ПРИНЦ С ХОЛОДНЫМ СЕРДЦЕМ
Я проиграла в лотерею.
Когда ты рядом, вся робею
От взглядов и от ласк твоих,
И от понятий воровских.
Ты вкусно пахнешь, но дешево,
С тобою быть давно не ново.
Однако, будучи зверьём,
Нам всё равно с тобой вдвоём.
В тебе сидит не джин, но тоник,
А в плейере звучит тектоник.
В тумане разум, блеск в глазах —
Сегодня снова при деньгах.
Ты требуешь настольных танцев.
Весь в ожиданьи декадансов,
Но фантазируешь лишь тверк,
Когда в привате свет померк.
Тебе по нраву мои формы,
Попрали мы с тобою нормы.
Испей меня как алкоголь.
Ведь там, где страсть – повсюду боль.
Предательство тебе не ново —
Всё отобрал. Мне "Будь здорова!"
Сказал опять и был таков
Мой лев, а я лишь твой улов.
Ты в душу дверь ломаешь берцем,
Мой жаркий принц с холодным сердцем.
Вернёшься как бродячий кот,
Когда сойдёт вниз небосвод.
ДОСТОЕВСКИЕ МОТИВЫ
Синева так чиста, купола до небес,
Но печальна я с детства лицом.
Жизнь моя – тёмный лес, а под ним грешный бес.
Золотым венчан палец кольцом.
Партизаны вокруг. Каждый враг ляжет вдруг
И укроется пухом сполна.
Пряник съеден, увы. Остаётся лишь кнут,
Погоняют которым слона.
Изо рта вместо букв перегар от спиртов.
Достоевского книга молчит.
Как студент на старух, не жалев топоров,
Довод мой грешной каторгой крыт.
Каламбуры в ночи – хочешь, плачь, не кричи.
Вдоль исследован праведный путь.
На меня не ворчи, поперёк кирпичи
Преграждают тропу, тише будь.
Санитара ко мне! Пусть воды принесёт,
Как принёс в свое время в оплот
Мой корабль любви. Жаль, теперь не спасёт,
Из пластмассы и потроха плот.
ПРОКЛЯТИЕ ЗМЕЯ
С тех пор был проклят змей Господним ладом
За то, что Еве смуту нашептал.
Пред зверем полевым и скотным стадом
Ходить на чреве по земле он стал.
Вражду меж змеем и женой Адама,
А также меж потомством предсказал
Господь: отныне жалить будет прямо
В пяту змея, сражая наповал.
В ответ людское племя дружно станет
Разить в чело всё семя змей вокруг.
Язык змеиный немотой обтянет,
Раздвоенный от смуты и от мук.
СВЯТЫЕ О ГРЕХАХ НЕ МОЛВЯТ
Святые о грехах не говорят,
Свою в тиши молитву стойко молвя.
Во веки речь их не исторгнет яд —
Под куполами золотая кровля.
Однако, уязвлённые в пяту,
Плавлённый воск от свечек собирая,
Бранятся звучно бабки в пустоту.
Покуда бронзовеют храма сваи.
Куда идти с проблемой? До кого?
Когда мой слог отчасти непонятен,
А от колен до стоп нет ничего.
Претензий кличь старушечий понятен.
Меня терзает, как бы вам сказать…
Проблема: не смиренна и не свята.
И потому, я молча излагать
Мольбы лишь – не могу, когда распята.
Печать смиренья ставлю на себя,
Попутно обретая трезвость духа.
Моя стезя – поэзию дробя,
Строфу нести до праведного уха.
При храме колосится тихо рожь,
И праведники милостыню ловят.
Но как понять, что правда есть, что ложь,
Когда святые о грехах не молвят?
ДАЛЬНЯЯ ДОРОГА
ЗНАКОМАЯ ТРОПА ДО ДОМУ
Я целый мир в себе несу
Внезапно нынче предсказуем,
Свой дух от тягот не спасу,
Что прегрешеньем наказуем.
И дело вовсе не в тоске -
В груди моей она как дома.
Пятном родимым на руке
Тропа в квартиру мне знакома.
Закончился рабочий день,
Один из сотни жалких тысяч.
И одиночество, как тень,
Вновь шрам на теле хочет высечь.
Не впечатляет нынче смех,
Не побороть в душе тревогу,
Не радует в делах успех,
Лишь бы дойти опять в берлогу.
Не жалуюсь давно уже,
Что жизнь по кругу пролетает,
Что пёс на третьем этаже,
По запаху определяет
Меня с гостинцами в руках,
И зло на звуки часто лает,
Забыв возможно впопыхах,
Что на цепи он восседает.
Вновь дождик мелкий моросит,
Всё та же кладка в переулках,
Печаль над городом висит
В мечтах о радужных прогулках.
На верх ступени, поворот.
Почти что я уже у дома,
Душа давно навыворот,
Хоть мне всегда тропа знакома.
ХОЧУ ВСЁ ЗНАТЬ
Где начинается земля?
Была-ли прежде жизнь, чем я?
Есть кто соскучился по мне?
И каково в чужой стране?
Ответы позарез нужны,
Как воздух мне они важны.
Я в море словно на плоту,
Ищу причал свой, весь в поту.
БАГРОВЫЕ ХОЛМЫ
Позади дом родной,
Ничего не видать.
Дверь закрыта скобой.
Поздно осознавать,
Почему пахнет мрак
Душной гарью костра.
На тебе черный фрак,
А при мне веера.
Багровеют холмы,
Дивных слов не слыхать.
Как отличники, мы
Отучились на пять.
Словно град на золу,
Ляжет россыпью соль.
Нас равняют числу,
Что поделят на ноль.
ЛЕТО НА ЛАЗУРНЫХ БЕРЕГАХ
Лето радостно до дрожи
И от солнца желт песок.
Удаль загорелой кожи
И испарины чуток.
Вечереет по округе,
Поредел на пляже люд.
В ресторане на досуге
Изобилье сытных блюд.
Ночи средиземноморья
Нас венчают при луне.
Йод и соли для здоровья
Омывают в тишине.
Я слагаю эти строки
На лазурных берегах.
Мы поклялись жить без склоки
Здесь, раскаявшись в грехах.
ПРИКЛЮЧЕНЬЕ СУЖДЕНО
Где дорога, там и путь -
Дом родной свой позабудь.
Коль выходишь за порог,
Будь к себе изрядно строг.
Если волю дашь ногам,
Компас бросишь по углам,
Ступишь, где глаза глядят,
Звёзды путь твой осветят.
Сколько суждено пройти
По нескладному пути,
Только Богу знать дано -
Приключенье суждено.
НАЧИСТОТУ
Промолвлю Вам начистоту:
Домой я больше не вернусь.
Я снова будто на борту,
И в Индонезию стремлюсь.
Там штормы, пальмы и дожди.
Суматра, Бали и Ломбок.
У побережья подожди,
Авось, найдёшь свой уголок.
И если есть на свете рай,
То Индонезии вблизи -
О том глаголит попугай
С природой гордою в связи.
Я в Казахстане пожила,
Писала вычурно стихи,
Пока на карте не нашла
Джакарту, где года лихи.
МОЯ СТЕЗЯ
Ведомый эхом по тропе,
Принять стараюсь все расклады.
Судачу о своём толпе,
В которой мне порой не рады.
Постигнуть истину стремлюсь,
Давно на чувствах не играю.
В чертогах скромности томлюсь,
Пароль от счастья подбираю.
Теплом согрет дух изнутри -
Накоплено не мало силы,
Но не достичь родной двери
От колыбели до могилы.
Чело не смею обнажать,
Хоть котелок побит был градом.
Заботиться и угождать
Дано, но пусто место рядом.
СКВОЗЬ ОБЛАКА
Земля прекрасна, велика —
Любуюсь ею свысока!
Мы в облаках летим с тобой,
Влекомы райской красотой.
Ночей чарующая даль,
Где берег ждёт дуэт сандаль
Свободные от всех грехов,
На пляжах дивных берегов.
Уж жарко стало на борту,
Но не от вин я вся в поту:
Напитки носит нам стюард.
До приводненья триста ярд.
Трясётся в меру самолёт
И час за часом напролёт
Лечу я с мужем на юга
Сквозь облака, что как нуга.
ДОРОГА В ГОРУ
Я снова пар под небесами
Пускаю ввысь на Божий страх.
Иду с закрытыми глазами
Утёса вдоль – неведом крах.
Падений нет, и смерти тоже.
Труды любые по плечу.
Все тропы здесь давно исхожи…
Пускай мне страшно – не кричу.
Мы сотканы иглой из ткани
Пространства, времени и снов.
Нам суждено блуждать кругами,
Произнося ряд странных слов.
Без "Здравствуйте" и "До свиданья"
Не обращайся – не поймут.
За паранджою созиданья
Не молвят правду, только лгут.
Парад вокруг, дорога в гору —
Тропинки снова разведут.
Коран листая или Тору,
Не мякиш ем, а сочный фрукт.
Иду с закрытыми глазами,
Не захватив с собой крестов.
Мой пар не венчан небесами,
Но мне дано шагать на зов.
ВЕЧНЫЙ ПУТНИК
Вернувшись на круги своя,
Преодолев полсвета,
Осознаёшь: судьба твоя
В пути теплом согрета.
Опять несут машины вдаль
И самолёты в небо.
Вновь расставаться с домом жаль:
Дорога слаще хлеба.
Передохнув на полпути
И разобрав архивы,
Задашь вопрос: "Куда идти?
Какие перспективы?"
Но не найдя ответ, шагнёшь
Вновь за порог несмело,
Дорогу бравую найдёшь,
Коль солнце багровело.
Из всех опор надёжных вдруг
Окажется лишь ветер,
И подорожник – добрый друг,
Распустится как веер.
Лелея душу, не поймёшь,
Никто и не ответит:
Куда себя всю жизнь несёшь,
Пока зарница светит.
ПОЭМА ОБИТЕЛИ ЗЛА
Слагается стройно поэма
В обители страшного зла,
Где бита колдунья Гингема
Канзасским фургоном была.
Зачах, отсырел мой Страшила
С соломою вместо мозгов —
Его аденома убила,
А тело его скушал мох.
Босыми ногами по скалам,
Бредёт жестяной арчибальд
Без сердца, с открытым забралом —
С секирой большой грузный скальд.
Иду из пещер через маки,
Где друга мольбой помяну.
Костьми здесь ложатся собаки,
Потворствуя сладкому сну.
Консервой послужит Тотошка
Голодному, глупому льву,
Который трусливый немножко,
Но тушит собак по уму.
Долой из долины бесплодных
Дубов в бесконечном турне,
Шагаю во снах изумрудных
К магистру в зеленом пенсне.
ИНДОНЕЗИЯ
Бескрайними морями мыта,
И тропиками дивно крыта,
Страна неведомых чудес:
Куда не глянь – повсюду лес.
Но от Тайги сей край далече,
Здесь не стареет человече
И круглый год идут дожди.
А заправляют всем вожди.
Великая страна вулканов,
От человеческих началов.
В болотных, манговых лесах
Яванцы помнят об отцах.
ОТЧИЙ ДОМ
Полевых нарву цветов
У заморских берегов.
И спрошу на месте том:
"Где же ты, мой отчий дом?"
Пыль времён и тлен степей,
Сыт не будешь – ешь и пей.
Памяти густой налёт,
Думы ночи напролёт:
Тополиный летом пух,
Стережет стада пастух.
Золотом ложится рожь —
Что посеешь, то пожнешь.
Время старит стан, увы.
Не боюсь долины тьмы.
Возвращаюсь в край родной,
Где под дубом родич мой.
Там ветра сшибают с ног
На приглаженный песок
И остался отчий дом,
Опрокинутый вверх дном.
МОЙ ПУТЬ ЛЕЖИТ К БОГАМ
Я не в обиде на судьбу,
Всей сутью понимая,
Что оставлять свою избу
Придётся, уезжая.
Куда? Зачем и почему?
Решу, в пути, конечно.
Скорее соберу суму
И улизну беспечно.
Осветит мне тропу Уран,
Сокрытый за Сатурном.
Скользну тенями по дворам,
Я в мареве амурном.
Мы все – единый пилигрим,
Навстречу солнцу скачем.
И покидая дом, скорбим —
Не попрощавшись, плачем.
Всем на земле, так тесно нам —
Потери, неудачи.
В закат мой путь лежит к Богам,
За горизонт, не зряче.
СТРЕМЛЕНИЕ ВВЫСЬ
Человечество ввысь стремлено —
В свое время Платон так подметил.
Хронологию рода всего
На скрижалях времён крест отметил.
Облака делят мир пополам,
Обрамляя в белёсые робы
Небеса. Суть укроется там,
Где скребут высоту небоскребы.
Говорят, что пилоты ракет,
Покидая земную обитель,
Наблюдали во снах райский свет,
Словно праведный сон – Божий зритель.
Вновь пророчат умы корабли,
Возносящие в небо потомков,
Когда в землю нырнут короли,
Забирая с собою подонков.
Подожди, обедневший народ,
Вековыми дождями омытый.
Облаками, как пухом, весь сброд,
Устремившийся ввысь, будет крытый.
ПРЕЛЮДИЯ К БЕЗДНЕ
Марево звёздного неба
Носит к чужим берегам.
В пустоши тяга нелепа -
Космос приснился всем нам.
Слушаем радиовсплески
Дальних и чуждых миров,
И сообщений обрезки
Вдоль часовых поясов.
Области в Космосе звёздном
Вновь мониторят НИИ,
В планах о столь грандиозном
Меркнут радаров огни.
В небо взмывают фрегаты
За дерзновенной мечтой,
Люди виденьем богаты,
В даль уводя род людской.
В бездну – всё выше и выше.
Чуждая жизнь – отзовись!
Наскоро карту опишем
Космоса дальних границ.
ДУХОВНОЕ ИЗОБИЛИЕ
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
И молвил Бог: да будет жить на суше
По роду скот, и гад, и всякий зверь.
Произвела тотчас живые души
Земля. И это стало так, поверь.
Затем сказал Господь о человеке,
Который будет создан на века
Повелевать живым в своей опеке,
Что называть способен свысока.
По образу себя сваял людину
Наш Бог, отдав ему земную твердь
И гадов, скот, зверей, живую рыбу,
Которыми владычествуем впредь.
Благославил Господь на наполненье
Свой дивный мир, который был хорош,
А в пищу дал плоды, цветы, коренья
Всему живому, что в числе помножь.
О ГРЕХАХ И ПЕРЕЖИТКАХ
Человек из пережитков
Состоит, по сути, весь –
Обучаясь на ошибках,
Низвергает с себя спесь.
Все грехи, что притаятся
В сердце бренном чернотой,
В муки духа обратятся –
Сложен Гимн проблеме той.
Чем страшнее истязанья
Болью ранящие плоть,
Тем целебней дарованья
Уготовил нам Господь.
Всем воздастся по заслугам
Ради блага для души,
В криках слышных по округам
В вечереющей тиши.
Совесть разуму известна
Уязвлением в пяту
При походе в край небесный
Через пекла черноту.
ВЕРА В СВОБОДУ
Камнем гранитным стоял в Cтене Плача,
Тихо о тяготах в меру судача,
Плакал водицею гостю на радость,
Сея удачу, развеивал слабость.
Но как-то под утро, когда творец спал,
Я вылез из кладки и наземь упал
Не сразу поняв, что теперь вне игры,
Довольствуюсь ныне дарами судьбы.
Казалось всегда, что являлся началом
Стены – самым стойким её генералом,
Устроен держать я весь мир на плечах,
Восславив Всевышнего в сонных речах.
Я точно такой же, как все мои братья,
Хоть рад, что они отпустили объятья,
В счастливый момент мне свободу воздав
Груз ноши моей на свои плечи взяв.
Ведь впредь я не буду фундаментом боли,
Остатками древних могил поневоле.
Из строя солдатского дембелем выбыл,
На вольную землю всем телом я прибыл.
Простили меня, возлюбив на прощанье.
Не прокляли, и не взяв обещания
Быть верному ноше, нести сотни лет -
Закончился славный мой бравый обет.
И я просто выпал на землю, на волю -
Ведь знаю, что отдых беспечный позволю
Себе, ощущая науку теперь
Что носит название в мире "Поверь!".
ЩЕДР ТОТ, КТО ОТДАЛ НЕ СЧИТАЯ
В селе пришел в упадок Храм,
Скосившись сиро и убого.
Ходил священник по дворам,
Моля помочь за ради Бога.
Всё отдавал народ простой.
Кто сколько мог, да полной мерой.
И первозданной чистотой
Храм засиял взрождённый верой.
Но кто-то Господа спросил,
"Мол, всё в твоей великой воле,
А что, кто больше привносил,
Тому и милости поболе?"
И вот тогда Господь сказал,
Как будто Библию читая:
"Не тот был щедр, кто больше дал,
А тот кто отдал, не считая".