– Однако, – продолжил человек. – ты одна из моих самых способных учениц. Потерять тебя ещё до того, как ты раскрыла весь свой потенциал было бы обидно. Как учителю, мне придется помочь тебе.
Девушка подняла голову. Она правильно расслышала, что ей сказал мастер? Но человек уже вышел из-за камней и направился в сторону ничего не подозревающего Возвращающего. Ложь попыталась остановить его, но передумала. У неё не было ни сил, ни права мешать учителю.
Мастер вышел совершенно не скрываясь. Блестящие старческие глаза мигом заприметили нового гостя. Возвращающий же был слишком занят, чтобы узнать о приближающейся угрозе. Он был абсолютно беззащитен, перед надвигающимся охотником.
Старик приготовился. Как бы ему ни был омерзителен слабохарактерный неженка, в его задачи входила защита пацана. Однако человек в капюшоне не спешил нападать. Не дойдя до Возвращающего нескольких шагов, он остановился.
– Возвращающий, я прав?
Только сейчас юный исследователь узнал об охотнике. Вздрогнув всем телом, он резко обернулся. Аккуратно отрезаемая клешня оказалась в секунду разрезана клинком, и Возвращающий оказался обрызган вонючей кровью чудовища.
– Да… да, я – Возвращающий, – вытирая лицо и отплевываясь от черной гадости, ответил временный участник "Взрыва планет".
– Тогда приготовься. Я вызываю тебя на дуэль.
Острие меча направилось прямо в грудь юноше. Не совсем понимая, что происходит, Возвращающий поднял руки в сдающемся жесте. Повторения вчерашней сцены, кажущейся сумасшедшей и бессмысленной, ему не хотелось.
– Извините, но я вас не понимаю. Я… я что-то не так сделал? З-зачем мне с вами сражаться? – заикаясь, спросил искатель.
– Ты насильно держишь при себе девушку без её собственного желания оставаться с тобой. Как человек чести, я не могу позволить этой несправедливости продолжаться.
В этот момент Ложь поняла, что ей стоит выйти. Во всяком случае, сейчас говорят именно о ней и, если она продолжит скрываться, ещё неизвестно до чего дойдёт. Заметив, что его сокомандница рядом, Возвращающий слегка приободрился, хотя осадок от столь резкого выхода незнакомца остался.
– Но всё происходило по согласию! Мы договорились сразиться в поединке, и она проиграла. Это были условия дуэли!
– Значит, ты говоришь, что сражался с девушкой? И после этого оправдываешься её поражением? Ты считаешь себя мужчиной или ничтожеством? – Возвращающий не мог видеть лица незнакомца, однако голос его стал куда холоднее. – И раз она проиграла в дуэли и согласилась работать на тебя, почему мы не можем провести свою дуэль, и, если выиграю я, то результат предыдущего сражения аннулируется?
Возвращающий замялся. Слова незнакомца в самом деле имели смысл.
– Так-то оно так, и всё же…
Возвращающий уже готов был согласиться. Он чувствовал опасность со стороны человека, однако не мог отступить. Шаг назад означал его трусость, а в ближайшее время ему предстояло столкнуться с не менее сильными противниками. Внутреннее чувство подсказывало, что он ещё не готов.
Спас Возвращающего, как всегда, появившийся из ниоткуда старик.
– Погодите, сударь. Вы слишком пылки. Всё можно решить более мирным путём.
Из уст Возвращающего вырвался вздох облегчения. Однако сам старик не мог ответить тем же. Как бы он был рад остаться в тихой щели и издали наблюдать за тем, чем закончится представление. Однако долг обязывал его приглядывать за юнцом, и сейчас все инстинкты старца говорили об угрожающей ему опасности. Человек в капюшоне вовсе не такой же, как девчушка, стоящая за его спиной. От него веет смертью. И, если старик ещё мог совладать с ним, то о Возвращающем не могло быть и речи.
Незнакомец также почувствовал в старике великий опыт. На охрану последней надежды "Взрыва планет" в самом деле поставили надежного человека.
– Зачем ты нам мешаешь? Ты не состоишь с мальцом в одной гильдии и тебя с ним ничего не связывает.
– Да, однако, как вы сами выразились, сударь, я не могу смотреть на творящуюся здесь несправедливость, – ответил ему старик, продолжая отгораживать безликого охотника от Возвращающего. – вы ведь гораздо сильнее и опытнее этого юнца. Существует такое понятие, как судьи. Они следят не только за тем, чтобы бой прошел честно, но и за соотношением сил сторон. И сейчас преимущество с вашей стороны очевидно.
– В дуэли не важно мнение судей. Как и соотношение сил, опыта и умений. Здесь имеет значение лишь одно – согласны оба участника или нет.
– По-вашему, это честно? В случае победы вы возвращаете полную свободу девушке. А она для вас что-то да значит. Не дочь, не любовница, скорее – ученица или наследница. Однако это означает, что для вас победа важна. Но я не могу сказать тоже самое о юноше, – не отступал старик.
– Как я свободно высказал свои условия, так и он может спокойно высказать свои. В случае победы он может потребовать от меня, чего угодно.
– Даже… даже вступление в клан? – подал голос Возвращающий.
Незнакомец кивнул. Но прежде, чем он успел ответить, громкий смех сотряс своды Пещеры.
– Вступить в клан? – старик смеялся, держась за бороду. – Ха-ха-ха, малыш, что за чушь ты несёшь? Ты сам ещё не определился, готов сразиться с "Отверженными" или нет. Ха-ха, и в то же время пытаешься набрать в свои ряды новых людей. Как же это глупо!
– Что? Он даже не знает, давать бой или нет "Отверженным"? – встряла в разговор Ложь.
В ответ она получила лишь продолжающийся смех старика и потупившийся взгляд уставившегося в пол Возвращающего. Девушку распирало от негодования. Значит, её первый план с самого начала был под угрозой срыва. Возвращающий выводил её с каждой секундой всё больше. Мямля, трус, слабак, глупый, недальновидный, твердолобый – она не могла разглядеть в нем ни капли достойного человека.
Безудержный смех старика и вконец опустившийся в глазах Лжи Возвращающий заставили её вывалить весь накопившийся гнев:
– Значит, ещё не собрался? Сражение произойдет меньше, чем через две недели, а ты всё еще не решился? Ты трус! Тот, кто бросает своих товарищей, самый презираемый человек! Тебя больше не возьмут ни в одну гильдию. Все будут ходить и тыкать в тебя пальцем: "А, вот эта гнида, которая даже не попыталась вытащить своих соклановцев!". И они будут правы. Ты до конца жизни будешь презираем всеми и умрешь в нищите, без друзей, без семьи. На помойке, в куче мусора, которым ты сам и являешься, а твои вонючие останки растащат крысы. О тебе даже никто не вспомнит. И это тоже будет правильно! Такой человек – что живой, что мертвый – всё одно. Как же мерзко, что тебя умудрились взять в такой выдающийся клан, как "Взрыв планет".
Под конец пылкой речи в подземелье воцарилась тишина, прерываемый лишь тяжёлым дыханием самой девушки. Старик больше не смеялся. Он с горечью поглядел на Ложь и вздохнул. Как же он был с ней солидарен, однако его работа обязывала придерживать сторону Возвращающего.
Сам юноша только приподнял голову, чтобы взглянуть на напарницу и тут же опустил её ещё ниже, почувствовав на себе презрительный взгляд. Возразить ему было нечего. Каждое её слово резало сердце, как яркий свет глаза. Однако несмотря на всю правильность, они не могли подтолкнуть Возвращающего к однозначному выбору.
Человек в капюшоне видел это. Именно он прервал неловкую тишину, сдавливающую юношу со всех сторон:
– Ложь, не выражайся так резко. Слова могут причинять боль не хуже оружия, ты должна знать об этом. Поэтому впредь думай, прежде чем сорваться.
– Прошу прощения, – маска презрения мигом спала с лица девушки, и она поклонилась в извинении.
"Мастер" даже не посмотрел в её сторону.
– А теперь ты, – он обратился к съежившемуся Возвращающему. – ты в самом деле до сих пор не определился?
– Д-да, – вяло кивнул юный искатель.
– Вот, значит, как. Не воспринимай слова Лжи близко к сердцу. Они верны, но лишь отчасти. Скажи, зачем ты вступил во "Взрыв планет"?
– Это… личное, – замялся Возвращающий.
– А как долго ты пытался к ним присоединиться? "Взрыв планет" – сильная гильдия, чтобы к ним попасть, необходимо тщательно подготовиться.
– Если честно… то больше десяти лет.
– Больше десяти, говоришь, – человек сложил всё время находящийся в руке меч. – ты десять лет назад был ещё совсем мальцом. Не каждый в таком возрасте задумывается о том, куда хочет вступить. Да, охотниками хотят стать многие, но сам клан… Юноша, и ты все эти десять лет готовился к вступлению во "Взрыв планет"?
– Ну… как бы, да, – неуверенно ответил Возвращающий.
– Тогда тебе стоит прислушаться к тому, что сказала Ложь, – от таких слов, Возвращающий сконфузился, однако незнакомец не собирался гнобить его. – Но Ложь права только отчасти. Если ты сбежишь, ты в самом деле предашь. Но не своих соклановцев, не ожидания других людей, а себя. Ты шёл к своей цели десять лет. Ты смог сделать так, чтобы она осуществилась. Я не знаю, ради чего ты вступил в клан – ради денег, уважения, тщеславия, – но одно я могу сказать однозначно: сбежав сейчас, ты предашь себя вчерашнего, себя, жившего год назад, себя, жившего десять лет назад. Потому что твоя мечта, к которой ты так долго стремился, будет разрушена твоими же собственными руками, когда до цели остался всего один шаг.
Сердце Возвращающего ударило сильнее. Это не могла заметить Ложь, но наметанные глаза старика и человека со странным мечом почувствовали изменение. Столб сомнений пошатнулся.
– Но, – оставался последний удар, чтобы разрушить стену страха. – но, возможно, мне придется отдать жизнь ради неё!
– Да, возможно, – кивнул незнакомец. – и не только свою. Десятки, нет, сотни людей могут погибнуть, ради цели одного человека. Но разве не жизни людей делают её ценной? Мечта может стать жалкой прихотью, которую не заметит ни один из живущих, а может, заставить души дрожать в ужасе. Только человек задает цену своей цели. Если ты не можешь пожертвовать всем, что имеешь, и даже больше, твоя мечта не стоит и горсти песка в пустыне.
– Значит, пожертвовать всем?
Вопрос Возвращающего прозвучал тихо. На первый взгляд, в нем ничего не изменилось. Он всё также представлял из себя слабого неопытного мальчонку. Но почему-то этот вопрос вызвал у каждого нехорошее предчувствие.
– Да, – наконец, решился ответить незнакомец.
– Пожертвовать честью?
– Да, – голос дрогнул.
– Пожертвовать совестью?
– Да, – с каждым новым вопросом человек без лица чувствовал себя всё неувереннее.
– Пожертвовать будущим?
– Д-да.
– И будущим бессчетного числа людей, которых я знаю, которых никогда не встречал, о которых только слышал, богатых, бедных, женщин, мужчин, стариков, детей, воинов, вельмож? Любая жизнь ничтожна по сравнению с концом пути, что очерчен красками мучительных грез?
Возвращающий поднял голову. На человека глядели новые, совершенно чужие для робкого мальца глаза. Он не мог видеть лица, скрывающегося под капюшоном, но почему-то "учитель" чувствовал себя оголенным. Ему совершенно не нравился этот взгляд. Вместо такого потерянного и привычного они приобрели безумный холодный вид.
– Да.
С треском рухнула стена страха. Колонна сомнений рассыпалась прахом. И стена, и колонна – все они лишь плод воображения Возвращающего. Их никто не видит кроме него. Но окружающие могут чувствовать нечто иное. Ложь ещё не понимала, что происходит с последним из "Взрыва планет", но старик и незнакомец уже смотрели на него совершенно иначе. Словно всё время они видели волка, сидящего в клетке, и теперь он вырвался на свободу, показав свою истинную натуру. Жизненный опыт говорил им, что к мальцу лучше не относится также легкомысленно, как прежде.
– Я принимаю твой вызов.
Клинок Возвращающего обнажился. Незнакомец слегка замешкался.
– Старик, я и тебе кидаю вызов.
Думающий над, что же предпринять дальше, наблюдатель, с удивлением повернулся в сторону Возвращающего.
– Ладно, – не особо задумываясь ответил старик, отходя в сторону. – сперва с ним разберись, а потом мы с тобой…
– Нападайте вместе. Не будем зря время тратить, – перебил его Возвращающий.
Старик с "мастером" переглянулись, после чего у каждого из них вырвался смешок. Они переживали, что Возвращающий действительно начал думать головой, но всё оказалось куда глупее. Ума в нём не прибавилось ни на грамм, зато отваги хоть отбавляй.
– Пф, ну, если ты так просишь, – ухмыльнулся старик, подходя к "союзнику". Ему, если честно, уже надоело, что за малышом нужно всё время приглядывать, поэтому если всё закончится здесь и сейчас, он будет не против.
Обе стороны приготовились к схватке. Каждый из них вынул по оружию, напрягся и…
Прошёл всего миг. За миг не может свершиться ничего грандиозного. Человек не успеет даже моргнуть. Мир вертится слишком медленно. Но почему картина тогда так сильно изменилась?
Первой пришла в себя Ложь.
– Ай!
Вскрикнув, она схватилась за пальцы правой руки. Неожиданная боль обожгла их, будто удар железной палки. Девушка подула на них. Несмотря на все бои и тренировки, что ей пришлось пройти, она не смогла сдержать набежавшие слезы.
Но едва боль приутихла, Ложь вскрикнула снова:
– Эй, мои ножи!
Ничего не понимая, она подняла голову… и обомлела.
Ложь знала, что её учитель силён. Она не раз видела его в деле, благодаря чему он стал примером для подражания. В его боевых навыках не было сомнений. Ещё в детстве, когда мастер только взялся за её обучение, он провел показательную вылазку. Картина, увиденная в тот вечер, навеки запечатлелась в памяти Лжи. Она сидела в укромном месте и, словно зритель в театре, наблюдала за кровавым представлением. Летящие во все стороны обрубки рук, ног, оторванные головы, распоротые животы оставили в девочке самое сильное впечатление.
Но вот сейчас она смотрит и не может поверить своим глазам. Никогда не проигрывающий учитель сейчас стоит в нелепой позе незавершенного навыка, а к его горлу приставлен нож. Да-да, нож Лжи. Рядом с ним осознавая ситуация, стоит наблюдатель. Лоб старика покрыла испарина. Ещё бы секунда, и он отправился в свою тень, благодаря которой спокойно перемещался по Пещере, не опасаясь монстров. Но в этот раз перемещение в безопасную тень означало бы, что клинок, прижатый к его горлу, перережет старческие вены.
– Вы проиграли, – холодным, не терпящим возражений, тоном сказал Возвращающий.
– Третий навык? Ультимативный? – сглотнув, спросил старик.
Возвращающий не ответил. Он убрал свой клинок, и метнул нож обратно Лжи. Девушка дернулась, но нож вошел точно в её накидку, не задев тела.
– Идем наружу. Время записать вас в мою гильдию.
С этими словами Возвращающий отправился к выходу. Старик с "мастером" переглянулись. Никто из них не ожидал такой развязки. Однако время восстания не пришло. Вдалеке послышались голоса одной из групп исследователей. Прервав навыки, девушка, незнакомец и наблюдатель отправились за Возвращающим.
– Раз вы так настаиваете на том, чтобы с "Отверженными" было покончено, я не против. Не я начал эту войну.
Часть 2
– Вот теперь можешь начинать.
Человек, сидящий на стуле, кивнул, разрешая своему подчинённому, говорить. Тот в свою очередь поклонился и поднялся с колен.
– Глава, ваши опасения по поводу последнего из "Взрыва планет" оказались напрасны.
– Я и не рассчитывал, что он сможет предпринять что-нибудь стоящее. Доложи всю информацию. Выводы я смогу сделать сам.
– Слушаюсь, – вновь склонился докладчик. – за прошедшие дни Возвращающий не предпринял никаких попыток совершить стоящую покупку, договориться с другими кланами или еще что-либо такого рода. Каждый день он ходил в Пещеру. Не знаю, чего он хотел добиться, но единственное, чем он занимался – бился с монстрами. К сожалению, наблюдать за ним мне пришлось на расстоянии. Как вы предсказывали, "Ведущие" заинтересовались столкновением кланов и послали за ним шпиона. За последние два дня Возвращающий набрал в свои ряды ещё трех человек.
– И после такого ты говоришь о напрасных опасениях? – глава нахмурился.
Пытаясь исправить ситуацию, подчиненный поспешно заговорил:
– Да, не стоит. Каждого из них Возвращающий победил в поединке. Скажу больше, последних двоих он одолел в одном бою. А ещё один из проигравших – наблюдатель "Ведущих". Надеюсь, мои слова убедили вас не беспокоиться?
– Не особо. Если человек, обязанный его защищать, специально подставился и вступил в его отряд, в этом нет ничего успокаивающего.
– Нет, глава. Я лично наблюдал за его вступлением в гильдию. Ему даже пришлось удалиться в соседнюю комнату, чтобы Возвращающий и остальные не прознали, что он из "Ведущих". Ему не подготовили поддельные документы, поэтому наблюдателю пришлось проходить весь курс перехода в другой клан. Он не собирался вступать во "Взрыв планет". Теперь мои слова вас успокоили?
– Хах, ещё как, – усмехнулся человек на стуле. – я уж волновался, что "Ведущие" могут вмешаться в наши дела, однако они послали настолько непрофессионального человека, который мало того, что вступил в бой с человеком, которого должен был защищать, так ещё умудрился проиграть ему.
– Это ещё не всё, – докладчик, судя по растянувшимся губам, готовился всё время сказать именно эту фразу. – кажется, через десять дней нам предстоит сражаться с сумасшедшим.
Глава недоуменно поднял бровь, что заставило подчиненного всё быстро разъяснить:
– Лидер, вчера он не отправился в Пещеру, как и все его союзники. Весь предыдущий день они набирали людей в клан! Двести человек! Женщины, старики, дети, инвалиды, нищие без боевого опыта и навыков – они брали всех! И набрали. Теперь в гильд-корпусе полноценный дворец попрошаек.
Докладчик не сдержался и фыркнул. Главу тоже позабавило данное обстоятельство. Он ожидал чего угодно, но не настолько безрассудное.
– Как жаль. Кажется, наш противник потерял последний рассудок. Как думаете, это не слишком печально?
Глава отвернулся от хихикающего согильдийца и обернулся назад.
Вот уже четвёртый день в подвале никак не могла воцариться тишина. Никогда прежде сюда не приводили так много людей, а для нынешних владельцев само заточение уже задача новая и доселе неиспробованная. Однако старые владельцы знали в тюрьмах толк. Несмотря на отсутствие знаний о содержании заключенных, подвал не опустел ни на одного человека за прошедшие дни.
Вспыхнувший факел заставил находящихся в подвале зажмуриться и прикрыть лица руками, а когда их глаза привыкли свету, они увидели две фигуры. Аккуратно подстриженный с серой бородкой господин поигрывал тростью в своей руке. Отблески от набалдашника в виде собачьей головы заставлял заключенных прищуриваться, хотя блеск и не был особо ярок. Стул, на котором сидел человек, явно не принадлежал этому затхлому месту. Его принесли сверху, чтобы достопочтенному гражданину было куда сесть в зале сырости и грязи. Чернобородый мужчина за его спиной продолжал тихо хихикать. Он уже готов был остановиться, но вид запертых людей заставил его вновь улыбнуться. Что слуга, что хозяин привыкли полагаться на голову: запутывать, подставлять, привирать, – и сейчас им предстояло смотреть на результат своих трудов.
Из полумрака темницы, едва разгоняемого единственным факелом из коридора, на них глядело четыре пары глаз. Нет, пленников оставалось шестеро, однако видеть могли своих "господ" только часть. Исхудавшие, побледневшие, они едва могли передвигаться. Плохое питание остатками, сырость, грязь, нескончаемая темень – обстановка была направлена на скорое ослабление преступников. Избитые тела, привыкшие ни к одному сражению с монстрами, не могли должным образом исцелиться в таких условиях.
– Зачем ты пришел сюда, Ведун? Отчет от своей шавки ты мог выслушать и наверху, – подал голос один из запертых, даже не удосужившись подняться на ноги. От прежнего величия Палача не осталось и следа. Лишь блеск в глазах подтверждал, что совсем недавно он выглядел куда величественней, внушая трепет и уважение.
– Палач, во-первых, он не шавка, а Истребитель – мой верный друг. А во-вторых, – Ведун устало вздохнул. – ты же понимаешь, что малец не сможет справиться со всеми нами. Кончай тянуть время.
– Знаешь, был бы сейчас Жало в состоянии говорить, он бы сказал: а то, что ты нам сделаешь?
– Значит, собрались тянуть до последнего? – Ведун от разочарования слишком поторопился, и дорогая трость упала на пол.
Ведун не стал её быстро поднимать. Погрузившись в свои мысли, незрячими глаза он смотрел на испачканную в кучке земли, принесённой грязными ногами с улицы, сверкающую голову. Отношение к "Взрыву планет" в самом деле было куда бесчеловечней, чем того следовало. Более грубое содержание подразумевало бы лишь добавление периодических насильственных действий.
Взгляд Ведуна поднялся, вновь обратившись на измученных охотников. Палач был прав. Жало в самом деле находился в плачевном состоянии. Еду, что им приносили, и пищей можно было назвать с трудом, так как её количество заставило бы плакать даже аскета. Каждый из "Взрыва планет" с должной сдержанностью воспринимал недостаток питательных веществ. Каждый, кроме Жала. Инстинкты, о которых он давно забыл, вновь напомнили о себе. Чувство голода заставило их проснуться. Первые три дня Жало ещё мог бороться с собой, но сил с каждым часом становилось меньше. Этим утром сущность каннибала взяла верх. Позабыв обо всем и чувствуя лишь желание есть, он совершил самое ужасное – попытался набить брюхо старыми друзьями.
Теперь Жало лежал в углу, до боли в костях связанный грязными обрывками ткани. Ради собственного выживания и жизни товарища Палачу и остальным пришлось пожертвовать собственной одеждой в сыром холодном подземелье. Глаза и рот Жала также были завязаны. Единственное, что осталось, – обоняние, но даже его хватало, чтобы Жало брыкался, пытаясь освободиться и добраться до желанной плоти.
Состояние Падшего и Алхимика было не лучше. Рана полудемона не могла затянуться. В полном грязи и застоя подвале разрез гнил. Каждый день им приходилось разрезать плоть и вычищать рану. Не имея иных средств, они могли сделать лишь перевязку из собственного далеко не стерильного белья. Но оно не помогало. На следующий день гниль вновь поражала кровоточащее место.
В сравнении с ним Алхимик выглядел лучше. Но это только в сравнении. Убив своё здоровье в попытках создать эликсир Воскрешения, старику самому приходилось периодически использовать целебные мази и собственные приобретенные навыки. Однако медикаментов в подземелье не было, а навыки не имели эффекта в помещении, специально созданного для ограничения способностей провинившихся. Сейчас Алхимик лежал прямо на полу в беспамятстве – на него одежды уже не хватило. Пот стекал по бледному морщинистому лицу, а дыхание резкими порциями пыталась наполнить едва вздымающуюся грудь.
– Палач, ты готов пожертвовать жизнями своих товарищей ради бумажек? Одно слово, и они получат скорейшую помощь. Даю слово, – повторил Ведун.
Ответом ему стал взгляд, полный недоверия. Главе "Отверженных" не потребовались слова, чтобы понять: его словам здесь никто не поверит.
Не сказав больше ни слова, Ведун поднялся на ноги и направился к двери. Докладчик тутже бросился забирать стул и трость. Уже когда Ведун стоял у лестницы наверх, до него донесся слабый голос Палача:
– Я помню тебя, еще когда ты состоял в "Ведущих". Ты точно был другой. И занимал не низшее место. Каким же ты стал мерзким, когда обрел свободу.
Ведун остановился.
– Нет, Палач. Не свобода изменила меня. Каким ты меня помнишь, я был до того, как вступить к "Ведущим", а каким ты знаешь меня сейчас, я стал именно в клане.
С этими словами, Ведун направился наверх, отдавая приказы следующему за ним Истребителю:
– Наблюдение за Возвращающим прекратить. Остальной клан занят в Пещере – исчезновение "Взрыва планет" дало нам возможность хорошенько нажиться и на их клиентах. Твоя задача сейчас – пресечь на корню слухи о наших закулисных играх. Истории о нашей якобы "подлости" подрывают доверие среди народа и покупателей, что негативно скажется в дальнейшем. Также выследи всех агентов "Ведущих", их места встреч и так далее. Возвращающий больше не представляет угрозы, а вот первая гильдия может знатно смешать карты – у неё хватит на это сил. Поэтому мы должны точно знать все их планы.
– Так точно, глава.
С этими словами потух единственный факел, скрипнула закпывающаяся дверь, означая, что заключенные вновь остались наедине.
– Палач, ты точно не скрываешь никакой план?
Это был Вихрь. Его голос звучал слабо и неуверенно. Он редко когда открывал рот, и в большинстве случаев именно для трапезы. После заключения, это стал первый раз, когда он заговорил.
Но у Палача было слишком мало сил, чтобы хоть чуточку удивиться поведению друга.
– Нет. В голову мне не приходит ничего, что может нам помочь. Время играет против нас. Остается надеяться лишь на удачу.
– Раз ты так говоришь, значит, в самом деле не знаешь, что делать
***
Середина дня. В здешних широтах солнце не поднимается до зенита, а потому именно в это время покои главного зала были освещены дневным светилом лучше всего. Но ни его размеры, ни дивные фрески, ни замысловатые барельефы, открывшиеся со всей красотой, не могли удивить стоящих у стены людей.
– Мастер, вы уверены, что он не сошёл с ума?
– Ложь, сейчас мы находимся на равных, так что называй меня по имени – Берущий, – отозвался второй человек. – Я бы в самом деле мог назвать Возвращающего сумасшедшим. Однако только в том случае, если бы сейчас перед моими глазами не маячило столько лиц.
Ложь вновь перевела взгляд на центр зала. В самом деле, она уже ни раз видела барельефы и иные архитектурные украшения помещений в родной гильдии, но двести людей, собранных меньше, чем за сутки… Это было слишком нереалистично, чтобы быть правдой. Помимо прочего в толпе имелось немало стариков, детей и женщин. Все они стояли и с благоговением и восхищением разглядывали зал, в который и не надеялись, что им удастся попасть.
– Мастер, – вновь подала голос девушка, но тут же исправилась. – Берущий, с чего сюда набежало столько народа? Да и набирать их не слишком глупо?
– Не знаю. Брать из трущоб, всех без исключения – я не знаю. Единственное, на что они годятся, так это стать разменной монетой. Однако это не поможет в борьбе с "Отверженными". А почему они пришли… Ложь, ты ещё не повидала мира, однако я неплохо знаю этот город. Обычные районы и трущобы – это два совершенно разных мира. Их разделяет буквально одна улица, однако люди живут совершенно разные. Слухи, что быстро распространяются по трущобам, могут и вовсе не дойти до наших мест. Если я правильно понимаю, именно на это рассчитывает Возвращающий. Но… откуда ему это известно?
– Может, сбежим, пока не поздно? – вновь спросила Ложь. – Мы не знаем, как расправиться с Возвращающим, а то, каким он стал, меня пугает. Ему может прийти в голову, что угодно. Пока не стало слишком много глаз, нам необходимо покинуть гильд-корпус.
Берущий покачал головой.
– Нельзя. Нас ни за что не примут обратно без головы Возвращающего. Мы себя опозорили. Тебя могут ждать телесные наказания и множество табу, ты станешь бесправным человеком, без возможности подняться выше в течение нескольких лет. Меня же однозначно прикончат. С моим опытом и статусом провал становится несмываемым пятном, избавить от которого может только смерть.
Ложь засуетилась. Шумящая толпа, собравшаяся в зале, давила на нервы. Эти грязные неотесанные нищие, пришедшие на замаячивший перед ними огонёк, неустанно болтали, вываливая свои эмоции. Их не особо волновала такая удача. Внезапно появившийся шанс вырваться из нищеты и голода притупил их чувства. Единственное, что волновало людей, как много предстоит работать. Они боялись Пещеры, но наличие сильных соклановцев пробуждала в них веру, что они будут лишь на подхвате.
Люди видели стоявших у стены двух охотников, но не решались подойти. Один их вид внушал некое восхищение и страх. Не будь здесь Лжи и её мастера, народ уже давно разбрелся по всему зданию, попутно засовывая в карманы всё, до чего мог дотянуться. Однако им приказали стоять и ждать, теснясь, словно сельдь в бочке, среди колонн и отодвинутых столов, и наличие смотрителей заставляло собравшихся покорно стоять, дожидаясь своей участи.
– Берущий, что нам тогда делать? Попытаться прикончить Возвращающего ещё раз? – с волнением спросила Ложь. Сейчас она совершенно не представляла, как их глава поведет себя на этот раз. От его нового образа у нее до сих пор бежали мурашки.
– Нет, это слишком раскованно, – отрезал Берущий. – когда Возвращающий будет занят, я отправлюсь к "Отверженным". Попробую с ними договориться. Если всё пройдёт гладко, мы и сами останемся живы, и Возвращающий будет в наших руках.
– А если не гладко?
Берущий промолчал. Остальные варианты имели слишком большой риск или непредсказуемые последствия, чтобы их предотвращать в жизнь.
– Ну как, детишки, веселитесь?
Старик появился, как всегда, в самый неожиданный момент и совершенно незаметно. Девушка вздрогнула и резко обернулась по направлению голоса, но тутже отшатнулась назад, ближе к учителю. Улыбающееся лицо старика было слишком близко.
Берущий воспринял его появление более спокойно.
– Что тебе поручил Возвращающий? Ты выполнил его просьбу, След? – спросил он, пока старик прислонялся к стене рядом с ними и заводил руки за голову. Собравшийся в зале народ его тоже несколько настораживал.
– Да разве можно назвать это просьбой? Всего лишь привёл лучшего мастера в городе. Он и по дереву режет на зависть хорошо, и собирает механизмы складно. Не знаю точно, зачем он ему понадобился. Может, в самом деле дитё поумнело и придумало какой-то план?
– Значит, сейчас он вместе с этим мастером?