Русская идея (поэма-цикл) и Прощай, бессмертие (поэма-цикл)

«А колёса не дремлют…»

 
А колёса не дремлют,
            рассуждают колёса
И по-своему ищут ответ.
Пособляют колёса
            одоленью вопроса
И морзянкой внушают завет.
 
 
Ой, заветные думы!
            Ой, заветные песни!
Вы – сокровища в русской душе.
Загорюю ли если,
            заослабну ли если,
Вы всегда на подходе уже.
 
 
Подскажи, моё сердце,
            надоумьте, заветы,
В чём же Правда и жизненный смысл,
Дайте ясные цели,
            и надёжные меты,
Чтоб вместились в них ты, я и мы.
 
 
О себе ли помыслю,
            так о чём ни спроси я,
Что ни взвешивай, ни проясняй,
Всё, как клином, сойдётся
            то ль на “я и Россия”,
То ль, верней, на “Россия и я”.
 
 
И тебя не представлю
            от России отдельно,
Ни повадки, ни радость, ни грусть.
В том, что делаешь странно,
            в том, что делаешь дельно,
Узнаю нашу матушку – Русь.
 
 
Мы с тобой – каких много.
            Может, все мы такие…
Да не “может”, а наверняка!
В нас и силы России,
в нас и стоны России
От веков и ещё на века.
……………………………………………………
 
 
За окном развиднелось…
Там по-зимнему сине.
Мне открылось, что зналось давно:
То, что я и Россия,
            то, что ты и Россия,
То, что мы и Россия – ОДНО.
 
 
Значит, я и Россия,
Значит, ты и Россия,
Значит, мы и Россия – ОДНО!
 

Прощай, бессмертие!
(поэма-цикл)

 
Бессмертие, прощай!
            Прощай…
                        Спасибо,
Что ты со мною было столько лет.
Без помощи твоей мне не снести бы
Ни подвигов, ни ран, ни жертв, ни бед…
 

Мера бесконечности

1. «Я иногда пытался представлять…»

 
Я иногда пытался представлять
Себя пред неожиданной кончиной,
Без шансов на “противопоставлять”,
Коль я ничто в сравнении с причиной.
 
 
Тут только неожиданность нова.
Всё остальное в принципе обычно.
“Мы все умрём” – ясней, чем “дважды два”.
И “я умру” – обидно, но привычно.
 
 
На расстояньи мысли или двух
От гибели твоей микровселенной,
Мне кажется, смысл жизни вспыхнет вдруг —
Простой и трудный, хрупкий и нетленный.
 
 
И будет неуместно обсуждать
Детали, обстоятельства, мотивы,
Пытаться одобрять иль осуждать,
Воссоздавать канву ретроспективы.
 
 
Настанет некий Страшный Самосуд
Без хитростей, без лжи, без сожаленья,
И две последних мысли принесут
Раскаяние иль успокоенье.
 

2. «О, человек! Ты плоть от плоти вечности…»

 
О, человек! Ты плоть от плоти вечности,
Исток чудес, фантазий и богов.
Фрагмент потока. Мера бесконечности.
След поколений. Замысел веков.
 

3. «Как сложен человек! Поди пойми…»

 
Как сложен человек! Поди пойми…
Он то велик, то беспредельно мелок.
Бессмертье дружит с смертными людьми,
Но не прощает подлостей и сделок.
 
 
Ах, как хорош бессмертный человек!
Он знает, знает о возможной смерти,
Но не на час, не на день, а на век
Ему судьбой даровано бессмертье.
 
 
И этот факт – “не скоро, а потом” —
Основа для чудес преображенья.
На век – он Бог! Он воплотится в том,
Что даст душа, что даст воображенье.
 
 
И в то же время мы обречены.
И сколь и как бы ни были беспечны,
Самим рожденьем мы обручены
С своим концом, с своим покоем вечным.
 
 
И этот факт – “не вечно, а на срок” —
Жизнь открывает грусти и страданью.
И оплетают Душу сто морок,
И Божий Дар низводят к прозябанью.
 
 
В тебе в одном лице и Раб, и Бог.
Как прост и труден между ними выбор!
Или “Я должен!” – или “Я бы мог…
Но так сложилось… Не могли ли Вы бы…”
 
 
Я часто представлял себе войну,
Но не в “горячих точках”, а иную —
Великую Священную и ту,
Где комиссары, – для меня святую.
 
 
Ах, как им, молодым, хотелось жить!
А выбор был меж жизнью и бессмертьем.
Бессмертье – значит голову сложить.
А жизнь такой ценой – что хуже смерти.
 
 
Бессмертным был и стал – кто принял бой.
А кто спасался, – мёртв ещё до боя.
(Расклад диалектический – такой,
И виденье по совести – такое).
 
 
Не перепутай. Кончилась война.
Бессмертные в земле иль лечат раны.
А мёртвые вручают ордена
И о победах говорят пространно.
 
 
Война – пример. И без войны всё то ж,
Хотя водораздел не так приметен.
Тот тихо выживает, словно вошь,
А тот живёт – и этим он бессмертен.
 
 
Не верь, когда наука иль молва
Практично так ведут повествованье,
Мол, Совесть, Долг и Честь – одни слова,
А жизнь – …белковых тел существованье.
 
 
Нам каждому за отведённый век
Приходится не раз определяться:
То ль утверждать: “Бессмертен Человек!”,
То ль так … белковой жизнью пробавляться.
 

4. «Та женщина, которая Вас любит, – …»

“Та женщина, которую люблю…”

(Кайсын Кулиев)

 
Та женщина, которая Вас любит, —
Так это ж мир, пришедший к Вам с добром!
Он дарит Вас не златом-серебром,
А нежностью. И вечно нежной будет
Та женщина, которая Вас любит.
 
 
Та женщина, которая Вас любит, —
Так это ж верность! Навсегда! Во всём!
Известно, что Любовью мир спасён
И Верностью. И вечно верной будет
Та женщина, которая Вас любит.
 
 
Та женщина, которая Вас любит,
Не по-земному щедро одарит:
Она Вас в Ваших детях повторит,
О. Щедрая! И вечно щедрой будет
Та женщина, которая Вас любит.
 
 
Обидев женщину, которая Вас любит,
Вы гибнете!! Простить Вам грех такой
Не в силах Бог, не в праве суд людской…
Простит и даже в мыслях не осудит
Та Женщина, которая Вас любит.
 

5. «Когда-нибудь я задохнусь от счастья…»

 
Когда-нибудь я задохнусь от счастья
(Скорей всего – в хрустальную весну),
Не выдержав блаженного причастья
К тому, что обозначить не рискну.
 
 
Откроется с внезапной полнотою
Величие привычной простоты…
……………………………………………………………
И полоснёт с жестокой прямотою
Случайность наша в Царстве Красоты.
 

Нить времени

1. «Ничтожна вероятность бесконечности…»

 
Ничтожна вероятность бесконечности.
Ох, как тонка, как рвётся связь времён!
Один лишь сплав любви и человечности
Удерживает связь. Да, только он.
 

2. «Времечко моё,…»

 
Времечко моё,
            реченька моя голубая!
У кого-то жизнь —
            прямо золотое шитьё.
Только дорога
            мне судьба моя – не любая —
И родной исток,
            детство непростое моё.
 
 
Детство ты моё,
            белый пароход на реке!
Времечко течёт,
            ты его моли – не моли…
Детство отошло,
            дымкой обросло вдалеке.
Новая пора
            видится у края, вдали…
 
 
Горести мои,
            вы мои незваные гости!
Подсылает вас
            будто бы злодей-лиходей.
В одиночку вас,
            видно, ни спровадить, ни сбросить.
Слава богу, мир
            всё же не без добрых людей!
 
 
Горести мои,
            словно перекат на реке!
Времечко течёт,
            ты его моли – не моли…
Горести ушли,
            дымкой обросли вдалеке.
Новые опять
            видятся у края, вдали…
 
 
Радости мои,
            словно перелётные птицы!
С вами, как весной,
            на душе, на сердце светлей.
Радость не таю.
            С каждым я хочу поделиться
Радостью своей,
            радостью последней своей.
 
 
Радости мои,
            белые огни на реке!
Времечко течёт,
            ты его моли – не моли…
Радости прошли,
            дымкой обросли вдалеке.
Новые огни
            видятся у края, вдали…
 
 
Звёздочка моя,
            та, что называю любовью!
Как ты мне мила,
            как ты хороша да тепла!
У меня мечта:
            чтоб для нас подольше с тобою
Времечко текло,
            речка голубая текла!
 
 
Звёздочка моя,
            вечно надо мной и в реке!
Времечко течёт,
            ты его моли – не моли…
Многое прошло,
            дымкой обросло вдалеке.
Многое ещё
            видится у края, вдали…
 

3. «Ах, как подолгу умирают вещи!..»

 
Ах, как подолгу умирают вещи!
А иногда совсем не умирают.
Проходит тридцать лет, и сто, и двести…
За жизнью жизнь они в себя вбирают.
 
 
Их берегут и семьи, и музеи
Как память о давно от нас ушедших.
Как трогательны эти панацеи
Забвению имён, времён прошедших…!
 
 
Ах, как подолгу иссякают чувства!
И никогда до дна не иссякают…
Становится и горестно, и грустно
По капле… Так вот кровью истекают.
 
 
Любовь и счастье сменятся надеждой,
И вера подпитает ожиданья.
Лихое отболит, и дымкой нежной
Всё доброе уйдёт в воспоминанья.
 

4. «Приходят сны…»

 
Приходят сны…
 
 
Покуда разум спит,
Покуда воля силы не имеет
И в нас земное время цепенеет,
Приходят сны…
 
 
Как доктор Айболит,
Чтоб вытащить из памяти занозу,
Или чтоб детство ворохнуть без спросу,
Приходят сны…
 
 
В них вечность говорит.
Не признавая времени теченья,
Не придавая времени значенья,
Приходят сны…
 
 
И в них, глядишь, торчит
То, что до нашей памяти уплыло,
Иль то, что будет, но ещё не было…
Приходят сны – покуда время спит.
 
 
О, хитрый человек, не тщись понять
По снам, что дальше в этой жизни будет.
Всё суета, а вечное пребудет,
И сонниками вечность не объять.
 
 
Но если вдруг случится вещий сон,
То не гадай, какая в нём примета,
А знай – кусочек будущего это.
Дай бог, чтоб был бы не последним он!
 

5. «Мне снился сон про нежность человека…»

 
Мне снился сон про нежность человека,
С которым в этой жизни не знаком.
Как будто он, дитя былого века,
Нарушил всех условностей закон,
 
 
Возвысился до нежного порыва,
И честь едва знакомой защитил,
И оказался на краю обрыва
Всех перспектив,
И это ощутил,
 
 
Но в нежности своей непоколеблен,
Лишь погрустил над тем,
            что быть могло б…
……………………………………………………………
Был для меня во сне великолепен
Порывом воскрешённый светский жлоб.
…………………………………………………………….
 
 
Пусть стал бездушным
            мир под небесами,
Но если случай иль всевышний дал
Облиться ли над вымыслом слезами,
Проснуться ль оттого, что сострадал, —
Спасётся мир.
 

6. Париж. Вандомская площадь

 
В хмурый день и в самый светло-синий
Император пальцем в небо ткнут.
И турист осматривает тут
Памятник победы над Россией.
 
 
Поделом России этот срам:
Храброго Суворова делами,
Крепостными нашими дедами
Била, как морозом по цветам.
 
 
Сотня дюжин пушек… Весь трофей
Сделался ракетой – пьедесталом
И увенчан маленьким капралом,
Упоённым славою своей.
 
 
Я ценю в истории не это,
Мне глаза мозолят тут и там
Кони с королями. Я отдам
Всех их за одну строку поэта.
 
 
Бронзы историческая пена,
С глаз долой! Не до тебя сейчас.
Здесь есть дом… Вот здесь в последний раз
Билось сердце вечного Шопена…
 

7. Париж. Сен-Жермен де-Пре

 
Лето. Бульвар Сен-Жермен.
Пробки, людской муравейник.
В гуле машин и людей
Тихий, настойчивый звон.
Может, лишь кажется он —
Звон без особых затей?
Может, какой-то затейник
Крутит рекламный рефрен?
Шумный бульвар Сен-Жермен…
 
 
Двинусь на пеленг мольбы.
Просто поверю в реальность
Тихого звона тревог
 
 
И вековых позывных.
Эхо стремлений иных
И несуетных дорог —
Словно иная тональность.
Ясная тема судьбы —
Явственный пеленг мольбы.
 
 
Ты будто финиш и старт,
Старая церковь Парижа!
Пользует пастырь седой
Смирных своих прихожан.
От остальных парижан
Их отделяет чертой…
В ближней капелле, я вижу,
Спит беспокойный Декарт.
Сомкнуты финиш и старт…
 

Час Совести

1. «Теперь, когда уже большие внуки…»

Галине Ракитской

 

 
Теперь, когда уже большие внуки,
Когда пора “подумать о душе”,
Я должное и Вере, и Науке
Отдам сполна. И отдаю уже.
 
 
Я в этой жизни прожил как-то странно:
Не совпадая фазой с большинством.
Не оттого ль друзьями беспрестанно
Я наделялся как бы старшинством?
 
 
Давным-давно, в послевоенном детстве
Я к Богу, как к заступнику, приник.
Теперь потребность в Боге, словно в средстве, —
У очень многих. Но скажу при них,
 
 
Что Вера во Спасенье через Бога
“Халявой” пахнет – стоит ли хитрить?
Конечно, если сил совсем немного,
То лучше верить, что и говорить…
 
 
Я атеиста пристрелил бы первым,
Коль лезет в душу, словно вор в окно,
И “Нету Бога!” объявляет смертным.
Надежду гасит! То-то и оно.
 
 
Но ежели не лезть в чужую душу,
А разобраться в собственной душе,
То, зная Правду, я уже не струшу
На жизненном серьёзном вираже.
 
 
Иллюзий у других не отнимая,
Пока они им – жизненный оплот,
Я буду атеистом, понимая,
Как много добавляется хлопот.
 
 
Кто верует, тому полегче беды.
Слаб человек, порой неискушён.
Ну, оступился, сплоховал, ну предал, —
И был бы он спокойствия лишён,
 
 
Когда б не Вера и не Суд Всевышний.
Покаялся – и вновь спокойней спит.
У атеиста строже: третий – лишний.
Лишь ты и Совесть. Совесть не простит.
 
 
Оттенком тьмы забрезжило Сегодня.
Рассвет не скоро, он ещё грядёт.
Как раз в такой вот час в свои угодья
Вступает Совесть, делая обход.
 
 
Ей не важны событья и детали,
Ведётся ей иной – конечный – счёт.
Всё видит, обе стороны медали
Без скидок ставит Совесть на учёт.
 
 
В Час Совести с собою каждый честен.
И, над собой свершая самосуд,
Прозрит сполна, насколько неуместен,
Никчёмен, мелок оправданий труд.
 
 
Кто послабей, – замечется в молитвах.
Кто посильней, – берётся за курок.
Спасётся ж тот, кто в предстоящих битвах
Решит исполнить жизненный урок.
 
 
Бывает, Совесть в ком-то смята, то есть
Он ею не тревожим, не корим.
Про них, кого в свой час минует Совесть,
Душою мёртвых, мы не говорим.
 

2. «Не растрать талант на пустячки.…»

Не растрать талант на пустячки.

Пошлостью святого не затронь.

Слава и богатство – светлячки.

А душа – живительный огонь.

Запись на роду… О чём она?

Посвети душой и рассмотри.

Но душа не всякому дана.

На десяток – две. Ну, редко – три.

3. Эти двое

 
Эти двое, словно за столиком,
Вот уж много годов подряд.
Ты послушай, послушай только,
Как и что они говорят!
 
 
Этот сильный, щедрый, решительный.
В нем полны и радость, и грусть.
Тот пугливый, цепкий и мнительный,
Неуверенный, но не трус.
 
 
Эти двое с разными детствами.
Каждый в меру глуп и умен.
Ничего не досталось в наследство им,
Кроме скромных честных имен.
 
 
От трудов, от забот не бегали,
Но нажитого – с гулькин нос…
Всё старались быть Человеками.
На такое – не бурный спрос.
 
 
В час критический Испытания,
Когда гнёт нас Судьба дугой,
Был один готов на восстание,
Партизанить брался другой.
 
 
Не зову я их Борями, Васями…
Оба посланы мне судьбой.
Их своими двумя ипостасями
Ощущаю – самим собой.
 

4. «Хранит меня Судьба от глупостей…»

 
Хранит меня Судьба от глупостей
И от азартной суеты,
Хранит от пошлостей, от грубостей
И от заносчивой мечты.
 
 
И нрав мне даден без тщеславия,
С иммунитетом от харизм,
И никому в вину не ставил я
Враждебный мне, но чей-то “изм”.
 
 
Судьба – особа очень строгая.
Ни в спор, ни в торг не вступишь с ней.
Предназначение высокое
Хранит. Иль что-то поценней.
 
 
Мы ценности своей не ведаем,
Свершаем, что дано свершать…
………………………………………………
Но коль Судьба обходит бедами,
Хранит, – ну, значит, так держать!
 

5. Подумать о душе

 
И нам, друзья, пора подумать о душе.
Мы, к счастью, не имеем отношенья
К презренным нюрашам, оформившим уже
За все свои дела церковные прощенья.
 
 
Кто чист и твёрд душой, тем не советчик страх.
К чему пужать грехом, к чему морочить то есть
Стоявших до конца в боях и на кострах
За Человечность, Долг, Свободу, Правду, Совесть?
 
 
В раздумьях о душе пусть озаботит нас
Привычным ныне ставшее бездушье,
Враньё под камуфляжем звонких фраз
И мракобесья пошлого удушье.
 
 
Душа России, соль родной страны,
В заложницах, страдает от глумленья
Не персонажа мифов – Сатаны,
А рыцарей Интриг, Креста и Разграбления.
 
 
Пора, пора, пора подумать о душе.
 

6. «Жил человек… Ещё недавно жил – …»

 
Жил человек… Ещё недавно жил —
И больше нет его на белом свете.
И этот факт печально обнажил,
Как все мы перед совестью в ответе.
 
 
Считается: ушедший раньше нас
В особенном внимании нуждался.
Нам с ним бы повидаться лишний раз…
Быть может, он нас ждал – и не дождался.
 
 
А, может быть, поняв, что не жилец,
Он нас, “жильцов”, решил не беспокоить
И обречённо встретил свой конец…
Такт этот должен дорогого стоить!
 
 
Как ни гляди, а нам придётся жить
С сознанием, что мы не чутки были.
Вторично жизнь нам не дано прожить,
И лицемерно каяться могиле.
 
 
Речь не о том, чему прощенья нет
И что забыли сделать, обнадёжа…
Как очень чутко вымолвил поэт,
“Речь не о том, но всё же, всё же, всё же…”
 

7. Псалмы язычника и атеиста

О, весна!

 
Неужели и правда весна,
А не просто тепло заблудилось?
Сила высшая не поскупилась —
Продолженье судьбы принесла!
 
 
Ах, Весна – чудо каждого года!
О, Весна! Ты – любовь и свобода!
Так вершись же, щедра и ясна,
Наше счастье, Весна!
 
 
Нас весенний порыв воскресил.
Мы так долго весну ожидали…
На заветные цели и дали
Нам теперь предостаточно сил!
 
 
Ах, Весна – чудо каждого года!
О, Весна! Ты – любовь и свобода!
Так вершись же, щедра и ясна,
Наше счастье, Весна!
 
 
Посмотри: оживают поля!
Был бы мир! Был бы год плодороден!
Как в трудах человек благороден!
Как прекрасна родная земля!
 
 
Ах, Весна – чудо каждого года!
О, Весна! Ты – любовь и свобода!
Так вершись же, щедра и ясна,
Наше счастье, Весна!
 

Тёплая ночь

 
Тёмно-синяя высь
            с бриллиантами звёзд,
У бесшумной реки,
            словно свечи, огни…
Эта ночь – всех времён,
            всех миров перекрёст!
Мы с тобою одни,
            во Вселенной одни!
 
 
Как же сердцу не петь?
            Как звезде не упасть?
И – восторг!
            разве можно его превозмочь?
Вот и наша любовь,
            наша нежность и страсть —
Через край!!
            … и уходит в бескрайнюю тёплую ночь…
 

Осень

 
Высота, высота…
Ни дождя и ни зноя…
И гусиный пролёт – птичий крик с высоты…
Красота, красота
Опадает листвою…
Это тёплый октябрь – торжество красоты!
 
 
Облака, облака…
Не плывут и не тают…
Иль соборует Русь колдовство облаков?
На века, на века
Нас тепло покидает…
Так ведётся у нас от далёких веков…
 
 
Замело, замело…
И, как саваном, заметь
Принакрыла страну, погружённую в сны.
Как светло, как светло!
Это светлая память —
Воскресенья залог и грядущей Весны…
 

Тогда бы, наконец!

 
Нужны мне
            чистый стих, прозрачный, лёгкий, тонкий,
Ликующий мотив, стеснительный и звонкий.
И голос нужен мне такой, чтоб не исчез
Ни в глубине Земли, ни в вышине небес.
 
 
Тогда бы, наконец!
            Тогда бы, наконец,
Явился бы Певец,
            вернулся бы Певец,
 
 
И Пение б его лилось и означало,
И песня б о Любви
            звучала!
 

8. Откровенность – откровение

Льву Константиновичу

 

Котюкову

 
Про сумрачность полулюдского крошева,
Где чёрт-те что и даже криминал,
Сказал ты, словно тему обкорнал:
“Ой, Боря, нет там ничего хорошего!”
 
 
Таится в откровенности безмерное…
Я понял, ты не просто повидал.
Открылось: ты и за меня страдал…
Я Слово взял в себя как достоверное.
 

9. Завещание

Другу моему

Льву Васильевичу Никифорову

– Человеку Доброго Имени

“– Долго ли муки сея, протопоп, будет?

– Марковна, до самые до смерти!

– Добро, Петрович, ино ещё побредём.”

(Житие Аввакума. XVII век).

 
Не счета, не дома, не платёжные средства
Перейдут от меня к продолжающим след.
Только доброе имя оставлю в наследство,
А других у меня драгоценностей нет.
 
 
Кто-то может сказать: “Надо ж так умудриться,
Чтоб ни сил не жалеть, ни душевных затрат,
Чтоб всю жизнь до конца надрываться-трудиться,
А итог – виртуальный такой результат…”
 
 
Ну, по Сеньке и шапка. Итог виртуальный.
Это так. Это свойство всех добрых имён.
Жизнь ведёт свой учёт. Чаще он подетальный.
Если ж перечень длинный, – итог обобщён.
 
 
Имя доброе… Нет обобщенней итога.
Это значит, что линия в жизни – была!
И важнее не то, сделал мало иль много,
А к Добру ль твоя линия жизни вела.
 
 
Этот светлую мысль о Свободе взлелеял
И не предал её, когда не было сил.
Тот разумное, доброе, вечное сеял
И душой своей поросль Добра оросил.
 
 
Кто-то насмерть стоял на войне справедливой.
Кто-то вышел в пикет на Горбатом мосту.
В жизни трудной и внешне не очень счастливой
Проявляет подвижник свою Доброту.
 
 
Доброта, добронравственность,
            просто добротность —
Это свойство души, как письмо на роду.
Здесь не выбор – исходная бесповоротность,
Аввакумово “ино ещё побреду”.
 

Память сердца

1. «Благовест дошёл из малолетства…»

 
Благовест дошёл из малолетства,
Ежели привиделось во сне
Белое в зелёном по весне —
Горькая черёмуха из детства…
Это память говорит, память сердца.
Согревает и щемит память сердца.
Не нарадоваться, не насмотреться
На сокровища твои, память сердца!
Аа-аа а-а а-аа, ааа-а…
Согревает и щемит память сердца…
 
 
Если с остротой необъяснимой,
Но уже былого не суля,
Клейкие запахли тополя,
Что росли под окнами любимой, —
Это память говорит, память сердца.
Согревает и щемит память сердца.
Не нарадоваться, не насмотреться
На сокровища твои, память сердца!
Аа-аа а-а а-аа, ааа-а…
Согревает и щемит память сердца…
 
 
Память, сотвори мне чудо, чтобы
Мог я, вспоминая, понимать,
Как от счастья горько плачет мать,
Сына провожая на учёбу…
Это память говорит, память сердца.
Согревает и щемит память сердца.
Не нарадоваться, не насмотреться
На сокровища твои, память сердца!
Аа-аа а-а а-аа, ааа-а…
Согревает и щемит память сердца…
 
 
Если ощутил я сединою,
Как её взъерошила слегка
Сильная отцовская рука
Так же, как тогда – перед войною, —
Это память говорит, память сердца.
Согревает и щемит память сердца.
Не нарадоваться, не насмотреться
На сокровища твои, память сердца!
Аа-аа а-а а-аа, ааа-а…
Согревает и щемит память сердца…
 

2. Любимые не снятся… Никогда!

 
Переполняют память пустяки.
Излишней ноши память не выносит.
Теченье вечной времени-реки
Неслышно их в забвение уносит.
 
 
И то, что было важным и большим,
По времени-реке, глядишь, сплывает.
И даже то, чем очень дорожим,
В забвение детали окунает.
 
 
Приходит зрелость – детство снится нам,
Исходное для нас творенье мира.
Забвенье прометает по углам —
И попросторней памяти квартира.
 
 
Нет, детство остаётся. Навсегда.
Но только без деталей и открытий.
И представляют детские года
Пять-шесть, ну десять памятных событий.
 
 
Недолго юность в наших снах гостит
И молодость не часто посещает…
Белибердой своей текущий быт
И мысль, и сны обильно насыщает.
 
 
Обычны, без особенных затей
Сны у людей, привычно день проживших.
Ужасны сны пораненых людей —
Войну прошедших, совесть преступивших.
 
 
Давным-давно окончилась война,
Её итоги поглотила вечность.
Но по ночам является она
Сдавать в архив свою бесчеловечность.
 
 
А совесть рокирует ночь и день.
Днём спит сама. И убаюкать можно.
А ночью, в снах – как призрачная тень,
Стоит укором, молча и тревожно.
 
 
Я толковать об этом не берусь.
Но совесть в снах – к концу, к исчезновенью.
Нечистота – неимоверный груз,
Не в силах сны предать её забвенью.
 
 
Любимые не снятся… Никогда!
Для них другая память – память сердца.
Любимые в нас входят навсегда,
Для них в судьбе есть потайная дверца.
 
 
Та дверца никогда не заперта,
Всегда готова настежь распахнуться,
Лишь только бы Любовь и Чистота
Решились к дверце, к сердцу прикоснуться.
 
 
Всё уплывёт по времени-реке:
Тоска и радость, гнев и умиленье.
Покажутся нам в снах, как вдалеке,
В последний раз отдельные мгновенья.
 
 
В забвенье отпуская пустяки,
Равняя сил запас и жизни бремя,
Одну Любовь выносим из реки
И этим останавливаем время.