3
Встретившийся отряд оказался не слишком большим и организованным. Одетые в старомодную городскую одежду мужчины бродили кто куда, глазели на лошадей и кареты, и, пока что, не выказывали враждебности. О том, что это и вправду «отряд», говорили лишь одинаковые егерские шапки, да разномастное оружие, среди которого виднелась пара мушкетов. Взгляд Элизы зацепился за фасон шапочек. О сюзерене в Запретных Землях ходили лишь смутные слухи, но, перед самой экспедицией, ее конфидант успел преподнести недвусмысленные свидетельства. Ни в купеческих гильдиях, ни в старой столичной ратуше не было списанных или изъятых путевых или товарных грамот из этих земель по крайней мере, со времен пожара еще при дедушке нынешнего императора. Вопиющая пустота, если не считать наследных, союзных и доверительных грамот, не имевших дворянских печатей. Отчего-то все закрывали глаза на этот занимательный факт. Как бы то ни было, было совершенно ясно, что лорд Запретных Земель, по меньшей мере, отстранился от дел. Потому встретить егерскую службу было крайне необычно.
С другой стороны, фамилия Бенуа не произвела на них особого впечатления, как быстро выяснила Элиза, выйдя на дорогу и будучи представлена внезапным гостям. Так что встреченные могли быть просто безумцами.
– Госпожа Элиза! – продравшись сквозь кусты крикнул Эрик, – немедленно возвращайтесь в экипаж! Здесь видели стаю хищных зверей!
– Да, – наклонила голову Элиза, – здесь отчего-то все сошли с ума и делают, что хотят.
Когда Эрик поравнялся с ней, она со всей силы вмазала сложенным веером примерно в район уха. Непозволительно! В воздухе осталось несколько фрагментов перышек, которые венчали складки веера.
То, что до того казалось всего лишь одним из проявлений страха – тяжелый едва уловимый запах, чувствующийся лишь в том, как он обволакивает пересыхающее горло – был настоящим запахом, исходившим от этих зверей. И Эрик весь им пропах. Он был совсем близко к ним… Еще чуть-чуть и…
Что может быть проще, чем просто следовать ее приказу?!
Хорошо, что Феона снова помогла удержаться на ослабевших ногах.
Шрамы на лице Эрика неравномерно налились кровью от ярости, но все же он извинился.
Элиза не чувствовала раскаяния.
– Милая леди, что вы такое делаете? – раздался веселый удалой голос.
– Представьтесь моим слугам, – с жестом, как будто стряхивая капли с пальцев, сказала Элиза, – если они заключат, что ваше дело имеет значение, я позволю вам говорить.
Элиза до сих пор была вне себя от безрассудства Эрика, потому ляпнула первое, что пришло в голову, только бы избавиться от лишних разговоров. Однако она тут же поняла, что зря.
– Но мне хочется узнать ваше имя именно от вас, – капризно протянул он, подходя ближе, очевидно не поняв, кто перед ним. Высокий и мускулистый провинциальный щеголь. Впрочем, его лицо было достаточно обаятельно.
– Представьтесь сами, – холодно сказала она.
– Зовите меня просто: Жерар. Я местный воевода. Я – тот, кто защищает город и хранит покой большей его части, – он сорвал с себя не-егерскую шляпу и легонько поклонился.
– И что же вы хотите?
– Узнать ваши имена и цель визита, милые леди.
– Вы сами сказали, что способны хранить покой лишь части города. Потому я расскажу лишь о части своей цели. И лишь когда мы войдем в город, – сказала Элиза.
– Каюсь! Но как я могу успокоить все женские сердца в моем городе, когда я несу в нем службу? Войдите в мое положение, милые леди!
Он, похоже, был вменяем. И он что-то скрывал. Он чуть запнулся, выдавая свою пошлую реплику про женские сердца. Ничего особенного, но Элиза все же решила взять себе на заметку.
– Не возражаете ли, госпожа, – шагнула вперед Мария и, получив кивок, продолжила, приподняв подол. Похоже, только Элиза оценила это движение – как та разжала пальцы, выпустив ткань чуть раньше, чем нужно, – зовите меня Мария Ламарк. Мы были бы благодарны, если бы вы позаботились о достойном ночлеге для госпожи Элизы и Феоны.
– Не извольте беспокоиться, – хлопнул в ладоши Жерар.
– Я не закончила. И я изволю беспокоиться. Вижу, чувствую, вкушаю, зрю, как неведомое зло медленно и безвозвратно вырывает из вас что-то, что вы считаете своим по праву. Вы видите в нас какой-то новый шанс. Но я изволю беспокоиться, что шанс этот ложен. Я изволю беспокоиться, что впереди вас жд…
– Не в том смысле, – перебил побледневший Жерар.
Мария торжествующе глянула на Элизу.
Поначалу предложение Марии показалось ей не лишенным смысла. «Ты с каждым днем сама все больше на ведьму походишь,» – говорила Мария. «Давай, когда на тебя косо посмотрят, я буду жутковатым манером свои наблюдения рассказывать? Так на тебя никто ничего особенно дурного не подумает. А про меня и так слухи ходят, хоть вешайся.»
Идея казалась не так уж и плоха.
Элиза взглянула на ее шею.
– А я не беспокоюсь, Жерар, – вдруг самовольно сказала Феона, – ни о чем. Пока госпожа здесь.
Устояв под взглядом Марии, она продолжила:
– Благодарю за вашу будущую заботу.
* * *
Поклонившись, Элиза почти коснулась губами инсигнии, сжатой в узловатых пальцах инквизитора.
– Можем ехать, – сказала она вполоборота и поднялась в экипаж, опершись на похолодевшую ладонь Эрика.
– Святой отец, вы были совершенно правы, – произнесла Элиза, обустраиваясь на лавке.
Сейчас следовало бы остаться со «свитой», но ужас от пережитого в лесу решительно не желал выветриваться даже после того, как ей удалось уладить все с его внешними проявлениями. Простенькая карета инквизитора была как нельзя кстати. Элиза не могла поверить, что зверями все и ограничится – в грядущей неизвестности она представляла вещи куда более страшные. Поэтому простенькая карета инквизитора была как нельзя кстати.
Правда, хоть она и пустовала всю дорогу, если не считать гор поклажи, теперь сам святой отец занял место внутри – один из егерей был так воодушевлен видом тяжеловесных лошадей, что вызвался сам править на пути до города.
Так что ей выпала честь вести разговор. Хотя он и не клеился:
– Я имею в виду…
– Вы принесли из леса скверну, – неопределенным тоном сказал святой отец, – и вы опять не молились.
Неизменный тон. Лицо инквизитора было таким же.
Он принял сан не в юные года, успев послужить на поле брани. Это прошлое пресек удар палицы, внесший в контуры его худого лица какую-то ускользающую несимметричность. Стоило начать смотреть в чуть косящие глаза, и эта несимметричность казалась предвестником того, что его готова перекосить ярость. В довершение, из-за плохой работы мышц, на его, уже не слишком молодом лице, так и не пролегли обычные возрасту и профессии морщины. Потому, вкупе с внушительным послужным списком святого отца, большинство его откровенно боялись.
– Об этом потом, – покачала головой Элиза, – вы были правы, что жители Запретных Земель поражены душевным расстройством, из-за которого они живут без лорда.
– Я не говорил подобного.
Элиза вздрогнула. Неужели и его постигло помутнение рассудка?!
– То есть, – пролепетала Элиза, – вы говорили, что нечистый заставляет их не замечать того, что их сюзерен…
– Я не говорил подобного, – повторил он, – вы делаете слишком поспешные выводы. Нужно обладать душевным расстройством, чтобы жить ради сюзерена, а не Господа нашего, либо впасть в сознательную ересь.
– Спасибо… – выдохнула Элиза. Кажется, инквизитор был еще в здравом уме, – то есть… Спасибо, что согласились следовать со мной.
– Это был приказ императора, – холодно сказал он, – повторю вам проще, чтобы вы уяснили.
– Нет, я прекрасно понимаю, святой отец! Простолюдины, живущие без лорда, стали бы жить иначе, они взяли бы власть в свои руки и сами занялись бы политикой. Как свободные города на юге. В противном случае, они погрязнут в беззаконии. Так что, скорее всего, ими овладели некие иллюзии, что насылает «нечистый» или… Святой отец должен был заметить, не так ли? Здесь все поражены душевным недугом…
– А отчего же вы, – спокойно спросил он, – Бенуа, не теряете рассудка? Хоть и не молитесь по моему наставлению.
От этого четкого, медленно произнесенного и недвусмысленного вопроса померещилось, что позади разверзлась пропасть. Почему она, собственно, считала, что все еще находится в здравом уме?
– Чувство долга! – выпалила Элиза. Пережитый в лесу ужас готов был снова вырваться наружу, но она смогла затолкать его внутрь.
– Меня нельзя обмануть, Бенуа.
– Мне казалось, что вы, святой отец, обязаны помогать мне. Не припомню, чтобы это обязательство включало допрос.
– Это не допрос, госпожа Бенуа. Вы не обездвижены. Я помню про ваш план. Он не плох, хоть и короток.
– Но мы же не знаем, с чем столкнемся, – сказала с облегчением Элиза.
– Полагаю, вы считаете, что со смертью. По глазам это всегда видно, – коротко пожав плечами, ответил он ее на немой вопрос.
Его движение было очень необычным.
– Это шутка? Вы пошутили? – недоуменно сказала она.
– Нет. Стараюсь вести себя непринужденно, Бенуа, – четко и ясно высказался святой отец, – по прибытии я осмотрю приходские записи и остановлюсь на местном подворье.
– И… – протянула Элиза, наклонив голову.
– И совершу всё прочее по вашим инструкциям, Бенуа. Я уже говорил, что ваш план не плох. Я бы ходатайствовал, о том, чтобы вас приняли в консультационный совет при епархии, если бы ваша душа не…
– Благодарю вас, – прервала Элиза, отвернувшись в окно, – если моя задумка завершится успешно, я вас не забуду, святой отец.
Инквизитор отвечал что-то, но Элиза не слышала. Она смотрела на медленно плывущий за окном плетеный забор и на следы вдоль дороги.
– Кровь… – едва слышно сказала она и распахнула дверцу.
Да это даже не кровь! На дороге творился сущий кошмар, но никто не видел – даже лошади продолжали идти как ни в чем не бывало. И какие-то духи… те, которых звать сильфидами…
– Эрик! – крикнула она и обернулась. Инквизитор в недоумении смотрел на нее из кареты.
В нем не было видно никаких перемен.
– Там скверна! – Элиза решила хоть как-то растормошить его.
– Нет. Ручаюсь. В сравнении с лесом…
Он говорил что-то еще, но Элиза отпрянула назад, захлопнула дверь и села на прежнее место крепко закрыв глаза. С чего она вообще решила, что бредить начали окружающие, а не она сама?
– Что делать? – едва слышно прошептала она, стараясь не слышать хлюпающие звуки под копытами лошадей и колесами экипажа.
Призвать спокойствие.
Пока окружающие еще не заметили ее душевного расстройства или не подали вида. Но это положение скоротечно. Кто бы из них не терял рассудок – члены экспедиции или она сама – невидимая трещина непременно будет замечена. Следовало проникнуть в замок, в сердце Запретных Земель, до того, как эта грань будет пройдена.
– А ведь неплохой был план? – прошептала Элиза.
Нужно было прийти в себя. Она уже давно была не в себе. После казни тех пятерых она все время вела себя слишком недальновидно и неуверенно.
4
Ни о какой официальной встрече не было и речи. Экипажи экспедиции миновали маленькую центральную площадь города и остановились около трактира уже под вечер. Едва ли полторы дюжины людей собралось посмотреть на невидаль, но ни одного официального лица – еще одно подтверждение невменяемости жителей. Подавляющее большинство, так и вовсе, приветствовали Жерара, а не ее.
Заранее заготовленному (и, скорее всего, уже бесполезному) плану расследования это пока не мешало. Инквизитор покинул свою карету, еще когда они проезжали церковь. Жак тоже, чуть ли не выпорхнул наружу к толпе встречавших главу егерей Жерара, когда процессия остановилась.
С местом пребывания вышло совсем дурно. Никакого подобия гостиницы в городе не было и в помине. Пришлось довольствоваться комнатками над трактиром, которые находились в аренде у семьи местного винодела, пребывавшего в отъезде. Элизе самой пришлось вмешаться в переговорный процесс, иначе бы не удалось разжиться и этим кровом. Это мимолетное общение с отечным смешливым трактирщиком принесло немного важных сведений – обычно, от ее просьб в таком тоне, любой должен был едва ли не покрыться инеем. Но трактирщик просто был слегка напуган и смотрел на Элизу со свитой больше как на экзотическую диковинку.
Частично это можно было списать на ее общую усталость и не вполне подобающий вид, но, скорее всего, в город и впрямь крайне давно не захаживали люди ее статуса.
Это, как и все последние наблюдения, были бы очень важны, если бы Элиза занялась планируемым расследованием. Но она чувствовала, как ширится трещина в восприятии реальности между ней другими членами экспедиции, не говоря уж о горожанах. Кто бы из них ни был безумен – не важно. Пока можно было полагаться только на стену, выстроенную демонстрируемой разницей статуса. Но рано или поздно ее стало бы недостаточно. Спутники Элизы уже начинали плавать в показаниях касательно пережитого путешествия.
Только сейчас она поняла, насколько беспомощна. В империи она даже не замечала, как сильно опирается на уже имеющиеся сведения. Подобной опоры здесь не имелось в помине. И, казалось, Элиза близка к провалу.
Но, если ринуться сегодня же ночью прямиком в замок…
Поднявшись в выделенную ей комнатушку, она огляделась. И на случай проигрыша у нее тоже был припасен небольшой план. Но теперь она не видела в нем никакого смысла.
На время Элиза запретила себе думать об этом. Ведь она пришла успокоиться. Инквизитор зря корил ее. Правила придумала не она, но молилась она по всем правилам. Правда, после чаепития от этого в голову лезли лишние ощущения, но, в целом, это действо позволяло сосредоточиться.
* * *
Одиночество было безвозвратно нарушено. Атмосфера в комнатушке трактира была чертовски тяжелой.
– Когда твои безумства закончатся бесславной гибелью, я вернусь из Запретных Земель один, – медленно и как-то нехорошо произнес лейб-медик, отставив сигару и выпуская дым, – не так давно я уже вернулся с его превосходительством Шоном.
– Нет, – отрезала Элиза, удостоив его коротким взглядом.
– Нет? – задумчиво поднял брови он, – действительно, это не самое важное обстоятельство. Твой старший брат, наследник рода, не вернулся. А твой младший брат, я слышал, здоровьем в последние месяцы стал совсем плох. Твоя приемная сестра тоже давненько не появлялась в свете…
– Мне безразличны твои рассуждения.
Об их безвременной кончине пока не было нужды объявлять.
– Да я сам от них не в восторге, – лейб-медик надел шляпу и прошелся по скрипучему полу, вальяжно оглядываясь, – а знаешь, что мне скажет твой папенька, когда я вернусь, Элиза?
Этот бессмысленный разговор с нагрянувшим лекарем отчего-то не кончался, как она ни старалась.
– Тебя это не должно заботить. Ты – мой слуга, и ничей еще! – грозно проговорила она, замерев, как змея перед броском.
– Да понимаю я, что ты там навоображала себе какой-то план. Но по итогу заботиться мне придется. У меня одна шея. Поэтому я схожу сам и проверю все бредни, которые нам нарассказывал этот деревенский щеголь, – засунув пальцы за пояс, вяло сказал он, – Шерар? Так?
– Повтори мой приказ. Трижды. Немедля.
– Ты… Родненькая, меня испугать пытаешься? – лейб-медик подошел к Элизе вплотную и чуть ли не презрительно смерил взглядом, – сиди здесь и исходи ядом, сколько пожелаешь. Ты даже представить себе не способна, что в этом замке может оказаться. На тракте нам повезло встретить охотников. Но давай, хотя бы на этой неделе, тебя не съедят и не зарежут. Дай бывалому человеку разобраться и не подставляй свое закатанное в шелка мясцо туда, куда не просят.
Он подбросил в руке ключ от ее двери, тут же поймал его и демонстративно убрал за пазуху.
– Повтори мой приказ. Если не повт… – Элиза коротко кашлянула, – не п…
Она снова кашлянула и шумно через силу вдохнула.
– … я жду! – грозно сказала она, зло сузив глаза. Она сумела подавить еще несколько позывов в горле.
– Правильно, – медленно ответил он, – сиди и жди. Не давай «нашему» папеньке поводов меня казнить.
Элиза стояла задрав подбородок, безжалостно и прямо глядя в его глаза. Кашлю было приказано не вмешиваться. И его позывы отступили, напоследок сжав до предела горло. Лицо не смело ослушаться.
По щекам потекли обильные слезы
Элиза зарыдала. Такой подлости от себя она не ожидала. Выстроенная плотина была безупречно прочна. Она держалась и сейчас, но почему-то…
– Теперь истерики, – отстраненно проговорил Эрик, смотря в сторону.
– Знаешь, как мне было страшно, – сквозь слезы проговорила она, – знаешь как?
– Я позову этих твоих, чтоб утешили, – устало проговорил он.
– Стоять! Мне страшно, но я все равно пойду к замку! – проговорила она, содрогаясь от плача.
– Да слышал я, «душу за императора отдашь». Только вот остальным из-за твоих выкрутасов головы поотрубают, комнатная ты девица. Это надо же – уговорить императора отправиться в эти проклятые места… В графини метишь? Император…
– Да к черту этого недоумка! – процедила она сквозь зубы.
– Что? – вздрогнул он и неуверенно спросил:
– Ты ведь про меня?
– И про тебя тоже! – тяжело дыша и прикрываясь веером, она снова стояла гордо и ровно.
– Я ослышался? – недоверчиво сказал Эрик, – тогда почему ты отправилась в Запретные Земли? У тебя какой-то такой план? – он мельком поднял палец вверх, намекая на высшие звания, – что происходит?
– Не твое дело, – окончательно взяв себя в руки, оборвала она, – именно о твоей шее пекусь, болван. Ты ничего не слышал. И ты делаешь, как я прикажу.
– Было бы куда проще, если бы ты говорила все прямо, – немного растерянно проговорил он, – хотя… мне не понять ту, кто росла в благородной семье…
– Было бы проще? Зато вы все были бы куда мертвее, – холодно парировала Элиза.
Его взгляд остановился на ее немного набухших веках и спокойном надменном выражении ее глаз. Раньше ему казалось, что эта быстро проходящая опухлость – следствие каких-то косметических процедур, которые Элиза и проводила в одиночестве.
– Я буду вашим кучером, – мрачно сказал он, – отправляйся со своими ехиднами куда пожелаешь, но я буду вашим кучером. Поняла?
– Нет. Если я не вернусь, инквизитор передаст тебе два письма, – беспрекословно сказала она.
Пальцы ее левой руки коротко постучали по столу, не сопровождаясь никаким иным движением в теле и никак не нарушив позу.
– Вот же настырная. Да хватит зыркать! – цокнул Эрик, – но… ты все-таки, хоть и немного, но сестра. Ты очень плохо выглядишь. Решим завтра.
Он положил ключ на стол и вышел из комнатки. Пламя дешевых свечей затрепетало и потухло от закрывшейся двери. Огонек остался лишь на одной.
Элиза смогла полностью взять себя в руки. Ей не было стыдно за внезапную истерику. Лучше уж так, чем при посторонних. Теперь все опасные чувства были подавлены. Осталось только одно – беспомощность.
Элиза вздрогнула, краем глаза заметив кого-то. Она с секунду вглядывалась в полумрак, но не сразу поняла, что это ее собственное отражение в маленьком зеркальце трюмо. Лицо казалось мертвенно-спокойным и властным, прямо как у матушки – в этом ничего не изменилось – намертво въевшаяся иллюзия спокойствия и непоколебимости.
– Я приказываю тебе, – произнесла Элиза, глядя прямо в глаза, так что по спине побежали мурашки, – не смей перечить. Нет смысла вспоминать о былом. Заговор Франсуа раскрыли не по твоей вине. Потому твоих рыцарей казнили не по твоей вине. Тебя согласились послать в Запретные Земли именно потому, что не было доказательств. Как Молот Ведьм. Сгинешь – невиновна. Сумеешь выпутаться – значит, подтвердишь, что была способна выйти чистой из заговора Франсуа. Ты уже казнена. Нет смысла думать о беспомощности. Потому я приказываю тебе…
Во-первых, забыть даже имя Франсуа. Оное ничтожество можно было устранить позже.
– Баронесса Беной? – раздался девичий голосок из-за двери и приглушенный, но знакомый перезвон драгоценных побрякушек. Элиза обернулась:
– Жак, вы уже нашли прислугу?
– Пока лишь вот, госпожа, – поклонился тот, открывая дверь, – милейшая горожаночка. Простите, что пока одна.
– Что вы. Все, как я просила? – кивнула Элиза.
– Да.
Смерив взглядом ничем не примечательную горожанку, она отпустила веер:
– Добро пожаловать на службу. Принеси воды.
– Меня зовут Полли, – сказала служанка, – а…
– Мне безразлично твое имя, – холодно сказала Элиза, – сделай все, чтобы это поменять. Тогда я спрошу сама о твоем имени.
– Жак, Жак! – едва слышно шепча прильнула Полли к уходящему по коридору ловеласу, – госпожа и впрямь, как злодейка из сказок! У злодеев ведь всегда много денег! Как здорово!
Она чмокнула его в щеку.
– Зато мало терпения, – громко сказала Элиза давая понять, что услышала.
– Ой, простите, госпожа, вы и так слышите? – вздрогнула Полли и мигом вернулась на порог, – я имела в виду, что у вас такое неимоверное и дорогое платье.
– Не прощу. Лгать в первые же секунды знакомства.
– Что вы! Я просто рада, что… деньги… и… – Полли спрятала руками лицо и покраснела.
– Продолжай, – жестко сказала Элиза.
– Я очень много читала про… Про разное. Но у нас в городе почему-то ничего такого. И даже деньги с чужим монархом… Вам, госпожа, это точно не интересно…
Элиза выудила из сумочки серебряную монетку и перекатила между пальцев.
– Да, вот такие, – загорелась Полли.
– Пока не уволена, – кивнула она Жаку. Претендентка точно что-то заметила.
Расчет был верным. Изначально она планировала нанять кого-то из местных для бытовых нужд, чтобы не было необходимости лично выведывать ходящие в Запретных Землях слухи. Но после галлюцинаций план пришлось подправить – она поручила Жаку охмурить кого-нибудь сомневающегося в нормальности происходящего. По всем соображениям, просьба была слишком сложной, но старый ловелас лишь раззадорился и, каким-то чудом, притащил кого-то наделенного сомнениями. Хоть и не слишком умного. Впрочем, о последнем пока рано было судить.
Элиза рухнула на кровать. Она утвердилась в своей правоте. Она не была безумна. Виновато все вокруг, а не она.