Отступник. История одного контракта

Глава 8

Люд города Кургана, проживая свой очередной день, в большинстве своем был занят мелкими рутинными делами: женщины занимались хозяйством и готовкой еды, а мужчины – ремесленной работой. Так, плотники обрабатывали дерево топором или прочим инструментом, чтобы в последующем что-то смастерить из него, скульпторы сидели у гончарного круга и лепили горшки, кузнецы в своих кузнях, стоя у раскаленной наковальни, били молотками по металлу, стремясь в конечном счете получить подкову, саблю или гвоздь, а кроме них, были еще булочники, мясники и другие ремесленники города – все занятые своими делами.

И в противовес им дети, у которых, в отличие от взрослых, было много свободного времени, которое они тратили, как правило, на то, что, сбившись в ватаги, бегали по улицам и играли в свои игры, раздражая этим сидящих на лавочках стариков, которые делились между собой последними слухами, чтобы в последующем активно обсудить их и в большинстве своем закономерно осудить. Кроме них, на улице практически никого не было, кроме редких патрулей ратников, да некоторых рыбаков, возвращавшихся с реки с уловом, да ободранных попрошаек, бродивших туда-сюда в надежде, что кто-нибудь из людей сжалится над ними и кинет пару медяков.

И из всех этих людей выделялась одна фигура человека в плаще. Он, ничего не делая, просто стоял и долго наблюдал за постоялым двором города кабанья голова, из-за угла одного дома, и в определенный момент этот человек просто повернулся и быстрым ходом пошел по дороге вон от двора. Собственно, выделялся этот человек тем, что по поведению можно было сказать, что он явно не хочет быть увиденным, старясь быть не особо заметным и постоянно поворачиваясь и оглядываясь, очевидно, боясь слежки или преследования, а когда в один момент на конце улицы появились два ратника, человек в плаще мигом повернул к противоположной улице в обход, из-за чего сомнений не было – этот человек скрывался и очень не хотел попадаться на глаза, особенно людям, подчинявшимся власти. Сказать, что это за человек, было трудно, так как его лицо находилось под капюшоном плаща, скрывавшим его, а в плане внешнего вида в нем не было ничего необычного – обычная городская одежда.

Тем временем человек в плаще, долго бродя по улицам Кургана, наконец резко остановился у одного дома, который был уже явно нежилой и находился в запустении. Это можно было легко понять по виду дома: покосившийся набок, полуразвалившийся, с вырванными окнами и упавшей крышей. Сам человек не стал заходить в этот дом, а вместо него направился к сараю рядом с ним, недалеко ушедшему по состоянию от последнего, и постояв у входа и оглянувшись по сторонам, человек в плаще, убедившись, что за ним никто не наблюдает и не заметил, зашел внутрь и, расчистив пол от соломы, раскрыл подземный ход, после чего, не теряя времени, он прыгнул внутрь, быстро закрыв за собой дверцу.

Где уже под землей человек в плаще хоть и оказался в полной темноте, но он без сомнений пошел вперед и прекрасно ориентировался в пространстве, словно знал его как свои пять пальцев. Он шел по длинным вырытым коридорам, безошибочно поворачивая то влево, то право, прекрасно зная направление. И наконец человек в плаще вышел к коридору и, пройдя в его конец, он вышел в весьма большую комнату с двумя входами, освещенную множеством свечей и имевшую несколько алтарей со множеством икон Творца и прочих святых Новзгоского царства. Эта была та самая комната, которую видел Сергей и в которую он не решился войти. В самой комнате было четверо людей, и все они были одеты в черные рясы, а на лицах были уже знакомые маски. Эти люди поприветствовали прибывшего человека в плаще и сразу начали разговор.

– Ну этот новый отступник, как он? – этот вопрос задал один из тех, на ком была маска, и адресовался он пришедшему.

– Говорят, что пришел в себя, – тонким голосом отвечал человек в капюшоне

– Он что-нибудь помнит о нас и о времени, проведенном в нашем убежище?

– Это узнать не удалось, но точно известно, что когда его притащили в постоялый двор, он находился в полном беспамятстве и даже бреду, так что даже если он что-то и вспомнит, так это только осколки и смутные очертания, собрать которые невозможно. И хоть он и отступник, все-таки серый пух куда сильней, особенно когда взаимодействует с разумом.

– Хм, кстати, сундук, а с ним и все записи, которые делал прошлый отступник, нашли. Два его друга и притащили. Ему это хорошо сэкономит время, – проговорил уже другой человек в маске.

– Причем очень сильно. Встав на ноги, он сразу начнет изучать записи прошлого отступника, а после, скорей всего, со своими друзьями отправится на вылазку и наверняка добудет то, к чему мы стремимся с самого начала. Не будем забывать, что в последний раз артефакт был уже почти в руках убитого нами отступника, ему не хватило совсем немного времени, – эти слова снова проговорил тот, кто был в капюшоне.

– Что ж, значит, пришло-таки время. Все к приходу великого готово, проблема только в гарнизоне Кургана, но с ним мы справимся. Остается только вовремя перехватить отступников, когда те будут возвращаться, и завладеть артефактом. Остальное дело за малым, – говорящего в маске внезапно перебил другой.

– Да, конечно, главное – не облажаться, однако этот новый отступник чуть не раскрыл нас и убил двух наших братьев, а еще этот старик Игорь. Говорил вам, его надо было сразу убить!

– Да, брат, ты правду говоришь, и нам, возможно, действительно следовало убить этого человека, но не забывай, что мы не палачи. Хоть и убиваем, но делаем это во благо людей, и все эти трудности дает нам Творец наш, чтобы проверить нас и укрепить веру нашу, ведь близко время конца, так будем крепки, братья!

– Будем крепки! – разом повторили вслед за человеком в капюшоне остальные.

****************

Есть мнение, широко распространенное среди люда, что отступники куда более живучие и крепкие, чем обычные люди, но это однако, было не совсем верно, ведь отступники, несмотря на некоторые способности, приобретенные ими в пустошах, сами по себе были обычными людьми, ничем – физически, в силе или живучести – не отличающиеся от остальных. Однако поскольку их организм находился в постоянных экстремальных условиях, отступники, как правило, за счет этого были сильнее, живучей и выносливей среднестатистического человека. И это, еще не считая их чутья, заостренного до предела. Хотя имелась и другая сторона медали: пребывание в негативной среде, постоянное напряжение как физическое, так и психологическое обуславливало их быстрое выгорание и, соответственно, более раннюю смерть.

Но это в долгосрочной перспективе. В ближайшей отступники при не смертельных ранениях очень быстро восстанавливались и приходили в норму, возвращая силы. Как, к примеру, к Сергею постепенно, но возвращались его силы и здоровье, чего, однако, нельзя было сказать о его памяти, точней, что произошло с ним, когда он попрощался с Машей у сгоревшего дома. После этого он ничего не помнил, в лучшем случае в его голове, кроме тумана, всплывали иногда лишь эпизоды, которые, однако, по содержанию были похожи на бред или плохой сон в лучшем случае.

И, разумеется, что с ним случилось, он не знал. Знал он лишь то, что ему поведали близнецы, а по их словам, его нашли без сознания рядом со сгоревшим домом Игоря местные горожане, после чего братья принесли его в постоялый дом, где для него уже была снята комната, в которой он и очнулся и где его подлечили. Единственная зацепка – это рана на затылке, отчего появилось предположение, что, скорей всего, на него просто напали уличные грабители, вырубив сильным ударом каким-то тупым предметом по голове с целью ограбить, но не найдя при Сергее ничего ценного, просто оставили его, однако оставалась одна неувязка в виде провала в памяти, хотя это, возможно, одно из последствий сильного удара по голове.

В любом случае то, что случилось, уже прошло, и Сергею надо было заняться тем, ради чего он сюда прибыл. И с этим была очень большая проблема, ведь двор сгорел, а его хозяин Григорий просто-напросто исчез при странных обстоятельствах (видимо, всякие странности в этом городе в порядке вещей), что ставило весь контракт под угрозой срыва. Но в определенный момент вспомнив-таки что-то уже после прощания с Машей, Сергей попросил Бориса с Пятаком осмотреть сожженный дом Игоря на наличие сохранившихся предметов. Что они без вопросов сделали. Итогом стала большая удача, поскольку среди всякого обгорелого хлама был найден практически целый сундук с вещами Григория и самое главное – его дневник с записями рейдов, которые он делал в течение лета. Из дневника он узнал и о своем артефакте, который он должен был забрать, и вещь эта вызывала вопросы к Меньшикову, но Сергей отбросил их, ведь цель прояснилась, осталось только добраться до нее и взять.

Но для этого нужен был план будущего рейда, чтобы он прошел успешно, а задача была выполнена. И здесь удача снова улыбнулась, ведь в сумке, кроме дневника, оказалась подробная карта города, в котором находился артефакт, составленная Григорием. Отчего исходя из данных карты и дневника, перед Сергеем вырисовывалась крайне благоприятная картина, в которой, если повезет и Сергей воспользуется правильно уже протоптанной дорожкой, он сможет взять артефакт в первый же рейд. Хотя и была одна проблема, обитавшая в городе, но Григорий обнаружил решение и для нее, доказав, что без дела он не сидел все это лето.

В итоге оставались только мелочи. Сергею нужно было подробно изучить карту, чтобы не случилось какого-либо казуса, наподобие заблудиться среди улиц или повернуть на переулке не в ту сторону. Именно за этим делом Сергея застал стук в дверь.

– Да, войдите, – громко проговорил Сергей, гадая, что за гость решил посетить его. К удивлению Сергея, в комнату вошла младшая Вишневская, видимо, заметившая замешательство на лице Сергея и потому поспешившая заговорить:

– Я вам не помешала?

– Нет-нет, что вы! Я практически ничем и не занимался. Так, почитывал одну занятную книжку.

– Я просто хотела вам предложить беседу и прогулку по моему городу, если вы, конечно, не заняты или не чувствуете себя не очень хорошо.

– Да нет, что вы! Я охотно приму ваше предложение, правда, мне нужно одеться.

– Хорошо, я подожду вас тогда в питейном зале, – с этими словами Вишневская покинула комнату, а удивленный Сергей поспешил нацепить сапоги и надеть куртку. После чего он быстро спустился в питейный зал, где его, как и сказала, ожидала Маша, с которой Сергей вышел уже на улицу, заметив при этом за собой пару косых взглядов от посетителей. И оказавшись на улице Вишневская, сразу же обратилась к Сергею с вопросом:

– Увы, но в нашем городе не так много достопримечательностей, но все же докуда вы бы хотели прогуляться?

– Давайте прогуляемся до излома, а то я у него пока ни разу не был, – недолго думая, предложил отступник.

– Прекрасно, пойдемте, – и спокойным шагом Маша повела шедшего с ней вровень Сергея до излома через весь город, во время чего они, как это бывает, успели разговориться, и начала разговор снова Маша.

– Как я слышала, да и как я вижу, вы идете на поправку.

– Да, уже почти поправился. Так, осталось пара ссадин да синяков, ну и рана на затылке. Пустяки, одним словом.

– Тогда вам стоит поблагодарить Творца, что остались целы… Вы, кстати, так и не вспомнили, что с вами случилось и почему потеряли сознание? – ненароком поинтересовалась Вишневская, вопросительно глянув на отступника.

– Нет… помню, как прибыл ко двору Меньшикова, и помню, как ходил уже внутри сгоревшего дома. Однако, что было дальше, я не помню, как будто в сознании сплошной провал или туман, только иногда в голове всплывают странные сцены, природу которых мне сложно объяснить.

– Думаю, вам просто не повезло, и на вас напали подкараулившие грабители, быстро вырубившие вас исподтишка ударом по затылку. Ведь, увы, как вы слышали, да и как вы убедились, такое для нашего города в чести, и не вы первый не вы и последний, а насчет сцен, скорей всего, это просто галлюцинации, вызванные травмой головы.

– Странно только, почему при мне тогда остались мои вещи… – подметил Сергей, постоянно вспоминавший похожую судьбу Григория, отчего ему становилось не очень хорошо, – однако это единственное логическое объяснение того, что со мной случилось.

– Определенно и наверняка это будет очень сложно для вас, особенно учитывая произошедшие с вами, однако, я прошу не судить строго наш город из-за этого. Все-таки он и его жители стали такими, какими вы их сейчас застали неспроста. Веками длившаяся борьба с Новзгордом, проигрыш ему и переход под его контроль, а после постоянные восстания в связи с несогласием с властью над собой и политикой Новзгорда. Его жестокие подавления, во время которых пролилось слишком много невинной крови, и, наконец, случившийся недавно страшный голод… и мор. Все это не лучшим образом отразилось на Кургане и его горожанах, из-за чего, как ни прискорбно это говорить, сейчас он находится в упадке и просто медленно, но верно умирает.

– Однако не стоит быть так уверенным в будущем, ведь все еще может повернуться вспять, и когда-нибудь в этом городе наступят хорошие времена.

– А вы оптимист, – улыбнувшись, проговорила Маша, а Сергей усмехнулся от таких слов и, обнаружив во время прогулки слежку за собой от уже знакомых ему горожан, снова вспомнил, кем является Маша, и заметил:

– Признаться, все еще не могу привыкнуть к вашему поведению, которое в корне противоестественно вашему положению.

– Ха! Ну да, я ведь сейчас должна сидеть в каменном дворце за семью дверями, тихо шить приданное в светлице да вздыхать о женихе, или как там в одной сказке говорилось? «Три девицы под окном пряли поздно вечерком…»

– Нуу… наверное, что-то подобное.

– Да, моя матушка полностью согласилась бы с вами, тоже не одобрив такое недопустимое поведение, и давно бы отправила меня под венец. Главная и, по сути, единственная проблема – найти в этих краях достойную партию. В городе как таковых вариантов особо нет, а вокруг города если и есть кто-то, так это несколько мелких дворян. Однако моей матери приглянулся-таки один вариант – старший сын одного графа, чьи имения находятся в местных землях, – Сергей при этих словах как-то невольно осунулся по понятным причинам. – И она даже начала приготовления к сватовству… – Маша вдруг запнулась и, упершись взглядом в землю, тихо проговорила: – Очень жаль, что моего венчания она из-за мора уже никогда не увидит.

– Мои искренние соболезнования вам… ведь я сам не так давно потерял дорогого мне человека, – понимающе сказал отступник.

– Все мы умрем рано или поздно, однако мы все восстанем, когда наступит царство Творца, и мы войдем в эпоху рая, мира и процветания. Но спасибо вам… Близкого человека? Но как это произошло? – спросила Маша, но заметив, как помрачнел Сергей, тут же поспешила добавить: – Если вы не хотите об этом говорить, я вас не убеждаю ни в коем случае, и сразу хочу попросить извинить меня, если вас это задело.

– Не за что вам извиняться, ведь мой друг погиб именно из-за моих неправильных решений и действий, его кровь на моих руках, и этот грех я буду нести всегда.

– Вы осознаете, что совершили и раскаиваетесь в этом, а это значит, что вы заслуживаете прощения.

– И все же кости моего друга это не поднимет, – мрачно сказал Сергей, и некоторое время он и Маша прошли в полном молчании, погруженные в свои мысли. Но это молчание, однако, вскоре было нарушено.

– Знаете, – задумчиво проговорила Маша и, глянув на Сергея странным взглядом, спросила: – Вы ведь прекрасно понимаете, какое в народе о вас, отступниках, мнение. И оно, мягко говоря, не очень хорошее, однако мне интересно выслушать вас, то есть отступника. Что вы думаете про это, и в чем вы находите свое предназначение в этом жестоком по отношению к вам мире?

– Думаю много чего, однако я постоянно отметаю эти мысли от себя, ведь какой в этом смысл? Человека и его природу все равно не изменить, и потому я пытаюсь не обращать на это внимания и просто стараюсь огораживаться от людей, так, думаю, будет лучше для нас всех. А насчет предназначения, то тут все отталкивается от того, что я обычный отступник со всеми вытекающими из этого факта, то есть служить на благо короны и доставать для нее особо и всем известные полезные вещи из пустоши, а также не допускать влияния пустошей на наш мир и защищать людей от них, если это случится, любой ценой. Все эти пункты подробно расписаны в кодексе отступников, и я стараюсь всегда следовать ему и его правилам.

– А вы когда-нибудь представляли себе жизнь, в которой вы не являетесь отступником?

– Честно говоря, – проговорил Сергей, задумавшись, над этим вопросом, – нет. В пустоши, будучи отступником, я нашел себя и свое предназначение и без нее я уже не представляю свою жизнь. Так что это стало моей судьбой.

– Ну а если бы вы вдруг попали в ситуацию, в которой вам нужно было сделать выбор: отступится от своего призвания и поступить правильно, по совести, или остаться отступником, но продать совесть – что бы вы выбрали?

– Знаете, – мрачно сказал Сергей, – однажды передо мной действительно стоял такой выбор, и лучше вам не знать, что я выбрал.

После этих слов дальше разговор между Машей и Сергеем шел о всяких мелочах: погоде, слухах, ходивших со степей и из-за моря, новостях с Новзгорда, разговаривали и про бытовые вещи. А тем временем, прогуливаясь и ведя беседу, с Машей Сергей и не заметил, как быстро прошло время и они уже подходили к излому, оказавшемуся в очень своеобразном месте, а именно у буквально поломанного пополам холма. На что Вишневская поспешила обратить внимание, указав на него рукой, и проговорила:

– Ух, как быстро время прошло… Вот уже и излом, и холм впереди. А вы, кстати, знайте про легенду, которая ходит вокруг этого поломанного холма?

– Что-то слышал, но это было давно, так что если и помню, то очень поверхностно. Но насколько я знаю, все говорят, что именно в этом месте царская династия, которая ныне правит Новзгордским государством, заполучила власть над землями царства, – подумав, проговорил Сергей, глянувший на разломанный холм.

– И вы совершенно правы, ведь именно здесь 600 лет назад произошло сражение между Вещим Олегом с его дружиной против союза племен и возглавлявших их колдунов волхвов, в этом сражении, как говорят хроники, Олег вначале проигрывал, так как за волхвами было сильное колдовство и численное преимущество. И когда настал самый критичный момент боя, Олег, понимая, что ему никак не удается переломить ход боя в свою пользу, внезапно с горсткой своих верных людей отправился в отчаянную атаку к тогда еще целому холму, на котором было капище древних богов, которым и поклонялись волхвы и весь народ Новзгорда того времени. В этом капище и находились волхвы, управлявшие боем из него. И в ходе этого отчаянного шага Олег таки смог прорваться к холму, однако он потерял всех своих воинов, пошедших с ним в атаку, тогда как его самого стали окружать враги.

Понимая, что теперь он уже не просто проиграет, но и умрет, Олег внезапно вонзил свой меч-кладенец в землю и, подняв руки в небо, обратился к Творцу с молитвой, дав клятву, что если он поможет победить ему в этой битве, то он оснует тут город и из него он обратит в его веру весь люд Новзгорда. Творец услышал его, после чего земля затряслась, небеса разверзлись и раскололи холм пополам, полностью разрушив капище и убив всех волхвов, которые в нем находились, до единого. А люди союза племен, увидев это и гибель своих жрецов, в ужасе бежали с поля боя, отдав победу князю, а сам Вещий Олег, в свою очередь, выиграв битву, выполнил свою клятву, основав город Курган, и стал во главе княжества, подчинив наконец племена и обратив в свою веру. Он заложил целую династию, тем самым закончив век чудовищ и начав век витязей.

– Надо же, невероятно! – без какого-либо сарказма проговорил Сергей, окинувший взглядом разломанный холм, и подметил, что если этот холм оказался разломан ровно пополам неестественным путем, то сила, сделавшая это, была действительно сверхъестественная. И подойдя к нему, он быстро заметил, что то тут, то там валялись некие каменные породы в виде остатков от какого-то сооружения. Этот вывод он сделал, потому что, судя по следам, эти породы были явно обработаны руками человека, а на некоторых (особенно на двух крупных разбитых плитах рядом с изломом) так вообще были выбиты некие символы, из которых Сергей узнал символ солнца, земли, ветра и огня, то есть стихий некоторых древних богов. Видимо, когда-то давно здесь действительно было капище, и хроники говорили правду, а значит, история Маши, по крайней мере, отчасти была правдива. И обойдя разломанный холм вокруг, Сергей, увидев его вблизи, только укрепился в своем мнении. Особенно когда они с Машей зашли в сам разлом холма, чтобы дойти до излома, что позабавило отступника, увидевшего ровные стенки холма, покрытые странной породой, похожей на что-то среднее между камнем и керамикой. В разломе он полностью уверовал, что холм стал таким неестественным путем, и еще отчасти получил ответ на вопрос, почему излом не особо сказывается на людях в городе, о чем он еще задумался, когда подписал контракт, ведь, по сути, излом находился не в самом городе, а в холме, пусть и не в центре его разлома. А сам холм, в свою очередь, находился на некотором отдалении от самого города, и до ближайших домов было солидное пустое расстояние, а холм связывала с городом только внешняя стена, опоясавшая его полукругом, отчего влияние излома на жизнь в городе было минимально, но судя по виду некоторых горожан, свой отпечаток оно оставляло.

В сам излом, когда до него дошел, Сергей не стал заходить, так как в целом это все равно не имело смысла, ведь о пустоши за ним то, что надо, Сергей уже узнал, и пройдет через него он немного позже, а потому немного потоптавшись у излома, затем Сергей от него отошел.

– Я думала, вы попробуйте пройти через него и посмотреть на пустошь.

– Тоже подумывал над этим, но все-таки острой необходимости в этом нет, а злоупотреблять бесцельным пребыванием в пустоши не стоит – для здоровья все-таки вредно.

– Что же, понятно, и думаю, тут нам снова пришло время расстаться… Я хотела это сказать это вам еще в прошлую нашу встречу, но поверьте, я искренне желаю вам успеха в вашем деле, какое бы оно ни было.

Сергея очень порадовало это пожелание, ведь такие слова он не очень часто слышал. И ему очень не хотелось прощаться с Машей, но тут к нему пришла одна мысль.

– Помните, вы упоминали, что знаете весь город, в том числе и его подземную часть?

– Да, верно.

– Скажите, пожалуйста, вы знаете, существуют ли подземные ходы в городе, которые имеют выход за его пределами? Мне это очень нужно знать.

– Есть, – подумав, сказала Маша, – хоть их немного, один как раз находится не так далеко отсюда.

– Можете мне его показать? – тут же спроси Сергей, но Маша не спешила отвечать и почему-то замешкалась, потому Сергей тут же добавил: – Клянусь Творцом, спрашиваю я это не из злого умысла.

– Хорошо… – неуверенно проговорила Маша, – я покажу вам его, идите за мной.

– Спасибо, – тут же поспешил с благодарностью ответить Сергей. И взявшись под руки с Машей, они покинули холм и вернулись в город. Пройдя несколько улиц, через некоторое время Маша, не останавливаясь, мимолетом окинув взглядом один двор, приговорила:

– Видите сарай у этого заброшенного дома? – Сергей кивнул. – Именно там под полом находится туннель, выводящий за черту города аж к самому лесу.

Сергей понимающе в ответ кивнул и оба, словно и ничего не было, пошли дальше. И когда они вышли на другую улицу, Сергей наконец попрощался с Машей, поцеловав ей руку, после чего оба разошлись. Маша, разумеется, отправилась в сторону кремля, а Сергей, недолго думая, решил вернуться в постоялый двор. Но немного другим путем, нежели тот, по которому он с Машей прогуливался, решив немного сократить дорогу.

О чем, правда, через некоторое время Сергей пожалел, ведь как оказалось, сократить он решил через неблагополучный район Кургана, который даже на фоне остальных районов города выглядел еще хуже: больше заброшенных дворов, удручающего вида домов и сараев и опять маячивших то тут, то там сомнительных личностей. В один момент Сергей, выйдя на улицу, на другом ее конце завидел целую группу таких людей, которые о чем-то перешептывались между собой, но стоило им завидеть Сергея, как они все испарились. Патрулей ратников здесь, видимо, не было, но было много хмурых горожан, иногда встречавшихся Сергею, от которых он ловил на себе мрачные взгляды, отчего его не отпускало чувство, что за ним кто-то следит. Даже если вокруг никого не было, ему казалось, что за ним кто-то наблюдает из окон домов, причем не только жилых, но и явно заброшенных. Отчего Сергей, вспоминая рану на затылке, очень сильно встревожился, но идти назад он уже не решился, хоть все-таки и ускорил свой ход, надеясь пройти этот район как можно быстрей.

И пока все обходилось, и на Сергея хоть и смотрели косо, однако никто не трогал. Потому он свободно прошел через этот район, правда, все-таки не обошлось без неприятности, ведь почти пройдя этот район и проходя мимо одной церкви города, Сергей умудрился наткнуться у ее ворот на священника, который, завидев его, тут же ухватился за свое позолоченное перекрестие на груди и зло воскликнул:

– Ах, гниль исчадья, чтобы ты провалился…

И сам священник сразу чем-то не понравился Сергею, и дело тут не только в словах, которые он ему сказал, ведь когда они поравнялись, Сергей почувствовал странный и неприятный запашок, шедший от этого священника, похожий на трупный запах, возможно. Отчего можно было предположить, что тот чем-то болел, что, похоже, отражалось и на его виде, который был – Сергей даже не знал, какие слова подобрать – не совсем естественный, ведь кожа на открытых участках и особенно на лице имела странный, темный оттенок и местами была словно неестественно натянута на плоть, а не гармонично являлась ее частью, что вкупе с его большим и толстым телом, с его странной, переваливающейся походкой и необычно посаженными глазами делало не очень приятный вид. Но в любом случае Сергей не стал что-либо отвечать на оскорбления или вообще как-то реагировать на священника и просто прошел мимо, полностью проигнорировав его, пойдя себе дальше и слыша вслед злобное бормотание.

В итоге Сергей вернулся в постоялый дом, где он решил, что неплохо было бы перекусить. Потому усевшись за один стол в зале, Сергей заказал у хозяйки себе уху, которую, когда ее принесли, он стал размеренно есть с черным хлебом, запивая компотом. За таким занятием его и застал нежданный посетитель, зашедший в заведение. И им оказался, к удивлению Сергея, капитан Комаров собственной персоной отступник сразу узнал его по жесткому, покрытому шрамами лицу. И как только он зашел, пройдясь взглядом по залу, и остановил его на Сергее, отступник сразу понял, по чью он душу пришел, и не ошибся. Комаров тяжелой походкой тут же направился к столу Сергея и, встав с другой стороны стола, спросил у Сергея:

– Не против, если присяду, отступник?

– Разумеется, я же не хочу ссориться с местными держателями порядка, – язвительно проговорил Сергей, но Комаров оказался невозмутим и просто пропустил слова мимо ушей, усевшись и заказав себе кружку пива, которую хозяйка принесла с несвойственной ее возрасту прытью.

Он пока не спешил говорить Сергею, зачем пришел, потому Сергей, не став ходить вокруг да около, прямо спросил:

– Вряд ли вы, капитан, пришли ко мне просто так по доброте душевной, а значит, есть какая-то причина, потому не тратьте свое и мое время и скажите прямо, зачем пришли.

– Твои догадки верны… И заставила меня прийти к тебе острая необходимость и долг, которому все равно на мое отношение к тебе. И она заключается в том, что городу нужна помощь в деле, в котором ты, возможно, окажешься компетентен.

– И что это за дело? – Сергею хоть и казались странными завуалированные слова капитана, однако его тон и вид говорили о том, что все серьезно.

– Мы предполагаем, что здесь замещена пустошь, но подробности… – Комаров сделал многозначительный взгляд на пребывавших в зале людей, – не здесь. Ну как? Согласен помочь?

Дослушав до конца, Сергей подумал, что ему не особо хотелось бы вляпываться в очередную мутную историю, однако упоминание пустоши и то, что его просит о помощи сама власть, особого выбора не оставляет, и он, как того требовали правила, согласился.

– Тогда следуй за мной, отступник.

****************

Пусть путь до места назначения, куда Комаров хотел привести Сергея, был неблизким. И находилось оно на другом конце города в самой восточной башне внешней стены города. Однако путь до нее занял считанные минуты, ведь Комаров прибыл на казенной двухместной тачанке, запряженной двумя меринами. И вот уже с ветерком относительно быстро проехав по улицам города, распугивая редкий стайки гусей да курей, тачанка встала у восточной башни, а Комаров поспешил к ее дверям, жестом пригласив Сергея зайти внутрь.

Но Сергей немного замешкался, так как вид двери, ведущей во тьму, вызвал у него неприятные мысли и почему-то некоторую боязнь. И, разумеется, никакой ловушкой это не могло быть, так как Комаров, если бы хотел его задержать, действовал бы по-другому, да и чувство опасности его не терзало, потому Сергей зашел в здание. Внутри башни было не особо светло, так как комната была слабо освещена свечами, а окон – понятное дело – не было вовсе, только пара узких бойниц с внешней стороны башни. Но обстановка была как в обычных казематах: толстые кирпичные стены, спиралевидная лестница, ведущая на этажи выше, дубовые столы, в одном углу были составлены бочки, скорей всего, с чертовым порохом, а в другом были организованны специальные деревянные подставки с оружием – саблями пиками мушкетами и бердышами.

Однако первое, что бросалось в глаза, это то, что на полу на ткани лежали трупы людей. Их было всего три, и все они были полностью прикрыты белыми простынями. Но, видимо, это было не просто так, если судить по кровавым следам, проступающим через простыни. А уж когда Комаров, подойдя к ним, осторожно убрал их, вопросы окончательно отпали. Ведь все трупы были страшно изуродованы. Так, с каждого была содрана начисто кожа, и отсутствовали некоторые внутренние органы (к примеру, печень, сердце, почки) и некоторые мышцы. По следам Сергей не совсем понимал, чем содрали кожу. Убийца как будто действовал чем-то грубым, но одновременно очень острым. И подойдя почти вплотную к трупам, Сергей смог определить, что один из трупов принадлежал женщине, второй – худощавому мужчине, а последний – очень крупному и толстому мужчине. А стоявший позади Комаров проговорил.