Книга и меч. Записи о доброте и ненависти. Том 4

– Хорошо! Если ты мужчина, то сдержишь слово и пойдешь на смерть в случае проигрыша, – согласился Чжан Чжаочжун.

Тэн Илэй достал три монеты, оставшиеся в мешке, вернул их Чжан Чжаочжуну и достал еще одну монету с изображением Юнчжэна. Чэнь Цзялуо сказал:

– У меня нет с собой монет, поэтому я поставлю эту, полученную от брата Чжана.

– Ну что, теперь все довольны? – воскликнул Чжаочжун.

Гу Цзиньбяо ответил:

– На монете с Юнчжэном иероглифы отличаются от тех, что на монетах с Шуньчжи. Каждый может это нащупать. На самом деле нелегко отличить маленькие иероглифы, отлитые на деньгах, на ощупь. Один Юнчжэн сделан из белой меди, а остальные четыре сделаны из латуни. Тот, кто вытянет белую медь, пойдет к волкам.

Чжан Чжаочжун растерялся, потом улыбнулся и сказал:

– Надеюсь, это будешь ты! Боюсь, что твоя очередь кормить волков.

– Если никто из нас не отправится туда, в любом случае будь готов к драке.

– Мы проводим тебя в добрый путь, – продолжал Чжаочжун.

Он небрежно положил пять монет в мешок Ха Хэтая и сказал:

– Вы трое тяните первыми, затем возьму я и, наконец, господин Чэнь. Никаких возражений?

Он подумал про себя: «Даже если останутся лишь две монеты, я смогу вытянуть латунь. Мастер Чэнь слишком горд и не будет спорить». Трем Гуандунским демонам нечего было возразить. Ха Хэтай сказал Чжан Чжаочжуну:

– Я буду первым.

– Хорошо, это не имеет никакого значения, – с улыбкой ответил он.

В моменты, когда над ним нависала смерть, Чжан Чжаочжун был очень спокоен, свободно говорил и улыбался, он не мог не восхищаться своим мужеством. Ха Хэтай сунул руку в мешок, но Хуо Цинтун вдруг крикнула по-монгольски:

– Не бери гнутый!

Первая монета, которую он нащупал, действительно была немного погнута, поэтому он достал другую и увидел, что она из латуни. Пока пятеро мужчин спорили, Хуо Цинтун наблюдала за происходящим и заметила, что Чжан Чжаочжун тайком сгибает монету из меди. Она видела, что Ха Хэтай был самым порядочным из этой шайки бандитов: когда Гу Цзиньбяо поймал ее и покушался на ее честь, Ха Хэтай вмешался и остановил его. Вторым тянул Гу Цзиньбяо. На зашифрованном языке бандитов Ляодуна Ха Хэтай велел ему не брать кривую монету. Они оба с ненавистью посмотрели на Чжан Чжаочжуна, думая: «Ты действительно пытался нас обмануть». Чэнь Цзялуо и Чжан Чжаочжун услышали, как Хуо Цинтун сказала что-то по-монгольски, а затем услышали невнятный возглас Ха Хэтая. Они не знали, что это значит, на их лицах отразились сомнения. Чэнь Цзялуо посмотрел на Хуо Цинтун, и принцесса Касили тут же сказала на языке мусульман:

– Не бери гнутую монету.

Хуо Цинтун добавила:

– Медная монета согнута этим мерзавцем.

– Мы ищем предлог, чтобы уйти, – ответил Цзялуо. – Сейчас очередь предателя вытягивать: он возьмет ровную монету и оставит мне медную. Я выйду, а вы последуете за мной. Будет выглядеть так, будто нас заставили уйти, и мы не вызовем никаких подозрений.

Чжан Чжаочжун в этот момент думал: «Не вини меня, если на этот раз ты погибнешь от волков». Он уже собирался засунуть руку в сумку Ха Хэтая, но Чэнь Цзялуо вдруг увидел, что Гу Цзиньбяо смотрит на Хуо Цинтун горящими глазами, и подумал: «Кажется, они не позволят им уйти со мной». Рука Чжан Чжаочжуна уже тянулась к мешку, у Чэнь Цзялуо не оставалось больше времени на раздумья, и он сказал:

– Возьми изогнутый, а неизогнутый оставь мне.

Чжаочжуна как будто молнией поразило, он отдернул руку, спросив:

– Что значит изогнутый или неизогнутый?

– В мешке есть еще две монеты, одна уже согнута тобой. Я хочу ту, что не согнута.

Он протянул руку, достал из мешочка латунную монету и засмеялся:

– Ты сам себя убил, так что оставь белую медь себе!

Лицо Чжан Чжаочжуна побледнело, он вынул из ножен свой длинный меч и закричал:

– Мы договорились, что я тяну первым, почему ты полез?!

Меч Нинби нацелился в шею Чэнь Цзялуо. Цзялуо увернулся и двумя пальцами правой руки ткнул в болевую точку сбоку на шее противника. Чжан Чжаочжун не стал уклоняться, он взмахнул мечом и полоснул по пальцам Чэнь Цзялуо. Чэнь Цзялуо тоже не дрогнул: вскинув запястье, он достал короткий нож, спрятанный в правом рукаве, и ловким движением откинул меч противника, направив нож прямо в лицо Чжан Чжаочжуна. Тот, в свою очередь, вцепился в лицо Чэнь Цзялуо. Цзялуо поднял левую руку, чтобы освободиться, а клинок попытался вонзить в живот Чжаочжуну. Он почти поразил врага, но Чжан Чжаочжун смог увернуться от опасной атаки и отскочил назад на три шага. Три демона и Хуо Цинтун были потрясены тем, как быстро двигались эти двое, и не могли уловить ни одного движения. Чэнь Цзялуо воспользовался моментом для атаки и пошел напрямик. Чжан Чжаочжун резко бросил свой длинный меч в Хуо Цинтун. Цзялуо испугался, что девушка еще слишком слаба, чтобы уклониться, поэтому бросился, как стрела, чтобы прикрыть ее. Заманив его на сторону Хуо Цинтун, Чжаочжун тут же подошел к принцессе Касили, схватил ее, прижал к себе и крикнул:

– Убирайся!

Чэнь Цзялуо замер. Чжан Чжаочжун кричал:

– Если ты не уйдешь, я выброшу ее на съедение волкам!

Три Гуандунских демона начали кричать, но Чэнь Цзялуо уже вырвался из круга, схватил двух волков, вскочил на белую лошадь, пнул ее ногой и поскакал вперед. Вдруг лошадь развернулась, пальцем Цзялуо надавил на шею лошади, и с протяжным ржанием она прыгнула через огненное кольцо, повиснув в воздухе, а Чэнь Цзялуо спустил двух волков на Чжан Чжаочжуна. Чжан Чжаочжун увидел, что два волка вот-вот набросятся на него, и ему пришлось отпустить Касили и защищаться. Чэнь Цзялуо наклонился вниз, протянул руки, обхватил тонкую талию принцессы и прижал к себе, а белая лошадь вырвалась из огненного кольца. Чжан Чжаочжун отбился на короткое время от волков, отбросив их, а затем стремительно бросился следом. Левой рукой он схватил белую лошадь за хвост и повис на нем. Он висел в воздухе без опоры, а конь был настолько силен, что, рванув вперед, потащил его за собой за пределы огненного круга. Он уже собирался вскочить на спину лошади и снова схватить принцессу Касили, когда почувствовал, как что-то полоснуло по спине. Короткий нож Чэнь Цзялуо ранил его, Чжаочжун не подозревал, что этот человек может нанести коварный и неожиданный удар. Ему пришлось, оттолкнувшись от головы гнавшегося за ними волка, отпрыгнуть обратно в кольцо огня.

Хуо Цинтун, размахивая факелом, уже пробивалась к другой лошади. Чэнь Цзялуо летел как молния, протыкая волкам горло либо отрубая пасти взмахом кинжала. Лошади оторвались от стаи и уже неслись галопом на запад. Они бежали намного быстрее волков и в мгновение ока оставили кровожадных зверей на много миль позади. Оторваться от волков было несложно, но как уйти от их бесконечной погони? Они были счастливы, что на время избавились от неприятностей, и слились в объятиях друг друга. Хуо Цинтун покраснела и мягко отпрянула от Цзялуо, после они поскакали дальше.

Вскоре дорога стала каменистой и извилистой. Только когда стемнело, впереди показалась белая гора.

– Согласно карте Затерянный город построен вокруг этого горного пика, – сказала Цинтун.

Они втроем сошли с лошадей и набрали воды, чтобы утолить жажду.

Чэнь Цзялуо поглаживал гриву белой лошади, думая о том, что, если бы не ее выносливость, он, конечно, смог бы сбежать, но Касили все еще была бы в руках врага и ему пришлось бы вернуться за ней. Лицо Хуо Цинтун снова запылало, когда она вспомнила нежное объятие с Цзялуо. Теперь, когда они были втроем, мысль о мести отпала. Они немного отдохнули, и снова послышался шум погони. Чэнь Цзялуо вскочил в седло и сказал:

– В путь!

Ночь была прохладной, в небе сияла луна, а белоснежные горы были словно нефрит. Принцесса Касили посмотрела на горную вершину и сказала:

– Сестра, я думаю, что на пике Белого нефрита живет бессмертный.

Хуо Цинтун, держа правую руку на поводьях, а левой обнимая ее, рассмеялась и ответила:

– Скоро мы это узнаем. Интересно, этот бессмертный мужчина или женщина?

Пока они смеялись, над ними нависла тень горного пика, они почувствовали благоговение. Чэнь Цзялуо прошептал:

– Как говорили древние, горы будто висят в небе. Мы трое, выжившие в ужасной схватке, теперь острее ощущаем красоту гор и рек.

Казалось, пик был совсем близко, но путь давался очень тяжело. Местность сильно отличалась от равнины: грубые камни и гравий вперемешку с желтым песком, холмы и овраги, повсюду высились скалы.

– С такими дорогами неудивительно, что люди теряются, – произнес Чэнь Цзялуо.

Хуо Цинтун достала карту, некоторое время рассматривала ее при свете луны и сказала:

– На карте написано, что дорога в древний город – трижды налево и дважды направо.

– Что это значит?

– На карте ничего не понятно.

Они вновь услышали протяжный вой волков. Все трое ужаснулись. Касили спросила:

– Интересно, почему они так завывают?

Чэнь Цзялуо рассмеялся:

– Думаю, это потому, что они голодны.

– Уже полночь, волки воют на луну, и как только их вой прекратится, они вновь погонятся за нами. Давайте найдем способ укрыться, – сказала Хуо Цинтун.

– Здесь пять дорог, ведущих налево, – отметил Чэнь Цзялуо.

– Если впереди тупик, отступать будет поздно.

– Тогда мы втроем умрем вместе!

– Хорошо, идемте же, – сказала Касили.

Когда Хуо Цинтун услышала слова «умрем вместе», в ее груди что-то кольнуло, а глаза вдруг стали влажными. Тропинка становилась все более узкой и была протоптана людьми. Хуо Цинтун была вне себя от радости и все повторяла:

– Мы спасены, мы спасены!

Девушки так воодушевились, что пустили лошадь вперед по второй дороге. Но этот путь не использовался уже много лет, и в некоторых местах трава была выше человека, а в других – завалена песком. Чэнь Цзялуо небрежно сдвинул несколько камней, чтобы преградить путь волкам. Через милю впереди показалось еще одно перепутье. Принцесса Касили внезапно вскрикнула, увидев на перекрестке груду белых костей. Чэнь Цзялуо сошел с коня и увидел, что это были кости человека и верблюда. Он вздохнул:

– Должно быть, этот человек был в отчаянии и не смог выбрать путь.

Они втроем пошли по третьей крутой дороге. Через некоторое время на обочине появилась еще одна груда белых костей, среди них было рассыпано множество драгоценных камней.

– У этого человека было так много драгоценностей, но это не помогло ему выбраться, – сказала Цинтун.

– Мы идем по верному пути, раз все время видим скелеты, – ответил Чэнь Цзялуо.

– Помните: никому нельзя брать драгоценности! – воскликнула Касили.

Чэнь Цзялуо рассмеялся:

– Ты боишься, что призраки не выпустят нас?

– Обещай мне!

Услышав ее тихую мольбу, он сказал:

– Я не возьму драгоценности, не волнуйся.

И в этот момент подумал: «С тобой и твоей сестрой рядом мне не нужны все сокровища этого мира вместе взятые». Вдруг ему стало стыдно: «Почему я думаю об обеих сестрах?»