– Погоди, – я вдруг отошла от первоначального шока, – это всё – не доказательства. Так же, как и с тобой самим, Эрчин, слышишь? Я давно знаю Саула, ему ни к чему подобное. А если к чему, то я даже представить этой причины не могу.

– Точно! Причина! Мы должны понять его мотив.

– Или не его. Не торопись, выводы…

– Выводы вполне логичные, не находишь? – он вскинул бровь, словно призывая меня возразить, но я промолчала, просто стояла и хмурилась. Эрчин цыкнул, не дождавшись ответа, но, кажется, взял себя в руки. – Ладно, я не стану спешить. И в четверг мы пойдём в «Элизиум», посмотрим, что там выйдет. Но до того я постараюсь нарыть каких только смогу сведений о твоём дружке. И если что-то дополнит картину, что ж, думаю, Вулфроку не помешает о таком узнать.

– Наверное… Да, наверное. Но я не хочу в это верить, – я оторвалась от созерцания заката сквозь цветные стёклышки окна. – Я пойду, пожалуй. Поздно уже. Не хочу думать сейчас. Завтра…

Эрчин не стал противиться и проводил меня вниз.

У двери он потянулся за своим тёплым пальто, висевшим на вешалке, и накинул его мне на плечи.

– Там холодно, а одежду ты не брала. Это я виноват. Погоди, я провожу, – он потянулся к куртке.

– Нет. Не стоит. Я сама доберусь. Мы на территории Азуина, так что всё будет нормально.

– Хорошо, раз ты настаиваешь, но только в этот раз, – он запахнул пальто на мне поплотнее, его руки окружили меня. – Возьми мою платформу, потом пришлёшь обратно, она дистанционная, – он всё никак не отпускал меня, жарко дыша на макушку.

Не знаю, как это произошло.

Просто в следующий миг его лицо оказалось у моего лица, мы смотрели друг другу в глаза и не могли оторваться.

Потом… губы коснулись губ… ну и, чёрт, я не устояла…

Пальто упало на пол тяжёлой шерстяной кучей, за ним последовал его свитер.

Мои пальцы пробрались под его футболку. Его пальцы расстёгивали пуговки на моей блузке. Гладкая горячая кожа под моими ладонями… Его ладони, нежно сжимающие мою грудь…

Языки переплетаются… сталкиваются зубы… жадность… попробовать каждый дюйм тела…

Безумие… ни с того, ни с сего, просто непреодолимое притяжение, взрывающееся огнём от слишком близкого контакта.

Путающиеся ноги, кружение по комнате…

Он стянул с меня джинсы, непостижимым образом умудрившись не отпустить меня ни на миг: будто опасался, что я сбегу. Нет уж.

Я совершенно одурела от его запаха, от вкуса его поцелуев, от ощущения плотных мышц, перекатывающихся под кожей.

Эрчин склонил голову ниже, целуя меня в шею, в плечо… и ещё ниже… чуть прикусил кожу на груди и тут же зализал место укуса.

Я протяжно выдохнула и тут же судорожно вдохнула снова: его рот, сдвинув кружево лифа, нашёл мой сосок и втянул его внутрь, во влажное тепло. Всё мое естество сжалось от пронизывающего тело желания. Я застонала. Громко. Слава богу, он жил уединённо. Из моего дома соседка бы точно услышала.

Он выпутался из брюк, я скинула блузку совсем. Он расстегнул мой бюстгальтер и швырнул его куда-то через плечо, замер, забыв, как дышать. Покрыл всю мою грудь поцелуями, постепенно опускаясь ниже. Погладил мои бёдра и сжал задницу, уткнувшись носом в живот, пробормотал:

– Чёрт, наконец-то…

Его язык проложил дорожку по шёлку моих трусиков, и я буквально растаяла. Колени подкосились. Он подхватил меня, не дав упасть, и уложил на мягкий ковёр, застилавший гостиную. Не дав опомниться, стянул с меня последний барьер и широко развёл мои ноги.

– Держись, Зу.

Его рот и руки… боже! Ему бы следовало преподавать не только монстроведение. Мой клитор откликался на осязаемые заклинания его языка, словно ждал этого всю жизнь. Я истекала влагой, дрожала, вскрикивала, тянула его наверх… А он всё кружил между моих ног, погружаясь внутрь и скользя наружу. Перед глазами заплясали искры. Оргазм накрыл меня своими путами и оставил лежать, потрясённую и оглушённую.

Я не заметила, как он разделся полностью.

Едва я начала приходить в себя, Эрчин оказался сверху, придавив меня к ворсу ковра своей тяжестью. Его член скользнул в меня легко, почти привычно, наполняя, растягивая. На секунду он остановился, коснулся ладонью моей щеки, вгляделся в мои глаза. Что мог он там разглядеть? Безумие? Жажду? Не знаю.

Он начал двигаться, и в моей голове не осталось мыслей, кроме тех, что были сосредоточены в моей сердцевине. Толчки, шлепки тел, самое приятное в мире трение… Я сжалась вокруг его твёрдости и раскололась на тысячу осколков. Волна удовлетворения и расслабленности затопила меня. Он кончил через мгновение, громко выдохнув и придавив меня всем весом к полу.

Мигом или часами спустя он приподнялся на локтях, снова всматриваясь в моё лицо.

– Кажется, теперь нам точно пора поговорить, госпожа декан.

Глава 10

Ну, что сказать? Конечно, мы так и не поговорили.

Из гостиной мы как-то незаметно для себя переместились в спальню, не преминув опробовать по пути ещё и стёртые ступеньки старой лестницы. Если вы понимаете, о чём я.

Потом кровать, душ и снова кровать, затянутая лилово-серым сатином, пахнущим бергамотом, лавандой и дубом, на которой я в конце концов и уснула. Дневные тревоги и переживания испарились, унесённые сладкой истомой. Сон, вторя моему мужчине, обнял меня и не отпускал до утра. До позднего утра…

До очень, чёрт бы его побрал, позднего утра.

Короче, я опаздывала на работу.

Разбудила меня, как ни странно, тишина – отсутствие привычного урчания Плюха и его мохнатой тяжести на груди. Тут же пришла мысль, что бедный чотта со вчерашнего завтрака не кормлен. Почему-то эта самая мысль обеспокоила меня больше, чем зрелище разворошённой постели с раскинувшимся на ней Эрчином (а посмотреть было на что), и я вскочила, будто подброшенная пружиной.

Профессор лениво приоткрыл один глаз, углядел меня в изножье кровати – голую и взъерошенную – фыркнул, словно сытый кот, потянулся, потом похлопал по матрасу рядом, приглашая меня вернуться к нему под бочок. Не сказать, что я нисколько не соблазнилась.

Мои минутные сомнения разрешил далёкий бой часов: азуинские куранты на Высокой башне отбили девять.

Девять!

Через полчаса я должна уже быть в теплицах: сегодня целых три лабораторных занятия. А ещё Плюх голодный…

Охнув, я метнулась вниз по лестнице: к счастью, мы не закрыли дверь в спальню, а то б я в спешке расшибла себе лоб. Опять же, к счастью, память мне не отшибло, и я знала, что одежда должна так и валяться внизу, раскиданная по холлу.

– Зу?! – раскатистый возмущённо-вопросительный рык догнал меня.

– Потом! – я не сочла нужным оглядываться. – Увидимся. Опаздываю… всё после…

– Погоди… – шлёпание босых ног по полу наверху подсказало мне, что он тоже поднялся.

Натягивая на себя блузку и джинсы, одновременно пытаясь обуться, я вскинула голову.

Эрчин стоял на верхней площадке лестницы, замотавшись в простыню, и выглядел… просто потрясающе, словно статуя одного из Старых богов.

– Зу, мы не поговорили…

– Некогда, – я сунула трусики и лиф в карман, немилосердно их скомкав. – Пальто я прихвачу, – скорее известила, чем спросила я, заворачиваясь в толстую шерстяную ткань, – и платформу. Я быстро. Пришлю позже…

Послав ему воздушный поцелуй, я распахнула дверь и выпрыгнула на улицу. Утренний морозец сразу же ущипнул меня за щёки, попытался влезть под пальто. В один миг я очутилась на серебристой летающей таблетке, новенькой и блестящей, не то что моя собственная. Платформа сорвалась с места столь стремительно, что показалось, будто мои уши надулись, как паруса.

– Осторожнее, Зулина! – крикнул подоспевший профессор мне вслед. – Эта штука очень шустрая…

Да я уж заметила. Спасибо, в прошлом году парочка моих студентов для смеха дала мне прокатиться на чём-то подобном, а то б навернулась я сейчас мордашкой прямо в дорогу, как пить дать. Впрочем, грех жаловаться: сейчас-то мне как раз нужно побыстрее.

Коттедж Мавинуса остался далеко позади за каких-нибудь пару секунд, а через три минуты я уже сходила с платформы на крыльце своего дома под звуки доносящегося из-за двери недовольного ворчания и царапанья когтей по дереву.

Скейт сразу унёсся в обратном направлении, коротко просигналив.

Оказавшись дома, я первым делом по укоризненным взглядом чотты наполнила его дочиста вылизанную миску. Он, урча, принялся за еду.

Я метнулась в душ, потом к гардеробу, быстро оделась и поспешила на работу, успев открыть теплицу прямо перед появлением первой группы студентов. Только тут я позволила себе немного расслабиться. Но не настолько, чтобы перестать гнать от себя мысль: «Это случилось снова… и снова…». Чей-то вопрос о составе поливочной жидкости отвлёк меня от воспоминаний, превращающих коленки в желе. Следующие несколько часов думать об Эрчине, Сауле, мифах о холмах и драконах мне не пришлось.

***

К обеду я добралась до своего кабинета уже порядком вымотанной: последняя группа оказалась весьма дотошной, и мы обошли не меньше шести теплиц плюс парочку экспериментальных микроклиматиков, сравнивая и обсуждая результаты применения разных субстратов и смесей. Впрочем, я любила таких студентов: когда-нибудь именно они продвинут мои исследования вперёд.

Улёгшись на софу, я закинула гудящие ноги на подлокотник и прикрыла глаза. Ох, хорошо… Ещё бы до столовой доползти, а то живот подвело: позавтракать-то времени не было. Шевелиться не хотелось, да и не понадобилось: минут через пять после моего прихода в дверь постучал стюард и с коротким приветствием вкатил в кабинет сервировочную тележку. Тарелки и чашки быстро перекочевали на журнальный столик под мой недоумённый взгляд. Разъяснил всё короткий комментарий официанта о том, что они постарались выполнить все мои пожелания, какие им озвучил профессор Мавинус.

С моей несколько ошарашенной благодарностью разносчик удалился, оставив меня наедине с едой.

Конечно, ни о чём таком я Эрчина не просила: просто не видела его с самого утра, да и не подумала бы. Было ли это наглостью с его стороны? Немного. Но, согласитесь, это так мило… забота… По спине пробежали мурашки. Во что же это выльется, Зу? Ты грезила о горячих ночах – и ты их получила, но хочешь ли ты большего, вот вопрос. Эх, не зря твердят: «Бойся своих желаний».

Вы скажете: «Чего бояться-то?». Вроде и нечего. Только вот мои последние отношения, претендующие на серьёзность, а не только на постельную акробатику, кончились, мягко говоря, некрасиво. Препаршиво, если быть честной.

С тех пор прошло… сколько? Три года? Да… надо же, как время летит. А тошнит от этого, будто только вчера случилось.

Желудок протестующе заурчал. Тьфу ты. К дьяволу ту старую историю. Обед стынет.

Я подняла крышку с блюда.

Тепло и пряный аромат окутали меня, заставив позабыть обо всех приятностях и неприятностях.

Кусок лосося с золотистой от масла шкуркой, несколько мелких креветок, воздушное пюре, шарики моркови, горошек, каперсы – всё как я люблю.

А ещё стакан гранатового сока, кофейник, наполненный горячей бодростью, и большая круглая конфета в плотной ореховой кольчужке.

Да уж, угадал, зараза. И откуда только он знает?..

Слопав всё до крошки, я удовлетворённо икнула. Надо, пожалуй, сказать моему профессору «спасибо».

Стоп! «Моему» профессору? Моему?!

Погоди – погоди, Зу. Не разгоняйся. Мало ли, что у вас там было. Парочка страстных стычек да один обед – это ещё не предложение любви до гроба. Не-а…

Да ещё и эти подозрения… расследование… Уф…

Кидаться искать Эрчина расхотелось. Точнее, странные опасения и неуверенность накрыли меня с головой. А вдруг это всё уловки? Вдруг как тогда?

Нет, нет и нет. Надо пока не попадаться ему на глаза. Надо поразмыслить обо всём спокойно, без гормональной пелены на глазах. И с девчонками посоветоваться… хотя бы вот насчёт Саула…

Мысли перескочили на давний разговор с демоном о легенде Бо-Хотар.

Неужели это правда? Неужели Саул стоит за всей этой авантюрой с Азуином? Поверить невозможно. А если…

Да, надо подумать, поискать ещё информацию. А Санни и Адирэ потом подскажут: давняя знакомая хозяина «Элизиума» и один из лучших демонологов – уж вместе-то мы должны разобраться, причастен он к краже артефакта или нет.

А пока… Что пока?

Библиотека. Вот! Надо найти что-то более существенное о том холме, чем пара общих фраз.

Я поднялась, бросив косой взгляд вниз, и забрала записку, оказавшуюся под блюдцем с конфетой. Не стоит её тут оставлять.

«А поговорить надо». Пара слов, приведших меня в смятение.

Нет, говорить с Эрчином про нас я ещё не готова. Трусиха.

Ладно, может, вечером. А пока в библиотеку.

***

Он поймал меня по пути туда. Поймал и затащил в первый попавшийся кабинет, к счастью пустой.

Потом долго и основательно целовал, неторопливо, будто бы у нас миллион лет впереди.

Потом отпустил, чмокнул в нос и ушёл, бросив напоследок, что поговорим вечером.

Слегка обалдевшая, я выскользнула в коридор и продолжила так бесцеремонно прерванный путь.

Мимо пробежала Санни, махнув мне рукой и крикнув: «Увидимся». На моё состояние она внимания обратить не успела. Ну, оно и к лучшему.

В дальнем конце галереи мелькнул силуэт свинча. Джерри, да чтоб тебя!

Я метнулась за угол, пока эта зверюшка меня не учуяла, и понеслась к западному входу в библиотеку.

Книгохранилище встретило меня тишиной и покоем. Оговорюсь, речь о большом архиве, а не читальном зале, вечно заполненном студентами и потому гудящем, словно огромный улей.

Я долго прикидывала, с чего начать, потом увлеклась, с трудом остановившись, когда осознала, что выбранные тома скоро посыплются с облюбованного мной стола в одном из эркеров. Вздохнув, я села, устроившись поудобнее, и погрузилась в чтение.

Закат облил ребристые стёкла высоких стреловидных окон розовой глазурью, когда я отложила последнюю книгу. Последнюю, на какую были силы. Пары внушительных стопок я даже не коснулась. Не сегодня.

Навалилась усталость. Возможно, давала о себе знать прошлая почти бессонная ночь. Я улыбнулась сама себе. Как ни странно, мандраж от мыслей об отношениях с Эрчином утих. Не сказать, чтоб на меня снизошло ангельское спокойствие, но прятаться уже не хотелось.

Завтра нужно будет найти профессора и обсудить… всё.

Тем более, что и последние часы не были потрачены зря. Кое-что я раскопала. И вот об этом-то следовало беспокоиться всяко больше, чем о «девочка встретила мальчика».

Миф о Бо-Хотар оказался совсем не так прост, как на первый взгляд.

Я не стала трогать никакие записи о драконах и тому подобном: мой монстролог уж точно изучил их получше меня в той работе. А раз уж он ничего особенного не нашёл… нет смысла, я полагаю.

Демоны и их верования – вот на чём я сосредоточилась. И не прогадала. Умница, Зу! Ну, а что?

Легенда о холмах в том или ином виде появлялась в каждом крупном сказании о демонах, в каждой сказке Тёмного мира (из тех, что я успела проглядеть). Иногда совсем краешком, иногда прямо и не завуалировано, но она присутствовала всегда.

И холмов было много.

Холмов, складывающихся в руны творения, пробудившие магию в обоих мирах. Не одного дракона и не многих, не артефакт, не заклинание, а всю магию. Всю, как есть.

Бо-Хотар считался одним из ключей. И разве ж такому ключу не под силу освободить всего одного змея, пусть могущественного и древнего?

Уф… не пора ли рассказать сэру Архибальду и Вулфроку обо всём этом? Разве я, обычный декан обычного факультета, должна этим заниматься?

– Вот ты где прячешься? – знакомый голос раздвинул тишину. – Но я тебя нашёл, Зу. По-моему, поговорить всё-таки пора.

Я улыбнулась, смело глядя прямо в эти серебристые глаза.

– Поговорим, мой профессор. Прошу, – я указала Эрчину на скамью напротив.

За стеной часы пробили восемь.

Глава 11

Мавинус уселся, улыбнувшись в ответ, накрыл ладонями мои руки, мягко погладил пальцы, согревая. Пару минут мы просто смотрели друг на друга и молчали. Он заговорил первым.

– Зулина… Чёрт! Сам хотел разговора, а не знаю, с чего начать, – Эрчин потряс головой, будто удивляясь себе. – Всё, вроде, просто… и сложно тоже.

– Начни сначала, – я пожала плечами. – Ну, что-то вроде «я не смог оторвать от тебя взгляда, едва только увидел»…

– Я не смог оторвать от тебя взгляда, едва лишь увидел, – повторил он.

Я расхохоталась, даже покраснела от смеха. Обмахиваясь руками в попытке успокоиться и охладиться, с трудом пробормотала:

– Послушный какой… ой, не могу… прости… прости…

Он фыркнул, сурово сдвинув брови, но смешинки в глазах выдавали его истинные мысли.

Отсмеявшись, я снова извинилась.

– Прости, нервишки шалят, наверное. Но ты такой милый, когда делаешь, как я сказала…

– Тебе нужен послушный мальчик?! – удивление казалось искренним.

– Нет – нет, – я замахала руками, – нет! Господи, да ни за что! Ладно, забудь.

Он кивнул:

– Ладно. Но я правду сказал. Знаешь, эти твои огромные глазищи, полные ужаса и смирения перед неизбежным, когда на тебя понёсся свинч… вижу, как сейчас. И то, как ты смотрела на меня за миг до этого недоразумения. Признайся, ведь смотрела?

– О! Ну… ничего я не… на тебя вообще так все смотрят, не прикидывайся! – возмущение, впрочем, мне не слишком удалось. – И я…

– И ты тоже… но иначе. А потом всё так быстро завертелось… твой запах преследовал меня по ночам. Да и сейчас я не могу устоять, – он потянулся ко мне через стол, но я увернулась.

– Погоди, это что, всё, что ты хотел сказать?

– Нет… и… я соврал!

Мои глаза округлились от неожиданного заявления.

– Да, соврал. Всё началось раньше. Мы не виделись, но после твоих настойчивых приглашений сюда, на должность профессора, после всех этих милых и требовательных писем… каюсь, я раздобыл кое-какую информацию о тебе. И не разочаровался, скорее наоборот.

Эрчин продолжал расписывать, как он удивлялся моей молодости и посту декана, моим умениям и достижениям, как вдохновился моим проектом, но я слушала уже отстранённо. Холодные иголочки забрались под кожу и двигались прямо к сердцу, грозя заморозить его вновь… снова… так скоро после того, как оно начало оттаивать.

Это было… со мной подобное уже было… Но нет, не может же снова, так же… Эрчин не такой, он не стал бы…

– …между нами так здорово… потрясающе. Я никогда не чувствовал подобного. Не хочу пока бросаться словами… подожду. Но, мне кажется… да я уверен: у нас может получиться что-то большее. Давай попробуем построить что-то большее.

Я сглотнула: удивительным образом последняя его фраза совпала с той, ранее слышанной… которая принесла мне в итоге только боль и кучу проблем. Но так хотелось поверить.

– Ты слишком торопишься, – в горле пересохло. – Мы почти ничего не знаем друг о друге…

– Так давай узнаем! – глаза его горели. Вскочив с лавки, Эрчин обогнул стол и поднял меня, приобняв за плечи.

– Спрашивай, Зу! Спрашивай всё, что хочешь. Не бойся.

Но, конечно, я боялась. Нельзя же вот так в лоб поинтересоваться, не собирается ли он воспользоваться мной для карьерных целей. Если нет, вопрос может его сильно обидеть. Если да, то… это меня просто сломает. Но «да» он не скажет в любом случае: в таком признаются только вынужденно. И потом… он мне нравился. Все святые в свидетели, как же он мне нравился. Если быть честной, я почти влюбилась… да, именно… почти. В общем, я смалодушничала.

– Я вовсе и не боюсь. С чего бы? Просто не люблю спешки ни в чём.

– Ну, конечно, моя очаровательная госпожа декан, – он обнял меня крепче, прижимая к себе. Последние лучики закатившегося за горизонт солнца сверкнули алым в глубине его глаз. – Так спрашивай.

– Расскажи о своей семье.

Вздохнув, он повернулся к выходу, потянув и меня за собой.

– Это не быстро… да и тема… непростая, знаешь. Тем более, ты устала. Давай-ка домой, по пути и там расскажу, а?

Я качнула головой, соглашаясь. Его близость, тепло, запах действовали на меня умиротворяющее.

– Пожалуй… – я зевнула. – Только теперь ко мне. Там Плюх не кормлен, и вообще…

Мы зевнули уже вместе, переглянулись и рассмеялись.

– Да уж, наверное, сегодня мне ничего не светит? – он подмигнул мне.

– Поглядим… – я чувствовала, как заалели щёки, но не могла не признать, что не думаю о чём-то большем, нежели выспаться. – Кстати, я не рассказала тебе, что нашла… о демонских холмах…

– Тогда поторопимся: не хотелось бы бороться за твоё внимание с подушкой.

Добрались без приключений, умудрившись не попасться никому на глаза, хотя специально не прятались.

Несмотря на червячок сомнения, грызший душу, вечер я провела замечательно.

Устраивать полноценный ужин не было сил, а заказа ждать не хотелось, но, к счастью, в морозилке нашлась пара порций недавно заготовленной лазаньи, так что голодными мы не остались. Пара бокалов белого анкельнского в дополнение – и вот уже опасения спрятала зыбкая пелена, а настроение приобрело нужную нотку игривости.

Короче, сами понимаете, спать сразу мы не легли.

Сначала был душ.

Ну как, душ… водные игрища… аромат кокоса и цитрусов от шампуня переносил в тропики, стоило закрыть глаза, стоя под тёплыми струями… Прикосновение кожи к коже добавляло жара…

Губы, терпкие от вина… Тяжёлый серебряный взгляд, от которого всё тело прошивает иглой вожделения – от макушки до кончиков пальцев…

Под шум льющейся воды и тихую мелодию, доносящуюся из спальни, мы пробовали друг друга на вкус: лицо, плечи, соски… полоску волос на животе… ниже… Его член скользнул мне в рот, медленно и глубоко, заставив вздрогнуть от мысли, куда он последует дальше. Я проследила языком набухшие вены, обвела головку… Эрчин застонал, выругался и вздёрнул меня на ноги. Потом быстро вытащил из кабинки, торопливо вытер и утянул из ванной на кровать.

Я не стала стесняться: откинувшись на локтях, я широко развела согнутые в коленях ноги, предоставляя ему возможность полюбоваться моим совершенством. А в этот момент я чувствовала себя совершенной, о, да!

Облизав два пальца, он склонился ко мне, опершись о матрас, провёл, надавливая, по раскрытой впадине. Ноготь чуть царапнул вход. Я протяжно выдохнула, дёрнувшись ему навстречу.

– Ну, давай же… сейчас…

Он ухмыльнулся, покачал головой, потом внезапно ухватил меня за талию и перевернул, заставив встать на колени. Огладив мою попку, он нежно куснул одно из полушарий, после мягко провёл ладонью по спине, вынудив лечь, выгнувшись и выпятив зад. Я не осталась в долгу и раздвинула ноги пошире, изогнулась сильнее, надеясь, что вид моей влажности, моей истекающей соками сердцевины заставит его поторопиться. И не ошиблась (мужчины порой так предсказуемы).

Он зарычал, усилив нажим на мою задницу (возможно, останутся синяки, да ну их к дьяволу), и ворвался внутрь одним резким, жёстким движением. Я зашипела от боли, смешанной с наслаждением.

Святая Игналия (не время тебя вспоминать, но что уж), это была та еще скачка!

Он трахал меня так, будто от этого зависела вся его жизнь. По крайней мере, интенсивность ощущений оказалась никак не меньше.

Я забыла не то что о сомнениях, но и о том, где я, как меня зовут, и вообще о мире вокруг.

Сжимаясь вокруг его члена, выгибаясь и издавая громкие стоны, я могла думать только об одном: «Быстрее… ещё… и ещё… вот так…».

– Эрчин, пожалуйста… – я вполне готова была умолять.

– Сейчас… прямо сейчас, любовь моя… Давай!

Я взвизгнула, кончив, как по команде. Киска пульсировала так сильно, что перед глазами замелькали цветные круги. Он вонзился ещё пару раз и обмяк, перекатившись на бок. Я буквально расплылась по кровати: дрожащие коленки проскользили по простыне, ноги свесились с края матраса, пальцы коснулись ковра. Сил сдвинуться и нормально лечь не осталось. Эрчин протянул руку, обхватив меня, и подтянул к себе, прижал к тёплому боку, после, выпростав одеяло из-под наших расслабленных тушек, укрыл нас.

– Спи. Сейчас я согласен ненадолго поделиться тобой со сном, Зу. Спи.

***

Проснулись мы неожиданно рано и снова занялись любовью.

На этот раз всё было медленно и нежно, без спешки. Мы не торопились, изучая друг друга, пробуя, находя новые и новые точки удовольствия. После валялись вместе, не желая вставать, и болтали.

Второй раз мы начинали новый день в одной постели. К таким утрам так легко привыкнуть…

Сначала шептались о ерунде – милые словечки, ласковые шутки, потом он заговорил о семье.

Родители его, так же, как и он, были учёными. История и археология. Семейная традиция, можно сказать, от которой сам Эрчин немного отступил: способности позволили ему замахнуться на большее, нежели просто науку.

Поначалу была семья как семья, только путешествовали часто, что, впрочем, мальчишка обожал. Новые места и старые легенды, древние развалины и современные приборы – всё вызывало у него живейший интерес, поддерживаемый взрослыми. Копание в захоронениях и копание в книгах, выслеживание зверьков, невиданных на его родине, возможность похвастаться перед друзьями осколком собственноручно отрытого артефакта – в общем, детство он вспоминал с теплотой. Но, когда Эрчину исполнилось девять, всё изменилось. У него появился младший брат, и сперва будущий профессор даже радовался этому: он всегда немного завидовал приятелям, у которых была большая семья. Ему казалось, что это весело.

Не в их случае.

Карем появился на свет поздней осенью. Обычный ребёнок, пухленький и немного крикливый. Но брат же, плач можно и потерпеть. Эрчин помнил, как водил его за ручку, учил играм, как они поехали на первый для младшего раскоп. Прошло пять чудесных лет – и всё пошло наперекосяк.

Им сказали, что это проклятие. Чьё? Почему? Неизвестно…

Только прекрасная жизнь кончилась, как заканчивалось в те дни и его детство.

Его милый любимый братец превратился в монстра.

Нет, внешне он ничуть не изменился, но внутри… внутри теперь жило чудовище. Очень сильное чудовище, не желающее обучаться и контролировать силу. Не слушающее слов, плюющее на родителей. Монстр, разносящий дом и семейные связи в щепки.

Они тянули, как могли, но хватило усилий лишь на год. Потом…

Знаете, когда шестилетний мальчик в один прекрасный день срывается и убивает… это не описать. Чудесный рыжий рассвет в пригороде, белые домики, зелёные лужайки… и восемь выпотрошенных собачьих трупов посреди улицы, на которых сидит и хохочет розовощекий малыш, измазанный кровью… Это был конец…

Карема поместили в лечебницу – спасибо деду, денег хватило на ту, где с ребенком с выдающимися способностями могли справиться – не столько больницу, а почти тюрьму. Там им снова сказали о проклятии. И о невозможности его снять.

Родители отдали почти всё, вызывая то одного, то другого мага, врача, шарлатана и прочих. Бестолку. Сам Эрчин переехал к деду, потом в интернат при Королевской академии, всё больше отдаляясь от своей многострадальной семьи.

Мама… здоровье не выдержало всех потрясений: в каких-то сорок лет она превратилась в почти немощную старушку, полностью зависящую от отца. И он тянул всё один, пока Эрчин не дорос до высоких должностей, не приобрел нынешнюю известность.

Вот так… причин связаться с неизвестным заказчиком, платящим золотом, у профессора было более чем достаточно.

Я поверила. Конечно, поверила. Он с таким огнём в глазах говорил о том, как поможет матери и брату, как добьётся, узнает причины, исправит. Как не пообещать любую помощь?

Уже во время завтрака вспомнили о краже. Я пересказала Эрчину всё, что прочла вчера. Наши предположения, что дракона собираются освободить и сделать это в Тёмном мире, становились всё больше похожи на правду.

Мавинус по-прежнему считал преждевременным сообщать Вулфроку. Я колебалась, но он таки убедил меня дождаться хотя бы четверга. А ещё предложил нанести Саулу визит уже сегодня: чтобы узнать о холме, может, даже увидеть. Заканчивала я работу в этот день не слишком поздно, так что, подумав, согласилась.

Время за решением свалившейся кучи организационных вопросов (напомню, я была без помощницы) пролетело быстро.

Уже в четыре часа пополудни мы шагнули из гостиной Эрчина в «Элизиум».

***

Мы допивали уже по третьему коктейлю, а Саула всё не было.

Нивеннен, не отрываясь от заполнения бумаг, но успевая каким-то образом контролировать других барменов, на все наши вопросы только пожимала плечами. Мол, откуда я знаю, когда этот демон соизволит явиться. Её чёрные глаза, напоминавшие мне отчего-то глаза мёртвого оленя, не выражали никаких эмоций. Мы и наши заботы были ей не интересны.

Ладно, зато к здешним напиткам не придраться. Превосходные.

Нервное ожидание постепенно перетекло в лёгкие заигрывания. И я, и профессор подзабыли, для чего пришли сюда. Он гладил меня по коленке и шептал непристойности на ушко. Я хихикала, прижимаясь к твёрдому плечу.

Пристальный взгляд цвета виски неожиданно вырвал меня из кокона флирта, заставив закашляться от очередного глотка коктейля. Я отодвинула бокал с розовой жидкостью подальше, пихнула Эрчина локтем и улыбнулась Саулу. Да уж, вряд ли теперь удастся изобразить перед ним лишь деловой интерес. Ну и к чёрту! (А они знакомы, должно быть).

Наш ангелоподобный демон подошёл, пожал руку профессору, церемонно, в отличие от привычного приветствия, кивнул мне, не переставая иронически ухмыляться, и уселся напротив, наполнив кабинку ароматами угля, табака и хвои.

– Так – так… снова здесь… и опять вдвоём. Ха! Надо было поспорить, что вы не сможете удержаться от, так сказать, более тесного общения, а? – он не уточнил, с кем собирался держать пари, может, вообще шутил, но я покраснела (хотя, что уж, подловил). – И снова по мою душу?

– У тебя есть душа? – Эрчин изогнул бровь; впрочем, в голосе не слышалось иронии, только любопытство.

– Интересная манера начинать беседу, господин Мавинус. Хм… Да. У меня есть.

– Но разве…

– Не у всех, – качнул головой Саул. – Вон, у Нив нет. Но я долго живу на этом свете. Всё можно получить, если захотеть, как думаете?

– Если не считаться со средствами.

– Верно. Но иногда оно того стоит, а? Не думали?

Профессор промолчал, как-то странно зыркнув на демона. Я вмешалась:

– Мы не за этим, Саул. Нам нужна помощь.

– Мы же договорились. Четверг. Послезавтра. Всё в силе.

– Да, но есть ещё кое-что, – я замялась: как-никак, мы и его подозревали, так можно ли вывалить всё вот так сразу?

Он не перебивал, да и большого интереса не проявил.

Эрчин, нервно постукивающий ногой под столом, решился раньше меня.

– Мы хотим узнать о холме Бо-Хотар. Зулина сказала, что ты ей говорил о нём. Даже обещал показать…

– Хм… верно… – Саул откинулся назад, вытянул руки по спинке лавки, – всё интереснее… С чем вы связались, красавица моя? – он взглянул мне прямо в глаза, будто мог сразу увидеть в них ответ. – Впрочем, ладно, – он снова подался вперёд, – почему бы и не рассказать. В этой легенде нет тайны… почти. Что вам уже известно?