Возврат времени

– Сколько лет прошло с тех незапамятных времен?

Биф взглянул на меня из-за плеча Роберта и спросил:

– Так вот кому понадобилась моя белокурая Матильда, – сказал Биф и пожал мне руку.

– Мое имя Биф, в свое время участвовал в скачках, правда сейчас из меня жокей уже не тот, но резвость моих вьючих меринов по-прежнему приносят призовые места их наездникам в крупных скачках.

– Я бы взглянул на гонки ваших быстрых скакунов.

– А чего глядеть, ведь можно и поучаствовать. У меня есть черная лошадка, я зову ее Гончая Чарли. Молодая лошадь, из семнадцати забегов прискакала к финишу первой четырнадцать раз.

– А остальные три? – спросил его Роберт.

– Остальные три раза Чарли наградила своих наездников призовым вторым и третьим местом.

– Я не жокей, и вообще я ни разу не ездил верхом на лошадях. Мне бы какую-нибудь спокойную, а самое главное красивую особь.

– Хотите сразить чье-то сердце, как принц на белом коне?

– Именно.

– И как я понимаю, этот принц стоит сейчас передо мной. Что ж моя Матильда без сомнения сможет вам в этом помочь.

– Я и не сомневаюсь, уверен в ней на все сто.

– Она не самый мой быстрый скакун, но поистине одна из красивейших лошадей во всем Детройте! – с гордостью сказал Биф и указал пальцем в небо, обратив тем самым внимание на самую красивую питомицу во всей округе.

– Не терпится взглянуть на вашу хваленую лошадку, – как бы невзначай я намекнул ему, что следует поторапливаться.

– Тогда чего мы ждем? Едем на ранчо.

– Пойдемте к моей машине, она за углом тех домов, – позвал нас Роберт к своему автомобилю.

Я, Роберт и Биф вернулись к оставленной у площадки для крикета машине и, не теряя нашего драгоценного времени, поспешили обратно на ранчо Бифа. По пути на ранчо Биф и Роберт активно беседовали, а я с интересом слушал истории из жизни старых добрых друзей и не вмешивался в их разговор. Мне даже на минуту показалось, что они забыли о моем присутствии. Я сидел на заднем сидении автомобиля и не вмешивался в их беседу. Лишь когда разговор двух друзей затронул темы личного характера они посмотрели на заднее пассажирское сиденье, и вспомнив о третьем, едва знакомом, попутчике сменили тему своей беседы.

В своем диалоге Роберт упомянул также о том происшествии на дороге и оказанной мной помощи, в починке его автомобиля. Биф не стал расспрашивать меня о моих навыках и опыте в ремонте автомобильной техники, а просто похвалил меня и выразил уважение, за то, что не оставил его друга в беде и помог в нужный момент. Они много говорили о семейных проблемах их детей, ушедших из жизни их друзей и знакомых, а также о своих внуках. Вспоминали счастливые моменты своей ушедшей молодости, но меня это не успело наскучить, так как мы очень скоро подъехали к тому самому ранчо Бифа.

– Вот мы и на месте. Добро пожаловать в мой дом, – сказал Биф, вылезая из машины.

Я вышел из машины и пошел следом за старым приятелем Роберта, пока тот закрывал двери автомобиля на ключ. Биф вошел в свой дом и попросил меня пройти в прихожую.

– А где ты оставил свою машину? – спросил Роберт у Бифа, закрывая за собой входную дверь.

– Оставил ее жене, – ответил он снимая с себя пиджак.

За тесноватой прихожей скрывались неплохие хоромы, хотя снаружи дом выглядел совсем серым и неприметным. В гостиной было светло и уютно. Тона стен, мебели и других предметов в комнате хорошо сочетались с теплыми оттенками помещения для гостей. Безмятежные изображения пейзажей на картинах навивали спокойствие, а живописный вид из окна на цветущие поля просто радовали глаз.

– Пройдемте на задний двор, – позвал меня Биф.

– Уже иду, – крикнул я ему, когда он вышел из дома через заднюю дверь.

На стене, над вазой с цветами висела черно-белая фотография в рамке. На ней был запечатлен Биф с неким мужчиной в белой рубашке с закатанными рукавами и брюками на подтяжках. Они вдвоем стояли у какой-то пещеры, но походного обмундирования на фото у них не было. Мужчина, стоящий рядом с Бифом, у которого была густая борода, показался мне очень знакомым. Такое впечатление, что я уже где-то его видел, только никак не мог вспомнить, откуда я знаю этого человека, будто я с ним когда-то встречался. Только вот где и когда я мог запомнить облик этого человека на фотографии, для меня было загадкой.

– Ну где вы там? – поторопил меня Биф.

Биф ждал меня во дворе, и чтобы не задерживать друг друга я вышел во двор.

– Что-то вы долго. Уже успели заблудиться? – спросил он и ухмыльнулся.

– Там, в гостиной, на стене висит фотография, где вы стоите у пещеры, а с вами рядом еще некто. У меня такое чувство, что я его уже где-то видел.

– Снимок был сделан не так давно. В прошлом году я был в Орегоне, а со мной четверо туристов из Детройта. Тот, что на фото откуда-то с пригорода, местный часовщик. Чинит, собирает, разбирает всякие модели часов.

– И хорошо ремонтирует?

– По словам его клиентов, свою работу делает качественно и в короткие сроки, одним словом мастер своего дела.

– Стоит заглянуть к нему в мастерскую.

– А что не так с вашими часами? – спросил он меня и взглянул на «Мозеры».

– Иногда они останавливаются, стрелки не двигаются, а потом сами в течение дня продолжают ходить, как ни в чем не бывало.

– Может быть, пружина ослабла?

– Самому хотелось бы знать, что с ними не так.

– Хорошо, пойдемте в стойло, покажу вам Матильду.

Биф пошел к конюшне, а я за ним. Он достал из своего кармана связку ключей, открыл навесной замок на воротах стойла и, сдвинув запор, распахнул деревянные, красного цвета ворота.

– Вот она, – сказал Биф, смотря на свою белогривую парнокопытную, одну из самых грациозных видов животных.

Сильная, стройная, с шелковистым белым волосом лошадь стояла по левому ряду загона. Прямой взгляд голубых глаз этого животного сразил меня с первых же секунд. Мощь, сочетаемая с неповторимой красотой белогривого скакуна, оставляла тщетными попытки усомниться в великолепии этого величественного животного. Белошерстая Матильда с любопытством смотрела на меня и Бифа. На секунду в ее взгляде я почувствовал большое возмущение, нежели интерес. Мне тогда показалось, что Матильда встревожена моим присутствием. Животное смотрело на меня подозрительным взглядом, а я с восторгом любовался красивой статной лошадью.

– Ну, что скажите? – спросил Биф, ожидая услышать в ответ похвалу.

– Никогда не видел столь прекрасного животного.

– Не вы один, – с гордостью подметил он.

Матильда, по-прежнему смотрела на нас, шевеля своими ушками.

– Смотрите. Слышит, что мы о ней говорим.

– Какое умное животное у вас, Биф.

– В том, что Матильда сообразительна я убедился еще при ее взрослении. Она всегда отличалась от своих сородичей более развитым интеллектом. От того всегда была одна. Изгой среди остального стада.

Биф и я подошли ближе к белой лошади. Сильное и красивое животное смотрело с высока, постоянно наблюдая за нами.

– Мускулистое, грациозное, умное животное. Она лучшая в своем виде и роде.

– Так вот ты какая, – сказал я не сводя с нее глаз.

– До полного совершенства ей не хватает только одного – храбрости. Будь она не такой пугливой, не знала бы одиночества.

– Такая сильная лошадь и не знает, что такое смелость?

– Как бы странно это не звучало, но все именно так. Знаю, здесь попахивает парадоксом, и скажу вам по секрету, Матильда сейчас немного напряжена присутствием незнакомца. Она не паникует только потому, что ее хозяин рядом, иначе шум в конюшне был слышен за милю отсюда. Да, и еще один немало важный момент, не подходите никогда к ней сзади, да и к другим лошадям тоже. Мой покойный пес однажды подошел к Матильде сзади, пока та была в поле. От неожиданности, она ударила задней парой конечностей по моему псу.

– Так это после этого вы говорите о вашем псе, как о покойном?

– Да. Так, что будьте с ней поосторожнее.

Белая лошадка недовольно фыркала и шевелила своими ушками, подслушивая наш разговор.

– Кстати, а где Роберт? – спросил я у Бифа.

– Не знаю. Может, ждет нас в гостиной. Давайте лучше пока я познакомлю вас с Матильдой.

– В каком смысле познакомите?

– Она должна понимать, что вы к ней дружелюбны и не причините ей вреда. Животное должно быть уверено, что вы для нее не враг, а друг.

– То есть, мне нужно ей как-то понравиться. Я правильно понимаю?

– Что-то вроде того.

– Я взглянул сначала на лошадь, затем на Бифа, а потом снова с недоумением посмотрел на лошадь.

– И как вы предлагаете мне заполучить ее доверие?

– Коснитесь ее, – сказал Биф и взглядом указал на Матильду.

Лошадь стояла и наблюдала за мной, не сводя своих глаз.

– Чего вы ждете? Погладьте ее, – подначивал меня ее хозяин.

Бифу было виднее, как приручить себе скакуна, поэтому следовало его послушать. Осторожно, без резких движений я попытался прикоснуться к ее мордашке. Сначала она чуть-чуть попятилась и немного отошла в сторону, но я подошел поближе и дотянулся до ее шеи. Я заметил, что Матильда взволнована, и все же я продолжал гладить ее по щеке и почесывать ей гриву. И вот она уже не отворачивалась от меня, а сама стала подставлять свою мордочку, чтобы я продолжал ее гладить.

– Она проявляет дружелюбие, – сказал Биф, держа руки скрещенными у себя на груди.

Биф достал откуда-то из ящика свежую морковь и дал мне ее в руку.

– Теперь вы должны покормить ее из своих рук. Дайте ей морковку.

Лошадка смотрела на свежий овощ голодными глазами. Не спеша я протянул ей руку, держа в ней морковь. Матильда медленно, не упуская меня из виду, взялась зубами за лакомство и принялась ее жевать, громко при этом хрумкая. Когда она съела лакомство, лошадь слегка опустила голову и подошла чуть ближе к заграждению, за которым я находился.

– Смотрите, – сказал Биф и не торопясь подошел ко мне, – она проявляет покорность. Прикоснитесь к ней снова.

Лошадь сомнительно водила глазами из стороны в сторону, поглядывая то на меня, то на своего хозяина Бифа, изредка опуская глаза вниз.

– Ну же, смелее, – шепотом произнес хозяин Матильды.

Тихо, не спеша, стараясь не спугнуть белую лошадку, я протянул к ней руку и медленно провел ладонью по гриве. Сначала она вздрогнула, а затем стала подкрадываться ко мне все ближе и ближе. Ее слегка учащенное дыхание постепенно переходило в обычный ритм, и она заметно перестала нервничать.

– Видите? Теперь она не боится вас. Животное сейчас понимает, что у вас нет плохих намерений. Но с какой легкостью вы получили ее доверие, с таким же успехом можно потерять весь налаженный контакт с лошадью. Теперь нужно, как говориться: – «ковать железо пока горячо».

– И долго придется налаживать с ней дружеские отношения? Время и так в спину дышит. И как это понимать? Предлагаете прогуляться с ней по парку, как со своей собакой?

– Нет, выгуливание питомцев в парке это забота собачников.

– И что нужно делать, чтобы она ко мне привыкла?

– Все просто. Вам нужно ее оседлать.

– Звучит совсем просто, – сказал я и взглянул на Матильду, которая все по-прежнему шевелила своими шустрыми ушками.

– Прокатитесь на ней верхом, чтобы вы и Матильда могли почувствовать друг друга. Как скакун своего наездника, так и наездник своего скакуна.

Лошадь смотрела на меня уже не подозрительным взором, а с некой игривостью, как будто сама хотела прокатить меня по полям с легким ветерком. Возможно, мне это только казалось, и она просто наблюдала за мной без единой мысли, но некую искру в ее глазах я все-таки увидел. Что-то такое, чего я не видел прежде даже у самых смышленых домашних питомцев. Нечто загадочное таилось в ее взгляде.

– Чего вы так удивленно на нее смотрите? – спросил меня Биф, через пару секунд.

– А сложно ли ездить на лошади?

– Вы что, никогда не катались верхом? – спросил он меня и посмотрел так, будто я с луны свалился.

– Ни разу.

Биф смотрел на меня в недоумении, а я с не менее недоумевающим и потерянным лицом смотрел на него. Для него может быть это было в диковину столкнуться с человеком, который никогда не ездил на верхом, но ему не ведом мой прежний образ жизни, в мире, где езда на лошадях считается почти экзотикой для аристократов или профессиональных жокеев на скачках.

– Что ж, тогда придется научить вас. Лучше поздно освоить верховую езду, чем никогда не получить навыков хорошего наездника. Ведь так? – улыбаясь, сказал Биф, а затем открыл калитку загона, в котором была Матильда.

– Пойдем Матильда, пойдем. Давай пошли, – повел Биф ее за собой на задний двор.

Лошадь неторопливо следовала за хозяином к выходу из стойла. Я подождал, пока она выйдет наружу и вышел следом за ними.

– Джон, принеси уздечку для нее.

У деревянных бочонков стоял ящик с крышкой, для оголовья на лошадей. Я вытащил оттуда одну уздечку и принес ее Бифу. Он надел на голову лошади уздечку, хорошо затянул ремни и осмотрел все ее подковы. Пока я доставал удила для лошади, хозяин Матильды уже где-то взял седло и оборудовал им свою лошадь, закрепив подпругами.

– Смотрите, – произнес Биф, взбираясь на большую сильную лошадь.

Он хлестнул ремнями уздечки по шее Матильды, и та помчалась вперед. На их пути была небольшая яма, но лошадь с легкостью ее перепрыгнула и продолжила скакать дальше. Биф сделал малый круг на своем скакуне и остановил лошадь, почти перед моим носом.

– Ну, теперь попробуйте сами.

Опытный всадник слез с лошади и отошел в сторонку.

– Полезайте на нее.

Кое-как, самым неуклюжим из возможных способов я взобрался на Матильду, уселся на ней, пытаясь подобрать удобное для себя положение и соблюдая при этом равновесие. Прежде чем поехать на лошади, я крепко схватился за удила, а пятки вставил в стремена. Но пока я «тянул кота за хвост», Биф шлепнул ладонью Матильде по ягодице и резвый скакун сорвался с места, как угорелый. Мне едва удалось не упасть с лошади, когда та быстро рванула вперед. В первые пару секунд я хотел выругаться на Бифа нехорошими словами, за его ловкость рук, но впереди росли массивные деревья с низкими ветвями на стволах, и лошадь как раз галопом неслась туда на всех своих четырех. Бегущему животному под моими ногами нет дела до наездника, который может сейчас остаться висеть на одной из тех веток впереди, или же свалиться на землю.

Потянув упряжку в правую сторону, мне удалось совершить отнюдь не хитрый маневр и повернуть массивное тело быстрого животного в безопасное для меня направление. Первое мое ощущение от верховой езды, после легкой порции адреналина, имело мало приятного, так как мое непривыкшее седалище испытывало не малую динамическую нагрузку, приходящуюся на область моих ягодиц. Что-то похожее ощущалось, когда после непогожего сезона садишься на велосипед и отправляешься куда-нибудь по бездорожью.

Длинная грива Матильды красиво развивалась на ветру. Она бежала энергично, не сбавляя скорости, и по-моему совершенно не чувствовала усталости. Управляя быстрой лошадью и чувствуя под собой могучую силу, данную ей самой природой, я представлял себя непобедимым рыцарем далекого средневековья. Азарт нахлынул на меня, как прибрежная морская волна и, ударив Матильде пятками по бокам, она понесла меня еще быстрее. Мне не с чем было сравнить, на сколько быстра была эта лошадка. На мой взгляд, она может дать фору большинству своих сородичей, к тому же Биф отзывался о ней, как о лучшем скакуне. Глухой цокот копыт доносился до моих ушей, сквозь встречные порывы ветра, а позади поднималась пыль и клочки зеленой травы с землей летели в разные стороны от копыт.

Роберт шел к Бифу. Я находился неподалеку и когда увидел, как он подошел к нему и они оба стали о чем-то разговаривать. Не сбавляя скорости, я помчал к ним на Матильде. Приближаясь к Бифу и Роберту, я плавно, но быстро потянул за упряжку, и лошадь сбавила темп, а продолжая тянуть, она и вовсе остановилась.

– Ну как? – спросил Биф, улыбаясь и щурясь от солнечных лучей, проскальзывающих через густые темные тучи.

– Я чувствую себя великим лордом знатных кровей на этой кобыле.

– Не удивительно, ведь это чистокровная «Пасо Фино».

– Самых чистых кровей?

– Самых чистых, – сказал Биф, кивая с уверенной улыбкой.

Я слез с лошади. Матильда глубоко дышала, перегоняя воздух через свои широкие ноздри.

– Когда будет необходимо снова сесть на роскошную лошадь, только скажите. Все уже оговорено, можете не беспокоиться, – сказал Роберт.

Я взглянул на часы, чтобы узнать который час, но стрелки часов замерли на четверти третьего часа и секундная стрелка больше не двигалась.

– На моих часах неверное время. Сколько на ваших? – спросил я у них обоих.

– Половина четвертого, – ответил Биф, когда достал из своих брюк карманные часы.

– Ого, следовало бы поторопиться.

– Так, что вы медлите? – спросил Биф.

– В путь! – поддержал его Роберт и указал рукой на Матильду.

Тогда я поправил подтяжки брюк и смело взобрался на скорую лошадь, ударил каблуками обуви ей по бокам, и она понесла меня навстречу ветру по зеленой лужайке заднего двора к открытым воротам ранчо. Звонкий цокот копыт на стальных подковах об асфальт был слышен издалека. До центра Детройта было рукой подать, однако время все же поджимало, так что медлить и щадить силы лошади не стоило.

Я несся на белогривой лошадке, не теряя ни минуты. Когда я въехал на лошади в центр города, люди, которые видели Матильду, пробегающую мимо них, зачастую останавливались и смотрели вслед. Маленькие дети показывали на нас пальцами и останавливали своих родителей на тротуарах, чтобы полюбоваться красивой породистой лошадью. Конницы, повозки, кареты не были для улиц Детройта чем-то новым и необычным. С каждым годом люди все больше переходили на четырехколесные изделия с моторами, но старый добрый звонкий цокот копыт лошадиных подков на дорогах, по-прежнему оставался еще одним дополнением к смешанным звукам городских улиц. Не смотря на это, Матильда была сравнима с роскошным, новым, блестящим лимузином в сером потоке тарахтящих машин.

Прорываясь между колоннами машин и срезая путь по узким улочкам, Матильда скакала так быстро, что казалось ее уже не остановить. Петляя по забытым дорогам, через несколько крутых виражей показались знакомые павильоны, памятники архитектуры и другие узнаваемые особенности рельефа местности, зданий и сооружений. Я не раз бывал здесь и знал, куда следует направляться. Пара кварталов и еще парочка домов на углу последней улицы оставались до торговой лавки Патрисии.

Я потянул лошадиную упряжку на себя, чтобы гончая кобыла сбавила ходу и мы немного отдышались. Она от стремительной скачки, а я от непрерывной балансировки своего тела, дабы не свалиться на достаточной скорости и не расшибиться о землю. Мне было напряжено ехать в первый раз на такой шустрой лошади. Прекрасно осознавая тот факт, что Матильда это животное и ей присущи инстинкт самосохранения и какой-никакой разум, поэтому в моем случае врезаться во что-либо на ней или сбить кого-то сводились к нулю.

Остановив лошадь у поворота, за которым находилась лавка Патрисии, я слез с лошади и почувствовал, как редкие, мелкие капельки дождя падали с неба и попадали на мои уши и тыльные стороны кистей рук. Серая дорога и пыль у поребриков, стали постепенно намокать и темнеть, а капли начинали лить все чаще и чаще. Все небо затянуло темными тучами, и холодный ветер пробирал кожу до мурашек.

Я выглянул из-за края стены дома на углу. Через дорогу Патрисия стояла у входа своей торговой лавки и закрывала дверь на замок, затем она положила связку ключей в карман своего плащика и быстрым шагом пошла в мою сторону. Дождь начинал усиливаться с каждой секундой. Казалось, погода хочет сорвать мои планы, но ради любимой девушки я ни перед чем не отступлюсь.

Пока Патрис еще не дошла до поворота, я быстро метнулся к лошади, и чуть было не поскользнувшись на дороге, успел ухватиться за Матильду одной рукой за ее гриву, а другой за ремень уздечки. Она недовольно зафыркала и попятилась назад. Встав на ноги, я залез в седло и слегка стукнул каблуками ей по бокам, чтобы та медленно пошла вперед. Патрисия выбежала из-за угла и удивленно взглянула на белую лошадь. Уже перейдя на шаг, Патрис рассмотрела на ней всадника и от удивления обронила дамскую сумочку, прикрывая ладошками рот от удивления.

– Джон. Ты что тут делаешь? – громко произнесла Патрисия, перебивая тем самым шум ветра и журчащей воды от дождя.

– Я, хочу сделать тебе предложение, – сказал я, прищуривая глаза от брызг льющихся капель дождя.

Осторожно, стараясь не поскользнуться и не оступиться с высокой намокшей кобылы, я слез с нее и медленно подошел к Патрисии, шаркая ботинками по лужам. Она стояла с приоткрытым ртом и глубоко дышала всей грудью. Легкий озноб сковал ее тело. Ее руки дрожали от холода. Интригующий момент превратил ее живые хрустальные глаза в неподвижные стеклышки.

– Патрисия… – произнес я почти шепотом.

– Да?

Я достал из кармана красную бархатную коробочку, аккуратно открыл ее и почувствовал бегущий ручеек у своей коленки, встав на нее перед Патрисией.

– Ты выйдешь за меня? – произнес я дрожащим голосом.

В небе раздались грозовые раскаты, которые отдавались даже в груди, а через секунду где-то рядом сверкнула яркая вспышка, от удара молнии.

– Да! – воскликнула она, сдерживая безумную улыбку от счастья.

Поднявшись с колена и вытащив из коробочки обручальное кольцо, я взял ее правую руку. Патрисия слегка напрягла тонкие пальчики своей миниатюрной ручки, и я надел кольцо на ее безымянный палец. Она подняла взгляд с кольца на меня, и мы слились в страстном поцелуе, поглощая друг друга в безумной игре губ и объятий.

Дождь намочил всю нашу одежду и опустошил, и без того безлюдные улицы в этом районе. Матильда промокла целиком. Ее грива и хвост вяло висели, а с них струей стекала дождевая вода. Гром снова содрогнул окна квартир и яркая вспышка молнии осветила все вокруг, но ни на дождь, ни на грозу мы не обращали внимания. Мы просто полностью утопали друг в друге. Пик эйфории и грань безумной страсти сводили нас обоих с ума. Таких ощущений я никогда раньше не испытывал и в какой-то момент, я просто сильно прижал ее к себе и держась за ее талию, плавно провел ладонями вверх к лопаткам по ее спине и прижимаясь к ее груди прошептал:

– Более прелестного создания, чем ты, я никогда не встречал.

После небольшой паузы, я почувствовал щекочущее дыхание Патрисии у своей шеи, после чего она прошептала мне:

– Я хочу домой.

– Как будет угодно, моя госпожа, – произнес я выразительно.

Я сразу принял образ воспитанного вельможи, создавая мнимую атмосферу времен властвования королей и лордов, ушедших в небытие времен. Белая Матильда была очень кстати к этой инсценировке.

– Ну хорошо, мой рыцарь. Наши хоромы ждут, – подыграла она.

Я одним махом оседлал лошадь, так словно я делал это тысячу раз. Раз, два и я уже сижу верхом. Мне даже показалось, что сама Матильда удивилась моей сноровке.

Я взял Патрис за руку, она поставила одну ногу в стремя и смелым движением оказалась в седле позади меня. Краем глаза, посмотрев назад и убедившись, что любимая удобно села и крепко держится за наездника, я стукнул каблуками лошади по бокам и она сорвалась с места с пронзительным: «И-го-го», цокая стальными подковами по мокрой дороге, из-под которой летели брызги в разные стороны.

Чем ближе мы приближались к дому, тем слабее становился ливень, переходя сначала в обычный дождь, а затем в мелкую капель. Возвышаясь над городом по уходящей к холмам дороге, между густых серых облаков, пробивались лучи алеющего заката, освещая теплым светом побитые от дождя листья на ветвях деревьев, кустарников и плодоносных культур местных фермеров. В большом кукурузном поле, граничащим с густыми лесами сияла радуга. Она начиналась от равнины и растворялась над пахотой по другую сторону дороги. Это был чудесный момент, похожий на финал сказки со счастливым концом. Я, на белом коне, скачу со своей принцессой к нашему замку, вокруг тишина, легкий холодок, радуга у горизонта и теплый солнечный свет, провожает нас вдаль.

Быть здесь и сейчас, созерцать все это собственными глазами – неповторимо. И все же для меня это было лишь каплей в море. Я несомненно был в восторге от лучшей хронологии событий в моей жизни. Но все это ничто, если бы за моей спиной не было ее.