«Наконец приехали – разбудил Виктора Андрей – Мы в Зернилове!
Брат, усадил писателя на коляску, открыл ключом замок от калитки, и они вместе оказались на своём дачном участке.
«Всё увидим завтра, теперь пора готовиться ко сну»– сказал Андрей, открыл дверь от дома, и включил свет.
Милый старый дом. Сколько тёплых и светлых воспоминаний с ним связано. Как играли здесь в прятки, забирались на старый чердак, и как потом родители ругали ещё маленьких братьев. Эх. Время летит неумолимо быстро.
Братья перекусили творожками, купленными Андреем в магазине по дороге в деревню, и после такого «сытного» ужина, Зерниловы стали застилать кровати, и готовиться ко сну. Вот уже братья улеглись в свои постели. Андрей тут же заснул. Ему сегодня пришлось проколесить ни одну сотню миль. Виктору же не спалось. Страхи и сомнения стали с удвоенной силой мучить сознание писателя.
«Зернилов, вы больше не работоспособны»
«Всё ваше творчество превращается в гадкую мысленную жевачку, которая всё тянется и тянется»
«Идите пожалуйста в огород и выращивайте капусту»
«Нейросеть Experience создала новый литературный шедевр»
«Творчество – это не дар, это продукт»
«Почему же тогда роман нейросети стал бестселлером? Она же по-вашему бездумная программа»
Страхи окружили крепость со всех сторон. Некуда отступать. Негде прятаться. Остаётся лишь принять бой.
Глава 5
Виктор познакомился с книгами, когда ещё был совсем маленьким. По вечерам, отец читал сыну коротенькие сказочки, и абсолютно от каждой истории мальчик впадал в дикий восторг. Юный Виктор погружался с головой в придуманный мир, и словно компаньон следовал за героем сказания. Превозмогая все трудности, он добирался до главного злодея, побеждал его и уходил обратно с чувством выполненного долга.
Виктор довольно рано научился читать. Теперь ему не требовался отец, чтобы переноситься в вымышленные миры, а потому он часами мог лежать на поляне под серебряной осиной и читать уж слишком понравившуюся книжку. Кругозор парнишки расширялся невиданным темпом: в пять он уже научился писать, а в шесть пошёл в школу, чтобы не только познать другие знания, но ещё и открыть себе доступ к сельской библиотеке, которая насчитывала гораздо больше интересных книжек, чем было у семьи Зерниловых. В семь лет знания русского языка у мальчика ушли далеко вперёд всех остальных сверстников. Кроме обычных сказок, он стал читать и другую литературу: стихи, рассказы, весёлые детские повести. В это время он и сам старался придумывать истории. Однажды, он написал нахрапом большую (как тогда ему казалось) пятистраничную историю о приключении кузнечика. Вик показал свой рассказ классной руководительнице, и та, сильно изумившись после прочтения куда-то унесла работу. Потом оказалось, что она послала рассказ на литературный конкурс среди школьников в городе, и тот занял почётное первое место. Радости маленького Вика не было предела. Он и не знал, что его умение сочинять оценят так высоко. После этого случая мальчик стал ещё больше писать и всё глубже проникал в устройство литературы.
Каждая новая работа юного писателя только развивала его способности и давала огонь для новых свершений. Когда ему было четырнадцать, пару его стишков и рассказов пробрались в местную газетёнку. Работы людям понравились, а многие строчки даже стали местными афоризмами. Вот самая известная:
«Мой друг, ненастья все мы переждём,
И в новый мир с тобой пойдём!»
Окончив 11 класс в сельской школе, он сдаёт государственные экзамены на самые высокие баллы, и поступает в Московский литературный университет. Ликовала вся деревня.
«Наш земляк устроит взбучку московским соплякам»– кричала одна бабушка.
«Прославит нашу Зерниловскую землю!» – подхватывал второй
«Блесни в столице!» – вопили непосредственно Виктору оголтелые школьники.
Но вот поезд тронулся, и родная деревня уже далеко позади.
Как сам потом говорил Виктор в различных интервью, первые пять лет ему пришлось не сладко: «Москва не верит ни слезам, ни ворчаньям, ни угрозам, вообще ничему. Страшный город. Если хоть на миг остановишься, тебя затопчут.» И так почти произошло. Виктора чуть не растоптали в первый же год обучения.
Незнакомая местность, совершенно не было друзей, да ещё и вдобавок, учителям не сказали, что к ним приехал не огранённый алмаз, а потому Вик всё время получал замечания и упрёки от менторов.
«Зернилов, что вы вообще здесь делаете? – однажды спросил его очень хмурый преподаватель русского языка с проплешиной на голове. – «Вы будто пришли поиграться. Язык не игрушка, это инструмент, которым действовать нужно осторожно, иначе он сломается, а вы позволяете себе швырять, пинать и гнуть его. Возмутительно!
В тот день, Виктор был сам не свой. Он не мог ничего осмыслить. Лишь фраза злостного ментора крутилась у него в голове и не давала покоя. «Что я здесь делаю?»– вторил себе юноша, сидя перед письменным столом. Он взял ручку, начал писать и неделю спустя на свет вышел «Страждущий».
Это был фурор. И литературные критики, и читатели в один лад говорили, что работа Зернилова новый прорыв в писательском ремесле. Больше всех хвалил «Страждущего» всеми известный нам уже Лифанов, возлагая на юнца большие надежды. Тем не менее Виктор не зазнался, окончил университет, и полностью с головой нырнул в профессиональную литературу.
Путь на вершину литературного Олимпа шёл не просто. Молодого автора не всегда верно понимали современники, а потому некоторые книги были встречены холодно. Но Виктор не унывал. Он всё больше набирался писательского опыта, заводил полезные связи, повышал популярность к своей персоне. На одном интервью он произнёс фразу: «Будь сильным и непоколебимым», ставшей в последствие его внутренним девизом.
Апогеем его творчества стал «Колосс современности». На тот момент ему уже стукнуло тридцать пять. Колоссальный роман в 600 страниц, повествующий о человеке с сильным духом, сломавшимся под напором обстоятельств, был удостоен Нобелевской премии. Не только за писательский талант, но из-за освещения темы травли и сущности человеческой природы.
Однако это был зенит творчества писателя. Добившийся успеха и огромного состояния, он стал больше отдыхать и познавать мир, что не очень понравилось публике, желавшей хлеба и зрелища. Его произведения стали подвергаться всё большей критике, Лифанов, некогда бывший главным другом стал злейшим врагом. Теперь он сам напоминал своего героя-колосса. Когда-то сильный и непоколебимый, теперь он стоял на глиняных ногах и хватало лишь небольшого ветерка, чтобы сломить его. Но ветра не последовало. Вместо этого, на колоса обрушился ураган, который полностью уничтожил его величие. Этим ураганом оказался Рассудов.
Виктор был подавлен после очередной разгромной статьи критиков. Как и в годы юности, он снова стал сомневаться в себе, в своих способностях, но прежде всего в людях. Сущность человеческой природы он очень хорошо знал. Сначала люди избирают себе идола, избранника, праведника, восторгаются им какое-то время, а потом начинают ругать его за те же работы, которыми они до этого восторгались. Виктору потихоньку стало казаться, что он лишь проходимец, присвоившей чужую славу. А когда нейросетью Experience была выпущена «Прогулка по Венеции» писатель полностью пал в уныние:
«Если уж машина пишет лучше, чем любой писатель, то что тогда могу написать я, никчёмный воришка, который только и сделал, что украл чью-то блестящую карьеру.»
Такие размышления стали доводить маэстро до сильных истерических припадков. Ситуация выходила из-под контроля: Виктор даже подумывал о суициде, но не успел претворить план в действие. Утром следующего дня, он и вовсе не смог встать с кровати…
Врачи сказали, что из-за сильных стрессов у Виктора отнялись ноги. Теперь, став инвалидом, писателю был необходим проводник, помощник, способный отдать всё своё время для присмотра над Виктором, и в тоже время способный помочь ему со своими страхами. Зернилов сам настоял на том, чтобы его опекуном стал Андрей. Брат в это время работал в одной небольшой адвокатской конторе. В отличие от своего «гениального» брата (который был старше его на почти на 6 лет) Андрей ничем особым из толпы не выделялся. Лишь своим добродушием и качественному подходу к работе, но не все это ценили. Андрей учился на стабильную «четвёрку», в компании был второстепенным лицом. Создавалось ощущение, что парень навсегда останется в тени, из-за своей чрезмерной невзрачности. Самому же парню так не казалось. Он знал, что не обладает особенным даром, как случилось с братом, а потому выбрал собственный способ достижения личного успеха – выдержка. Андрей поступил в университет областного городка, и отучившись на адвоката, стал обкатывать полученные знания на практике. Год за годом, и вот он уже проверенный и надёжный специалист с солидным гонораром за свои труды. Но тут собственный брат в беде! Что же делать? Помочь Виктору, но потерять всё так бережно накопленное или проигнорировать просьбу и оставить всё как по-прежнему. Андрей, не раздумывая, поехал стремглав к брату в Москву.
В больничной палате, пропитанной хлором, состоялось воссоединение Зерниловых. Они не встречались с тех пор, как умерли их отец и мать. После утраты родителей лет десять назад, их пути на долгие годы разошлись. Виктор успел прийти к величию и потерять всё, Андрей же сумел стать стабильным «середняком» в адвокатском кругу. И вот теперь, они снова вместе. Андрей подошёл к койке Виктора, прослезился, нагнулся и прошептал:
–Ну здравствуй брат. – Виктор не замедлил ответить взаимностью: – Привет, Андрей. Очень рад тебя видеть.
Через два дня Виктора выписали, и Зерниловы стали жить вместе в просторной квартире очень элитного комплекса. Жили братья за счёт накоплений Виктора, полученных с продаж книг. Андрей выполнял все обязанности по дому: стирал, готовил, убирал, покупал продукты. Виктор же пытался сочинять рассказы для своего неоконченного сборника. Но каждый раз писателю становилось всё сложнее и сложнее: строчки «не клеились», тексты звучали как-то фальшиво, и из-за этого Виктору приходилось по нескольку раз переписывать и исправлять одни и те же куски текста. Наконец, домучив сборник; дописав последний рассказ, писательское вдохновение Виктора полностью иссякло. Конечно, он пытался что-то начеркать ещё, но всё было тщетно. Состояние Виктора всё ухудшалось из-за пережитых им неудач. И разорвать этот порочный замкнутый круг страхов Виктора у Андрея всё никак не получалось.