Я рванула с места, выбежала на улицу и начала бежать к метро, чтоб ехать к Карине, но резко остановилась. Во мне просто кипела лава, в голове полная каша. Что мне делать? Оставить всё на полицию? И что ему дадут? Условный срок? А если он отмажется от наказания? Я приняла решение. Наказать обидчика. Никто не смеет трогать дорогих мне людей. Никто! Я набрала Емельяна, он долго не брал трубку, чем разозлил ещё больше. В итоге всё же снял трубку и абсолютно расслабленным голосом сказал:

– Кто же мне звонит. Вы посмотрите, а!

– Ты ублюдок! Где ты сейчас находишься? – В ответ последовал заливистый смех. – Струсил? Можешь только гневные сообщения строчить, а в глаза сказать?

– Ты звучишь очень грозно, шлюха.

– Где ты находишься?

В ответ было молчание, только я собралась повторить вопрос, как он ответил:

– Парк на окраине города, «Уходящее…» или «Потухающее солнце», как-то так называется. Здесь есть мост через небольшую реку. Найдёшь, не потеряешься. Он здесь один.

Конечно, я знаю, где этот грёбаный парк, ты там рядом живёшь!

– Поняла.

– Поспеши, мне ведь может и наскучить тебя ждать.

Нажав кнопку сброса, я побежала к метро, на противоположную ветку от той, на которую я села бы к Карине. Прекрасно понимая, к чему всё это может привести, я выключила телефон. Доехав с пересадкой, вышла на нужной станции, проходила мимо камер максимально осторожно, чтобы лицо не попало в объектив. Билеты покупала за наличные, с отслеживанием моих передвижений не должно возникнуть проблем.

Около десяти минут я почти бежала к парку «Потухающее солнце». Он был посвящён Солнечной системе, больше предназначался для детей, но мост в нём, конечно, шикарный, есть лавочки, чтобы сидеть вечерами и смотреть на плавающих уток. Днём в будний день народ там бывает, но обычно к воде не спускаются с детьми, так как склоны довольно крутые, засаженные влажным газоном. Чтобы попасть к мосту, надо пройти через весь парк, а это чревато свидетелями, пришлось много времени потратить на обходы гуляющих тут людей.

Выйдя наконец-таки к мосту, начала судорожно оглядываться, искать Емельяна. Перейдя на другую сторону моста, я его увидела. Сидел на лавочке, скрытой за кустарниками и ярко цветущими цветами. Быстро спустившись, а точнее проскользив по газону, я оказалась рядом с ним. Емельян подскочил, увидев меня, его тонкие губы растянулись в улыбке, так что губ-то и не стало видно. В карих глазах загорелся огонёк, в уголках образовались морщинки.

Перед глазами я видела человека, который прекрасно смотрелся бы, будучи залитым кровью, которая вытекала бы и хлестала из горла, груди, живота. Но чёрт возьми, у меня не было с собой ножа! Я не особо понимала, как дальше действовать? Рукопашно? Просто накричать? Точно! У меня есть цепь на сумке, она всегда прикреплена к лямке. Надо с чего-то начать. Емельян развёл руки в стороны, приветствуя меня.

– А я собирался уходить. Могла бы и поспешить. И что же ты будешь делать?

Улыбка не сходила с его лица. Я двинулась к нему с намерением влепить пощёчину. Его это позабавило, он уклонился, попытался схватить меня за руку.

– Трусливая мразь! – выкрикнула я со всей злобой.

В ответ я получила удар в подбородок. Перед глазами на секунду увидела звёздочки, упав на четвереньки, я приходила в себя. Было очень больно, но слёзы на глазах не выступили. Лава внутри меня разожглась с новой силой. Провела ладонью по подбородку на ней оказалась кровь.

– Остыла? Добавить? Тебя не воспитывали, я смотрю, абсолютно. Ни уважению, ни страху к тому, кто сильнее. – Пока он говорил, я натянула рукава на руки, отстегнула цепь и краем глаза следила, на каком он расстоянии от меня. – Ты во всём виновата. В состоянии Карины тоже виновата ты! – Он начал подходить ко мне. – Если бы ты не лезла, то Карина наслаждалась бы прекрасными и счастливыми отношениями. Но ты же не можешь не лезть! В любой дырке затычка!

Когда он оказался в шаге от меня, я подняла на него глаза, улыбнулась и в прыжке ударила его по лицу цепью. Емельян отвернулся, приложив ладонь к лицу.

Осматривая всё вокруг, я искала, что можно использовать вместо ножа. В мусорке увидела пустую стеклянную бутылку, но к ней надо как-то подойти, на пути стоял Емельян. Подойдя к нему, занесла руку для второго удара, но он увернулся.

– Психопатка!

Ещё раз попыталась ударить, промах! Он рассмеялся. Я была почти у цели, в трёх шагах. Емельян попытался ещё раз меня ударить, не получилось. Схватить тоже не удалось. Его это начало злить, вены на шее вздулись, ноздри расширились. Четвёртый удар оказался успешней, концом цепи зацепила нос Емельяна, он опять отвернулся, схватившись за лицо.

Подскочив к урне, схватила бутылку, оттолкнулась от края лавки и в прыжке ударила Емельяна по голове, полетели осколки, тело обмякло и рухнуло на колени. Не дожидаясь, когда он придёт в себя, нанесла удар в шею. Емельян взвыл, закрыл ладонями рану, кровь хлестала во все стороны. Да! Главное, не дать ему сбежать и позвать на помощь.

– Как тебе? Несносный! Плохой мальчик! – В ответ был только хрип.

Я занесла руку для последующих ударов, но промахнулась. Емельян упал на спину, глаза метались в разные стороны. Вспомнив, что в парке могут ходить люди, решила оттащить его в заросли у лавки, предварительно закинув туда обломок бутылки. Емельян оказался не из лёгких. Несколько раз падая, я всё же добилась цели. На газон я уложила его почти в бессознательном состоянии, он что-то мычал, но я не понимала. Занеся руку для удара, я услышала голоса, их было несколько. Похоже, были подростки, и шли они не спеша. Через некоторое время голоса были совсем рядом, затихли на несколько секунд, потом я услышала еле различимый шёпот.

– Это что, кровь? – сказал парень с низким голосом.

– Похоже, – ответил ему подросток скрипучим ломающимся голоском.

– Как будто тащили кого-то вон туда, – появился третий голос.

– Давайте-ка свалим отсюда. Проблем нам не хватало.

– А если помощь нужна?

– Ну, и чем ты поможешь? Ты врач? Давайте выйдем наверх и позвоним в полицию.

Опустив взгляд, я увидела, как Емельян набирает в лёгкие воздух, с силой зажала ему рот и дыру в шее, навалившись всем телом. Голоса опять затихли. Потом послышались спешные шаги. Выглянув, я не обнаружила подростков и вернулась обратно к Емельяну. Разум покидал его тело, он смотрел на меня, что-то лепетал, но я не вслушивалась. Наклонилась к нему, улыбнулась и сказала:

– Красиво!

И нанесла три быстрых удара в грудь, вены на шее последний раз отпульсировали, глаза превратились в стекло, тело обмякло. Это было прекрасно. Сняв с пальца Емельяна кольцо, которым он меня ударил, протёрла быстро его ладони влажными салфетками. Сунула их в сумку и выскочила прочь. Выкинула окровавленные обломки бутылки в реку и двинулась в направлении к тропе. Меня очень расстроил факт отсутствия фотоаппарата, телефон включить я не могла, нужно быть осторожной.

Выйдя на тропу, убедилась в отсутствии прохожих, побежала бегом на станцию метро. Я никогда так быстро не бегала. Адреналин в крови дал мне такие силы, которые даже на тренировке не высвобождаются. На чёрной кофте не было видно следов крови, но я их ощущала. В вагоне метро держалась максимально далеко от других пассажиров, изредка поглядывала на всех вокруг, убеждаясь, что не привлекаю внимания.

Приехав к Карине, включила телефон, пока подходила к дому, читала сообщения от Карины и Емельяна, которые он мне посылал, пока я ехала, ничего, кроме угроз и насмешек, там не было. Карина беспокоилась и спрашивала, когда я буду у неё? Я, оказывается, вообще ей не ответила, в голове прописала ответ, а в телефон не перенесла. Решила не отвечать, потому что смысла в этом не было. Я оказалась у дома Карины. Когда позвонила в дверь, из-за неё выглянуло зарёванное опухшее лицо, увидев меня, Карина кинулась на шею, и расплакалась ещё сильнее. В ответ я прижалась к ней, но руками не обняла, чтобы не измарать её в крови.

– Почему же ты мне не ответила-а?

– Давай зайдём в квартиру.

Я подтолкнула Карину внутрь, она расцепила объятья и вошла. Вытирая слёзы, она поглядывала на меня вопрошающими глазами. Ничего не говоря, утянула её в комнату, закрыла дверь и посадила на диван.

– Ты дома одна?

– Да-а. Что случилось?

– Я хочу взять с тебя слово, – сделав пару шагов, я продолжила: – Так, ничего не говори, не спрашивай. Я сначала расскажу тебе всё, а потом отвечу на вопросы. Ок?

В ответ Карина кивнула.

– Прости, что не ответила тебе. Я была на взводе, очень злилась и забыла написать ответ, прости. Я была на работе, проводили ревизию, увидев твоё сообщение, я отпросилась пораньше, меня отпустили. Когда я выбежала на улицу, направилась уже, было, на ветку метро, чтоб ехать к тебе, но передумала. Позвонила Емельяну.

Глаза у Карины блеснули. Пальцем указала ей молчать.

– Выяснила, где он находится, и поехала к нему. От злости, видимо, сильно сжала телефон, и он выключился, только подходя к твоему дому, заметила это, включила и увидела сообщения. Когда я приехала к нему в парк, мы наорали друг на друга, он ударил меня.

Пальцем указала на подбородок.

– Я попыталась тоже его ударить, но ногтями только зацепила. Оскорблённая, ушла прочь, и вот я здесь. И я хочу взять с тебя слово, повторюсь, что ты никому не расскажешь, где я была до приезда к тебе. Если спросят, я сразу же после получения сообщения приехала к тебе. Потому что, если Емельян пойдёт в полицию, напишет на меня заявление, это будет крах. Мне судимость или разбирательства не нужны, они могут повлиять на моё будущее. Хорошо?

И я абсолютно не чувствовала стыда за свою ложь. Если б я ей всё рассказала, как было на самом деле, возможно, подругу потеряла бы. А так я очень хорошая и благородная, поехала защищать её честь, ничего не получилось, но зато попыталась. Карина молчала около минуты, глаза бегали из стороны в сторону, губы налились кровью. Наконец она заговорила:

– Ты думаешь, он не найдёт способ доказать, что ты на него напала?

– Нас никто не видел вместе, а слова без доказательств – это просто слова.

Карина помолчала ещё немного.

– Сильно болит? – подруга указала на подбородок.

– Да, начинает ныть, но это не страшно. – Я наклонилась к Карине, провела по её огромному синяку. – Ты как?

На глазах у неё выступили слёзы.

– Болит. Он… я ведь… – слова захлебнулись в слезах.

Обняв плачущую подругу, я села рядом с ней. Её тело дрожало, руки впились в кофту, вместо слов были только всхлипы. Я ничего не говорила, ждала, когда она проплачется, высвободит всё, что накопилось.

Поглаживая Карину по спине, я пыталась сообразить, что делать дальше. На сколько времени мне затаиться, убийства Емельяна у меня не было в планах до сегодняшнего дня, теперь патрулирование улиц будет проводиться и в дневное время, как мне кажется. Может, сменить тактику, отбросить все эти «ритуалы» с разрезанием горла и колотыми ранами для высвобождения крови и наматыванием ткани на лицо? Как вариант, менять орудия убийства, стиль. Слишком сложно! Стоит подумать об этом, будучи дома, в одиночестве.

– Я никому не скажу, что ты к нему ездила, – почти шёпотом сказала Карина. – Можешь положиться на меня. Ты защитила меня, поехала к нему, чтобы проучить. Как я заслужила такую подругу?

– Глупышка. – На сердце от слов Карины стало тепло.

Посидев ещё некоторое время, Карина поднялась на ноги, вытерла лицо и, озарив меня улыбкой, спросила:

– Чай?

В ответ я скривила лицо.

– Поняла.

Карина ушла на кухню наливать вино. Я двинулась в ванную комнату, закрылась на защёлку и уставилась на себя в зеркало. Опухший подбородок, грязь и капли крови внизу шеи. Сняв кофту, аккуратно её свернула, чтобы убрать в сумку. Тщательно вымыла руки, лицо и шею, кожа скрипела, после высыхания руки стянуло. Футболка под кофтой оказалась абсолютно чистой, это меня обрадовало. По пути домой надо будет не забыть купить такую же кофту, на всякий случай. Протёрла брюки влажной тряпкой, убрала почти всю грязь и остатки травы. Не забыла также порыться в аптечке в поисках антисептика и мази для заживления. Тщательно обработав подбородок, повторно осмотрела себя с ног до головы. Картина меня устроила, и я направилась в комнату Карины, чтобы убрать кофту в сумку. Придя на кухню, я взяла бокал со стола и повернулась к подруге.

– Сегодня прекрасный день, чтобы сходить в клуб.

– Не думаю, что это хорошая идея, – Карина сделала глоток вина и опустила глаза в пол.

– Тебе нужно выкинуть этого придурка из головы. Познакомишься с каким-нибудь симпатичным парнем, потанцуете, приятно проведёте ночь.

– Я не ты, Алана. Секс на одну ночь не для меня, я так не могу, не умею.

Я поставила бокал на стол и подошла вплотную к Карине, приобняла её и начала смотреть прямо ей в глаза.

– Что ты делаешь, балда? – Она засмеялась.

– Подходишь к парню, который тебе приглянулся. Говоришь, что он тебе понравился и ты не прочь расслабиться с ним наедине. Не забывая при этом смотреть в глаза неотрывно.

Карина в ответ выпучила глаза и опять засмеялась. Я тоже не удержалась от смешка.

– А потом я краснею, как это яблоко на столе, и убегаю прочь от стыда.

Мы с Кариной расхохотались, я отступила от неё на шаг и взяла свой бокал.

– Попробовать стоит.

Карина тяжело выдохнула.

– Не знаю.

– Поехали сегодня?

Я опустилась грудью на стол, чтоб заглянуть Карине в глаза. Взгляды наши встретились, и она улыбнулась. В ответ Карина указала на свой синяк.

– Ха! Нашла причину! Первый день с косметикой знакома? У меня есть корректор, он замажет абсолютно всё! Всё, что надо и не надо.

– Эх, – Карина сделала глоток. – Хорошо.

– Подъедешь ко мне, я тебя накрашу и выдвинемся уже от меня в клуб.

Карина в ответ кивнула и допила остатки вина. Полминуты мы молчали, я болтала остатки вина в бокале, Карина крутила бутылку в руке.

– Довольно часто размышляю, можно ли поменять свой характер. Не чуть-чуть, а кардинально. Я бы хотела быть более жёсткой, что ли. Говорить нет, а не соглашаться, чтоб не обидеть человека. Прямо говорить, чего я хочу, а не зажиматься и стесняться, беспокоясь о том, что обо мне подумают, ведь так не положено, – Карина тяжело вздохнула и налила себе ещё вина.

– Кардинально, мне кажется, нельзя поменять себя. Только некоторые качества. Мы ведь с детства с определёнными характерами, а родители уже воспитанием добавляют что-то. Какие-то качества притупляются, какие-то выходят на передний план, – отозвалась я, сделав глоток.

– Какое качество в тебе могло притупиться, как ты думаешь?

– В смысле?

– Какое качество не проявилось бы в тебе, если б не родители.

Я серьёзно задумалась над её вопросом. Что мои родители сделали, чтобы какое-то качество, черта характера стала более выраженной. Копаясь в своих воспоминаниях, я наткнулась на те, которые тщательно стараюсь забыть, потому что они больше похожи на ошибку, чем на воспоминания.

Перед глазами я увидела маму с поясом в руках. Я была совсем маленькой, около восьми лет, с прогулки я пришла вся облепленная репьём, с подружками мы ползали по засыхающим цветникам и собирали семена, чтобы раскидать их в своих дворах. Я до сих пор не понимаю, за что меня тогда мама избила. Я уже сидела и чистила свою одежду, как мама с поясом в руках подбежала ко мне и начала избивать. Я так и не поняла, за что. Она мне ничего не сказала, просто нанесла несколько ударов, а я продолжила со слезами в глазах чистить одежду.

– Жестокость, – тихо произнесла я.

– М?

– Жёсткость. Они своим примером показывали, что всегда надо говорить, что думаешь, отказывать, если ты чего-то не хочешь, и стоять на своём. Ведь ты всегда права.

Карина завороженно смотрела на меня. Сделав пару глотков, начала говорить.

– А мне родители помогли развить постоянное чувство вины. Обидела? Даже если ты просто сказала правду. Извиняйся. Кого-то смутила своим взглядом? Извиняйся. И всё в таком духе, – Карина опять тяжело выдохнула.

– Тяжело быть родителем. Своими действиями ты легко можешь сломать ребёнка. Когда ты думаешь, что делаешь всё только для его блага, оказывается, что ты его изувечил и обрёк на страдания. Жить с болью всю жизнь, вспоминая, как с тобой обходились, хотя родители думали, что делают правильные вещи.

Я допила вино и потянулась за бутылкой.

– О каком дерьме мы говорим! Вино надо заменить на что-нибудь более крепкое либо вообще безалкогольное.

В ответ я засмеялась.

– Иногда полезно выплеснуть немного негатива, чтобы он перестал давить и освободилось место для чего-нибудь хорошего.

– Золотые слова! – воскликнула Карина.

Дзинь! Бокалы прикоснулись друг к другу, и мы выпили вино залпом. Опять несколько секунд молчания, которое я нарушила.

– Карин, я не хочу поднимать снова эту тему, но надо удалить сообщения, которые ты мне отправляла, пока я ехала к тебе.

– Конечно-конечно! – Карина достала телефон, и через несколько секунд подняла на меня глаза. – Готово!

Я достала свой телефон, проверила переписку, убедилась, что сообщения действительно удалены, и открыла новостную ленту. Пролистав новости за последние пару часов, уже собралась убрать телефон из рук, как Карина заговорила:

– Что-то долго ты проверяешь.

Подняв на неё глаза, я встретила неловкую улыбку.

– А! Нет, я просто проверяла, не написал ли мне этот придурок. Вдруг угрозы какие-нибудь прислал опять.

– А, понятно. Ну, всё хорошо? Сообщения не отображаются в переписке?

– Нет, всё нормально.

Карина замялась, но решила спросить.

– Написал? Что-нибудь…

– Нет. Ничего. Может, напился и разъезжает по городу, пылая от гордости, что смог меня ударить.

– Урод.

– Ты так и не выговорилась. Можешь сейчас. Я выслушаю.

– Нет! Оказывается, мне надо было не выговориться, а просто хорошо поплакать. Говорить-то даже нечего. Всё то же самое, что я говорила тебе раньше. Ничего ведь не менялось, абсолютно. Он втаптывал в грязь, я терпела. Обманывал, я прощала. И так далее, и так далее.

Карина развернулась и пошла в сторону своей комнаты, подзывая меня рукой. Я последовала за ней.

– Ты записалась к психологу?

– Нет. Ещё нет. Ищу хорошего, чтобы не тратить деньги впустую.

– Это правильно.

Карина села на кровать, некоторое время посидела, потом легла, не поднимая ног с пола, и уставилась в потолок. Я подсела рядом и повторила её действия.

***

Приехав домой, я опять пролистала новостную ленту. Было тихо. Неужели та компашка не позвонила в полицию? Они видели кровь, следы, но ничего не сделали? Вау! Я поражена безразличием людей.

Закинула грязную одежду в стиралку, но не включила, потому что одежды ещё мало набралось. С новой кофты сняла бирки и убрала в шкаф, она отличалась от старой цветом, вместо чисто чёрного очень тёмный фиолетовый, который виден только при ярком освещении.

Карина приедет ко мне через шесть часов, у меня есть время убрать всё с глаз долой, чего Карине видеть не стоит. Достала из шкафа чемодан для вещей и начала убирать всё в него. Ткань, нож, различные жидкости, которые ношу с собой, фотографии с принтера, одежду, в которой ходила в дни убийств.

На фотографиях я остановилась, внимательно посмотрела каждую из них. Вот парень из переулка, его тело почти полностью залито кровью, вокруг на асфальте растеклась алая жидкость, отбрасывая свет фонарей. В памяти прокрутила момент его нападения, как я вырывалась из его хватки, а он дышал на меня перегаром. Как я восседала на нём, раз за разом вонзая ключи в его тело. Сердце начало трепетать. Как же мне этого не хватает.

На следующих фотографиях изображён Остап, тело уже сильно окоченело и потеряло свой розовый оттенок. Борозда на шее сильно отличалась от цвета тела, в некоторых местах были видны очертания звеньев цепи. Я всё ещё помню его прикосновения, как он хватал меня и прижимал к стволу дерева. Как я поставила его на колени и, набросив цепь на шею, заставила испустить дух. Все чувства того дня загорелись в венах. Меня окатил жар и холод, в животе плясало щекочущее чувство.

Вот на фотографиях девушка, к которой я записывалась на маникюр. Её стеклянный взгляд в пустоту меня заворожил. Я надолго зависла над этим снимком, рассматривала каждую складку на её лице, капли крови, которые покрывали её щёки, порезы, из которых немного сочилась кровь, но недостаточно, для шикарного вида. Тело было перетянуто, она не могла двигаться и сделать что-либо для спасения. Она получилась почти идеально, крови было много, на теле и вокруг, но недостаточно. В моих фантазиях крови очень много, она реками разливается вокруг тела, заливает полностью всю кожу, перекрывая телесный цвет.

От смеси фантазий и реальных снимков у меня начали сокращаться мышцы во влагалище. Нет. Я не такая психованная извращенка, как другие. Они приходят на свои места преступлений, чтобы мастурбировать, лелея воспоминания, но я ведь не на сексуальной почве всё это делаю или… Рука сама двинулась вниз, через штаны поглаживая клитор. Я ведь не такая, мне хватает секса. Что не так? В голове опять появились воспоминания. Взгляд девушки, когда она пыталась кричать, её всхлипы от боли, когда нож впивался в её кожу и выпускал драгоценную алую жидкость, которая растекалась по телу и капала на пол. Меня ведь никто не осудит, потому что никто не знает! Я дала волю руке, она скользнула внутрь и принялась за дело. Всё смешалось. Фантазия и воспоминания. Настоящее и прошлое. Сердце колотилось в груди, эхом отражаясь в ушах. Голову заполнил туман.

Я упала на спину и мышцы начали сокращаться в оргазме, через несколько секунд я расслабилась, посмотрела на снимок, зажатый в руке, и приложила его ко лбу. Так я пролежала минут десять, наслаждаясь собой и своими воспоминаниями. В этом что-то есть!

Поднявшись на ноги, собрала снимки, убрала в коробку, а её в чемодан. Его затолкала в шкаф, прикрыв вещами, чтобы он не бросался в глаза. Осмотрев квартиру, убедилась, что всё убрано, и с облегчением села на край дивана.

***

Карина приехала ровно в девять. Пунктуальность – её всё! С собой она тащила большой бумажный пакет и маленькую сумку. Закрасив ей синяк, я ушла в ванную, чтоб одеться. Карина пробурчала, что после стольких лет я стесняюсь при ней щеголять наготой, но я просто не хотела, чтобы она видела портупею, которую я надеваю под платье. Застегнув все ремни, я обработала кожу тальком. Платье состояло из двух слоёв, верхний прекрасно прикрывал выступающую портупею. Я вышла из ванной полностью одетая. Карина ещё надевала бельё.

– Оно из одного комплекта! – заметила я и театрально замахала ладонью у лица.

– Да.

Карина залилась краской.

– Сегодня кто-то будет отжигать не только на танцполе.

Я попрыгала вокруг Карины и упала на диван.

– Не буду отрицать, я прислушалась к твоему совету, что надо расслабиться и попробовать… – Карина замялась. – Снять кого-нибудь.

– Ха! – Я не удержалась и хихикнула.

Из уст Карины такие слова звучали неожиданно и мило. Лицо её покраснело ещё больше. Пока она натягивала платье, я налила нам по стакану вина, выпили всё залпом и двинулись в клуб. На улице дул прохладный ветер, стоило взять кардиган. Люди толпились у входа, к этому времени обычно все и собираются, мы зашли внутрь, осмотрелись и сразу двинулись к барной стойке. Взяв по коктейлю, мы повернулись в сторону танцпола и начали присматривать, к кому подойти, чтобы провести приятно время.

– Вижу четвёрку, двое парней и две девушки, – я указала рукой на танцующих у столика.

– Скорей всего, парочки.

– Не факт. Они ни разу не прикоснулись друг к другу, возможно, друзья или только познакомились. – Эта четвёрка неловко переглядывались, похоже, они мало знакомы. – Подойдёшь?

Карина замотала головой.

– Нет!

– Подойти?

– Нет. Я присмотрелась, они мне не особо понравились, оба.

– Ну, ладно. Значит, стоит выпить коктейли и сходить потанцевать, расслабиться. Потом продолжим

Карина кивнула в ответ.

На одном коктейле мы не остановились, выпили по два и только потом пошли танцевать. Никого к себе не подпускали, только мы вдвоём, обычно это парней и привлекает, лесбийская аура. Подходя к двум подружкам, они надеются на групповушку либо полюбоваться, как мы будем друг с другом играть. Изрядно вспотев и выдохнувшись, мы опять ушли к барной стойке. Заказали по коктейлю и развернулись к толпе лицом.

– Привет, – послышался приглушённый голос рядом.

Я повернулась в его сторону. Карина тоже повернулась к источнику голоса. Там стоял довольно красивый высокий парень с широкой улыбкой и двумя стаканами.

– Привет, – Карина робко поздоровалась.

Парень протянул стакан к ней, в ответ она подняла свой. Я напряглась, нельзя брать открытый напиток у незнакомого человека, мало ли что он туда подмешал. Карина тоже это знает, поэтому, даже не имея напитка в руке, отказалась бы.

– Гриша! – парень протянул руку для рукопожатия.

– Карина! – она тоже протянула руку.

– Я быстренько в туалет сбегаю, – шепнула я Карине, мельком глянув на парня.

Я не хотела им мешать, но главная причина – я очень сильно захотела отлучиться. В туалете было не много людей, обычно здесь набиваются толпы только после двух часов ночи, сейчас время подходит к одиннадцати. У зеркала стояла девушка, поправляла волосы и декольте. У стены очень эмоционально разговаривала брюнетка по телефону: «Меня это не особо волнует, ты придурок».

Дальше я не вслушивалась, зашла в свободную кабинку, откуда уже ничего не было слышно. Выйдя к зеркалу, помыла руки, поправила волосы и заметила, что помада немного поплыла, роясь в сумке, не заметила, как девушка, говорящая по телефону, встала рядом.

– Твои проблемы, что сыночка не можешь оставить. Сдай в приют, если вы с женой никак не можете время из-за него на себя выделять!

Она судорожно поправила волосы и огромные серьги, слушая ответ в телефоне.

– Я тебе сказала, только посмей его взять с собой в отпуск, выкину вас из машины обоих. Детских воплей я не слушала! Если ты продолжишь вести себя, как имбецил, который не может на меня время выделять, то мы с тобой попрощаемся. Кроме члена, ты ничего не можешь мне предложить!

И отключила звонок.

– Придурок!

Я решила завязать с ней разговор, просто из интереса. Если б у меня был с собой нож и не было Карины, то, возможно, я бы вывела её за пределы клуба и проткнула горло. Человек она довольно мерзкий, раз угрожает ребёнку своего женатого любовника. Но так как обстоятельства сложились иначе, я просто поговорю с ней.

– Не могут своих детей дома оставлять. Вечно таскают с собой! – Я кинула на неё быстрый взгляд и продолжила поправлять макияж на губах.

– Да! – Девушка нервно замотала головой и достала из сумочки флакон с духами. – Пусть только посмеет его притащить. Выкину из машины.

Меня передёрнуло.

– Я один раз подсыпала в детский сок слабительных. Тот ещё аттракцион был. – Я опять бросила на неё взгляд, следила за реакцией.

Она в ответ хихикнула.

– Надо запомнить! – Прыснув духами на шею, убрала флакон обратно в сумку. – А ты мне понравилась. Надеюсь, как-нибудь ещё пересечёмся.

Она вышла из туалета, а я схватилась за края раковины. Как же мне хотелось перерезать ей горло, посмотреть, как она захлёбывается своей кровью, капли алой жидкости залили бы её огромные безвкусные серьги, нелепые локоны волос и платье из прозрачного шифона. Она так прекрасно умирала бы.

Сделав несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, я закончила приводить губы в нормальный вид и вышла прочь из туалета. Карина общалась с новым знакомым – Гришей. Они стояли довольно близко, стаканы рядом были пусты, значит, всё налаживается. Подойдя к бару, я заказала маленький шот и выказала Карине своё одобрение, она незаметно подмигнула и повернулась обратно к Грише. Я решила проветриться, вышла на улицу и встала поодаль ото всех компашек. Хотелось закурить, но одиночек я не увидела, чтобы попросить сигарету и завести разговор.

Ко мне двигался мужчина возрастом около сорока, даже больше. С животом и толстым лицом, которое было пунцового цвета, он очень сильно потел и шатался. Алкоголя он выжрал немало. Блять! Я разозлилась и решила немного отойти в сторону, надеясь, что он пройдёт мимо, но нет!

– Дев…д…девушка! Здрасть! А чего такая одинокая?

– Проходи мимо! – Как же от него воняет спиртом и потом.

– А грубить не надо! – В ответ я уставилась на него, ничего не говоря. – Как зовут? – Стоя на месте он качался, как в шторм на лодке.

Я двинулась обратно в клуб, начала его обходить. Он попытался схватить меня за руку, но я быстро её убрала в сторону. Почти дойдя до входа, я обернулась. Он ушёл довольно далеко, приставал уже к другим девушкам. Я последний раз осмотрела всех, кто стоял рядом, и наконец нашла! Одинокий парень, потягивающий тонкую сигарету и как будто на заказ: высокий, умеренно подкачанный, гладко выбрит, с уложенными в небольшой хвост волосами. Я подошла к нему и заговорила:

– Не угостишь?

Парень обратил на меня взгляд, осмотрел с ног до головы и улыбнулся.

– Конечно!

Он протянул мне открытую пачку сигарет, я вытянула одну и наклонилась к уже зажжённой зажигалке.

– Сегодня холодно.

– Да, – я выпустила струйку дыма.

Осмотрела парня внимательней, остановила взгляд на его глазах. Карие. В тусклом свете казались чёрными.

– Как тебе ощущается в твоём платье? – он указал рукой на мои открытые ноги.

Платье у меня было выше колен сантиметров на пятнадцать.

– Прохладно, – я придвинулась ближе к незнакомцу. – Алана! – протянула руку к нему.

– Игнат! – он ответил на рукопожатие.

Я улыбнулась.

– Одна?

– С подругой. А ты?

– С компашкой друзей. Но я не против составить тебе компанию. Мои уже напились в хлам, признаются в любви и лезут целоваться. Я ещё не готов переходить на такой уровень.

– Я абсолютно не против. Тем более моя подруга уже отбилась от меня, а мне стало скучно.

– Прекрасно. Пойдём внутрь? Я уже достаточно замёрз и протрезвел.

Мы вернулись в клуб. Заходя с улицы, тебя окатывает жар и смесь запахов, человеческих тел и сладких напитков. Странный запах, но не противный. Мы подошли к бару, Карины здесь не оказалось. Я осмотрела клуб и заметила её в компании всё того же парня, они танцевали недалеко от диджея.

– Что ты пьёшь?

– Не имеет значения, главное не высокоградусное.

Игнат заказал два одинаковых коктейля, я не отходила от стойки и следила, чтобы напиток сразу же попал ко мне в руки. Так и произошло.

– Часто здесь бываешь? – я сделала глоток и ждала ответа.

– Нет. Я не большой любитель клубов. Только за компанию с друзьями, – Игнат сделал глоток. – Которые напиваются за час и потом всю ночь блюют тебе на обувь. – Я опустила взгляд на его ботинки. – Нет-нет. В этот раз обошлось.

– Повезло! А мы тут частые гости. Хотя уже месяц не ездили сюда. Из-за работы всё не получалось.