Перелом

 
нет, всё другое.
мир кто-то перечеркнул
надвое -

 
 
бог
и невесть что,
я – на пороге,
за мной – прошлое,

 
 
а там,
что впереди?
мне кто-то сказал -
иди.
 

 
вот ещё один день
рассыпался
в горстку мгновений
чистых,

 
 
я собираю их
по кровати -
от подушки до простыни
они катятся

 
 
и раскрашивают
мою чёрную комнату.
а всё-таки – я живу,
я – тут,

 
 
среди памяти,
и настоящего.
боже, почему в кровати
ты открываешь

 
 
смысл?
он – в маленьком,
в недописанном.
 

 
я подглядывал
за новым миром
оставлял пятна
на его палитре -

 
 
розовые и зелёные,
мне хотелось любовь
в каждую сторону,
в полный

 
 
рост
нарисовать.
я запачкал холст
мягкими

 
 
кисточками,
вывел круги -
я дорисовал миру
твои

 
 
глаза,
много смеха
и небо
светлое.
 

 
я живу
на этом подоконнике,
среди высаженных в посуду
зелёных

 
 
салатов, укропа, кориандра,
и сам ращу жизнь
из самого маленького,
хилого

 
 
ростка.
я знаю, как его поднимать,
моя мама делала так,
её руками

 
 
я укладывал
зерно в душистую землю
и каплями
воды со светом

 
 
поливал его.
почти всё вырастает,
когда на окно
падает

 
 
солнце.
 

 
приходит утро
и выползают новые
строчки из мутного
головного

 
 
мозга.
ещё не пристреленные,
с несломанным голосом
и размером

 
 
они вытягиваются
передо мной,
щёлкают пальцами,
зевают громко

 
 
они – голые,
но какие-то не пошлые.
я готовлю им полную
пригоршню

 
 
свободы,
я выпускаю их!
и солнце восходит
над миром.
 

 
мне
лететь так хочется
по моей деревне
ночью,

 
 
коров
цеплять за рога,
под сонный рёв
хохотать

 
 
между звёздами
и полями.
лететь никогда не поздно
на волю,

 
 
а кто
её посылает,
бог или чёрт,
дело десятое -

 
 
я лечу!
и сыплются искры
в ночную
высь.
 

 
спасибо
тебе и этому миру
за каждое имя,
за выкрик

 
 
на маленьком озере
и дождь
чуть-чуть раскосый,
за тонущие

 
 
обиды
и ожидания.
спасибо за всё, что смыто
с меня

 
 
здесь.
всё, пора домой!
пускай утки плещутся,
хвостом

 
 
бьётся рыба
об уже негладь -
спасибо
за то, что я

 
 
есть.
 

 
а я буду тихо
тебя любить,
пока выкрикивают
в телевизоре,

 
 
пока небо
расчерчивают
горючим мелом
и пеплом,

 
 
пока люди
лишаются человека,
я буду,
как умею,

 
 
тихо и честно
любить тебя -
до прекращения,
до перемирия.
 

 
хочется всё-таки
вылезти из себя,
сорвать любимые родинки,
карие глаза

 
 
испачкать
какими-нибудь чернилами,
всё назначенное,
запланированное

 
 
послать к бесу,
под три черты,
а здесь -
быть

 
 
самому,
без желаний понравиться,
без чувств,
без заламываний пальцев,

 
 
без всего,
что есть и было
мной.
хочется своё имя

 
 
лезвием
на цветные буквы
разрезать
и дунуть -

 
 
чтобы летело
всюду!
 

 
ночь вскрыта -
дело к третьему часу,
а мы всё говорим,
рассказываем

 
 
истории, почти
медицинские факты,
заново учимся
не перебивать

 
 
и поддерживать
диалог.
у меня и прежде
так было -

 
 
я заслушивался
и выговаривал
своё наилучшее,
никому нераздаренное

 
 
только тому,
кого любил.
дело к утру
и солнце над миром

 
 
поднимается.
так легко -
друг-другу на пальцах