От Эминема до Билла Гейтса. Искусство общения и выстраивания связей

Глава 1
Ты меня видишь?

К чему мы все стремимся, так это к подлинности, к связи духа с духом.

Опра Уинфри

В двадцать с небольшим лет я попал на младшую юридическую должность в Warner Brothers. Большая часть моей работы состояла в том, чтобы развозить документы важным людям по всему городу. Иными словами, занятие это было нудным. Однако с моим бойким умом и склонностью к творчеству я вскоре придумал, как заставить рутину работать на перспективу. Еще в школе я понял, что лучше всего учусь через общение с людьми. Вот я и подумал: почему бы не применить этот подход в реальной жизни и не использовать его, чтобы определиться со своей карьерой?

Я оказался в мире Голливуда. Как устроен этот мир? Задержусь ли я в нем? Что я мог бы делать здесь? Как проложить себе дорогу? У меня была куча вопросов. И найти ответы оказалось проще, чем могло показаться на первый взгляд. Как я уже говорил, весь рабочий день я метался между офисами знаменитых и влиятельных деятелей киноиндустрии. Все, что мне нужно было, так это говорить их помощникам, что срочные документы, которые я доставил, будут недействительны, если я не передам их лично в руки боссу. Так я попадал внутрь. Уже скоро я вел беседы с писателями, режиссерами, продюсерами, руководителями студий, агентами – со всеми, кто мог бы мне помочь разобраться в тайнах кинобизнеса.

Я поставил себе цель каждый день знакомиться хотя бы с одним новым человеком из мира кино. Сработало удачно: я узнал столько нового, что решил расширить сферу охвата. К первой цели я добавил вторую: раз в две недели встречаться как минимум с одним человеком вне Голливуда. И снова результаты оказались лучше, чем я ожидал. Я не просто собирал информацию – я участвовал в полноценном обмене, и это было потрясающе!

Хотя в конце концов я и отказался от тактики постановки конкретных целей таких встреч, я никогда не переставал устраивать «познавательные беседы», как я их теперь называю. На протяжении последних сорока лет я слежу за людьми, которые мне любопытны, связываюсь с ними и прошу о часовой беседе. Иногда это приводит к встречам даже с несколькими новыми людьми за неделю. И единственной моей мотивацией является желание научиться у них чему-то, что расширит мой кругозор и изменит понимание мира. Для меня важно, чтобы мой собеседник тоже получил пользу, так что я стараюсь задавать вопросы, наводящие на размышления. Кроме того, я не являюсь с пустыми руками, а обязательно приношу какой-нибудь подарок или информацию, которую собеседники находят полезной или интересной. Когда я встретился с Джорджем Бушем – младшим, я преподнес ему бейсболку с логотипом моего сериала «Огни ночной пятницы», который снимали в Техасе. На встрече с Dr. Dre я рассказал ему о заглавной песне к «Исходу», так как думал, что она придется ему по вкусу, ведь его собственная музыка полна красивых и эффектных мелодий.

Сегодня я как кино- и телепродюсер ищу людей, которых можно назвать экспертами в областях, далеких от моей сферы деятельности, в надежде выведать у них, что движет ими и что вдохновляет. Я люблю узнавать, чем дышат люди из самых разных слоев общества – от шпионов и нобелевских лауреатов до спортсменов и создателей новых технологий. Мне выпала честь встретиться с такими творческими гигантами, как Энди Уорхол, Кэтрин Опи, Джефф Кунс и Марк Брэдфорт (который великодушно создал иллюстрацию «Лицом к лицу» для этой книги), с первыми лицами государств, включая Барака Обаму, Рональда Рейгана, Маргарет Тэтчер, короля Иордании Абдаллу II ибн Хусейна, Мухаммеда ибн Салмана и Биньямина Нетаньяху. Мне интересен был внутренний мир легендарного инвестора Уоррена Баффетта, основательницы Spanx Сары Блейкли, известного писателя-фантаста Айзека Азимова и многих, многих других. Несколько лет назад я записал лучшие из своих разговоров и объединил в книгу «Любопытный – значит успешный». С тех пор я с удовольствием общался с бесчисленным количеством интересных, многогранных людей, профессионалов своего дела, с некоторыми из которых я дружу до сих пор. О них я и расскажу в этой книге.

Не так давно я сидел у себя в гостиной с активисткой и рэпером Сонитой Ализаде. Длинные черные волосы, большие сияющие глаза – она излучала спокойную уверенность, и это несмотря на все, что ей пришлось пережить. Когда она была ребенком, ее семья бежала из Афганистана от жестокого правления талибов. Сонита жила в Иране как беженец, без документов, зарабатывала на жизнь мытьем полов и самостоятельно училась читать и писать. В свободное время она смотрела клипы, в том числе Эминема и иранского рэпера Яса. Вдохновленная их музыкой, она начала писать свои рэп-композиции; с одной из них участвовала в конкурсе и одержала победу. Свой приз в размере тысячи долларов она отправила матери, которая вернулась в Афганистан.

Вскоре Сонита написала песню Brides for Sale («Невесты на продажу». – Прим. пер.), в которой выразила свою боль от того, что многих ее подруг еще девочками продали замуж. Соните было всего десять лет, когда и ее собственная мать впервые задумалась о продаже дочери. В клипе Brides for Sale Сонита протестует против этой практики: одетая в белое свадебное платье, вся в нарисованных синяках и со штрих-кодом на лбу, она умоляет, чтобы ее не продавали. Видео на песню стало вирусным: у него уже более миллиона просмотров. Благодаря клипу девушку заметили и пригласили на учебу в музыкальную школу штата Юта. Выраженный в песне Сониты посыл, что насильно выдавать девочек замуж в раннем возрасте – бесчеловечно, продолжает распространяться по всему миру.

Сонита призналась мне, что не злится на мать за попытку продать ее: девушка прекрасно понимает, что так воспитывалось старшее поколение. Сонита не держится за прошлое, а смотрит вперед. Продвигая идею общественного образования, она пытается повлиять на культурные традиции. Хоть в мире и немало горя, говорит она, но все же у нас есть и надежда – нужно лишь во весь голос заявлять о необходимости перемен. Самообладание Сониты, ее эмоциональная и интеллектуальная зрелость поразили меня.

Закончив беседу, мы отправились в столовую. В тот вечер Сонита осталась у нас, и мы с Вероникой решили, что было бы неплохо провести время по-семейному и познакомиться с ней поближе. После десерта девушка, как обычный подросток, выскочила из-за стола, чтобы погонять мяч во дворе с моим сыном Патриком. Время, проведенное вместе с ней, открыло мне глаза на давнюю традицию, которая обрекает миллионы девочек на кошмарную жизнь в насилии и рабстве. И я совершенно по-новому взглянул на такие человеческие качества, как милосердие, стойкость и надежда.

Другая запоминающаяся беседа состоялась у меня с журналистом, отмеченным наградами, специалистом по состоянию потока Стивеном Котлером. На эту встречу меня вдохновил собственный опыт последних лет.

Я только что приступил к съемкам фильма о серферах «Голубая волна» на Гавайях. Впитывая культуру серфинга и глядя на все глазами местных, я находил этот спорт неотразимым. Невероятной силы волны северного берега, чудо природы – зрелище волнительное и ошеломляющее. Я смотрел, как серферы с азартом и без тени страха неслись по волнам от 20 до 50 футов высотой и возвращались в полном восторге. Мне хотелось попробовать самому, но я никогда прежде не стоял на доске. И тогда в 40 лет я решил обучиться серфингу. Я подружился с местным жителем по имени Брок, который седлал самые большие волны в мире. Мужественный и спокойный, без тени претенциозности, он был бесстрашен в серфинге, борьбе, дертджампинге – во всем, за что брался. Между нами сразу установилось взаимопонимание. У него был врожденный дар учителя – он все знал о серфинге и безопасности на воде, – а я от природы схватываю на лету. Мы приступили к работе.

Он учил меня самым основам: как стоять на доске, как понять закономерности океана, чтобы выбрать идеальную волну. Став моим наставником и другом на многие годы, Брок не раз спасал мне жизнь, когда мы были на воде. Я часто выходил за пределы своих возможностей, потому что с ним чувствовал себя в безопасности.

Когда я стал увереннее держаться на доске, я начал испытывать состояние потока. Понять, что такое состояние потока в серфинге, гораздо проще, если вспомнить таких крутых серфингистов, как Брок, Лейрд Гамильтон, Кила Кеннелли и Макуа Ротман… Представить себе, как любой из них перемещается в ожидании встречи с сорокафутовой волной, у которой хватит силы разрушить целое здание, и затем направляет свою доску с точностью до миллисекунды – и все это на уровне интуиции. Взвесить все риски в этот момент невозможно. Чтобы не погибнуть, нужно находиться в состоянии потока.

Когда мне удавалось поймать подходящую волну, я полностью и абсолютно осознанно погружался в этот момент, больше не заботясь о том, как сбалансировать доску или поставить ноги. Это было похоже на замедленную эйфорию – я никогда не испытывал ничего подобного. Эти мимолетные 15 секунд были такими захватывающими, что каждый раз, как только появлялась возможность, я улетал в Индонезию или на Гавайи лишь для того, чтобы снова испытать это ощущение. Я все больше задумывался: могу ли я перенести составляющие и формат состояния потока в другие занятия, например в игру в теннис или любопытные беседы один на один, когда ты словно выпадаешь из времени? Ответа у меня не было, и я обратился к Стивену.

Мы встретились в уютном итальянском ресторане Giorgio's в Санта-Монике, прямо у Тихоокеанского шоссе. Когда Стивен вошел, я сразу проникся к нему симпатией. От него исходила свежая, почти вибрирующая энергия. Он сел за стол, мы заказали бутылку красного вина. Разговор шел легко. Стивен говорил очень живо – так, что почти не моргал, пока мы беседовали. Состояние потока он определил как моменты полного погружения, когда мы полностью заряжены энергией, сосредоточены и поглощены своей деятельностью, нацелены на достижение оптимального результата. В такие мгновения все остальное, включая время и пространство, как будто исчезает. Он дал точное описание тех редких моментов, когда я испытывал нечто подобное на теннисном корте.

Затем Стивен объяснил, что «зона», или «состояние потока», – это не только одно из самых желанных, но и одно из самых неуловимых состояний земного существования. Исследователи потратили столетия на то, чтобы шаг за шагом в точности воспроизвести подобное состояние, но удалось это немногим. Исключением являются спортсмены-экстремалы – серферы, лыжники и альпинисты, которые регулярно преодолевают опасные препятствия от отвесных скал до не повинующихся гравитации волн. Мне стало любопытно: что такого знают эти атлеты, чего не знаю я? В чем суть их «внутренней игры»? Стивен сказал мне, что в состоянии потока мозг подает сигнал для экстренной выработки химических веществ, таких как адреналин и дофамин, которые многократно повышают возможности организма, усиливая внимание и понижая соотношение сигнал/шум^[5].

Когда мы закончили с закусками, Стивен рассказал, что начал изучать состояние потока из-за болезни Лайма. На три года болезнь сделала его совершенно беспомощным; он был прикован к постели и постоянно страдал от боли. Кроме того, он стал настоящим параноиком. Порой у него бывали галлюцинации. Память отказывала, он не мог ни читать, ни писать, ни даже распознавать зеленый цвет. Стивен признался, что был в ужасе: нет ничего хуже, чем наблюдать, как медленно сходишь с ума. Ему было 30, и его посещали мысли о самоубийстве.

Однажды друг уговорил Стивена заняться серфингом, надеясь, что это поднимет ему настроение. Занятие настолько изнурило его физически, что в течение следующих двух недель он с трудом мог встать с постели. Но как только ему стало лучше, Стивен повторил это снова. А потом снова. Каждый раз, вставая на доску, он входил в измененное состояние сознания. Он объяснял, что состояние потока вытеснило гормоны стресса из его организма и сделало его тело выносливым и активным. Его нервная система восстановилась, и ему удалось оправиться от болезни Лайма^[6]. Я был поражен.

Несколько недель после того ужина в Giorgio's я каждое утро смотрел на YouTube ролики, читал статьи и интервью – изучал все, что мог найти о состоянии потока. Это натолкнуло меня на размышления об общей концепции измененных состояний сознания, и я начал читать книгу Майкла Поллана «Как изменить свое сознание» – о влиянии психоделиков на наш разум. Я никогда не пробовал наркотики, и все же мне интересно было узнать, каким образом они могут положительно повлиять на наше благополучие. Нет ничего удивительного в том, что познавательные беседы увлекают меня в такого рода поучительные путешествия и каждая встреча только разжигает мой аппетит к новым знаниям. (И как раз сейчас я связываюсь с Полланом, чтобы узнать, встретится ли он со мной для увлекательной беседы!)

Каждая такая беседа не похожа на остальные. Я всегда как следует готовлюсь к разговорам, однако я давно понял, что ключ к успешному взаимодействию далеко не в том, чтобы явиться на встречу со списком вопросов. На самом деле хоть это и важно – быть подготовленным, еще важнее проявить готовность удивляться и открытость, иначе говоря, мышление новичка. Подходить к этим встречам следует без определения конкретной конечной точки – это и делает их беседами, а не жесткими, четко спланированными интервью. Когда вы вступаете в разговор с кем-то, вы должны обращать внимание на то, что говорит собеседник, если хотите, чтобы контакт между вами состоялся. И внимание начинается с глаз.

Основополагающая привычка смотреть людям в глаза – это отправная точка, которая помогает моим увлекательным беседам развиваться и делает их такими захватывающими. Если любопытство – это двигатель, который позволяет мне встретиться с человеком и стимулирует нашу беседу, то зрительный контакт – это своего рода зажигание. Это первый шаг к настоящему знакомству и выстраиванию связи.

Если смотреть на собеседника спокойным, сосредоточенным и заинтересованным взглядом, то это помогает вникнуть в его слова, прислушаться к ним, сформулировать вопросы и продвинуться в обсуждении. Кроме того, взгляд в глаза передает сообщение, которое имеет решающее значение для успешного разговора. Оно гласит: я здесь. Когда вы взглядом показываете собеседнику, что ваше внимание сконцентрировано только на нем, вы даете ему понять, что искренне желаете узнать его лучше. Вы не жалеете времени и энергии, чтобы сфокусироваться на нем, потому что он важен для вас, со всеми своими знаниями, мыслями, идеями и опытом. Независимо от профессии, статуса или увлечений, нет на земле ни одного человека, который не жаждал бы такого приятия, и неважно, признает он это или нет. По опыту скажу: когда вы можете дать людям такое отношение, они почти всегда с радостью открыто и честно рассказывают, кто они и почему делают то, что делают. И часто выражают желание узнать больше и о вас.

Мы все слышим, что любовь – это не улица с односторонним движением. Это верно для любой связи между двумя людьми, даже совершенно незнакомыми. Проанализируйте свой день на работе или дома. Если ваш ребенок придет домой и вы станете рассказывать ему о том, как прошел ваш день, даже не спросив, как дела у него, разговор, скорее всего, не сложится. То же самое получится, если вы будете говорить с кем-то, кто захочет рассказать вам о своей жизни, но не проявит ни малейшего интереса к вашей.

Игра в одни ворота при беседе никогда не работает. Разговор должен удовлетворять и ту, и другую сторону. Лучшие познавательные беседы – это те, в которых оба собеседника вовлечены, готовы взаимно отдавать и учиться. Мы растворяемся в глазах друг друга, слушаем, сопереживаем, иногда даже достигаем болевых точек и приходим к доверию. Мы отдаем и принимаем, и так формируется близость^[7]. И с этим (почти) ничто не может сравниться. Я часто ловлю себя на мысли: «Ух ты, это же похоже на самое невероятное свидание». Когда я ощущаю химию настоящей связи, мне хочется, чтобы она никогда не заканчивалась.

Хотя зрительный контакт всегда был ключом к моим увлекательным беседам, я не практиковал его сознательно и даже не отдавал себе отчета в том, что делал это в самом начале. Тогда я об этом даже не задумывался, и уж тем более как о подходе, который следует использовать в своих повседневных разговорах. Мне даже в голову не приходило так делать, пока Рон Ховард не указал мне на это.

Когда дни моей разъездной работы в Warner Brothers подошли к концу, я начал работать на вспыльчивого телевизионного вице-президента по имени Эдгар Шерик. Он сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться: «Все, что ты можешь продать, ты получаешь». Итак, я продал телевизионный фильм. Вышло действительно неплохо, и за первым фильмом последовали другие хорошо принятые проекты, в том числе престижный сериал о Десяти заповедях. Я использовал свой успех, чтобы добиться эксклюзивного контракта с Paramount. Там я и познакомился с Роном. Рон был актером, но хотел снимать фильмы, а я хотел их продюсировать. Так и началось наше сотрудничество. Мы вместе учредили Imagine Entertainment; уже 35 лет мы партнеры, и это не предел.

В свои 20 с небольшим Рон уже обладал отменными навыками общения. Однажды он в свойственной ему благожелательной манере поделился со мной наблюдением.

– Ты замечаешь, что, когда мы встречаемся с людьми, ты очень редко смотришь им в глаза? – спросил меня Рон.

Это был 1980 год, мы сидели в моем кабинете в Paramount, там же, где увиделись впервые. Мы только что провели встречу с писателями Лауэллом Ганцем и Бабалу Мэнделом, которые позже написали сценарии для «Ночной смены», «Всплеска» и других наших фильмов. Тогда во время встреч я выполнял множество задач одновременно, что вошло у меня в привычку. Пока остальные разговаривали, я что-нибудь читал или набрасывал список дел на неделю. Я об этом даже не думал. Просто делал, и все.

В 2019-м я знаю, что отвлекаться на все подряд, когда люди пытаются с тобой общаться, неуместно. Это не просто неуважение – это буквально высасывает воздух из помещения. Но тогда я даже не сразу понял, о чем говорил Рон.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

– Ты действительно слушал, что говорили Лауэлл и Бабалу?

– Конечно, – ответил я. – Я слышал каждое слово.

– Может быть, – сказал Рон. – Но ты не смотрел на них. Когда не смотришь на собеседника, это его задевает.

– Но ведь я все слышал, – возразил я.

– Это неважно, – настаивал Рон. – Если ты не смотришь людям в глаза во время разговора, они не чувствуют, что их уважают.

Я был поражен. В тот момент я отчетливо вспомнил, что сам сталкивался с подобным поведением. В начале своей карьеры я встретил одного из самых влиятельных агентов в Голливуде. Он никогда не смотрел мне в глаза; вместо этого он глядел будто сквозь или мимо меня, и так всякий раз, когда я сталкивался с ним или пытался поговорить. От этого я чувствовал себя пустым местом, ведь было очевидно: его совсем не волнует, что я хочу сказать. Мы все испытывали похожие ощущения: наверняка каждый из нас где-нибудь на вечеринке разговаривал с кем-то, кто смотрел ему через плечо. Это всегда неприятно. Но только когда Рон указал мне на это, я понял, что и сам периодически веду себя подобным образом! Я не мог не задаться вопросом: неужели из-за моего поведения люди чувствуют себя так же, как я при общении с тем агентом?