Она писала о том, что в последние месяцы, когда он был рядом, в их общении как будто угасла та искра, которая разожгла пламя любви. То пламя, которое растопило лед, много лет сковывающий ее хрупкое сердце. То пламя, которое согрело её душу. И это пламя, святое для неё, медленно угасало…

Но, как это часто бывает в минуты прощания, оно вспыхнуло в последний раз. Но вспыхнуло уже не тем согревающим огнем, а обжигающим, не дающим приблизиться к своему человеку. Перекрывающим доступ к своему кислороду.

Тогда она прекрасно понимала, чем это закончится. Потерявшие счет во времени, они оба будут стоять на так безобразно уложенной, обшарпанной и выцветшей на солнце черепице.

У него – облака изо рта. У неё – реки из глаз. Он обопрется локтями о ветхое ограждение на краю. Она сядет возле вышедшего из строя дымохода, поджав к груди алые колени. Он будет смотреть вдаль, туда, куда ему предстоит отправиться. Она же, не поднимет глаза выше ползающей у ее пальцев букашки.