Ясли
С расчетом времени у меня вышла промашка, переоценил свои силы. Несмотря на это, спустя четыре часа, за очередным холмом показался лагерь, сулящий отдых и халявные удобства. Продолжаю идти по дороге и одновременно думаю, что лучше остановиться вдали от людей, но прирожденное любопытство влечет поглядеть на перемены в среде путешественников, мало ли что полезного узнать можно. Вспоминаю свое старое правило, не упускать возможность заметить отражения своих темных сторон в окружающих. Солнце уже достигает зенита и начинает припекать, благо, что шляпу взял. Рядом вижу редкий лес с небольшими скальными выступами, меж ними петляет извилистое русло ручья. Даже на мой не искушенный взгляд, местечко во всех отношениях превосходное для отработки любых навыков. И мое счастье, что могу игнорировать эти ясли.
По обеим сторонам дороги, тянутся заросли дикой малины с ежевикой; и пища, и ограда. Дальше выглядывают цветные тенты и навесы. Выбираюсь из ягодных кустов, и, наконец, вижу многочисленные палатки, составленные в самые разнообразные композиции. Вокруг центральной поляны выделяются свободные площадки для обучения, многие уже заполнены слушателями. Со всех сторон до меня доносится нескончаемый говор и даже шум, создаваемый сотнями людей. Видимо все ищут знаний, как могут, в меру своего понимания. Замечаю, что народ сидит на своих ковриках, постелив их прямо на земле, даже стволов не натаскали.
Мой не затуманенный погружением взгляд сразу выделил из общей массы учителей. Прекрасно понимаю, что свои навыки они впечатали в память годами повторения, сам в прошлый поход помнил, как звуки из струн извлекать. Неожиданно меня посещает откровение, что здесь могло не обойтись без особых пси-закладок, меняющих выбор главной цели. Вспоминаю, читал как-то раз статью о способе заработка парковых монет, на забывчивых и неопытных путешественниках, с последующим вложением в себя. Но такой долгий путь не для меня, бегай на погружение несколько лет, напрягайся, а успешное восхождение даже сотня программ в голове не обеспечит. Однако, прекращаю критику, подумав, что может им просто нравится заниматься любимым делом, ради самого процесса, хотя кто их знает.
Выкидываю из мыслей странных учителей и доверчивых учеников, и начинаю выискивать взглядом свободное местечко, ради недолгого привала. Подойдет любое, ведь задерживаться нет надобности, только бы уши чуть-чуть развесить. Хождение кругами снова выводит меня на край центральной поляны. Останавливаюсь, гляжу на главную причину длительной задержки новичков. Молодой человек, опрятной внешности и с хорошо поставленным голосом представляет свой обучающий курс.
– Экстремальная медицина для настоящих героев. Помоги себе и выручи товарищей на пути к цели. Не умеешь перевязывать раны, лечить отравления или растяжения? Наши мастера медицины поделятся с тобой знаниями. Мы гарантируем практичность полученных навыков. Они могу спасти тебе жизнь. Люди заблуждаются, надеясь пройти весь путь без травм и ранений, которые способны поставить жирную точку в вашем приключении. Будь благоразумен и не упусти свой шанс. Набор новой группы до вечера, скидки за курс двадцать пять процентов. Всего два дня и двести монет помогут тебе уцелеть в пути.
– Запишемся? – сказала девушка, стоящая рядом, своему спутнику. – Рану, может, и забинтую, а остальное вряд ли, особенно переломы. Ну, ты чего такой кислый?
– Не знаю, не знаю, – качает головой сухопарый парень в камуфляже. – Дорого, хоть и полезно.
Мне подумалось, что равновесие парка не рухнет, если подскажу погруженному правду:
– Верно сомневаешься. Типичный маркетинг в действии. Сначала запугай народ, потом помощь предложил, не самая благородная технология.
– Но ведь он прав, без медицинских навыков пропасть можно, – возмущается девушка.
– Да, все правы. Одни в знаниях нуждаются, другие их дают. И никогда не узнаешь, что в пути пригодится, ведь опасностей много, от банальных драк и ядовитых растений, до удара молнии или ледяной воды горных рек. Можно пройти все курсы и не успеть дойти, а можно рискнуть, положившись на удачу.
– Ты так говоришь, как будто уже до вершины сходил и вернулся, – сказал молодой человек.
– Может и сходил, ты ведь не видел, откуда меня принесло, – понимаю, что мой язык развязался, но продолжаю. – Как-то раз научился нескольким мелочам. Трое суток потратил. Теперь умею узлы плести, минералы различаю, воздушную переправу могу устроить. Уже не верю, что пригодится, а ресурсы ушли, – сказал почти чистую правду, слегка приврав, все-таки они погруженные.
– Теперь точно ничего не понимаю, – сухопарый откровенно растерялся. – Надо хоть какой-то курс пройти. Что мы, зря сюда заглянули? Может, что подешевле подыщем?
Продолжение их терзаний решил не узнавать, пусть сами разбираются, а мое дело сделано, посеял зерно сомнения. Собрался идти дальше, но замечаю странное чувство неловкости, будто мне стыдно и немного страшно уходить, не пройдя ни единого курса. Тут же соглашаюсь, но не понимаю, для чего это мне, свободному от погружения, словно на ухо шепчут, за руку держат, лишь бы остался. Полностью отрешаюсь, наваждение пропадает, двигаюсь вглубь лагеря, игнорируя вывески и объявления, мало ли как они воздействуют. Понимаю, что меня здесь ничего не держит, а со слухами обойдусь, пора выбираться. Перед выходом, среди хаоса лагеря, замечаю настоящий дворик. Здесь тоже учат. Два десятка палаток составлены в круг. Внутри идет лекция. Двое людей, скорее всего супруги, говорят о местной флоре и фауне. Их речь полна научными терминами, звучат практические советы, а наглядные пособия подтверждают сказанное, действительно завлекает.
Обхожу стороной маленький островок порядка. С детства в лесу, как у себя дома, хоть в чем-то преуспел. Внутренне усмехаюсь над возможностью забыть или вовсе не знать такие элементарные вещи. Хорошо помню, как богат парк съедобными растениями. Было бы больше времени, с радостью перешел на подножный корм, и польза, и выгода. Думаю, это стоит суммы, заявленной на плакате при входе. Только слушатели на задних рядах не ведают, что упускают, хоть и заплатили. Откровенно скучают, ведут свои беседы, кто-то даже жует. Впрочем, как всегда, хорошо, если один из десяти запомнит и применит. Невольно горжусь собой, ибо никогда от готовых знаний не отказываюсь, жадно впитываю, но здесь глубокое погружение, нечего сказать, и мой багаж знаний достаточно наполнен. Напоследок оглядываюсь, замечая отличников. Сидят пятеро в первом ряду, слушают, вопросы задают. А по глазам видно, и по своему опыту знаю, теория останется теорией.
– Не проходите мимо, присоединяйтесь к нашему познавательному курсу по добыче воды в тяжелых условиях, кроме того, сегодня вечером и весь завтрашний день пройдут еще шесть занятий, жизненно необходимых путешественнику, – выпалил, как на одном дыхании, шустрый малый, встав на моем пути.
– Благодарю за предложение, но нет, у меня хорошая подготовка, – отвечаю ему, мягко отходя в сторону, и думаю уже без цензуры. – Знаем мы таких ребят, в конце занятия поставят провокационный вопрос о выживаемости, и заставят доверчивых посетить следующий урок и так надолго.
– Но у нас самые новые и передовые методики, мир меняется и только наша учебная программа поспевает за ним, мы сделаем из тебя настоящего ходока в диких условиях, – сказал истовым голосом человек.
Не стал ему отвечать. Улыбаюсь, и шагаю за условную границу этого балагана. Как говорится, всех денег не заработаешь, всех знаний не выучишь. Собрался с духом, прибавляю скорость, и вспоминаю о самом насущном, ради чего и хотел остановиться. Хлопаю себя по голове, почти роняю шляпу, и без долгих раздумий меняю давешний план обеда. Располагаюсь в стороне от шума и суеты на теплом камне, и так достаточно услышал. Громких голосов и впечатлений от увиденного хватило с избытком. Раскрываю один рацион, сразу решаю съесть содержимое только одного блока, остальное на вечер. Вспоминаю упреки знакомых за мои двойные стандарты в отношении пищи. Во всем тороплюсь, но еду вкушаю с наслаждением.
Собираю все в рюкзак, поправляю одежду, но идти не решаюсь. Ловлю знакомое чувство, которое возникает перед выходом из дома. Ум панически мечется в такие моменты, вспоминая все ли выключено, взяты ли нужные вещи, и что-то важное, неуловимое всегда ускользает. Так и уходишь, обуреваемый хмурыми мыслями. На этот раз вместо внутренней болтовни в сознании возникает образ старого смотрителя станции, который начинает что-то говорить наставительным тоном, хотя слышу слова, будто за спиной.
– А прав ли ты, со своей самонадеянностью? Былая память, она такая штука зыбкая, сегодня есть, завтра нет, а так хоть что-то знать будешь.
– Меня не сбить с толку такими простенькими угрозами, – сам не знаю, зачем говорю вслух. – Это ведь ты, Система? – ответом мне стала тишина, зато возникло давление в голове.
Оглядываюсь, опасаясь свидетелей внезапного моего помешательства. Успокаиваюсь. Прислушиваюсь к внутреннему миру, богатому и противоречивому. Рядом с моими мыслями различаю чужое бормотание, как будто по телефону собеседника слышу, только без звука. Сосредотачиваюсь. Новых слов нет, зато возникает образ усатого мужика, увиденный не то во сне, не то в бреду. Расстройства психики у меня не случалось, поэтому списываю галлюцинацию все на туже следящую Систему, видимо не понравился ей мой ответ. Наваждение продолжается, и меня удивляет выбор именно такого облика. В ту же секунду лицо человека плывет, сменяясь на утонченное женское. Перед внутренним взором улыбалась дриада, такая, какими их рисуют фантасты. Наверное сработал стереотип леса и его хранителя, помноженные на женский пол слова «Система».
Сажусь и зажмуриваюсь. Бред продолжался. Мне подумалось, что вездесущая программа не должна иметь человеческого или любого другого облика. Дриада сначала оборачивается громадным волком, окончательно меня напугав, и исчезает. Внутренне радуюсь, что хоть имя не дал, ибо опытный в подобных делах. Иначе бред зафиксировать можно. Трясу головой, окончательно разгоняя морок. Массирую тяжелые виски, представляю, как подобные выходки системы воспринимают погруженные, если вообще их видят. Прихожу в нормальное состояние, быстро встаю и пускаюсь в путь, стараясь больше не думать.
Удалось пройти добрых три сотни метров, чтобы остановился, перед вполне нормальным, природным препятствием. Горная речка или большой ручей отделяет лагерь от густого хвойного леса. Ледяная вода с шумом уносится вперед, щедро брызгая о прибрежные камни, то и дело покрывая мою куртку пятнышками. От ручья приятно тянет прохладой, столь желанной в разгар солнечного дня. По берегам растут настоящие джунгли: папоротники, лопухи с болиголовом, и все выше человеческого роста, хоть просеку прокладывай. Поднимаюсь выше по течению, и не упускаю возможность попить и смыть с лица дорожную пыль. Вкус оказывается приятен, несмотря на легкую ломоту в зубах. Вовремя вспоминаю о фляге, наполняю ее и оглядываюсь в поисках переправы.
Мнимое помешательство
Ручей омывает серые глыбы шумными потоками ледяной воды. Ширина не шуточная и течение быстрое. Ищу взглядом мостик или поваленные стволы, ибо вброд идти не желаю, но ничего нет. Сразу смекаю, что такова задумка руководителей парка. У них хватает инструментов влияния на ситуацию без личного участия, дабы народ сразу погружался в череду ощутимых испытаний. Вижу только валуны, торчащие из воды, для наиболее ловких. На моих глазах трое людей, не уверенные в своих способностях, медленно переходят ручей вброд, сняв обувь и подвернув штанины. Наверно для оставшихся позади Толика и его семейства эта переправа оказалась бы серьезным препятствием, ибо слабеем мы в погружении, и хорошо, что это не про меня.
Цепкая подошва обуви и хорошее чувство равновесия, позволяют мне играючи совершить пару десятков шагов по камням и длинный прыжок на мелкий щебень другого берега. Однако радость любого новичка, одолевшего первое препятствие, дальше развеивается. Впереди ждет однообразный труд путешественника, а именно долгий переход через несколько перевалов, не самых крутых, но утомительных. Меня подобные вещи не страшат, не радуют, ибо отстраненность помогает, и она же позволяет безразлично относиться к пользе самой себя. Пока не требуется неустанно смотреть под ноги, с интересом гляжу на окрестности.
Высокий сосновый лес долго скрывал от меня гору с каменистыми выступами, а точнее целый хребет. Теперь он открылся мне во всем своем великолепии. Поросшая островками деревьев гора тянется в две стороны на десятки километров. Прямо по курсу движения видна просека в седловине. Единственное место, где можно пройти дальше, не переломав ноги на коварных камнях. Лучше не думать о бедах, вообще не думать. И вот уже полчаса упорно шагаю вверх по перевалу. Пот намочил шляпу над бровями и теперь струился по лицу, спина и задняя стенка рюкзака уже мокрые насквозь. Послеполуденное пекло высушивало меня как сухофрукт, заставляя то и дело прикладываться к фляге с водой, хотя знаю, что лучше терпеть. С каждым метром подъем становится круче, и вместе с ним учащается мой пульс.
Уперши взгляд вниз креплюсь и обхожу выпирающие вверх камни. В такие моменты лучше не останавливаться, а вытерпеть этап от начала до конца без передышки. В голове начинается неуместный внутренний диалог, то ли мой, то ли опять чужое вмешательство:
– Привал на полпути к цели заберет должный запал, расслабишься, а дальше станет тяжелее и есть риск совсем передумать стараться. Не всем такое по вкусу. Но для меня, самые трудные участки пути лучше проходить быстро, ускоряться как при первой поездке на двухколесном велосипеде. До сих пор помню. Удержишься, если ехать быстрее. На большой скорости обходишь неторопливых, оставляя всех позади, знакомая картина. А встреча равных себе попутчиков, как и более сильных, оказывается небывалой редкостью.
Поток чужого или моего сознания завершается после достижения верхней отметки. От напряжения в теле не хочется думать об его источнике, но похоже это мое. Стою на гребне горы, успокаиваю биение сердца. Вспоминаю, что у меня часто, в минуты высшего накала сил, хаотичные мысли сменяются чем-то иным, ясным и простым, будто пришедшем извне в готовом виде. Перевожу взгляд на пройденный путь, вниз перевала. Там суетится пестрая группа людей, мелкими перебежками штурмующая первые метры. Как всегда, двое длинноногих бегут впереди, пятеро теснятся и натыкаются друг на друга в середине, один увалень ползет сзади, раздражая всех своей медлительностью. Их явно не беспокоит внутренний диалог, так громко ругаются, даже здесь слышно.
Отстранившись от страха и доверившись своей сноровке, совершаю частые и быстрые шажки, буквально сбегаю вниз с перевала, туго затянув ремешок шляпы. Вхожу в раж, и не замечаю, как пробегаю середину спуска, щедро отправляя вниз камни из-под ног. На мое счастье подножие горы свободно от людей. Еще немного неприятной тряски и меня ждет приятная прогулка по равнинному лесу. Можно было бы степенно спускаться, проверяя надежность каждого шага, но это не про меня. Сразу вспоминаю некоторых аккуратистов, из былого похода, которые на моих глазах все равно скользили вниз, падали, спотыкались. Правда и шустрые ходоки, каких меньшинство, тоже летали вверх тормашками, даже кувырком, но мне пока везло. Вопреки мрачным воспоминанием, через минуту мой бег успешно завершается на уютной поляне. Видимо ее расчистили специально для путешественников. Сделали своеобразное крыльцо, а может и сени, если счесть пушистые ели за стены перед стоящим впереди лесом-домом или дворцом.
Взор радуют яркие краски насыщенного жизнью пространства. На фоне сочной зелени, приметными пятнами красуются алые ягоды малины, мерцает манящей чернотой ежевика, а самом низу подлеска иногда выглядывает земляника, скромно прячась от моего взгляда. Можно спокойно пройти мимо, голода пока нет, кроме того, работает пси-закладка отстраненности. Прислушиваюсь к себе, понимаю, что желания и капризы мне почти безразличны. Только и жажду, что дойти до вершины. А вкусовые пристрастия, ради удовольствия, а не подпитки сил, меня не должны останавливать.
Снова знакомое ощущение, и опять неясное, размытое. В голове зудит настырная мысль:
– В этом году ягод не пробовал, упущение. Надо бы наверстать, ненадолго свернуть с дороги, хоть на четверть часа.
– Ох, какая банальность, – сам себе отвечаю вслух. – Система, если это твои проделки, то зря стараешься и мелко берешь, – шагаю еще, терзаясь сомнениями, и нахожу ловкое обоснование заминке. – Кстати, самое время передохнуть, пять минут, у меня все под контролем.
Руки привычными с детства движениями собирают лесные лакомства. Коплю полную горсть, чтобы почувствовать всю полноту вкуса сочных ягод. Пальцы уже красные, наверно и лицо испачкал, но удовлетворение пока не приходит. На самом деле так можно питаться все путешествие, было бы время собирать. Ведь съедобные растения здесь на каждом шагу, а генетическая коррекция, которую прошел еще мой дед, позволяет обходиться минимумом. У меня же хватило ума решиться на процедуру совершенствования еще в двенадцать лет. Очень уж впечатлился тогда рассказами о тяжелой участи наших недавних предков, которым приходилось готовить и есть в невероятных объемах. Правда и сейчас чудаков хватает. Тем не менее, в моем рюкзаке лежат походные рационы, ради экономии времени, но и твердеющие пакеты на всякий случай взял. По-моему, глупо надеяться на милость природы, и рисковать остаться голодным в горах.
Дивные заросли остаются далеко позади, напоминая о себе сладостью во рту. День близился к завершению, безмолвно советуя подумать об отдыхе. Голода и усталости нет, поэтому решаю смело шагать до вечера. Сверяюсь с картой, прикидываю расстояние до одной из контрольных точек, их пока много. Везде можно уединиться, просто у меня своя философия невмешательства и отстраненности. В меру своих сил стараюсь заботиться о природе. Предпочитаю пользоваться старыми кострищами и палаточными площадками, мелочь, но самому приятно.
Тропа петляет среди деревьев. Сквозь кроны проникают лучи заходящего солнца, ярко высвечивая светлые стволы. Приходится высоко поднимать ноги, ступая между могучими корнями сосен и кедров, выступающих из земли. При полном безветрии хор тысяч насекомых, заполняет мой слух, как лучшая вечерняя мелодия. Запах нагретой хвои смешивается со сладковатым ароматом смолы. Вскоре выхожу к широкой развилке. Путь расходится в противоположные стороны, предлагая совершить выбор. Ступаю на более хоженую тропу, через десять минут нахожу подходящее место ночлега. Посреди леса, рядом с одиноко стоящей скалой светится огнями костров очередной лагерь.
Скалолазы
Прохожу мимо палаток, высматривая свободное место. Людей не считаю, но замечаю, что народу здесь на порядок меньше, нежели в давешних яслях. На лицах людей уже нет растерянности, смятения и прочих последствий глубокого погружения, обвыклись уже. Стою, осматриваюсь. Заходящее светило рисует на скалах несколько вытянутых фигур альпинистов. Всюду закреплены тросы, один человек кричит прочим сверху, в движениях большинства заметна неловкость. С прошлого похода место не помню, может в другую сторону свернул. Однако догадываюсь, что попал на тренировочную базу скалолазов, причем высокого уровня. Вместе с окончанием дня мастера торопят подопечных спускаться. Большинство уже давно расселись вокруг четырех костров. Со ствола одинокого древа на меня смотрит смешной человечек с плаката. В облачке над его головой типичное объявление. Невольно улыбаюсь, читая о стоимости и необходимом времени.
Ко мне подходит веселая компания будущих альпинистов. Зазывают к вечернему застолью. С трудом разбираю слова только одного весельчака:
– Не стой как столб, расслабься, здесь все свои. Сегодня же выпуск, гуляем, а завтра в путь. Такое дело надо отметить, – он указывает в сторону ближайшего костра. – Оставайся, не пожалеешь.
Сначала думаю уйти с предстоящего шумного праздника, ибо у меня четкий режим сна. Устал от подобного в бытность музыкантом. Понимаю, что уединенных мест и покоя здесь в принципе не предполагается. Решаю нарушить формальное правило и устроиться в лесу, но проскочившая хитрая мысль о халявной трапезе и уже горящем огне, подсказывает принять предложение этих счастливых людей.
– Ладно, останусь. Только палатку поставлю. Кстати, где можно? – говорю всем сразу и оборачиваюсь в указанном направлении.
Мой неугомонный ум, подстегнутый пси-закладкой на скорое достижение вершины, наконец успокаивается. Теперь можно с чистой совестью расслабиться, почти как в общественном транспорте, сел, и жди пока приедешь, а в нашем случае, когда рассветет. Одержимости у меня нет, и идти по восемнадцать часов в сутки, а тем более по темноте не стану. Правда раньше, по молодости, и не такое мог.
Сажусь у края собранных в подобие большой скатерти ковриков. Похоже, выпускники собрались перегрузить свои утробы и головы, да так, что хорошо бы им через сутки выйти. На мой взгляд необъявленный экзамен здравомыслия они уже завалили. Пир начинается спонтанно. Походные припаса и дары леса стремительно поглощаются. Не стесняясь, вношу свой посильный вклад в общее дело, совесть все-таки имею. Звучат одиночные поздравления, все говорят без умолку, восторженными и громкими голосами. Мне в очередной раз предлагают стакан с сомнительным содержимым. Но после череды отказов попытки прекращаются. Мне дорога чистота разума с желудком, и крепость ног завтра утром. Отдаю предпочтение тарелочке с земляникой.
– Ты новенький? – обращается ко мне миниатюрная девушка с неожиданно хищными глазами на идеальном, мультяшном лице. – Этот выпуск не про меня, – продолжила она, не дожидаясь ответа. – Еще учиться и учиниться. Чего молчишь? Ну не хочешь говорить, не буду пытать.
– Извини. Еду пережевывал. Не то чтобы новенький, скорее прохожий. Иду сам по себе, нигде не задерживаюсь, и от массовых мероприятий и обучения заранее отстраняюсь, мне оно без надобности.
– Странный ты, – она пожимает плечами. – По-моему, без хорошей учебы себя и путешественником полноценным нельзя считать, – девушка разворачивается ко мне, привстав на руках, как это делают маленькие дети. – Знаешь скольким штукам уже научилась? Целую неделю умных людей слушала. Еще альпинизмом овладею, а дальше даже не знаю, надо еще куда-нибудь пойти. Может подскажешь интересные места, и поучусь, и погуляю немного.
Прикрываю глаза, сохраняю спокойствие, нарушенное ее торопливой речью. Всем эмоциям предпочитаю улыбку, чтобы не огорчать глубоко погруженную, несмотря на внутреннее недоумение. Отвечаю ей:
– Вообще, большинство к главной вершине идут. Разве не слышала о такой? С таким затяжным усердием в науках рискуешь не попасть туда.
– Слышала, только не видела. Говорят, до нее очень далеко. А мне хочется просто путешествовать. Знаешь, буквально куда глаза глядят, – она мечтательно запрокинул голову, наивно рассмеявшись. – Здесь столько всего интересного рассказывают, даже не знаю, что мне больше хочется.
– Наверно всего и сразу, – отвечаю саркастическим тоном, оценив очередную причуду сжатого погружением сознания. – Досадно потом не будет? В смысле остаться недовольной всеми этими, как ты говоришь, интересными вещами. Кто знает, что там в действительности.
– Но ведь главное – получить удовольствие? Мы же ради него путешествуем? – личико моей собеседницы сменило выражение на трагическое.
– И да, и нет. Мне интересна вершина, а не абстрактные странствия в поисках новой учебы, ради хорошего времяпрепровождения. Уж не знаю, как ты себе это объясняешь. Думаю, в каждом лагере можно найти опытных людей, готовых обучать или водить по местным красотам, только что в итоге?
– Ты точно странный. Не представляю, как можно так халатно относиться к путешествию, если быть самому себе на уме. Тебе определенно следует поучиться чему-нибудь, эм… даже не знаю, что больше полезно. А вершина, – девушка замялась. – это как-то не оригинально. Мне хочется чего-то другого. Вот еще недельку поучусь и может быть придумаю, а ты иди, рискуй.
– У меня четкий план. Лишнего не беру, ни в рюкзак, ни в голову. Даже попутчиков не ищу.
– Скажу по секрету, можно спокойно пройти весь парк без преодоления избыточных препятствий в виде гор, и даже на вершину главную подняться без снаряжения и лишнего риска, правда чуть дольше. Учеба ведь не обязательная часть наших странствий. Не понимаю для чего на ней залипать.
– Так не интересно, а скорее не честно. Мне нужны трудности, поэтому буду готовиться ко всему. И успею еще погулять.
– Мое дело посоветовать, а своим временем каждый сам волен распоряжаться.
Хищные глаза собеседницы стали иронично-расстроенными. Она потеряла интерес к странному путнику. Мало того, что ягодки молча уплетает, так еще против общепринятых правил, хоть и неписанных, идет. У меня не имелось привычки быть для всех положительным персонажем. Поэтому остаюсь вполне довольным при своем мнении, а переубедить погруженных также тяжело, как заставить меня задержаться хотя бы на одной из стоянок. Тем временем в мое мисочке показалось дно, а желудок довольно заурчал.