* * *
Элиза медленно шла по присыпанной снегом дороге. Парадный вход был уже виден. Передняя стена дома сильно пострадала от пожара, но это было неплохо. Дом устоял.
Она поднялась по ступеням и заглянула в зияющий дверной проем. Плитка за порогом почти вся обвалилась в подвал.
– Лиза, может, там безопаснее войти будет? – спросила поддерживающая ее под локоть горничная. Она указывала на прогалину в стене вдали слева.
– Я возвращаюсь домой через парадный вход, – холодно сказала Элиза почти не пошатнувшись.
– Ты сейчас как будто упадешь, – сильнее схватилась за локоть горничная.
– Нет. Все неплохо.
Они миновали парадную. Несколько плиток соскользнули с обугленных стропил и с плюханьем скрылись в воде, затопившей подвал.
Бланш охнула.
Элиза тоже не сразу заметила появившуюся впереди фигуру.
Это был никто иной, как дворецкий.
Не призрак! Не призрак…
Выходило, он просто вернулся туда, где исчез. И верно… Так и должно было быть.
Но радостная встреча длилась недолго. У Элизы было здесь дело, которое хотелось выполнить в одиночку.
Она вошла в бывший кабинет папеньки. По счастью, искомая стена уцелела, хотя все не унесенное пожаром добро было уже разграблено. Подтеки побелки, стекшие с дождевой водой, перекрывали следы сажи. Потайная дверца из-за этого стала и вовсе незаметна.
Не без труда Элиза открыла створку чугунного ящичка. Как она и предполагала, папенька забрал родовую реликвию с собой. Ведь де юре он оставался главой Бенуа. Не было и расписок данных еще пра-пра-прадеду. Не было и денег, и украшений. Имелся лишь маленький кулечек с драгоценными камнями. И письмо. Элиза развернула письмо.
Затем она расправила юбку. Она медленно встала на колени склонив голову.
Где-то капала вода и что-то потрескивало.
Закончив читать, Элиза поклонилась еще сильнее.
– Благодарю вас. Благодарю и как дочь Бенуа, – сказала она и, выждав положенную паузу, поднялась.
Она возвращалась спокойным шагом. Теперь, может быть, все было действительно неплохо.
Дворецкий решил накрыть стол в желтом зале. Место было выбрано, как она и просила, такое, где меньше всего запаха гари. Правда, оставшийся интерьер довольно сильно припорошило снегом. Если судить трезво, то лучше было бы устроить приглашение Луиса на свежем воздухе. Но оного воздуха здесь не было – снаружи то и дело ветер приносил запах трупов. Если людей еще кое-как похоронили, то на лошадей сил не оставалось. Да и бродячие собаки…
– Госпожа Элиза, – помогавшая расставлять посуду Бланш заметила ее и подбежала, – это все как-то нелепо… Я думала…
– Нелепо? – переспросила она, – если бы все прекратили вести себя, как полагается, вот это было бы нелепо.
– Я думала… – шепнула она. Ее подбородок дрожал.
– Нелепо, – вдруг кивнула Элиза, – я просто не знаю, как полагается. Правила придумала не я. Но, похоже, никто другой тоже не придумал настоящих правил.
– А это что? – спросила Бланш принимая сложенную бумажку.
– Письмо от моих родителей. Тщательно сожги его. Я уже прочла. Оно было адресовано мне. Я пойду встречать гостя.
44
Застолье шло лучше, чем Элиза могла себе представить в имеющихся условиях. Правда, пришлось пригласить за стол и Бланш с дворецким, но так было даже лучше. Она и раньше делила стол со своими слугами, когда прибывала по неформальным приглашениям. Правда, тогда это требовалось, чтобы, например, успеть разобраться с кипами бумаг, просмотреть которые в одиночку не было возможности. Хоть Бланш даже не слишком хорошо читала, ощущение сейчас было очень похожим.
Недавнее благословенное прошлое.
Луис, кажется, тоже наслаждался застольем, хоть иногда он и кидал ей взгляды, которые казались чем-то вроде «теперь ты понимаешь?» Элиза не понимала, но и не хотела понимать. Герб Бенуа снова красовался на лацкане дворецкого. Бланш вела себя получше иной провинциальной леди. Сухая и прогорклая пища разбавлялась прекрасным вином.
Обязательная традиция – приглашать в одиночку того, с кем Бенуа должны пород… впрочем, это было не важно. Луис стал куда сильнее. Теперь мог исполнить любое предназначение. А Элиза отплатила виновникам, наладила подпольное снабжение для бывших вассалов, расплатилась по всем счетам. Даже получила весть от Эрика.
– Итак, – Элиза встала, поднимая бокал, – я скоро отправлюсь очень далеко. Это выходное пособие тебе.
Она бросила мешочек дворецкому.
– Бланш, – перевела она глаза на горничную.
– А я с вами, госпожа, – кивнула та.
– Ты не поняла, – фыркнула Элиза.
– Нет, я все поняла, поэтому я с вами, – кивнула горничная.
Элиза отхлебнула из бокала и, чуть не закашлявшись, поставила его на стол, но сама так и не села. Почему-то она не могла найти слова.
– Думаю, лучше уйти сейчас, – тихо сказал Луис.
– Да… – бесстрастно сказала Элиза, но голос вышел слабым.
– Я провожу, – со скрипом отодвинув стул, сказала Бланш.
Она снова попрощалась с дворецким и пошла, снова облокотившись на Бланш.
Луис впереди шел быстро и уверенно, чуть ли не приплясывая от возбуждения. Его поступь терялась в темных обугленных коридорах. Затем он легко перемахнул ограждение выхода на веранду и скрылся в остатках заднего сада.
– И как это называется? – холодно спросила Элиза.
Она медленно спустилась к присыпанной снегом выгоревшей траве и уперлась во что-то вязкое. Краски догорающего заката начали мутнеть перед глазами, но затем проявились снова, но уже не картиной сада. Перед ней был тот самый приют, но теперь он не горел. Она чувствовала знакомые взгляды, но не видела тел.
Как это понимать? Он их запер? Запер?!
– Нет, – проговорил над ее ухом Луис и взял ее за левую руку.
Обретя многое, но не понимание, Элиза молчала.
– Ну и мошкары тут, – небрежно сказал он, приподнимая двумя пальцами один из серебристых побегов. Элиза вздрогнула, когда перед ее лицом вспыхнула проткнутая саранча. Это какая-то особенная? То-то ни в доме, ни здесь она больше не видела этих сильфидов.
– Что они делают? – напряженно сказала Элиза, указывая вперед, – я не вижу…
Сердце стучало в ушах.
– А. И правда, ты и сильфов уже едва ли должна видеть, – сказал Луис, – ну? Я удивил тебя? Как обещал.
– Как? – выдавила Элиза.
– Да помаши ты им рукой хотя бы, – сказал Луис и помахал.
– Но как? – спросила Элиза неловко, поднимая руку.
– Этот… jusjurandum – так ты это называешь? Нет его больше.
– А с ними…
– Как и с любыми душами, – вздохнул Луис, рассеивая видение.
– И что теперь?
Луис молчал.
Этого не могло быть. Это было просто видение. От всего этого она едва владела лицом. Что значит «помаши»? Нельзя так просто. Ведь это…
– Можно, – едва слышно шепнул Луис. В этом его слове, казалось, была тоже заключена магия. Совершенно особая, но не духов. И не существовавшая в Луисе раньше. До того. До того, как он стал «достоин». Неужели почерпнул это от нее? Ведь она бы сказала так же, сделав то, что считала возможным. Отдавая любой приказ.
– Поедемте на юг! – вдруг вставила Бланш.
– Ты изначально не могла умереть так, как было велено, – снова вздохнул Луис и поиграл пальцами со смертоносным серебристым побегом, – страдания просто смывают все человеческое со стального костяка баронессы Бенуа. А уж он-то был выкован на славу. Каюсь, сначала я думал, что у меня есть шанс исполнить то, для чего я был создан. Но потом понял, что можно либо исчезнуть, не добившись ничего, либо принять твою сторону. Не для этого ли ты и выковывала этот костяк? Не для того ли ты вытачивала эту силу, пренебрегая даже магией? Но… чтобы встать на твою сторону, мне нужно было пойти против создателя.
– Магистра?
– Нет, что ты, – улыбнулся он, – пришлось найти общий язык с тем, кто позволяет проклинающим вкладывать силы. С тем же, кто забирает исполнившиеся проклятия назад. Это кто-то вроде податного инспектора для духовных ростовщиков. Понаблюдав за тем, как ты вершишь дела, я смог договориться. Ты, должно быть, чувствовала мои похождения… Сначала я думал, что это случайность, но ты и правда в меня… – он замялся.
– А… а что за инспектор? – перебивая, скороговоркой спросила Элиза.
– В стародавние времена некий царь попросил одного сильфа проследить, чтобы простая предсмертная брань поверженных им врагов не становилась настоящим проклятием. Взамен сильф стал брать мзду с волхвователей. Ну и вошел во вкус. Но он не всесилен. Брань, даже бессознательная брань целых народов, проходит мимо его ведомства, прямо как встарь. Ладно… Это все былое… Теперь…
Это была какая-то чушь.
Какая-то бессмысленная сказка.
– На юг? – тихо подсказала Бланш.
Что-то не сходилось. Ведь Луис подчинял себе и проклятие Юлиана, и проклятья Сен-Мартен. Если подумать трезво, то так и должно действовать подобное существо. Пока не выродится во что-то всеобъемлющее. Вроде той же ненависти между народами. Ведь не зря он про это упомянул. И…
К черту.
Ведь, с другой стороны:
– Лучше бы на север, – проговорила Элиза. Не было смысла сомневаться. Можно было только поверить или не поверить.
Хотя смысл был, но не было желания не верить.
Поэтому север – ей было интересно посетить родные места ведьмы. Узнать получше, как вообще могло появиться на свет такое существо. Но, с другой стороны…
45
Тройка, опять тройка. В играх пришедших с варварских земель Элизе никогда не везло.
Хотя уже, кстати, подходило время окончания тренировки.
Свободной рукой она аккуратно переставила бесполезную в нынешней сдаче даму по центру безо всякой стратегии. Просто, чтобы не давать повод для догадок касательно ее руки.
– Я не могу поверить, что вы до сих пор держитесь за этот туз, – холодно сказала Элиза, поднимая глаза к потолку беседки.
– Мне, признаюсь, немного боязно, – проронила Селин выравнивая чайную чашку на столе.
– Я отошла от подобных дел, – холодно Элиза, – но в картах я с удовольствием уничтожу вас.
– Баронесса блефует, Ваше Величество, – шепнула Мария.
– Имей совесть, – фыркнула Элиза, провожая взглядом нестерпимо поющую весеннюю пташку, наконец покинувшую розовый куст, – ее величество должны сами научиться отличать блеф от правды.
Мария нахмурилась, пробубнив что-то под нос. Но Элиза догадалась:
– Возможно, ее величество Селин были правы, – кивнула она, – но лорд не всегда будет рядом.
– А… кстати, – неподобающе заискивающим тоном спросила Селин, продолжая тянуть время и нерешительно прячась за картами, – Луис не навредит ему?
– Это всего лишь рутинная тренировка, – холодно сказала Элиза, – дамам там не место. Сегодня наше дело – играть в карты и щебетать о всяком вздоре. Или ваше величество пригласили меня по другой причине?
Элиза посмотрела на зависшую у самой поверхности стола восьмерку, с которой все-таки решила расстаться Селин. С магической силой у королевы все еще наблюдались такие казусы.
– Если быть откровенной… – замялась та, – сегодня ожидалась императорская делегация. Но ей руководил некий магистр-следователь…
– Живой? – с интересом поддакнула Элиза, – и он не захотел встречи при мне?
– Именно так, – она опустила глаза.
Элиза с наслаждением самолично добавила в чашку чая чуть больше прекрасных, доставленных утром, сливок и невзначай спросила:
– Он от Артура?
– Этого я еще не знаю…
– Баронесса, кажется, отошла от таких дел, – едва слышно сказала Мария.
– Да, – снова кивнула Элиза, отпив глоток. Холеное серебро пальцев, скрытое левой перчаткой, скрипнуло по ушку чашечки, – но теперь я всего лишь простолюдинка, живущая со своим милым суженным на самом отшибе этих благословенных земель и…
– Et harem… – невнятно проговорила Мария.
– Я просто предпочитаю иметь хоть какую-то охрану, – снова фыркнула она. Графиня Ламарк становилась ужасно несносной, когда начинала выигрывать, – да и у Бланш должен иметься достойный выбор. О! Неужели опять мой черед?
Небо за деревьями было чистым.
Подарок.
Элиза гордо бросила тройку поверх остальных карт.
– Я выиграла, – сказала она, поднимаясь.
– Это какое-то правило? – Селин удивленно обернулась к Марии.
– Нет, – спокойно сказала Элиза, – таких правил нет. Просто мне кажется, что я выиграла. И больше, признаюсь, меня ничто не волнует.