Тибет
Он, всё-таки, добрался! Загадочная Шамбала и все легенды, связанные с этим местом давно манили его. И вот он здесь, поднялся на эти высоты и своими глазами смотрит на изломы горного хребта и обиталище тибетских монахов, хранящее тайны тысячелетий.
Вопреки всем трудностям, паломники шли сюда постоянно, так что Андрей не был единственным гостем этого уединённого места. С ним проводник привёл сюда ещё четверых, сейчас все они расселись на камнях у тропы и отдыхали после долгого подъёма. Лица у всех были усталые, но счастливые – каждый думал о своём.
Андрей смотрел и не мог насмотреться на эту красоту! Перед ним оживали картины Рериха и страницы из книг знаменитых путешественников. Дух захватывало от одной мысли, что он, возможно, находится у колыбели разумной жизни.
Эти горы хранили множество секретов. Многие правители пытались заполучить их, от самых древних, до Гитлера и Сталина, но не преуспели. Монахи погибали, обители разрушались, а тайны оставались тайнами.
Ворота было хорошо видно, створки, выкрашенные красной, давно облупившейся, краской, были закрыты. В сам монастырь, конечно, попасть было нельзя, но и снаружи присутствовало ощущение покоя и сопричастности с чем-то великим.
Монахи много лет принимали здесь огромное количество разных гостей и, будучи людьми добрыми, давным-давно построили маленький домик, поодаль от храма, где паломники могли отдохнуть или переночевать.
На высоте около 5000 метров храм жил своей, невидимой снаружи, жизнью, но каждый день кто-нибудь из монахов выходил к гостям, предлагал скромное угощение, помогал, если нужно, и терпеливо отвечал на многочисленные вопросы.
Андрей впитывал атмосферу этого места. Бескрайнее голубое небо, величественная громада Эвереста, всепоглощающее ощущение покоя и тишина. Тишина была настолько полной, что казалась осязаемой, только порывы ветра иногда нарушали её своим свистом.
Закат превзошёл все ожидания, перед глазами Андрея небо окрасилось такими цветами, которых, просто, не могло быть в природе. Даже знаменитые картины, как оказалось, не смогли передать этого волшебства. Потом темнота накрыла склон в считанные минуты, и сразу стало заметно холоднее. Андрей зашёл в гостевой домик, нашёл себе лежанку, уселся и немного перекусил. Он устал и хотел спать, но пересилил себя. Выпив горячего чая, он вышел наружу.
Звёздный ковёр накрыл небо. Млечный путь цеплялся за вершины гор и заворачивался вокруг них. В темноте особенно сильно чувствовалась энергия, исходящая из каждого камня на этом склоне, она вливалась в тело и наполняла его силой.
Надышавшись вдоволь чистым холодным воздухом, Андрей уже хотел вернуться к своей лежанке, но тут ощутил, что где-то рядом есть проход на ту сторону. Он удивился – от самого подножия хребта, где группа начала подъем, до самого конца пути, ему ни разу не удалось учуять ещё ни одной точки перехода. Он обошёл вокруг гостевого домика и обнаружил, что тот упирается своей тыльной стороной в большой камень. Между этим камнем и, почти вертикальным, склоном основного хребта, оставался узкий проход, там-то и был коридор.
Утром, вместе со всеми, Андрей вышел к воротам обители. Там уже ждал один из монахов, приветствуя гостей. У его ног стояла корзина, накрытая тканью. Монах сложил ладони и поклонился, паломники ответили тем же – этот жест, означающий у буддистов и приветствие и благодарность, сразу запоминает и повторяет каждый, кто оказывается в Непале. Откинув покрывало с корзины, он с улыбкой пододвинул её проводнику, тот объяснил, что монах просит принять скромное угощение от монастыря. Все опять поклонились.
Потом монаха засыпали вопросами – тот отвечал через проводника, служившего ещё и переводчиком. И, наконец, начались уговоры впустить за ворота. По-видимому, ни один человек, проделавший путь от дома до этих высот, не верил, что не сможет попасть внутрь. Каждый считал себя особенным и пытался объяснить, что, именно, его не должны касаться общие правила.
Люди, наперебой, просили проводника перевести, каждый своё, основание на исключение. Монах слушал их молча и, после каждой новой истории, качал головой. Постепенно страсти улеглись, когда стало окончательно ясно, что исключений, просто, не бывает. Наступила неловкая тишина. Тогда монах осведомился, не нужна ли гостям какая-нибудь помощь? И, услышав, что все в порядке и помощь не требуется, опять поклонился и ушёл за ворота.
Проводник объявил, что завтра утром поведёт всех обратно, так как дольше задерживаться нельзя – это противоречит правилам. Нельзя нарушать покой обители дольше.
Новость все восприняли спокойно, видимо, после неудачной попытки войти в монастырь, людям захотелось вернуться.
День только начался, Андрей обошёл всё вокруг жилища монахов, потом долго наслаждался красотой гор и делал зарисовки. Наконец, он проголодался.
Группа пообедала дарами монастыря – это были лепёшки, козье молоко и сыр. Обсудив с паломниками свои впечатления, Андрей снова вышел, побродить. Неожиданно, ему захотелось увидеть, как выглядело это место до появления людей, он потихоньку обошёл гостевой домик и нырнул в, замеченный накануне, коридор.
Как он и предполагал, разницы не было, практически, никакой, только исчез гостевой домик и ворота монастыря. Там где были ворота, находился узкий проход к довольно обширной площадке между скал. Движимый любопытством, Андрей отправился туда.
Ничего особенного он не увидел. Почти круглая, довольно ровная площадка была обрамлена каменными стенами хребта, правда, на дальнем склоне было несколько пещер, и Андрей решил их исследовать. Он начал с самой большой. Вход был широким, даже подняв руку, ему не удалось достать потолка, затем пещера становилось у́же, но всё равно нагибаться нужды не было. Пройдя метров десять, Андрей наткнулся на стену – пещера оказалась неглубокой. Слегка разочарованный, он развернулся и пошёл назад. Проход слегка изгибался, так что он не сразу увидел… человека, сидящего у входа.
– Знаешь, Серёжа, как я сначала испугался! Человек! Здесь! Ведь, я нигде ни разу не видел, даже следов разумной жизни! Птицы, животные есть, но людей нет! Видимо разум – это достояние только нашего мира. Я стоял и смотрел на него, а он сидел ко мне спиной и не шевелился. Тогда я…
Он остановился, как вкопанный. Свет снаружи чётко очерчивал силуэт, сидящего спиной человека. Тот не шевелился. Присмотревшись, Андрей, с удивлением, узнал одежду тибетских монахов.
В этом Мире он уже не раз бывал и знал точно, что людей здесь нет, но перед его глазами был факт это опровергающий. Это было так удивительно, что Андрей, не таясь, обошёл сидящего и посмотрел ему в лицо. Глаза монаха были закрыты, лицо неподвижно – он медитировал.
Андрей был в нерешительности, он не хотел мешать, но и не мог уйти, не попытавшись выяснить, с кем он встретился. Он опустился на пол пещеры перед монахом, принял такую же позу и стал ждать. Правда, он слышал, что монахи иногда медитируют по много часов, но надеялся, что этот будет не так усидчив, и потом, должен же монах, рано или поздно, почувствовать его присутствие.
Так они просидели часа два. Никаких признаков жизни, монах не подавал, а у Андрея затекли ноги и заныла спина – желание сменить позу стало невыносимым. Сначала он сделал пару движений корпусом, стараясь не шуметь, потом заёрзал ногами и, вдруг, совершенно неожиданно для себя, чихнул. Акустика пещеры усилила звук и он получился очень громким, монах открыл глаза…
Сначала его взгляд был обращён, как бы внутрь себя, но постепенно становился все более осмысленным. Наконец, монах увидел Андрея. Реакция у него оказалась потрясающая – он мгновенно переместился на метр назад, причём уже стоял на ногах, и только оттуда подал голос. Что он говорил, Андрей, само собой, не понимал, но тон был испуганно-вопросительный. Надо было как-то разрядить обстановку. Андрей медленно поднялся, сложил ладони, в жест приветствия-благодарности и поклонился. Монах замолчал, поза его стала менее напряжённой, а затем ответил поклоном на поклон.
– Ладно, так можно до темноты просидеть, а нам ещё работать надо.
Сергей подскочил на месте.
– Как так?! А дальше? Ну, хоть без подробностей!
– Дальше, задержался я там почти на десять лет.
– Почему?
– Понимаешь, они там решили, что я уникум… Видно, придётся до конца рассказать. Подождать не можешь? Как по телевизору – продолжение следует? – ехидно осведомился Андрей.
– Да, как тут ждать?! На самом интересном месте!
– Ну, хорошо. Хотел потом подробно, но вижу – невтерпёж тебе. Так вот, оказывается, монахи (не все, конечно, а самые сильные) во время медитации, перемещаются в соседний Мир, но не знают, что это за место. Они считают, что первый Будда, Шакьямуни, когда-то проложил для них путь в промежуточный мир, чтобы помочь ученикам дойти до Просветления. Когда ты один в целом Мире, легче сосредоточиться и познать себя. Знаешь, что такое Просветление?
– Ну, в общих чертах…
– Просветление в Буддизме означает знание Единственного Пути, ведущего к освобождению от страдания и к нирване.
Сергей уставился на него безумными глазами.
– Что ты на меня так смотришь? – засмеялся Андрей. – Я не Буддист. Это я тебе объясняю, чтоб ты понял. В общем, они там из транса выходят и продолжают совершенствовать свой дух, а когда чувствуют, что силы на исходе, опять медитируют и обратно. А если, кто-то из них, совсем, не возвращается, тогда остальные считают, что он достиг окончательного Просветления.
– Погоди. Ты так сказал "совсем не возвращается", что я подумал – это что-то значит.
Андрей вздохнул.
– Иногда возвращается мёртвый монах. Наверное, некоторые из них хотят любой ценой дойти до Просветления. Вот и истощают своё тело, как первый Будда, а это не каждый может пережить. Так и возвращаются в наш мир, сидя в позе медитации, только мёртвые. Я, думаю, их ведёт пример Миларепы.
– А это ещё кто?
– Миларепа3 – одна из известнейших личностей в буддизме. Ему удалось в течении одной жизни достигнуть высокой степени Просветления, не имея заслуг в предыдущих рождениях. Например, согласно преданию, первый Будда, Шакьямуни, прошёл более чем через 500 форм перевоплощений в живых существ, прежде чем переродиться в Будду. Так что Миларепа первый и единственный, кому удалось сделать это за одну жизнь. Вот некоторые и пытаются повторить… Видимо, чувствуют в себе какой-то прилив сил, но ошибаются… Что-то мы отвлеклись. На чем я остановился? Да! Так вот, они там все обалдели, когда тот вернулся и рассказал, что встретил непонятного человека на той стороне, а монах, который в тот день выносил дары, узнал меня по описанию. Я там один был славянин, в этой компании, да и одеждой выделялся. В общем, высыпала вся братия наружу, нарушая все свои правила, нашли меня и в храм! Чудо! Пришёл паломник и сразу, без медитации, без посвящения прямиком в промежуточный мир, куда далеко не каждый посвящённый монах может попасть! Проводника притащили переводить. Кто? Что? Откуда? Ну, я им все рассказываю, говорю, христианин я православный, так и так. А потом подходит ко мне тот, с которым мы там повстречались и говорит: "Я в тебе воина чувствую. Наверное, Будда нарочно тебя там со мной свёл, чтобы я мастерство тебе передал". Остальные промолчали, мол, так тому и быть, и оставили меня в монастыре учиться. Я уже потом узнал, как мне повезло. Таких как мой учитель, раз-два и обчёлся. Есть ещё бойцы-охранники, но это все обыкновенные, тренированные парни, отрабатывающие технику и реакцию, среди них, конечно, попадаются Мастера, с большой буквы, но все они дети, по сравнению с моим Ваджраяном.
– С кем? – переспросил Сергей.
– Ваджраян – это Учитель. А само, тибетское, искусство боя называется Мак-цзал. Сейчас только, про него кое-где слышно стало, а раньше никто и не знал, что есть такое, только про карате и кунг-фу слышали, да ещё про джиу-джитсу. Так вот, Мак-цзал можно изучать, просто, как боевое искусство, так рядовых монахов обучают для охраны монастырей, но есть другой, основной путь. Настоящие мастера, как мой учитель, используют различные виды духовных и психо-энергетических практик, и боевая эффективность, мастерство боя для них не цель, а средство достижения, того самого Просветления. Собственно, учитель во время такой медитации и перешёл в следующий Мир.
– И ты, значит, научился… ну, как твой учитель, всем этим штукам энергетическим?
– Нет. Чтобы этому научиться, вся жизнь нужна. Он, правда, кое-что мне показал, но дальше не настаивал, видел, что навсегда я там не останусь. Хотя иногда меня такие мысли посещали, когда я смотрел на то, что доступно ему… Все! Теперь, точно, бегом придётся заканчивать! Встали, пошли!
Андрей встал и задал такой темп, что Сергей, когда они, уже ночью, добрались до дома, не нашёл сил даже раздеться и уснул в гостиной на диване.
Эрик
Панорама города, одновременно, и раздражала, и успокаивала. Раздражала потому, что он каждый день её видел и уже хотел сменить на другую, а успокаивала потому, что… он смотрел вниз с самого высокого здания в городе и ждал Алека, нашедшего путь сменить, и панораму, и город.
Сначала голос секретарши сообщил, что начальник отдела инвестиций поднимается на лифте, а затем и сам Алек, неслышно ступая по ковру, вошёл в кабинет.
– Есть новости? – спросил Эрик, не поворачиваясь. У него вошло в привычку здороваться и задавать первый вопрос именно так.
– Пока нет, сэр. Вчера Серж не связывался со мной. Наблюдение доложило, что они вернулись поздно и сразу легли спать.
– Надеюсь, сегодня вечером у вас будет, что мне рассказать.
– Уверен в этом.
– Что с девушкой?
– Почти все время проводит на квартире. Иногда пишет Сержу. Ждёт.
– Найдите ей занятие. Она, кажется, фотограф?
– Да, начинающий.
– Дайте ей заказ. Не от нас, естественно. Пусть работает с кем-нибудь из наших людей. Так её лучше контролировать.
– Прекрасная идея, сэр. Я все устрою.
– Что у них сегодня?
– Сегодня они направились в центр территории.
– Хорошо. Жду вас вечером.
Алек положил на стол папку.
– Здесь новые данные по Савельеву.
– От Саймона?
– От Саймона, пока ничего, но мне передали, что информация скоро будет.
– Оставьте на столе. У вас всё?
– Да, сэр.
– До вечера, Алек.
Сергей
Утро, впервые, было прохладным. На этот раз они заехали в самое сердце владений компании, с трудом нашли тень и сразу разбили лагерь. Андрей устроил стоянку прямо в центре района исследований. Сергей обрадовался – самым трудным для него было тащиться с рюкзаком обратно к машине.
Теперь он плёлся за Савельевым по жаре и мысли его текли все медленнее. Хотя вчера он сразу уснул, утром с трудом поднялся. Холодный душ мало помог, мутное состояние не отпускало. Постоянно хотелось пить и спать. Каждый следующий шаг был все тяжелее. Наконец, Сергей взмолился о передышке.
– Что, совсем не в моготу? – сочувственно спросил Андрей.
– После вчерашнего марафона никак не оклемаюсь. Такое чувство, как будто мы вчера не по полям бегали, а водку до утра пили.
– Ладно, десять минут. Потом ещё метров пятьсот продержись, я тебе образцы отдам, и дуй к машине – обедать будем.
Сергей откинулся на рюкзак и закрыл глаза. Его начало подташнивать.
– Хреновый из меня помощник, – проговорил он, опять открывая глаза. – Даже камни носить и то не могу…
– Ничего. Первые дни самые трудные.
– Как бы они последними не стали…
– Что-то ты, братец, совсем раскис.
Сергей достал флягу, хотел попить, но вода кончилась.
– Возьми мою.
– Спасибо, – он присосался к горлышку.
В этот раз вода, наконец, оказала своё живительное действие и Сергей, даже вспомнил, что так и не рассказал Андрею о странном предложении Алека. Правда, тот настаивал, чтобы разговор произошёл вечером в коттедже, но этот момент показался сейчас не актуальным – вчерашний день уже не догнать. Он хотел сразу все выложить, но Андрей поднялся.
– Давай, Серёжа. Последний рывок и в лагерь.
Испытывая противную слабость и дурноту, Сергей тоже встал. "Ладно, пообедаем и поговорим",– подумал он и, собрав остатки сил, зашагал по камням.
После обеда, когда они расслабленно пили чай, Сергей, чувствуя себя виноватым, рассказал то, что вчерашняя гонка выбила у него из головы.
– Я не совсем понимаю, чего твой шеф от меня хочет, – задумчиво проговорил Андрей. – Ты уверен, что неосвоенные территории – это все, что он сказал?
– Ну, да, – тут у Сергея в голове всплыло странное имя, которое упомянул Алек, и он, радостно, добавил. – А! Вот ещё! Он сказал, что информация идёт от какого-то Ван Бен Гаса!
Андрей, как раз собирался допить остатки чая, но, услышав это имя, поставил кружку на землю.
– Повтори, пожалуйста. От кого?
– Ван Бен Гаса… или Хаса? Имя чудно́е… Вроде, как-то так. Он сказал – ты поймёшь.
– Ван Дэн Хааса. Так?
– Точно! Я ещё подумал: "В жизни не запомню"! Записать хотел.
– Интересно… – протянул Андрей, задумчиво.
– А кто это? Знакомый твой?
– Отчасти. А больше он ничего не говорил?
– Нет. Только это.
– И всё.
– Да. Ну, ещё просил, чтобы я с тобой вечером дома поговорил, в коттедже. Наверное, чтоб от работы не отвлекать, – в голове Сергея проявлялись все новые подробности. – А ещё сказал, чтобы ты с ответом не торопился, все взвесил, как следует, а когда мы отчёт сдадим, тогда и решал.
Андрей опять взял кружку, допил чай и налил ещё.
– Интересный человек, твой шеф, – сказал он.
– Это точно. Без малого сорок лет в компании, трёх хозяев пережил.
– Значит так, – Андрей встал и заходил перед Сергеем. – Этого разговора не было. Вечером дома начнёшь всё с начала. Ясно?
– А в чём дело? – забеспокоился Сергей.
– А дело в том, что твой шеф знает про смежные миры. И ещё, наверняка, нас прослушивают в доме.
– Откуда?… В смысле, как он мог узнать?
– Много лет назад я спас жизнь человеку. Его звали Кен Ван Дэн Хаас. А спас я его, перетащив в соседний Мир. Я тогда хотел вызволить как можно больше людей, но не получилось. Но этому, одному, кое-что пришлось объяснить.
– Ты думаешь, он рассказал Алеку? Сомнительно. Во-первых, как шеф, вообще, про него узнал? А во-вторых, даже, если узнал, почему поверил?
– Сейчас это несущественно. Предложение говорит само за себя. Узнал, проверил и поверил. А, главное, решил использовать. Теперь слушай. Сделаешь мне сегодня вечером, в коттедже, предложение твоего шефа, смотри не переиграй – все должно выглядеть естественно. Я отвечу, что это интересно и пообещаю подумать. Далее, в доме разговариваем только на отвлечённые темы, все остальное на улице у бассейна. Там водопадик шумит, может, не услышат. Деньги у тебя на карточке?
– Да.
– Носи её все время с собой. А ещё лучше, сними ты с неё наличных, чтоб под рукой были. Может быть, придётся быстро исчезнуть, так что сам понимаешь. Сегодня закончим здесь. Завтра берём запас провизии, дней на пять, и пойдём глубоко. Я хотел один пойти, но теперь нельзя.
– Почему один?
– Ты не обижайся, но слабоват ты, Серёжа. Я один быстрее бы управился. Так что готовься – будет тяжело. Утром спим, сколько влезет – отдыхай, потом не получится. Всё понял?
– Понял.
– Вот и славно. Держи карту, отметь наши образцы. Я на ту сторону и назад, а потом домой и, как договорились.
Маша, Москва
Она положила трубку в состоянии лёгкого шока. Даже не верилось, что это произошло. Ей дали настоящий заказ!
Представитель серьёзного глянцевого издания предложил ей оформить своими фотографиями целую серию статей о московском андеграунде. Как раз этой темой Маша занималась последние три месяца для себя и уже собрала приличное количество работ, о чем радостно и сообщила агенту. Тот сказал, что это здорово, так как первые несколько статей уже готовы и можно ускорить процесс.
Она была на седьмом небе, даже депрессия отступила. Хотя тоска по Андрею осталась, Маша уже не смотрела в зеркало глазами побитой собаки.
На завтра планировалась встреча в издательстве с автором темы и просмотр её готового материала. Надо было отобрать наиболее подходящие фотографии и вообще помыться, причесаться, сделать маникюр – она совсем запустила себя за последнюю неделю.
Автора звали Альберт, и был он какой-то иностранец. Издательство придумало интересный ход – взгляд со стороны, от человека, абсолютно, не знакомого с этим миром столицы.
Маша набила огромную папку снимками и полезла в душ, предвкушая завтрашний день – воплощение своей мечты.
Служебный разговор
– Все прошло без проблем. Объект 3 принял предложение, никаких вопросов.
– Хорошо. Кто ведёт объект?
– Ваш старый знакомый.
– Нужно установить максимально доверительные отношения с объектом. Пусть часто встречаются в нерабочей обстановке. Передайте ему, что у него дней пять-семь на всё.
– Да, сэр. Место уже готово. Все, как планировалось.
– Приятно слышать. Скажите редактору, что первая публикация должна выйти не позже чем через три дня. Объект должен доверять нам полностью.
– С этим проблем не будет. Тему подобрали так, что половина работы у объекта уже готова.
– Да? Отлично. Ждите моего сообщения – больше не звоните. Экстренная связь через секретаря посольства.