Театральная цензура в Ленинграде в годы «оттепели»

В 1955 г. произошел следующий случай. В УК упрекнули сотрудника – редактора отдела искусств Е. В. Ильмас в том, что она пропустила «недоброкачественный» материал для Ленгосэстрады. Обсуждаемые произведения^[132] сильно критиковались в печати, в частности в газете «Советская культура», потом они были сняты Ленгорлитом. По мнению представителей УК, выпуск подобных произведений был большой ошибкой Е. В. Ильмас. Начальник отдела кадров УК И. В. Карнеев говорил на заседании партбюро, что Е. В. Ильмас не проявила бдительности, а показала дурной вкус, пропустив произведения. Сотрудники отдела Орлова и Николаев, которые присутствовали на заседании партбюро, считали, что виноваты руководители. Орлова сказала, что эти произведения были разрешены УК, а Николаев считал, что появление этих произведений было ошибкой не одной только Е. В. Ильмас: «Товарищ Ильмас не располагает еще необходимыми данными, которые дают ей право контроля произведения»^[133]. Выпуски были подписаны начальником отдела искусства И. С. Ефремовым. Хотя Е. В. Ильмас сразу признала свою ошибку, но она и И. С. Ефремов получили выговоры за выпуск «слабоидейных произведений для эстрады». Партбюро по итогам постановило: во-первых, «предложить т. Ильмас Е. В. в корне изменить свое отношение к критике недостатков своей работы. Рекомендовать т. Ильмас Е. В. повысить культуру своего отношения к окружающим и товарищам по работе и приложить все усилия к повышению своей идейно-политической подготовки и художественной квалификации»^[134]. Во-вторых, И. С. Ефремову партбюро рекомендовало добиться укрепления руководства отдела, обращать внимание на недопустимость подписания бумаг без внимательного ознакомления с их содержанием^[135]. Этот случай – характерный эпизод работы отдела. Е. В. Ильмас продолжала работать редактором отдела искусств УК, даже опубликовала монографию «Театр музыкальной комедии»^[136]. Выговоры партбюро с формулировкой «за слабую идейно-политическую подготовку» не были редкостью.

Если верить документам партбюро, то можно сделать вывод, что А. С. Николаев был наиболее критикуемым членом коллектива. В 1955 г. в отделе искусств работало шесть человек. И. С. Ефремов был начальником, а А. С. Николаев – его заместителем. Работало четыре инспектора. Де-факто Николаев не справлялся с работой заместителя^[137]. Н. И. Фиглин, занимавший должность инспектора, во многом выполнял его обязанности. Кроме того, у Николаева не складывались отношения с инспекторами. Начальник отдела кадров УК И. В. Корнеев утверждал, что А. С. Николаев был «страшным эгоистом»^[138]: хорошие отношения он сохранял только с вышестоящими. На заседании партбюро по поводу взаимоотношений А. С. Николаева с инспекторами отдела И. С. Ефремов указал, что «главная беда Николаева в том, что к нему нехорошо относятся люди, и он к ним»^[139]. Кроме того, по мнению председателя партбюро М. А. Павлова, Ефремов и Николаев не всегда находили общий язык. В руководстве отдела была нездоровая атмосфера. И. С. Ефремов считал, что ему нужен другой заместитель, более авторитетный. Н. И. Фиглин вскоре после этого заменил А. С. Николаева на должности заместителя начальника отдела.

1.2. Функционирование органов цензуры в театральном Ленинграде

Архивные документы позволяют изучить систему контроля над театрами в комплексе. Драматический театр подвергался наиболее жесткому надзору. До постановки новых спектаклей все театры должны были направлять тексты пьес, которые были включены в их репертуарный план, в репертуарно-редакторский отдел Главискусства^[140] (Главное управление по делам художественной литературы и искусства) Министерства культуры СССР для того, чтобы получить разрешение на постановку. Драматурги и театральные деятели называли это разрешение «визой» для постановки. Важно отметить, что репертуарно-редакторский отдел отвечал за проверку текстов пьес, а «виза» выдавалась Главлитом (Главным управлением по охране военных и государственных тайн в печати). После ликвидации Главреперткома в Управлении театров бывшего Комитета по делам искусств при Совете министров СССР в октябре 1951 г. по решению правительства был создан репертуарно-редакторский отдел, выполнявший всю работу по рассмотрению и приему к постановке новых произведений советских авторов, переводных пьес и инсценировок. Согласно приказу Министерства культуры от 4 июня 1954 г. № 1039-к, репертуарно-редакторский отдел был ликвидирован. После этого ни один орган Минкультуры СССР не занимался рассмотрением новых пьес, что затрудняло их выпуск. В записке «О серьезных недостатках в репертуаре драматических театров» отдела науки и культуры ЦК КПСС от 3 мая 1955 г. говорится о необходимости укрепления репертуарно-редакторской инспекции в министерстве, которая, видимо, проводила повседневную работу с драматургами по созданию новых пьес^[141].

В действительности Главлит и Комитет не всегда могли достигнуть единогласия. По поводу взаимоотношений данных органов в области театральной цензуры А. В. Блюм писал, что между ними велась определенная тяжба: в послевоенные годы Комитет по делам искусств осуществлял надзор за репертуаром драмтеатров, а Главлит выдавал «визу» для постановки. Одновременно Главлит обладал правом контролировать репертуар театров. Оба органа боролись за монополию в управлении драмтеатрами. С учетом полномочий Комитета «Главлиту запрещалось принимать произведения непосредственно от авторов и исполнителей без письменного заключения Комитета, подтверждающего, что у него нет претензий к их “идейно-художественной ценности”. Окончательное решение принималось органами цензуры, рассматривавшими произведение с точки зрения соблюдения в них государственной и военной тайн, однако они же могли не допустить к исполнению “политически вредные, идеологически чуждые, безыдейные, халтурные, искажающие советскую действительность произведения”»^[142]. С образованием Минкультуры в 1953 г. ему перешли функции комитета. Но над Минкультуры был партийный аппарат, который контролировал идейно-художественный уровень драматических произведений. Таким образом, в сфере театрального искусства «царили ведомственная неразбериха и даже своего рода соперничество»^[143].

Из письма от 20 октября 1953 г. начальника УК исполкома Ленгорсовета В. Г. Артамонова министру культуры СССР П. К. Пономаренко: «Порядок разрешения к постановке и к опубликованию драматических произведений ставит их в исключительное положение по сравнению с другими жанрами советской литературы. Редакции любой газеты или журнала, книжные издательства имеют право выпуска в свет новых произведений прозы, поэзии, публицистики, самостоятельно представляя их на утверждение Главлиту. Несоответствие в вопросе визирования произведений драматургии для их постановки в театре состоит еще и в том, что в разрешении репертуарно-редакторского отдела Главискусства (Комитет по делам искусств) нуждаются только драматические произведения крупных форм, произведения малых форм, в том числе пьесы размером не свыше двух актов, утверждаются в отделах искусств Управления культуры на местах»^[144].

Разрешения Главлита были необходимым элементом для успешной деятельности драматургов. Отделения репертуарно-редакторского отдела Главискусства существовали в ряде городов СССР, а его главное управление находилось в Москве. Это обеспечивало привилегированное положение московских драматургов – их пьесы быстрее проходили апробацию репертуарно-редакторского отдела, чем работы местных авторов. Например, подавая свои драматические работы в отдел, ленинградские драматурги обычно получали разрешение в течение 4–6 месяцев, иногда ожидание продолжалось целый год^[145]. А для московских драматургов эти сроки оказывались гораздо короче. Поэтому ленинградские театры предпочитали сотрудничать с московскими драматургами, стремились пользоваться апробированной продукцией московских авторов. Подобная ситуация сильно тормозила творческую активность местных драматургов и приводила к противоречиям между театрами и авторами в Ленинграде. Г. А. Товстоногов на совещании в обкоме КПСС 26 января 1955 г. следующим образом охарактеризовал отношения театров и драматургов: «У ленинградских театров есть такое снобистское отношение к ленинградским авторам, недоверчивое отношение к их произведениям»^[146].

Между руководством репертуарно-редакторского отдела Главискусства и местным УК возникали споры относительно управления драматическими театрами. И. С. Ефремов на партсобрании 8 мая 1953 г. сказал, что театральный отдел (при отделе искусств) не имеет права запрещать театрам ставить пьесы, которые имеют официальные разрешения, хотя бы они не очень одобрялись отделом^[147]. В итоге парторганизация Управления по делам искусств исполкома Ленгорсовета решила ходатайствовать перед Министерством культуры СССР о создании в Ленинграде репертуарно-редакторского отдела, чтобы осуществлять самостоятельное управление в области театрального искусства^[148]. В письме от 20 октября 1953 г. министру культуры СССР Пономаренко П. К. начальник только что созданного УК Ленгорисполкома высказал пожелание о появлении репертуарно-редакторского сектора при УК: «Управление ходатайствует перед Министерством культуры СССР о предоставлении нашему репертуарно-редакторскому сектору отдела искусств права рассмотрения и передачи поступающих к нему пьес непосредственно в Главлит для разрешения их к постановке в театрах города и страны»^[149]. В дальнейшей переписке не содержится информации по данному вопросу. Но это не значит, что Министерство игнорировало местные требования. В конце 1955 г. руководство УК Ленгорисполкома получило приказ Министерства культуры, в котором указывалось: «Предоставлено право самостоятельно решать вопрос о выпуске в свет для широкого распространения пьес драматургов, почему-либо не принятых ленинградскими театрами, но представляющих интерес для других театров»^[150]. С этого времени Министерство отдало некоторые права в области цензуры местным органам управления.

Кроме того, театры могли формировать свой годовой репертуарный план, но обязаны были предоставлять его на утверждение. В 1950–1960-е гг. репертуарный план драматических театров Ленинграда утверждало УК исполкома Ленгорсовета. Ежегодно перед началом нового театрального сезона в отделе искусств^[151] УК проходило совещание, на котором присутствовали представители всех драматических театров города. На этом совещании обсуждался в том числе репертуарный план ленинградских драматических театров. На нем обычно присутствовали представитель Союза советских писателей (ССП), иногда ленинградские драматурги. Каждый драматический театр должен был перед совещанием сдавать свой репертуарный план в УК. Затем УК выдавало рецензию и разрешение на его реализацию. Партийный орган имел право исключить из плана любой спектакль. Например, УК исполкома Ленгорсовета 13 апреля 1954 г. решило исключить из текущего репертуара ТЮЗа спектакли «Побег» и «Девочка ищет отца» в связи с необходимостью переработки этих пьес^[152]. В другом приказе УК говорилось: «Списать спектакль театра им. Ленинского комсомола “Свиные хвостики”, выпущенный в 1960 г., и ликвидировать сценическо-постановочное имущество, использовав годные материалы на другие постановки»^[153]. Подобная процедура вызывала в театральном мире немало жалоб.

Следует обратить особое внимание на изменения, которые произошли в цензуре театрального искусства после XX съезда КПСС. Начался процесс децентрализации управления театрами, которые получили право частично самостоятельно определять репертуар. Повысилась роль художественных советов, была проведена тарификация творческого состава и т. д. С 1956 г. театры могли самостоятельно включать пьесы в свой репертуар, но перед постановкой пьеса должна была пройти процедуру утверждения в УК или на художественном совете при руководстве УК. В Ленинграде Леноблгорлит также занимался рассмотрением пьес. Поэтому в некоторых случаях ленинградским театрам не нужно было направлять выбранную пьесу в репертуарно-редакторский отдел Главискусства. Это сократило время ожидания разрешения на постановку. Документы переписки между Управлением по делам искусств Министерства культуры РСФСР и Леноблгорлитом о репертуарном плане показывают, что в 1953–1964 гг. Министерство культуры РСФСР смягчило правила рассмотрения пьес: полномочия по одобрению драматических произведений имели теперь и репертуарно-редакторский отдел, и местное подразделение Главлита в Ленинграде – Леноблгорлит. Иллюстрируют данную ситуацию письмо в Леноблгорлит от 3 мая 1960 г. с просьбой рассмотреть пьесу «Лабиринт» итальянского автора Паоло Леви и письмо от 4 июня этого же года с просьбой рассмотреть пьесу ленинградских драматургов М. Смирновой и М. Крайндель «У себя в плену»^[154]. В итоге пьесы прошли рассмотрение в Леноблгорлите и были включены в репертуар Театра Комедии^[155].

В переписке Театра Комедии с Главным управлением по делам искусств Министерства культуры РСФСР имеются свидетельства о снятии некоторых пьес с текущего репертуара театра: «В связи с износом материального оформления и нецелесообразностью дальнейшей эксплуатации просим Вашего разрешения списать с текущего репертуара нижеследующие спектакли: “Повесть о молодых супругах” Е. Шварца, “Дипломаты” П. Карваша, “Ночное небо” А. Гладкова, “Ложь на длинных ногах” Э. Де Филиппо»^[156].

УК стремилось демонстрировать уважение к деятелям искусств, и с 1956 г. сотрудничество между УК и художественными организациями интенсифицировалось. Ленинградское отделение Всероссийского театрального общества (ЛО ВТО)^[157] как общественная организация также следило за репертуарами драматических театров. Члены ЛО ВТО начали выступать на заседаниях, где обсуждались репертуарные планы перед началом нового театрального сезона.

Н. С. Хрущев в 1957 г. в докладе «За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа» отметил: «Исключительно важную роль в деле развития литературы и искусства, в идейном воспитании и творческой жизни каждого художника призваны играть творческие союзы, которые должны стать на деле крепко сплоченными на принципиальной основе, активными боевыми коллективами»^[158]. После выступления Н. С. Хрущева статус ЛО ВТО повысился.

В отчете о работе ЛО ВТО за 1956 г. перечислены вопросы, которые обсуждались на заседаниях: 1) современная зарубежная драматургия на сцене ленинградских театров; 2) итоги работы ленинградских областных театров; 3) о деятельности журнала «Театр»; 4) репертуарные планы ленинградских театров (совместно с Управлением культуры Ленгорисполкома); 5) опыт работы ленинградских театров над сценическим воплощением произведений Ф. М. Достоевского; 6) опыт работы театра имени Ленинского комсомола над современной советской пьесой; 7) обсуждение статей М. Романова, Л. Малюгина и И. Ильинского, опубликованных в «Литературной газете»; 8) диспут на тему «Будущее театра».

Специальное заседание было посвящено Театру музыкальной комедии с постановкой и обсуждением вопроса «Проблемы жанра музыкальной комедии».

Дважды правление собиралось для обсуждения спектаклей, выдвигаемых на соискание Ленинской премии. Правление и президиум также обсуждали ряд текущих вопросов, среди которых вопросы об участии в периодическом издании «Театральный Ленинград», сборнике «А. Я. Ваганова», о подготовке к пленуму ВТО и др. Правление обсудило отчет за 1955 г. и утвердило план творческой деятельности на 1956 г.^[159] Председатель правления ЛО ВТО, народный артист СССР Н. К. Черкасов, указал главную задачу ЛО ВТО: «Поддержать передовое, заслуживающее внимания, вовремя заметить нездоровую тенденцию, предостеречь от возможной ошибки – в этом задача тех обсуждений и дискуссий, которые проводит ВТО»^[160].

Таким образом, ЛО ВТО уделяло внимание вопросам формирования репертуара театров Ленинграда, творческой деятельности областных театров, оказанию помощи художественной самодеятельности и подготовке к важным юбилеям – 40-летию Великой Октябрьской социалистической революции, 40-летию ВЛКСМ и 250-летию Ленинграда.

В материалах отчетно-выборной конференции ЛО ВТО 1958 г. содержится перечень членов избранного правления (табл. 2): Н. П. Акимов, Н. К. Вальяно, Л. С. Вивьен, А. А. Голубев, Г. И. Гуревич, С. С. Данилов, Е. С. Деммени, В. В. Иванов, Н. В. Иванцов, И. К. Клих, Е. П. Карякина, К. В. Куракина, В. С. Киселева, Л. А. Люлько, Л. С. Любашевский, Г. П. Короткевич, Л. Ф. Макарьев, А. Ю. Модестов, С. А. Морщихин, А. Г. Рахленко, Г. А. Капралов, К. М. Сергеев, Е. Н. Соковнин, В. И. Стржельчик, Г. А. Товстоногов, Е. И. Тиме, Ю. В. Толубеев, А. А. Халилеева, Ю. О. Хмельницкий, С. Л. Цимбал, Б. А. Фенстер, Н. К. Черкасов, Н. Я. Янет, М. О. Янковский. Председателем правления избран Н. К. Черкасов, заместителями председателя – Е. П. Карякина и С. А. Морщихин, ответственным секретарем – И. К. Клих^[161].

Таблица 2. Руководящие органы Ленинградского отделения ВТО^[162]

Большинство указанных лиц являлись деятелями искусств Ленинграда. Среди них были режиссеры, художники и актеры ленинградских театров. Но число актеров явно превышало число представителей всех других профессий. Следует отметить, что Дом актера работал под руководством ЛО ВТО. Эти лица вместе с членами УК утверждали репертуар ленинградских драматических театров.

Несмотря на то, что пьеса проходила двойной контроль, театру предстояло еще выдержать предварительный общественный просмотр генеральных репетиций. А. Блюм пишет: «Под ней (общественностью. – Ю. Ч.) подразумевались преимущественно чиновники управления культуры, городского и областного комитетов партии. Они могли запретить уже поставленный спектакль, потребовать изъятия отдельных реплик и даже сцен, а также изменения самой режиссерской “трактовки” пьесы»^[163].

Инспектор Д. М. Шварц, бывшая завлитом Большого драматического театра и одновременно помощником Г. А. Товстоногова, в своем дневнике подчеркивала важную роль предварительного просмотра генеральных репетиций: «…инспектором как раз была я и ничего чудовищного в этом милом обычае не видела. Но я всегда говорила “можно”, несмотря на мое личное мнение. Понимала, что не могу быть запрещающей инстанцией. Вот это правило у меня было скорее подсознательным чувством, и ни о какой личной ответственности я не думала, хотя неприятности были, но я твердо знала, что порядочный человек, начальник Управления Борис Иванович Загурский, в обиду меня не даст, только сам поругает»^[164]. Опыт Д. М. Шварц показывает, что люди, находившиеся внутри цензурной системы, оказывали влияние на творческий процесс, несмотря на то, что театральная цензура имела свой особый механизм функционирования.

Таким образом, прежде чем зритель мог увидеть пьесу, она проходила три этапа проверки – утверждение репертуара, утверждение текста и просмотр генеральной репетиции.

1.3. Роль художественных советов в идеологическом управлении театрами

Театральный художественный совет (далее – ХС) функционировал как при театрах, так и при УК Ленгорисполкома. В 1953–1964 гг. УК с помощью ХС следило за репертуарами театров и концертных организаций. А. Блюм отмечал, что наблюдение за идеологической чистотой произведений искусства возлагалось на различные комитеты и учреждения культуры, а также союзы кинематографистов, художников, композиторов. Художественные советы учреждений решали и определяли судьбу театрального репертуара, эстрады, кино, художественных выставок и даже цирковых реприз^[165]. Выступление министра культуры СССР Н. Михайлова в конце 1956 г. подтверждает мнение А. Блюма о контрольной функции ХС: «Новым в нынешнем театральном сезоне является несколько иная постановка вопроса о художественных советах в театрах. В чем же суть изменений? Прежде художественный совет назначался, теперь избирается творческим коллективом. Прежде совет действовал по единому положению, одинаковому для всех театров; теперь должен вырабатывать для себя положение с учетом своих творческих задач и особенностей. При этом, конечно, совет вырабатывает свое положение, подходя к делу с позиций высокой идейности советского театрального искусства на базе принципов социалистического реализма»^[166].

ХС театра играл вспомогательную роль, то есть осуществлял предварительный контроль. Вышестоящими органами являлись ХС УК Ленгорисполкома и ХС министерств культуры союзных республик.

В 1956 г. в приказе министра культуры СССР отмечалась необходимость повышения роли ХС. В частности, говорилось: «Большую роль в улучшении художественно-творческой работы театра призван играть художественный совет как совещательный орган при директоре театра»^[167]. В большинстве советских театров такие советы были совершенно незаметными. Поэтому возникло мнение о необходимости активизации их деятельности. Приказ отменил установленный порядок назначения состава художественных советов театров приказами вышестоящих органов Министерства культуры. Было решено, что директор театра должен быть председателем художественного совета; главный режиссер обязательно входит в состав совета в качестве заместителя председателя, если он одновременно не является директором театра; члены художественного совета избираются в начале театрального сезона из числа авторитетных членов театрального коллектива^[168]. Теперь советы стали формироваться не сверху, а снизу и обрели более ощутимую ответственность, нежели ранее. Это явилось самым кардинальным изменением в системе управления театральным искусством. В качестве совещательного органа ХС театра был призван рассматривать основные вопросы творческой жизни театра, его репертуарной политики, идейно-художественного качества спектаклей, актерского и режиссерского мастерства^[169].

Кроме ХС театров в Ленинграде под руководством УК Ленгорисполкома существовал городской ХС, в который входили известные писатели, театральные критики, режиссеры, актеры и члены ЛО ВТО. Следует отметить, что функции городского ХС были более универсальными. Здесь обсуждались вопросы репертуаров и творческой деятельности драматических и музыкальных театров и концертных организаций.

Еще до приказа 1956 г. при УК Ленгорисполкома существовал ХС, но его работа была плохо организована. В отчете «О работе Управления культуры по руководству и контролю за деятельностью театров» говорилось: «…при Управлении культуры имеется художественный совет, который больше чем полгода не собирался и фактически он ничего не делает»^[170]. В УК надеялись, что на ХС будут обсуждаться принципиальные вопросы репертуарной политики и текущего руководства театральной жизнью. Однако в действительности ХС при УК Ленгорисполкома не пользовался авторитетом.

Таблица 3. Состав художественной коллегии Академического театра драмы имени А. С. Пушкина, утвержденный Комитетом по делам искусств при Совете министров СССР^[171] (1954)

Таблица 4. Состав ХС Ленинградского государственного театра Комедии, утвержденный Главным управлением по делам искусств Министерства культуры РСФСР^[172]

В конце 1956 г. в целях реализации приказа министра культуры СССР № 566 от 21 августа УК Ленгорисполкома устроило организационное заседание городского ХС. На этом заседании обсуждались следующие вопросы: во-первых, как правильно и разумно организовать работу; во-вторых, о порядке работы по подготовке к трем важным событиям – 250-летию Ленинграда, Всемирному фестивалю молодежи и 40-летию советской власти^[173]. Заместитель начальника УК И. С. Ефремов говорил, что практика работы прошлых ХС не оправдала себя. По его мнению, причиной могла быть громоздкость организации – 72 человека состояли его членами. Кроме того, он отмечал: «Этот художественный совет был сложен по принципу взаимодействия между театрами, Союзом писателей, драматургами и т. д. Слишком мало было деятелей и крупных представителей искусства»^[174]. Поэтому на организационном заседании заново был определен состав членов городского ХС, куда вошли В. А. Колобашкин (начальник УК), И. С. Ефремов (зам. начальника), Л. С. Карпенина (УК), А. С. Ксенофонтов (Управление кинофикации), Е. Ф. Филатова (отдел полиграфии), Н. П. Акимов, А. А. Брянцев, Г. А. Товстоногов, Л. С. Вивьен, В. С. Андрушкевич, А. В. Пергамент, Ю. О. Хмельницкий, М. М. Королев, С. Л. Цимбал, А. Л. Дымшиц, И. А. Серебряный, Б. И. Загурский, Э. П. Грикуров, К. И. Зандерлинг, Е. Н. Саковнин, Е. П. Карякина, Я. М. Николаев^[175]. Таким образом, кроме пяти сотрудников УК (В. А. Колобашкин, И. С. Ефремов, Л. С. Карпенина, А. С. Ксенофонтов, Е. Ф. Филатова), остальные члены были режиссерами, художественными руководителями, актерами ленинградских театров или театральными критиками.

Однако для городского ХС сохранились старые правила назначения членов сверху. Заместитель начальника отдела искусств Н. И. Фиглин на заседании городского совета в 1958 г. отметил: «Городской совет существует не на принципе выборности, а на принципе назначения из представителей театров. Это группа из ведущих работников искусства, из представителей творческих союзов и общественности города, в частности советских, партийных, комсомольских организаций»^[176].

Поскольку власть обращала пристальное внимание на механизмы функционирования ХС в театрах, в 1960 г. Министерство культуры СССР выпустило новый приказ о порядке их создания (№ 543 от 19 октября 1960 г.), в котором отмечалось, что на фоне развития советской демократии на ХС театров лежит большая ответственность за повышение идейно-художественного уровня репертуара и качества выпускаемых спектаклей^[177]. Анализ существовавшего порядка формирования ХС театров, введенного в 1956 г., показал, что к 1960 г. назрела необходимость в его изменении. В качестве аргументов в новом приказе приводились нередкие случаи, когда в ХС входили люди, не игравшие активной роли в творческой жизни коллективов и неспособные обеспечить выполнение стоявших перед советским театром задач^[178]. В прежнем разделе 2 приказа министра культуры СССР № 566 от 21 августа 1956 г. говорилось: «Установить, что члены художественного совета театра ежегодно в начале театрального сезона избираются на общем собрании творческих работников из числа наиболее авторитетных членов коллектива. По желанию коллектива выборы членов художественного совета могут быть проведены тайным голосованием. Примечание. Председателем художественного совета является директор театра. Главный режиссер, если он не назначен на должность директора, без выбора входит в состав совета в качестве заместителя председателя. Общее собрание творческого коллектива может избирать в состав художественного совета, наряду с работниками театра, также представителей общественности и деятелей культуры, не работающих в данном театре, выразивших согласие участвовать в художественном совете»^[179]. Теперь в приказе был оговорен новый порядок: «…Установить, что формирование художественных советов производится по представлению руководителей театров: а) по театрам союзного подчинения – Министерством культуры СССР; б) по театрам республиканского подчинения – министерствами культуры союзных республик; министрам культуры союзных республик определить порядок формирования художественных советов театров местного подчинения»^[180]. Таким образом, порядок выборности художественных советов театров опять был заменен на назначение членов представителями государственного аппарата. Поэтому после 1961 г. в приказах УК Ленгорисполкома можно найти документы об утверждении состава ХС ленинградских театров^[181].

Каждый год ХС УК устраивал итоговое заседание по вопросам репертуара драматических театров Ленинграда. Члены совета обсуждали проблемы и недостатки репертуара предыдущего театрального сезона и давали рекомендации для последующего сезона. Заседание городского совета возглавляло руководство отдела искусств УК Ленгорисполкома. Спектакли, которые подверглись критике, почти всегда снимались. Например, «Большие хлопоты»^[182] Л. С. Ленча (1954) и «Талисман»^[183] Н. Рыжова и Х. М. Мугуева (1957).

В порядке реализации приказа № 566 о повышении роли художественных советов в театрах в 1958 г. УК Ленгорисполкома организовало заседание по вопросу улучшения работы ХС театров. В начале заседания Н. И. Фиглин отметил: «Художественный совет театра должен стать и даже в ряде случаев стал наиболее полно выражающим энергию и волю коллектива, помогая руководству театра в решении основных художественных и творческих задач»^[184]. В 1956–1958 гг. в ХС ленинградских театров работало от семи до 24 членов. Например, представитель Театра им. Ленсовета Иванов сообщил о том, что их ХС состоит из девяти человек, семь из которых – выборные. За отчетный период (1958) в театре было проведено 27 собраний ХС^[185].

Были озвучены проблемы, имевшиеся в механизме функционирования ХС театров. Директор Театра Комедии И. Т. Закс задал несколько вопросов по поводу функций ХС. Прежде всего его интересовало разделение полномочий между ХС, общим собранием коллектива и партбюро театра. И. Т. Закс считал: «Сейчас художественный совет должен ограничивать себя кругом вопросов. Нужно заниматься решением 2–3 основных проблем, которые наиболее волнительны и обязательны в работе театра»^[186]. Заведующий литературной частью Театра им. Ленинского комсомола Я. Н. Рохлин тоже коснулся принципиального вопроса о сфере деятельности ХС в своем выступлении: «Дело в том, что художественный совет занимался массой вопросов и недостаточно внимательно и взыскательно занимался главными вопросами, вопросами творческой деятельности театра, вопросами творческого направления в жизни театра»^[187]. И. Т. Закс предложил обсуждать на ХС вопросы о репертуаре, включении новых постановок, готовых спектаклях и их репетициях. Он сослался на мнение Н. И. Фиглина о том, что ХС должен решить художественные и творческие задачи театра. Кроме этого, Закс предложил изменить частоту собраний – не более двух раз в месяц, чтобы члены совета успевали обдумывать все идейно-художественные вопросы. Он привел пример: из 21 заседания ХС, проведенного в Театре Комедии, 13 заседаний были посвящены обсуждению репертуара и пьес^[188]. Этот факт демонстрирует, что не все заседания касались идейно-художественных задач совершенствования репертуара. Поэтому, по мнению И. Т. Закса, было необходимо уменьшить количество заседаний, чтобы напрасно не тратить время членов ХС.

Судя по выступлениям руководителей УК Ленгорсовета, они были недовольны деятельностью городского ХС. Театры тоже не были удовлетворены его работой. Иванов из Театра им. Ленсовета полагал, что «Городской художественный совет должен оказывать конкретную помощь советам в театрах»^[189]. Как и представители других театров Ленинграда, он рассчитывал на всестороннюю помощь от городского ХС, то есть от руководства УК. Заместитель начальника Управления (и одновременно начальник отдела искусств) И. С. Ефремов сделал следующие разъяснения: «…задача городского совета ставить вопросы принципиально, вопросы положительного творческого опыта одного театра, и на опыте этого театра разбирать ряд работ других театров. Или поставить принципиальный вопрос организации репертуарного плана, или режиссерского мастерства, или наличия актерского ансамбля в целом ряде театров»^[190]. Он также отметил, что не стоит обсуждать репертуарный план театров или заниматься его уточнением на заседаниях городского ХС, делить пьесы театрам^[191]. В городском ХС следовало обмениваться лучшим творческим опытом ленинградских театров.