За гранью моей реальности

Глава 5 Дневник

Я проспал двенадцать часов, никогда так долго не спал. Чувствовал себя бодро и быстро поднялся с кровати. Оглядевшись, Ольгу Александровну я не обнаружил, а на столе лежал какой-то свёрток. Видимо она не стала будить меня на зарядку. Я спокойно оделся, умылся и раскрыл сверток. Внутри оказались бутерброды и другая еда. Я съел все, что там было.

После завтрака захотелось подышать свежим воздухом. Выйдя из домика, я прилег на шезлонг и закрыл глаза, ощущая приятное дуновение теплого ветерка.

Но моему отдыху не суждено было состояться. Звонкий женский голос у изголовья прервал его через пару минут.

– Опять бездельничаешь? – ехидно спросила Саша.

– Да, а что? – прикрыв рукой солнце, ответил я.

– Ну, ты и тунеядец! – смеялась она.

– Нет, я не тунеядец!

– Тунеядец и лодырь! – продолжала смеяться она.

– Иди ты, – стал заводиться я.

– Даня, ты забыл про свой должок?

– Про какой ещё такой должок? – спросил я, возмутившись.

– Ты ведь не вступил ни в один кружок, ведь так?

– Да, а что?

– Не хочешь ли вступить в книжный клуб, он находится в библиотеке.

– Нет, спасибо, не хочу!

– Ну, как хочешь, а ты Ольгу Александровну не видел?

– Нет, когда проснулся, ее уже не было, лежал только сверток с завтраком.

– Ну ладно, пойду еще где-нибудь поищу ее. Кстати, сегодня родительский день. Если найдешь Ольгу Александровну, скажи ей, что я ее обыскалась.

– Хорошо, передам.

Она благодарно кивнула и ушла. Повалявшись еще немного и собравшись с мыслями, я пошел искать вожатую. Ее нигде не было – ни на сцене, ни в столовой, ни в медпункте, ни в клубе, ни на площади. Я даже сходил на остановку и, не обнаружив ни души, вспомнил про второй выход из территории лагеря. Я направился к нему и, пройдя через кусты и небольшой пролесок, вышел на небольшую открытую местность. В центре поляны спиной ко мне сидела Ольга и что-то жгла.

– Ольга Александровна, вот вы где! – сказал я радостно. – Саша вас обыскалась.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она удивленно.

– Я зашел со стороны главных ворот, там есть тайный ход. Я повсюду вас искал и вот нашел.

Поляна напоминала костровое место. Вокруг нее росли четыре могучих дуба, а в центре горел небольшой костер, в который вожатая продолжала что-то бросать. Я подошел поближе и успел заметить свой паспорт, который тут же прямиком улетел в огонь. Затем, увидев свой чек с пополнением счета в «Яндекс. Деньги» с датой 2014 года, замер, не находя подходящих слов…

Быстро собравшись с мыслями, я наконец выдал:

– Ольга Александровна, зачем вы мой паспорт сожгли?

– А что? Теперь тебя не существует, ты просто сущность, – сказала она грустно. – Ты не задумывался когда-нибудь о… – она вдруг прервалась и махнула рукой. А потом продолжила: – Вот скажи мне, я для тебя кто?

– Вожатая.

– Конечно, ВОЖАТАЯ, образцовый пример для пионеров, а ты для меня обычный пионер, еще один простой пионер, – сказала она грустным голосом.

– Сегодня родительский день, и вы нужны там, в лагере, а то Саша переживает за вас! – сказал я, немного прибавив тон.

– Да, ты прав, я нужна там, ну ладно пойдем что ли!

Она поднялась и, затушив костер, направилась обратно в лагерь, я пошел следом. Тем временем горн стал приглашать всех на обед.

Спустя несколько минут мы уже сидели в столовой. Сегодня подавали какой-то непонятный сладкий суп из абрикосов. Надо сказать, аппетит мне повара испортили. Как я сел голодным за стол, так и ушел оттуда. Ох уж этот родительский день.

Не успел я выйти на улицу, как мне вдруг прилетело шишкой в висок.

– Эй, п-с-с-с!

– А! Что? – возмущенно воскликнул я, не замечая никого.

– Это я, Ксюша, не хочешь со мной поиграть в волейбол?

– Нет, не хочу, я в него играть-то даже не умею.

– Так я тебя научу.

Увидев краем глаза хитрое лицо Ольги Александровны, которая говорила за обедом, что хочет дать мне какую-то работу, я решил согласиться.

– Ну хорошо, пошли, поиграем.

– И во что вы хотите поиграть? – спросила вожатая.

– В волейбол, – ответила Ксюша.

– А знаете, что лучше волейбола? Работа! – усмехнулась Ольга.

– ОльСанна, знаю я вас, вы потом еще больше работы дадите нам!

– Но после работы вас ждет вознаграждение, – радостно ответила она.

– Круто, а что делать надо? – спросил я, вмешавшись в разговор.

– У нас сегодня в честь родительского дня будет концерт. Пока меня не будет, посмотрите там за ним и проконтролируйте все, хорошо?

– Хорошо, мы в деле! – ответили мы в голос.

– Вот это настрой! – сказала радостно вожатая. – Идите на сцену, я скоро буду.

Мы оставили ее, и пошли к сцене. На эстраде нашего лагеря было много народа, с детьми сидели их родители.

Увидев случайно двух драчунов в толпе, мы решили их усмирить.

– Может, поддать им как следуют? – спросила Ксюша.

– Давай, другого выхода нет. Если нам поручили следить тут за всем, надо их усмирить.

Успокоив драчунов, мы отвели их к Ольге Александровне, чтобы она сдала их родителям. Потом я сел на свободное кресло в первом ряду и стал смотреть концерт. Алиса играла популярную песню на гитаре, а Маша пела, причем весьма проникновенно и просто восхитительно. Но вожатая неподалеку стала разговаривать с матерью этих драчунов. Стали слышны резкие отрывки слов.

– … Вы понимаете… генеральский сын…

– …много таких…

Несмотря на все напряжение в голосах, этот диалог продлился недолго. Вскоре Ольга Александровна, решив вопрос, села рядом со мной, и с облегчением выдохнула. Мы продолжили слушать концерт уже вместе. Когда он закончился, родители с детьми стали расходиться. Вожатая настоятельно просила меня подождать ее возле столовой, а сама зашла внутрь. Пока я ждал, ко мне подошла Ксюша

– Что здесь стоишь? – вскользь спросила она.

– Просто, а что?

– Ничего.

– Так, Ксюша, стой здесь, я зайду в столовую и принесу что-нибудь вкусненькое.

– Хочешь столовую ограбить и без меня?

– Я не хочу никого грабить, просто стой здесь.

Я зашел в столовую и увидел вожатую.

– Ну что, понял, что за вознаграждение будет? – спросила Ольга, улыбаясь.

Она протянула мне три стаканчика мороженого.

– Отдай их Алисе и Ксюше. Смотри у меня, съешь их всех – по лбу надаю, я проверю, – сказала Ольга, пригрозив пальцем, и пошла к выходу.

Я последовал за ней.

– Вот держи! – протянул сначала одно мороженое Ксюше, затем второе со словами: – А это передай Алисе. Смотри у меня, Ольга Александровна проверит.

Я ушел со своим лакомством, но вдруг услыхал дикий рёв за своей спиной. Мой план с перцем сработал, перец в мороженое – это самая лучшая шалость для такой хулиганки. Грозная рыжая бестия с метлой, никогда такого не видел. Она бежала на меня, и я мужественно… побежал наутек.

Когда я наконец скрылся от нее и снова проходил мимо столовой, увидел Машу. Она уверенно шла и бормотала какую-то песенку себе под нос. Я решил осторожно пойти следом. Но услышав шорох, она обернулась и увидела меня.

– А, это ты Данил, ты меня напугал, пошли со мной, кое-что покажу.

– Пошли.

Мы направились к складу. Отперев дверь, мы вошли внутрь, и я увидел небольшую коробку, в которой лежал щенок.

– Тяф.

– Милый щенок, – сказал я.

– Да, милый.

Неожиданно около нас возникла Саша.

– Он еще с первой смены остался, – сообщила она.

– Я за ним ухаживаю, после смены поеду в город искать ему хозяев, – гордо заявила Маша.

– Ладно, иди уже, Даня, – поторопила меня Саша.

– Хорошо, еще увидимся, – сказал я и вышел из этого подпольного убежища.

Выбравшись оттуда, я пошел к домику отдохнуть. Солнце садилось, наступал вечер. Я зашел в наш «заброшенный» домик, который спокойно дожидался своих хозяев.

Присев на кровать, я огляделся и увидел на столе увесистый ежедневник в красивом переплете из черной кожи. Может, взять его почитать? Вчера было легче удержаться, но сегодня так хотелось прочитать, что руки сами потянулись к нему. На первых страницах я увидел кучу записей по работе. Конечно, она же вожатая и должна следить за пионерами и лагерем. Бегло пролистав, я решил открыть его с другой стороны…

Последняя запись гласила:

19 июля 1989

Сегодня открылись некоторая неприятная информация о нем. Не могу сказать, чтобы они были мне симпатичны. Мне хочется устроить парочку неприятных сцен, когда он пытается общаться со своими подругами… Но он же пионер, а я… Я вожатая, ничего более…

Моему вниманию предстало нечто, не предназначенное для чужих глаз. Хроника тревоги и печали. Мысли человека, запутавшегося и вполовину не такого уверенного. Это интересно! Надо почитать, может, будет еще что-то интересное. Я перелистнул записи туда, где они начинались, и принялся за чтение…

10 июня 1986

Здравствуй, старый добрый лагерь. Сегодня открытие первой в моей жизни. Эту смену я проведу в качестве вожатой. Так странно, я все детство ездила сюда отдыхать, а теперь буду здесь работать.

Пионеры в отряде подобрались интересные. «Звездная» смена. Но мне они не нравятся, слишком избалованные дети.

В любом случае я собираюсь работать, а не плакать. Раньше я отдавала честь вожатым с ромбиком «УМЛ» на груди, а теперь я в их рядах. Закончилось время Оленьки, маленькой беззаботной девочки. Вместо нее теперь скучная Ольга Александровна, вожатая пионерлагеря «Юность».

2 июля 1986

Вот и закончилась первая смена. Всего было понемногу и смешного, и грустного. Зря боялась того, что не справлюсь с должностью вожатой.

Когда Антошку поймали у корпуса второго отряда, куда он бегал к своей Иринке, пришлось брать ответственность на себя. Если я, то кто тогда?

Галя говорит, что у нее каждый год что-то подобное происходит. Ничего уже не поделаешь, это не дети, а подростки, им уже становится интересен противоположный пол.

Конец смены, все сидят и ждут автобуса…

Несколько строк перечеркнуто так, что не разобрать.

…Не могу дождаться второй смены.

5 июля 1986

Галя сказала, что обычно между первой и второй сменой дают неделю на пересмену. Воспитатели и персонал должны пройти по лагерю, собрать потерянные и забытые вещи, навести порядок и придать месту настроение.

В этот раз в распорядке были существенные изменения из-за Чернобыльской катастрофы. Очень много детишек было из УССР и немало детей ликвидаторов. Их сопровождал кто-то в штатском с одним единственным значком КГБ на воротнике своей формы. От КГБ нигде не спрятаться, зато они защищают нашу жизнь и охраняют детей здесь, это радует.

Он поселился вместе с ними в лагере, немного на отшибе, заняв один из домиков целиком. И это была первая и единственная смена в моей жизни, в которой все требования исполнялись без проволочек, под страхом расстрела.

16 июля 1986

Вчера отметили середину лета.

Сегодня меня спозаранку поднял тот самый КГБшник – оказывается, у него были особые инструкции. В результате я, как дура, долго стояла на пустой автобусной остановке. Когда у меня уже почти закончилось терпение, и я была готова развернуться и уйти, к воротам лагеря подкатил автобус. Странный был автобус – новенький, как будто только с завода.

Нельзя же ездить так, чтобы не испачкаться совсем! И номер странный. У машин обычно номер: четыре цифры, три буквы. А этот – буква, две цифры, четыре буквы и ещё 238. Но то, что целый автобус пригнали ради одного пионера, это просто поразило…

22 июля 1986

Подходит к концу вторая смена. Она оказалась куда интереснее первой. В последнюю очередь из-за новичка.

Он оказался сыном каких-то шишек в МИДе, если я ничего не путаю. Но не зазнается, не ведет себя так, как дети из прошлой смены. Он веселый, знает целую кучу интересных штук, о которых с удовольствием рассказывает, и при этом скромный. Правда, для того чтобы он вжился в коллектив и немного привык к обстановке в лагере, пришлось несколько дней работать. Вспомнила все, чему учили в институте. И оно того стоило. Они уезжают, а я не знаю, что и как будет дальше.

На полях блокнота я увидел крохотный автобус, катящийся к горизонту, и девочку, нарисованную со спины в платье и шляпке, смотрящую ему вслед.

Я подружилась со всеми пионерами. Теперь они разъезжаются, а мне ещё целую смену с совершенно незнакомыми детьми работать. Вместо моих друзей, вместо любимых ребят, будут новые личности. Я впервые задумалась о том, правильную ли профессию себе выбрала?

23 июля 1986

Вчера посадила ребят на автобус. Сегодня весь день прорыдала, а через три дня новый заезд. Не хочу пока писать…

Дальше шли несколько страниц записей, на которых был совершенно нечитабельный почерк. Видимо Ольга раз за разом пыталась вернуться и написать о своих мыслях и переживаниях. Но всякий раз неудачно, постоянно что-то не нравилось. Наконец, пошли строчки, которые можно было разобрать.

25 декабря 1986

Согласилась на зимнюю смену. Почему нет? Разумеется, ради приличия спросила, нельзя ли мне в зимние каникулы забиться в свою любимую коморку и тихо посидеть. Тем более что зимой лагерь и правда оказался волшебным, исцеляющим душу местом.

27 декабря 1986

У самых ворот меня встретила красивая золотоволосая девочка. Сказала, что ей рекомендовали меня, как хорошую вожатую, и попросилась в помощники.

Так я познакомилась с Александрой. Правда, настроение немного подпортило то, что никто из моих ребят не приехал.

Не надо волноваться, это же просто работа. Я и так целый месяц посещала психолога, который вдалбливал мне разницу между родительской лаской и заботой и профессионализмом в моей работе.

Когда дети уезжают, не надо рваться так, будто они уезжают на передовую и никогда не вернутся. Они просто возвращаются домой. И всегда можно устроить вечер встречи. Это же можно сделать, правда?

1 января 1987

В честь нового года подъем в лагере перенесли на десять часов, а мне почему-то с самого утра не спалось. Так что, когда я по привычке проснулась в семь часов, больше уже заснуть не смогла.

Солнце еще даже не намекало на восход. На улице была страшная темень. Но я не могла сидеть в четырех стенах, поэтому приходилось ориентироваться по тусклому уличному освещению.

Я вышла к воротам. Почему-то вспомнилось лето, вторая смена, когда меня, вожатую, заставили в тихий час бегать и встречать автобус. Но вдруг вдалеке показался свет фар. Я не поверила своим глазам, когда к остановке подкатил «Икарус». Прошу, скажите, что мне это снится…

Скажите, что это просто глупый сон.

С переднего сиденья поднимается он, тот самый неимоверно важный новичок. Чуточку повзрослевший, немного раздавшийся в плечах, но все такой же невозможно скромный. Когда он спустился и тихо сказал: «Привет, я приехал», я не выдержала и крепко его обняла. И, знаешь, дневник, что-то мне подсказывает, что эти зимние каникулы будут куда приятнее, чем я думала!

9 января 1987

Что вчера было? Ничего не помню. До самого прибытия автобуса лежала пластом, оставив на Сашу все хлопоты по лагерю. Го-о-о-споди…

Никогда больше не буду столько пить, никогда!

Неожиданно за дверью послышались шаги. Я быстро убрал дневник на место, вовремя. Дверь в ту же секунду распахнулась и на пороге возникла Саша.

– Привет, еще раз, – поприветствовала она меня. – А Ольги Александровны нет?

– Нет, она, наверное, до сих пор на вечернем обходе, – ответил я, почему-то покраснев до ушей.

– Спасибо, ты только никому не говори о том, что было сегодня на складе, хорошо?

– Хорошо, я буду нем, как могила!

– Пока, – улыбнулась она.

– Пока.

Попрощавшись с ней, я обнаружил, что уже совсем поздно и пора укладываться спать. Через пару минут меня уже охватили объятия Морфея.

Глава 6 Дождь и солнце

Когда я проснулся, в домике было темно и тихо. За окном барабанил дождь. Ольга Александровна, по-видимому, уже ушла. Я неспеша поднялся и, включив свет, заметил на зеркале небольшую записку:

«Зарядки и линейки не будет, дождевик в шкафу, иди сразу на завтрак. О.А.»

Приведя себя в порядок, я взял дождевик из шкафа и вышел из домика. Из-за сильного ливня на дорогах образовалось много глубоких луж. Пока шел, ноги промокли насквозь.

В столовой я увидел всех старых знакомых пионеров, они стали для меня уже родными. Взяв свою порцию завтрака, я сел за свободный столик и приступил к еде. На стене возле двери висел график уборки, в котором красным маркером, большими буквами жирным шрифтом было написано одно слово: «ОТЪЕЗД». Уже послезавтра уезжаем, наверное, приедет мой автобус.

Я буду скучать. Скучать по всему лагерю, начиная от местности и предметов, заканчивая пионеров и вожатых. Мне стало немного грустно от этого.

Когда завтрак подошел к концу, и я уже направился к выходу, меня остановила вожатая:

– Даня, не хочешь помочь мне в здании общих кружков?

– Хочу, а что надо делать?

– Как придем, узнаешь.

Мы пошли к зданию, где обитали кибернетики. Я и Ольга вошли туда. Внутри никого не было.

– Найди здесь чайный сервиз, я его вчера сюда принесла для чаепития.

– Хорошо, сейчас найду.

Недалеко от столов Шурика и Эдуарда я нашел чайный сервиз на 10 персон. Все что там было, я поставил на общий стол мастерской. Перед этим Ольга старательно убрала с него множество всякого барахла: какие-то запчасти, обрезки проводов и многое—многое другое, видимо, кибернетики так и не осуществили свой проект по созданию робота. Ольга Александровна взяла тряпку, начисто протерла стол, и, накрыв его скатертью, сказала мне:

– Раскладывай сервиз, сейчас придут ребята.

Я, все разложив и поставив стулья к столу, сел на один из стульев и стал ждать.

Мастерская представляла собой небольшую комнату с множеством тумбочек, шкафов и двумя верстаками. Посреди комнаты стоял наш накрытый стол. На одном из верстаков лежали разные инструменты и по дереву, и по металлу: от лобзиков до стамесок. Темный пол был щедро усыпан березовой стружкой. В комнате пахло свежеспиленным деревом, и царила тихая добрая атмосфера.

Вожатая включила в розетку плитку и поставила чайник разогреваться. Когда он закипел, разлила всем кипячёную воду, положила заварку и по два кусочка сахара. Нам не пришлось долго ждать, вскоре двери отворились и вошли ребята. Саша, Лена, Ксюша, Эдуард с Шуриком, Алиса, Маша, я и Ольга Александровна – все были в сборе.

– Ольга Александровна, давайте проведем «свечку», – предложила Саша.

– Давай, доставай ее.

Александра достала из тумбочки рядом с столом длинную толстую свечку и спички. Вожатая зажгла ее и спросила:

– Все знают правило «Свечки»?

– Да! – хором ответили все.

– Но все равно я повторю правила на всякий случай: когда вам передают свечку, вы должны рассказать о том, кто вам нравится или о чем-то наболевшем.

– Понятно, – произнес я.

Когда очередь дошла до меня, Эдуард передал мне свечку, а вожатая тихо сказала: «Говори».

– Мне очень нравится лагерь: окружение, ребята, вожатые, в общем, всё. Всем спасибо! – больше я ничего не смог сказать.

Мне вдруг стало очень грустно, нахлынули мысли и воспоминания. Ребята тоже поделились своими мыслями, выпили чай и стали собираться. На улице закончился этот ужасный ливень, ярко светило солнце, было свежо и влажно. Мы с вожатой убрали сервиз на место, и все ушли каждый по своим делам. Меня остановила Ксюша.

– Пойдем, поможешь мне убраться на сцене, – предложила девочка.

Я уже хотел было согласиться, как вдруг мне на плечо легла рука – это была вожатая.

– Даня, хочешь пойти помочь мне на пляже? – предложила вожатая.

Я замолчал, не зная, что мне решить. Мне хотелось помочь всем ребятам, но тут просьба вожатой.

– Мне нужно подумать, – сказал я и уставился на них.

Ксюша и Ольга Александровна смотрели на меня и ждали, когда я отвечу. Могу ли я сначала помочь Ксюше, а потом вожатой? Это будет сложно по времени. Подумав немного, я решился.

– Прости, Ксюша, но я пойду помочь Ольге Александровне, она мой сосед все-таки. Ты только не обижайся, ладно? – дружелюбно ответил я.

– Хорошо, иди, я не обижусь, но тогда мне придется кого-то другого искать для этой миссии, – сказала она со сдержанной грустью в голосе и ушла.

– Что ж, тогда вперед на пляж! – бодро сказала вожатая, схватив меня за руку и побежав в сторону пляжа.

– Данил, ты хочешь искупаться? – спросила Ольга Александровна.

– Не, не хочу, это может показаться вам смешным, но я не умею плавать! – обреченно ответил я.

– Ну что ты, ничего смешного нет, бывают такие люди, которые не умеют плавать, не грусти, – улыбнулась она мне.

– Ну ладно.

– Ты тогда мои вещи посторожи, хорошо? – улыбнулась Ольга.

– Хорошо.

Она уже была уже в купальнике…

– М-м-м… Как же это классно! Ты тоже подумал о том же, о чем и я?

– Нет, кстати, привет, я давно тебя не слышал, проснулся, наконец?

– Да, спал я долго, – ответил мой внутренний голос. – Кстати, а что я пропустил, пока был в спячке?

– Это долгая история, расскажу вкратце. Это лагерь, это вожатая, она красивая, добрая, много чего. Поройся в моих воспоминаниях, может, узнаешь.

– Хорошо, ты только подожди меня немного, – сказал мой внутренний голос и исчез.

А тем временем Ольга побежала к воде и бомбочкой плюхнулась в воду. Потом сразу перевернулась на спину, сформировав звездочку. Я сидел на песке и охранял ее вещи. Искупавшись, она вышла из воды, и, подойдя ко мне, сказала:

– Данил, подожди здесь, мне нужно отойти, я скоро приду, – сказала она, собирая вещи в охапку.

– Хорошо, – ответил я.

Она быстро удалилась, а я остался сидеть на песке. Смотря вдаль на водную гладь озера и далеко впереди виднеющийся железнодорожный мост, я невольно задумался о смысле жизни. О нашем бренном существовании. Хотя меня больше волновало, как я попал в этот лагерь и как из него выбраться. Долго мне рассуждать не пришлось, вскоре вернулась Ольга Александровна.

– Ну что, Даня, ты не забыл, зачем мы сюда пришли? – улыбнулась вожатая.

– Нет.

– Вот и хорошо, – улыбнулась она. – Принимаемся за уборку. Если увидишь мусор, кидай его в кусты, туда, где лежит остальной.

Быстро убравшись, я подошел к Ольге Александровне и объявил, что все сделано.

– Хорошо.

– А что вы будете делать сейчас?

– Опять пропаду, и горе тому, кто меня найдет, – сказала Ольга, улыбнувшись.

– Хорошо.

Мы разошлись. А тем временем прозвучал горн. Через минут пятнадцать я уже сидел за столом с тарелкой супа. Ко мне подсела Ксюша.

– Эй, новичок! – ее энергия лилась через край.

– Чего тебе?

– Пошли после обеда гулять? – предложила девочка.

– Пошли, почему бы и нет.

Пообедав, я направился к выходу и услышал громкий голос Ксюши за спиной:

– Новичок, подожди меня!

– Что?..

В меня врезалась рыжая бестия.

– Ну что, идем? – сказал она.

– Пошли.

Выйдя из столовой, мы увидели Сашу, которая направлялась по тропинке в лес, и решили пойти за ней. Блуждая по лесу, мы поняли, что заблудились.

– Ксюша, а давай пойдем направо два раза, пока не выйдем наружу, – предложил я.

– Давай.

Мы повернули направо и наткнулись на костровую поляну, в центре которой стояла Ольга Александровна.

– Что вы здесь делаете? – спросила она.

– Ничего, мы просто гуляем, мы уже уходим, – протараторила Ксюша.

Мы поспешили обратно, но уже другим путем.

– Вот попадет сейчас от вожатой-то, ух! – почесала Ксюша затылок.

– И мне тоже!

– Ладно, я пойду.

– Пока, – ответил я и отправился к домику.

Солнце было высоко, дул легкий теплый ветерок, и я решил не заходить внутрь. Вместо этого растянулся на шезлонге и вскоре заснул. Проспал я до самого вечера. Меня разбудил горн, собирающий ребят на ужин.

Мое полусонное состояние взбодрили тарелка ароматного плова и стакан горячего чая. В столовой были все: Ольга Александровна, Саша, Лена, Ксюша, Алиса, Маша, медсестра и остальные пионеры. После ужина по традиции состоялась линейка. Все выстроились на площади в один ряд по росту. Вся наша смена.

Солнце продолжало садиться за горизонт, нас накрывало легкими сумерками. Очередной день подходил к концу. По команде Ольги Александровны все пошагали на костровое место, шумно напевая всем отрядом гимн СССР и советские песни. От «Союз, нерушимый…» до «Выходила на берег Катюша…».

Придя на то самое костровое место, где мы с Ксюшей днем случайно застали вожатую, пионеры остановились и по команде Ольги Александровны расположились на бревнах. Кто-то разжег костер, каждый взял по картошке и стал жарить ее на тонких прутьях. Я тоже пожарил. Ксюша съела две. В мешке уже не осталось ни одной картофелины, поэтому я решил отдать ей свою порцию. В ответ увидел одобрительный большой палец вверх от Саши и улыбку подмигнувшей мне Ольги Александровны.

– Спасибо! – жуя картошку, поблагодарила меня девочка.

– Да не за что.

– А как же ты? – сказала она почти с полным ртом картошки.

– Ничего, угощайся.

Я сел рядом с ней и мы довольно долго о многом разговаривали: о каких-то мелочах, интересных ситуациях в жизни и людях. Потом вместе с ребятами дружно пели песни под гитару.

Когда Ольга Александровна скомандовала нам выдвигаться, мы встали в шеренгу и пошли обратно маршем в лагерь. На площадь мы пришли уже затемно, все сразу разошлись, кто куда. Я решил пойти спать, но Саша остановила меня и строгим тоном произнесла:

– Данил, стой! Мне с тобой надо серьёзно поговорить.

– О чем же? – заинтересовался я.

– О твоем уходе за территорию лагеря.

– Может, ты шутишь?

– Нет, я не шучу. Вот у меня есть листок, в нем говорится, что пионер Романов ушел за территорию лагеря с какой-то девочкой. Тебе это ничего не напоминает?

– Ну да, я уходил с территории, мы просто гуляли. И что?

– А ничего, если эта бумажка дойдет до администрации, то тебя выселят из лагеря и выкинут за шкирку, как щенка, понимаешь? – сделала она серьезное лицо. – Ты этого хочешь?

– Нет, не хочу.

– Тогда расскажи все, что было. Может быть, эта бумажка не дойдет до вожатой и до администрации.

– Я этого не скажу.

– Почему? – возмутилась она.

– Потому, – холодно ответил я.

– Ты, конечно, плохой человек, Данил. Я ведь хочу быть полезной, а ты… – сказала строго и злобно Саша.

Я промолчал, повернулся и ушел. Надеюсь, она порвет эту бумажку со злости из-за своей «любви» ко мне.

Пока я шел к домику, все думал: «Интересно, а где Ольга? Я ведь, когда произношу это имя, у меня какое-то тепло в груди греет. Походу я влюбляюсь. Мисс Ольга, наверное, опять на обходе, надо дочитать наше чтиво».

– Да верно, надо дочитать наше чтиво! – сказал мой внутренний голос.

Я зашел в домик и плотно закрыл за собой дверь. Взяв ежедневник, я прилег на кровать и погрузился в чтение дневника…

10 июня 1987

Здравствуй старый, но уже не добрый, а просто знакомый.

Иногда мне хочется выбросить тебя туда, где никто не найдет, ведь ты – то самое место, которое напоминает о большинстве моих неприятностях и печалях. Я бежала как будто впереди паровоза, безумно спешила в лагерь. Бежала как дура, а он не приехал. Хотя обещал…

Страница закапана.

Хорошо, хоть Саша меня немного загружает. Жаль только, что всего на одну смену приехала, но она может и на следующий год приехать, я ее знаю, она любит этот лагерь.

6 июля 1987

Проводила старую смену, забрала новую. Ничего интересного. На сердце все также пусто, на лице – никаких эмоций, лишь только маска, которая скрывает мою пустоту. Он так и не приехал. Весь день плакала.

16 июля 1987

Он приехал! Он приехал! Ура!!!

16 июля 1987 вечер

Он… не узнал меня. Это специально? Я была очень зла, но на нас смотрели дети, такой пример им не нужен. Именно этот фактор удержал меня от желания закатить ему дикую истерику.

20 июля 1987

Попытка поговорить по душам привела только к разочарованию. Он, правда, ничего не помнит… Кошмар.

4 августа 1987

Расстались полюбовно, пообещав друг другу встретиться в конце года. Он сможет себе такое позволить, если, конечно, родители его отпустят.

Назад в лагерь ехала с пустотой в душе.

1 января 1988

Как я поняла, он никогда не приезжает вовремя, хотя я надеялась, что он не приедет, так что даже не особо беспокоилась. Иногда думала, что его родители могут не пустить, но он приехал.

Встретила его у ворот, пока лагерь отсыпался после Нового Года. Мы снова вместе. По-моему, это замечательно!

9 января 1988

Пока ехали обратно, придумали, как бы нам не растерять воспоминания.

Из забавных инцидентов: в пятом отряде кому-то стало настолько плохо, что пришлось пересаживать пионерку оттуда на единственное свободное место к нам в автобус. Место нашлось рядом с Алисой из первого, и я с тяжёлым сердцем посадила пионерку рядом с ней, ожидая постоянных драк. Но на мое удивление оттуда всю дорогу доносился смех. Кажется, я устроила дружбу, от этого мне стало спокойно на душе.

7 июня 1988

Пишу сюда только находясь в лагере. В остальное время будто забываю о существовании дневника. Загруженность помогает мне не грустить и забывать о душевных проблемах на какой-то период, остальное время – это все слезы. Интересно, приедет ли он к следующей смене?

Еще Саша приехала в лагерь, она снова с нами и помогает мне. Надеюсь, что она приедет следующим летом.

Также приехала Алиса со своей новой подругой. Познакомила их с Сашей. Саша хороший человек, легкий, дружелюбный, но с этой парой почему-то она не поладила. Надеюсь, они еще подружатся.

16 июля 1988

Место встречи изменить нельзя. А он снова опаздывает. И снова из лагеря уезжают те, с кем я давным-давно хочу его познакомить!

20 июля 1988

Родительский день. Я не спешу на сближение с ним. Снова он меня не помнит, а у меня уже руки устали сердце склеивать, хочется его разорвать, вырвать плоть, уничтожить все и умереть…

22 июля 1988

Он пригласил меня на танец и пожаловался на то, что у него в голове творится какой-то бардак. Он утверждает, что помнит меня, но… Похоже, то, что мы с ним делали с его личностью, оно работает! Он называет это свое состояние каким-то именем, как будто это живой человек, не то «Семеном», не то «Симоном», и при этом хихикает как ненормальный. Но хотя бы часть наших совместных воспоминаний удалось сберечь. Это радует.

23 июля 1988

Снова отъезд. Его отец снова попросил приютить сына на некоторое время. Господи, что у них там за семья такая, что сына из лагеря встретить не могут?! Но мне не жалко. Тем более, что он заметно повзрослел.

Господи, от его поцелуя кружится голова.

Не сходить с ума! Помнить, я – вожатая, он – пионер!

Последняя фраза была подчеркнута толстой жирной линией.

1 января 1989

Новый год я встретила в одиночестве. В компании грузинского чая с бергамотом и овсяных печеней. По распорядку отбой в Новый Год в два часа ночи, но я уже в полночь ушла, сплавив Гале все обязанности. Ей полезно, пусть практикуется. А мне надо было подняться в девять, чтобы встретить роскошную иномарку. И его. Кажется, его семья все больше и больше преуспевает. Не испортили бы они мне мальчика.

9 января 1989

Старая сказка, оказывается, называлась «Михаилом». Михаилом Палычем Терентьевым – кажется, мой Даня уже однажды сталкивался с чем-то подобным.

Правильно ли говорить, что мы устроили мальчику раздвоение личности? Но теперь он действительно меня вспоминает.