Дрейф нуля

– А это. – Мужчина на миг сделал вид, что призадумался. – Потом. Сейчас надо отчитаться по спортзалам.

– Я понимаю, но мы так долго откладываем…

– Я тебе где деньги возьму? Илларионов не даёт, муниципалитет пуст. Сейчас два зала, потом сад этот на очереди. Впереди отопительный сезон, а ты сама знаешь, какие там бреши. Вечные проблемы с теплотрассой. Ты ещё попробуй заикнись об этом, когда заморозки вдарят.

– Я прошу вас с мая месяца, – в голосе женщины проскользнула обида.

– Мне хоть с марта, хоть с августа. Одна ботва. Средств нет. Сколько ты там просишь?

– Триста тысяч. Я готова сама возить материалы. Но съемка, собрания, нужно подготовить презентационные материалы…

– Триста! – Возмутился глава. – А что не полмиллиона? Да на триста тысяч им всем можно новые семьи найти. Нет, Лида, ну как с Луны свалилась. Приходи после Нового Года, там будет видно.

Поджав нижнюю губу, Лидия замолчала в нерешительности. Смета по самым скромным подсчетам выходила в ту сумму, что была озвучена. Хотя дай добро, женщина была готова рисовать данные на куске ватмана.

– Иди, не забивай мне пока голову. Не забудь, первого по спортзалам.

Лида покинула кабинет начальника, чувствуя полное бессилие перед обстоятельствами. Не успев окончательно впасть в грустные размышления, заметила Митю, надвигающегося с другой стороны коридора. Лида не хотела слышать жалостливые ноты в голосе старого друга. В миг открыв папку, героиня попыталась ускользнуть из поля зрения.

– Лидия Андреевна, – окликнули со спины.

Прятаться было поздно и Лида, надев вымученную улыбку, поприветствовала коллегу.

– Отказ? – Без признаний раскусил ситуацию Митя.

Женщина утомлённо вздохнула.

– Через пару месяцев попробую снова.

Мужчина взял потерпевшую поражение под локоть и повёл по коридору в сторону лестницы.

– У меня есть хорошее предложение.

Лиде не нужно было больше информации. И так очевидно, что Митя вновь войдёт в положение, предлагая финансовую компенсацию. Не выискивая силы на препирательство, Лидия позволила увести себя на разговор.

Мятеж оправдания

– Капучино? – Мужчина остановился у автомата с горячими напитками.

– Нет, спасибо. – В горло сейчас не полезла бы даже вода.

Получив отказ, Митя не стал заострять внимание на приобретении кофе и продолжил вести свою спутницу.

– В марте будет переизбрание. Нужно заходить с этой стороны. Понимаешь? – Начал вкрадчиво возвращаться к теме.

– Что ты имеешь ввиду?

– Здравствуй, – Митя на ходу поздоровался с коллегой из управления. – Взятие опеки над психоэмоциональным состоянием воспитанников интерната, например. И все твои социальные программы направить на поддержку имени Клинова и его будущей предвыборной агитации.

– Я не хочу использовать детей, – Лида взбрыкнула, сразу отсеяв такое предложение.

– Да Господь с тобой. Какое использование. Это формирование общественного мнения. Люди жалеют сироток, Клинов даёт деньги на твои прожекты, ты помогаешь сироткам, Клинов молодец, а твоя программа проведена. Другой вопрос, что ты сама не получишь никакой мзды. Разве что твои ангелы вновь поцелуют твой святой лик и облобызают нимб над твоей головой.

– Митя, он меня не послушает. Ясно дал понять, что пока не до этого.

– Денег никогда нет, – заверил мужчина, обступая Лиду и уводя её к раскрытому окну на лестничном пролёте. – Хочешь, я повлияю на него?

Женщина замерла, мысленно отмеряя уровень возрастающего долга от помощи, предлагаемой Митей. С самого двора, с того момента когда они пересеклись на детской площадке возле дома на Егорьевской улице, Митя неустанно выступал в качестве провожатого. Учившийся на два класса выше, оценивал Лиду, как младшую сестру, нуждающуюся в опеке. К тому же мать Лидии была дружна с семьёй мальчика и соседство домов только подкрепляло братскую связь ребят. Правда к третьему классу она переросла в первые ранимые чувства и удерживалась на этом уровне вплоть до окончания мальчиком школы. Потеря совместного места обитания под видом школьной столовки, дороги до дома и общего зала на несколько классных уроков, привело к неизбежному отдалению друг от друга. А в колледже у Лиды уже появился Валя, и Митя был окончательно отброшен на дальний фланг любовного фронта. Но казалось, что он и по сей день сохранил тёплые чувства, памятуя о маленькой девочке с глубокой вдумчивостью в карих глазах. Ни без него устройство в управу района протекло без излишней волокиты. Так Лида продолжила счет в пользу Мити и своих займов в его опеке.

– Не нужно, – уводя взор от друга, отказалась женщина.

– Не нужно, не надо, —передразнил Митя, поворачиваясь боком к окну. – Тебе никогда не надо, а потом сопли жуешь о несправедливости мира. Надо взять его, – мужчина резко дёрнул рукой, изображая захват, – за яйца и как дёрнуть, чтобы глаза от неожиданности повыскакивали. И тогда мир прозреет. Увидит нашу Лидочку и предложит ей руку помощи. В любом случае я готов его опередить.

Митя подмигнул и его зоркие глаза травянистого оттенка поймали лучик солнца.

– Попробую поговорить с Валей, – Лида озвучила первое, что пришло в её голову.

Она и сама не поверила в искренность своего намерения.

– А ну да, он же у нас губернатор всея Руси.

– Митя, перестань. Он мой муж, может что-то реально придумать.

– Вот именно, что муж. А я друг, Лида, помощник и проводник по закоулкам и лабиринтам «дайте денег на проект». Подумай. Я завтра выступаю на собрании, потом будет время в неформальной обстановке переговорить с Клиновым. Вручать тебе помощь в которой ты не нуждаешься, якобы, – тут же добавил коллега, – не в моих приоритетах.

– Спасибо, но это даже могут двояко расценить.

– И начнут нас сватать? – Митя просиял, совершенно искренне рассмеявшись. – Лидочка – магистр материнства и семейного очага, мутит шашни с Димой Шиловым. Прозрев спустя столько лет, что только он один достоин её любви.

– Ну тебе смешно, – Лида хотела придать голосу строгость, но вместо этого не скрыла на губах улыбку.

– Нас уже поженили и развели много раз, скажу тебе по секрету. Так что о своей моральной белизне и невинности можешь не беспокоиться.

По итогу не сойдясь на совместном решении, Лида оставила этот разговор про запас. Как новое платье, которое тебе некуда надеть, и оно висит долгие годы в шкафу, ожидая того самого несбыточного случая. Однако, Митя не отвешивал предложение на антресоли, как в действительности и не нуждался в одобрение Лиды. Зная, что подруга ни за что не сдаст позицию гордого, но бессмысленного отказа, намеревался посодействовать и выручить хотя бы четверть из необходимого бюджета. Двигали ли им потаённые чувства, или образовавшаяся личная выгода, Митя пока не отдавал отчет. Но ощущал, как и в свои восемь лет, то же чувство важности участия. Тогда, защищая малолетку с двумя русыми косами и в плюшевой кофте от задир со двора, сейчас прикрывал её от атак внешнего мира с его продажностью, взяточничеством и рыночными отношениями. Годы шли, сменяя в жизни Мити разных женщин, две женитьбы, детей, но одно оставалось неизменным – кареглазая девчонка с соседнего дома, которая не в силах заткнуть кого-то за пояс.

После рабочего дня Лида вернулась в смятении. Разговор с другом залёг думами в голове. Ведя споры с самой собой, женщина долго не могла уснуть ночью, то и дело представляя, что её ловят на взятке или того хуже, с надуманной близостью с Митей. Представляя себе не весть что, Лида крутилась в постели с одного бока на другой и в конец устав от этого, вышла на кухню за успокаивающим стаканом воды. Претворив дверцу, ступая босыми ногами, старалась двигаться потише, чтобы не мешать дочери. Дверь в её комнату всегда была приоткрыта, пропуская немного света от ночника в коридоре. Лида взглянула в сторону девичьей спальни и отметила, что та закрыта. Шагнув к ней, уловила едва различимый голос Дианы. Прижав пальцы к губам, Лида слегка приоткрыла рот, захватив зубами кожицу.

– Да я тебе говорю, она такая давалка. Не удивлюсь, если светила своей пилоткой. Кстати, чё там Тёмка? – Потянулся тихий смех. – Ой, а то ты б ему не дала. Вот увидишь, завтра будет собачкой на меня прыгать. Хах, нет конечно.

Лида отступила от комнаты, непроизвольно закусив палец сильнее. Разговоры, которые вела её дочь, не укладывались ни в какие представления морали. Ворваться в спальню? Но что это даст? Теперь к тревогам о работе, Мите и будущем проекта, добавился повод сходить с ума от разговоров дочери. От её мыслей и представлений. Женщина простояла в замешательстве не больше нескольких секунд и всё же ушла на кухню. В душе зародилась паника. Что если Диана может совершить ошибку, вот буквально завтра. Спутаться не с теми ребятами. В попытке доказать непонятную и мнимую крутизну решений, совершенно необдуманно довериться какому-то мальчику. В свои пятнадцать.

Лида придержалась за выступ тумбы. Смерив волнение, слабыми руками налила стакан воды и осушила его залпом. Не пускать Диану к друзьям? Отвезти её к отцу? Перевезти в конце концов. Говорить об этом с Валей было бы подобно расстрелу. А как начать беседу с дочерью? Если Диана узнает, что мать стала свидетелем этой безумной по своему содержанию болтовни, то не проявит ни извинений, ни снисходительности. Лида была в растерянности. В абсолютном непонимании, она прошла обратно, вновь задержавшись у комнаты дочери. Разговор, видимо, был окончен, но и новых подробностей Лидия не готова была узнать. Вернувшись в свою постель, не накрываясь, легла на спину и уставилась в потолок. Слабые блики фонаря украшали белизну покраски. Следя взором за тенью от балконных перекладин, Лида прокручивала в голове сто и один вариант беседы с Дианой. Но к утру так и не выбрала ни один подходящий.

Проспав тревожным сном около двух часов, абсолютно разбитая поднялась с кровати. Дочь ещё не просыпалась и Лида воспользовалась этим, чтобы ещё раз провернуть ход предстоящего разговора. Когда время перевалило за восемь часов, женщина стала собираться на работу, нарочно производя как можно больше шума. Но Диана не поднялась и к девяти утра, когда матери уже нужно было покидать квартиру. Убедившись, что дочь по-прежнему крепко спит, Лида оставила дом, отложив неминуемое до вечера. Ругая себя за мягкотелость, за то, что не смогла ещё ночью расставить все точки над и, женщина не находила себе покоя и в управлении. Разбираясь с бумажной волокитой, не вникала в документацию, постоянно посматривая на часы. Время злым шутником издевалось над упущенными решениями. Минута за минутой растягивались в бесконечность.

После обеда поступили новые распоряжения от начальства. Лида была отчасти рада отвлечься от тяжелых мыслей, однако перспектива прокуковать над бумагами до позднего вечера только оттягивала неизбежное.

– Я вам не нужна? – как раздался стук в дверь и образовалась Света в проёме, женщина не уловила.

– Нет. – Ответив коротко и без лишнего дружелюбия, Лида перевела взгляд на время.

Ещё час отделял её от речи, которую она не знала, как верно произнести. В конце концов сдавшись слабым потугам вникнуть в работу, шатенка сложила кипу бумаг в объемную папку и заставила себя подняться с места. Хотелось пройтись, развеять голову, но встреча с коллегами, или того хлеще с Митей, запретили покидать кабинет. Расхаживая по помещению, отчетливо слышала, как тикают стрелки часов, отдавая эхом в висках.

Когда рабочий день подошёл к завершению, Лида, не церемонясь с привычным правилом прощания с коллегами, опрометью поспешила вон из здания. От работы до дома было несколько минут езды на машине и они растянулись в вечность. В голову прокралась мысль, что Диана могла уже уйти. От этого двойственное чувство возможного облегчения засаднило под языком. Пожелав себе удачи, настигнув родные пинаты, женщина поднялась домой.

Дочь бросила привет, проходя мимо матери в спальню.

– Во сколько сегодня собираешься? – Лида сразу перешла в наступление, начиная подготавливать почву.

– Через пару часиков.

Помыв руки и ополоснув лицо прохладной водой, женщина несколько минут простояла перед зеркалом ванной, собирая эмоции в тугой ком. После, выйдя, и не переодеваясь в домашнее, прошла в комнату девочки.

– А что там за ребята? – Стараясь придать голосу небрежность, чувствовала, как он сквозит волнением.

– Катька, да там разные со школы. – Диана, не отрываясь от телефона, вела переписку с кем-то в чате.

– И где вы собираетесь? Тебе деньги нужны? – На автомате добавила мать.

– Да просто погуляем, может в кафешку зайдем. Ма, к чему ты клонишь?

Диана перевела взор на маму, изучая её нескрываемое смятение. Лида, пытаясь сохранять спокойствие, выдавала себя беспокойной позицией. Переминаясь с ноги на ногу, касаясь разных предметов интерьера, казалось, не находила себе места.

– Интересуюсь. По-моему это абсолютно нормально.

– Мы же обсуждали это. Что-то случилось?

Именно сейчас проникновенность дочери играла не на руку воспитательной беседе, которую Лида вот-вот планировала начать. Она чувствовала себя сама ребенком, нашкодившим перед родителем и теперь, пытавшуюся подобрать оправдание.

– Скажи, я могу быть спокойна? За тебя, твои планы и поступки?

Лида наконец-то остановила движение, сложив руку на руку и посмотрев на дочь.

– Эм, ну да. – Диана выгнула бровь и едва скривила рот в гримасе озадаченности.

– Мне хотелось бы сказать, – женщина выждала небольшую паузу, на что Диана подалась вперед, требуя своим выразительным видом продолжение, – если там будут мальчики, чтобы ты, ты была аккуратна и не…

– О, понятно. – Девочка сразу потеряла интерес к разговору, возвращаясь к смартфону.

– Хорошо, что понятно. Диана, в твоём возрасте начинаются увлечения, которые не всегда могут благоприятно закончиться. Я не только об отношениях с мальчиками, но об алкоголе или сигаретах. – Лиде хотелось бы прополоскать горло, чтобы смыть с него затвердевшую неловкость. – Можно поддаться окружению, подругам, которые, как они считают, в этом преуспели.

– Мам, у меня нет таких подруг. Всё ровно.

– Я верю тебе, но предостережение никогда не будет лишним.

Женщина прошла к постели дочери и опустилась на кровать рядом с ней.

– Я не отчитываю тебя. Волнуюсь, как любая мама.

– Да, да, – отнекалась Диана.

– Это правда. В своё время и твоя бабушка говорила со мной об этом. Когда вырастишь, уверена, что…

– Мам, я знаю откуда берутся дети и не собираюсь рожать как ты, едва закончив колледж.

Диана поджала губы, поняв, что взболтнула лишнего, ненамеренно задев чувства матери.

– Мы с папой были совершеннолетние, – сохраняя самообладание, Лида, казалось, пропустила колкость мимо себя. – Это, конечно, сомнительный повод для беременности, и тем более не стоит в этом брать с нас пример. Всё успеется.

Женщина положила ладонь на колено дочери, пытаясь тактильно передать ей своё беспокойство на этот счёт.

– Я поняла, мам. Никакого секса до двадцати. Идёт?

– Диана, – и откуда в дочери столько спеси, – я прошу тебя мыслить здраво. Хорошо? Ни один мальчик не стоит твоей, твоей…

– Девственности? – пока Лида подбирала обходные синонимы, Диана выдала прямо в лоб.

– Невинности скорее, – женщина едва скрыла подступившую неловкость.

– Мне заново отпрашиваться на вечер? – Девочка, вопреки логическому завершению разговора с пониманием и предосторожностью к предстоящей встречи с друзьями, стала проявлять нетерпение и некое пренебрежение разговором.

– Было бы неплохо, – отшутилась Лида, стараясь не растерять остатки спокойствия.

– Лучше б я к папе свалила, – пробубнила дочь, не поняв юмора в ответе.

– Что прости? – матери показалось, что она ослышалась, либо её слух намеренно пропустил высказывание мимо ушей, позволяя нервной системе выдохнуть.

– Да ничего, – Диана убрала ногу в сторону и поднялась с постели. – Переезды, колледж этот. А я не хочу в шарагу. Хочу окончить одиннадцатый класс, надеть клевое платье и отрываться с друзьями. Я не хочу идти по твоему пути и гнаться за красным дипломом. И не собираюсь я рожать через полгода, опять же потому что вижу, к чему это приводит. Мам, не нужно говорить со мной, как с маленькой тупенькой девочкой.

Лида сидела на кровати, ошарашенная откровениями дочери. Разговор перетёк в совсем иное русло.

– Диана, девочка, я не пыталась запереть тебя в четырех стенах. Я просто…

– Просто, мам, у тебя всё просто, – отбрыкалась дочь, перебив объяснения. – И я хочу просто. Обычной жизни, как у всех подростков. Гулять за ручку с парнем и не спрашивать разрешения, можно ли мне с ним поцеловаться. Ты хочешь, чтобы я потом вообще мужиков шарахалась? Ты же психолог, академик там по своей молодёжи.

Диана вскинула руками, изображая крайнюю степень непонимания. Лиде нечего было ответить на эту тираду, свалившуюся на женщину, как снежная лавина. Логика претензий перетерпела полное разрушение и Лиде пришлось импровизировать на ходу.

– Успокойся, пожалуйста.

Слова оказались ошибочными. Диана тот час взорвалась, выказывая злость на лице. Усмехнувшись, девочка схватила сумку со стола и намеревалась уйти.

– Постой, что происходит? – Лида подскочила с места в действительности не понимая масштабов негодования дочери.

– Если тебе так не нравятся мои друзья, а именно это ты и хотела мне сказать, то тогда отвези меня к папе!

Швырнув такую больную для матери просьбу, Диана вышла из комнаты. Лида, пытаясь пережевать сказанное, отправилась следом за девочкой.

– Куда ты? – Вырвалось само собой.

Теперь в голове женщины родился страх, что дочь самостоятельно уйдёт к отцу, окончательно раздавив мир женщины.

– Гулять.

Обувшись, девочка действительно покинула квартиру, манерно хлопнув дверью напоследок. Лида онемела. От неё сбегали будто от прокаженной. Где и почему оступилась, женщина не понимала, ровно как и того, кто она в действительности для своей дочери. Враг? Так и простояв несколько минут, Лида переживала шок, даже не заметив, как от обиды захлестнули слёзы.

Заброшенные гости

Непрошенные слёзы, смешанные с тихой злостью сковали и Диану. Вызвав лифт, беглянка быстро плюнула на затею дождаться его, и побежала по лестнице. Через два пролёта запал стал смиренно проходить, и девочка остановилась на этаже, чтобы привести себя в порядок. Глядя на себя в отражение фронтальной камеры, поправила немного растрепавшиеся пряди волос и утёрла слёзы. Наплыло желание вернуться домой и сделать вид, что ничего этого не было. Ей не хотелось никаких разговоров, нравоучений или запретов. Просто перемотать эту беседу так, словно её и не существовало или она окончилась совсем иначе. Мальчики, пфф. В сознании подростка, не убеги она сейчас, всё бы кончилось запиранием в комнате. И почему именно сегодня мама решила поднять эту тему? Со всеми в пятнадцать лет, едва они стукнули, начинают профилактику темы полового созревания?

Диана написала подруге и сообщила, что освободилась гораздо раньше. В планах у одноклассниц было тестирование камеры нового Айфона, как говорится, со всех ракурсов. Катя обещала сводить на крутое место для съемок тиктока. Вирбицкая младшая осмотрела свой прикид и с унынием вздохнула. Не успев переодеться так, как планировала изначально, еще раз задумалась не зайти ли домой, хотя бы за курткой. Но представив новые увещевания матери, тут же отмела прочь эту мысль. Извиниться? Диана на миг подняла голову от смартфона и взглянула в окно, словно за ним находился ответ. Позже – решила девочка, к тому же особо загуливать до ночи вряд ли получилось. Даже если бы Диану выгнали из дома. Катька жила в семье военных и кому как ни ей было знать, что в десять вечера уже отбой по кроватям.

Смятие от недавнего разговора преследовало Диану вкупе с волнообразными укорами совести ещё пару жилых кварталов, пока девочка добиралась до места встречи. Вспыльчивость давно уступила смирению и в какой-то мере осознанию. Теперь подросток и сама не вполне понимала, почему так бурно отреагировала на разговор. Но тогда, в двенадцати квадратах комнаты, казалось, будто стены сводятся к центру, выдавливая из помещения свободу. И почему мама не звонит? В ту же секунду раздалась вибрация сотового, высвечивая на экране «мамочка». Диана несколько помедлила, прежде чем подойти к проулку, в котором ожидала подруга, и сняла трубку.

– Да.

– Милая, давай поговорим. – Начала мать, вероятно опасаясь, что взбалмошность возьмет окончательный верх на рассудком дочери.

– Сейчас? Я буду не поздно. – На языке осталось неозвученное «прости».

На другой стороне улицы замаячила Катя. Приглядев Диану издалека, замахала ей рукой.

– Да, и я мам. – Коротко ответив на убеждение в любви, девочка сбросила разговор.

– Бегу, бегу, – тут же прокричала подруге, в темпе приближаясь к ней.

– То быстрее выходи, то стоишь там, – возмутилась импозантная рыжая бестия. – Не говори, что с Тёмочкой по телефону сосалась.

Подруга едко захохмила, на что Диана, выкинув из головы примирение с мамой, выдала в столь же язвительной манере:

– Да мамка. Начала мне про секс затирать. Туда не ходи, это не бери и пошло-поехало.

– Поздно она спохватилась на счёт бери, – Катя вновь рассмеялась.

– Ха-ха-ха, – передразнила Диана, – обосраться как смешно.

– Мои вообще не заикаются. Маман как-то год назад вся покраснела, пока про тычинки пестики вещала. Реально! – Катя уловила сомнение в смешке подруги. – Если бы я не заверила, что всё это пройдено на биологии, она бы поведала об аистах и капусте. А вообще, если у меня будут свои дети, я им в пять лет порнуху включу и пусть разбираются.

Диана завидовала раскованным мыслям подруги, её манере свободно держаться и говорить то, о чём думаешь. Сама девочка не могла похвастаться такой же смелостью, предпочитая уходить в домик каждый раз, когда требовалась решительность. Не считая сегодня и ещё нескольких эпизодов в школе. Вспомнив, Диана подумала, что не такая уж она и трусиха, а в паре с Катькой способна произвести потрясное впечатление. На Артёма. Симпатия к парню, вопреки тому, что они не виделись почти всё лето, росла в геометрической прогрессии. И к первому сентября обещала достигнуть пика, а следом вулканически взорваться, только Диана увидит его на линейке.

– Мы что на промцэ идём? – Вирбицкая поняла направление движения в сторону района заброшек, которые в народе обозвали коротким «ПромЦ».

– Там точно никто смеяться не станет над тем, как ты дёргаешься на камеру. – Катя манерно выгнулась, расправив руки в стороны и резко извернув их в локтях.

– Ничего я не кривляюсь. Ой, а сама-то, – обиделась подружка. – Вообще-то территория там закрыта.

– Никаких проблем. Я на той неделе тусила там с ребятами.

Диана снова уловила намёк на то, какой крутизной обладала подруга. Тусить на заброшке – это круто. И скорее всего Катька была в компании ребят постарше.

– И чего, мы вдвоем там будем?

– А кого тебе надо? Тёмочку? Ты б лучше мамку в тикток заблочила, а то увидит твои походы и хана. И мне, кстати, тоже.

– Я не подумала об этом, – Диана прикинула, как бы отреагировала её мама на этот перфоманс, и едва скривилась, представляя, что та будет вообще регистрироваться в приложении. – Она по-моему нигде не сидит. Я не знаю, не видела.

– Видела, не видела. Возьми её телефон, да узнай. – Посоветовала Катерина. – Даже мои пердуны Вконтакте зарегались.

– Ну может. – Диана плотнее запахнула джинсовое балеро.

– Жопа не отмёрзнет? – оценив прикид подруги, спросила Катя, самая натянув пониже рукава объемного худи.

Диана отрицательно мотнула головой.

Болтая на тему современности своих родителей, одноклассницы вскоре настигли просёлочную дорогу. Широкой тропой она вела к старому недострою. Больница, оставшаяся без крыши, окон и с проёмами вместо дверей, разместилась пятиэтажным каркасом на внушительной площади. Территория значилась под наблюдением охраны и была огорожена. Катя потащила подругу вправо обходным путём. Ступая по жухлой, и не скошенной траве, девочки старательно обходили крапиву, хоть и были обе одеты в джинсы. Добравшись до сетки, буквально оторванной от перекошенного столба, Катя приподняла кусок рабицы и позволила подруге пролезть первой. Следом нырнула сама.

– Точно нас не поймают? – прошептала Диана, опасливо озираясь по недружелюбной местности.

– Чё шепчешь? Ну орать тоже не надо, – тут же добавила Катя, – пошли.

Диана, ведомая подружкой, уступила проход на узкой и кривой, но протоптанной тропинке. Рыженькая точно знала куда идти, поскольку её шаги были уверенные, в отличие от движений Вирбицкой. Девочка суетливо семенила, то и дело оборачиваясь назад.

– Давай, – скомандовала Катя, спускаясь в бетонный уступ.

– Вниз? – Удивилась Диана, решившая, что по-хорошему они могли бы забраться повыше.

– Да.

Не отвлекаясь на стенания подруги о том, как сильно она не хочет лезть в подвал, Катерина продолжила движение по затхлому туннелю коридорного типа.

– Ой, что это? – Диана едва смерила визг в своём полушепоте.

– Крысы, что ж ещё.

Вирбицкая схватила подружку за руку, не желая оставаться тет-а-тет с грызунами. За возникшим испугом Диана не сразу приметила в какой обстановке передвигается. Только пройдя к строительной лестнице, ведущей вверх по типу стремянки, огляделась по сторонам. Смесь земли и бетона, которая наполняла собой пол, тут и там покрывалась пивными пластиковыми бутылками и смятыми банками из-под алкогольных энергетиков. А битое стекло вперемешку с грязными шприцами в миг заставили Диану ощутить новую волну страха, смешанного с омерзением.

– Ну, чего встала, давай ползи. – Подогнала Катя.

Девочка и не заметила, как подруга уже оказалась на пол-пути кверху. Взявшись за ржавую перекладину, Диана устремилась по лестнице, спешно перебирая руками и ногами. Одноклассницы вышли на этаж, который по своему наполнению слабо отличался от подвала. Тот же грязный мусор, распространенный от угла к углу широкого зала, дополняли уродливые граффити.

– Мы тут будем снимать? – поинтересовалась Вирбицкая, брезгливо переступая через очередную брошенную банку.

– А где тебе надо? В отеле «Рэдиссон»?

– Ну нет…

– Ну и пошли, давай. Вон там стена прикольная.

Спустя несколько минут девочки ногами разгребли мусор, освобождая себе место для съемок. За их спинами растянулась стена, от пола до потолка исписанная надписями различного содержания. Диана передала подруге свой телефон, а сама заняла позицию напротив неё.

– Там музыка сама включится, – заметив, что Катя не снимает, уточнила девочка.

– Да знаю, давай уже, пляши.

Но вопреки намеченному плану, Диана не могла расслабиться и совершить задуманное. Попытавшись несколько раз, она сдалась, уступив место Катюхе.

– Сейчас хайп-гёрл покажет.

Подруга стала уверенно двигаться, не забывая при этом выпячивать пятую точку. Диана и сама увлеклась процессом, вставляя комментарии или подпевая песне.

– Слышала?

Громкость динамика не была выставлена на максимум, но и расслышать голоса, когда те ещё могли послышаться в отдалении, не получилось. Гомон нарастал и Диана не на шутку встревожилась.

– Жених твой идёт, – хихикнула Катя.

– Ты позвала Тёму? Сюда?

Дыхание заметно участилось, выдавая волнение девочки. Быстро подойдя к подруге, вручила Катерине телефон, а сама заняла исходную позицию для съемки. Захотелось произвести впечатление или как минимум обратить на себя внимание парня. Рыженькая, не скрывая ехидного озорства в своём смехе, включила камеру и устремила её на Диану, хотя сама поглядывала в сторону лестницы. Катя действительно позвала несколько общих знакомых на заброшку, но Артёма среди них не могло быть. По её сведениям парень ещё не вернулся из поездки. От этого комичность стараний и потуг Дианы ещё больше веселила.

– Чего ты ржёшь! – Возмутилась Вирбицкая, уперев руки в бока.

– Опачки!

Из подвального проёма показался парень. Катя не узнала его, как и подруга, резко обернувшаяся на оклик. Крепко слаженный, бритый пацан, казавшись старше девочек на пару лет, поднялся на этаж. И не в одиночестве. Переговариваясь, за ним появились ещё двое парней. Диана отступила к подруге. Заявившуюся компанию можно было смело окрестить группировкой. Вызывающе-наглого вида, с выражением лиц, не внушающим ничего кроме опасения, гости недалеко разбрелись, обступая девчонок с трёх сторон.

– Эй, мы уходим уже, – мгновенно оценив ситуацию, запричитала Катя, не желая ввязываться в проблемы.

В это же время Диана кляла себя на чём свет стоял, мечтая отмотать всё на момент, когда она ещё дома. Смотря на парня в шапке-бини и в белой дутой куртке, придающей телу её обладателя ещё больший размер, девочка не могла не отметить глубоко депрессивного и холодного взора карих глаз. По коже пробежал холодок.

– Подружимся? – К Диане обратился бритый пацан, замерев в нескольких шагах от неё.

– Ссаные тиктокерши, – отметил другой парень в грязно-зелёной парке, с такого же цвета чуть раскосыми глазами.

– На те! – Катя резко выбросила руку вперёд, предлагая забрать у неё Айфон.

– Эй! – Возмутилась Диана предложению подруги.

Не успев толком поверить в происходящее, Вирбицкая увидела, как её смартфон тут же перекочевал в руки «белой куртки».

– Зачётный подгон, – заценил кареглазый, осматривая внезапное приобретение.

– Отдайте. Это мой телефон, – взмолилась Диана, заранее представляя каких неприятностей огребет за утерю Айфона.

– Воу, воу! Малая, – парень отступил назад, когда девочка подскочила за своей вещью. – Бешеная какая, уууу, сучка.

Диана в порыве злости и бессилия толкнула пацана. К ней тут же поспешили двое из компании, сразу беря под руки. Девочка, испугавшись расправы, закричала.

– Заткнись ты! – Шикнул бритый, прикрывая своей широкой ладонью рот бунтарки. – Или ты любишь погромче?

– Ребят, мы уйдем. Мы уйдем и никому не скажем. – Встряла Катерина, планомерно двигаясь в сторону спуска с этажа.

– А ты куда? – Удивился в белом, резко шагнув в сторону Кати.

Та с визгом побежала к лестнице и, едва не свалившись кубарем, вскочила на поручень. Ребята загоготали, а державшие Диану и вовсе ослабили хватку, отпуская девчонку.

– Бу! – Кареглазый топнул ногой, подавшись телом вперёд.

Вирбицкая тихо воскликнула, но не сбежала, лишь отступив назад.

– Ебать, какая борзая. Ну оставайся с нами. Мих? – Парень в зеленой парке глянул на «белую куртку».

Тот, спрятав телефон в карман пуховика, ухватился пальцами за ширинку джинс.

– Кино снимем?

Диана в ужасе на миг шире открыла глаза, а после, не ожидая повторного приглашения, поспешила за подругой. Компашка заулюлюкала, подгоняя беглянку. Когда голова девочки скрылась в пролете, кареглазый выудил находку из кармана.

– И чё с ним делать? Это ж ебаный Айфон, – проговорил бритый, забирая телефон из рук друга.

– Да хуй знает. Толкнём.