Лиз.

Заметив его взгляд, девушка незамедлительно скуксила недовольное лицо и отвернулась.

– Может, пойдём уже куда-нибудь? Как долго мы ещё собираемся здесь торчать? – проворчала она.

– Не куда-нибудь, а в трактир «Рыжий кот», – поправил её великан. – Но прежде наведаемся в пекарню.

Из пекарни, в которую ребят привела Грета, во всю валил пар, разнося по округе сладкий аромат свежевыпеченного хлеба. Животик Паф пронзительно заурчал. Фил непроизвольно уронил несколько капель слюны прямо на свой сувенир и тут же с красными щеками стёр их рукавом. Державшаяся чуть позади Лиз громко сглотнула, а Шурх взмыл ввысь и закружился, горланя на всю улицу слово «жрать».

– Хех, похоже придётся раскошелиться, – ухмыльнулся Клаус, которого нисколько не зацепил витавший в воздухе аромат, вызвавший у всех жуткий аппетит. Он опустил Паф на землю и отправился отовариваться хлебом. Вышел буквально через пять минут с двумя здоровыми корзинами, от которых исходил дымок, даже несмотря на накинутые поверх полотенчики. – Вот, налетайте.

Великан отбросил полотенце с правой корзинки, и перед окружившими его со всех сторон голодными товарищами предстали чудные булочки-косы, щедро сдобренные сахарной пудрой и миндальной крошкой. Разлетелись в тот же миг, и весь последующий путь до трактира, три рта и один клюв восторженно уплетали плетёнки, как назвала их Грета. К слову, для неё самой плетёнки не нашлось. Вместо этого Клаус угостил подругу пончиками с клубничным джемом – её любимым десертом, за что был удостоен порывистым поцелуем в щёку и тяжёлым взглядом от злобно жующей Лиз.

Когда же, выворачивая из очередной улочки, перед ребятами предстал серокаменный фасад двухэтажного трактира, Клаус пришёл в недоумение. Нынешний рыжий кот больше походил на старого, потрёпанного жизнью, болезненного кошака. Безобразные трещины на стенах, залатанная чем попало крыша, обвалившаяся до самого основания дымоходная труба, прогнившие ступеньки дворовой лестницы, ведущей на второй этаж, и пустые оконные рамы, залепленные дырявой газетой. А ведь климат на Померансе весенний и часто тёплые деньки без какого-либо предупреждения сменяются холодными и дождливыми с пробирающими до костей ветрами, которые могут длиться неделями.

– Что сталось с трактиром, Грета? – очень серьёзно обратился он к тотчас сникшей подруге, напустив на лицо бывалой мрачности.

– Давай, я всё расскажу тебе за ужином… – увиливая от встречи взглядами со старым другом, проговорила она с уже знакомой печальной интонацией. – Однако если ты передумал снимать комнаты, то я пойму…

– Не передумал, – твёрдо ответил Клаус и обратился к своим спутникам. – Если желаете, можете возвращаться на корабль.

– Я тащилась сюда через пол острова не для того, чтобы по приходу тащиться обратно, – резко – и так по Элизабетовски – заявила дозорница и гордо, не смотря ни на кого, пошла к двери.

– Я… тоже не… пойду, – проговорил доедавший булочку Фил, перемежая слова чавканьем и причмокиванием.

Паф равнодушно пожала плечами. Зная квопл, для неё нет абсолютно никакой разницы, где конкретно пускать дремотные пузыри. Прохлаждавшийся на плече Шурх похоже разделял мнение своего сородича-колобка, безучастно вычищая крошки из перьев.

– Ну ты и сама всё слышала, хозяюшка, – Клаус с обаятельной улыбкой посмотрел на замершую в немой признательности Грету. – Принимай гостей.

– Хорошо! – оживилась она и посеменила к дверям, где её ждала хмурящая лоб Лиз, невесть с чего решившая, что все двери перед ней должны быть непременно открытыми.

Обстановка внутри оказалась многим лучше, чем снаружи. Да, кое-где имелись явные признаки того, что здание нуждается в капитальном ремонте, однако кругом было чисто и опрятно, аккуратным рядком стояла плотно придвинутая друг к другу мебель, а зажжённые Гретой керосиновые лампы, висевшие на стенах, наполняли трактир тёплым, приятным светом, добавляя обстановке домашнего уюта. Всё это говорило только об одном: чтобы не случилось у Греты в прошлом, она по-прежнему любит «Рыжего кота» всем сердцем и верит, что когда-нибудь он вновь наполнится шумными посетителями, бродячими музыкантами, весёлыми танцами, громким смехом и хмельными разговорами до самого утра. Так оно и будет. Уж Клаус то точно позаботится об этом, когда вызнает причину столь ужасного запустения.

– А где Август? – поинтересовался он, до сих пор так и не имея удовольствия лицезреть рыжеусого весельчака, отца девушки.

– Его… больше нет, – невероятная тоска резанула слух Клауса. Он понял, что уже наполовину приблизился к разгадке трактирной тайны. – Присаживайтесь за любой столик, а я пока приготовлю ужин.

Грета натянуто улыбнулась, подхватила с барной стойки чепчик для волос и корзинку с хлебом и торопливо скрылась в кухне.

Охваченный задумчивостью великан, не глядя, плюхнулся на один из стульев подле лестницы и, отклонившись назад, бессознательно закинул ноги на стол, продолжая строить в голове всевозможные теории о том, что же такого могло приключиться с Августом, и как его смерть повлияла на судьбу этого заведения. Грета отнюдь не пальцем деланная и с детства училась у отца ведению дел.

– Совсем ошалел, дрянной пират?! – сердитый возглас Лиз вернул великана в реальность, а запылённые ботинки обратно на пол, где им самое место. – А ну живо пошёл за тряпкой и вытер!

Брови Клауса подскочили так высоко, как не подскакивали никогда ранее. Но Элизабет права, и он, поднявшись, в покорной безмолвности поплёлся к стойке за тряпкой, что лежала на одной из опустевших полок из-под спиртного. Взял её, вернулся, протёр, но прежде чем отнести обратно, многозначительно посмотрел на дозорницу.

– То-то же, – назидательно изрекла она, старательно сдерживая уголки губ, которые так упрямо хотели прикоснуться к мочкам уха.

Великан хмыкнул, положил квадратик махровой ткани на место и вновь уселся за стол, но уже как подобает.

Вскоре с кухни зазвучали первые звуки приготовляемого ужина: бульканье закипевшей воды, методичное постукивание ножа по разделочной доске и шкворчание смазанной маслом сковородки. Трактир наполнился аппетитными запахами пряных трав и жареного хлеба. Двадцать минут спустя перед гостями в деревянных тарелках дымился горячий картофельный суп со шпиком. Вернее, должен был быть таковым согласно рецепту. Грета стыдливо призналась, что шпика у неё давно не водится, поэтому она заменила его нарезанными кусочками зажаренного мякиша, который чинно плавал в золотистом бульоне вместе с зеленью. Беря ложку в руку, Клаус обмолвился, что скоро это изменится, и больше за весь ужин не произнёс ни слова. Заговорил лишь когда все тарелки опустели, а выпущенные из рук столовые приборы возлегли рядом с ними на столе.

– Итак, Грета, что случилось с Августом и «Рыжим котом»?

Девушка тягостно вздохнула, как бы намекая, что не имеет ни малейшего желания ворошить прошлое, но Клаус лишь одним своим взглядом дал ей понять, что уйти от разговора точно не удастся. Грета сжала кулаки, собираясь с духом, и начала своё повествование, стараясь ни на кого не смотреть:

– Всё случилось незадолго после твоего отплытия. В тот день мы праздновали день Смеха и Шутов, и в самый разгар веселья на Померанс напали демоны…

II

…Померанс десять лет назад.

– Греточка, милая, принеси за наш столик ещё шесть кружек пива! – перекрикивая водворившийся в трактире гомон, попросил Гантер Гиршман, главнокомандующий армией острова.

– Постараюсь, герр Гантер! – сдавленно пошутила девушка, с трудом протискиваясь к барной стойке сквозь парочки, танцующие польку под развесёлые звуки флейты. За стойкой её уже ждал красный от беготни туда-сюда отец. Он то и дело оттягивал пальцем взмокший ворот рубахи, липнувший к шее.

– Доченька, – при появлении потрепанной толпой Греты, мужчина поставил на стол поднос с только что снятыми с углей и буквально пышущими жаром колбасками, – пожалуйста отнеси их за столик доктора Франца, да побыстрее, а то он уже бучу поднимать хочет. Ты же знаешь, какой он выпивоха.

Грета повернулась лицом к праздной толпе гуляк и мгновенно отыскала среди них глазами нахмуренного красноносого доктора, который периодично постукивал кулаком по столешнице и что-то там бормотал, однако из-за шума слов было не разобрать. Вообще доктор Франц – добрейший души человек, образованный и интеллигентный, но вот пить совсем не умеет. Одна, две кружки – и все его внутренние демоны лезут наружу, превращая в ворчливого, склочного и нетерпеливого старика.

– Хорошо, пап! – Грета взяла поднос в обе руки и с вызовом посмотрела на разбредшихся по небольшим кружкам мужчин, которые, повинуясь изменившейся мелодии, приготовились отплясывать шуплатлер. – А ты пока приготовь шесть кружек пива для герра Гантера. Я быстро!

Однако быстро не получилось. Доктор Франц завёл длинный и неразборчивый гундёж касательно нерадивости работников сего заведения, и Грете пришлось выслушивать его речи от и до, кланяясь и извиняясь в процессе, лишь бы пожилой мужчина поскорее успокоился и наконец отпустил её. Но не обошлось и без плюсов. Музыканты объявили перерыв, и притомившиеся от энергичных плясок гости «Рыжего кота» на это время расселись по своим столам, сильно облегчив девушке обратный путь до бара. Она подхватила пенные стаканы и бодро направилась к ожидающим их товарищам-сослуживцам, которые со смехом пересказывали друг другу военные байки.

– Ваш заказ, герр Гантер. – Грета с добродушной улыбкой распределила стаканы между сидящими.

– Ты просто чудо, Греточка, – искренне похвалил её мужчина и от души приложился к своему напитку. – Ухх! – восторженно воскликнул он, оторвавшись от стакана. – И пиво ваше что надо. Самое лучшее во всей округе!

– Благодарю за тёплые слова, – девушка учтиво склонила голову.

В этот момент трактирная дверь с громким хлопком распахнулась настежь, и в холл ввалился окровавленный солдат, моментально посеяв семена паники среди посетителей.

– Спасайтесь!.. Они идут!.. – борясь с наполняющей рот кровью, хрипло побулькал он и как подкошенный рухнул на пол, демонстрируя всем ужасные полосы ран от когтей.

Люди с криком повскакивали со своих мест, многие инстинктивно побежали к выходу, но Гантер оперативно преградил им путь, заслоняя дверь спиной.

– Всем оставаться на своих местах! – властно приказал он. – Мы не знаем, кто идёт сюда, поэтому для вашей же безопасности будет лучше находиться под защитой стен трактира!

Паникующие, внимая словам главнокомандующего, окопались на месте, но их глаза всё равно продолжали неотрывно смотреть на дверь, как на единственный путь во спасение.

Герр Гантер быстрыми шагами подошёл к остывающему солдату, присел на корточки и пристально всмотрелся в ранения.

– Это дело рук демонов, – пьяным говором проворчал подошедший доктор.

Побледневшая от страха Грета не смогла удержать в руках поднос. Он оглушительно ударился о пол, спровоцировав новую волну паники. Весёлые, мелодичные звуки флейт сменились отчаянными возгласами, всхлипами и даже плачем.

– Отставить панику! – снова воззвал к толпе главнокомандующий. – Она нам сейчас ничем не поможет!

– Нам уже ничего не поможет… – обречённо проронил кто-то из поникшей толпы, и многие согласно закивали, шмыгая носами. Все присутствующие чётко осознавали, в каком скверном положении сейчас находятся. Ни антидемонического оружия, ни поддержки кого-либо из членов правящей семьи, одним словом ничего. Вломись сейчас сюда демонические отродья – их всех перебьют как скот на скотобойне.

– Нет! – вдруг горячо возразил свинопас Генрих. – Нам надо бежать на главную площадь, пока ещё не поздно! Там то нас точно защитят! – и пулей бросился на выход, игнорируя приказы Гантера остановиться.

Это стало роковой ошибкой.

Едва Генрих открыл дверь – столкнулся лбами с бесом, стоявшим на крыльце. Сгорбленное рогатое поганище удивлённо сморгнуло и тотчас ощерило покрытую чёрной щетинистой шерстью морду в плотоядной усмешке. Бедняга не успел даже пискнуть, как две длиннющие – до самой земли – ручищи сомкнулись на его голове, впившись глубоко под кожу острыми когтями, а разверзнутая до невероятных размеров пасть потянулась своими жёлтыми, вымазанными безобразной слизью клыками к молочному – совершенно без единой кровинки – лицу.

– Не позволю! – взревел Гантер и, молниеносно выхватив из сапога потаённый кортик, метнул его поганищу точно в пульсирующую белизной дыру, служившую глазом.

Бес выпустил голову жертвы и протяжно завыл, пытаясь извлечь ослепивший его клинок нерасторопными лапами. На его вой из тени ближайших домов начали сходиться другие бесы, и скверное положение дел обернулось поистине катастрофическим.

– Баррикадируйте двери и окна! – втащив раненого в трактир, гаркнул главнокомандующий на остолбеневших от страха посетителей. – Или вам жить надоело?!

Часть людей, опомнившись, бросилась спешно подпирать всевозможные входы в помещение столами и стульями.

Гантер тем временем пытался привести Генриха в чувства:

– Эй, приди в себя! Очнись! Да очнись ты уже наконец!

– Оставь его, малец. – Франц перехватил взмывшую вверх для очередной пощёчины руку. – Его раны осквернены и находятся слишком близко к мозгу. Он просто не мог выжить. Лучше побеспокойся о живых.

Герр Гантер досадно прикусил нижнюю губу и на одно короткое мгновение позволил себе мимолётную слабость, заслонив от всех влажные глаза рукой. Слёзы без остатка впитались в льняную ткань рубахи, и после этого главнокомандующий до самого своего последнего вздоха не проявил ни капли малодушия.

– Армин, Дитрих и Отто, живо отправляйтесь на второй этаж и завалите вход со стороны уличной лестницы. Мартин и Михаэль, возьмёте на себя окна. Не позвольте этим тварям проникнуть внутрь. Герр Август, есть ли здесь какой-нибудь запасной выход?

– Н-нет… – Август в ответ на устремлённые на него с немой мольбой взоры лишь растеряно развёл руками.

– ЕСТЬ! – внезапно радостно вскричала пришедшая в себя Грета. – ЕСТЬ, ПАПОЧКА! ТОТ ЛАЗ В ПОДПОЛЕ, КОТОРЫЙ ТЫ ТАК И НЕ ЗАДЕЛАЛ!!

– Точно… – обомлел трактирщик. – Тот самый лаз, через который ты в детстве постоянно сбегала из дому… И ведь сколько раз грозился по молодости, да так и не засыпал…

– Слушайте новый приказ, – скрывая улыбку, обратился к соскочившим с лестницы солдатам Гантер. – Любой ценой обеспечить гражданским безопасное отступление!

– Так точно, сер! – громогласно ответили солдаты, вскидывая сжатые кулаки к груди, и немедля побежали на помощь своим товарищам, которые вовсю сражались с прущими напролом бесами, тыкая в них кортиками и обломанными ножками от мебели.

– Грета, проводи посетителей к лазу, а вы, герр Август, найдите и принесите всё, что можно использовать как оружие. Ну а мы, – Гантер с силой привалился к двум столам, подпирающим главную дверь, – пока сделаем всё, что в наших силах…

– Они хорошо справлялись, но в самый последний момент явился демон-змей. Папа вместе с солдатами задержали его. Благодаря им мне удалось вывести людей в безопасное место, где мы благополучно переждали нападение…

Грета вдруг замолчала, а её губы задрожали. Когда она заговорила вновь – слова давались ей с трудом.

– Он… Папа пообещал мне… что всё будет хорошо. Что мы снова… снова встретимся, когда всё успокоиться. И я поверила… Тоже обещала… Но когда вернулась в трактир, обнаружила только каменные черепки человеческих статуй… Среди них был и… и…

Скорбь, горестным стоном вырвавшаяся из груди, не позволила Грете закончить страшное предложение. Её плечи затряслись, выворачивая наружу горькие рыдания. Элизабет, что всю дорогу сторонилась девушки по каким-то своим надуманным причинам, без промедлений притянула её к себе, подставляя собственное плечо. Нежно перебирая медные локоны, она нашёптывала тёплые слова поддержки. Фил тоже хотел приободрить Грету, однако единственное, что он смог придумать в своём детском наитии – накрыть лежавший на столе кулачок своей ладошкой. Погрустневшая Паф повторила его жест, а Шурх, устроившись на вздрагивающем плече, потёрся перьями о мокрую от солёных слёз щеку. Безучастным остался лишь один Клаус. Но разве что внешне.

Внутри Клаус дрожал. Не из-за мимолётной вспышки гнева, нацеленной на причинивших столько горя Грете демонов, нет. Великана захлестнул страх. Ночной кошмар пиявкой присосался к словам подруги, отрастил чёрные когти и сковырнул незаживающие раны на сердце, из которых хлынули запечатанные детские воспоминания. Они принесли с собой шёпот. Вкрадчивый, настойчивый, тысячеголосый шёпот, что сводил с ума. Так звучал томившийся взаперти демонслейв. Цепляясь за призраки прошлого, он беспокойно трепыхался в груди, влекомый сильной жаждой крови. Именно из-за его отчаянной настырности, с которой он взывал к Клаусу, желая вырваться из костлявой клетки рёбер, демонслеер когда-то возненавидел демонслейв. Отрёкся от него и до сих пор не смог найти в себе сил принять собственное оружие.

Чувствуя, что теряет самообладание, Клаус вскочил со стула и, отвернувшись, схватился за старенькие, дышащие на ладан перила. В висевшем на стене над лестницей зеркале отразился затравленный мальчишка, каким он и был когда-то. Оставалось лишь разреветься для полного сходства. Внезапная злость овладела великаном: не для того он последние десять лет заново собирал себя по кусочкам, чтобы затем вернуться к тому, от чего убежал, лишь единожды столкнувшись с прошлым. Ладони сжались, с характерным треском превращая в труху то, за что держались. Все звуки разом стихли, трактир окутала тишина.

– Клаус, – Грета оторвалась от плеча Лиз, посмотрела на великана и слабо улыбнулась, – ты не меняешься. По-прежнему ломаешь всё, до чего касаешься, когда злишься.

– Прости. – Клаус виновато почесал макушку, втайне радуясь, что никто не заметил его позорного проявления слабости. По волнистым волосам на плечи посыпались деревянные щепки.

– Не бери в голову. Всё равно «Рыжий кот» нуждается в капитальном ремонте. – Грета протёрла мокрые глаза, окинула взглядом свою группу поддержки и чуть смущённо добавила: – Спасибо вам. И простите, что вот так вот нюни распустила…

– Ничего, все мы люди, – Лиз с пониманием кивнула. Но потом сообразила, что Паф и Шурха за людей считать нельзя, и зачем-то внесла соответствующую ремарку: – Люди и квоплы.

Сказала и только затем осознала, насколько глупо это прозвучало. Грета погасила вырвавшийся смешок ладонью, Фил тактично отвернулся, а вот Клаус позволил себе звучно хохотнуть, сильнее вгоняя в краску и без того уже красную дозорницу.

– Не ожидал от тебя такого, Лиз, – с улыбкой произнёс он, возвращаясь за стол ко всем. – Ляпнула, так ляпнула.

– Ой да замолчи ты, дрянной пират! – сердито буркнула Элизабет, скрестив руки на груди.

– Как только узнаю, что произошло дальше. – Великан выжидательно посмотрел на подругу.

– Мы узнали, что достопочтенные герр Филипп и его супруга фрау Юлиана, наши управители, погибли в схватке с демонами. Выжили лишь их сыновья, Якоб и Вильгельм. Правда, мальчики всё равно скоропостижно скончались от полученных ранений. Несчастные дети…

Грета сложила ладони вместе, почтив их память минутой молчания.

– Оставшись без управителей, наш остров на протяжении двух лет дрейфовал по морю. Это было ужасное время. Неизвестность и страх повторного пришествия демонов, которые, казалось, неотрывно следили за нами день за днём, сводили людей с ума. Кто-то не выдерживал; кто-то срывался на ком-то другом; кто-то вставал на кривую дорожку. Не знаю, чем всё это могло закончиться, если бы в один из дней к берегу не прибило лодку с обессиленным и измождённым человеком внутри. Им оказался криолис по имени Себастьян – единственный выживший с острова Овар, также подвергнувшегося нападению тёмных порождений.

– Точно как сэр Матиас, муж леди Альтаны, – вставила Элизабет. Поймала на себе вопросительные взгляды и пояснила: – Ну его тоже прибило к берегу тогда ещё никому не известного безымянного острова. Леди Альтана выхаживала его, и в процессе между ними завязались чувства, а позже они поженились.

– Милая история, – отметила Грета. – Но в нашем случае всё сложилось немножко иначе. Мы поставили Себастьяна на ноги, поделились с ним нашей бедой. Он предложил провести ритуал роднения³¹, и, разумеется, мы согласились. Сколько же было радости, когда Померанс принял его, и новый управитель умчал нас подальше от скопившихся фобий. Жители вздохнули с облегчением, жизнь потихоньку налаживалась. Однако это безмятежное счастье не продлилось долго. Спустя полгода после становления управителем Себастьян начал повышать налоги. Понемногу, но с каждым разом сумма становилась всё более и более ощутимой. В какой-то момент некоторым пришлось затянуть пояса, но мы не жаловались. Нам думалось, что уж лучше так, чем вновь испытывать тот каждодневный страх, преследовавший нас два года. Вот только если налоги ещё можно стерпеть, то закрывать глаза на откровенный разбой приходится скрепя сердцем.

– Разбой? – поразилась Лиз.

– К сожалению, да. Год назад на Померанс приплыл демонслеер, и Себастьян нанял его в качестве защитника острова, – девушка с ироничным видом изобразила пальцами кавычки, – не забыв повысить налоги вдвое. Мол, услуги демонслееров не из дешёвых. Да и ладно бы, если это действительно было так. Но он ведь, прикрываясь защитником, на которого у обычных людей просто нет никакой управы, шантажирует всех местных жителей, беря всё, что захочет… и кого захочет…

На сей раз со стула вскочила уже разгневанная дозорница.

– Да как он смеет! Ничтожество! Мерзавец! Трус! Подлый… – от переизбытка чувств её лексикон исхудал. – Подлый… подлая…

– Крыса, – услужливо подсказал ей стальным голосом Клаус и посмотрел на Грету. – Тебя он тоже хотел?

Девушка отвела взгляд, что было равносильно выброшенной красной тряпке перед мордой у разъярённого быка.

– Падаль. Я скормлю его потроха крабам.

– Даже не вздумай! – горячо возразила Элизабет. – Он опозорил всех криолисов, чей святой долг помогать людям и защищать их от демонов. Это просто непростительно! Я сама накажу его, а ты разберись со своим сородичем.

– Посмотрим, – отмахнулся демонслеер и направился на выход.

Недовольная его ответом Лиз отправилась следом. Филип и Паф растерянно переглянулись, не понимая, что им надлежит предпринимать в подобной ситуации.

– Постойте, – негромко окликнула их Грета, но её слова не возымели никакого успеха. Тогда она поспешила преградить им дорогу грудью. – Да постойте же вы!

– Мы скоро вернёмся, – Клаус попытался мягко отстранить подругу, но она твёрдо стояла на своих двоих. Видя её решимость, великан остановился, испытующе посмотрел на неё и спросил: – Почему, Грета?

– Ну куда, куда вы сейчас пойдёте на ночь глядя?! Вы же ничего не знаете ни о нём, ни о том, где его искать, ни как попасть в его обитель! А там, между прочим, полно скрытых ловушек, которые оповестят его о вас задолго до вашей встречи. И, пожалуйста, Клаус, не спрашивай меня, откуда я это знаю. Я не хочу об этом говорить!

– В общем-то, она права, – заключила отходчивая Элизабет, прислушавшись к гласу рассудительности в лице Греты. – Нам следует получше всё разузнать, прежде чем соваться в логово противника. Займёмся этим завтра.

– Хорошо, – раздражённо поджал губы Клаус и, круто развернувшись, громко потопал к лестнице. Словно задумавший удрать из дома сорванец, которого злые родители схватили за руку, да ещё и так обидно прямо у самой двери, и теперь ему ничего более не остаётся, кроме как демонстративно удалиться к себе.

– Ты куда? – удивилась Грета.

– В свою старую комнату. Дожидаться завтра.

– Но она же заперта… – обречённо вздохнула девушка в след скрывшемуся в коридоре второго этажа Клаусу.

Оттуда сначала донёсся скрежет металла, за ним треск дерева и два последовательных смачных хлопка, ознаменовавших успешное проникновение великана внутрь.

Следующим утром остудивший весь свой пыл за ночь демонслеер первым делом извинился перед подругой и пообещал, что обязательно всё починит. Грета смешливо улыбнулась и тряхнула медной копной волос в знак согласия.

– Только давай ты займёшься этим после того, как все проснуться, – попросила она собравшегося на выход великана.

– Ла-ды, – неохотно протянул тот и приземлился на удачно подвернувшийся стул.

Минут через десять на лестнице появилась Элизабет. Она обвела взглядом пространство первого этажа, наткнулась на Клауса и демонстративно фыркнула. Великан в ответ негромко усмехнулся и едва качнул головой. Лиз делала так каждое утро с тех самых пор, как они вышли в море, и, можно сказать, это стало их стандартным приветствием взамен скучного «доброе утро». Дозорница неторопливо спустилась по ступенькам и села напротив него.

– Чего это ты с утра пораньше штаны здесь просиживаешь? – с нескрываемым подозрением спросила она, прищучено смотря на собеседника.

Клаус растянулся в ироничной улыбке:

– Да вот, хотел за новой ручкой на базар сходить, а то неудобно как-то вчера вышло.

– Ой да неужели? Совесть в тебе проснулась? Тогда может в кандалы и тихо-мирно со мной обратно в столицу?

– За что его в кандалы? – подивилась возникшая за спиной девушки Грета. – Разве вы не одна команда?

Упивающаяся своим язвительным выпадом Лиз от неожиданности вздрогнула и чуть резковато обернулась.

– Доброе утро, – на выдохе как можно уверенней произнесла она, старательно скрывая свой испуг.

– Доброе утро, – Грета присела рядом с ней. – Так что там за история с кандалами?

– Да, Лиз, поведай-ка хозяюшке, за что именно ты хочешь накинуть на мою шею тугую петельку, – всё с той же колкой улыбочкой подначил девушку Клаус, намеренно выставляя её злодейкой.

Дозорница смерила его сердитым взглядом, вздохнула и с плохо скрываемой ворчливостью рассказала Грете всё как есть.

– Ох, это так похоже на Клауса, – хихикнула девушка. – Он никогда не оставит девушку в беде.

– То же мне дрянной рыцарь-пират, – буркнула Лиз и уставилась себе под нос, чтобы не видеть прямо-таки светящейся самодовольством рожи вышеупомянутого.

– Клаус, а зачем ты ищешь родной остров?

– Не хотелось бы говорить об этом при нашей дорогой Элизабет, а то потом она будет попрекать меня этим до бесконечности, – заинтригованная Лиз тотчас оторвалась от созерцания стола и жадно уставилась на Клауса, по привычке хмыкнувшего в ответ, – ну да ладно. Всё равно узнает рано или поздно. Мне нужно встретиться с отцом, чтобы извлечь демонслейв, и с его помощью одолеть Тёмного Владыку.

У девушек глаза аж на лоб полезли от столь шокирующего откровения.

– Чего?! – хором воскликнули они.

– Говорю, в битве с ним мне нужен демонслейв. Пустышка оказалась совершенно бесполезна. Ей я смог нанести Владыке разве что одно увечье, да и то оказалось несерьёзным.