Но после того, как на его руку легла верхняя часть маски, Юра замолчал. Непонятное чувство страха только усилилось. Однако Колюшин продолжал доказывать себе, что это всего лишь недоразумение, проблема с психикой.
Дрожащими руками Юра соединил обе части маски и затянул застежки. Теперь на его руке лежала целая Маска Потрошителя. Из пустых щелей на парня смотрели чёрные глазницы, а пустой рот улыбался до ушей. Но вряд ли хоть один человек мог улыбаться так широко. Складывалось ощущение, что у маски совсем нет щёк. Из-за этого веселая улыбка не вызывала радость у окружающих. Наоборот, от одного взгляда на неё бросало в дрожь.
Юра сидел, затаив дыхание. Даже добавление уникального бонуса в честь полностью собранного сета, который не позволял атаковать своего владельца, пока тот сам не нападёт, не менял отношения Колюшина к ней. Парень сидел не в силах осознать, что происходит. Это было просто нелогично, ведь в описании маски не написано, что она насылает на своего владельца страх. Или здесь просто замешано что-то ещё помимо запрограммированных эффектов?
– Что за чертовщина!
Юра размахнулся и бросил маску на пол. Он был зол на себя, из-за того, что не мог понять, что происходит. Он, кто сражался в ночи с оборотнем, кто бился лицом к лицу с демонами, размером с гору, кто сражался с ордами нежити, окружившей его со всех сторон, кто в сумерках подземелий был сотни раз атакован самыми различными монстрами, испугался какой-то маски?
– Юр, у тебя точно всё в порядке?
Колюшин тут же взял себя в руки.
– Да, не волнуйся, просто больно упал, – выкрикнул он, убирая Маску Потрошителя в "рюкзак".
– Хорошо, а то я уже закончила с переправкой золота. Можем возвращаться.
– Ага, иду!
Юра цокнул языком. Сейчас ему надо было как-то развеяться. Нужно было вновь прийти в себя. Колюшин усмехнулся. У него был вариант, как можно слегка расслабиться.
Он влез на тушу дракона и выпрямился во весь рост. Ляля уже стояла у выхода из пещеры и, скрестив руки, ждала его.
– Ну что, моя принцесса, труден был наш путь, но мы его стойко прошли! – с улыбкой заговорил Юра. – Надеюсь, вы не слишком устали от столь утомительной прогулки? Но даже если вы выбились из сил, у меня их хватит, чтобы пронести вас на руках до самого выхода! Прошу вас, мисс, не стесняйтесь!
С этими словами Юра спрыгнул с чудища, подошёл к Ляле и, преклонив колено, протянул руки. Иск, искоса глянув на хозяина, гордо отвернулся. Ребячества хозяина ему уже давно надоели.
– Юр, хватит дурачиться, – упрекнула его Ляля. – пошли к выходу.
– Мисс, я вам настолько противен, что вы не хотите довериться мне? – расстроено спросил Колюшин.
– Нет.
– А раз я вам не противен, то могу получить поцелуй в щечку? – сразу приободрился Юра. Сейчас должна была начаться самая веселая часть. Но вместо этого…
– Хорошо, хорошо, – отмахнулась Ляля и направилась к выходу. – только давай сперва выберемся, а уж потом я тебя поцелую.
– Что?
– Что? – Ляля остановилась и с удивлением оглянулась.
Юра почувствовал, что его лоб нагрелся. Он дотронулся до своих щёк. Так и есть, они пылали красным цветом, словно спелые помидоры. Наверно, это из-за того, что он никогда не слышал, чтобы Ляля шутила. Она всегда говорила серьёзно, вот он и на этот раз воспринял её всерьёз.
Но посмотрев на девушку, он почувствовал, что краснеет ещё больше. Нет, она не шутила. Её изумление было точно не поддельным!
– Ты чего покраснел? – поинтересовалась Ляля. – Что-то случилось?
– Да так ничего, – потупив взгляд, Юра резко отвернулся.
Он понял, что если скажет ещё что-нибудь невпопад, то у него точно сдадут нервы от перенапряжения. А потому он молча обогнул Лялю и направился к выходу. Девушка проводила его непонимающим взглядом, но вскоре спохватилась.
– Эй, подожди меня!
Ляля бросилась вслед за Колюшиным. Так они и шли по подземелью вдвоем. Было тихо и спокойно. Никаких монстров, никаких ловушек. Но вместо того, чтобы расслабиться, Юра оставался напряжен. Шедшая рядом Ляля то и дело поглядывала на него, ожидая, что он что-нибудь скажет. Но Колюшин молчал.
Однако ожидания Ляли возымели свои плоды. На полпути к тому месту, где они распрощались с Безымянным, Юра наконец произнёс:
– Слушай, Ляль, а насчёт поцелуя. Это… ты была серьёзна? То есть, ты действительно поцелуешь меня, когда выберемся?
Ляля глянула на напарника снова, но тот на неё даже не посмотрел. Он будто специально избегал встречи с ней взглядом. И в этот момент она поняла, что начинает краснеть. Ляля резко опустила голову и волосы скрыли её лицо.
Когда она сказала эти слова в пещере, то не сильно обратила внимание на них. Действительно, что такое в том, что девочка поцелует помогающего ей мальчика? Но сейчас, когда Юра сам, да ещё таким боком поставил вопрос, она почувствовала, что смущается.
– Даже не знаю, – после небольшой заминки ответила девушка.
– Ясно.
– А ты, – в свою очередь спросила Ляля. – ты был серьёзен, когда спрашивал об этом?
– Честно говоря, я пошутил.
– Ясно.
Ляля почувствовала, что её лицо становится всё горячее. Но не только она чувствовала сейчас себя не в своей тарелке. Юра тоже шёл, окончательно отвернувшись от своей спутницы и бешено перебирал пальцами за своей спиной, пытаясь хоть как-то успокоить нервы. Он впервые чувствовал с собой такое. Его слово всегда было последним, а уж шутки каждый раз доставали свою цель. И сейчас, вроде, его шутка вновь удалась, но что-то было не то. Он не довёл её до окончания, не говоря уж о том, что он впервые чувствовал себя не просто пристыженным, что случалось в случае неудачной шутки, а смущенным!
– Эм, можешь вернуть мой меч? – протянул Юра руку, пытаясь как-то изменить атмосферу.
– Ах да, конечно! – Ляля, так и не посмотрев на Колюшина, передала ему Пожирателя Душ.
– Спасибо, – Юра взял меч, мельком глянув на неё, и они вновь замолчали.
Стратегия оказалась провальной. Вместо того, чтобы хоть как-то расслабиться, они, наоборот, теперь с каждой секундой чувствовали себя всё более и более неловко. Тишина становилась с каждой секундой невыносимей. Они хотели друг другу много чего сказать, спросить, но ни Юра, ни Ляля не решались. Им казалось, что если они о чём-то заговорят, то это точно будет какая-то нелепица.
И только Ляля с Юрой собрались разрушить эту нагнетающую атмосферу, как их оборвали.
– Пси-си-си-си, – разнесся под сводами пещеры высокий писк.
Оба путешественника дернулись и одновременно глянули на Лялино плечо. На нем сидела маленькая саламандра. Прищурив глаза, она глядела на своего хозяина и попискивала, и её пищание слишком уж напоминало смех. Это был спусковой крючок для натянутых, как струна, нервов Колюшина.
– А ты чего ржёшь? – напустился Юра на своего питомца. – Так смешно, что твой хозяин в неловкое положение попал?
Но Иск не прекращал посмеиваться.
– Да не кричи ты на него. Он же практически всегда спит, а сейчас он впервые засмеялся, – вмешалась Ляля, поднимая голову. Её лицо вновь вернуло привычный бледноватый цвет.
– И ты не лучше! Я давно хотел спросить у тебя, почему помимо Безымянного в вашем клане я вижу игрока с именем Наталья? И в отличие от предыдущего, она у вас на постоянной основе!
– А что с этим не так? – не поняла девушка.
– А ты мне расскажи, как она выглядит?
– Ну, черные длинные волосы. Где-то нашего возраста. Основной упор в Силу и Ловкость. И да, она такой же попаданец, как мы.
– Вот! – воскликнул Юра. – Я так и думал, что это она! Но знаешь, я дам тебе дельный совет: гоните её от себя подальше! Это я так, по-дружески.
– Но почему? Она рассказывала о тебе, но ты говоришь так, словно ты её за что-то недолюбливаешь. У вас что-то произошло?
– Недолюбливаешь? Что-то произошло? – фыркнул Колюшин. – А она, значит, так и не рассказала, при каких мы обстоятельствах встретились? Про то, как она меня заболтала, а в это время пыталась стащить мой Пожиратель Душ? И как мне ещё после такого к ней относиться?
– Странно, а она рассказывала совсем другую историю, – задумчиво сказала Ляля, поглаживая Иска.
– Врёт она! Поэтому и вам говорю: оставьте её! Она воровка, которая поиспользует вас, а потом бросит!
– Нет, об этой истории она тоже говорила, – ответила девушка. – Настя рассказывала, что вы встретились в первый раз ещё три с половиной месяца назад. Тогда она вляпалась в неприятную историю, а ты ей помог. Потом вы основали свой клан, хотели сразиться с первым боссом, но расстались в тот же день, однако незадолго до того, как ваш клан распался ты спас Настю от группы гоблинов.
– Да? – Юра напряжённо почесал макушку. Что-то похожее на этот рассказ всплывало в его памяти, но подробностей он вспомнить не мог. – Ну и неважно. Раз мы с ней так быстро расстались, значит не так уж хорошо ладили.
– Возможно, – пожала плечами Ляля. – но она не настолько плохой человек, как ты о ней думаешь. Мы с ней знакомы чуть больше недели, но за всё это время она ещё никогда нам палки в колеса не вставляла! Наоборот, она нам дала столько редкого и нужного нам снаряжения и денег. Согласна, может, оно добыто нечестным путём, но нашему клану Настя приносила лишь пользу. Она даже придумала, как нам лучше всего развиваться. Благодаря ней, наш отряд стал фармиться в другом направлении, чтобы было легче справляться именно с боссами: теперь у нас в отряде я единственный дамагер, а все остальные – танки и маги. Чтоб не было ненужных очков в других навыках, некоторые из них передали мне часть своего опыта через "Запрос заданий". А ещё благодаря ней у нас есть особый план развития. Благодаря нему, мы делимся на группы по двое, благодаря чему мы можем работать в разных зонах, что повышает эффективность.
– Ой, ну, как знаешь! Я лишь предупредил. Дальнейшая судьба вашего клана меня не особо волнует, – отмахнулся Юра. – Теперь понятно, почему во время нашей встречи в покоях Шестого, ты была выше всех по уровню.
– М-да, – вздохнула Ляля. – в покоях Шестого… Не самая приятная встреча и не самые счастливые воспоминания.
Юра не ответил. Уйдя от темы, он надеялся, что ему станет легче, но атмосфера не сильно изменилась. Да, он больше не чувствовал себя смущенным, но и расслабиться Колюшин так и не смог. В памяти всплыли не самые лучшие воспоминания последних дней. Возможно, он тогда действительно переборщил?
– Значит, мы для тебя всё ещё не друзья? – внезапно спросила Ляля.
– Да, ты меня прости, но друзьями я вас не считаю. Друг, для меня, – это что-то близкое к идеальным отношениям. Друг – это человек, который желает тебе только хорошее, кто готов пожертвовать всем ради тебя. Он сорвётся с места, бросив все свои дела, если у тебя проблемы. Кто не готов пойти на такие жертвы, даже близко рядом со словом "друг" не стоит.
– Ясно. Тогда скажи, а как ты поймёшь – друг тебе человек или нет, – если у вас всё хорошо. Если жизнь течёт своим чередом, есть маленькие огорчения, но о них быстро забывают. Что тогда?
– Эм… ну.., – Юра замялся.
Он никогда не задумывался о таком, а Ляля в это время продолжала:
– Ты имеешь право на своё мнение, но оно не должно быть во вред окружающим. Человек отличается от животного тем, что он постоянно нуждается в информационной подпитке. Ему необходимо получать или обмениваться информацией. Человека не интересует новая информация лишь в одном случае – когда он уже полностью сформировал свой взгляд на мир. Тогда знания ему просто не нужны, ведь он не собирается менять свои взгляды. И ты относишься к такому типу людей. Скажи мне, когда ты в последний раз чем-то интересовался, на что-то обращал внимание?
– М-м, – Юра вновь не нашёлся, что ответить.
Рассуждения Ляли были логичны, и он даже поддерживал такой ход мыслей. Однако в то же время он и противился ему. Ведь если Юра согласится со всем, что говорит Ляля, то получиться, что её упреки верны.
А девушка, видя сомнения Колюшина, развивала свою мысль дальше:
– Однако, как видишь, в таком случае состоявшееся мнение может быть ошибочным. Ведь ты не смог ответить на мой вопрос, а, значит, ты не рассматривал его с такого ракурса? И это означает, что твой взгляд может быть в корне неверным, прямо как в математическом уравнении. Именно поэтому твои упреки в чью-либо сторону не столь обоснованы. Ведь, как можно кого-то обвинять, когда сам не идеален?
– Нет, здесь я с тобой не соглашусь, – нашёл к чему придраться Юра. – ведь есть люди, которые ведут себя действительно ужасно! Или я не прав?
– Да, тут я с тобой согласна, – не стала спорить Ляля. – но какое у тебя есть право судить о них? Если это хорошо знакомый тебе человек, тогда ладно. Но если это просто коллега по работе, одноклассник или тиммейт, то ты не можешь давать ему какую-либо оценку. Ведь ты не видишь тогда всей картины. Ты не знаешь, как он живет, какие у него отношения с окружением, что ему пришлось пережить. Вся жизнь человека складывается из мелочей. Кто знает, может, оказавшись на его месте, ты бы вёл себя гораздо хуже? Возьмём, к примеру, Безымянного или Настю. Ты знаешь, что Безымянный сирота, и сейчас он один заботиться о своей младшей сестре. А Настя в реальной жизни была одна. Она не получала поддержку ни от родителей, ни от одноклассников, как бы ни старалась. В сравнении с ними твоя жизнь гораздо проще.
– А что это ты заговорила о моей жизни? – хмыкнул Юра. – Как будто ты что-то знаешь о том, как я жил до того, как оказался в Тревелволде!
– Я не знаю, – согласилась Ляля. – но Костя знает.
– Ага, и как же хорошо он меня знает?
– С детского сада.
– Что? Чистый развод! – отмахнулся Колюшин.
– Он предполагал, что ты забудешь, – вздохнула Ляля. – а ведь он говорил, что в детском садике ты был дружелюбным и общительным мальчиком. Я ему сперва не поверила. Спросила: "А не перепутал ли ты его с кем-то другим?". Но Костя сказал, что это бессомнения был ты. В детстве ты постоянно был в центре внимания. Ты всегда смеялся, рассказывал смешные истории, и все вокруг тоже веселились. В тебе и сейчас эта черта осталась, но она стала более грубой. А тогда ты всегда влезал в драки и разнимал дерущихся, ссоры переводил в шутку, а все угощения делил пополам, порой отдавая остальным и часть своей доли. Костя сказал, что ты оставался таким до третьего класса, но в третьем классе ты изменился: окружающие тебя перестали особо волновать, все дни напролёт ты не вылезал из телефона. Костя говорил, что отвлечь с тех пор тебя могли только шахматы, а всё остальное время ты сидел в сторонке в играх, лишь изредка выходя в народ.
– Да, я изменился, – согласился Юра. – Столько лет мне было весело с людьми, но постоянные вмешательства в ссоры и нахождение в центре внимания сильно выматывали. Я не любил драки и обзывательства, потому пытался повлиять на остальных. Я влезал, разнимал, смешил, веселил, но это помогало лишь временно. Вскоре кто-то всё равно начинал оскорблять, кто-то отнимал чужие вещи. И в один момент я подумал: а зачем я вмешиваюсь? Я стараюсь, трачу свои силы и время, а результата никакого. И тогда я понял, что к человеку, пока он сам не поймёт, что поступает неправильно, лезть бесполезно. Все люди те ещё эгоисты. Смысл пытаться помочь им?
– Я же говорила: мы не знаем всё о человеке, поэтому судить о нём глупо. Или ты со мной не согласен?
– Да, – возбуждено кивнул Юра. – но хоть одноклассников моих возьмем. Я знаю их больше восьми лет, каждый день по шесть часов с ними провожу. И даже так я всё равно могу сказать, что наше общество – тупиковый результат многотысячелетнего опыта цивилизаций.
– Хорошо, – кивнула Ляля. – а ты можешь привести примеры, почему ты так считаешь?
– Да без вопросов! – Юра заводился всё больше. Теперь это уже было не начало разговора, когда ему приходилось только кивать да тихо "угукать". Но теперь он выиграет эту словесную баталию! – Хочешь хотя бы один пример? Да я могу назвать целый десяток! Но ладно, не буду тебя перенапрягать, поэтому возьмём те, которые можно наблюдать каждый день. Я тебе скажу то, что говорил твоему Косте: разве есть будущее у общества, которое в свободное обсуждает чье-то имущество или неудачу какого-нибудь маленького артиста, пытающегося наладить себе жизнь? Это нормально?
– Хм, – задумалась девушка. – да, обсуждение действительно малозначимое.
– Ну вот!
– Однако, – оборвала она возликовавшего парня. – они просто обмениваются информацией. Они просто больше не знают, что обсуждать. Если их не интересуют какие-нибудь полезные знания, а в жизни у них ничего важного не происходит, то они и развлекаются таким способом. Это как игроманы. Они тоже постоянно говорят о чем-то игровом. Например, выпал новый персонаж или вошёл в топ-лигу. И ведь эта информация тоже малозначимая. И окружающие воспринимают её также, как и ты обсуждения своих одноклассников.
– Не мешай в одну кучу грязь и конфетку! – воскликнул Юра, но после цокнул языком и заговорил тише. Он не собирался проигрывать этот словесный бой. – Ладно, я ведь говорил, что у меня есть и другие доводы. Хорошо, как ты ответишь на то, что сейчас большинство подростков проводит большую часть времени в социальных сетях. Ты не хуже меня знаешь, что в них практически всё заполнено пошлятиной и насмешками. По-хорошему, к ним вообще нельзя подпускать детей, иначе из той кучи их будет уже не вытянуть. Ты думаешь, адекватные люди будут тратить своё время на такую бессмыслицу?
– Ох, Юра, – устало вздохнула Ляля. – такое ощущение, будто ты специально заставляешь меня повторяться. Как я уже говорила, им просто не хватает информации, и они получают её таким образом. Так и проще, и "веселее". А во-вторых, они ничем не отличаются от тех же самых игр на андроид. Здесь тоже погружаешься в определенную атмосферу, однако у социальных сетей есть одно преимущество перед играми – в них можно найти информацию, относящуюся к реальному миру. Не спорю, есть игры, которые тоже могут дать полезную информацию. Например, исторические стратегии, шутеры с огнестрельным оружием, экшены с использованием холодного оружия или развивающие игры. Однако чего-то полезного в них не больше, чем в социальных сетях, поэтому твои обвинения необоснованны. Конечно, ты можешь обвинить Интернет в бесцензурности, но и игры тоже есть без фильтра и упором на обнаженность и брутальность. Всё зависит от людей и в первом, и во втором случае.
– Так, значит, да? – Юра чувствовал, что всухую проигрывает, из-за чего нервничал всё больше. – Снова на игры наезжаешь? Хорошо, а что насчёт постоянных издевательств? Я не про Интернет. Я про обычный разговор в обычной школе. Зачем надо постоянно оскорблять друг друга или унижать? Или ты считаешь, что это нормально?
– Нет, – согласилась Ляля. – я согласна, что это слишком. Но и этому есть объяснение. Оскорбление другого человека создаёт иллюзию, что оскорбляющий человек стоит на ступеньку выше. Это возможность самоутвердиться, почувствовать себя лучше кого-то, а также способ снять стресс и раздражение. Согласна, в таком случае окружающие страдают, но, если подумать, то и ты не лучше.
– Эй, а это ещё почему? – недовольно воскликнул Колюшин.
– Потому что твои насмешки ничем не лучше оскорблений. Смысл у них один: принизить другого человека. Твои шутки бьют даже больнее, чем ругательства. Тебе стоит поучиться у Вити с Сёмой. Они тоже любят посмеяться над окружающими, но их шутки либо не столь болезненные, либо обоюдоострые, благодаря чему их можно парировать. К тому же, они нередко подшучивают и сами над собой. Благодаря этому окружающим становится веселее. Твой же случай – полная противоположность.
– Да почему ты защищаешь все непотребства, которые творят люди? Ты ведь согласна со мной, что то, как они поступают, глупо и подло! Так почему ты так противишься моим словам?
Юра не сдержался и перешёл на крик. Его уже не волновало, что он проигрывает в споре. Ведь спор был не так важен. Сейчас рушился весь его мир.
Ляля с сожалением поглядела на него. Она видела, что Юра был на грани, но отступать было поздно.
– Я и не защищаю их. Я просто хотела до тебя донести, что ты не можешь их винить. Это всё равно, что обвинять аборигенов в каннибализме, и в то же время самому есть человеческое мясо. Сравнение, конечно, не ахти, но смысл, думаю, тебе понятен.
После таких слов Юра остановился. Ляля не сразу заметила это, увлекшись своими рассуждениями. Однако сделав несколько шагов, ей показалось, что её спутник слегка отстал. Она остановилась и развернулась. Юра стоял слегка позади, склонив свою золотистую голову, поэтому нельзя было разглядеть его лицо. Однако сжатые до дрожи руки ясно говорили, что он готов сорваться в любой момент.
– Значит, ты хочешь сказать, что я ничуть не лучше остальных?
Юра пытался говорить спокойно, но голос его дрожал. Ляля сглотнула. Отступать действительно было поздно. Ей оставалось лишь понадеяться, что её сокомандник будет не сильно буйствовать.
Девушка вобрала в легкие побольше воздуха и сказала:
– Да, ты такой же, как все.
После таких слов Юра поднял свою голову, и Ляля увидела, что он не злился. Губы парня дрожали, а глаза часто-часто моргали. Он не был зол. Он был словно загнанный в угол зверь. Устоявшиеся взгляды рушились прямо на глазах. Юра пытался доказать себе, что на самом деле он прав, просто он не готов пока ответить на слова Ляли. Но его возражения были ничуть не лучше оправданий ребёнка. А потому Юра сам себя загонял в безысходную ситуацию.
– Нет, – дрожащим голосом бормотал Колюшин. – нет, нет, нет, нет. Я не такой, как остальные. Я не настолько низко пал. Я лучше. Разве я кого-нибудь обидел? Мои шутки настолько ужасны? Я не какой-то задавака. Я не лезу ни к кому, и жду, чтобы ко мне не лезли. Но над кем я тогда подшучиваю? Над людьми, конечно. И это я называю "не лезть ни к кому"? Нет. Я не такой, как остальные. Не такой. Не такой. Не такой!
В самом конце Юра уже кричал. Но вот он замолк. К этому моменту его голова уже вновь опустилась.
– Эй, Юра, – осторожно спросила его Ляля.
И он поднял голову. Его лицо было красным, а по его щекам… Нет, слёзы не могли течь, ведь это был игровой мир. Но от этого Колюшину становилось только хуже. Он хотел, но не мог выплеснуть свою обиду. Она переполняла его, но не могла вырваться.
Одного взгляда на Юрия хватило Ляле, чтобы понять – она уже ничего не может сделать. Любое сказанное ею слово было бы просто спусковым крючком для Колюшина. А потому, момент, когда он не выдержит, настал бы в любом случае.
Юра посмотрел пощипывающими глазами на застывшую Лялю, затем на сидящего на её плече Иска, круглыми глазами глядящего на своего хозяина. Его рот слегка дернулся, и срывающимся голосом он вновь прокричал:
– Я не такой!
А после исчез. Ляля развернулись, и они с Иском глянули в сторону выхода, где по коридору всё дальше и дальше разносились возгласы "Нет, я не такой! Я не как остальные! Я лучше!". И нельзя было сказать, кому сейчас было хуже: Юре или ей? Она чувствовала себя такой жалкой. Она, всё-таки, сделала это. Она решила изменить его, хотя сама противилась этому. А всё для чего? Ради "Забытых". Она хотела, чтобы Юра присоединился к их клану. Однако теперь он ни за что не придёт к ним. Она поступила не как хотела и не помогла друзьям. Всё было просто бессмысленно. Как же она себя за это ненавидела!
Иск посмотрел на вздохнувшую Лялю. Он понимал, что она чувствует. Три с половиной месяца вместе с Юрой научили его читать чувства и не по таким лицам. А потому он вытянулся и успокаивающе лизнул девушку.
"Не волнуйся, всё будет хорошо. Я уверен. Всё, что происходит, всё к лучшему".
"Ого, как припустил! Обиделся. Хех, молодой человек. Тебя пожалеть надо бы, но… когда ты в таком состоянии, мне становится гораздо лучше. А знаешь почему? На это есть одна причина. Однако именно из-за неё вы все здесь сейчас собрались. Можете считать меня эгоистом, бесчувственным убийцей или ещё каким-нибудь негодяем, но вы думаете, я всегда был таким? Не-ет, это вы меня таким сделали!
Я был ответственным за проект по созданию устройства полного виртуального погружения человека и виртуального мира. И я был выбран не случайно. Я с детства мечтал создать что-нибудь значимое. Именно поэтому я пошёл на дизайнера компьютерных игр. Я работал, не покладая рук. Я создал сотни персонажей, локаций, предметов и существ! Но время шло. Моё упорство было замечено. Меня повысили, и после этого я уже участвовал не только в создании дизайна, но и в программировании квестов, движений. Я мог видеть и непосредственно участвовать не только в создании графики, но и всего мира!
Это были лучшие дни моей жизни. В то время я нашёл себе девушку. Ей тоже очень нравилось творить что-нибудь своими руками. Она прекрасно рисовала, но свою карьеру связала с менеджментом. Через полгода мы поженились, а ещё через год у нас появился ребёнок. В те дни я был предельно счастлив. На работе я занимался любимым делом, а дома меня ждала любящая жена и маленький сын. Что ещё надо для счастья? Мне тогда хватало только этого.
Но всё испортил один день. В тот момент я думал, что это счастливейший день моей жизни, но сейчас я проклинаю те мгновения. Это был день, когда я стал главой нового отдела.
В тот день выбирали из десятка претендентов лишь одного. И ни один из них не захотел взять на себя ответственность. Я оказался единственным, кто добровольно вызвался на новую должность. Я был в предвкушении. Мне казалось, что я создам действительно что-то значимое, то, о чём я мечтал всю свою жизнь.
Как только наш отдел взялся за работу, я практически перестал появляться дома. Я чувствовал, что на мне лежит огромная ответственность. Это был самый значимый проект в моей жизни, и я не мог упасть в грязь лицом не только перед корпорацией и миром, но и перед самим собой. Так как я был ответственным не только за создание видеоигры, которая могла быть интересной, безопасной и подходила для полного погружения, но и за разработку самого шлема полного погружения в виртуальную реальность, я погрузился в изучение анатомии головного мозга, психологии и электромеханики. Я работал на пределе своих возможностей. В то время я и начал курить, тем самым снимая напряжение.
Но у меня складывалось такое впечатление, что кроме меня никого не волновал наш проект. В отделе царила настолько расслабленная атмосфера, что мне становилось просто не по себе. Все, разумеется, работали, но складывалось такое впечатление, что в случае неудачи они всё равно не расстроятся. Из-за этого мне постоянно приходилось дергать своих подчиненных. С каждым днём они недолюбливали меня всё больше, но мне было всё равно. Я готов был пожертвовать своим уважением, если проект будет выполнен безупречно.
И, разумеется, проект оказался закончен удачно. Я был на седьмом небе. Свершилась мечта всей моей жизни – я создал то, что останется на века. По крайней мере, об этом прорыве в VR-технологии люди будут знать даже через сотни лет!
Но мои мечты быстро рухнули. Вместо меня журналисты липнули к директору, а у меня взяла интервью лишь одна небольшая газетенка. Мне выплатили премиальные и… благополучно забыли. Я выполнил свою роль, и теперь от меня можно спокойно отмахнуться. Меня вновь послали руководить проектами по созданию каких-то детских игр, которые теряют свою популярность уже через полгода. Я попытался возмутиться, но меня просто проигнорировали. Премиальные были выплачены, и компания посчитала, что этого вполне хватает. Им и в голову не пришло, что просто присвоили себе моё любимое детище. В этот проект я вложил всю свою душу, а меня просто спихнули с заслуженного пьедестала.
Чтобы хоть слегка развеяться, я запал на спиртное. В это время я стал ещё чаще курить. Моё здоровье резко пошло на спад. Под градусом я рассказывал всем, что это я сделал прорыв, я руководил всем. Ведь я уверен, что без меня весь отдел просто бы валял дурака и тянул по-максимуму время! Но в ответ я получал лишь понимающее кивание или брезгливый взгляд. Но не поддержку. Мне нужно было лишь одно – чтобы меня кто-то поддержал. Чтобы кто-то сказал, что я прав, что мне не надо падать духом, что у меня ещё всё впереди, что не стоит расстраиваться, но я был один. Никто меня не понимал. Даже моя жена стала мне будто чужая, а своего сына я и сейчас едва помню.
А в один прекрасный день весь отдел, которым я руководил просто пришёл ко мне и обвинил меня в слабохарактерности. И всё! Я действительно потерял всё уважение, но где, где моё творение?! Я был словно выжатый лимон, отдавший все свои соки и выброшенный в мусорку. В этот момент я осознал, что поддержки мне ждать не от кого. А придя домой, я понял, что остался совсем один. Моя любимая жена вместе с ребёнком, не предупредив меня, уехала к своей маме, забрав свои вещи.
Я остался брошен всеми. Всеми забытый и никому ненужный."
Глава 18. Состязание.
Простая вода и плошка супа. Это была единственная пища, лежащая на столе. В последнее время Юре почему-то хотелось чего-то попроще. Поэтому и сидел он сейчас в грязном трактирчике с запылившимися стеклами и тремя липкими столами, в котором невсегда встретишь и одного постояльца за день.
После ухода из пещеры два дня назад Юра ходил сам не свой. Его постоянно посещали философские мысли относительно себя и общества. Но каждый раз он не мог прийти к внутреннему согласию. Сперва Колюшин начинал размышлять, но вскоре его рассуждения приходили к старому видению мира, после чего ему вспоминалась Ляля с её возражениями и ход мыслей тут же обрывался. И, как назло, рядом не было Иска, с которым он постоянно делился проблемами и у которого просил совета.
Из-за внутренней неуравновешенности Юра не мог уснуть по ночами, а еда не приносила удовольствие. Колюшин пытался доказать, что его мнение правильное, но… чем больше он рассуждал на эту тему, тем больше сомнений возникало в его душе. В результате этих внутренних неусобиц он был уставшим, невыспавшимся, и всё ему стало казаться серым и незначительным.
– Нашёл, – послышался позади сидящего Колюшина чей-то голос.
Юра спокойно допил воду, отставил стакан в сторону и только после этого оглянулся. Позади стоял человек в плотной накидке. На его голову был накинут капюшон, а поэтому кроме лица ничего не было видно. Но даже по бледноватому лицу и угольным бровям Юра догадался, кто это.
– Что надо? – спросил Колюшин, разворачиваясь обратно и принимаясь за суп.
Безымянный недоуменно постоял несколько секунд, не ожидая такой реакции. По сравнению с предыдущими встречами Юра ответил слишком спокойно и небрежно. Особенно после того, как в прошлый раз он его готов был до полусмерти избить, чтобы получить снаряжение. Уж не задумал ли этот подлец чего-нибудь, как во время покушения одиннадцать дней назад?