Ночная жизнь моей свекрови

Глава 5

За несколько суток Макс ухитрился вылепить из меня новую личность. Я теперь Елена Сергеевна Кротова, нигде не работаю, потому что мой покойный супруг Генрих Альтштадт оставил мне огромное состояние. Замуж за Генриха я вышла рано, уехала с ним жить в Германию, но все годы счастливого брака очень тосковала по России. Водрузив на могиле муженька роскошный памятник, я вернулась в Москву и временно поселилась у своей дальней родственницы Евлампии Романовой. Долго жить в чужом доме я не собираюсь, хочу купить в столице квартиру.

Самое интересное, что эта история почти правда. У моей покойной мамы была троюродная сестра Татьяна, которая умерла, когда я перешла в третий класс. Тетю Таню я помню хорошо: она обожала яркую одежду, всегда носила платья сочных красных, оранжевых, истерически зеленых или желтых тонов, имела красивые черные волосы и по характеру была полной противоположностью моей мамы. Мамочка счастливо жила много лет с одним мужем, никогда не устраивала истерик, разговаривала спокойным тоном и твердой рукой вела домашнее хозяйство. Татьяна же постоянно кричала, безо всякого повода налетала на свою дочь, то запрещала ей есть сладкое, вопя: «Толстуху никто замуж не возьмет», – то заваливала несчастную Леночку конфетами и орала: «Полакомись, солнышко, вот распишешься с идиотом, тогда нахлебаешься горького».

О Лене у меня почти не осталось воспоминаний. Тихая девочка с копной сильно вьющихся волос – это все, что я могу сказать. Мы никогда не дружили. Тесному общению мешал огромный город, я жила на севере, а Лена на западе Москвы, на метро маленького ребенка даже в относительно спокойные советские времена одного не отпускали, поэтому мы встречались лишь по праздникам, когда тетя Таня приезжала в гости. Мама никогда к ней не ездила. Один раз я спросила: «Мамуля, а почему нас Кротовы никогда не приглашают?»

Она быстро ответила: «Таня живет в коммунальной квартире, комната у них с Леной маленькая, соседи скандальные. Лучше посидеть у нас в гостиной».

Может, если б мы с Леной ходили в один класс или обитали в соседних домах, у нас и сложилась бы дружба, но ежедневного общения не получилось, мы росли фактически чужими. Потом тетя Таня умерла, а Лену забрали родственники по линии отца, ее следы затерялись.

– Сомневаюсь, что жулики будут глубоко копать, – сказал вчера Макс, протягивая мне паспорт, – главное, придерживайся разработанной линии поведения, и проблем не возникнет.

– Наверное, следовало все же снять на время акции квартиру, – засомневалась я, разглядывая документ, – что, если мошенники не захотят иметь дела с родственницей Максима Вульфа? Ты достаточно известная личность на рынке детективных услуг.

Макс, как все мужчины, никогда сразу не соглашается с женой, поэтому он ответил:

– Олег Вайнштейн богатый человек, в придачу к деньгам он обладает взрывным характером. Кроме того, у него полно связей в самых разных кругах, он со многими пьет водку, ездит на охоту и парится в бане. Ему ничего не стоит обратиться к правильным пацанам или ответственным сотрудникам МВД, которые покажут обманщикам небо в алмазах. Если уж жулики его не побоялись, то и на меня наплюют, я для них не авторитет.

– Почему Вайнштейн пришел к тебе? – запоздало удивилась я. – С его связями легко решить эту проблему за один день!

Макс улыбнулся:

– Парня надули, обвели вокруг пальца, стрясли с денежного дерева урожай. Олегу не хочется рассказывать об этом всем подряд. Каково потом общаться с мужиком, который в курсе, что тебя облапошили? Кто захочет выглядеть лохом? Вот он и прибежал сюда, со мной Олег по саунам не ходит.

– Может, все-таки мне съехать? – сомневалась я. – Назваться Еленой Кротовой, но устроиться жить автономно?

– Нет, – отрезал Макс.

– Но почему? – не отставала я. – Объясни аргументированно!

– Нет значит нет, – объявил Максим. – Это самая лучшая аргументация.

– Просто отличная, – согласилась я, – но если мошенники не захотят связываться с твоей дальней родственницей, мне никаких претензий не предъявляй.

– По рукам, – кивнул Макс, – завтра тебя ждут у Баринова, Елена записана на прием. Обеспеченная вдова хочет подольше пожить на этом свете.

Утром я поехала в салон, провела там несколько часов, потом заглянула в книжный магазин, вернулась в машину, завела мотор, взглянула в зеркало заднего вида и вскрикнула, увидав незнакомую шатенку. Прошло несколько секунд, прежде чем до меня дошло: темноволосая мадам на самом деле я. Вы не поверите, до какой степени способен изменить внешность новые цвет и длина волос.

Женщинам, которые ежедневно рьяно ухаживают за собой, нужно поставить при жизни памятник. Я начинаю нервно чесаться, если мастер щелкает ножницами больше тридцати минут. А сегодняшний визит стал настоящим испытанием для моей нервной системы. Сначала меня из блондинки превратили в шатенку, затем придали волосам оттенок «коньяка с медом» и сделали наращивание. В результате сейчас в зеркале вместо обычных всклокоченных перьев цвета соломы я вижу водопад кудрей, переливающихся в солнечном свете. Брови мне тоже оттенили, и теперь они просто соболиные. Еще мастер нарисовал мне небольшую «мушку» над правым уголком рта.

– Это слишком, – запротестовала я, когда парень по имени Леня стал аккуратно наносить родинку.

– Вовсе нет, – уперся Леонид, – ты отказалась от масштабного грима, поэтому надо применить хитрость. Люди при встрече будут задерживать взгляд на родинке, значит, меньше внимания обратят на черты лица. В их памяти ты останешься как приятная молодая дама с заметной приметой. Родинка – вот о чем подумают все, услышав фамилию Кротова.

Мне пришлось согласиться.

– Хорошо, а она потом смоется?

– Конечно, – пообещал Леня, – через сутки от пятна и следа не останется, если будет надо, сама подрисуешь, вот краска про запас.

Я вздохнула. Совсем не хочется изображать Кармен, но разве мне оставили выбор? Впрочем, буду честна: мне впервые предложили царский гонорар, и сейчас я страдаю из-за собственной жадности.

И вот, глядя в зеркало, я пытаюсь привыкнуть к новому облику. Глаза, нос, рот, лоб, щеки, улыбка – все осталось прежним, но волосы и пресловутая родинка уничтожили Лампу Романову. В душу вползла тоска, но я умею справляться с унынием и в то же мгновение избавилась от этого чувства. Знаете как? Любую нервирующую вас ситуацию надо довести до абсурда. Ну, допустим, вы встали на весы, увидели, что они показывают на три кило больше, и запричитали: «Я жирная корова, уродина, не влезу в вагон метро».

Остановитесь, не плачьте, еще раз поглядите на стрелку и представьте, что она резко ушла вправо до цифры «120». Это возможно? Ну конечно, если есть такая отметка, следовательно, эта весовая категория достаточно распространена. Цифра «400», например, отсутствует, а «120» – пожалуйста. Ну и как? Шестьдесят-то кило намного лучше! Не находите? Вот и успокойтесь.

Этот метод хорош во всех случаях жизни. Муж забыл про День святого Валентина? Притопал с работы, слопал праздничный ужин и, не спросив, почему жена приготовила торт и жаркое из кролика, а на тумбочке расставила красные свечи, плюхнулся у телика с бутылкой пива в руке? А вы ушли в спальню и глотаете слезы, повторяя про себя: «Ну как можно быть таким уродом? Даже шоколадку не принес».

Ладно, представьте, что дело было так. Супруг приволок набор конфет в коробке в виде сердца, а после ужина засуетился и сказал: «Меня срочно вызывают на работу! Не скучай, дорогая», – и бросился в ванную бриться.

Пока он приводил себя в порядок, вы залезли к нему в портфель, нашли там… нет, не дешевое ассорти, которое досталось вам, а бархатную коробочку с симпатичным колечком. Мобильный телефон супруга переполнен смс типа «Жду с нетерпением», «Ты где, котик?», «Наш романтический ужин будет в ресторане?».

Ну, что лучше? Невнимательный, но верный супруг или коробка шоколада из рук Казановы? Знаете, есть много дам, которые имеют вес больше центнера, и не счесть числа женщинам, у которых мужья ходят налево. Услышь они ваши причитания по поводу шестидесяти килограммов и неполученных сладостей, ух как ругались бы! Поэтому успокойтесь, у вас все отлично, вы обладаете прекрасной фигурой и нормальным супругом.

Я отвела взгляд от зеркала. Подумаешь, уродливая темная родинка! Леонид мог нарисовать мне и усики!

До клиники Баринова я добралась безо всяких приключений, аккуратно пристроила роскошную иномарку в подземной парковке и, повесив на плечо вызывающе дорогую сумку, поцокала каблуками дизайнерских туфель по мраморным полам клиники.

Яков оказался вполне приятным человеком. Он выслушал мои жалобы на покалывание в правом боку, резь в левом, головокружение, тоску, бессонницу, постоянное желание дремать днем и спросил:

– Вы не завтракали?

– Нет, меня предупредили, что анализы делаются на голодный желудок, – кивнула я.

– Отлично, – похвалил меня врач, – сейчас Машенька проведет вас по кабинетам, бояться не стоит, больно не будет.

Баринов не обманул, у него работали настоящие профессионалы. Когда брали кровь из вены, я не почувствовала укола, отоларинголог не засовывал мне в ухо, горло и нос холодные железки, а посветил туда каким-то прибором. Стетоскоп у терапевта был теплый, кушетку, на которую я легла, чтобы снять кардиограмму, заботливо накрыли одноразовой простыней, в комнате, где работал томограф, не царила ледяная стужа. У всех докторов были мягкие руки и тихие, умиротворяющие голоса, никто из них не цокал языком, не поднимал бровей и не произносил: «Что же вы, милочка, так себя запустили! Не в глухой деревне живете, в столице России, нужно было регулярно диспансеризацию проходить».

Полтора часа симпатичная Машенька таскала меня от одного аппарата к другому, в конце концов привела в уютный буфет, усадила за столик, принесла бокал латте, лосося с овощами и сказала:

– Вам непременно надо поесть. Подкрепитесь, отдохните, и вернемся в кабинет к Якову Сергеевичу.

Я достала из сумки пафосный кошелек:

– Сколько с меня за обед?

– Ни копейки, – обрадовала клиентку Машенька, – стоимость еды включена в цену обследования.

– Очень мило, – кивнула я. Пальцами, на которых сверкали разнокалиберные караты, я выудила из портмоне бумажку в сто евро и протянула медсестре: – Это твои чаевые.

– Ой, не возьму, – испугалась Маша.

– Почему? – хмыкнула я. – Мало? Сейчас прибавлю.

– У меня зарплата, – сказала медсестра.

– Лишние деньги еще никому не помешали, – парировала я.

– Вы ешьте спокойно, – не дрогнула Машенька и убежала, оставив сто евро на столешнице.

Я убрала купюру. Проверку на вшивость девушка выдержала с блеском. Интересно, она одна здесь такая или Баринову удалось подобрать абсолютно бескорыстный медицинский персонал?

Лосось оказался вкусным, а кофе крепким. Я опустошила тарелку, отодвинула в сторону чашку с остатками молочной пены, и в ту же секунду как по заказу в помещение буфета вошла другая девушка, не Маша, и предложила:

– Пойдемте к Якову Сергеевичу.

– У вас нет никаких проблем, – огорошил меня Яков. – Анализы замечательные, печень, почки, желудок, легкие, сердце в норме. Хотел бы придраться, да не к чему. Бьюсь об заклад, что вы никогда не болеете простудой. Когда в последний раз подхватили насморк?

– Меня мучает бессонница, – заныла я. – А днем, наоборот, дремлю.

– Вы не работаете? Найдите себе интересное занятие, – посоветовал Баринов.

Я поджала губы:

– Вот еще! Я имею многомиллионное состояние и не собираюсь ломаться за копейки!

– Займитесь благотворительностью, – продолжал Яков. – На свете много брошенных детей.

– Фу! – скривилась я. – У них плохая генетика! Не собираюсь нести ответственность за тех, кто бездумно произвел на свет ребенка! Терпеть не могу младенцев, малышей и подростков.

– Можно помогать собакам или кошкам, – пожал плечами Баринов, – в муниципальных больницах обрадуются волонтеру, в любой церкви вас с удовольствием примут в ряды тех, кто варит суп для голодных.

– Стоять у плиты? – возмутилась я и начала вертеть кольца на пальцах. – Нет уж! Я точно больна! Найдите причину моего плохого самочувствия и устраните ее! Я заплачу за дорогие, самые современные лекарства!

Баринов аккуратно сложил стопкой листочки:

– Вам необходим фитнес. Три раза в неделю. Поменьше деликатесной еды, забудьте про икру, шоколад, дорогой сыр, омары и иже с ними. Геркулес, гречка, творог, кефир, орехи – вот ваши друзья. Вставайте не позже семи, обливайтесь холодной водой, завтракайте легко и уходите по делам.

Я упорно продолжала играть капризную богатую дамочку:

– Я же не работаю!

– Домашнее хозяйство тоже подойдет, – улыбнулся Яков, – уборка, глажка, поход за продуктами, готовка, во всем можно найти интерес.

– У меня хватает средств на прислугу! – взвилась я. – Хочу лечиться!

Баринов оперся ладонями о стол:

– Ваши проблемы растут из вашей обеспеченности, имя им – скука. Наше тело – хитрый механизм. Мозг понял, что хозяйка мается от безделья, и услужливо стал ей помогать. Вас тошнит от лени. Лучше обратитесь к психотерапевту, вот он возьмет внушительные деньги и станет день за днем копаться в ваших переживаниях. У психолога вы получите, что хотите, – дорогие услуги и максимум внимания. С моей точки зрения, вы здоровы! Вам в моем центре делать нечего!

Я растерялась. Мы с Максом были уверены, что главврач мигом уцепится за возможность «лечить» вдовушку и назначит ей кучу процедур. Но Яков повел себя непредсказуемо.

Мне пришлось изобразить возмущение.

– Значит, по-вашему, я бездельница?

– Да, – с детской прямотой заявил главврач. – Как только найдете дело по душе, моментально наладятся и сон, и аппетит. Или выходите замуж, окунитесь в семейную жизнь, вам не поздно еще забеременеть и родить ребенка.

Я уцепилась за последнюю надежду напроситься на лечение:

– С моим капиталом трудно быть уверенной в искренности чувств партнера. Не собираюсь идти под венец! Давайте повторим обследование. Вдруг ваши врачи и лаборанты ошиблись.

– Все разом? – улыбнулся Яков.

– Ладно, – сдалась я, – посоветуйте мне знающего, дорогого душеведа. Мое материальное положение не позволяет мне лежать на продранной кушетке или рассказывать о своих проблемах в составе группы алкоголиков.

Баринов вздохнул:

– В моей клинике психолога нет. Посоветуйтесь со знакомыми.

– Я недавно приехала из Германии и еще не обзавелась друзьями, – отрапортовала я.

– Загляните в Интернет, лучше сарафанного радио ничего нет, – дал совет Яков.

Я ощутила себя Наполеоном, который напрасно ждал на Поклонной горе делегацию москвичей с ключами от города. Яков не собирается избавлять от недугов Елену Кротову. В чем дело? Может, главврач почуял засаду? Я фальшиво сыграла обеспеченную вдову? Что-то насторожило Якова?

– Пожалуйста, оплатите сегодняшний визит, – сказал владелец клиники, – Алина вас проводит.

Глава 6

Я попрощалась с Яковом и двинулась за девушкой в коротком халатике. В душе зародилась надежда, вероятно, Баринов отличный актер, сейчас начнется новый акт спектакля.

У кассы никого не было.

– Тридцать две тысячи, – сказала дама за стойкой, – можно оплатить карточкой.

– Сколько? – делано возмутилась я.

Медсестра опустила взгляд, администратор затараторила:

– Понимаю, сумма внушительная, но вам сделали всю возможную диагностику, включая очень дорогие анализы.

– Дорого? – весьма успешно изобразила я гнев. – Издеваетесь, да? Бесплатная медицина отвратительна! Почему вы обманываете клиентов?

Алина быстро заморгала, а кассирша изумилась:

– Кто вам солгал?

Я обвела рукой комнату:

– Все. Я приехала недавно из Германии, где счастливо жила с мужем-миллиардером. Генрих всегда повторял: «Не дай бог стать таким бедным, чтобы лечиться бесплатно». Оказавшись в России, я начала искать достойную, дорогую лечебницу, повторяю, дорогую, нашла в Интернете ваш сайт и поняла: вот она!

– Правильный выбор, – перебила меня Алина, – у нас лучшие доктора, супероборудование и полный цикл обслуживания от осмотра терапевта до полостных операций. Кто-то проявил к вам невнимательность? Нагрубил?

Я оттопырила губу:

– Следует признать, меня провели по всем кабинетам, персонал был приветлив, но они ничего не нашли! Ни малейшей болячки, даже самой крохотной!

– Радуйтесь, – вздохнула кассирша, – значит, у вас завидное здоровье. Со мной все иначе, диагностировали камни в желчном пузыре и подталкивают к операции!

– С меня взяли копейки за осмотр! – не обращая внимания на нее, возмущалась я. – Ужасно!

– Тридцать с лишком кусков для вас копейки? – поразилась Алина.

– А разве нет? – фыркнула я.

Кассирша закашлялась, Алина натянуто улыбнулась:

– Если не доверяете нашей клинике, можете обратиться в «Ледсвис»^[5], вот там вас на миллионы ограбят и начнут ауру чистить. Лучше Якова Сергеевича никого нет.

– Тридцать две тысячи немалые деньги, – ожила кассирша. – Больше моей месячной зарплаты. Поверьте, Баринов замечательный врач.

Я решила продемонстрировать хамство по полной программе:

– Похоже, Яков тут гарем устроил. Вы в него влюблены.

Тетка за кассой надула щеки и молча отвернулась. Алина с укоризной посмотрела на меня:

– У Якова Сергеевича есть любимая жена и дочка. Баринов никогда не пристает ни к сотрудницам, ни к больным. Давайте, я вас в гараж провожу, туда можно только на лифте спуститься. Вот, держите.

Я взяла из рук Алины ярко-оранжевый пакет, украшенный ядовито-зеленым веселым смайликом и надписью «Из хорошего выбирай лучшее».

– Что это?

– Результаты вашего обследования, – пояснила медсестра, – анализы, узи и прочее. Сохраните бумаги прямо в нашей фирменной упаковке, она приметная. Понадобится найти, и вы тут же увидите, где лежит.

– Хорошая мысль – отдавать документы аккуратно собранными в пакет. Заодно и реклама заведению, – улыбнулась я.

– Без пиара никуда, – согласилась Алина, – медцентров много, надо о себе заявлять громко, иначе народ не пойдет.

Мы вошли в подъемник, кабина медленно поползла под землю.

– Баринов импозантный мужчина, – продолжила я беседу, – я была бы не прочь ответить взаимностью на его внимание.

Алина позволила себе откровенность.

– Многие хотели бы с Яковом интрижку закрутить, – сказала она, – но шеф кремень. Для него существует только семья. Яков Сергеевич обожает жену и дочь. Можете даже не пытаться строить ему глазки, никогда его не соблазните. Хотите совет?

– Говорите, – милостиво согласилась я.

– Найдите себе мужа, – улыбнулась Алина.

– Легко сказать, – вздохнула я, – с моими-то болезнями.

– Они сразу исчезнут, – засмеялась медсестра, – поверьте, настоящий мужчина избавит вас от проблем со здоровьем.

– Нет, я хочу лечиться, – уперлась я.

Алина нажала на кнопку «стоп», кабина дернулась и замерла.

– Эй, эй, – заволновалась я, – мне такие шутки не по вкусу!

Медсестра приложила палец к губам:

– Тише. Баринов хороший врач и человек отличный, но он очень доверчив, полагает, что все люди вокруг порядочные. У нас тут работает несколько халявщиков, им неохота особо заморачиваться, поэтому они на пациента вполглаза глядят. У вас в правом боку ноет?

– Болит под ребрами! – обрадовалась я.

– Ходили на осмотр к Светлане Рудьевой? – прищурилась Алина.

– Да! Верно, – закивала я. – Милейший врач.

– Она дура! – скривилась Алина. – Да и Яков идиот. Взял на работу приятелей. Светка – жена его покойного друга Виктора, тот в автомобильной аварии погиб. Яков вдову пригрел и держит ее, несмотря на непрофессионализм. А наш кожник Алена Фетисова? Она обычный терапевт, а сидит на ставке дерматолога. Ну не смех ли? Прыщ от носа не отличит. А почему Яков Леночку пригрел, знаете? Она у нас, бедняжечка, без матери в пятнадцать лет осталась. Здорово?

– Не очень, – согласилась я.

Алина достала из кармана халатика ручку, блокнот, нацарапала телефон и протянула мне:

– Держите. Колосков Владимир Петрович, служит в центре «Риал»^[6]. Гениальный диагност. Но там очень дорого! Запредельно!

– Отлично, – обрадовалась я, открыла сумочку и протянула Алине сто евро.

– Спасибо, – процедила девица, – у нас небольшие оклады, поэтому я рада любому, даже копеечному заработку.

Я опустошила кошелек еще на две бумажки, медсестра заискрилась счастливой улыбкой и ткнула пальцем в кнопку с цифрой «—1».

Когда мы приблизились к сверкающей новенькой иномарке, Алина не сдержала восхищения:

– Какая красота!

– В России невозможно купить хороший автомобиль, – капризно протянула я, – пришлось брать дешевку, имевшуюся в наличии. Нужную модель мне предложили ждать три месяца. Фу! Теперь все это время буду кататься в этой коробчонке.

Алина погладила заднее крыло автомобиля, быстро спрятала руки за спину и не удержалась:

– Вы купили шикарную тачку, о которой мечтает любая женщина, чтобы пользоваться ею всего несколько месяцев?

– Не пешком же мне ходить, – усмехнулась я.

– А куда потом эту денете? – не успокаивалась медсестра. – Ну, когда подходящую получите?

– Понятия не имею, – легкомысленно отмахнулась я, – выброшу, подарю, продам, есть масса вариантов. Судьба старой железки меня не волнует!

Молчание, возникшее на подземной парковке, прервал писк пейджера на поясе халата Алины.

– Мне пора, – спохватилась она, – счастливой дороги.

Девушка поспешила к лифту, я посмотрела ей вслед. Надеюсь, я не перегнула палку, изображая взбалмошную вдову, одуревшую от богатства. Сейчас позвоню Максу и расскажу о своих приключениях.

Я обошла машину, чтобы открыть переднюю дверцу, и увидела около переднего колеса портмоне. Вещь была очень дорогой, из кожи крокодила, левый уголок украшал вензель из переплетенных золотых букв «К» и «С». Я наклонилась, подняла портмоне, села за руль и включила мотор. Растеряха явно женщина, мужчина никогда не приобретет крошечный аксессуар пронзительно-красного цвета. Портмоне маленькое, как раз для крохотной вечерней сумочки клатча, в него войдет лишь кредитка, надеюсь, на ней будет указано название банка и фамилия держательницы счета. Отыскать владелицу не составит труда. Только изучать находку я буду на улице, в подземном паркинге слишком душно.

Выехав на шоссе, я нашла свободное место около тротуара, быстро заняла его и открыла кукольный кошелек. Внутри оказалось пусто: ни кредитки, ни копейки денег. Белел лишь небольшой, сложенный в несколько раз листок. Я быстро развернула его. «Помогите. Меня похитили. Умоляю! Не знаю, где нахожусь. Я Лора. Фейн. Спасите. Лора. Фейн».

Дальше текст обрывался, вероятно, та, что составляла записку, делала это спешно и втайне.

Через два часа мы с Максом сидели дома и обсуждали ситуацию. Кошелек и бумажку Вульф успел передать экспертам в лабораторию и сейчас терзал меня вопросами:

– Вещица лежала на парковке?

– Да, – кивнула я, – думаю, ее там бросила одна из посетительниц клиники Баринова. В подземный гараж можно попасть, лишь минуя пост охраны, а там тщательно проверяют номер автомобиля. Когда я записывалась на прием, у меня сразу спросили: «Вам понадобится место на парковке? Мы закажем пропуск».

– Ну, его владелица могла войти с улицы, а потом на лифте попасть в гараж, – предположил Макс.

– Яков Сергеевич не разрешает пациентам бродить в одиночестве, – пояснила я, – меня неотлучно сопровождали медсестры. И Алина не распрощалась, посадив меня в лифт, проводила до самой машины. Теперь понятно, как мошенники проворачивают свои делишки. Яков Сергеевич безупречен, у меня, хоть я и сверкала украшениями, как новогодняя елка, он не нашел смертельных недугов. Интеллигентно выставил меня вон, прямо сказав: голубушка, твои проблемы от безделья. Перед Бариновым сидела богатая фря, мечтавшая оставить в клинике пару-тройку миллионов, напрашивалась на дорогое лечение, но доктор не повелся. А ведь мог записать неработающую вдовушку на детокс-программу, избавление от токсинов, гидроколонотерапию и другие ноу-хау, призванные очистить кошелек Буратино от золотых монет. Наше тело не доменная печь, в нем шлаки не накапливаются, да только одна часть населения усиленно оздоравливается при помощи салата «Метелка», чесночной настойки и компрессов из крапивы, а другая соглашается на разные манипуляции типа клизм с волшебными травами из Тибета. Нет предела людской наивности.

– Яков Сергеевич хороший врач? – прервал мою речь Макс.

– Или усиленно изображает такового, – кивнула я. – Он не опускается до уровня примитивного развода на деньги, не прописывает чудодейственные витамины и биодобавки, не выискивает у пациента хитрые болячки типа «аппендицита левой ноги» или «инфекции ауры копчика». Думаю, доктор достаточно успешно лечит тех, кто имеет реальные проблемы, а от экземпляров вроде Лены Кротовой избавляется.

Макс закатил глаза:

– Бескорыстный Гиппократ!

– Вероятно, да, но может, и нет, – протянула я. – Вспомним, что к Олегу Вайнштейну на парковке подошел Игорь Родионов и вроде случайно сообщил о группе больных для исследований. А меня в гараж сопроводила Алина, которая дала номер телефона «потрясающего врача Колоскова Владимира Петровича». Одновременно девица слегка мазанула грязью Светлану Рудьеву, которая меня осматривала, и рассказала о плохой профессиональной подготовке местного дерматолога.

– Ясно, – хмыкнул Макс, – светлый образ лучезарного Якова не марают пятна, он и не подозревает, чем занимаются члены его команды. Ах, проказники! Но, думаю, нос у нашего Яши тоже в пуху, он шеф шайки по отъему бабок у богатых и глупых.

– Я уже побеседовала по телефону с Владимиром Петровичем, он меня завтра ждет с распростертыми объятиями, – продолжила я.

Макс схватил зазвеневшую трубку.

– Да. Ага. Понятно. Ясно. Сейчас подумаю. Нет, пока дома.

– Что-то случилось? – насторожилась я.

– Это Вадим из лаборатории. Отпечатки пальцев на кошельке и записке принадлежат Лоре Фейн, тридцатипятилетней сотруднице фирмы «Портрет». Женщина исчезла три года тому назад. Последний раз она была на работе в четверг, искать ее начали лишь во вторник на следующей неделе и нашли в морге. В понедельник рабочие одной из строек обнаружили покойницу. Женщину идентифицировали как Лору Фейн и кремировали. Погибшая не имела родственников, ни мужа, ни друзей, ни любовника, об этой истории быстро забыли. Но получается, она жива? – растерялся Макс.

– Вадим не мог напутать? Хотя, прости, я сказала глупость, – тут же поправилась я, – эксперт профи, если он уверен, что на вещах отпечатки пальцев Фейн, значит, так оно и есть. Женщину похитили, мы обязаны ей помочь.

Макс похлопал ладонью по столу:

– У меня дел по горло, мои люди все заняты, свободных рук нет.

– Три года Лору удерживают в плену! – возмутилась я. – Нельзя бросить ее в беде. Если не хочешь спасти Фейн, я сама этим займусь.

– На тебе висит Вайнштейн, – напомнил Макс. – Олег заплатит нам большую сумму.

– Значит, мы помогаем лишь тем, кто хорошо обеспечен? – взвилась я. – Одинокая Лора не имеет шансов? Я берусь за это дело. Кто искал Фейн? Почему труп со стройки идентифицировали как Лору?

Макс набрал номер и протянул мне трубку:

– Поговори с Вадиком, он в курсе.

– У аппарата Ковальский, – отчеканил эксперт.

– Беспокоит Евлампия Романова, – в тон ему ответила я.

– Вау! Любимая жена шефа! – хохотнул Вадик. – Рад подлизаться к боссу. Чего изволите? Отвезти вас на рынок за картошкой? Почистить от пыли комп? Погладить шнурки?

Понимаете теперь, почему я не хочу служить у Макса в штате? Мне придется туго, Вадик откровенно хохмит, а остальные будут шушукаться за моей спиной и, если я удачно справлюсь с делом, скажут: «Ну конечно, она супруга Макса, он ей во всем помогал». Коли завалю работу с треском, народ зашепчет по углам: «Ясненько. Шеф женился на дуре, а нам придется ее ошибки исправлять».

Куда ни кинь, всюду клин. Правда, пока я не успела хорошо познакомиться со всеми членами команды. Исполняя роль секретарши, я не присутствовала на совещаниях, общалась с коллегами на уровне: чай-кофе-Вульф уехал. Вадик же не просто эксперт, он близкий приятель Макса, они вместе создавали агентство. Ковальский часто заглядывает к нам в гости, хвалит мою стряпню. У меня сложилось впечатление, что он считает, будто место каждой бабы на кухне. От плиты она должна отходить в сторону магазинов и спальни. Kinder, Küche, Kirsche^[7] – три «к» женской судьбы по немецкой версии, и Ковальский с этим совершенно согласен.

– Я буду заниматься делом Лоры Фейн, – заявила я, – мне нужна по ней полная информация. Это приказ Макса.

– Слушаюсь и повинуюсь, о великая Лампа ибн Романова, – запел Вадим, – вырываю волосы и исполняю все твои желания.

– У тебя нет бороды, – подхватила я шутливый диалог.

– Первый совет, – неожиданно серьезно заявил Ковальский, – всегда внимательно слушай собеседника. Разве я упомянул о бороде?

– Ты обещал вырвать волосы, – растерялась я.

– Но не обмолвился откуда, – тоном ментора сказал Вадим, – может, я имел в виду макушку?

– Извини, но ты лысый, – не удержалась я.

– А ноги? – не успокаивался Ковальский. – Руки? Грудь? Замолкаю. Но все-таки дам второй совет. Если не будешь обращать внимания на детали, никогда не справишься с работой.

Из прихожей послышался звонок в дверь, Макс поспешил туда.

– Детектив должен иметь острый ум, быструю реакцию, – зудел осенней мухой Ковальский, – и ему понадобится…

– Нюх, как у собаки, и глаз, как у орла, – не выдержала я, – давай работать. Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Я детектив, ты эксперт. Все разложила по полочкам?

В дверь опять позвонили, но я даже не вздрогнула, незваного гостя впустит Макс. Вадим насмешливо продолжал:

– Человек, у которого все разложено по полочкам, похож на шкаф. Дубовый гардероб. Вопрос: способен ли шифоньер найти Лору Фейн? Может, лучше честно сказать себе: я не обладаю ни должным опытом, ни талантами. Но спорить с Максимом я не могу. Если он решил развлечь жену расследованием, слушаю и повинуюсь.

Меня охватил гнев. Ну, Ковальский, погоди! Я не только найду несчастную Лору, но и вытащу на свет все махинации Якова Баринова. Кто сказал, что у меня не хватит энергии на два дела?