– Ну рассказывай, где был, что видел? – обратился Никанор к Никите, усаживая его в кресло.
Никита долго и сбивчиво рассказывал про свой поход, особое внимание уделив жутким существам, копающим туннель. Никанор и Матвей внимательно слушали, каждый был погружен в свои мысли. И только тогда, когда парнишка закончил, Никанор подошел к тумбочке и, достав оттуда маленькую металлическую фляжку, плеснул себе что-то в отвар.
Сделав глоток, он задумчиво сказал:
– Одно понятно, выводы делать рано…
– Надо разведать что там на поверхности, разрешите организовать? – предложил Матвей.
– Да, пожалуй, это дело нужное… – задумчиво согласился Никанор, – а шахту, думаю, лучше заделать, от греха подальше…
Собрание было окончено, все расходились. Никита увязался за Матвеем, послушать рассказ о его последнем походе, впрочем, Матвей не был против, он хорошо относился к шебутному пацану. А Никанор, отхлебнув отвара, открыл письмо с «Парка Победы»…
Глава 2. Старый знакомый
Дрезина неслась по туннелю в сторону «Парка Победы». Новенькая, только недавно доработанная у местных мастеров, на дизельном ходу, она скользила по путям как по воде. Все по спецзаказу и по последнему слову техники, насколько это возможно в современных условиях жизни под землей. Внутри комфортный салон, отделанный коврами, но главное – музыка. Магнитола гремела на весь туннель. Фонари освещали путь, а в открытое окно задувал теплый воздух подземки. Дрезина сбавила ход, приближаясь к станции, молодой человек достал из бардачка пачку тонких сигарет и закурил. Сигареты, впрочем, как и все остальное, были для обитателей подземки, скорее роскошью и предметом фетиша, чем привычным делом, но имея патроны, на черном рынке, куда стекалось самое ценное с походов сталкеров, можно было достать почти все, что душе угодно. А патроны были. С тех пор как отец молодого человека занялся разведением улиток, дела пошли в гору. Оказалось, что улитки прекрасно плодятся на фермах, к тому же они были дешевым источником белка и пользовались хорошим спросом на продуктовых рынках. Спустя полгода дело начало приносить огромную прибыль, и семья переехала со станции в отдельно выкопанный район для богатых. В прогоне между «Электросилой» и «Парком Победы» отгородили приличную территорию, на которой поставили отдельные домики. Закрытый поселок с серьезной охраной и фонтаном в центре считался меккой для подземных богачей.
Юноша остановился на станции и затушил сигарету, чтобы докурить потом. Он заметно нервничал и сам не замечал, как, задумавшись, листал песни одну за другой, даже не прислушиваясь к ним.
– Ну что за привычка все время опаздывать? Что я, на помойке себя нашел что ли? Что она себе позволяет? – накручивал себя молодой человек. Опомнился он только тогда, когда рядом, в дрезину, села девушка. «Мариша» – подумал он и, если бы у него спросили о чем он думал минуту назад, он вряд ли бы вспомнил. Юноша просто смотрел на нее и улыбался.
– Привет Дима! – сказала Марина и улыбнулась в ответ, увидев его глупое выражение лица. – Куда поедем сегодня? – поинтересовалась она.
– Увидишь – опомнившись, ответил Дима и ударил по газам.
* * *
– Как так можно жить? Твоя голова забита одними улитками! И как им там живется? Мозг не сожрали еще? – веселилась Марина.
– А я с ними на короткой ноге, одной склизкой короткой ноге – смеялся вместе с ней Дима – у нас хорошая компания, мы друг друга дополняем!
– Ох, уж я вижу, это поэтому ты так долго соображаешь? Как они! – заливалась смехом девушка.
Дима на мгновение нахмурился:
– Ну не так уж и долго, средней долгости! Это как, если бы этих улиток кофе напоили – опять засмеялся он. Ему всегда было легко и весело с Мариной. Они познакомились совсем недавно, но у него уже было чувство, будто он знает ее всю жизнь.
– А хочешь расскажу кое-что? – спросил он.
– Давай! Конечно хочу, только если не про работу – улыбнулась девушка.
– Да нет, какая работа? Мне дед про море рассказывал, когда я был совсем маленьким. Говорил, что было время, когда небо было голубое-голубое, а море синее, и можно было лежать на песке и загорать под солнцем. Вот бы хоть раз такое увидеть – мечтательно произнес он.
Пока он говорил Марина смотрела в окно, в темноту туннеля, а перед глазами у нее разливалась морская гладь, уходящая далеко за горизонт. Оба молчали.
– Приехали – сказал Дима, останавливая дрезину, – дальше пешком.
Ребята вылезли из дрезины и направились вперед по туннелю. Они прошли совсем немного, когда туннель закончился и перед ними открылось огромное темное озеро. Когда-то бывшую станцию «Горьковская» размыло и затопило грунтовыми водами, и она превратилась в город на воде. Дома плавали, где-то по одному, где-то по несколько, образуя подобия микрорайонов. Навигация между ними осуществлялась при помощи лодок. Из-за большой влажности стены и своды покрыла густая растительность, она свисала сверху и поднималась со дна. У ребят не было лодки, поэтому они устроились на берегу. Посидев так несколько часов, наблюдая за жизнью озерного города и болтая ни о чем, они решили выдвигаться обратно.
– Прямо как в Венеции! – восхищалась Марина, нарочито вставляя красивое слово, как будто со знанием дела.
– А что такое «Венеция»? – удивленно спросил Дима, он никогда раньше не слышал такого странного названия.
– А я почем знаю? Старшие рассказывали мне в детстве небылицы про какой-то город на воде, там, наверху… – смущенно улыбалась Марина. – А какой же ты все-таки молодец, что привез меня сюда, – радовалась девушка – ты такой хороший! – глаза ее светились.
Дима смотрел на нее и не мог оторвать глаз.
– Знаешь Марина, мне кажется, а точнее я уверен, что ты очень нравишься моим улиткам – парень улыбнулся и покраснел, – и даже какие-то из них тебя очень любят. Их большая часть… – Дима замолчал, глядя себе под ноги.
– Ты не знаешь, что значит любить… – тихо ответила девушка. Она чувствовала и видела, как ее мать любит отца, как она живет им и полностью растворяется в нем. Марина и сама была уверена, что когда-нибудь встретит человека, с которым у нее будет именно так. С Димой было легко и весело. Но ничего большего она к нему не чувствовала.
– Это не любовь, просто твоим улиткам показалось… – сказала она и задумалась. Остаток пути они оба провели в молчании.
* * *
Матвей со всей педантичностью и серьезностью собирал рюкзак, – нужно было предусмотреть все возможные ситуации и любое развитие событий. Все дороги завалены снегом. День короткий и, что самое опасное, возможно им придется где-то непредвиденно заночевать. Решено было выдвигаться малой группой в три человека, которых тщательно отбирал сам Матвей. Цель группы: исключительно разведка, никакого вмешательства. Ничего не брать, ни на что не отвлекаться. Собрать информацию и назад. Снаружи Матвей казался абсолютно уверенным в себе и спокойным, но внутри сомневался, – предстоял сложный маршрут и зимой группами по нему никогда не ходили, иногда только бродили одинокие сталкеры, на свой страх и риск. И, нужно сказать, что многие из них так и не вернулись.
– Разрешите войти? – раздался грубый голос, и в палатку вошел огромный детина, лет сорока.
– Заходи Олег! – ответил Матвей, застегивая рюкзак – Ну как, готов?
– Готов, не готов, какая разница? Все равно все не по плану пойдет – ухмыльнулся здоровяк. Олег давно не участвовал в вылазках. После рождения дочери он решил не рисковать и устроился к Никанору охранником, но, как говорят, бывших сталкеров не бывает. Бывало, что по ночам ему снились походы и тогда он просыпался в отличном настроении. Во всем остальном его жизнь превратилась в серую рутину, а он в человека, который не понимает зачем и кому нужна его работа. Олег имел хороший опыт и выучку и поэтому был первым, к кому обратился Матвей, он был в нем абсолютно уверен. Дочь Олега давно подросла, но жена все равно долго плакала, отказываясь отпускать мужа. Однако потом смирилась с неизбежностью ситуации. И теперь Олег стоял в палатке Матвея, широко улыбаясь, крайне довольный происходящим. Нет, он очень серьезно относился к походу, просто понимал, что второй раз уговорить жену на подобное мероприятие вряд ли удастся. И поэтому был очень рад всему, что уже происходит и смаковал эти давно позабытые моменты.
– Всем доброго утра! – в палатке появился еще один человек.
– О, вот и Максим подошел, – сказал Матвей и протянул руку вошедшему. Максим был значительно меньше Олега и в грубой силе проигрывал полностью, зато ориентировался на местности практически безупречно, здесь ему не было равных. Мог выследить и поймать любое животное, за что его и прозвали Следопытом. Он не очень-то любил ходить группами, предпочитая выходить в одиночку, исключительно для охоты. У Следопыта были свои, как казалось остальным, странные привычки, он не брал в походы огнестрельного оружия, а пользовался исключительно арбалетом ручной работы. «Чтобы не спугнуть добрых духов» – говорил он. Для ближнего боя предпочитал хорошо заточенные индейские топоры, которых имел два. Несмотря на все эти странности, он был первоклассным спецом. И Матвей сразу определился с его кандидатурой, ни секунды не раздумывая.
– И как же мы тебя прятать будем? Тебе только мишенью работать – широко улыбаясь сказал Следопыт, глядя на Олега.
– А меня прятать не надо. От меня нужно бежать! – ухмыльнулся в ответ Олег и протянул ему свою огромную руку, которую Следопыт с радостью пожал. Это были беззлобные шутки двух старых сталкеров, которые всегда рады встретиться и пойти на общее дело, спустя долгие годы. Всегда приятнее оказаться в опасной ситуации с человеком, который понимает, что к чему, и которого не нужно учить, а не с молодыми неопытными ребятами, которым нужно долго объяснять, что и как делать, а они все равно поступят по-своему, за которыми нужно постоянно приглядывать. И вылазка превращается не в удовольствие, а в сплошную каторгу.
Уже светало, и пора было выдвигаться в путь. Постояв немного над картой и обговорив маршрут, сталкеры одели химзащиту и направились к выходу из метро.
* * *
Шли короткими перебежками, если это конечно можно было назвать перебежкой, – ковыляние по колено в снегу. Серое небо так же давило свинцом, впрочем, здесь оно никогда и не было другим, даже до Катастрофы. Улицы еще сохраняли свои очертания, но уже порядком заросли деревьями и кустарниками. Унылые дома, покрытые инеем, смотрели на путников черными глазницами выбитых окон. Кругом ни души, только ветер воет в опустевших колодцах подъездов.
Группа прошла большую часть пути.
– Смотри, там, поверх крыш и правда дым – сказал Следопыт, поравнявшись с Матвеем.
Матвей кивнул в ответ:
– Всем быть начеку – понизив голос, скомандовал он, так чтобы Олег тоже его слышал. Громила немного отставал и порядком запыхался, глубже всех увязая в снегу. Осторожно, стараясь не издавать минимум звуков, разведчики крались вдоль дома, за которым должно было показаться здание метрополитена. Все отчетливее слышались голоса и звучал треск огня. Недолго думая, сталкеры нырнули в ближайший подъезд дома и побежали по лестнице наверх. Достигнув последнего этажа, группа выбралась на крышу дома по чердачной лестнице. Ползком подобравшись к краю, они приступили к наблюдению. Вся площадь была усеяна непонятными деревянными постройками, напоминающими домики на колесах, у входа в метро стояла железная бочка, в которой горел огонь. Возле бочки грелись два человека в кожаных куртках и противогазах. Над ними кружил одинокий птеродактиль, который, казалось тоже интересовался тем, что происходит внизу, но не замечал лежавших на крыше сталкеров.
– Чекисты… – прошептал Олег.
Через какое-то время им на смену из подземки вышли двое других в точно таких же одеждах. Обменявшись приветствиями, караул сменился.
– Так мы ничего не узнаем… – пробормотал Матвей. – Максим, сможешь отсюда их снять?
Прищурив глаз, как будто оценивая расстояние, после недолгих, одному ему известных вычислений, Следопыт утвердительно кивнул в ответ.
– Олег, идешь со мной! Максим, по сигналу, убираешь обоих! Всем все ясно? – Матвей вопросительно оглядел группу, члены которой уверено и сдержано кивнули. – Если до сумерек не вернемся, уходишь один. – обратился он отдельно к Следопыту. Еще раз переглянувшись, пара сталкеров поспешила вниз, оставив дозорного на крыше.
Дождавшись очередной смены караула и незаметно подкравшись сзади, Матвей подал знак. С разницей в пару секунд оба чекиста повалились на землю, убитые стрелами. Сталкер показал большой палец правой руки куда-то вверх. Накинув на себя снятые с чекистов кожаные куртки и забросав тела снегом, они встали у бочки, как будто и стояли здесь весь караул.
– Что дальше?.. – шепотом спросил Олег.
– Ждем. – покосившись на выход из метро, ответил Матвей. Спустя какое-то время из подземки вышли двое и направились к сталкерам. Олег нащупал в кармане рукоять ножа и примеряясь к тому, который был покрупнее, приготовился к схватке. Подойдя ближе, один из чекистов приветственно поднял руку.
– Здравствуйте товарищи! – произнес он и прошел мимо, поближе к огню. Матвей похожим жестом приветствовал пришедших и пробубнил им в ответ что-то невнятное. Не дожидаясь что будет дальше он уверенной неспешной походкой направился к входу в метро, потянув за собой Олега.
– Эй, товарищи! – окликнул их чекист. Матвей напрягся и медленно обернулся, готовясь незамедлительно ударить противника так, чтобы тот даже не успел понять, что случилось.
– Не забудьте, сегодня общее собрание, сам Диктатор будет выступать. Всем необходимо быть! – многозначительно сказал он, подняв указательный палец кверху, и отвернулся к огню, не дожидаясь ответа.
Матвей расслабил сжатую вокруг рукояти руку, отвернулся и мысленно выдохнул. Миновав стеклянные двери входа, пара сталкеров ускорила шаг, спускаясь все глубже в подземку.
* * *
По всей станции, с небольшой паузой, прозвучало три железнодорожных гудка, разрывая привычную по-деловому строгую тишину. Этот звук невозможно было пропустить даже в самом отдаленном закутке, он разрывал воздух. Сигнал означал крайне важное событие, – обращение к обитателям станции Самого, а он терпеть не мог ждать. Все должны были явиться в то самое мгновение, когда он позовет. А с замешкавшимися он расправлялся сиюминутно, – рабочие руки всегда были нужны в ямах. Все мгновенно побросали свои дела и начали стекаться на платформу, образуя огромную серую массу людей. В конце платформы на возвышении стояла импровизированная трибуна, освещенная факелами. Толпа гудела и колыхалась как мутная вода. Вот у трибуны показался сгорбленный человек в черной кожаной куртке и такой же кожаной кепке. Прихрамывая на одну ногу, он с трудом забрался по ступеням на трибуну (но категорически отвергал любую помощь в передвижении), и встал возле стола, на котором лежал мегафон. Немного помедлив он снял кепку, обтер ей лысину и обернулся. Его лицо ужасало. С правой стороны, начиная от глаза и прямо до уголка рта опускался глубокий шрам, рубец стянул кожу, придав рту подобие зловещей ухмылки. Остальная часть лица была полностью обожжена. Нос деформировался и впал так, что совершенно не выделялся в профиле лица, а сливался с ним, что невозможно было понять границ лба и рта, а обгоревшее веко не могло скрыть помутневший глаз. Медленно сняв с обожженной руки кожаную перчатку, неизвестный взял мегафон. Толпа мгновенно затихла. В воздухе над станцией повисла гробовая тишина.
– Здравствуйте, товарищи – начал он тихим но уверенным голосом, – мы, рожденные здесь и отрезанные от остального мира, вынуждены выживать – по мере того, как он говорил, его голос набирал силу и становился громче, а спина выпрямлялась, – не мы выбрали этот путь, нас вынудили. Все, что нам было нужно, это рабочие руки. Но у нас забрали и их. У нас забрали все, все к чему мы все так стремились! – оратор перешел почти на крик, яростно жестикулируя. – Но наше время пришло! Мы вернем себе все, что потеряли. А те, кто это сделал, заплатят высокую цену! – разволнованная и одухотворенная толпа одобрительно гудела. – Каждый, кто встанет у нас на пути, будет уничтожен! Там наш враг! – дойдя до неистовства, орал в мегафон выступающий, тыча указательным пальцем на туннель в сторону «Московской». – И этот враг поплатится за все! За все!
Не дожидаясь конца речи, но услышав достаточно, сталкеры направились к выходу. Толпа была в ослепленном экстазе и в этой суете никто не обратил на них внимания. У входа в метро никого не было, все были на собрании, жадно внимая говорившему и любовно смотрели на него как на божество. Матвей еще раз оглядел странные деревянные постройки и вместе с Олегом устремился к подъезду, возле которого их ждал Следопыт.
– Узнал его? – спросил на бегу Олег.
– К сожалению, узнал. Лучше бы не узнавал, лучше бы это был кто-то другой… – угрюмо ответил Матвей.
* * *
Начинало темнеть, и Следопыт уже собирался уходить, когда увидел приближающиеся знакомые фигуры. Группа снова была в сборе и, не тратя время на разговоры, направилась обратно, в сторону «Московской». Они торопились, чтобы успеть вернуться засветло, но в душе каждый из них уже понимал, что это невозможно. Вскоре совсем стемнело и оставаться на улице было небезопасно. Путникам пришлось зайти в первый попавшийся дом, который показался им относительно безобидным. Поднявшись на второй этаж почти в полной темноте, группа стала искать подходящее для стоянки место. Длинный коридор уходил в обе стороны от лестницы на сколько хватало зрения, вдоль него располагались комнаты. В проходе и около стен валялся какой-то ветхий хлам, покрытый пылью и инеем, – остатки былой роскоши давно ушедшей эпохи. Группа медленно шла по коридору, заглядывая в комнаты, пока не нашла как им показалось подходящую. Окно на удивление было цело и, закрыв за собой дверь, подперев ее хламом из занятой комнаты, сталкеры немного приободрились. Матвей зажег горелку, чтобы осмотреться. Прямоугольное помещение с одним окном, вдоль стен четыре железные кровати, в углу покосившийся платяной шкаф с оторванной дверью. Ничего необычного. Немного перекусив, путники расположились на кроватях. Матвей потушил горелку, и комната погрузилась в кромешную тьму. Лежали молча и даже не заметили, как задремали. Первым от странного звука проснулся Следопыт. Что-то шевелилось в дальнем углу, издавая шорох. Стараясь не дышать и как можно тише, он зажег горелку. В свете лампы он увидел большую серую крысу, бегущую вдоль стены. Следопыт уже было с облегчением выдохнул, как из шкафа на шуршание крысы выползла странная черная тварь, отдаленно напоминающая метрового паука на четырех лапах. Короткими перебежками она устремилась к крысе, клацая по полу шипами, которыми заканчивались ее уродливые, мохнатые конечности. Подобравшись ближе и улучив момент, она пронзила жертву смертоносным шипом и дождавшись, когда та затихнет принялась с жадностью пить из нее кровь. Следопыт лежал в оцепенении до тех пор, пока под Олегом не заскрипела кровать. Тварь отбросила крысу и повернулась на звук. С легкостью перебежав на стену, цепляясь за обои шипами, она устремилась к спящему.
– Олег берегись! – вскрикнул Следопыт и выстрелил в тварь из арбалета. Кровопийцу прошило насквозь, пригвоздив к стене (и тут сталкеры поняли, почему Следопыт предпочитает арбалет, – он работает почти бесшумно, что не привлекает лишнего внимания, но работает безотказно и смертоносно). Она продолжала шевелить лапами извиваясь в конвульсиях, потом резко вытянулась и, издав протяжный громкий звук, похожий на визг, затихла. Олег и Матвей вскочили от раздавшегося шума. По коридору и в соседних комнатах уже был слышен звук клацающих шипов, который все больше нарастал с каждой секундой, – пауки спешили на зов своего павшего товарища. Медлить было нельзя, группа выскочила в коридор, который кишел черными тварями. Следопыт бросил Олегу топоры, а сам приготовил арбалет, Матвей выхватил нож. Нужно было пробиться к лестнице. Олег встал впереди и рубил во все стороны наотмашь, даже особо не глядя куда он бьет, потому что промахнуться было просто невозможно. Твари визжали и умирали, но их становилось только больше, как это ни странно, как будто это происходило в кошмарном сне. Они сползались из всех углов и щелей, покрывая собой стены и потолок. Это было похоже на фильм ужасов или страшилку у костра, такого не могло и не должно было происходить в реальной жизни. С большим трудом группе удалось добраться до лестницы. Факел осветил пролет и сталкеры оцепенели от ужаса. Путь вниз выглядел как живой туннель. Стены, пол и потолок словно ожили, покрытые черными кровопийцами. Матвей сорвал с пояса бутылку с зажигательной смесью и бросил вниз, следом полетела вторая. Твари, испугавшись огня, расползлись в стороны на миг образовав небольшой проход. Воспользовавшись этой форой, группа выскочила на улицу. Ситуация складывалась безвыходная. Они растерялись и не знали что им делать, а такое с опытными сталкерами случалось крайне редко. И вдруг, найдя сугроб побольше, Следопыт начал копать снег. Матвей с недоумением смотрел на него, всерьез переживая, все ли в порядке с психикой товарища.
– Меня старый сталкер обучал – говорил Следопыт, сбивая дыхание и не переставая копать, – так вот, он говорил, что как-то ему довелось ночевать одному на поверхности. Прятаться было негде, а идти куда бы то ни было, это верная гибель. Так вот, он вырыл себе нору в снегу и это спасло ему жизнь. Шансов конечно мало…
– Но они есть! – закончил мысль Олег и, вместе с Матвеем, тоже принялся копать. Вскоре три норы были готовы, каждый занял свою. Следопыт вылил у входа жидкость из горелки и присыпав снегом проходы, сталкеры притаились. Никто больше не спал. Кругом, прямо над головой, раздавались незнакомые звуки: то хлопанье крыльев, то рычание, то будто кто-то плачет вдалеке, но сталкеры лежали в норах, не шевелясь, дыша через раз, никак и ничем себя не выдавая. Один раз кто-то крутился совсем близко, тщательно вынюхивая следы, но резкий запах горючей жидкости его отпугнул. Тяжело и обидно ощущать себя жертвой, загнанной в угол, когда ты взрослый и опытный сталкер. Но именно с этим непривычным и тяжелым чувством, группе удалось дотянуть до утра.
* * *
– Вернулись! – доложил охранник, просунув голову в палатку Никанора. Начстанции ждал их возвращения еще вчера, он провел бессонную ночь и теперь слегка дремал, сидя в кресле.
– Ну, слава Богу!.. – выдохнул он и немного взбодрившись добавил, – Зови ко мне сразу, как только немного придут в себя и отдышатся!
Охранник кивнул и исчез.
Сбросив рюкзак и оружие, Матвей незамедлительно направился с докладом к Никанору. Начальник станции ждал его, внимательно перечитывая письмо.
– Ну не ходи вокруг да около, говори, как на духу, какие новости? – подняв на Матвея глаза, спросил он и указал на стул. Разговор обещал быть долгим.
– К сожалению, информация подтвердилась… – начал Матвей, присаживаясь, – Директор жив и готовится к нападению.
– Известно ли время, когда оно планируется? – спросил Никанор задумавшись.
– К сожалению, нет, но настроен он крайне серьезно, фанатично и истерично, я бы сказал. Так что, думаю, не заставит себя долго ждать.
– Да, новости и правда плохие. Как я надеялся, что с ним покончено, но нет, не долго мы жили спокойно… – сказал Никанор совсем тихо. В этот момент было особенно хорошо заметно как сильно он постарел. Постоянные заботы подрывали его здоровье, но думать об этом было некогда. Все вроде начинало налаживаться, а теперь он чувствовал как опускаются руки. Но отчаиваться было нельзя. Он был главным человеком на станции, опорой и ориентиром для всех ее обитателей.
– Матвей, – продолжил он, – у меня тоже есть новости, – Никанор указал на письмо, которое лежало на столе, – это то послание, которое ты принес с «Парка Победы». Василий предлагает объединить наши общины и силы. У нас две небогатые станции, объединившись, нам было бы легче. Я считаю, что это разумно. Особенно, в свете последних новостей… – старик устроился поудобнее. – Завтра поедем на переговоры, нужно чтобы ты присутствовал. Подготовься, расскажешь подробно о вашем походе, а пока отдохни, завтра тяжелый день.
Матвей вышел от Никанора в приподнятом настроении. Его радовала возможность навестить Богдана. А еще, в глубине души, он очень хотел еще раз увидеть Марину, хоть и не признавался себе в этом. Вернувшись в свою холостяцкую палатку, он сразу провалился в глубокий сон, предвкушая завтрашний день.
Никанор тем временем, доделав всю скучную бумажную работу и обдумав вопросы которые нужно обсудить с Василием, отправился по делам. А дел было много. Нужно было усилить охрану у гермодвери. Также нужно было выставить новый пост в туннеле на «Звездную», чтобы контролировать завал, который, как казалось раньше, был самым безопасным местом. Артелям было дано поручение оборудовать оборонительные укрепления из мешков с песком.
Когда-то давно (он даже не мог вспомнить, когда это было, казалось, что в прошлой жизни) Никанор был на «Электросиле», которая восстанавливалась после нападения Империи Веган. Жители станции не покорились и выстояли в кровопролитной битве с превосходящим по силе противником. Никанор хотел использовать их опыт. До поздней ночи он суетился, отдавая распоряжения и, только когда все было налажено и удовлетворило его, отправился к себе. Любая минута промедления могла сыграть злую шутку в будущем и, зная Директора, Никанор как никто это понимал.