Дрейф нуля

– Мих, а чё, по шапке не дадут? – уточнил в парке, не скрывая в голосе взволнованность произошедшим.

– Лер, ты ещё заплачь, – попрекнул Миха, исковеркав имя Валеры, придав ему женское начало.

– Никитос, а чё правда. Ща эти обсоски побегут сопли лить, ментам опять и по кругу. – усомнился и бритый.

– Да вы заебали. Забейте. – Никита Михеев, по короткому прозвищу Миха, отмахнулся от сомнений друзей и прошёл вглубь помещения. – Гоу дуть.

На ходу вытащил из кармана маленький бонг, а следом свёрток из газетной бумаги. В том, что проблемы могут быть, парень не сомневался. Но в отличие от ребят, имел за спиной несколько административок, и добровольная передача Айфона тут была наименьшим злом.

– Да она обосрётся родакам рассказывать. – Умозаключил, забивая траву в приспособление.

К Никите подтянулись двое ребят, занимая места на бетонном выступе.

– А вон, бежит. – Валера указал пальцем на отдаляющиеся силуэты девчонок, которые хорошо проглядывались с открытой площадки этажа. – Чё, Серый, вдул бы ей? – подтолкнул бритого.

– Ага, ту рыжую. Даст и не подумает.

Пацаны засмеялись, представляя, что девчонка в действительности отдаст всё, и просить не надо будет. Ник обернулся на сбежавших, но уже потерял образы из вида, затмевая взгляд крепким маревом курева.

Диана же ни разу не оглянулась назад, словно обернись она, тут же наткнется на ширинку того парня. Катя перешла на шаг, когда девочки настигли черты города. Переведя дыхание, посмотрела на одноклассницу, нагнавшую её.

– Если б я его не отдала, ты бы сейчас там на бетоне ноги раздвигала. Поняла! – это было утверждение.

И едва Диана открыла рот для возражения, как ту же прикрыла его, понимая правду в словах подруги.

– А что же делать теперь? – На глаза проступили слёзы.

– Хочешь, в ментовку иди, а потом рассказывай мамочке, чё ты делала на заброшке. И не вздумай сказать, что со мной там была. Меня убьют.

– Ууу, – заскулила Диана, окончательно вдавшись в плач.

– Скажи, потеряла. В кафе забыла, а пришла там нет, и никто ничё не видел.

– Мама проверит кафе, – сквозь всхлипы, проговорила пострадавшая.

– Тогда в толчке утопила. Короче придумай. Сдашь меня – проблем потом не оберешься. Всё давай. Мне пора.

Рыженькая не стала размениваться на утешения и оставила подругу в одиночестве. Вирбицкая ещё несколько минут оплакивала пропажу, думая не рассказать ли Демиду, чтобы тот разобрался с кретинами. Утерев слёзы, девочка перешла дорогу и побрела в сторону дома. День не задался, а его финал и вовсе выбил спокойствие. Как сказать родителям и что делать, Диана не хотела представлять даже в самом страшном кошмаре. Только у подъезда она смогла усмирить истерику от обиды. Поднявшись на лифте, открыла дверь квартиры. О том, что мама может её встречать прямо с порога, девочка не подумала. Лидия действительно, едва услышав поворот ключа в замочной скважине, поспешила в прихожую. За те два с лишним часа, которые отсутствовала дочь, женщина развернула в своей голове целый план, как успокоить их недавнюю ссору.

– Как отметили? – Обратившись с улыбкой, Лида тут же стерла её с лица. – Что случилось? Ты плакала?

– Нет. Нормально.

Диана быстро скинула обувь и хотела проскочить мимо матери, как та придержала её за плечо.

– Мам, опять ты?!

Подняв на женщину озлобленный взор заплаканных глаз, девочка стряхнула с себя руку.

– Диана! – Только и успела воскликнуть Лида, когда дверь в комнату захлопнулась за дочерью.

Совесть с молотка

Долгожданные выходные пришли в квартиру Вирбицких подобно скандальному гостю. Принеся грузное настроение, вместо облегчения от трудовой недели. Ссора, начавшаяся накануне вечером, навалилась на Лиду тяжелыми гирями. Женщина завтракала в одиночестве. Невыспавшаяся, погруженная в раздумья, она всё же продолжала искать решение. Мысли путались и голова, казалось, устала выискивать верный корень из задачки с десятью звездочками сложности. Диана не шла на контакт, предпочтя запереться в комнате. Молчание дочери душило. Лидия отставила кружку с кофе на стол и только так отметила, что забыла добавить сливки. Не отрывая взгляд, смотрела на свою находку, но уже не помнила, в чём она заключалась.

– Диана? – в миг оторвавшись от раздумий, Лида проследила за движением в коридоре.

Дверь в ванную хлопнула. И не смотря на то, что диалог не состоялся, женщина приободрилась. Поднявшись с места, привела стол в порядок, заново поставила кипятиться воду в чайнике и открыла дверцу холодильника, чтобы сообразить завтрак. Дочь застала маму за приготовлением омлета.

– Я не хочу, – девочка открыла шкаф и выудила с полки пачку сока с трубочкой.

– Может, что-то другое? – замерев с кухонной лопаткой в руке, поинтересовалась Лида.

Осматривая дочь, подметила, что веки под глазами девочки припухли и вероятно от слёз.

– Не хочу. Потом.

– Диана.

Оклик растворился в помещение, ударившись о закрытую дверь комнаты дочери. Выключив конфорку, Лида отошла к кухонной тумбе. Облокотившись о неё ягодицами, уперла руки по сторонам от себя и возвела голову кверху. Подступали непрошенные слёзы, выдавая слабость и покорность к ситуации. Бессилие оседало на плечах, обхватывая шею руками-плетьми. Проглотив ком в горле, женщина перевела замыленный взор на стол в поисках телефона. Найдя его на подоконнике, отошла от тумбы. Обзвонить друзей с которыми Диана вечером пятницы отмечала день рождение – таков был решительный план Лиды. Смелость, граничащая со страхом, что можно услышать плачевную информацию, множила сомнения в геометрической прогрессии.

Женщина затворила дверь кухни и стала выбирать из контактов родителей одноклассников дочери. Невзирая на тревогу и коварные девять утра субботы, первым набрала номер матери Кати. Как и ожидалось, отдыхавшая семья просто не брала трубку.

Не отчаявшись и не отступившись от своей цели, Лида перешла в мессенджер. Составив шаблонное «Доброе утро. Скажите, (имя) был вчера на ДР Дианы?», разослала нескольким абонентам из общего школьного чата. Хотела добавить подробности в виде «говорил ли что-то и во сколько разошлись по домам?», но ограничилась вводными данными.

Время затянулось узлом на кистях рук, сковав движение. Ожидание нервировало, заставляя Лиду слоняться по кухне в поисках, чем отвлечь себя. Через некоторое время, когда женщина пятый раз споласкивала в раковине одину и ту же кружку, послышалось уведомление на телефоне. Отложив дела, Лида обратила внимание на смартфон. Некто из родителей ответил, что его ребёнок был дома весь вечер. Позже выяснилось, что ни один из друзей или одноклассников дочери, не присутствовал на празднование. Может просто не пришли? Но Катя в любом случае там была. Она самая близкая подруга и если не узнать через неё о произошедшем, то через кого тогда вообще? Лидия вновь набрала номер. Через несколько гудков мать Кати сняла трубку.

– Часов в восемь пришла. Поела, позанималась. У неё сегодня немецкий, а вы водите на какие-то занятия? А что вообще случилось?

У Лиды не было ответа на крайний вопрос. Поняв, что женщина не знает, где в действительности была её дочь, Вирбицкая поблагодарила за ответы, заверив, что не произошло ничего необычного. Ко всему прочему Лида не была тесно знакома с четой Коловых и общалась с ними исключительно в рамках школьных вопросов. Наверное, не стоило нарушать эту традицию, поднимая слишком много шума. Да и рассуждать об этом было поздно. На прощание Лида попросила уточнить у Кати несколько вопросов и выразила благодарность за поддержку и участие. Которых, к слову, не чувствовалось в разговоре. Оказавшись в тупике своего расследования, Лидия запуталась ещё больше, окончательно завязавшись в клубок неразберихи. Ответ пришёл неожиданно. Спустя пять минут, едва женщина смирилась с мыслью, что придется ждать, когда Диана сама пойдет навстречу, отворилась дверь в кухню.

– Ты чё, родителям Кати звонила? – с порога спросила девочка, не скрывая в своём голосе негодование.

– Диана, я просто хочу узнать, что произошло. Ты сама не своя, и…

– Ты не имеешь никакого права так делать! Мам, это моя подруга. Моя, а не твоя!

– Конечно, но скажи, что мне оставалось делать? Ты молчишь, переживаешь, никто не пришел на твой день рождения. В этом дело?

Лида подступилась к дочери, но та, будто ошпаренная, отпрянула назад.

– Кто не пришел? – усомнилась девочка. – Ты ещё кому-то звонила? Ты что, обзвонила всех моих друзей? – Диана ошарашенно округлила глаза в удивление.

– Я знаю не так много твоих одноклассников. Диана, скажи, что вчера случилось? Кто тебя обидел? Ты не понимаешь, – Лида хотела правильно сформулировать и донести мысль о степени своих предположений, – я представляю себе ужасные вещи. Ди…

– Не подходи! – девочка затравленным зверьком отступила ещё на шаг.

– Диана, милая моя, просто расскажи, – увещевала мать, не теряя надежду услышать правду.

Но истина скрылась за злостью и отчуждением. Новая обида, забравшая с собой остатки диалога, подтолкнула Диану вновь запереться в комнате. Лида ещё долго простояла у закрытой двери в спальню дочери, разговаривая с пустотой.

– Всё нормально. Было! – внезапно откликнулась девочка.

Мать мгновенно посчитала это маленькой победой и несильно воспряла духом. Продолжая выдавать свои предположения, Лида чувствовала, что находится на правильном пути.

– В чём причина, милая? Я права? Никто не пришёл? – женщина шла в наступление.

– Да, никто, – раздалось спустя недолгое молчание.

– Золотце моё, – испытав долгожданное облегчение, Лида скинула с плеч неимоверной тяжести груз. – Ты не представляешь, что я надумала себе. Дианочка, родная, открой.

– Мам, потом.

Короткого «потом» хватило для утешения. Лида наконец-то смогла выдохнуть и снять с души нервозность. Субботний день стал приобретать тёплые краски, наполнив его приятными домашними хлопотами. К вечеру Диана выползла из своего бункера, разделив ужин с матерью. Лида не поднимала разговор о произошедшим, успокоившись тем, что знала. Диана же, в отличие от мамы, не нашла умиротворения, то и дело прокручивая вариации, как вернуть Айфон. Катя объявилась лишь раз – передала о поисках следов вчерашних посиделок, которых и не было. Не забыв упрекнуть Диану. Так девочка осталась один на один с последствиями прошедшей глупости. С Демидом она так и не связалась, решив, что брат может усугубить ситуацию. Например, доложить отцу. Проблема с телефоном, конечно бы, растворилась. Но тогда сама Диана погрязла бы в упреках и запретах на передвижение и встречи с друзьями.

Покончив с едой, Диана, оставив посуду, ушла в свою комнату – фантазировать на тему того, каким образом она завтра найдет тех ребят. Как будет просить отдать смартфон и что сможет предложить взамен. У девочки хранилась небольшая сумма, отложенная про запас. На случай внеплановой вечеринки или какой-нибудь покупки. Денег не хватило бы на приобретение и китайской реплики, но возможно, они понадобились бы при решении конфликта с теми парнями. Выстроив слабый план в голове, Диана остановилась на своём решение.

В квартире Вирбицких воцарилось перемирие. Короткое «спокойной ночи» донеслось с обоюдных сторон. Лида оставила ночник в коридоре и ушла в свою спальню. Организм требовал перезагрузки, моментально повалив уставшее тело в кровать. Окутав разум глубоким сном, позволил не просыпаться почти до полудня. Лида несколько минут пыталась прийти в себя, после столь долгой ночи. Толком не проснувшись, ужаснулась увиденному времени на экране телефона. Женщина давно забыла, каково это не встречать рассветное утро. Постоянно находились дела, поездки не требующие отлагательств. Или же рабочая волокита не давала расслабить голову. Сев на край постели Лида расправила слегка затекшие плечи. Поднявшись, сначала прошла к комнате дочери. Дверь была закрыта. Лида постучалась, а после опустила ручку. Девочки в комнате не оказалось. Как не было и её обуви в прихожей. Следы присутствия не обнаружились и на кухне. Женщина ещё некоторое время растерянно передвигалась по квартире, но смерила свои метания, обратившись за помощью к телефону. Набрав номер дочери тут же столкнулась с роботизированной заставкой «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети». Не осознав услышанное, повторила звонок. Информация не поменялась. Отложив сотовый на кухонный стол, в задумчивости прошла к окну. Первой мыслью стало то, что Диана уехала к отцу. Однако звонок мужу мог оказаться фатальной ошибкой. Проявив лишнюю активность, легко было по незнанию испортить ситуацию. Возможно дочь в магазине или встретилась с Катей. Но почему тогда не предупредила? И как давно она ушла?

Нега и покой, подаренные поздним пробуждением, сменились на тревожное ожидание. На размен минут выдавалось волнение, вскоре совершив полноценный обмен на испуг. Лида переоделась и уже собиралась обуться, как щелчок входной двери, притормозил порыв женщины.

– Диана! – вместо удивления, послышался всклик со смесью преждевременного облегчения. – Я вся извелась. У тебя сотовый недоступен… Диана?

Лида обхватила лицо дочери ладонями. Совершенно заплаканное, оно выдавало жалкий, болезный вид.

– Милая. – Мать прижала девочку к себе, крепко ухватив в объятия.

Спустя час Диана приоткрыла завесу тайны, а по-совместительству и причину своих слёз. Конечно, истинная история осталась в заброшенном здании, явив сюжет о том, что Айфон просто потерян.

– Это всего лишь вещь, – утешала мать, накрывая тёплыми ладонями руки дочери.

Сидя за столом друг напротив друга каждая находилась по свою сторону правды.

– Папа меня убьёт.

– С чего ты решила? Ты не виновата, милая моя.

– Мам! – Девочка подняла взор, кричащий об отчаянии. – Ты сама знаешь, что будет. Не нужно меня утешать.

– Я…

Лида осеклась, чувствуя безоговорочное поражение. Она и сама не верила в свои доводы. Да – вещь, и да – дорогая. Но не стоящая и капли слёз дочери. В душе металась тревога и жалость к ребёнку и её переживаниям.

– Я что-нибудь придумаю. Хорошо?

– Что? – откликнулась Диана.

– Что-то хорошее. Не будем расстраивать папу, ты права, но и тебе не нужно грустить. Договорились?

Неструктурированные поиски ребят с заброшки не привели девочку к искомому знаменателю. Промаявшись у территории запустелой больницы, Диана сама не вполне понимала свои мотивы. Девочка кивнула в ответ. В любом случае альтернативы не было, да и поведав о пропаже, Диана постепенно обрела спокойствие. Теперь забота об утрате Айфона легла на плечи мамы. Отдав груз ответственности, Диана переменилась в своём настроении: день показался удивительно прекрасным, чтобы продолжать горевать.

Воскресенье быстро переодело обувь, сменив тяжелые берцы, на летние балетки. Забрало Лиду и Диану в путешествие до ближайшего крупного торгового центра. Накормило блинами в фудкорте и подарило новые предметы гардероба. Проводив домой затемно, воскресенье оставило Вирбицких, уступив место следующему дню. Только Лида, сидя в одиночестве на кухне, мыслями осталась во вчерашнем происшествии. В признание дочери о пропаже смартфона и с новой головной болью.

С ней же отправилась утром на работу. Поиск решения не оставил в покое и к обеду, когда женщина, отказавшись от посещения кафе, осталась в своём кабинете. Погруженная в раздумья, не сразу отвлеклась на вошедшего.

– Лидия Андреевна, вся в делах, вся в делах.

Митя претворил за собой дверь, повернув замок в ручке.

– Привет. – откликнулась женщина, оставляя ворох бумаг на столе и откидываясь на спинку кресла.

В висках несильно пульсировало, выдавая на лице нагруженность от мучающих забот. Серые тени залегли под глазами, жалуясь своим видом на бессонную ночь.

– Прекрасно выглядишь, – вопреки правде, отметил мужчина.

– Не стоит. – Лида прекрасно понимала лесть в услышанном комплименте.

– Валя? Дети? Соседи? – друг перебрал варианты.

– Жизнь, – хмыкнув, женщина потянулась к сумке, чтобы вытащить косметичку.

Установив на стол, выудила пудреницу с зеркалом.

– Я чего зашёл. Поговорил о твоих делах с Клиновым, да и не только с ним. – Митя тут же поднял руки в сдающемся жесте. – Не убивай.

Лида мимолетно взглянула на друга укоризненным взором и качнула головой.

– Я не просила. Не нужно. – отчеканила, вернувшись к зеркалу.

– А я не для тебя старался, а для сироток твоих. Ой, у тебя синяк что ли?

Митя быстро приблизился к столу и наклонился к подруге. Та растерянно замерла, следя за взором мужчины.

– Ну вот же, – коснулся пальцами за ухом.

Лида перевела фокус зеркала на указанное место.

– Где?

– Поставлю тебе, если откажешься.

Митя резко отстранился и, не задерживаясь, прошёл к выходу. Перед его уходом, Лида только и успела увидеть массивный конверт, вложенный в сумку на столе.

– Митя… – прошептав, женщина отложила пудреницу на стол.

Порыв подскочить с места и броситься отдавать конверт другу, тут же прибился хлёстким ударом жизненной реалии. Лида аккуратно взяла передачу в руки и вскрыла бумажный край. Внутри оказалась плотная стопка пятитысячных купюр. Внушительная сумма для того, чтобы запустить проект и… Приобрести айфон для дочери?

Споры с совестью Лида оставила на потом. Не обращаясь к Мите и не теряя запал, едва кончился рабочий день, женщина поспешила в машину. Приобретать телефон в переделах города было бы опрометчиво. Поэтому пришлось доехать до города покрупнее. Там Лида и взяла аналог пропажи. Только когда нераспечатанная коробка легла в руки, а сверху чек на покупку в сто тридцать тысяч, женщина в полной мере осознала содеянное. И если дорога до магазина техники пролетела в один миг, то путь обратно превратился в пытку. В багажник словно подложили гири, заставляя машину снизить ход. Лида чувствовала, как сидя на водительском кресле, припечатывается к нему спиной. Импульсивное решение вызвало раскаяние, которого хлестало по щекам. Вернуться в магазин? Как теперь возмещать деньги? Зачем вообще нужно было идти на этот шаг? Лида тревожно озиралась по сторонам, чувствуя себя вором и мошенницей. Ощущение предательства не покидало вплоть до самого дома. Но едва женщина переступила порог и увидела Диану, как тревога в душе стихла.

Новый девайс был передан дочери взамен на искренние возгласы радости. Омерзение к своему поступку подавилось счастьем в глазах девочки. Лида проиграла спор со своей честностью и с принципами вместе взятыми. А когда Вирбицкие сообща придумывали историю для папы о смене сим-карты, то совесть и вовсе покинула тело Лиды. Упоение с которым Диана благодарила маму, растекалось в груди сладким сиропом, заполняя чёрные дыры, оставленные ушедшим убеждением и моралью. В этот момент Лида ясно понимала, что поступила правильно. Не взирая на последующие проблемы или вопросы о трате бюджета, женщина понимала, что одним неправильным и нечестным поступком спасла две жизни: дочь от терзаний о пропаже, себя от гнева мужа.

Первый раунд

Последняя неделя августа проносилась хватая на своём пути декларации, презентации проекта Лиды, убеждения подрядчиков и десятки других дел, связанных с работой. И всё в этом круговороте нравилось Вирбицкой, кроме гложущего чувства вины и стыда. Кормить совесть было нечем и Лида предприняла единственное решение, которое, казалось, могло бы облегчить ситуацию и вернуть душе покой – взять кредит, чтобы перекрыть образовавшуюся брешь в бюджете. «Прима-Банк» не отказал, одобрив онлайн-заявку работнику с большим стажем и гарантом обеспеченности. Получив кредитку Лида сразу обналичила средства. Все сто тридцать тысяч, которые значились в лимите кредитования. Однако совесть не заткнулась, продолжая напоминать, что Лидия погрязла в обмане, затягивая одну ложь на другую, подобно крючкам пряжи. Даже супруг попался в эту сеть, проглотив сказку о смене сим-карты: с номера Дианы проводилась регистрация на профильных сайтах по поиску репетитора, а впоследствии стали звонить мошенники. Нелестно отозвавшись в адрес жены за недальновидность, Валентин тем не менее не вникал в подробности услышанной байки.

К утру первого сентября Лида окончательно распрощалась с угрызениями своих моральных принципов и в приподнятом настроении вместе с дочерью отправилась на линейку. Диана не разделяла желания матери по поводу сопровождения на праздник знаний, но и упрекать или отказываться не стала. Новый Айфон приятно лежал в руке, и к тому же был на порядок гигабайт большей памяти, чем его предшественник.

– Я подойду через пару минут, – заверила Лида, первостепенно отправляясь к классному руководителю.

Диана спешно кивнула, стараясь скорее присоединиться к своему классу. Артёма она увидела ещё издалека. Высокий парень, выразительной и симпатичной внешности громко переговаривался с ребятами, качая, наподобие обращения с веником, букет роз. Девочка быстро поправила причёску и заняла место в ряду одноклассников. Даже подколы Катерины не могли отнять внимание Дианы от парня. Если бы глазами можно было съесть человека, то именно так бы она и поступила. Значение этого взгляда не утаилось и от Лиды, когда женщина, поговорив с учителем, вернулась к дочери. Отметив своё наблюдение, но не заостряя на нём внимание, мать прошла к девочке. Короткие объятия, в которых Диана сковалась словно ёжик, ясно дали понять, что дочь стесняется публичной демонстрации чувств к матери. Лидия не стала напирать, и простояв на линейке не больше десяти минут, отправилась по рабочим нуждам. Конечно, больше никто из родственников не пришёл поддержать вступление Дианы в девятый класс. Однако каждый год Лида неизменно была рядом пусть и ненадолго. А после, умывалась слезами от осознания того, как быстро растут её дети. Так и сейчас, сев в машину, первым делом высморкалась и утёрла капли солёных дорожек с щёк. Успокоив свою сентиментальность, повторила звонок Демиду, но парень по-прежнему не спешил отвечать. Женщина отправила смс-поздравление о переходе на второй курс и с искренними пожеланиями продуктивного и хорошего учебного года. Ответа она не ждала.

В краткие сроки предстояло обозначить своё присутствие в двух школах в разных концах города. Открытие спортивных залов, как и требовал Клинов, легко под гиф ответственности Вирбицкой. Накануне вечером Лида подготовила короткую речь, которая, как ей казалось, была наполнена мотивирующими фразами. Достигнув первого пункта назначения специалист по делам молодёжи ещё раз пробежалась по тексту и только после этого покинула авто. Припарковавшись у ворот школьного двора, не спеша прошлась внутрь территории, попутно разглядывая отремонтированный блок здания. Желая пройти ближе, чтобы осмотреть наружные работы, остановилась почти достигнув цели. Из-за угла строения проглядывалась компания молодых людей. И в этом не содержалось бы ничего предосудительного, не считая непристойного поведения ребят. Один из них спустил штаны, демонстрируя голые ягодицы своим дружкам, а заодно и Лиде, которая стала свидетелем этой картины. Не скрывая ошарашенности смешанной с неприязнью, женщина не сумела подавить потрясение, так и замерев на месте.

– Ой, бля. – ругнулся «бесштанный» натягивая брюки.

Парень явно не спешил одеваться, изображая, что штаны никак не хотят поддаваться. Глядя прямо на Лиду и стоя к ней полубоком, гримасничал, имитируя подобие стыда. Всеобщее улюлюканье компании отрезвило женщину.

– Совсем стыд потеряли, – только и бросила в общество собравшихся.

Развернувшись в обратную сторону, засеменила каблуками по асфальту, слыша за спиной громкий, похабный смех. Перебирая в голове недовольства в адрес нынешней аморальной молодёжи, Лида заметно накрутила себя, нагнав негатив. Он никуда не делся и тогда, когда женщина встретилась с руководством школы и прошла в спортзал. Не оставил Лиду в покое, преследуя её за микрофонной стойкой для презентации речи. Женщина обвела взглядом просторное помещение со свежим ремонтом. В зале решили провести и праздничную линейку. В дополнение к этому пространство украсили шарами и цветастыми растяжками. Собрав дух, Лида постучала по микрофону, привлекая к себе внимание собравшихся. Разумеется, большая часть не планировала смолкать, но задание Клинова нельзя было провалить. Поприветствовав учеников и учителей, Лида представилась.

– Комитет оказывает поддержку…

Бамц! С громким ударом о заслонку баскетбольного кольца бьётся влетевший в неё мяч. Лида обрывает свою речь, обращая внимание на инцидент. Среди толпы слышится возня и перешептывание, которое быстро переходит в спор.

– Это Миха, вон-вон, – один из учеников тычет пальцем в сторону входа, при этом не скрывая неподдельный восторг от провернутого манёвра.

Лидия переводит взор и встречается с компанией, которая недавно любезно подпортила настроение. Какофония из голосов отвлекает на себя всё внимание.

– Простите, – откликается завуч, спешно настигая зачинщиков беспорядка.

– Мазила! – Вторит кто-то из толпы.

– Ты мне сказал? – Вспыхивает смутьян, тут же дёргаясь телом вперёд.

– Михеев, покиньте зал, – долетает до ушей Лиды, когда бунтовщика просят освободить помещение от своего присутствия.

– Наш комитет, как я уже сказала, – возвращается к монологу Вирбицкая. – Нацелен на развитие не только культурной, но и физической…

Бах, бах! Резкий и звучный хлопок. Полопанные воздушные шарики, превратившиеся в тряпочку, ошмётками падают на пол. Парень в белой дутой куртке не скрывает своего участия в этом саботаже. В крайний раз, прежде чем скрыться за дверьми спортзала, подносит зажигалку к надутому гелием шару. Красный латекс тут же теряет форму круга и сокрушенно разлетается по сторонам. Лидия всё же заканчивает речь, хоть и сокращает её в несколько абзацев. Выступление не вызвало интереса собравшихся, зато эксцесс произвёл впечатление. Расходясь, каждый считал своим долгом обсудить поведение непутёвой компании. Лида улучила момент и подошла к завучу, которая как раз таки, выводила смутьянов.

– Лидия Андреевна, ради Бога, простите. Это ну совсем неуправляемые дети. – говорившая поправила крупные очки под густой, накрученной чёлкой.

Вирбицкая остановила извинения мягким касанием руки и подарила женщине добрую улыбку.

– Всё в порядке. Скажите, что это за ребята. Выпускники?

– Какой там. Это наш новый экспериментальный класс. Вы не знали? – в вопросе слышался укор в неосведомленности Лиды.

– Я не министерство образования, у меня совсем другое назначение. – спокойно ответила та. – Что за класс?

– Вот перевели на нашу голову переселенцев из старого общежития в Бопково. Деревня, знаете?

Лида пожала плечами. Она в целом неплохо знала географию местности в которой проживала свою жизнь, однако явно не все названия населенных пунктов.

– Теперь у нас класс коррекции. Совершенно неуправляемые. Может нам усилить охрану в школе? – Завуч не на шутку задумалась над этим вопросом, выразив сомнение на лице.

Лидия обвела взором лопнувшие шары и на миг мысленно поддержала женщину. Выйдя из зала, попрощавшись, поспешила вернуться в авто. Предстояло навестить ещё одну школу, а время уже поджимало. Путь до следующего места сопровождался додумками и догадками о выходках школьников. Класс коррекции – это, конечно, не оправдание и не показатель поведения ребят. Причастность к классу не ставило на них клеймо, не подталкивало к распущенности, но явно накладывало отпечаток и намекало на возможные социальные проблемы. Лиду, ещё со времен частой практики в области психологии, а конкретно при получении непрофильного повышения квалификации, интересовала тема неклинической подростковой психиатрии. Однако заинтересованность проблемами так и осталась на степени неравнодушия к вопросу социализации и адаптации трудных подростков. В реальности требовалось больше стрессоустойчивости в работе, которой Лида не могла похвастаться. Принимая проблематику близко к сердцу, она пропускала эту тему через себя, напитывая свои нервные окончания состраданием.

Идея вернуться в школу с особым классом будто приклеилась к Лидии. Быстро проведя второе выступление, женщина не откликнулась на предложение остаться на осмотр столовой, которая по мнению педсостава, просила ремонт. Вскользь уверив, что передаст просьбу руководству, вновь отправилась в путь.

Вирбицкой удалось застать завуча, которая искренне удивилась возвращению Лиды.

– Анфиса Леонтьевна, – обладательница пышной чёлки, напомнила своё имя и отчество.

Проводив гостью из администрации в учительскую, предложила присесть за широкий стол. Лида заняла место, уложив руки на столешницу, в то время как завуч школы села напротив.

– Знаю, что вы хотите сказать, – педагог сняла очки, а после, достав из нагрудного кармана пиджака платок, утёрла им линзы. – Мы, конечно, будем проводить беседу, но наказать? Каждый нуждается в попытке на исправление, вам, как специалисту по делам молодёжи, долно быть это известно. Пусть они бунтуют, но…

– Простите, Анфиса Леонтьевна, я совсем не за этим.

– Правда? Не по поводу утреннего инцидента? – женщина в недоумении вскинула бровь. – А что же тогда?

Лида вкратце рассказала о своём проекте, о заинтересованности именно в этой школе и в первую очередь, конечно, классом в котором учился баламут из спортзала.

– Идея мне нравится, да только, – завуч с сомнением посмотрела в карие глаза собеседницы. – Будут ли они вас слушать?

– Я понимаю фронт работы. Но думаю это именно те дети, которым не понаслышке известны понятия травли. – Без тени сомнения заверила Лида.

– А что же, в районе есть интернат, там вы будете выступать?

– Если с этой стороны посмотреть, то моя программа не настолько адаптирована.

Женщина изучала Вирбицкую словно искала внешние несоответствия. Хрупкая снаружи, внутри Лида показалась ей крепким орешком, способным в действительности привести свои задумки в действие. Конечно, по большому счёту согласие школы не требовалось. Администрация района могла одним указом установить любое правило в учреждение, не говоря уже о проведении открытого урока. Однако, казалось, Лида не спроста обратилась к завучу при личной беседе.

– Вы хотите получить какое-то содействие от меня? – Анфиса Леонтьевна спросила прямо без обиняков.

– Списки учащихся в классе коррекции и программу их образовательного маршрута. Я не буду использовать это в своей работе, но хотела бы иметь общее представление.

Предварительно договорившись о проведении урока, а по-совместительству и проекта, Лида, с чувством выполненного долга вернулась в авто. Заняв место, не сразу завела двигатель. Смотря на выступ постройки, она вновь наблюдала сомнительную компанию. Тот же бунтарь, чей мат был слышен за несколько метров от него, кривлялся, выставляя свою глупость со всех ракурсов. Женщина понимала, что таких кадров нет в школе Дианы, но от чего-то усомнилась, что они в принципе отсутствуют в жизни дочери. Мелодия телефона отвлекла от размышлений. Звонила Алевтина с напоминанием, что в конце месяца у неё юбилей.