Розы на стене

Глава 7 Гюнтер

– Капитан, представляйте, что сидите в засаде, – утешающе предложил Циммерман. – Вы же понимаете, как только леди Штрауб появится в Траттене, мы отвечаем за нее головой. А когда она появится – неизвестно. Потренируете выдержку и наблюдательность.

От таких тренировок толку нет и быть не может, на что я полковнику, естественно, указывать не стал, да он и сам это прекрасно понимал, судя по тому, как старательно смотрел мимо меня.

– Прислали бы ее сразу сюда, – мрачно ответил я.

– Капитан, вы неправы. Конечно, нам было бы проще, если бы использовали наш телепорт, но в этом случае найдутся те, кто заявит: через военные телепорты не должны проходить гражданские лица, кроме как по специальному направлению короны. Не думаю, что лорду Штраубу нужны слухи, что он использует свое положение.

– Можно подумать, он не использует.

Отвратительное настроение подогревало еще и полученное вчера очередное письмо от тети Эльзы, в котором она удивлялась, что я до сих пор не поблагодарил за заботу. За то, как удачно получилось выгородить меня с моими неподобающими развлечениями перед лордом Штраубом. В каждой строке сквозила горькая обида на невоспитанность и неблагодарность «любимого племянника», но это не помешало тетушке напомнить, что леди Штрауб вот-вот приедет и отсюда должна уехать уже помолвленной. И не абы с кем, разумеется, а со мной. Фраза «Я уверена, вы сразу влюбитесь друг в друга», подчеркнутая три раза, звучала скорее как угроза, чем как предпочтительная вероятность.

– Армии нужны целители, – напомнил Циммерман, не слишком довольно напомнил. – И я запрашивал в ведомстве. Со стороны лорда Штрауба это выглядит почти жертвой, а вовсе не использованием положения. Ради нужд армии единственную дочь на практику отправляет на границу с орками…

Циммерман неодобрительно откашлялся, всем своим видом показывая, что уж если бы у него была единственная дочь, то никаких границ и гарнизонов. Трое детей самого полковника были пола мужского и, как я успел заметить, довольно хулиганистые, так что не одобрял полковник исключительно воспитание чужих детей.

– До орков сравнительно далеко, – заметил я, испытав даже некоторое сожаление при этих словах.

На границе есть хоть мелкие, но стычки, что намного интереснее, чем охранять девицу, все достоинства которой – высокопоставленный папаша.

– Штрауб-то знает, что отправляет в спокойное место, но для обывателей мы под боком у орков. Для них орки стоят лагерем прямо под стенами города, – не согласился полковник. – Можно сказать, только на вас вся надежда.

– Не волнуйтесь, инор полковник, от всех встреченных орков я ее непременно защищу.

Он хохотнул, но мне было не до смеха. Кто бы меня самого защитил от леди Штрауб? Желания жениться на ней от многочисленных тетиных писем не появилось, напротив – эта леди вызывала уже столько отвращения, что даже если вдруг окажется, что вся она состоит из одних достоинств, в моем отношении к ней не изменится ровным счетом ничего.

– И… Не для разглашения, капитан, если судить по той информации, что пришла о леди Штрауб от… нескольких независимых источников, – Циммерман помялся, наверняка подбирая приличные выражения, потом все же выдал: – это орков нужно от нее защищать, а не наоборот. Очень любвеобильная особа… Так что поосторожней с ней. Лорд Штрауб не простит, если вдруг что…

Я и сам прекрасно понимал, что если вдруг что, отправят прямиком в Храм и возражений слушать не будут, но начальство вежливо поблагодарил:

– Спасибо за предупреждение, инор полковник.

– Ладно, капитан, идите.

Полковник милостиво кивнул, словно сделал огромное одолжение, поделившись ценной информацией от «независимых источников». В сложившейся ситуации радовало одно: «источники» не поделились причиной, по которой леди Штрауб отправляют именно в Траттен, а то Циммерман был бы не так ко мне расположен. Никто не любит подчиненных, создающих лишние проблемы.

Точное время прибытия леди было неизвестно, но как только она попадает в этот город, сразу должна поступить под гарнизонную охрану. Поэтому после разговора с полковником я засел в стратегическом месте – зале ожидания Траттенского телепортационного пункта – и постарался сделать это со всеми удобствами, пусть их было не так уж и много: жесткий стул, поскрипывающий при каждом движении, дрянной кофе, принесенный из ближайшего кафе, и лениво-игривая беседа с телепортисткой, не слишком занятой на рабочем месте.

Правильно отметил Брун – тоска здесь смертная. Предположение инора Лангеберга пока не подтвердилось, но я и не осмотрел весь город. Времени не хватило, а теперь его совсем не будет. Осталось несколько секторов, в том числе и примыкающий к герцогскому особняку. Тащиться туда желания не было, но в любом случае придется: и осмотреть надо, и Матильда не оставила идеи заманить меня на один из своих любительских спектаклей. Циммерман пока успешно прикрывал, но на сколько его еще хватит? И как прикажете обследовать Траттен с балластом в лице леди Штрауб? Приглашать ее на прогулки по городу? Совмещать, так сказать, полезное с приятным. Правда, встанет вопрос, что считать приятным, поэтому, скорее, полезное с полезным. При мысли о близящейся леди Штрауб кофе показался еще противнее. У меня полно дел, и все их приходится откладывать ради девицы, которой приспичило прикрыть свои грешки браком. Орк бы побрал эту леди! Не могла она выбрать кого-нибудь другого?

К четвертой чашке появилось опасение, что «в засаде» придется просидеть до вечера (вдруг как утро леди Штрауб начинается намного позже моего?). Отсюда телепортом отправились пока двое, а сигнал приема загорался трижды. Однако, не слишком посещаем траттенский пункт. Беседа, и без того не особо оживленная, прерывалась на полуслове, поскольку телепортистка приступала к своим прямым обязанностям, торопливо нажимала на кристалл приема, а я с ожиданием смотрел на радужную пленку. Но нужной визитерши не было. Я уж начал подумывать, не заказать ли обед, остановила лишь уверенность, что в месте, где готовят столь отвратный кофе, вряд ли можно хорошо поесть.

От очередного срабатывания телепорта я уже ничего не ожидал, как вдруг к нам вывалились рыжая девица и… Кремер? Надо же, неужели недоисследовал? Но само его появление однозначно указывало, что ожидание закончилось, поэтому я с облегчением отставил недопитую чашку и подскочил с изрядно надоевшего стула.

– Леди Штрауб?

Уточнил я на всякий случай, а то мало ли, вдруг заключение ошибочно. Тетя, написавшая «девушка полностью в твоем вкусе», не удосужилась больше ничего сообщить о внешности желаемой невесты, полковник почему-то не выдал ни ориентировки, ни самого завалящего портрета. Присутствие Кремера тоже не могло служить гарантией.

– Да?

Девушка столь резко развернулась, что взметнулись не только локоны, выбившиеся из прически, но и подол юбки, хлестнувший Кремера по ногам. Пожалуй, она взведена до предела. С кавалером поругались? Выглядела как встопорщенный котенок, который сам напуган, но не убегает, а пытается напугать напугавшего. Но Кремер котят не боится: вон как элегантно подхватил под локоть и зафиксировал руку.

– Штаден? Что ты тут забыл? – недовольно спросил он.

К чему относилось его недовольство: ко мне или к девушке, которая сразу попыталась освободиться, – было непонятно, но я на всякий случай дружески улыбнулся и ответил:

– По приказу командования встречаю леди Штрауб.

– Это лишнее. Я провожу Ульрику и помогу ей устроиться. Можешь не волноваться.

– Спасибо, но не стоит, – девушке удалось вырваться и теперь она пыталась отобрать у провожающего чемодан. – Капитан, столь любезно меня встретивший, непременно справится с этой непростой задачей и без вашей помощи, капитан Кремер.

Кремер отдавать чемодан не торопился, всем своим видом показывая, что хрупким девушкам незачем таскать тяжести, когда рядом есть он. Меня ее желание отобрать чемодан у Кремера обеспокоило. Во-первых, тогда тяжести придется нести уже мне, а во-вторых, желание всучить свой чемодан говорило не только о том, что леди прекрасно поняла, кто ее встречает, но и положительно относится к возможности брака между нами. Иначе зачем ругаться с любовником и отсылать его, не отходя от телепорта? Нет, нужно сразу четко определить границы, пусть не рассчитывает на меня, если у нее уже есть такой прекрасный Кремер, полный магических сил.

– Не могу не волноваться. Это приказ полковника. Но я уверен, что леди не будет возражать, если ты донесешь ее чемодан.

– Буду возражать. Я могу донести свой чемодан сама, – неожиданно ответила леди Штрауб.

– Дорогая, мне в удовольствие тебе помочь, – Кремер опять попытался взять девушку под руку.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи.

– Ульрика, не надо ставить окружающих в известность о нашей маленькой размолвке.

Окружающим размолвку было весьма сложно не заметить, поскольку серые глаза леди Штрауб метали молнии, словно она училась не на целителя, а на боевого мага. Если бы молнии были настоящие, от моего сокурсника осталась бы только маленькая кучка пепла на полу. Но, возможно, леди просто боялась задеть чемодан, который явно ей был много дороже поклонника? Вон как беспокоится.

– Значит, чемодан вы не отдадите?

– Нет, дорогая, я не могу позволить…

Что он не может позволить, я так и не узнал, поскольку леди Штрауб резко от него отвернулась и подошла ко мне.

– Отберите у него чемодан, капитан…

– Штаден, – подсказал я не без насмешки. Меня этой глупой сценой не убедишь. Вряд ли ее не известили, ради кого отправили в эту глушь. – Леди Штрауб, я отвечаю за вашу безопасность, поэтому мне будет спокойнее, если чемодан понесет кто-нибудь другой. Вы же не думаете, что Артур похитит ваши вещи и скроется с ними в неизвестном направлении?

Молнии теперь метались в меня, но я лишь вежливо улыбнулся и предложил руку.

– Эй, Штаден, – угрожающе рыкнул Кремер, – леди Штрауб и я…

– Совершенно посторонние друг другу, – зло заявила упомянутая леди и взяла меня под руку. – А и скроется, переживу, лишь бы больше никогда не видеть. Вы говорили, меня встречаете?

Я бросил извиняющий взгляд на Кремера. Не знаю, какая уж между ними пробежала кошка, но его подружка явно не собиралась мириться. Моим же жизненным планам разрушение этой парочки сильно мешало. Все же насколько проще будет пояснить тете, что я никак не мог отбивать невесту у практически боевого товарища…

– Вы несправедливы к Артуру, – я чуть-чуть к ней наклонился, так, чтобы это выглядело доверительно, но не интимно. – Он так о вас заботится.

– Я бы предпочла, чтобы он заботился о ком-нибудь другом, – отрезала леди Штрауб. – Он за сегодняшний день выбрал уже всю возможную заботу в наших отношениях.

– Неправда, – возмутился Кремер, пристраиваясь с другой стороны от дамы сердца. Чемодан раздора висел у него за плечом, гордо подсказывая всем встречным, что идет сильный маг. Позер, одним словом. – Ульрика, ты не можешь так говорить. Я все утро убил на помощь тебе.

– Вот именно, убил. Лучше бы вы убивали какое-нибудь другое утро. Не мое.

В ее словах мне почудился явный намек на другую даму. Ревность? Уже неплохо. Значит, просто нужно им дать возможность помириться. Я замедлил ход, с интересом прислушиваясь к разговору.

– Возможно… Возможно, я был немного неправ. Но я же извинился и пообещал, что больше такого не будет.

– Капитан Кремер, – едко заметила леди Штрауб, – насколько я успела заметить, ваши обещания ничего не стоят.

– Неправда, – возмутился он. – Хотя бы Штадена спроси.

– Леди Штрауб, капитан Кремер никогда не нарушает слова, – подтвердил я.

Но даму ничуть не убедил. Она хмуро посмотрела, прикусив нижнюю губку. Очень привлекательно прикусив. Если бы я уже точно не решил, что она не в моем вкусе и что забота о личном счастье Кремера для меня важнее заботы о своем, непременно бы подумал, что россыпь мелких веснушек на ее носике похожа на корицу. Корицу, насыпанную на сливочную пенку.

В животе заворочался противный кофе, выпитый за сегодняшнее утро в количестве больше, чем нужно, ровно на все чашки. Нет, такую гадость законодательно следует запретить к продаже: мало того, что дрянь, так еще и наводит на странные мысли.

– А капитана Кремера нельзя как-нибудь убедить дать слово, что он от меня отстанет?

– Ульрика, – укоризненно сказал Кремер, – мы же договаривались. У нас роман в самом разгаре.

Про роман он упомянул явно с расчетом на меня, вряд ли сама леди Штрауб запамятовала, с кем у нее нынче роман, разве что их несколько одновременно и Кремер пытается убедить, что у них – самый серьезный?

– Месячный перерыв ему только на пользу пойдет. Проверим чувства друг друга. Если не выдержат… Сами понимаете, капитан Кремер.

Как я ни старался замедлять наше передвижение, к гарнизону мы дошли быстро. На пропускном пункте Кремеру пришлось расстаться с чемоданом, поскольку внутрь поклонника не пустили – не было в списке. Леди не поблагодарила за помощь даже кивком, что никак не говорило в пользу ее воспитания. Кремер расстройства не показал, улыбнулся, словно и не ждал другого отношения, и предложил ей вместе осмотреть город. «Ты, я и старинные камни Траттена», – вдохновенно выдал он. Пришлось охладить его пыл, сообщив, что по приказу Циммермана выходить леди Штрауб отсюда может только в моей компании.

– Я задержана? – возмутилась девушка. – С чего это вдруг я могу выходить только под конвоем?

– В самом деле, – недовольно пробурчал Кремер, – мы прекрасно обойдемся без тебя. Или ты сомневаешься в моих способностях защитить даму?

– Ничуть не сомневаюсь и тоже прекрасно бы обошелся без вас, – уже несколько раздраженно ответил я. – Но приказ из Гаэрры двух толкований иметь не может: леди Штрауб должен постоянно сопровождать самый сильный маг гарнизона. Увы, это я.

Леди Штрауб резко выдохнула, закрыла глаза, сжала руки в кулачки и четко, по всем правилам произношения заклинаний, проговорила; «Это всего лишь месяц. Нужно его выдержать». Кремер скривился, и мне почему-то показалось, что эту фразу за сегодня он слышит уже не в первый раз.

Глава 8
Фридерика

Богиня, как же мне надоел Кремер за время, пока мы ждали настоящую Ульрику! Подошла я чуть раньше, чтобы Штрауб не пришлось задерживаться, но лучше бы я этого не делала. Как выяснилось, лишь присутствие любовницы ограничивало Кремера как в словах, так и в действиях. Когда слова закончились и назойливый кавалер полез с поцелуями, я попыталась дать ему пощечину. Но… Кремер оказался сильнее не только как маг: мою руку он перехватил и заявил, что с его стороны это всего лишь помощь для вживания в роль, а с моей стороны некрасиво его избивать за проявление доброты. Не знаю и знать не хочу, как далеко бы распространилось его желание помочь, если бы Ульрика тоже не решила выбраться чуть раньше. И сразу спросила, чем мы занимались, пока ее не было. Кремер уверил, что скучали в ожидании, я же, почти решившая пожаловаться, лишь сказала, что ее друг не слишком галантен. Жаловаться я не любила, да и не было уверенности, что Ульрика поверит: слово любовника для нее точно значит больше, чем мое.

– Он и не должен быть с тобой галантен. Кто ты и кто он? Пфф… Можете отправляться, – она выразительно зевнула. – Я ничего не забыла, все сделала как надо. Чемодан в экипаже. А я посплю немного. Со стороны отца жестоко будить в такую рань.

– Дорогая, время обеденное, – намекнул Кремер.

– Вернешься, что-нибудь закажем, – милостиво решила Ульрика. – Но не торопись. Я пока есть не хочу.

Она опять зевнула, широко и очень заразительно, и выставила нас из квартиры, чтобы не мешали досыпать. Меня-то понятно – я нанята на месяц не для того, чтобы составлять ей компанию, но вот Кремера могла бы и оставить при себе, хотя бы как хозяина квартиры.

– Да, пожалуй, это будет сложнее, чем казалось, – проворчал Кремер, спускаясь по лестнице.

– Не нужно было соглашаться, – не удержалась я.

Зачем ему в этом участвовать, я не понимала: никакой выгоды с этого он не получал, а к любовнице не испытывал достаточно сильных чувств, чтобы рисковать теплым столичным местом, которого можно лишиться, если лорд Штрауб узнает о проживании дочери в чужом доме.

– Пропустить такое представление? – он выразительно приподнял брови. – Торчать все время рядом с ней я не собираюсь. Для легенды это вредно.

Неужели собирается торчать в Траттене?

– Должна предупредить, что я не вхожу в реквизит для представления, поэтому держите свои руки от меня подальше.

– Очень даже входите, инорита, – усмехнулся он этак нехорошо. – Поскольку согласились играть роль леди Штрауб…

Мы уже спустились и остановились перед дверью на улицу. Кремер опять потянулся с явным намерением поцеловать, но я уперлась руками ему в грудь и предупреждающе заявила:

– Я согласилась играть ее только на практике, но не в ваших отношениях. И, инор капитан, неужели вам все равно, кто рядом с вами?

Он чуть прищурился и неожиданно посерьезнел.

– Мне не все равно, если уж это так вам важно, инорита. На месте Ульрики могла быть любая, или почти, все же леди Штрауб оказалась очень полезна в паре вопросов и в постели довольно изобретательна, но рассматривать наши с ней отношения как нечто долгосрочное – глупо. Я бы на ней никогда не женился. А вот на вас…

Он выразительно посмотрел. Но я не прониклась и, как ни странно, не смутилась от столь явного объяснения, что связывает Кремера и Штрауб, на что маг рассчитывал. Зато почему-то обиделась не только за себя, но и за Ульрику.

– На мне вы тоже никогда не женитесь.

– Почему? – оскорбился он. – Я сейчас с вами предельно честен.

В этом я сильно сомневалась, поскольку была уверена, что Кремер со мной собирается так же поразвлечься, как с Ульрикой. Утверждает, что рассматривает возможные отношения как что-то серьезное и постоянное? Он думает, я дура? Но сомнения я оставила при себе, высказала лишь то, в чем была уверена.

– Я тоже. За такого, как вы, я бы ни за что не вышла замуж.

– Какого «такого»?

– Наглого и не слишком щепетильного.

– У каждого свои недостатки и достоинства, – философски заметил он, ничуть не обидевшись. – За этот месяц у вас будет возможность узнать о моих достоинствах, перед которыми меркнут все мои недостатки.

– У вас есть достоинства?

Он выразительно кивнул на меня, и я обнаружила, что пока мы выясняли, честен или нет Кремер в отношениях, он успел наложить морок, в точности повторяющий наряд Ульрики от платья с кучей воланов и сложным цветочным рисунком до тоненького браслетика на запястье. Лицо свое я видеть не могла, но подозревала, что и там не найдется изъяна.

– Дорогая Ульрика, – он с шутовским поклоном открыл передо мной дверь, – не представляю, как я смогу расстаться с тобой.

– Ничего, – почти прошипела я, – вам достаточно просто подняться к себе и получить настоящую Ульрику в свое полное распоряжение.

– Вот это-то и неинтересно.

Он подал руку, но я ее проигнорировала, ибо прикасаться к нему не хотелось даже ради правдоподобия легенды, тем более что в провожатых я не нуждалась – экипаж Ульрики могла найти и сама. Экипаж, одной из последних моделей, радовал блестящими боками и кристаллом-накопителем повышенной емкости – не заглохнет посреди улицы к радости Кремера. Выскочивший возница угодливо открыл дверцу. Я чуть не поблагодарила его, но вовремя вспомнила, что, во-первых, Ульрика о таких мелочах никогда не вспоминает, а во-вторых, морок на голос не распространился. Наверняка Кремер сделал это намеренно, чтобы вести все переговоры самому.

Влез за мной он без задержки и, едва захлопнулась дверца, сразу предложил:

– Продолжим с того места, на котором нас прервал приход Ульрики?

– Не думаю, что в этом есть необходимость.

– А достоверность отношений? Нужно же показать любовь окружающим?

Казалось, он ничего не воспринимает всерьез. Обниматься не лез, но смотрел с таким видом, словно размышлял, откуда лучше откусить. Необходимо с этим как-то заканчивать. Не нужны мне проблемы ни с магом, ни с Ульрикой.

– Пусть окружающие считают, что мы поругались.

– Фридерика, хоть попробуйте, прежде чем отказываться.

– Ульрика.

– Я же вижу вас.

– А как же достоверность отношений?

– С моей стороны не будет никаких нареканий.

Он провел кончиками пальцев по моей руке, то ли подтверждая свои слова, то ли заигрывая. Руку я отдернула и весьма холодно посмотрела, но маг лишь вызывающе улыбнулся, явно намекая, что если бы захотел, то не с моими умениями ему противостоять. Я в очередной раз выругала себя за согласие на эту дикую авантюру.

Кремер развлекался за мой счет всю дорогу, так что я вылетела из экипажа, напрочь забыв про вещи. Возница чуть смущенно напомнил про поклажу, Кремер подхватил одной рукой чемодан, другой – меня, пробурчал, что внутри не иначе как коллекция минералов, после чего чемодан повис за его плечом, а маг полностью сосредоточился на мне. Из телепорта я вышла в своем собственном виде и в своем собственном платье, что несказанно порадовало.

Не порадовало, что меня встречали. Высокий темноволосый капитан выглядел не слишком этим довольным, да еще сразу выяснилось, что он должен повсюду сопровождать леди Штрауб. Только надсмотрщиков не хватало для полного счастья! Но этот хоть не намекал, что не прочь закрутить роман, напротив – смотрел так, словно я нечто невыразимо гадкое, случайно попавшееся на глаза. Но я же не виновата, что начальник гарнизона отдал столь дикий приказ! Мне и без того сегодня досталось от этого ненормального Кремера!

Не успокоилась я, и когда оказалась в своей комнате, при целительском пункте гарнизона. Был бы выбор, предпочла бы снять жилье в городе, тем более что Штрауб щедро выплатила авансом крупную сумму. Но выбора не дали: мрачный капитан Штаден, с ног до головы обливший презрением при встрече, заявил, что в этом случае ему придется жить за стенкой, а поскольку у него уже снята квартира, я могу воспользоваться одной из комнат, если, конечно, инор полковник не будет возражать. Обращаться к начальнику гарнизона с дикой просьбой разрешить пожить в квартире его подчиненного было по меньшей мере непредусмотрительно, поэтому я скрепя сердце согласилась остаться там, куда уже отнесли мой чемодан, хотя прекрасно понимала все сложности, которые могут из этого возникнуть: почти каждый встреченный военный делал стойку, словно они были охотничьими псами, а я дичью. Я даже пожалела, что Кремер остался снаружи, за пропускным пунктом, он бы прекрасно справился с распугиванием. Ненадолго пожалела. Кремер, конечно, был злом уже привычным, но все же злом. Не знаю, какая муха его укусила, но в ее слюне точно присутствовало что-то галлюциногенное, поскольку маг с чего-то решил, что я смогу заменить Штрауб не только на практике, но и в его постели. Точнее, в постели – дополнить, ибо Ульрика весь месяц собиралась прожить у него.

Впрочем, мне нет никакого дела, где и как собирается проводить этот месяц леди Штрауб, пусть об этом волнуется ее отец. Я раздраженно бухнула тяжеленный чемодан на кровать. Капитан Штаден доставил его аж до моей комнаты и даже внес внутрь, но с таким видом, словно боялся испачкаться. Лучше бы Кремер презентовал артефакт для уменьшения веса, если уж так хотел показать заботу. Справиться с непривычными замками получилось не с первого раза, но получилось, после чего моим глазам предстала довольно унылая картина.

Тяжесть чемодану придавала вовсе не коллекция минералов, как предположил Кремер, а огромная стопка любовных романов. Ульрика наверняка поделилась самыми любимыми: обложки потускнели, а страницы явно перелистывались не по разу. Не знаю, почему она решила, что такая литература входит в набор необходимого на практике, но это единственное, что она вложила с любовью. В целях конспирации одногруппница наверняка не доверила укладывание чемодана горничной, а распихала платья самостоятельно, не потрудившись даже сложить. Нет, моих знаний бытовых заклинаний достаточно, чтобы привести одежду в порядок, но зачем тратить лишний раз магию? Она же не бесконечна. Кроме того, туфель оказалось пять штук. Нет, не пар, а именно штук: половина одной пары осталась где-то у Ульрики на квартире, такая же несчастная и одинокая, как эта. Я повертела обеспаренную туфлю в руках и бросила назад в чемодан.

Но не это расстроило сильнее всего. В чемодане не оказалось моих вещей, пакет с которыми я передала Ульрике, чтобы не выходить из квартиры Кремера с подозрительными свертками. Я перетряхнула платья по отдельности, надеясь, что она просто распихала мелочи, но нет: ни белья, ни полотенца, ни мыла, ни расчески. А это не те вещи, без которых можно обойтись целый месяц, и все это придется покупать. Деньги, полученные от Ульрики авансом, сразу показались не такими уж большими. Нет, их непременно хватит, но почему я должна покупать то, что есть в Гаэрре и сейчас валяется где-то у Ульрики дома?

При мысли о том, что придется выходить в город, меня охватил настоящий ужас: мало того, что Кремер наверняка так и торчит на проходной, так еще и придется просить о любезности недружелюбного Штадена. И покупать при них нижнее белье? Пожалуй, просить о любезности еще не самое страшное…

Я вздохнула и решила для начала узнать, нет ли какой лавочки на территории гарнизона. Женским бельем они торгуют вряд ли, а вот расческа там непременно должна быть. И познакомиться с местным целителем надо. Всю практику тут не высидишь, все равно придется выходить.

Я чуть поправила волосы перед зеркалом и спустилась. Как ни странно, капитан Штаден не ушел, а торчал перед кабинетом, на котором висела табличка «Гарнизонный целитель», и чуть ниже воткнута бумажка с надписью от руки «Томас Вайнер».

Томас Вайнер? Томас Вайнер… Голова закружилась. Но ведь именно с ним работала Марта? Получается, она была целителем в этом гарнизоне? О своей работе она почти ничего не писала. Только мелкие бытовые зарисовки. Я прислонилась к стене, ноги не держали. В голове завертелись тысячи мыслей, и главная из них – как получилась, что за целый год я ни разу не попыталась выяснить, что же случилось с сестрой? Ведь в заключение Сыска я не поверила, даже носилась с мыслью провести частное расследование, хотела занять на него денег…

– Леди Штрауб, вам нехорошо? – Капитан Штаден чуть наклонился и участливо глядел мне в лицо. – Позвать целителя?

Я постаралась взять себя в руки. Ни к чему посторонним показывать собственные слабости. Подумаю об этом потом, когда останусь одна. Не думать не получалось, мысли о сестре все равно крутились на краю сознания, но они не были уже такими обжигающими.

– Спасибо, ничего страшного, – я даже улыбнулась. – Наверное, слишком резко спустилась по лестнице, голова закружилась. Но все уже прошло.

На наш разговор выглянул в коридор целитель, рыхловатый инор лет тридцати пяти, и расплылся в столь счастливой улыбке, словно мое появление – самое прекрасное, что с ним случилось в этой жизни.

– Леди Штрауб, вы уже прибыли?

– Добрый день, – я протянула направление Ульрики. – Надеюсь многому научиться под вашим руководством.

Он взял направление, но смотрел не на него, а на меня, и смотрел с некоторой нерешительностью.

– Леди Штрауб, как вам вариант – я ставлю оценку и пишу за вас отчет, а вы…

Он замялся, видно, не решаясь сказать: «Не мешаете моей работе». На помощь от навязанной студентки он не рассчитывал, и думаю, такой вариант Ульрику бы вполне устроил. Но я взяла деньги с нее не для того, чтобы валяться в выделенной комнате и читать любовные романы.

– Извините, нет, – как можно любезнее ответила я. – Я приехала сюда проходить практику и уверена, что смогу быть вам полезной хотя бы в мелочах.

– Например? – несколько смущенно уточнил Вайнер.

– Например, у меня прекрасно получаются зелья, которые были у нас в программе. Вы же не станете отрицать, что это хорошее подспорье в целительской работе?

Я ничуть не лукавила. Зелья у меня получались лучше всех в группе. Не зря же Кристиан поделился со мной несколькими секретами, как он утверждал, семейными.

Но целитель не поверил. С капитаном Штаденом они обменялись довольно скептическими взглядами. Наверное, присланная из столицы аристократка не вызывала энтузиазма у обоих.