На другой день, только что королевна с отцом и царедворцами села за обед, и стала кушать из своей золотой тарелочки, вдруг слышит: шлеп-шлеп что-то по мраморной лестнице, зацарапалось в дверь и пищит: «Меньшая королевна, отопри!» Пошла королевна посмотреть, кто это ее за дверью кличет, отворила, глядь, – а это лягушка из колодца. Быстро захлопнула королевна дверь и вся побелевши от страха, села на свое место. Увидал это старый король и спрашивает:

– Чего это ты так, дочка, испугалась? Уж не великан-ли какой там за дверью стоит, хочет унесть тебя? – Тут королевна всё ему со страха и рассказала. А лягушка опять царапается за дверью и квакает:

Королевна, отворяй,
Своих слов не забывай.
У колодца обещалась,
А теперь уж отказалась!
Королевне стыдно, – Ква! –
Забывать свои слова!

– Это правда, – сказал король: – чем кто родом выше, тем должен быть честнее в своем слове. Коли дала слово, дочка, так уж исполняй его. Поди, отвори!

Пошла королевна, отворила. Лягушка прыг-прыг за нею, доскакала до стула и пищит: «Ну, поднимай же меня к себе!» Хотела было королевна притвориться, будто не слышит, но король прикрикнул на нее, чтобы слушалась лягушки. Только влезла лягушка на стул, – уж и на стол просится. Посадили ее на стол, – и того мало. «Придвинь-ка, – говорит, – ко мне поближе твою тарелочку золотую, давай вместе кушать будем.» Что тут делать, – исполнила и это королевна. Наелась лягушка и говорит: – «Ну, вот, я и сыта; теперь что-то спать захотелось. Снеси-ка меня, королевна, в свою комнатку, оправь-ка свою постелюшку пуховую, да ляжем-ка, соснем с тобою.» Этого уж не вынесла королевна, расплакалась: и дотронуться-то ей до скользкой, холодной лягушки противно и страшно, – а тут еще она в королевниной мягкой, чистой постельке спать будет! Но король еще пуще разгневался и сказал: – «Нечего брезговать теперь тем, кто раньше тебе в беде дорог был. Исполняй, что обещала.»