Звездный порядок. Вестники перемен

– На самом деле все гораздо сложнее, – неопределенно и весьма размыто отозвался Экзарх, – хотя в целом ваши нетривиальные умозаключения очень близки к истине.

– Значит кто-то нарушил правила, по которым функционирует мироздание, и поэтому стали пропадать люди? – предположил Геон.

– Это не совсем так. Правила, о которых идет речь, можно сравнить с жесткими ограничениями, заданными внутри ваших мыслящих машин. Обойти их, насколько мне известно, попросту невозможно, поскольку по своей фундаментальности они равнозначны неизменяемым природным законам. Когда одна чаша весов склоняется в ту или иную сторону, происходит естественное проникновение одного мира в другой, точнее сказать между мирами возникают взаимное притяжение, тесные связи. Каждая из условных сторон, о которых только что рассуждала мисс Грэтхен, связана невидимыми нитями судьбы со множеством иных обитаемых миров. Но в какую именно сторону качнется маятник, зависит только от самого человека. Понимаете о чем я говорю?

– Вы говорите о законе причины и следствия? – неловко предположил Лют Алгой.

– Возможно, но скорее это похоже на притягивание друг к другу объектов со схожими свойствами, – уточнил Экзарх. – Если выразиться еще более конкретнее, то речь идет о привлекательности.

– Привлекательности? – удивилась Гера, подозрительно покосившись в сторону Экзарха. – Что это значит?

– Все существа, населяющие видимые и невидимые миры, делятся на несколько крупных галактических и межгалактических Союзов, каждый из которых отражает тот или иной аспект или сторону Великого Вселенского Бессознательного. Существуют три основных Союза: Безымянные, Нейтральные и Непреходящие или Вечные. Тот, кто говорит сейчас с вами относится к Союзу Безымянных. У каждой из сторон существуют свои представления о жизни, о способе существования во внешних и скрытых мирах, и о том, что правильно, а что нет – это если очень коротко и ясно, хотя на самом деле все несколько сложнее. Союзы находятся в постоянной, непримиримой борьбе между собой, пытаясь привлечь или склонить на свою сторону, как можно больше людей и других разумных существ.

Лют провел дрожащей рукой по своему лицу.

– Вы хотите сказать, – терпким голосом выговорила Гера Грэтхен, – что исчезновения целых звездных миров было связано с тем, что их обитатели чем-то прельстились? Почему? Что они сделали?

– Многие из них основательно запутались, в результате чего у них совсем не осталось времени на то, чтобы самостоятельно изменить свою судьбу.

– Это произошло потому, что с другой стороны им предложили что-то более привлекательное? – Геон поднял голову, оторвавшись от своего бесполезного занятия – рисования на песке.

– Верно, мистер Гринт. Однако происходило это с помощью весьма хитрых и изощренных методов. Вы должны понять меня правильно, те из нас, кто следует подлинной разумности, не считают убеждения противоположной стороны привлекательными – это лишь обман, а сами они – проводники настоящего зла и разрушения.

Наступила глубокая и напряженная пауза. Все трое внимательно выслушав Экзарха, продолжали размышлять над его невероятным повествованием. Новая информация с большим трудом поддавалась осмыслению и принятию.

– Я должен вас предупредить, – вскоре продолжил Экзарх, – если откажетесь от моего предложения, что вполне естественно и нормально, то навсегда забудете о нашем разговоре, и об это месте.

– Что, сотрете нам память? – разочарованно усмехнулась Гера.

– Нет, скорее это можно назвать блокировкой воспоминаний. Вся полученная вами здесь информация перейдет на подсознательный уровень. Вы будете воспринимать ее лишь фрагментарно, подобно воспоминаниям о давно забытых сновидениях.

– Заранее прошу прощения за странный вопрос, – робко проговорила девушка, – но по какой причине неведомая угроза нависла именно над нашим миром? Нам ведь давно удалось победить войны, насилие и жестокость.

В этот момент всем показалось, что на лице Экзарха проступила едва заметная, снисходительная улыбка.

– Конверсионные комнаты? – неожиданно спросил он.

– Что? – удивилась Гера.

– Вы считаете, что ваше достижение по контролю за человеческим поведением существует лишь в вашем мире?

Гера растеряно уставилась на неподвижно сидящего в кресле.

– Это не контроль, а добровольная корректировка психоэмоционального состояния, – словно бы протестуя, уверенно парировала Гера. – Неужели мы не единственные, кто освоил эту технологию? Или же нечто подобное существует и там, на других планетах, в других мирах?

– Конечно, но в более совершенных формах.

– А как они выглядят?

– В виде небольших искусственных светил, излучающие благотворное сияние на огромные расстояния и находящиеся на орбитах планет.

– Невероятно, – изумилась Гера, закинув голову наверх и очарованно разглядывая тусклые звезды. Там, высоко в небе, среди несчетного количества космических глыб, она увидела одинокую карликовую планету, мерцающую тусклым светом. – Просто поразительно.

– На самом деле, – низким бархатистым голосом, продолжал Экзарх Сцион, – это не единственный и далеко не самый совершенный метод. Есть множество иных способов благотворного воздействия на мозговые волны сознательных существ.

– Что например? Может одежда? Можно устанавливать облучатели в одежду. Или… может быть… – глубоко задумавшись, сбивчиво протянула Гера.

– Ничего подобного, – спокойно возразил Экзарх. – Этот метод абсолютно естественен и напрямую связан со свободным произволением человека. Для этого совершенно не требуются какие-либо технические ухищрения, а так же нет никакого контроля и принуждения со стороны.

– О чем вы говорите? – Лют Алгой недоверчиво воззрился на высокорослого человека, пришедшего из иного мира. – Разве существуют способы воздействия более эффективные, нежели конверсионное излучение?

– Конечно. Но для начала вы должны понять, что находится в основе всего мироздания, – Экзарх беззвучно вздохнул и опустил голову, будто то, что он сейчас будет говорить потребует от него определенных усилий. – Существует фундаментальная и основополагающая субстанция, лежащая в основе всего существующего, – загадочным и почти что благоговейным голосом проговорил он. – Мы называем ее Изначальным Субстратом или Ризомой – это самое таинственное и непостижимое вещество всех видимых и невидимых миров. Его свойства не поддаются рациональному осмыслению. С одной стороны оно может проявлять себя, как вполне материальное вещество, имеющее вес, цвет, запах и даже вкус, а с другой – может становиться абсолютно невещественным, без каких-либо четко выраженных признаков, свойств и атрибутов. Ризома проистекает из неисследимых глубин Вселенского Бессознательного и является отражением его сокровенной природы – Бесконечности. То самое излучение, которое вы так широко освоили и используете в своей повседневной жизни, является лишь производной Ризомы, следствием ее распада и последующих трансформаций. Большинство обитателей далеких звездных миров давно поняли это и научились обходиться без технических средств.

– Как же это происходит? – не сдержавшись и определенно находясь под глубоким впечатлением, трепетно вопросила Гера Грэтхен.

– Это происходило. Когда-то очень и очень давно, – осторожно поправил ее Экзарх. – Суть метода заключалась в созерцании – внимательном и напряженном наблюдении за весьма специфическими и редкими астрономическими объектами во Вселенной – Фосфенами. В результате чего в организме наблюдателя происходило образование, а затем и накопление Ризомы. Одна лишь незначительная с виду капля этого вещества способна сравниться с эффектом от пребывания в конверсионной комнате на протяжении пяти или даже десяти часов. Каждый день обитатели этих дивных миров выходили на свои небесные террасы и молча устремляли взоры к мерцающим в небе точкам, некоторые из которых являлись настоящими Фосфенами, а не какими-то звездами. Лица их покрывались светом и сияли, словно багровое зарево, а руки, когда прикасались к телам умерших, способны были возвращать их к жизни.

– Этого не может быть, – тихо прошептала Гера.

– Странно, что имея такой уровень развития их все же настигла беда, – пребывая в крайнем изумлении от услышанного, вполголоса прокомментировал Геон.

– Вы правы, мистер Гринт, – согласно кивнул Сцион. – На самом деле произошла величайшая трагедия. К огромному сожалению, этот способ стал недоступен для обитателей этих миров, поскольку Фосфены, необходимые для аккумуляции Ризомы, стали либо куда-то бесследно исчезать, либо попросту утрачивать свои удивительные свойства. А когда это произошло, то жизнь в этих мирах стала медленно угасать. Участились бесследные исчезновения людей, то тут, то там вспыхивали масштабные разрушительные войны, появилось увлечение опасными пороками, множились ужасные физические и моральные отклонения. Угасание каждого из миров в галактике происходило по-своему, ввиду сложных и особенных причин, которые и приводили к катастрофе. Например, огромные железо-каменные города, раскинувшиеся по поверхности гигантских планет, а так же солнечные бастионы и несокрушимые звездные крепости, окутанные неприступным светом, вдруг становились поглощенные «Зеркальным Туманом». Когда же «Зеркальный Туман» рассеивался и отступал, то большинство жителей этих городов, трудноописуемых звездных миров куда-то бесследно исчезали. В других же местах галактики, несмотря на определенные сходства происходящего, все было совершенно по-другому. Поэтому неизвестно, как именно это будет происходить здесь, в вашем мире.

Подул слабый ветер, и речь Экзарха затихла.

– Что это за туман? – осторожно поинтересовался Геон, не поднимая головы.

– Есть сведения, что оказавшиеся внутри этих особых атмосферных явлений, наблюдали множество искаженных и неестественных отражений – миражей или галлюцинаций, – пояснил рослый пришелец из неведомого мира. – Об этом помнят не многие, а лишь те, кто каким-то чудом сохранился в конце, когда туманы эти испарялись. Одни из них сильно повреждались рассудком, другие же либо куда-то пропадали и потом их находили мертвыми, либо же становились совершенно не способными что-либо вспомнить. Даже в подсознании этих несчастных не оставалось никаких полезных воспоминаний. В конце концов мы потеряли контакт и с нашими союзниками. Сначала из внешнего рукава галактики, а после из таких областей, как Киль и Южный Крест.

– Они тоже пропали? – Гера недоуменно всплеснула руками.

Экзарх ничего не ответил, он лишь утвердительно кивнул и тихо вздохнул. Черное теневое пятно на его руке несколько увеличилась и стало будто бы еще гуще. Все трое изумленно переглядывались между собой. Наверняка каждый из них размышлял о том, сможет ли теперь, после всего услышанного, когда-нибудь вернуться к прежней жизни?

Солнце вновь скрылось за очередным космическим пылевым облаком, и легкий ветерок задул с новой силой, поднимая вверх мелкую песчаную пыль и разноцветную осеннюю листву.

Геон по-прежнему неподвижно сидел на каком-то сильно помятом автобусном колесе и безучастно смотрел на землю. Теплый золотистый свет, появившегося в небе солнечного диска, нежно согревал его ссутуленную спину. Кажется, в этот момент он заново осмысливал свою жизнь, которая будто разделилась теперь для него на два периода: до этой невероятной встречи с этим человеком из иного мира, и после. В этот момент Геон размышлял и о заманчивом предложении Экзарха, и о своей повседневной работе, и о том, что ему здесь не место. А может стоит отказаться и продолжить заниматься любимым делом? Например, показывать яркие и запоминающиеся образы из своего собственного воображения, даря таким образом незабываемые впечатления и переживания людям, пришедшим к нему. Однако тут Геон вспомнил об испытываемых им финансовых трудностях: за аренду дома приходилось платить немалую сумму, как и за дорогостоящее, но при этом не самое современное оборудование, взятое в лизинг. Его взгляд потускнел, а лицо скрылось за длинными черными локонами.

– Я согласен, – неожиданно для самого себя выдавил он, а затем перевел тяжелый взгляд с желтого песка на таинственного Экзарха. – Надеюсь, для этого мне не придется отрешиться от настоящей жизни и стать сумасшедшим отшельником?

– Для того чтобы выполнить мое поручение, совсем не обязательно становиться отшельником, – спокойным голосом пояснил Экзарх и смерил находящихся перед ним гостей испытующим взглядом, невидимым для них, полным самообладания, какой-то непостижимой и неотмирной тайны.

– Награда за выполнение поручения составляет один миллион цифровых монет? – скромно уточнила Гера – Как же тогда быть с налоговой службой? Наверняка у них скоро появится к нам немало вопросов?

Несмотря на то, что лицо Экзарха было сокрыто в какой-то необыкновенной и будто бы многослойной тьме, пребывающей внутри его широкого головного убора, каждому из находящихся перед ним почудилось, будто бы он снисходительно взглянул на девушку и слабо при этом улыбнулся.

– Конечно же, это с учетом всех налоговых сборов. Вам не стоит об этом переживать, – утешительно произнес он.

– Миллион цифровых монет – это приличная сумма. Этого вполне хватит, чтобы оплатить все мои займы, – рассуждал вслух Лют Алгой. – А как же в таком случае быть с тенью? – Он неуверенно посмотрел в сторону высокорослого человека, неподвижно сидящего в кресле. Экзарх молчал. – Я имею ввиду… Когда работа будет выполнена… Она ведь исчезнет? – волнительно осведомился Лют.

– Если работа будет выполнена, – осторожно поправила его Гера Грэтхен.

– Об этом не стоит переживать, – безмятежно отозвался Экзарх, – к тому моменту она полностью испарится.

– Как это? Тень испаряется? – Геон вдруг ощутил острое любопытство и заинтересованность этим странным явлением, которое затянуло его в иной мир.

– Это весьма обнадеживает, – облегченно выдохнул Лют и уселся на старое колесо рядом со своим мечтательным и иногда чрезмерно задумчивым приятелем.

– Почему бы вам не поделиться с нами информацией об этом явлении? – осторожно спросил Геон. – Ведь так у нас было бы больше понимания о том, что делать, как правильно действовать…

– У вас еще будет возможность расспросить меня о многом, – умиротворенно произнес Экзарх, обведя невидимым взглядом лица троих, и тихо добавил: – Вам пора возвращаться, но сначала ознакомьтесь с этим…

Каждому из своих гостей он вручил по бумажному конверту, в котором содержалось описание предстоящей работы. Гера быстрее всех вскрыла свой конверт и принялась изучать его содержимое. В тексте, запечатленном на бумажном листе, в общих чертах описывалась суть предлагаемого поручения.

Итак, для начала необходимо было установить наблюдение за космической станцией «Антополь J-108», что находилась на орбите газовой планеты-гиганта, а заодно и за кем-нибудь из ее заядлых посетителей. После этого, по возможности, необходимо было разузнать хоть что-нибудь о руководстве реабилитационного центра, который специализировался на оказании помощи людям с невосприимчивостью к конверсионному излучению и находился там же – на станции. А в завершении выше приведенных инструкций, допускалось ненадолго посетить орбитальную станцию и попасть на прием к какому-нибудь специалисту данной медицинской организации с тем, чтобы попытаться что-нибудь выяснить о бесследном исчезновении людей, когда-то проходивших здесь лечение.

– Разве там не находится «Ренессанс»? – Гера бросила удивленный взгляд на Люта и Геона.

– Это ведь один из самых лучших центров помощи, – обескураженно подтвердил Лют Алгой, – который возвращает людей к нормальной жизни, после различных перенесенных потрясений и заболеваний. Кстати, один из самых продвинутых в своем роде!

– Там трудятся первоклассные специалисты: психотехники, гипнологи… Разве они могут быть причастны к этим исчезновениям? – с томным сомнением рассуждал Геон Гринт, неодобрительно разглядывая свой экземпляр поручения. – Как такое вообще может быть, мы ведь не в двадцать первом веке живем?

– Все может быть, мистер Гринт, – снисходительно отозвался Экзарх. Он выжидающе поглядывал на свою руку: аномальная тень слабо пульсировала, становилась все крупнее и крупнее и неспешно подбираясь к его плечу.

– В какие сроки нам необходимо уложиться? – Геон аккуратно сложил лист бумаги пополам и убрал его во внутренний карман пальто.

– Это на ваше усмотрение, но полагаю, что нескольких дней будет достаточно. – К этому моменту анормальное теневое пятно, почти полностью затянуло руку Экзарха, но он не обращал на нее никакого внимания. Сцион поднялся с кресла и направился в сторону высокого дверного проема. – Нам пора прощаться, – напоследок добавил он, указав на стройные осенние деревья, плотным кольцом стоявшие вокруг привокзальной площади.

Обернувшись, Геон Гринт сразу же заметил, что вопреки физическим законам, пышная красно-оранжевая крона одного из них отбрасывала невероятно черную тень, наперекор солнечному свету. Гера же не обращала на нее никакого внимания. Вместо этого она удивленно поглядывала на хаотически бегущие символы по поверхности своего контактного кольца, изредка постукивая по нему пальцем. Но оно по-прежнему сбоило.

– У меня тоже самое, – подтвердил Геон, подойдя к ней. – Кажется, здесь они абсолютно бесполезны. – Снова посмотрев на неестественное теневое отражение, он боязливо поежился, словно оказался на улице в тридцатиградусный мороз.

В этот момент он живо представлял себе, как нечеловеческий холод сковывает его тело, лишая возможности пошевелиться, а разум проваливается в мрачное полузабытье.

– Во второй раз не так страшно, – неожиданно подбодрил его Лют, заметив неопределенность и обеспокоенность на лице приятеля. – Неприятные ощущения, конечно же, останутся, но они будут гораздо слабее, нежели в первый раз. И холод этот на самом деле не настоящий – тебе просто кажется, что он холодит, а на самом деле это твой разум заставляет тебя в это верить. По крайней мере, я пришел к такому выводу. – Лют кисло улыбнулся и тут же отошел в сторону.

Первой в аномальную тень безбоязненно шагнула Гера, а сразу за ней последовал и Лют Алгой. Геон же по-прежнему стоял на месте и напряженным взглядом смотрел прямо перед собой. На мгновение он обернулся и заметил, как в окнах старого обветшалого здания промелькнул абсолютно черный человеческий силуэт почти трехметровой высоты. «Что это за чертовщина», – испуганно подумал про себя Геон и сделал шаг в перед, навстречу холодной тьме.

Спустя некоторое время все трое: Геон, Гера и Лют вновь находились в привычной обстановке – в гостиничном номере, на втором этаже ресторанного заведения, из которого они исчезли несколько часов назад. Сквозь большое окно комнаты виднелись расплывчатые очертания карликовой планеты, робко выглядывающей из-за густых темно-серых облаков. Геон с трудом поднялся на ноги и принялся устало потирать руками глаза, будто бы он только что проснулся.

– Это было очень похоже на сон, – осипшим голосом проговорил он, с трудом приходя в себя. – Надеюсь, что это все-таки было не массовое помешательство. Геон принялся внимательно осматривать комнату, посреди которой вновь очутился, не до конца веря в только что произошедшее с ним. – Это точно не было галлюцинацией или сном? Голова моя идет кругом от всего, что я сегодня видел…

– А ты к какому варианту больше склоняешься? – непринужденно взглянула на него Гера, приводя прическу в порядок.

– На сегодняшний вечер у меня запланировано два сеанса… Надеюсь я смогу их провести… – Геон выглядел несколько потерянным, будто бы выбитым из своей привычной жизненной колеи.

– Думаю, что смогу уже сегодня побывать на станции, – неожиданно заявил Лют Алгой, расставляя опрокинутые предметы в гостевой комнате по местам. – Для начала попытаюсь разведать обстановку, а затем сообщу вам, что удалось узнать. Но мне так же не помешало бы еще немного все обдумать и привести мысли в порядок. – Лют достал расческу из кармана рубашки и принялся старательно приглаживать свои взлохмаченные волосы на голове. – Надо же, – вяло проговорил он, устремив в потолок отсутствующий взгляд, – прямо сейчас, впрочем, как наверное и тебе, Геон, мне не верится, что все это было с нами на самом деле.

– Надеюсь, ты не жалеешь о том, что это все-таки произошло? – Гера внимательно посмотрела на своего приятеля, не очень довольного этим удивительным путешествием. – Кстати, я могу отправиться на станцию с тобой. – Девушка перебирала вещи в своей сумке и изучающе поглядывала на свое блестящее колечко.

– Совсем забыл, – неожиданно спохватился Лют Алгой, – я обещал забрать Эрика из спортивной школы и сводить его на какой-нибудь увлекательный сеанс. Геон, ты не против, если я приведу своего племянника к тебе?

– Да, конечно, – тихо отозвался тот, рассеянно взглянув на своего товарища, после чего молча вышел из гостиничного номера и быстро спустился вниз.

Гера и Лют обескураженно переглянулись между собой и последовали за ним.

– Ты как? – Лют Алгой по-дружески хлопнул по плечу своего растерянного напарника, оказавшись в просторном зале.

– Нормально, – вяло и как-то снисходительно улыбнулся Геон, – за меня не переживай. – Если хочешь, приводи племянника ко мне на сеанс. Будет интересно, обещаю. Сколько ему?

– Восемь. Мы с Герой навестим орбитальную станцию, а после предлагаю собраться вместе и все обсудить.

– Разумно, – согласился Геон, до глубины души потрясенный недавно пережитыми событиями. – Что ж, успеха нам всем, – туманно прибавил он и бесшумно, словно тень, побрел к выходу.

Межпланетные астроомнибусы находились на прямоугольных посадочных плитах, подключенные к обслуживающим модулям. Над каждым из них сверкал защитный полупрозрачный купол, неуверенно рдея в едва согревающих солнечных лучах алыми и расплывчатыми бликами. А где-то вдалеке, среди монолитных космических глыб и древней космической пыли, неторопливо дрейфовала одинокая карликовая планета, окруженная со всех сторон несчетным количеством мелких, суетливо мерцающих огней, которые исходили от многих сотен и даже тысяч межпланетных кораблей.