Какое-то время я просто лежала, вспоминая. Какой яркий был сон, словно бы всё происходило наяву! И…там я дописала книгу. Там, за границей сознания, мне хватило сил и смелости закончить то, о чём я давно мечтала.

Встаю, одёргиваю пижаму, подхожу к рабочему столу. Там в беспорядке лежат листы. Мои черновики. Кажется, перед тем, как лечь спать, я дописывала рассказ. Только вот не помню, дописала ли?

Я присела, стала бегло перечитывать. Местами мои правки перемешивались с чужими, словно кто-то тоже читал, подчёркивал, исправлял. Не придавая этому значения, я читала дальше.

Последний лист. Последняя строка. Да, я закончила рассказ. Я рассказала всё то, что рвалось наружу. Что жило во мне, трепетало и больше всего на свете мечтало быть услышанным. Оно здесь, в этой рукописи. С шероховатостями, не всегда удачными речевыми оборотами. Оно здесь. Оно моё. И я готова подарить его всем, каждому человеку, готовому услышать и почувствовать.

Уже уходя, я достала папку. Там, среди набросков, стыдливо прикрываясь другими рисунками, жила незаконченная обложка для книги. Девушка со скрипкой, стоящая посреди поля в густых зарослях травы. Я задумалась, а потом взяла карандаш и провела финальную линию у самого основания…

Нам не дано узнать, что случится дальше с писателем, чья фантазия породила девушку со скрипкой. Вам (и мне тоже) очень бы хотелось, чтобы она выпустила книгу, и весь мир, читая, чувствовал, любил и дорожил мгновениями счастья. Чтобы струны душ читателей дрогнули, и мир наполнился музыкой. Чистой, светлой и настоящей. Но так ведь бывает только в сказках…

А мы оставляем наших героев здесь, на этой странице. Скажем лишь, что Пётр переселился на подоконник, где больше света. Он стал ещё больше, а его колючки готовы отразить любую опасность, особенно если она грозит его подруге. Полина живёт рядом с ним, смущённо краснея каждый раз, когда Петя на неё смотрит, а потом покрывается россыпью цветов невероятной красоты. У неё много деток, которые радуют окружающих пусть пока робкими, но очень красивыми бутонами.

А их хозяйка до сих пор хранит в душе историю про кактус и верит, что чудеса случаются. Только нужно научиться их замечать.

И да, чуть не забыл. Она всё ещё собирает диалоги. Некоторые из них я переписал ночью, пока она спала. Воровство? Нет, то вы. Всего лишь любопытство старого человека, который только и делает, что управляет судьбами, совершенно забывая порой взглянуть на мир с его простыми чудесами.

#Диалоги_с_бабушкой

#1

На деревню опускалась ночь. Тёплая, чуть влажная, с запахами разогретых лучам солнца трав. Терпко пахла притаившаяся в палисаднике мята, сладко – желтобокая тыква. И лишь едва заметные горьковатые нотки полыни напоминали, что всё временно.

Внучка-студентка приехала к бабушке. Она утроилась на диване, завернувшись в плед. Привезённые с собой книги она сложила на полке неровной стопкой.

Напротив неё в кресле сидела бабушка, устало вытянув ноги.

– Бабушка, а нам на парах рассказывали, что раньше в деревнях был обряд выкупания постели. То есть родственники жениха приезжали в дом невесты, забирали её принадлежности для сна, а стелили уже на новом месте. А у тебя такое было?

Тут стоит отметить, что бабушка эта никогда не была образцом спокойствия. Все школьные годы её регулярно выгоняли за дверь, потому что она передразнивала учителей и корчила рожи одноклассникам. Причём она прекрасно понимала, как должна себя вести воспитанная девочка, но шило в стратегическом месте не смогли вылечить ни хворостина матери, ни сложная жизнь. Даже в свои почти 70 лет бабушка, имея ряд сложных диагнозов, поражала окружающих своей любовью к приключениям.

– О да, было у нас такое,– кивнула бабушка. – Но ты ведь меня знаешь! Думаешь, я позволила сделать всё так, как полагается? Какой там! Вот приезжают к нам родственники твоего деда. Все церемониальные вещи улажены, моя постель на телегу погружена. Как думаешь, что я сделала дальше? С ними поехала! Тоже мне, придумали обычай! Как придумали, так и передумают! Дверь в дом твоего прадеда я первая открыла и с порога заявила:

– Здравствуйте, я ваша молодая (так будущую жену называли)! Где мне ставить свою постель? Лицо свёкра надо было видеть.

– А зачем ты так сделала? – спросила внучка.

– Чтоб я позволила каким-то чужим тёткам мою постель стелить? Ещё, небось, и грязными руками? Нет уж! Всё своё вожу с собой. И стелю тоже сама. Короче, внучка, нарушила я тогда всё, что можно было, и, довольная, удалилась.

– А прабабушка как отреагировала? – ошеломлённо спросило дитя науки.

– Смеялась. За все годы жизни со мной она и не такое видела, мамка моя. Я же тебе рассказывала, как я соседку Лидку мокрой тряпкой побила? Нет? Спи, потом расскажу.

#2

– Знаешь, как твоя мама на свет появилась?

Девочка-студентка качает головой.

– Тогда слушай.

Бабушка на секунду замолкает, подбирает слова. Ветви яблони стучат в окно, словно тоже хотят послушать историю. Поют сверчки.

– Мне твоя прабабушка как-то резиновые сапоги купила. Красивые, да такие, что глаз не отвести. Тогда ведь дефицит был жуткий, тяжело хорошие вещи находить. Не помню уже, где мы их взяли.

Старшие классы школы. Осень, дожди. Ходить нам на уроки было далеко: либо наискосок через поле в город, либо и вовсе огромным кругом. В деревне была только начальная школа, ты помнишь.

Иду домой и неожиданно понимаю, что нога – то у меня мокрая. Видимо, сапог где-то подтекал. И что делать? Матери говорить? Она на них последние деньги истратила.

Приду домой, носки переодену, сапоги высушу и дальше иду. Так и ходила, причём несколько сезонов.

А потом я забеременела. И почувствовала, что что-то не так, к врачу пошла. А в поликлинике испугались, направление в город сразу выписали. Воспаление. Как раз с той стороны, где сапог тёк.

Пришла домой, плачу. Ты не представляешь, что такое для деревни женщина, которая родить не может. Позор!

Рыдаю, говорю твоему деду:

– Если не рожу, возьмём маленького из приюта?

– Возьмём – возьмём, – утешал он меня.

Приехала, легла в больницу. Долго меня обследовали, тогда ведь не было такого оборудования, как сейчас.

И вот подходит ко мне медсестра и просит, чтобы я всегда предупреждала, если куда-нибудь выхожу. Я насторожилась и, когда она с поста отошла, в историю болезни заглянула: у меня внематочная беременность под вопросом. Боялись, видимо, что либо выкидыш случится, либо кровотечение начнётся, потому и просили говорить, где я.

Страшно было. При всей моей, внучка, храбрости страшно.

– И? Что было дальше?

– В итоге диагноз не подтвердили. И вот еду я в автобусе назад. Солнышко светит. Знаешь, мне тогда казалось, что я самая счастливая на свете! Мне хотелось открыть окно и громко-громко закричать:

– Люди, у меня ребёнок будет! Я мамой стану! Я счаст-ли-ва-я! Никогда не забуду те ощущения…

Бабушка замолчала. Лишь сверчки продолжали тихую свою песню.

– Но так страшно, как тогда, мне никогда не было…– закончила она свою историю и устало посмотрела в окно, где последний луч солнца спешил спрятаться за облака.

#3

– Бабушка, помнишь историю о том, как ты соседку Лидку мокрой тряпкой отхлестала? Ты обещала рассказать.

Внучка-студентка сидела, положив голову бабушке на плечо.

– Внученька, не заставляй свою пожилую родственницу вспоминать грехи прошлых лет.

– Бабушка, грехи прошлых лет – это угон мотоцикла. А это так, мелочи…

Бабушка хмыкнула.

– Ничего мы не угоняли…Так, в кусты спрятали. К слову, тяжёлый был, зараза. Еле дотащили до ближайших камышей. Ладно, держи историю.

Бабушка традиционно замолчала, а потом начала повествование.

– Училась я в школе, как, собственно, и все дети. И была у меня одноклассница, Лидкой звали. Уж не помню, почему мы поругались, но стала она про меня сплетни распускать. Прознала я про это и решила отомстить. Как? Да дежурить напросилась с ней вместе. А там взяла мокрую тряпку, объяснила, за что наказываю (я ведь человек честный) и отхлестала от души.

Нет, внучка, я понимала, что кара меня настигнет. Поэтому, закончив хлестать уже белую от мела и мокрую от воды Лидку, я побежала домой. Там залезла на наш высоченный деревянный забор и стала ждать. К слову, ждала недолго, так как Лидка тоже побежала домой, и вот уже передо мной стоит её мама.

– А ну слезай, негодница!

– Не слезу, – заявила я, поправила юбку и продолжила смотреть сверху вниз на красное от гнева лицо тёти Маши.

– Слезай!

– Ещё чего! Лида за дело получила, она про меня сплетни распускала!

Твоя прабабка хворостину в тот день достала, конечно, куда ж без этого. Но и смеялась потом очень и очень долго. А с забора я, к слову, так и не слезла. Сидела до прихода мамки, и как только упорства хватило! Вот такая история.

#Диалоги_из_науки

Научный руководитель и студентка, понимая, что при взгляде на курсовую работу у них двоится в глазах, сделали перерыв на чай.

– Скажите, вы мечтали преподавать?

– Да. Правда, в школе. Но там я какое-то время и работала, пока дальше не стала учиться. Ой, помню, поступила я в аспирантуру в другой город, и там меня пригласили поучаствовать в своего рода летней школе. То есть были лекции и различные мастер-классы за городом. Преподаватели – видные деятели науки. Я там никогда не была, подумала, что нельзя упасть в грязь лицом, и одежду взяла соответствующую. Брюки, юбки – всё классическое. И туфли, куда же без них. Приезжаю я туда и понимаю, что все (включая профессоров) ходят в шортах, футболках и сланцах, все занятия на свежем воздухе, а не в здании. Но всё это можно было бы пережить, если бы не злосчастный поход на речку…

– И что же там произошло?

– Пришли мы, и тут дождь начался. А чтобы вернуться, нужно было влезть на уже ставшие скользкими берега (речка находилась под холмом). И мало того, что мои лодочки в песок проваливались и я ото всех отставала. Так я ещё и скатывалась по глине! Сделаю 2 шага – и качусь вниз! С тех пор в архивах есть видео, как два профессора в шортах тянут меня, уже порядком чумазую, наверх, а я скатываюсь вниз…

– Зато какие у вас воспоминания!

– Сейчас да, мне смешно. А в тот момент, когда я висела между двух профессоров, то думала лишь о том, как сейчас страдает моя бедная репутация… Ладно, давайте дальше писать.