X
– Проходи, – сказала Пушистый Лис, открыв дверь. Войдя в прихожую, она села на квадратный пуфик и скинула ботильоны. Небрежно бросив их на пол, она сняла свой чёрный кожаный пиджак и повесила на крючок.
– Можешь не разуваться, – бросила она Марку и взяв футляр со скрипкой и сумку-планшет закинула их в комнату, – хочешь чаю или кофе?
Марк вошёл в прихожую и придирчиво оглядел квартиру. На стенах висели старые советские обои. Дверь в единственную комнату была открыта. Внутри стояли телевизор, накрытый салфеткой, белорусский шкаф с советской литературой, аккуратно застеленная односпальная кровать и письменный стол с блестящей столешницей к которому был придвинут жёсткий деревянный стул. На столе стояла стопка современных книг. На полу, возле стены, были коробка с виниловыми пластинками и проигрыватель.
– Не отказался бы от чая, – ответил он. Взглянув на Лис, он отметил то, какая у неё чудесная фигурка. Белая блузка навыпуск плотно облегала её стройное тело, выделяя узкую талию. Рукава были закатаны до локтей. Чёрные колготки на стройных ножках подчёркивали их силуэт. Лис включила свет и прошла в кухню босиком.
– У меня есть отличный ройбуш с карамелью, – раздался из кухни её голос.
Марк прошёл за ней и сел за стол, не снимая пальто. На окне висела белая кружевная занавеска, прикрытая по краям плотными красными blackout-шторами. У окна стояла старая, но чистая газовая плита. Над разделочным столом висели серые советские шкафчики с текстурой под “берёзку”.
Лис включила газ и поставила на плиту чайник.
– Ты здесь живёшь? – спросил у неё Марк.
– Это съёмная квартира, – с улыбкой ответила Пушистый Лис, – ты же помнишь, что я из Осеннего города, приехала сюда работать. Помнишь ведь?
– Вообще-то, нет, – ответил Марк, – у меня сохранены все функции и навыки взрослого человека, но я почти ничего не помню из своего прошлого. Я и тебя не помнил, пока ты мне не сказала о том, что знаешь меня. И Анну не помнил, пока мне не рассказали о ней Саня и Катя из института.
– Института журналистики? – уточнила Лис.
– Да. Я проснулся в кафе и нашёл у себя в портмоне визитку этого института. Так как это была единственная зацепка, то я отправился туда и встретил наших общих с Анной друзей. Они мне подсказали наш адрес, куда я поехал и встретил там Сергея – Аниного брата. Он что-то говорил про автокатастрофу, что я лежу в больнице, и что Анна тоже лежит в больнице, ничего не понимаю, – развёл руками Марк.
– А как называлось кафе? – спросила Лис, снимая чайник с плиты и ставя на деревянную подставку. Достав пакет с чаем, она насыпала его в заварной чайничек и залила кипятком, – будешь что-нибудь есть – печенье, конфеты, бутерброды? У меня есть отличный грибной суп и куриные грудки с рисом!
– Спасибо, я не голоден, – ответил Марк, – не помню названия кафе, у бармена был белый бейджик с красными буквами и танцующей девушкой между словами названия.
– “Bella Donna”? – спросила Пушистый Лис, достав из холодильника сыр, колбасу и белый хлеб. Взяв из сушилки для посуды две тарелки, она достала разделочную доску и принялась нарезать продукты, собирая из них бутерброды.
– Кажется да, – сказал Марк и покосился на её руки, готовившие еду, – знаешь это место?
– О, мой милый Марк, – ответила ему Лис, сложив несколько бутербродов на тарелочку и поставив её на стол, – ну конечно. Оно находится в соседнем доме. Теперь я вижу, что у тебя действительно большие проблемы с памятью. А в одном доме со мной живут родственники Анюты. Это в соседнем подъезде, на втором этаже.
Марк напрягся и наклонился вперёд:
– Анна – здесь?
– Нет, ну что ты, – мягко вымолвила Лис, – по соседству живут только её родственники. Но самой Аннушки тут нет. Судя по всему, она действительно в больнице.
– А ты не знаешь, в какой?
– Её родственники темнят и ничего не говорят. То-то, я ещё удивилась тому, что её телефон не отвечает последние три дня, – призналась Пушистый Лис. Её хорошенькое личико стало грустным.
– Я нашёл фотографию на нашей квартире, – сказал Марк и достав бумажник извлёк оттуда снимок.
Лис закончила разливать чай по кружкам и поставила их на стол. Перенеся на стол вторую тарелку с бутербродами, она уселась на табуретку, положив ногу на ногу, и протянув руку взяла снимок из руки Марка.
– Да, я помню это фото, – сказала она, изучив фотографию, – это вы вместе на тропическом острове. Эту поездку ты тоже не помнишь?
Марк опять развёл руками.
– Ешь, – сказала Лис, подтолкнув к нему тарелку, – можешь скромничать сколько угодно, но от меня никто никогда не уходит голодным.
Он протянул руку и взял бутерброд с сыром. Откусив кусочек и запив его чаем, он удивился странному привкусу. Взглянув в чашку, он увидел плавающие в сладком растворе коричневые иголочки.
– Это ройбуш, – сказала ему Лис и тоже взяла бутерброд.
– Нет, – ответил Марк, отпив из чашки и снова принимаясь за еду, – я не помню эту поездку.
– Занятно, весьма занятно, – вымолвила Лис, – а знаешь – у меня остался Аннушкин дневник. Если хочешь, могу тебе его отдать, чтобы ты передал его ей. Ну, и возможно, что ты найдёшь там что-нибудь полезное. То, что поможет тебе всё вспомнить.
– Какой ещё дневник? – удивился Марк.
Лис откусила ещё кусочек бутерброда и ответила:
– Аннушка вела дневник. В нём она документировала события своей жизни. Показала мне его во время одной из последних встреч, но забыла забрать когда уходила. А я не успела передать его ей, так как она, по твоим словам, попала в автокатастрофу.
– А почему ты не отдала его её родителям? – спросил Марк.
– Не успела, – ответила Пушистый Лис. Её рыжеватые волосы с “рваными” кончиками красиво обрамляли овал её лица, – к тому же, как я уже сказала, последние три дня они сильно “темнят” и мне не удавалось толком с ними пообщаться.
Лампы накаливания в кухне внезапно потускнели. Похоже, что в электросети произошёл перепад напряжения.
Лис взглянула вверх и наморщила лоб.
– Ты часто играешь в метро? – задал ей вопрос Марк.
– Оу, нет, – сказала Лис, – обычно я играю для облаков, деревьев, рек и озёр. А скрипку просто ношу с собой, потому что люблю играть. Когда мне хочется поиграть, я просто достаю её и играю. Как я уже тебе говорила, за сегодняшний концерт в метро я не получила ни копейки.
– Ты постоянно носишь с собой скрипку? – улыбнулся Марк и отпил из чашки ещё немного сладкой жидкости.
– Я в неё просто влюблена, – ответила Пушистый Лис. В её глазах появились озорные огоньки.
– А мужчины у тебя нет?
– Нет.
– Почему? – удивился Марк.
– Я достаточно полноценна, чтобы не искать опоры в другом человеке. Я не против отношений, просто мне нужны серьёзные чувства. А физиологическое удовлетворение это просто приложение к отношениям, – сказала Лис, – я бы сказала, что это продолжение отношений. А пока у меня есть скрипка, моё творчество, и больше мне ничего не нужно. Если появится на горизонте хороший человек, то я попробую образовать с ним пару, но не стану сильно переживать в случае неудачи.
– Очень зрелый взгляд, – ответил Марк и покачал чашкой. На её блестящем донышке одиноко лежали коричневые иголочки, – а у тебя когда-нибудь были серьёзные отношения?
Пушистый Лис задумалась.
– Ну, несколько лет назад у меня был один молодой человек. У нас был глубокий, хоть и кратковременный роман. А после того, как мы расстались, я ни с кем не заводила отношений.
– Это было давно? – спросил Марк.
– Семь лет назад, – ответила Лис.
– Почему вы расстались? – осторожно поинтересовался он.
Пушистый Лис поправила очки и развела руками.
– Его мама уехала из города и забрала его с собой. Интернета тогда не было, поэтому следы наших ног потерялись и мы не могли найти друг друга. Сейчас он вырос и стал писателем. Ты читал книгу "Экстремальный Предел 2999"?
Марк покачал головой.
– Нет. Это какой-то боевик?
– Мой приятель в юности увлекался компьютерными играми, – ответила Пушистый Лис, – одна из них так его вдохновила, что он решил взяться за новеллизацию и написать её предысторию. Это была игра "Экстремальный Предел 3000". Он пробовал что-то писать ещё в период наших отношений, но тогда он был слишком молод и неопытен. Спустя несколько лет он всё же смог найти подходящую форму для своего сюжета и написал роман о пост-апокалиптическом будущем, где Земля пережила ядерную войну и маленькие колонии людей выживают в отравленном мире, среди мутантов и пустошей. Любовь там под запретом, а детей выращивают в инкубаторах.
Марк допил из кружки остатки сладкой жидкости.
– Ты не пыталась с ним встретиться? – спросил он Пушистую Лис.
– Нет, – покачала она своей хорошенько головкой, – я была на презентации его книги, но не подала виду, что мы с ним знакомы.
– Почему? – удивился Марк.
– Мне кажется, что это не совсем этично – спустя годы появляться в чужой жизни и на что-то претендовать. У него есть девушка, я не хочу рушить чужое счастье, – ответила Лис и поставила свою кружку на стол.
В воздухе повисло неловкое молчание. Марк продолжил изучать иголочки африканского кустарника, прилипшие к донышку чашки.
– Хочешь ещё чаю? – участливо поинтересовалась Лис, заметив его взгляд.
– Нет, спасибо, я напился, – сказал Марк.
– Ну и умница, – улыбнулась Пушистый Лис, – тогда, я уберу со стола. Ты не против?
– Нет.
Она встала со стула и взяв чашки поставила их в раковину. Затем взяла тарелку с оставшимися бутербродами, и, накрыв её пустой тарелкой, поставила в холодильник. Потом взяла тряпку и протёрла стол. Вымыв руки под краном, она вытерла их белым вафельным полотенцем.
Марк посмотрел на её руки и увидел, что на её ногтях нет лака, но каждый пальчик аккуратно подстрижен.
Лис повесила полотенце на крючочек и подошла к Марку.
– Хочешь почитать Аннушкин дневник? – её красивые глаза испытующе смотрели на Марка.
– А это не будет аморально – лезть в мысли и чувства другого человека?
Она улыбнулась и покачала головой:
– В твоей ситуации важны любые зацепки. К тому же, ты её близкий человек. Если дневник поможет тебе найти Аннушку, то я буду только рада. Хотя, признаться, я старательно оберегаю его от всех посторонних, которые могут посягнуть на её душеньку.
Марк немного подумал и кивнул:
– Давай, я попробую его изучить. А если найду её, то передам его ей.
– Хорошо, – ответила Пушистый Лис и вышла из кухни. Марк проводил её взглядом, любуясь её изящной походкой. Эта девушка ему очень понравилась. Конечно, у неё была хорошенькая внешность, красивое тело, но главным её качеством, которое привлекало и манило к ней, была невероятная доброта, которая интуитивно чувствовалась в каждом её жесте. Он понимал, что Лис могла быть импульсивной, при случае могла резко высказаться, но в действительности ей были несвойственны злоба и желание причинять людям вред.
“Забавно, что мне приходится заново знакомиться со своими старыми друзьями”, – подумал Марк. Он взглянул на улицу. Небо имело всё тот же пурпурный цвет, что и прежде, но он сгущался всё сильнее. Луна висела высоко над головой.
Взглянув на часы, он увидел привычные уже цифры – восемнадцать тридцать. События шли своим чередом, но время стояло на месте.
Из коридора послышались мягкие, почти кошачьи, шаги. Лис вошла в кухню.
– Вот, – сказала она, положив на стол перед Марком тетрадь в обложке из коричневого картона, – это Аннушкин дневник. Она оставила его у меня в пятницу, когда мы вернулись с ней из кино.
– Вы вместе ходите смотреть фильмы? – спросил у неё Марк.
– Конечно, – улыбнулась Лис, – мы с ней любим гулять и дурачиться. Это наше хобби. Иногда мы не знаем, куда пойдём, но всегда очень круто проводим время. Мы можем пойти гулять без единой копейки, но это совершенно не мешает нам радоваться жизни и получать от неё удовольствие.
Марк взял тетрадь и пролистал её. Страницы были исписаны ровным женским почерком. На некоторых из них попадались зарисовки – в основном всякие смешные скетчи и растительные орнаменты. Похоже, что Анна любила задумываться и мечтать, так как на полях часто попадались абстрактные рисунки. Также иногда она расписывала ручку на краях страниц.
– Похоже на то, что вы с ней очень креативные люди, – вымолвил Марк, листая дневник.
Пушистый Лис изобразила на своём лице презрительную гримасу и поморщилась.
– Я не очень люблю современный новояз. Если ты хочешь сказать, что мы – творческие, то не буду спорить. Да, я творческий человек, но не считаю что это делает меня кем-то выдающимся. Я обычная девушка, которая любит читать, рисовать и играть на скрипке. А моя подруга Аннушка – человек, близкий мне по духу. У неё журналистское образование, и именно на этой почве мы сдружились. Правда, я – любитель-фрилансер, а она – была штатным специалистом по связям с общественностью в частной авиакомпании.
– Ты ведёшь блог в Интернете? – спросил у неё Марк.
– Нет, я предпочитаю писать редко, но для печатных изданий. Интернет содержит слишком много информационного мусора, который любят обсуждать некомпетентные люди.
– А как же свобода слова?
Лис ухмыльнулась.
– Не все мысли одинаково ценны. В Интернете много людей, которые умеют создавать иллюзию образованности и компетентности, имея постоянный доступ в Википедию. Я предпочитаю опираться на собственные знания, а не на умение пользоваться поисковыми системами.
– Ты амбициозна, – ответил Марк и перевернул страницу.
– Я проста в общении, – сказала Лис, – но стараюсь дистанцироваться от глупостей, которыми наполнено современное информационное пространство. У меня появилась одна идея, хотелось бы набросать её на бумаге. Пожалуй, я ненадолго отойду и порисую. Ты будешь здесь?
Марк взглянул на неё.
– Да, я полистаю дневник, может быть почерпну оттуда что-то полезное.
– Ну, хорошо, – ответила ему Пушистый Лис, – если что-то захочешь – чаю, кофе, или поесть, то маякни мне. Я буду в комнате.
– Ладно, – кивнул ей Марк, – буду иметь это в виду.
– Умничка, сказала Лис, улыбнулась ему и развернувшись вышла из кухни.
XI
Серёжа лежал на кровати и гладил рукой тело прильнувшей к нему Маруси. Рядом на полу лежали их скомканные вещи – розовые пижамные штаны и полосатая футболка Маруси, его светлые джинсы и синяя футболка с яхтой и якорем.
За окном начинало смеркаться. Густые серые облака, которыми было затянуто небо, начали рассеиваться и в лучах заходящего солнца небо приобрело пурпурно-розовый оттенок. В комнате Маруси не горел свет, поэтому она была погружена в приятный полумрак.
– Надо было идти в кинотеатр, – сказал Серёжа, – мы опять не досмотрели фильм.
Маруся обняла его и промурлыкала:
– А какая разница, если мы его уже видели?
Сергей потянулся и сказал:
– Главное – не сюжет, а атмосфера. Может быть мы и знаем, чем он закончится, но мне всё равно нравятся его мрачная аура и логика повествования.
– Мне иногда кажется, что этот фильм не фантастический, а реалистический, – ответила ему Маруся, – в определённые моменты жизни я начинаю воспринимать всё как сон. Начинаю думать, что я снюсь кому-то, или что кто-то меня придумал. Что я – некий персонаж из мультфильма или странной сказки.
– Ты слишком впечатлительная, – усмехнулся Серёжа, – это всего лишь развлекательный продукт, порождение современной массовой культуры.
– Ну, нет, – возразила Маруся, – даже попса иногда имеет смысл. Вспомни хотя бы синти-поп, корни которого основаны на рок-музыке, просто всё исполняется на синтезаторах. Или “Матрицу” с её философскими подтекстами.
Сергей презрительно скривился.
– “Матрица” – это убийца кинематографа. Она высоко задрала планку глупейших спецэффектов, под навалом которых теряются все смыслы и сюжетные находки. Обрати внимание, что именно после выхода “Матрицы” в Голливуде началась гонка вычислительных мощностей, в которой главным достоинством стала сложность картинок, изображаемых на экране.
– И тем не менее, в этом фильме есть серьёзная религиозная подоплёка, связанная с экзистенциальными вопросами, – парировала его выпад Маруся.
– Скрытая под навалом вспышек, взрывов, и прыжков, – ответил Серёжа, – если рассматривать современное кино в целом, то после двухтысячного года настоящими глотками свежего воздуха являются такие фильмы, как “Догвилль”, в котором все декорации изображены предельно схематично, или “Куб”, “Пила: Игра на выживание”. Можно ещё навскидку припомнить такую интересную поделку как “Стоик” – фильм проходной, но по-своему интересный. В остальном же, современное западное кино является не более, чем набором спецэффектов, этаким портфолио для графических дизайнеров и 3D-модельеров.
– Но всё же, это не помешало тебе поступить на факультет компьютерной графики и трёхмерного моделирования, – ехидно заметила Маруся, – только не говори, что это было сделано для того, чтобы избежать призыва в армию.
Сергей скривил губы в утвердительной гримасе.
– Да, это ты верно подметила. Но, я надеюсь, что смогу выучиться на дизайнера видеоигр – за ними будущее. А современный кинематограф – мёртв. Если я стану работать в этой области то мне придётся потакать вкусам толпы и производить глянцевую скуку со взрывами и перестрелками. Мне меньше всего хочется лепить супергероев в трико.
– А в видеоиграх разве нет супергероев? – спросила Маруся, вытянув ножки из под простыни. Ногти на её ногах были аккуратно покрыты красным лаком.
– Вряд ли я буду работать над проектами для Marvel или DC Comics, – сказал Серёжа, – наш русский игродел больше делает ставку на стратегии и ролевые игры – область более ограниченную, но открывающую больше возможностей для отображения смысловых и сюжетных пластов.
– Ну, что же, – подвела итог Маруся, и подняла в воздух свой маленький кулачок, – за “Сайлент-Хилл”!
– За “Сайлент-Хилл”, – подтвердил Сергей, стукнув своим кулаком об её ручку, – бро!
– Бро! – ответила ему Маруся.
Из кармана лежащих на полу штанов Сергея зазвучали нотки мелодии телефонного звонка. Серёжа вылез из под простыни и в полумраке, заполнявшем комнату, принялся нащупывать свой мобильник в куче лежащей на полу одежды.
Он несколько раз с досадой чертыхнулся, и, достав наконец телефон, ответил на звонок.
– Алло, я слушаю, – сказал он в трубку.
В полоске света, падавшей с улицы на его лицо, Маруся увидела, что Сергей нахмурился.
– Лис? А где ты его видела?
Он слушал своего собеседника и его лицо становилось всё более серьёзным.
– Что-то случилось? – спросила его Маруся.
Серёжа приложил указательный палец к губам и продолжил слушать.
Маруся встала с кровати и как была, без одежды, подошла к окну. Взглянув туда, она увидела прямые линии панельных домов, погружавшихся во тьму, огоньки машин и загорающиеся окна в соседних зданиях.
– Хорошо. Пока! – прозвучал за её спиной голос Серёжи.
Сергей положил трубку и повернулся к Марусе. В темноте комнаты, на фоне окна, он видел только её силуэт.
– Звонила Пушистый Лис, – сказал он.
Маруся повернулась к нему и спросила:
– Как у неё дела? Она – такая миленькая.
– Она говорит, что встретила Марка.
– И где же это она умудрилась его встретить? – спросила Маруся.
Сергей поднял с пола свои джинсы и начал одеваться.
– Она говорит, что видела его… во сне. Ей приснилось, что она столкнулась с ним на выходе из метро. Привела его в гости, отдала ему Анютин дневник. А утром обнаружила, что окно в её спальне выбито.
Маруся подошла к нему и усмехнулась.
– Мне кажется, что мы все сильно перенервничали. Все видят во сне Марка, в то время, как на самом деле он лежит в реанимации. Она не сказала, куда он потом ушёл?
Серёжа покачал головой.
– Может быть кто-нибудь кинул камень ей в окно? – предположила Маруся.
– Она говорит, что оно было выбито изнутри. Но, кроме неё в квартире никого не было в тот вечер.
Несколько секунд они простояли в молчании.
– Мне придётся уехать – надо встретиться с мамой и навестить Анюту, – сказал Серёжа.
Маруся изобразила на своём лице обиженную гримаску.
– Ну вот, опять ты убегаешь, – протянула она, – когда мы увидимся в следующий раз? У тебя сессия и ты с головой загружен.
Сергей пожал плечами.
– Попробуем завтра, – ответил он, – у меня опять экзамен, но это будет не матан, а основы композиции. С этим будет попроще.
– Ты уверен? – спросила Маруся и обняла его за шею.
Сергей обхватил её за талию обеими руками и сказал, глядя в глаза:
– Конечно! – в комнате было прохладно и от этого тело Маруси, и без того горячее, казалось ему ещё жарче.
– Умничка мой, – сказала Маруся, и поцеловав его, отстранилась. Серёжа обхватил её рукой за шею и приблизил её лицо к своему. Их губы слились в страстном поцелуе.