Андрей
Разыграть слабость и безволие, оказалось гораздо легче, чем он думал. Ему и в самом деле хотелось отгородиться от реальности и ничего не знать о смерти Сергея и остальных страшных обстоятельствах.
Но, как только он убедил Алека в том, что окончательно сломался и "выдал" ему свою тайну, ему стало ужасно тяжело оставаться в этом образе. Страстное желание немедленно разделаться со всеми этими подонками, с такой силой овладело им, что пришлось очень постараться, чтобы не выдать себя.
Пряча глаза, Андрей попросил Алека дать ему несколько часов поспать. Он понял, что больше не в состоянии изображать слизняка – нужна передышка. Тот, с омерзением, посмотрел на него и велел Майку проводить Андрея в спальню, сказав, что у него есть как раз несколько часов до самолёта.
Майк, как всегда исполнительный, безмолвно отвёл его наверх, подождал пока Андрей уляжется на кровать, и накрыл его пледом. Потом, не оставляя ничего на волю случая, проверил окно, пристегнул цепь, сковывавшую его ноги, к батарее отопления и вышел, плотно закрыв дверь.
Некоторое время Андрей лежал и слушал, что происходит снаружи, но все было тихо. Тогда он осторожно перевернулся на спину и стал анализировать ситуацию.
Все, вроде бы, шло по плану – Алек ему поверил. Только почему он сразу не взял быка за рога, а напустил на него этого смешного толстяка? Этот человек никак не вписывался в общую картину, он несколько часов тараторил без умолку, донимая Андрея самыми разнообразными вопросами. Что это было? Зачем? Все говорило о том, что Алек хочет, как можно скорее, получить информацию, так почему же он так легко отдал эти несколько часов? Он и так и этак пытался объяснить себе странную задержку, но, в конце концов, оставил эти попытки. Ему, действительно, надо было отдохнуть и набраться сил. Ещё не известно, как развернутся события, может быть это единственная возможность дать телу передышку.
Андрей снова повернулся на бок и заставил себя отключиться.
Эрик
Лимузин остановился у трапа. Ещё несколько часов и его жизнь круто изменится. Эрик уже предвкушал новые, ставшие воспоминанием, ощущения молодости и лёгкости бытия. Кажется, это было совсем недавно…
Он вошёл в самолёт. Алек встречал его в первом салоне, в глазах у него горело торжество.
– Все прошло превосходно, – сказал он, беря Эрика под руку. – Осталось добраться до места.
– Я в вас не сомневался.
– Он немного не в себе, не обращайте внимания. Все что требуется, он сделает.
Они вошли во второй салон. О том, что это самолёт напоминал только полукруглый потолок и окна иллюминаторов, в остальном же интерьер был абсолютно домашний – несколько кожаных кресел, такой же диван, небольшой стол и бар.
Эрик впервые увидел Савельева не на фото. Довольно высокий, подтянутый, только взгляд его был совсем другим. Перед Эриком сидел измождённый человек, покорившийся судьбе – плечи опущены, во всей фигуре обречённость.
"Да, – подумал Эрик. – Его сильно обработали. Подумать только, как человек может измениться!"
Вслух же он сказал:
– Добрый вечер, мистер Савельев. Очень рад, наконец, познакомиться с вами лично.
Тот боязливо посмотрел на него и пробормотал что-то вроде приветствия.
Алек, за спиной Савельева, развёл руками, мол, я же вас предупреждал, но Эрик не обратил на это внимания, он ещё раз посмотрел на человека, который должен был показать ему дорогу в вечность. Он ожидал, что при личной встрече почувствует что-то вроде восхищения или трепета, но, увидев вместо попавшего в безвыходное положение человека, этот дрожащий сгусток страха, испытал омерзение. Этот… даже не понятно кто, не заслуживал ни уважения, ни сострадания, это был, просто, инструмент, который надо было использовать и выбросить, за ненадобностью.
Дверь в носовой части открылась и к Эрику подошёл пилот.
– Добрый вечер, мистер Кросс. Рад снова приветствовать вас на борту. Через пять минут можем взлетать.
– Спасибо, Райли. Как погода на курсе?
– Все отлично, сэр. Ясно и безоблачно. Полет будет спокойным.
– Хорошо, – Эрик уселся в кресло. – В путь.
Гриша
– Нашли, Григорий Константинович. Она под Дмитровом, на бывшем военном складе. Охрана небольшая, можно, прямо сейчас вытащить.
– Молодцы, – обрадовался Гриша, из трёх дней, названных Андреем, прошло всего два. – Быстро сработали. Только ты не торопись, Лёша. Подождём вестей с той стороны. Наблюдение поставь и все пока. Ребята пусть наготове будут.
– Так точно, товарищ генерал. Группа в километре от объекта. Два наблюдателя.
– И все. Ждите, я с вами свяжусь. Если какие передвижения, сразу докладывай.
– Есть.
– Все, Лёша. До связи, – он отключил рацию.
Дело сделано.
"Ну, давай, Андрюха, – подумал он. – Мы тут готовы, на низком старте. Сигнала ждём."
Андрей
Перелёт был долгим. Сначала самолёт сел в Бостоне, там на борт поднялась другая группа охраны, но Майк остался. Судя по всему, Алек только ему доверял серьёзные операции. Это порадовало Андрея, очень хотелось, чтобы все кто был на том поле, оставались вместе.
Из самолёта они не выходили, подождали час с небольшим, пока зальют баки, и снова поднялись в воздух. Теперь их курс лежал на Москву.
Андрей позволил себе внешне слегка приободриться. Прошло уже достаточно времени, чтобы немного изменить образ обречённого человека. Надо было только не забывать иногда вздрагивать, когда к нему обращался Алек и грустно поглядывать на наручники.
Его "преображение" не прошло незамеченным. Стоило Андрею перестать горбиться, как Майк переместился к нему поближе и пока они ждали взлёта, показал новое фото Маши. Она очень прямо сидела в большом кресле, на ней был чистый спортивный костюм, а за её спиной проглядывал шикарный интерьер. Только смотрела она в объектив очень грустно и в глазах стояли слезы.
На секунду Андрей потерял над собой контроль, челюсти сжались так, что на висках заходили желваки, но он быстро справился с собой, опустил голову и уронил руки на колени. На счастье, именно в эту секунду, Алек обратился с чем-то к Майку и тот этой вспышки не заметил, но больше взгляд от Андрея почти не отводил.
Как ни странно, но, кроме Майка, на него вообще никто больше не обращал внимания, как будто его не было в салоне. Сначала Алек, иногда обращался к нему, расспрашивая о парке, а потом они с Кроссом пересели подальше, на диван, смешали по коктейлю и повели негромкий, долгий разговор. Майк включил телевизор и расположился так, чтобы, глядя на экран, видеть Андрея. Лететь предстояло ещё долго.
Через некоторое время Алек с Кроссом поднялись с дивана, кивнули Майку и отправились к передней двери. Вероятно, там находилось что-то вроде спальни. Когда они вышли, Майк подошёл к Андрею и сел на соседнее кресло.
– Слушай меня внимательно, – сказал он. – Сейчас можешь лечь на тот диван и поспать. За час до прибытия тебя разбудят. После посадки я сниму с тебя браслеты, чтобы ты прошёл паспортный контроль. Не вздумай что-нибудь выкинуть. Мало того, что девчонка пострадает, так ещё, и я тебе добавлю, понятно?
Андрей, торопливо, закивал – Майк, даже сидя, возвышался над ним, как гора. Он попытался ещё и задрожать, но не вышло, пришлось ограничиться испуганным взглядом.
– Вот и хорошо, – удовлетворённо продолжил тот. – С тобой здесь будут двое. Разговаривать с ними нельзя. Если что-то понадобится, скажешь, чтобы позвали меня. Больше ничего. Ясно?
Андрей опять закивал.
Майк поднялся и пошёл в хвост, он открыл дверь и впустил в салон двоих охранников. Перед тем как выйти, он ещё раз посмотрел на Андрея.
Маша
Она снова проснулась на новом месте. То, что она увидела вокруг себя, поразило её.
Никаких облезлых стен, грязи и запаха склепа. Комната сияла чистотой и золотом. Белоснежный потолок с лепниной, огромное зеркало на стене и масса старинной мебели. Маша никогда не разбиралась в этих стилях, но гнутые ножки стульев с, вырезанными на них, всякими листочками и плодами навевали знакомые названия, не то ампир, не то барокко.
Комната была огромная, но, что, действительно, обрадовало её, до глубины души, так это море солнечного света, вливавшееся в окна. Окна! Да, здесь были окна! От пола до потолка!
Со слезами на глазах, Маша бросилась к этим волшебным изобретениям человечества. На улице была отличная погода, простора, правда, не обнаружилось, она увидела только внутренний двор какой-то усадьбы, но сам факт, что теперь можно отличить день от ночи, сделал её счастливой.
Она уже давно потерялась во времени. Сколько её держат в заточении? Неделю? Месяц? Ответа не было. Она засыпала и просыпалась, не зная, день или ночь за глухими стенами. Сколько она спала? Как много времени была в отключке, под действием неизвестных препаратов? Маше уже казалось, что она пол жизни провела в разных катакомбах без окон.
Первый восторг от новой комнаты постепенно прошёл, она заметила, что на окнах решётки (правда, красивые), а на лепном потолке две камеры. Потом Маша вспомнила, что неплохо бы одеться, на ней опять было только белье. Та одежда, которую она носила с того момента, как первый раз очнулась после похищения, исчезла, вместо неё на маленьком диванчике причудливой формы, лежал новый спортивный костюм и (о счастье!) чистое белье.
Маша повнимательнее огляделась и обнаружила небольшую дверь рядом с кроватью, хотя это не была, просто, кровать, это было настоящее ложе, с балдахином, королеве впору. Поскольку дверей было две (вторая, двустворчатая громадина поднималась до потолка напротив окна), она решила, что это, возможно, туалет. Взяв с диванчика одежду, она заглянула за эту маленькую дверцу и чуть не села на пол. Это был не туалет, а дворец, в таком же старинном стиле! Белая ванна на львиных лапах стояла посередине, всю дальнюю стену занимало разделённое надвое оконным проёмом зеркало, а справа и слева от этого узкого окна были унитаз, биде и две раковины. На многочисленных полочках стояла целая пропасть всяких шампуней и гелей для душа, и лежали стопки разноцветных полотенец всевозможных размеров. В углу ни к селу, ни к городу была вмонтирована современная душевая кабинка, на крючках около неё висело несколько махровых халатов.
Маша бегом влетела в этот храм чистоты, хотелось немедленно вымыться и переодеться. Она только мельком взглянула на себя в зеркало и ужаснулась – грязные, слипшиеся волосы, подтеки от слез и ещё какие-то непонятные разводы на щеках и на всем теле! Она включила воду. Погорячее. Стала срывать с себя белье. Отвратительно! Пахло от неё, как от бомжа!
Она схватила, сразу целую кучу, всяких бутылочек, нашла мочалку и, с ожесточением, начала тереть все тело, одновременно намыливая голову.
Первая вода, стёкшая с неё в ванну, имела зеленовато-коричневый цвет, вторая порция уже не была такой жуткой, но тоже радости не вызывала. Только в четвёртый раз, окатываясь из душа, Маша увидела привычную прозрачность мыльной пены, поняла, что, наконец, вернулась в нормальное состояние и расслабилась.
Она ещё раз набрала полную ванну горячей воды, высыпала туда что-то ароматическое из баночки и, уже спокойно, никуда не торопясь, растянулась в ней во весь рост.
Такого удовольствия от мытья она никогда раньше не получала. Мысли текли медленно, не хотелось шевелиться. Постепенно она вспомнила вчерашний день (вчерашний ли?), это было ужасно.
К ней в конуру пришёл её "обычный человек" и велел сказать несколько слов в телефон. Маша сильно разволновалась, может быть, она услышит их голоса? Но никто ей ничего не ответил, она успела только позвать Андрея и сказать, что жива и здорова, как услышала короткие гудки. Неизвестно почему, но это так сильно на неё подействовало, что с ней приключилась самая настоящая истерика. Она никак не могла успокоиться. В конце концов, её сторож принёс ей воды и заставил выпить таблетку. Маша отбивалась и кричала, но он был сильнее. Потом она опять отрубилась, а проснулась уже во дворце.
Наверное, что-то сдвинулось в этом деле и её теперь будут держать в тюрьме класса люкс.
Вылезти из воды все же пришлось – она остыла. Маша насухо вытерлась чистейшим махровым полотенцем, надела халат и снова поглядела в зеркало. Девушка, смотрящая на неё оттуда, была совсем не похожа на ту чумазую беспризорницу, которая промелькнула там около часа назад. Маша почти узнала себя, все было как всегда, только взгляд был не её – испуганно-затравленный.
Она навертела на голову махровую чалму, с удовольствием, надела чистое белье и вернулась в "будуар", так она решила называть свою камеру.
В её отсутствие кто-то принёс обед. Эта трапеза, сервированная на столе, отличалась от её предыдущих настолько, насколько колибри отличается от страуса. Маша уселась за стол и принялась поглощать свежайшие овощи, икру и мясо с зеленью в неизвестном соусе.
Закончив этот праздник желудка, она причесалась (на туалетном столике нашлось все необходимое и даже больше) и натянула свой новый спортивный костюм. Интересно, почему они, упорно, одевают её в спортивные костюмы?
Ответить себе она не успела – двери величественно открылись и в комнате появился элегантный молодой человек, с фотокамерой в руках.
– Как спали? – улыбаясь, спросил он. – В ванной все нашлось? Если чего-то недостаёт – скажите, я доставлю. Обед понравился? Я взял на себя смелость и выбрал сам – вы были… в другой комнате, а разговаривать через дверь я не люблю.
Маша не верила, что он обращается к ней! До сих пор ей вообще запрещали разговаривать, а тут столько вопросов и, совершенно, нормальным тоном!
– Все отлично, – ответила она. – А вы, разве, не мой сторож?
– Ну, зачем же так? – молодой человек расстроился. – Я ваш телохранитель. А ещё я ваш собеседник и, надеюсь, друг на ближайшее время. Меня зовут Костя. А сейчас я должен вас сфотографировать.
– Зачем? – Маша несколько опешила от такого самоопределения этого Константина.
– Чтобы ваши друзья знали, что вы живете в таком прекрасном месте, – радостно ответил тот, усаживая её в кресло.
Он отошёл на пару шагов назад и прицелился объективом.
– Сейчас вылетит птичка! – провозгласил он старую, как мир фразу.
Маше, вдруг, опять стало очень плохо. Как ни обставляй тюрьму, это все равно тюрьма.
Как только Костя не изворачивался, чтобы сделать снимок с её улыбкой – ничего не вышло. Наконец, он отступился, спросил чего бы ей хотелось на ужин и ушёл, оставив Машу одну мучиться вопросами, где её мужчины и что с ними.
Кусково
Самолёт приземлился в восемь утра. Москва встретила их хорошей погодой – на небе ни облачка, теплынь. Все пограничные формальности прошли без проблем и меньше чем через час после посадки они, на трёх машинах, летели в Кусково.
Парк уже утопал в зелени, и в посетителях, несмотря на ранний час, недостатка не было. Их группа, довольно странно смотрелась в очереди в кассу – восемь охранников в одинаковых костюмах, Андрей в джинсах и мятой клетчатой рубашке и Алек с Эриком, тоже в костюмах, но, явно, сшитых на заказ. Сторонний наблюдатель мог бы сойти с ума, пытаясь понять, что объединяет столь разномастную группу.
Очередь шла быстро и, вскоре, они уже шли по главной аллее среди множества посетителей. Когда группа достаточно удалилась от ворот, Майк надел на Андрея наручники и повесил ему на руки куртку.
– Вот мы и на месте, – сказал Алек. – Ваш выход, мистер Савельев. Ведите нас.
Андрей кивнул и пошёл впереди всех, уверенно сворачивая в боковые аллеи и огибая красивые, но обветшалые здания. За ним по пятам шли два охранника и Майк, который следил за каждым его движением.
Дорожки парка были то узкими, то широкими, где-то асфальт, где-то гравий. Наконец, Андрей остановился у живой изгороди в дальней части комплекса и кивнул Майку:
– Пришли.
Тот мгновенно оценил ситуацию. Двоих он послал за изгородь, ещё двоих отправил вдоль неё влево и вправо. Когда хозяева подошли, Майк уже владел информацией о том, что находиться по ту сторону ограды и есть ли проходы сквозь неё дальше, в обе стороны.
– А здесь красиво, – Эрик пребывал в отличном настроении. – Даже не думал, что в России есть такие цивилизованные места.
– Что дальше? – Алек был настроен более прозаически, чувствовалось, что его не трогает красота природы. – Я не вижу никакой низины.
– Она там, – Андрей мотнул головой в сторону изгороди. – Надо спуститься вниз и перейти ручей. За ним и будет то самое место.
Алек взглянул на Майка, тот кивнул, мол, так и есть.
– Что же нам, продираться через эти кусты? – Алек, явно, не горел желанием перебираться через живое ограждение. – Другой дороги нет? Вы сами всегда тут ходите?
– Нет, я перелезаю через забор. Это метров двести отсюда. Думаю, здесь вам будет проще пройти.
– Это не так уж сложно, – примирительно сказал Эрик. – Всего лишь раздвинуть ветки.
Он подал пример – нашёл место, где изгородь была наименее густой и, осторожно, пролез на ту сторону. Охрана немедленно продралась за ним. Алек посмотрел на все это с неодобрением и велел Майку сделать для него проход. Через пару минут вся группа стояла на другой стороне и смотрела на пологий спуск к небольшой рощице.
– Ну, ведите, – все ещё раздражённо, приказал Алек.
Андрей начал осторожно спускаться вниз, со скованными руками это было немного затруднительно. Войдя в рощицу, они упёрлись в узенький ручеёк, через который кто-то перебросил пару досок. Сначала перешла половина охраны, потом Андрей, а за ним и все остальные. В этот раз Алек не стал возмущаться, но одному из охранников пришлось замочить ноги, помогая ему форсировать эту водную преграду.
За деревьями открылась небольшая прогалина. Дальняя её часть круто поднималась вверх, образуя что-то вроде амфитеатра.
– Ну? – Эрик первым подал голос, стало заметно, что он горит от нетерпения.
– Вам повезло, – задумчиво сказал Андрей. – Удивительно, но проход сейчас открыт.
– Почему удивительно? – немедленно спросил Алек.
– Так очень редко бывает. Обычно приходиться несколько дней подряд его караулить. Иногда я по две-три недели ездил сюда каждый день, чтобы в него попасть. Я же вам говорил, что коридор не всегда открыт.
– И где он? – опять вступил в разговор Эрик. – Вы его чувствуете?
– Да, – ответил Андрей. – Вон там справа. Дайте мне пару веток, я обозначу границы.
Майк отломил от ближайшего дерева толстый сук, ножом разрезал его пополам и заострил концы. Потом крепко взял Андрея под руку.
– Пошли, – тихо сказал он. – Воткнёшь палки и мы вернёмся. Дёрнешься – тебе крышка.
Нож он не убрал. Андрей опасливо покосился на лезвие и они, не спеша, пошли по траве. Пройдя метров тридцать, по диагонали, вправо, Андрей воткнул первую ветку, потом отошёл на несколько шагов и воткнул вторую. Получилось что-то вроде ворот, какие делают дети, играя в футбол на природе.
– А теперь, – вкрадчиво сказал Алек. – Я жду инструкций. И не надейтесь убедить меня снять с вас браслеты. Никаких "нежелательных вибраций", понятно?
Андрей дёрнулся, как будто его ударили. Слишком свежо было воспоминание того страшного вечера, когда, после этих слов, застрелили Сергея.
– Ничего сложного, – подавленно ответил он. – Подойдите к проходу, встаньте между метками. Закройте глаза, это необязательно, но лучше закрыть. Постарайтесь расслабиться и сделайте пару медленных шагов вперёд. Всё.
– А потом?
– Потом остаётесь на той стороне не менее трёх часов и назад. Не забудьте отметить место, где вошли. Палки можно взять отсюда.
– Так просто? Хорошо, вы пойдёте с нами.
– А вот этого нельзя.
– Что ещё за новость? – Алек мгновенно напрягся. – Что-то я не припомню, чтобы вы говорили нечто подобное.
– Вы не спрашивали, – ответил Андрей. – Коридор действует индивидуально на каждого. Входить нужно по одному. Иначе, нужного эффекта не будет. Более того, каждый из вас может оказаться в разных Мирах. Это не страшно, главное не возвращаться раньше чем через три часа.
– А почему? – спросил Эрик, он слушал Андрея, как заворожённый.
– Потому что, если вы вернётесь раньше, с вами ничего не произойдёт.
– То есть я вернусь таким, как был? Никакой метаморфозы?
– Совершенно верно.
– Подождите! – снова вступил Алек. – Как мы можем быть уверены, что это не ловушка? Получается, что вас мы с собой взять не можем, вместе идти не можем! Чушь! Я вам не верю!
– У вас же есть заложник! Опять я ничем не могу доказать, что говорю правду! Но проверьте меня. Отправьте вперёд одного из ваших людей, если с ним что-то случиться, ей несдобровать. Наконец, Майк может меня убить в любой момент!
Алек задумался.
– Алек, – подал голос Кросс. – Мне кажется, вы сильно сгущаете краски. Он прав – в наших руках его жизнь и жизнь девушки. Не такой же он идиот, чтобы убить ещё одного человека? Я прав? – обратился он к Андрею.
– Именно это я и пытался сказать, – ответил тот упавшим голосом.
– То есть вы хотите рискнуть? – уточнил Алек.
– Не вижу никакого риска. По-моему все под контролем.
– Хорошо. Майк! – Алек начал отдавать распоряжения. – Пусть один из ваших людей сделает так, как сказал мистер Савельев. Посмотрим.
Майк срезал ещё ветку, подготовил её и вручил ближайшему охраннику.
– Ты все слышал. Иди, – показал он.
Парень вооружился палками, посмотрел на Андрея и пошёл к "воротам". Он сделал все в точности, как надо – встал у метки, закрыл глаза и расслабился, потом шагнул вперёд и… пропал.
– Вы видели?! – восторженно сказал Эрик. – Все, как он говорил! Он уже там! Какого черта я должен ждать?!
– А если он не вернётся? – попытался урезонить его Алек.
– А если проход закроется?! Вспомните про семь лет! А, вдруг, будет десять?! Вы можете и недожить!
Алека, как громом поразило. Было видно, что эта мысль не приходила ему в голову.
– Вы можете сказать, сколько ещё будет открыт проход? – спросил он Андрея.
– Точно не знаю, но точно могу сказать одно – он будет открыт не меньше четырёх часов, с того момента, как в него кто-нибудь войдёт. Почему – не спрашивайте, не знаю. Видимо, пересекая границу, человек создаёт некоторые… вибрации, – Андрей испуганно посмотрел на Алека. – Которые держат коридор открытым определённое время.
– Майк, срежьте мне ветку, – раздражённо сказал Эрик. – Я иду. И вам, Алек, тоже советую. Ваша подозрительность переходит в паранойю! Зачем брать заложника, если вы все равно никому не верите?!
Алек все ещё сомневался.
– Ладно, – наконец, сказал он. – Если через три часа, мы не вернёмся – её разрежут на куски. И вас тоже. Вы поняли? – он смотрел Андрею прямо в глаза.
– Вы вернётесь, – съёжившись, ответил тот. – И все будет так, как вы хотите.
– Майк! – продолжил Алек. – Не спускайте с него глаз! И сделайте то, что я сказал через три часа и одну минуту после того, как я уйду!
С этими словами он взял две обрезанные ветки и пошёл вслед за Эриком к проходу.