Отступник. История одного контракта

– Эти трупы были обнаружены сегодня рано утром одним нашим патрулем в заброшенном доме, и учитывая наличие в городе излома и то, что трупы были обнаружены в одном неблагополучном районе недалеко от поломанного холма и излома, я не мог не допускать возможного участия тварей из пустоши, и поэтому я позвал тебя. Может быть, ты или твои братья по ремеслу сталкивались уже с чем-то подобным и по почерку знают, чьих это рук дело. Ну, можешь что сказать?

– Навряд ли это был нелюдь, – проговорил Сергей, наконец-то отвернувшись от трупов и надеясь очень быстро забыть их вид. – Все-таки они обычно не очень горят желанием проникать в наш мир и особенно жить в нем, по крайней мере по своей воле. Ведь для них наша среда так же вредна, как для нас их. Разумеется, это мог быть и зараженный нелюдью какой-нибудь горожанин, ставший из-за заражения монстром. Однако я не знаю ни одного нелюдя или зараженного, который так уродует своих жертв, по крайней мере известных мне, наверное, это сделал какой-то душевнобольной человек… серийный убийца, в общем.

– Я честно не могу поверить, что это дело рук человека.

– Как говорит мой опыт, нет предела человеческой жестокости, – сказал Сергей и, окинув взглядом трупы, еще раз добавил: – В любом случае кто бы это ни сделал, у него свой особый почерк, и всех людей он свежует и вырезает ряд важных внутренних органов. Что-то он этим хотел доказать или, наоборот, показать что-то, или удовлетворить свои больные потребности.

– Это ясно, только как мне это поможет найти убийцу? Ведь никаких свидетелей нету, как и нет зацепок на убийцу, про мотивы я вообще молчу. Личности этих людей мы пока не определили, я опять молчу о том, какая реакция поднимется в народе, когда новость пронесется по всему городу.

– Увы, но ничем не помогу помочь, капитан. Единственное, что могу посоветовать – прочесать и опросить всех людей, живущих в месте, где найдены трупы. Кто-то да должен был что-то увидеть. А все, что я знал, уже вам сказал.

– Что ж… – Комаров, кажется, был раздосадован словами Сергея. – Если появятся какие-то мысли, отступник, то я здесь и весь в внимание.

– Обязательно учту это, командир.

С этими словами Сергей вышел из башни и пешком поспешил к постоялому двору. Думая над всем, что он только что увидел, и во всех этих раздумьях он неизменно приходил к выходу, что помочь он ничем не может, да и не в его юрисдикции это, потому лучше будет забыть об этом, сосредоточиться на своем контракте и не влезать во всякие авантюры. Он уже и так в этом городе успел знатно получить свое.

С такими мыслями Сергей дошел до постоялого двора. И, зайдя в него, он вначале хотел отправиться в свою комнату и немного вздремнуть, так как у него появилась боль в голове и желание поспать. Однако, увидев в зале, что один стол был занят близнецами, где Пятак весело наигрывал на своей балалайке, а Борис угрюмо попивал пиво, Сергей поспешил подсесть к ним за компанию. Чему обрадовался Борис, сразу же предложив Сергею пива, но от него он, разумеется, отказался и заказал у хозяйки кваса, а Пятак просто поприветствовал Сергея и продолжил играть на балалайке. Но, правда, поинтересовался, почему к нему пришел капитан и куда он с ним ушел. И Сергей, недолго думая, поведал им о том, почему к нему пришел Комаров и о какой помощи в одном деле он его попросил, рассказав все подробностях. А также о своем скепсисе про теорию капитана о природе убийцы, ведущей свое начало в пустошах.

– Пожалуй, соглашусь с тобой, Сергей. Ведь действительно маловероятно, что такое совершил нелюдь или что-то, связанное с пустошью, но… – Борис сделал некоторую паузу. – Ты не совсем прав про то, что нелюди неспособны самостоятельно проникать в наш мир и жить в нем, если мы, конечно, не берем в расчет мертвецов, от которых каждый год страдают Желуди.

– Да, – подержал брата продолжавший играть на балалайке Пятак, – определенно, есть такой один, только я забыл, как там его прозвали… О, вспомнил, лич! Крайне редкий нелюдь, способный проникать и – более того – нормально существовать в нашем родном мире.

– Лич… – Сергей, кажется, что-то припоминал про этого нелюдя, и это то, что его внешний вид описывают как крайне отвратительный и мерзкий. – Но как? Нелюди ведь неспособны существовать, по крайней мере долго, в нашем мире.

– Ну, ему удалось приспособиться в некотором роде… – Борис как-то замялся всем своим видом, а Пятак вдруг осекся. – Видишь ли, он действительно, как и остальные нелюди, неспособен жить в нашем мире, как правило. Среда совсем не та для них, однако эти засранцы нашли способ, как обойти это правило… крайне ужасный способ, и заключался он в том, что лич вначале вылавливал в пустоши человека (не важно, отступника или обычного смерда), убивал его, и пока труп жертвы был еще совсем свеж, он сдирал с него кожу и вырезал часть важных внутренних органов.

– Это очень похоже на то, что я видел в башне… – тут же поспешил заметить Сергей. – Но зачем он это делает?

– И это самое интересное. Видишь ли, делает он это, чтобы присоединить к себе органы и надеть человеческую кожу на себя, делая их своей частью, отчего он получает иммунитет от нашего мира и к тому же внешне становится похож на человека.

– Хм с таким раскладом, похоже, мы действительно имеем дело с нелюдью… и даже хуже, он теперь бродит по городу в человеческой личине. Фактически им может быть любой горожанин, и найти его – если только не поймать с поличным, а особенно в этом городе, где полно всякого сомнительного сброда – это как найти иголку в стоге в сена.

– Эээ на самом деле не все так однозначно. Видишь ли, есть пара моментов, по которым возможно отличить лича от человека. Так, за ним всегда стоит отвратительный запах, близкий к трупному. К тому же сам его вид кажется странным, и кажется, что его кожа не является его частью тела, мешает ему, что сказывается на его неуклюжей походке. Эти факты вскрылись пару лет назад в Новзгорде, где тоже начали находить трупы людей без кожи и органов. А подозрения пали на одного толстого пивовара, за которым люди стали замечать агрессивное поведение и приметы, которые я тебе рассказал. И власти начали следить за ним, пока в итоге не поймали с поличным, а точней – за свежеванием своей очередной жертвы… Шокированные солдаты, разумеется, попытались его задержать. Но пивовар, препятствуя этому, к большому удивлению солдат, преобразился и снял свою кожу, показав свое настоящие мерзкое лицо и атаковав солдат. Однако те его просто обезглавили, хоть это и оказалось весьма сложно сделать, и личу удалось убить нескольких солдат, однако в конце концов лич пал. А его голову выставили на пике у ворот города.

После этой истории в голове Сергея (особенно на моменте примет лича) сразу же щелкнуло, ведь совсем недавно он встретил одного человека со схожими приметами в том же неблагополучном районе, где он недавно был и где были обнаружены трупы как раз рядом с изломом. И это был тот самый неприятный священник. Поняв это и в спешке попрощавшись с братьями, Сергей снова покинул постоялый двор и направился обратно к восточной башне, и пусть в этот раз путь до нее занял куда больше времени. Однако, дойдя до нее, он старался сжато, но максимально информативно рассказать о том, что он узнал про нелюдя-лича и самое главное – про подозреваемого, которого он недавно видел.

Комаров, в свою очередь выслушав отступника, потряс головой и проговорил, что это невозможно, мол, отец Федор (так звали священника) уважаемый человек, которого очень любит народ, поведав множество причин, почему подозрения Сергея били безосновательны. Но со временем Комаров стал припоминать, что Федор, как говорят, с недавнего времени стал очень странно себя вести, к тому же пару раз в темный час патрули ратников замечали его в крайне подозрительных местах. Припоминая все это, в один момент Комаров просто резко замолчал. После чего, он окликнув четырех своих солдат, дал им приказ брать оружие, а затем им и Сергею Комаров приказал идти за ним.

Он объяснил по пути своим людям, что они идут к Федору и, возможно, им придется задержать его, так что нужно быть готовыми к сопротивлению, но при этом действовать деликатно, ведь виновность Федора пока не доказана. Сергей же, как обвинитель, обязан будет присутствовать при все этом, и пока ситуация с Федором не прояснится, он никуда не уйдет, к большому неудовольствию отступника. Но свое неудовольствие Сергей оставил при себе и вместо этого поинтересовался, почему они идут не к церкви, где он его сегодня утром видел. Комаров сказал, что так как время уже после обеда, то, скорей всего, Федор уже не в церкви, а дома.

Однако ожидания Комарова не оправдались, ведь дом Федора после его поверхностного обыска оказался совершенно пуст. Но при этом Сергей, как и остальные, сразу почувствовал очень мерзкий запах, кто муже в комнате было много мух, и особенно их летало множество вокруг сундука. Комаров раньше всех сообразив, откуда дует ветер, тут же открыл сундук и глянул внутрь, но затем почему-то резко отпрянул назад. А когда следом в сундук заглянул уже Сергей, стало ясно почему. Ведь внутри по небольшим мешочкам были расфасованы внутренние органы и кожа человека. Отчего все сомнения насчет личности убийцы у Сергея окончательно отпали, как и у Комарова, который, сразу смекнув, проговорил:

– Если его нет сейчас дома, то значит, он должен быть в своей церкви… Все идем к ней, и будьте готовые к бою.

Без лишних слов Комаров и остальные в спешке покинули дом. И объяснение этому было простым: капитан теперь был совершенно уверен, что Сергей был прав, и потому, зная убийцу его, нельзя было упустить и нужно его захватить любой ценой, чтобы не допустить новых жертв. Отчего как и ратники, так и Сергей, еле поспевали за пусть уже и в возрасте, но все еще резвым капитаном. И сбавил ход Комаров, только когда показались купола уже знакомой Сергею церкви.

И наконец дойдя до нее, отряд, быстро взобравшись по ступенькам паперти и с шумом открыв двери, вошел внутрь церкви, оказавшейся, на первый взгляд, абсолютно пустой. Они прошли в главную часть церкви, где с икон и фресок, изображавших сюжеты из сводов Творца (в частности Сергей узнал великий потоп), на пришедших смотрели лики множества новзгорских святых.

Сам Федор невозмутимо стоял у алтаря рядом с большим иконостасом, читал полушепотом лежавшие на упомянутом алтаре своды Творца и как будто совсем не слышал, как позади него, наставив пики, встал полумесяцем отряд служилых. Священник все продолжал молитвой общаться с Творцом. Но так продолжалось недолго, так как Комаров громким голосом провозгласил:

– Отец Федор, вы обвиняетесь в совершении очень тяжкого преступления, а именно в убийствах людей. И для разъяснения этого я прошу вас пройти с нами.

– Убийствах?! – удивленно и с некоторой злобой воскликнул оторвавшийся от сводов Фёдор, который повернувшись, наконец, заметил пришедших гостей. – Я… божий человек и пастырь его, Комаров, и нет на мне никакого греха, Творец свидетель.

– Возможно, – спокойно проговорил Комаров, но Сергей заметил, как его рука ненароком взялась за рукоять сабли, – и именно поэтому вы должны пойти с нами, чтобы очистить свое имя от гнусных подозрений.

От этих слов Федор, кидая злобные взгляды на Комарова, Сергея и ратников, сначала открыл рот, видимо, желая сказать что-то против, однако затем по взгляду Сергея понял, что его раскрыли, и гнев резко сменился принятием. После чего с Федором начало происходить что-то странное. Так, вначале он слега наклонился вперед, и из спины, словно насекомое из кокона, вылезло нечто… Это точно был нелюдь, хоть подобных Сергей не видел раньше – гуманоидная тварь с чертами богомола и таракана, насекомоподобным лицом, но с человеческими глазами и одним рядом челюстей (второй составляли жвала), а вместо рук – крюки, похожие на лапы богомола. Но если одна рука полностью копировала лапу богомола, то другая была словно вывернута на изнанку. Это вкупе с ошметками мозгов, некоторых органов и крови на теле твари выстраивало крайне страшный вид. Хоть и тварь не полностью избавилась от кожи Федора, оставив себе все, что ниже торса, но ловко срезав одной рукой, как скальпелем, все свисавшие ошметки кожи, что были на ней раньше выше. Ну, по крайней мере, теперь Сергей знал, как выглядит лич.

И в этот момент, пока он и все остальные стояли в ступоре и глазели, тварь с невероятной быстротой кинулась на ратника с мушкетом (видимо, прекрасно понимая его большую опасность из всех пришедших) и своей лапой богомола, как мечом распорола его кафтан и живот под ним, выпустив наружу кишки. После чего схватив бедолагу обеими руками, кинула как тряпичную куклу прямо на Сергея с Комаровым, сбив их с ног, а затем с ревом атаковывала ближайшего ратника, пребывавшего, как и все, в ступоре и шоке. Чем воспользовалась тварь, схватившая его своими клешнями, и, полностью обездвижив, впилась своими жвалами с челюстями ему в шею. А стражник, понимая, что происходит, вскрикнул от ужаса, но крик так и не вышел, а изо рта пошел лишь поток крови.

Остальные стражники, наконец, придя в себя от ступора и творившегося ужаса, попытались атаковать чудовище. Но лич в ответ на эти атаки просто отпрыгнул и сторону и умудрился перерубить своими лапами все две пики, словно это были простые прутья. Но ратники, к их чести, в ответ не растерялись и, отбросив деревяшки, оставшиеся от пик, выхватили сабли и дали сильный отпор, снова атаковав лича. Но этого оказалось мало, и лич несмотря на уже полученные раны от сабель, которые были пока не очень серьезные, смог убить одного из бившегося с ним ратника, почти оторвав ему голову, отчего судьба второго становилась предрешенной, но неизбежное оттянул вступивший в бой Комаров, что дало немного времени.

Сергей понимал, что нужно убить лича и прямо сейчас. Но чем? Эфир? Не вариант. Эту способность – особенно перед посторонними – Сергей не хотел использовать, однако иного оружия у него, кроме стилета, не было, но идти с ним против лича – чистое безумие. Идея щелкнула в голове Сергея быстро, и он вспомнил про мушкет убитого стражника. Который он поспешил взять, и поскольку мушкет был уже заряжен, Сергей сразу стал прицеливаться, что было весьма сложно, ведь лич был очень подвижен и быстро уворачивался от атак последнего живого ратника и Комарова, но и медлить было нельзя.

Потому отступник спустил курок. Выстрел – и через мгновение Сергей понял, что попал, но не туда, куда рассчитывал. Так как пуля вместо тела угодила в руку лича, раздробив начисто локтевой сустав. Что хоть и не убило его, но при этом вся его левая рука отнялась, значительно понизив его боеспособность, и, судя по воплю, ранение доставляло ему невероятную боль.

Лич, увидев ошметок своей руки, глянул на Сергея и, взревев, приготовился к атаке на него. Но это уже сделать он не смог, так как последней ратник, взяв пику своего погибшего товарища, возил ее в спину лича, пронзив ею его тело насквозь и практически убив тварь. Однако несмотря на такую рану лич, упав на колени, продолжал шевелить целой конечностью, пытаясь освободиться от пики и хриплым голосом выговаривая брань, но это продолжалось недолго, ведь Комаров, подойдя к личу сзади, мощным ударом сабли срубил ему голову, окончательно добив тварь.

После чего наступила тишина и картина в виде побоища с тремя мертвыми ратниками и обезглавленным личем. А Сергей, положив мушкет, поспешил выйти из церкви. И, усевшись на ступеньках паперти церкви, он с мыслью, что ему нужна передышка от всего этого дерьма, перевел дыхание. В самой церкви между тем началась некая суета, после и из церкви бегом вылетел уцелевший ратник, но это Сергея уже не волновало. Наконец последним вышел уже и сам Комаров, усевшийся рядом с отступником, и вначале, как и Сергей, он просто молчал. Однако через пару минут он, тяжело вздохнув, наконец заговорил:

– Жаль, что эта тварь столько ребят положила, чтоб ей в аду сгореть. А тебе, Сергей, спасибо. И я честно не знаю, что такое ты должен найти за нашим излом, что за ним тебя прислал аж приближенный к царю человек, и из какого злого или хорошего умысла он это сделал… Но тебе, как человеку, серьезно помогшему и мне, и народу города, дам совет. Уходи отсюда со своими друзьями – и как можно быстрей. Ведь я, хоть и не знаю всех тайн, о которых шепчутся в тени этого города, но то, что доходит до моих ушей говорит о том, что над тобой (как в свое время над Григорием) все сильней сгущаются тучи. Так что ради своей же безопасности прислушайся к моему совету и спаси свою жизнь… Ну, удачи, Сергей.

Комаров протянул отступнику руку, и после рукопожатия Сергей с Комаровым по-дружески разошлись. Но вместо того, чтобы действительно вернуться в постоялый двор, он, отойдя от церкви, свернул в совсем другую сторону. Ведь ему предстояло еще проверить тот самый подземный тоннель, о котором ему поведала Маша, для ухода с города, если предстоявший уже этой ночью рейд Сергея в пустошь, который он, подкрепленный словами Комарова, решил не затягивать, окажется-таки успешным.

Глава 9

В комнате Сергея при свете свечей, трое отступников неспешно и размеренно готовились к будущему рейду в пустошь, приготавливая свое оружие и снаряжение. К примеру, Сергей сначала был занят тем, что прочищал, а затем заряжал свой кремневый пистолет, а потом, надев свою кожаную броню (к набору которой, кроме нагрудника и наручей, добавились наплечники Григория, взятые Сергеем, справедливо решившим их присвоить, так как старому хозяину они теперь все равно ни к чему) и приготовив пару взрывчатых мешочков с чертовым порошком. Примерно тем же были заняты и близнецы со скидкой на то, что Борис в качестве оружия имел небольшой самострел, а Пятак – шестопер. В общем, они занимались типичным для себя делом, ставшим для них с годами обычной рутиной, и вовремя этой подготовки к рейду Сергей решил обозначить план, но перед этим он должен был поставить одну точку с братьями.

– Возможно, уже поздно говорить об этом, однако перед тем как мы пойдем в рейд, я должен сказать, что вы не обязаны мне помогать. Все-таки контракт висит именно на мне, а вы мне ничего не должны.

– Это не обсуждается, ты нам шкуру спас, – не раздумывая ответил Борис.

– Причем дважды, – добавил Пятак.

– Хорошо, но в любом случае награду за контракт мы разделим пополам между собой. – с этим братья спорить уже не стали, все-таки природа такая у отступника – никогда не упускать возможности заработать. – Тогда слушайте, наша задача такова: в пустоши за изломом этого города есть один артефакт, который нам нужно забрать, и благодаря записям, которые вел Григорий в своем дневнике, и карте, которую он составил, мы знаем, где он находится и как его найти, но есть ряд сложностей.

– И что это за сложности? – спросил Пятак.

– Кроме хорошо известных нам прелестей пустоши, в местности, где находится артефакт – а если конкретней, в городе – есть нелюди, которые, по-видимому, обитают только там. По крайней мере, о них я никогда нигде не слышал, вои как их называл Григорий, согласно записям: «Очень опасные твари, даже в некоторых моментах опасней упырей».

– Никогда не слыхал о таких… – проговорил Борис, немного подумав, что подержал Пятак кивком.

– Да я тоже, но из описаний в дневнике – это двухметровые сгорбленные твари, отдаленно похожие на болотников, слепые и, к моему большому удивлению, похоже, все до единого обладающие телепортацией.

Эта информация, как и думал Сергей, вызвала у братьев удивление, а затем и обреченность. Сергей вполне понимал их – проникнуть в город, кишащий опасными тварями, которые могут появляться где угодно и когда угодно, найти в таких условиях артефакт, забрать его и вернуться целыми – это безумие, а сам рейд – чистое самоубийство. Но был один фактор, который узнал Григорий и дававший некоторые шансы отступникам.

– Однако у этих нелюдей есть одна особенность, которая может сыграть нам на руку. В определенное время, а именно одиннадцать часов вечера, все эти вои начинают собираться на шабаш в центральной части города на некой арене и дружно хором начинают… выть. Зачем они это делают, непонятно, но искать в пустошах логику, сами понимаете, бессмысленно. Так они все они собираются где-то на час, и во время этого город абсолютно пуст. Кроме этого, еще они не заходят за стену города ни при каких обстоятельства, даже если заметят вас, что нужно держать в голове и случае чего любой ценой вырваться за город. И, кстати, о нем.

Сергей выставил на стол карту, на которой слегка грубовато, но в целом достаточно понятно был вырисован план города, благонадежно составленный Гришей во время рейдов.

– Хоть город, по-видимому, очень большой, однако, судя по карте, имеет четкую геометрию и план, то есть сделан практически по линейке и не так архаичен, как наши города, что поможет нам легко ориентироваться в нем. Так что будем действовать так: заходим в город через южные ворота, – Сергей повел рукой по карте, – и по одной из главных улиц идем прямо к зданию. Это по записям что-то типа библиотеки или, верней, городского архива. Именно там по записям Гриши где-то на втором этаже и находится наш артефакт. Находим и берем его, а потом уходим по тому же пути, по которому мы пришли, а там покидаем город и уходим обратно к излому. На все про все нам хватит пары часов, и если все пройдет по плану и вои нас не заметят, рейд увенчается успехом.

– А, кстати, что за артефакт-то?

– Велесова книга, – коротко проговорил Сергей, а братья удивленно переглянулись, что было весьма ожидаемо.

– Не думал, что она существует… – почесав затылок, проговорил Пятак, – но что, если рейд провалится, и мы не сможем захватить артефакт?

– Если рейд провалится, то мы вернемся сюда и попробуем попытать удачу в следующий рейд. Но если рейд закончится успешно и артефакт окажется у нас, мы уйдем из этого города этой же ночью через подземный туннель, идущий от одного заброшенного сарая и выходящий далеко загородом. А там пойдем на запад к побережью, где уже сориентируемся на месте.

– Зачем? Не легче ли вернуться сюда, а потом на следующий день найти в порту корабль, сесть на него и покинуть город? – логично заметил Борис.

– Совершенно логичное предложение, но, похоже, в этом городе есть некая сила, которая активно препятствует всяким поискам за изломом, и она грозит нам смертью. Оттого оставаться здесь сверх необходимого крайне небезопасно, так что прихватите с собой свои вещи, нам, возможно, в эту же ночь и придется покинуть город, – братья не стали задавать вопросы, быстро собрали вещи и уселись, как говорится, на дорожку, пока отступник не проговорил: – Ну, в путь.

Максимально бесшумно они вышли, старясь, чтоб их уход из дома никто не услышал. И, разумеется, хоть бы отступники шли также тихо, как кошки, чуткий слух хозяйки все равно их услышал бы, однако пара серебряников, невзначай отданных ей Сергеем еще днем ранее, подействовала на нее, как сон-трава, и потому она этой ночью ничего не слышала и мирно спала себе, а отступники свободно вышли из постоялого двора на улицу.

Проходя по темным улочкам Кургана, отступники пытались делать это очень осторожно, так как в любой момент они могли нарваться на патруль городской стражи, с которым им было лучше не сталкиваться, чтобы не вызвать лишние проблемы. Правда, этот страх в итоге не оправдался, и единственным, кого встретили отступники на своем пути, был какой-то пьяница, шатавшийся по улицам, как корабль в шторм, вытворяя иногда такие зигзаги… Скорей всего, бедолага припозднился с кабака и сейчас возвращался домой, потому отступники не обратили на него никакого внимания. Однако на них отреагировал сам пьяница, стоило ему их заменить.

– Угхх… Сгинь… сгиньте, черти! – чуть ли не прокричал он и в панике побежал прочь, но, видимо, из-за большой дозы хмеля в голове ноги его заплелись, и он просто упал на землю.

Сами отступники из-за устроенного им шума очень быстро поспешили уйти в прочь от него, боясь, что на его крики кто-то может прийти, и не дай Творец, это будет патруль уже упомянутой стражи. Кроме патрулей, еще одной проблемой было то, что город ночью погружался во мрак, и ориентироваться в нем – особенно чужакам – было очень сложно ночью. Но продумав заранее свой путь, отступники пару раз лишь чуть не свернули не на ту улицу, однако быстро находили верный путь.

Наконец, впереди в свете луны стали вырисовываться черты разломанного холма. А когда отступники вышли из городской застройки в чистое поле, в сумерках наконец показался и сам излом, хорошо видимый в темноте из-за света, которым он мерцал. К нему бегом направились отступники, стараясь не светиться долго на такой открытой местности. Добравшись до излома и пробежав через разлом холма и остатков капища, они быстро прошли через него, оказавшись в пустоши, где Сергей сразу скомандовал:

– Оставим свои сумки с вещами здесь, вряд ли их кто-то тут тронет, по крайней мере, нелюдям они ни к чему, – и когда отступники сложили свои вещи и приготовили оружие, Сергей глянул на свои карманные часы, заметив: – Так, у нас есть полчаса до начала шабаша. Ускоримся.

И отступники в быстром темпе направились к видневшемуся впереди городу через земли пустоши. И благо ночи в пустоши была куда светлей, чем в настоящем мире. К тому же некоторые растения имели свойство светиться блеклым светом, что очень помогало легко ориентироваться в округе. Потому отступники беспрепятственно подходили к городу, каменные стены с бастионами которого становились все ближе, пока уже у самих ворот они не сбавили ход, а Сергей показал Борису и Пятаку знак остановиться. А сам, глянув на часы, на которых было без десяти одиннадцать, очень осторожно глянул за ворота, где увидел ровные улицы города, и вскоре он очень быстро обнаружил кривую двухметровую фигуру его обитателя.

Вой был прямо на крыше одного здания, находившегося очень близко к воротам, и, видимо, нелюдь пока никуда он не собирался уходить, но когда часы Сергея пробили одиннадцать, он вдруг исчез. Отряд отступников начал медленно, стараясь идти тихо, продвигаться вперед по городу. И замечая где-то вдали – на дороге, на крышах или даже на стенах, – воя, тут же останавливался и ждал, пока он и исчезнет, и лишь после отступники шли дальше.

Из-за чего все были как на струнах, даже самому Сергею было не по себе. И дело тут было не только в нелюдях, но и в городе, который, если сравнить его с Курганом, похожим на больного или даже умирающего человека, то этот серый город был больше похож на каменный склеп. Хоть и у города была, несмотря на это, интересная архитектура и планировка, нехарактерная для Новзгорского царства, больше походившая скорей на архитектуру городов заморских земель на западе и имевшая много общего с теми древними империям, о которых остались лишь легенды да руины с некоторыми летописями из монастырей.

Так, город имел, в отличие от городов Новзгорда, строгую геометрическую планировку в форме девятиугольной звезды, в которой улицы расходятся лучами от расположенной в центре площади. Город окружают девять бастионов. При этом каждый бастион был спланирован так, чтобы можно было защитить соседний. Также город имел четверо ворот, от которых расходились четыре главные дороги, разделявшие город на четыре района, и пересекавшиеся в самом центре города. Где находились главная площадь и нужный им архив с неким амфитеатром, где, согласно записям Григория, и собирались все вои.

Жилые здания, план которых был определен прямоугольной формой с четким соблюдением пропорций, были все каменные и многоэтажные. Часто имели подкровельный карниз, на каждом этаже расположение окон и сопутствующих деталей повторяется, главная дверь отмечена некоторой чертой – балконом с балюстрадой. В ходу были декоративные барельефы, разделявшие фасад и карниз. Окна: полуциркульные и прямоугольные с тяжелым карнизом и фризом в сочетании с круглыми; иногда полуциркульные арочные, часто спаренные и даже строенные. Двери – устройство порталов с тяжелым карнизом, фризом и колоннами; прямоугольный и полуциркульный арочный вход. У зданий была крутая или пологая крыша с башенными надстройками. Очень были распространены в качестве декора всякого рода статуи людей с животными, часто стоявшими с фонтанами, разбросанными по всему городу.

От такого вида Сергей не мог не признать, что хоть несмотря на мрачность города, от которого веяло каменным склепом, вызывавшим очень гнетущие чувства, даже в рамках самой пустоши город был не лишен своего культурного шарма и красоты. Но опять же виды видами, а дело в рейде должно быть на первом месте, о чем Сергей должен был всегда помнить, так как отступники медленно, но верно продвигались к центру города. В связи с чем увеличивалось и число воев, попадавшихся им по пути, отчего отступникам чаще приходилось останавливаться и затаиваться, прижимаясь к стенкам зданий и тихо ожидая, пока вой наконец не исчезнет, чтобы двинуться дальше.

Надо сказать, тут Борис и Пятак сильно удивили Сергея. Братья, как только оказались в пустоши, словно преобразились и из немного глуповатых простофиль, кем они были в настоящем мире, сразу стали матерыми отступниками, умеющими соответственно себя вести – действовать, двигаться, причем в некоторых моментах даже профессиональней самого Сергея. Отчего путь шел гладко, и в итоге наконец отступники таки добрались до центра города, встав у главной площади города прямо напротив амфитеатра и архива.

Первый, кстати, Сергей заметил еще вдали, когда отступники еще только зашли в город, что было и неудивительно, ведь амфитеатр был очень огромен даже на фоне всех остальных городских построек. И, по прикидкам Сергея, в высоту достигал до 50 метров, представляя из себя овальное сооружение с фасадом из четырех ярусов, три нижних из которых составляли открытые аркады, состоящие из арок, но это был наружный вид. Что там было внутри амфитеатра, Сергей знал лишь примерно, так как записи Григория говорили об этом весьма отрывочно. Но большую часть территории внутри амфитеатра составляли специальные места для зрителей, а по центру была некая арена. Так что место для своего шабаша вои выбрали явно неслучайно, их Сергей, кстати, увидел множество, так как те постоянно появлялись у входов и между арок.

То, что называлось архивом, тоже смогло удивить отступника. По крайней мере, Сергей такое здание, как и амфитеатр, никогда не видел. Но вид его был больше всего похож на перевернутый вверх ногами котел с плоским дном, само здание не имело никаких украшений, кроме двух статуй мифических существ из сказок далекого юга: лев с головой человека и орлиными крыльями – сфинкс, так их, кажется, называли. А окна были только на втором этаже, при этом они были узкие и опоясывали кольцом все здание.