Внизу остались… Плоть желала супу…
А я Наташе всё сказать хотел,
Но только оглушительно пыхтел,
На четвереньках догоняя группу.
А снег на горных склонах, как слеза…
Очкарик тот Наташке в ушко шепчет.
А у меня лишь "радуга" в глазах,
К плите наскальной придавил рюкзак -
Внизу он, правда, был намного легче.
И тут увидел я судьбы оскал:
Нашёл свой айсберг, видно, мой "Титаник".
Оставил я надежду среди скал.
И что он там, в Наташке отыскал?
Худой, непривлекательный "ботаник".
На спуске разоралось вороньё,
Я этой глупой птицею не спорю.
Но высота – как видно, не моё…
Надежду вот бухгалтер подаёт…
С Маринкою поеду лучше к морю.
***
По серпантину
Уже и соли съедено пол пуда,
А мне всё то же – дети и семья…
И жизнь всего отсюда и до туда,
И не шоссе, а просто колея.
Не вырваться из замкнутого круга,
Пусть тихо едешь, иль куда спешишь.
Жена, работа, дом, диван, подруга…
Хотя, пардон, подруга – для души.
И день с похмелья начиная новый,
Уже предвидишь траурный исход.
И сам себе: "какой же бестолковый!
Вновь проскочил тот нужный поворот."
Коллеги смело объезжают пробки,
А тут жена опять"метёт пургу".
Но у меня лишь после третьей стопки
Немного просветляется в мозгу.
Сегодня вновь с работы смылся рано,
Не видеть, значит, премии уже.
С друзьями "День гранёного стакана"
В соседнем отмечали гараже.
Который раз сменяет лето осень,
И вновь в душе какой-то баламут
Мне предлагает всё порвать и бросить…
Таки друзья неправильно поймут.
И мельтешит вокруг народ безликий,
Со многими и вовсе незнаком…
Я вижу только радужные блики,
А кто-то мчит на радуге верхом.
Кому открытия – мне опять рутина…
И где ответ на каверзный вопрос?
Похоже – я лечу по серпантину.
А впереди лишь свой мелькает хвост.
***
Я куплю тебе дом
Я куплю тебе дом
В окружении фруктового сада.
В тихом домике том
Будешь ты коротать вечера.
Ни жалей ни о чём,
От тебя ничего мне не надо.
Было б в зиму тепло,
А июль не томила жара.
Пусть не сразу, не вдруг
Я предпринял такое решенье.
Может, взрослые дети
Когда-нибудь это поймут…
Очень хочется мне
Чтоб за прошлых обид прегрешенья
Тебе выпало в жизни
Немного счастливых минут.
Для тебя я всё тот же
Вихрастый мальчишка упрямый,
Хоть прошёл сто дорог,
И давно на висках седина.
Знай, что ты мне нужна,
Дорогая и нежная мама,
Ты за званье своё
Никому ничего не должна.
Пусть приходит добро
В эту чистую светлую залу,
Нежный солнечный луч
Золотит тонких штор бахрому.
Сколько б лет ни прошло,
Прилечу я с любого вокзала,
И, как прежде, родная,
На пороге тебя обниму.
***
Всё равно весна придёт
Несёт прохладою с полей,
И свежий ветер листья сушит,
А крик летящих журавлей
Тоскливо разрывает душу,
Хоть память летнего тепла
Еще хранит под курткой кожа,
Но то, что ты тогда ушла,
Скорей печалит, чем тревожит.
Жизнь снова тащит всё на кон:
Снега, морозы, пурги, вьюги.
Прошли однажды Рубикон,
Где потеряли мы друг друга.
Тускнеет павших листьев медь
Сковал ледок большие лужи…
Как за любовь держаться впредь,
Коль никому никто не нужен.
Мелькнули тёплые деньки,
Вот удержаться в лете мне бы…
Надежды слабой огоньки
Погасли в охладевшем небе.
Растёт, как ком, осенний сплин.
Октябрь на прошлом ставит точку.
Наглеет осень… Я один…
А как же выжить в одиночку?
Но знайте – всё пойдёт путём.
Мы к светлой тайне прикоснёмся…
Шептали ивы: "Расцветём"…
Кричали птицы: "Мы вернёмся"!
И пусть любовь растопит лёд,
Земля в цветах и травах будет.
Ведь всё равно весна придёт,
Я обещаю это, люди…
***
Разные взгляды
У нас с женою странный взгляд на жизнь.
Он, хоть и радужный, но всё же очень разный…
Уж коли захотела что – держись,
Не поддавайся женскому соблазну.
Ей нужен фен, а я хочу кашне.
Пришлось поставить в нашем споре точку.
Решил я твёрдо: " Ни тебе ни мне…"
А по сему купил жене цепочку.
С друзьями собирались на лиман.
Рыбалку ту я обожаю очень.
Ей тоже в это время отпуск дан,
И вот она заводит речь про Сочи.
Хоть понял я: "Рыбалочке хана".
Но не дождётся… Даже не заплачу,
Пускай теперь расстроится жена…
Всё сам решил: "Поехали на дачу!"
Я целый год на спиннинг собирал.
Откладывал с получки понемножку…
– "Ах, милый, видишь – осень правит бал,
Мне так нужны осенние сапожки…"
Но волю натянул я как струну,
Пусть даже обошёлся слишком грубо.
И… Приобрёл отличную блесну,
А ей, на сдачу, норковую шубу.
Нет, нет, друзья, дружите с головой,
Ведь с жёнами никак нельзя иначе.
Для нас, мужчин, платочек носовой
Куда важнее платья от Версаче.
Не переносим дамский произвол,
Ведь наш союз такой хрустально – хрупкий.
Но от того, что слабый женский пол,
Порой идем на мелкие уступки.
***
Знакомый сердцу звон
Немало тайн о радуге красивой
Рассказывал всезнающий народ…
А тут, представь – упёрлось это диво
Концом дуги в наш скромный огород.
И где жена, вот это только надо,
Услышала благую эту весть:
Кто откопает – ждёт того награда,
Поскольку всяких кладов там не счесть.
К лопате я давно зарыл таланты,
Но здесь эмоций даже через край.
Жена кричит: " А вдруг там бриллианты…
Ты осторожно, тщательно копай."
Не тратя время зря на разговоры,
Ведь пользы нет от этих слов пустых,
Я прямо от соседского забора
Пошёл переворачивать пласты.
Как будто озарение настало.
Усталости совсем в помине нет.
Ну а жена а пристройке режет сало,
Готовит плов с морковкой на обед.
Такое вдохновение не часто
В порыве страсти ставится на кон.
К тому же перекопанный участок…
И вот он, так знакомый сердцу звон.
Его ни с чем не спутаю я лично,
И даже слёз сдержать тут не могу.
В земле блестит бутылочка "Столичной"!..
Так кто же инсценировал дугу?!
Себя одним лишь только озадачил,
Что нюх и мысли действуют вразброд…
И клад искать я не оттуда начал,
Зато как перекопан огород…
***
Проделки Джинна
Копали яму у себя на даче.
Вернее, ковырялся я один.
Блеснуло что-то… Ну, жена, удача!
Похоже – лампа! В ней, наверно, Джинн?
Потёр я лампу, очевидно слабо,
Рука дрожала, по бокам скользя…
Жена сказала: "Ваня, ты как баба!
Доверить ничего тебе нельзя!"
И вдруг случилось… Ты скажи на милость,
Почувствовал покатость женских плеч.
Набухло здесь, там что-то отвалилось,
Но тут, ребята, не об этом речь.
Не в том вопрос, что изменилось тело,
Конечно, это явный произвол!..
А то, что я посуду вымыл смело,
И тут же мокрой тряпкой вытер пол.
Футбол, рыбалка – нет желаний прежних,
Осталось подсознанье где-то там…
Зато в душе зашевелилась нежность
К садовым да и комнатным цветам.
Я вечером готовил лёгкий ужин, -
Какой-то диетический салат…
Графинчик с водочкой мне стал уже не нужен,
Шампанскому сухому только рад.
Потом детишек выкупал я в ванне,
Сменил простынки, выстирал бельё…
Жена всплакнула: "Что с тобою, Ваня?
Неужто этот?.. С лампы?.. Ё – моё!
Ну, паразит, держите супостата!
За всё ответит, возвратит мне пусть!..
Я, Ваня, пред тобою виновата…
Ну, погоди, вот с лампой разберусь…"
Сосуд жена схватила очень быстро.
Подолом тёрла, не жалея сил.
Аж радугой вокруг летели искры…
И вскоре Джинн пощады запросил.
Обшарил утром тело… Всё на месте,
И был горячим ранний поцелуй…
– "Давай за превращенье грамм по двести!
И больше так, родная, не балуй!"
***
Признание
Афродита! Афина! Минерва!
Разбудила любви рецидив.
Эта осень мне сделала нервы,
Нас в маршрутку вдвоём посадив.
Может это рессоры провисли,
Или дождь затяжной моросил?
Для чего вы мне парили мысли?
Коль об этом совсем не просил.
Отдавались ухабы асфальта
Гулким эхом прошедших боёв…
Вдруг внезапно вы сделали сальто,
Поимевши колено моё.
Что за каждый толчок извиняться?
Я прижать вашу плоть поспешил.
И вот те – роковые сто двадцать
Возбудили все фибры души.
Я сверлил ваше сердце вопросом,
От шальных замирая идей,
Утопая влажнеющим носом
В декольте необъёмных грудей.
А от тела несло ароматом,
Таки шо, то отнюдь не "Шанель".
Был я тоже когда-то солдатом -
После марша так пахла шинель…
Вы сошли на седьмой остановке,
Предрекая развязки финал.
Я за счастьем рванулся неловко -
Схлопотав по над глазом фингал.
Ах, зачем вы мне сделали больно?
Ежечасно страдая грущу…
И в разбитых маршрутках невольно
Ваши формы так страстно ищу.
***
Размышления на юбилее
И всё же, зря или не зря
В России сбросили царя?
На сей вопрос сыскать ответ
Не получается сто лет.
Уже стучится у дверей
Столетней даты юбилей.
И, как и в прежние года,
Несёт октябрь холода.
Враги внутри, враги во вне…
Но закалились мы в войне.
В застенках прошлой кутерьмы
Какие сгинули умы!
А как вставали мы тогда
Под знамя мира и труда!
А, может правду говорят,
Что годы те впустую… Зря?
И нас, сжигая корабли,
В другую сторону вели?
А мы, в наивной простоте,
Лишь слепо верили мечте?
Но помнится – в двадцатый век
Обрёл духовность человек,
В другую ценность верил я:
Работа, Родина, семья…
Шикует власть из года в год,
А как же ты живёшь, народ?
Поскольку идеалом стал
Материальный капитал.
Вновь всё прибрали господа,
А остальным идти куда?
Но сверху нам дают совет:
"Печенье ешь, коль хлеба нет."
Одно понятно стало лишь: -
На всех друзей не угодишь.
И тот, кто ел вчера из рук,
Сегодня пилит дружбы сук.
И тянет прошлой дружбы груз,
Да развалившийся Союз…
Сбежали крысы с корабля,
И заросли травой поля.
На что ж тогда, ядрёна мать,
Сумели взгляды поменять.
Всё с виду, вроде, хорошо,
Да оскудели мы душой…
И всё, что видится в упор:
Забор, забор, ещё забор…
За ним свой прячем капитал,
Абы сосед не увидал.
Стоят заводы в городах,
А те, кто ходит в господах,
Едят и пьют сегодня всласть
И представляют нашу власть.
И не пора ль сегодня нам
В России прекратить бедлам.
Остановить в умах разброд…
Ты за кого сейчас, народ?
***
Столетний юбилей
Двадцатый век… Обычной кинолентой
Одно б столетье отмотать назад.
И проследить отдельные моменты,
На чём бы задержался цепкий взгляд.
Семнадцатый… Холодные рассветы.
Не избежать всем роковой судьбы…
Как выстрел прозвучало: "Власть Советам!"
И встала вся Россия на дыбы.
Забросив сохи, брат пошёл на брата,
Сметала всё гражданская война.
Расстреляно, что раньше было свято.
И новые настали времена.
Но угасало зарево пожарищ.
И конница закончила поход.
А слово необычное "Товарищ"
Вписалось в повседневный обиход.
Встречалось утро звонкой новой песней,
Ведь столько дел у молодой страны…
Хоть вздрагивали люди от репрессий.
Да что там… Только б не было войны.
Не избежали… Расчехлили пушки.
Горячей крови забурлил поток.
И женщины в расстрелянных теплушках
С младенцами катились на восток.
Но встал народ на бой семьёй единой,
Сверкнули грозно острые клинки.
И покатилась нечисть до Берлина,
Но ставки были в битве высоки…
И вновь к станкам вставали малолетки,
Россию поднимая из руин.
И, воплощая планы пятилетки,
Порой три нормы выполнял один.
И тот порыв идеями пронизан.
Ударный труд не минул наших плеч.
Мы верили в житьё при коммунизме.
Нас убеждали: " Стоит приналечь…"
Работали, детей труду учили,
Заводы поднимали, города.
Но где-то поворот мы проскочили,
Свернув с прямой дороги в никуда…
И мраком вся история покрыта -
Но есть в том наша общая вина:
Остались у разбитого корыта.
И где она Великая страна?
Я внукам объясню теперь едва ли,
Останется на сердце тяжкий груз…
Как дружно всё тогда разворовали,
По брёвнам раскатали весь Союз.
Как вышло, что виновники напасти
В стране сейчас большой авторитет?
Теперь они при баксах и у власти,
Им до народа просто дела нет.
По высоте поставленных заборов
Мы видим достояние страны.
Возможно, что придётся очень скоро
Ещё потуже затянуть штаны.
С соседями не скоро кашу сваришь -
Забит в семью раздора крепкий клин.
И слово обиходное – товарищ
Звучит теперь престижно – господин…
Но пусть там, за бугром сгущают тучи
И от бессилья завывают злей.
Все ж верится, что жить нам стало лучше,
Порукой в том столетний юбилей.
***
Ах, какие наши годы
Я уже не тот… Сдаётся мне,
Что устал от бешенного бега.
Не сдержать шальных своих коней,-
Разобьют каурые телегу…
Вот уже не кони, а состав;
Громыхают рельсы в полумраке.
Шашку заржавевшую достав,
Увязаю вновь в какой-то драке.
Чередой проблемы на пути,
Хоть порою кажется: – всё в норме.
Но давно… Давно пора сойти
Тихо на какой-нибудь платформе.
Или просто спрыгнуть на ходу
На перрон глухого полустанка.
Сбросить этот крест, но на беду
Всё строчит из пулемёта Анка.
Разорвать бы мне житейский круг,
О душе задуматься однако…
Но встаёт с наганом политрук,
И за ним бросаюсь я в атаку.
Нет, пока что не твоя взяла,
Пусть уже накинула оковы…
Рвут лошадки напрочь удила,
Да сверкают яростно подковы.
Говорят: -пора бы на покой,
Что отстал от жизни и от моды…
Но бурлят весеннею рекой
Годы… Ах, какие наши годы…
***
Году собаки
Там, среди вновь рождённых звёзд,
Целенаправленный к надиру,
На вахту заступает пёс -
Его черёд – блюсти за миром.
Летит петух за окоём,
Спев на прощанье: "Ку-Ка-Ре-Ку"…
И что теперь мы обретём
С собакой – другом человеку?
На чаше ветреных весов
Все наши чувства стали тоньше.
И что нам ждать от "Гончих псов",
А, может вовсе и не гончих?
Видать, породою иной
Нас мир хрустальный озадачил.
С китайской, жёлтой, земляной
Теперь вступаем в год собачий.
А мы в плену у новых грёз
Опять в мечте своей едины.
И, что петух нам не принёс,
Дождёмся, может быть, от псины.
***
Закулисье
По программе тут всё расписано,
И, опять же, как в первый раз,
Я, волнуясь, стою за кулисами,
Ожидая свой звёздный час.
Но с улыбкой неизменною
Приказал я себе: "Держись!"
А кулисы шуршат за сценою,
Проживая другую жизнь.
Замусоленный с текстом листик.
Заполняется зрительный зал…
Закулисие, закулисье
Здесь причал мой и мой вокзал.
Восторгаются тут и завидуют,
Здесь поддержат и подбодрят.
А глаза, по привычке, видимо,
Ищут в зале знакомый взгляд.
И косятся актёры с актрисами
Будто видят меня впервой…
И в полголоса за кулисами
Обсуждается выход мой.
Закулисие, закулисье,
Тихий шёпот и полумрак…
Здесь всё скрыто под маской лисьей,
Непонятно, кто друг, кто так.
Очарован минутами этими,
Просто с залом сегодня на ты.
И охапками и букетами
Для меня эти все цветы…
Закулисие растревожено,
Видно всё же судьбы каприз…
Сделал сам для себя невозможное -
И сорвал этот шквальный "Бис!"
Синий бархат раскрылся быстро…,
Блеск софитов и рампы свет.
Закулисие, закулисье
А обратной дороги нет.
***
В гололёд спокойней рядом
Пошутила так неловко
На свою, видать, беду,
И теперь до остановки
Я вальсирую по льду.
Тяжело в пути без пары,
И скользит людской поток.
Превращая тротуары
В городской большой каток.
Мне и горько и обидно,
Но нужда зовёт вперёд…
Да, не шутит с нами, видно,
Этот самый гололёд.
И звучит довольно странно
Каблучков тревожный стук.
У кого-то травмы, раны -
У меня в душе недуг.
Я себя лишь обвиняю:
"Разбежались, как враги".
Только слышу – догоняют
Торопливые шаги…
Одарил весёлым взглядом,
Локоточек нежно сжал:
"В гололёд спокойней рядом"…
Да и кто бы возражал?.
***
На корюшку
Кто не бывал тут, не поймёт,
Как ночь плывёт неторопливо.
И как трещит на речке лёд
Здесь, на морозе в час прилива.
Сюда дорога далека,
Морской прибой грохочет грозно…
В холодном небе облака
Колючие скрывают звёзды.
Мы зимнюю шальную ночь
С друзьями провели в дороге.
Но коль мы здесь – сомненья прочь!
Декабрь – не время для тревоги.
Вот что-то кажется не то:
Хоть лёд, пожалуй, толще метра…
Съезжает робкое авто
На речку, вылизанную ветром.
Дрожит безмолвная луна,
За рыбаков переживая…
А вот ещё, ещё одна,
А сзади очередь живая.
И вот уже полсотни фар,
Хмельных беспечных и весёлых,
Лихой езды познав угар,
Стремятся дальше, за посёлок.
Морозный стелется туман,
Снежок парит над тундрой бурой.
Промчался с санками "Буран"
Скрежещут дружно ледобуры…
Не торопясь встаёт рассвет…
И чай допит и снасть готова…
Минуты тягостнее нет,
Чем это ожидание клёва…
А ветер леденит лицо
И прячет в воротник улыбки…
Но запах свежих огурцов
Уже идёт от первой рыбки.
***
Ложится первый снег
Ложится первый снег,
Он мягкий и пушистый.
Укутал белый плед
Деревья и кусты.
Год завершает бег
И, может быть, случится -
Вдруг скажешь: "Сколько лет!"
И улыбнёшься ты.
Пусть снег немного нам
Напомнит о хорошем.
Разлук прикроет дни,
Как ржавую листву.
Унылым воробьям
Насыпь немного крошек,
Ведь, как и я, они
Надеждою живут.
Поверь, тепло придёт,
И первый снег растает.
Превратности стихий
Рассеются, как дым.
Растопит солнце лёд,
И воробьиной стаей
Все лучшие стихи
Слетят к ногам твоим.
***
Солнцеворот
Ну, хватит киснуть, пережили!
А, может быть, наоборот?..
Бросая кучи снежной пыли,
К нам постучал солнцеворот!
В душе теплее почему-то,
Хоть за окном такая хрень…
Всего лишь только на минуту
Длиннее стал холодный день.
Всего на миг, шажок куриный,
Дохнуло призрачной весной.
А гроздья мёрзлые калины
Снегирь терзает озорной.
Пока большие снегопады
Не улеглись в пустом лесу,
Но дети мандаринам рады,
У нас ведь праздник на носу.
Бураны, пурги и метели
Всех караулят у ворот.
В тревоге ждут чего-то ели,
Ведь скоро грянет Новый Год.
Ещё Мороз, старик сутулый,
Цепляет иней на сосну,
Но солнце к лету повернуло,
А это значит – ждём весну!..
***
Встреча в кафе
У кого-то дел невпроворот:
Ёлки, заготовки… До потехи ли?
Только мы встречаем Новый Год,
Как в народе говорят: "Поехали!",
Серой дымкой даль заволокло,
Сырость, дождь…Сплошное безобразие.
Но решило наше НЛО*:
Что томиться, праздновать, так праздновать!
Кто-то трезв, а кто-то подшофе.
Со стихами или с новой песнею.
За уютным столиком в кафе
Нам с друзьями всё же интереснее.
Кто-то любит мясо, кто – салат,
Здесь для нас готово угощение,
Но признаюсь честно – во сто крат
Нам важнее тёплое общение.
И вообще пришли сюда не есть.
Пусть пока не признанные гении,
К Дед Морозу тоже просьба есть:-
Мира нам, тепла и вдохновения!
НЛО* – Независимое Литературное Объединение
г. Таганрог.
***
Основы счастья
Уходит год, горой свалившись с плеч,
Но всем забот подкинув на прощанье.
И первый тост под президента речь…
Эх, хоть одно бы сбылись обещанье…
Как говорят французы: "Се ля ви",
Ведь катаклизм грядущий нам не ведом.
Всё перетерпим, жили бы в любви,
Да плюс к тому – не ссорились с соседом.
Нам осознать давно уже пора,
Что счастливы тогда на свете будем,
Когда крупицу ласки и добра
Подарим даже незнакомым людям.
И чтоб не ставить во главу угла
Достаток, власть, служебную карьеру,
Мне одолжите чуточку тепла,
Не потеряв достоинство и веру.
***
Зимние цветы
Нет, это вы, наверно, зря…
Погода, что ли тут с приветом?..
В последних числах декабря
Расцвёл цветок, как будто летом.
Завален снегом Сахалин,
Камчатку замело по крыши.
А кустик ветреный один
Как бы случайно в зиму вышел…
Среди пожухлого листа,
У полусгнившего забора
Он, очевидно, неспроста,
Решил с морозами поспорить.
Увидеть новую зарю,
Что впереди – уже неважно,
И бросить вызов январю
Так безрассудно и отважно.
Снегурки водят хоровод,
И снегопад с морозом дружен.
А мы встречаем Новый Год,
Всё так же топая по лужам…
***
Дама в поиске
Я вас ищу, чего же боле, (С)
Но не видать вокруг ни зги.
Опять придётся поневоле,
Мужчинам капать на мозги…
Мой папа самых честных правил…(С)
Он в нашем клубе был худрук,
Но мне наследства не оставил,
Когда семью оставил вдруг.
Устала я от прозы жизни,
Была за мужем невзначай.
Вы не смотрите с укоризной,
Когда вас приглашу на чай.
Но вам я заявляю прямо:
Кто с этикетами знаком,
Тот завсегда приходит к даме
С цветами или с коньяком.
О вкусах я вообще не спорю,
Но я для многих идеал.
С меня Кустодиев Боря
Портреты в бане рисовал.
Вы проходили нынче мимо,
Совсем не видя моих слёз…
А мне так хочется интима,
К тому ж надолго и всерьёз.
Ах, как вы обманули ловко,
Не обеспечив даме рай,
Когда вы вдруг на остановке
Вскочили в старенький трамвай.
А я на вас имела планы,
Хотела с вами тет-а-тет…
У вас не только эроплана,
А даже "Жигулёнка" нет.
Ну вот, пришлось разволноваться,
С мечтой не повезло опять.
Уж восемь лет как было двадцать,
И столько же, как двадцать пять…
Не надо звания и чина,
Те индивиды не по мне…
Ищу достойного мужчину
С тугим солидным портмоне.
***
Широка страна моя – Россия
Кто ходит в баню, кто спешит в музей,
А кто-то рыбу запекает в тесте…
На Новый Год собрались у друзей,
Поднять бокал за тех, с кем жили вместе.
В пятнадцать ровно первый тост до дна,
Не пьянки ради, просто так уж вышло,
Что в этот час разбег взяла страна,
А камчадалов не бывает бывших.
Лишь по груди разлился лёгкий сплин,
На вкус и соль оценены салаты,
Как подошёл черёд за Сахалин,
А пропускать невежливо, ребята…
Приморью отказать нельзя никак,
Находка, Владик* – это наши дали.
Для дам – вино, себе открыт коньяк,
Ведь там когда-то тоже побывали.
За Забайкалье тост и за Сибирь…
Фужеры, рюмки дружным шли парадом:
За земляков на Лене и Оби -
За них, конечно, тоже выпить надо.
К Иркутску были чуть навеселе,
И песен перепели много разных,
Ведь по России ни в одном селе,
Без них не состоится этот праздник.
Один скучал, другой уже дремал.
Где шли дожди, где веселилась вьюга,
А Новый Год примчался на Ямал -
Фужеров звон от севера до юга.
Нет оливье и съеден холодец,
Но расходиться нам пока что рано…
Шампанского! Дождались, наконец,
С бокалом президент глядит с экрана.
И, наполняя тару вновь и вновь,
В бокалы льём не молоко коровье.
Пьем за достаток, счастье и любовь
И трижды поднимаем за здоровье…
Когда салют с шестого этажа
Над городом увидели красивый,
Я начал понемногу соображать,
Как широка страна моя – Россия.
***
Блюз для двоих
(На музыку Стиви Уандера)
Приморский парк.
Вечерний час.
В кафе тогда звучала музыка для нас.
И нежный блюз
Прибою в тон
Играл негромко одинокий саксофон.
В моей руке
Твоя рука.
Плыла мелодия свободна и легка.
Качалось в такт
Твоё плечо.
Казалось, вечер на любовь был обречён.
Вновь волна о берег билась.
Чуть дрожали листья тополей.
Почему тогда ты скрылась,
Растворившись в темноте ночных аллей?
Который день
Идут снега,
И заметает след разлучница – пурга,
Где этот парк,
И те мечты?
За этой белой пеленой исчезла ты.
Звучит мотив
И, может быть…
Хоть этот танец невозможно повторить.
Прошу тебя:
Услышь сквозь сон
Тот дивный блюз и этот томный саксофон.
***
Ночной разговор
"Я со псом разговаривал ночью,
Объясняясь, – наедине,-"
(Геннадий Шпаликов)
"Я со псом разговаривал ночью,
Объясняясь, – наедине,-"
Говорил только я… Между прочим,
Он поддакивал тихо мне.
Я ему, открывая душу,
Говорил и о сём и о том…
Он сидел, оттопырив уши,
И песок разметал хвостом.
Рассказал про свою неудачу,
То, что козни творят за спиной,
Да про жизнь, про свою – собачью…
Он скулил, соглашаясь со мной.
Намекнул я ему, конечно,
Что фортуна опять сорвалась…
Он меня понимал, сердечный,
И кивал, приоткрывши пасть.
Эх, судьбина – старуха злая,
Ненавижу твой подлый нрав!..
Он ответствовал громким лаем, -
Может в чём-то я был неправ?
Впрочем, пёс, жизнь – такая штука,
Очень трудно себя превозмочь…
Он лизнул мне легонько руку
И ушёл, не прощаясь, в ночь.
Не нашлось, видно, общей темы, -
По спине его гладь – не гладь.
И зачем псу мои проблемы?..
Ну а мне больше нечего дать.
***
Киньте камень…
Я многого от жизни не просил,
И не был наделён каким-то даром;
Другие бились из последних сил, -
Мне те победы доставались даром…
Доносятся из детства голоса:
Я в классе наш над решением задачи.
Намного проще тот ответ списать.
А удалось – и вот он – хвост удачи.
Я не искал кратчайшие пути
И не бродил по горным перевалам.
Мне проще было гору обойти,
А это, я признаюсь вам, немало.
Не блефовал, не рвался в облака,
Поэтому и не срывался с кручи.
Ушла подруга – я сказал: "Пока!"
Возможно даже там ей стало лучше.
Карьера, служба и семейный быт,
Ворчание жены, ехидность тёщи…
Я был судьбой неоднократно бит,
Но только на равнине падать проще.
Не занимал высокие посты
Не тяготел желанием работы.
И были все желания просты:
Как дотянуть до следу(ю)щей субботы.
Я сыт, ухожен и немного пьян,
Хоть разлилась усталость в рыхлом теле.
Скрипит привычно старенький диван,
Да чьи-то судьбы разбирает телек.
Там не понять уже – кто друг, кто враг?..
И я из тех, чьё большинство доныне…
А тот, кто скажет: "Всё это не так…"
Пусть камень свой в меня презренно кинет.
***
Нежданный снег
Снег вокруг, куда не хватит глаз…
Он укрыл деревья и поляны.
Изменил составленные планы
Этой ночью сотканный палас.
Он спустился – лёгок, невесом,
Тихо шёл – его никто не слышал.
Снег по бампер, может даже выше.
А ещё спустило колесо…
И зачем прогноз теперь ругать,
Лучше всем от этого не стало.
Натянув на сосны одеяло.
Задремала белая тайга.
Видимо, жена была права -
Видел я в глазах её тревогу…
Надо выбираться на дорогу.
Это ж не машина, а дрова!
Может быть потом… Когда-нибудь…
Вещи в кучу. Наскоро поели…
Вдоль дороги серебрились ели,
Ветками указывая путь.
Всходит солнце, слепит нам глаза.
Тишина… Ни гомона, ни крика.
А под снегом алая брусника,
По-над пнями иней – как слеза.
Жаль, набрать её не удалось,
Видно собирались слишком долго.
И фырчит натруженная "Волга".
В грязной колее срывая злость.
***
Ковыль
Наклоняясь до земли
Под горячим летним зноем
Чудо – злаки – ковыли
Наполняют степь покоем.
Их не сеют и не жнут -
Дикоросы – эти травы…
А кого-то дома ждут:
Мать, жена, детей орава.
Старой сказкой стала быль.
Всё припомнится едва ли.
И качается ковыль
Поседев от всех баталий.
Сколько в травах полегло
Молодых, здоровых, юных.
По полям разлилось зло
В том взорвавшемся июне
Помнит острые клинки
Гуннов, Дмитрия, Мамая,
Мирно спят здесь мужики,
Грудь от раны зажимая.
Здесь истории изъян :
Кто был прав и кто неправый…
Кровь татар и кровь славян
Напитала эти травы.
Может быть до неба пыль
Здесь полки поднимут скоро…
И седеет вновь ковыль,
Людям кланяясь с укором.
***
Я не люблю
Как далеко осталось детство наше,
Тогда был доллар – не чета рублю.
Я помню, как кормили манной кашей,-
Кричал я маме: "Кашу не люблю!"
Не уважал за рост собаку – таксу,
Девчонок визг и банты в волосах.
Они все были ябеды и плаксы,
И не давали алгебру списать.
Я не любил вокзалы, переезды,
Где в никуда стремились все пути.
И бабушек из нашего подъезда
Из-за того, что мимо не пройти.
Порой бывало больно и обидно
Хотя считал, что это ерунда,
Когда мне сзади злостно и ехидно
Шептали: "Самоучка, а туда…"
Я повзрослел и вижу всё иначе,
Свои года поставив в длинный ряд.
Но не люблю такие передачи,
Где все о чём-то сразу говорят.
Пусть это всё звучит немножко странно:
Весь смысл общенья сводится к нулю…
Вот раньше обожал Джигарханяна,
Теперь я эту пару не люблю.
С годами жизнь моя не стала краше,
Бездарность не люблю и беспредел…
Но я всё больше увлекаюсь кашей,
Которую в том детстве недоел…
***
Похмельный сон
Да, конечно, друзья не правы,
Наливая на брудершафт…
За селом я свалился в травы,
Деревенский примяв ландшафт.
Я лежал, аккурат, под вишней,
У всей живности на виду…
Извините, но так уж вышло,
Что до дома я сам не дойду.
Забываясь в тяжелой дрёме,
Голоса слышал, как во сне.
Никого рядом нету, кроме…
Понял: Молвят то обо мне.
Да, конечно я дал промашку,
С алкоголем затеяв спор…
Головою помял ромашку, -
Явно слышал немой укор.
Проходило коровье стадо:
Внятно понял мычанье я
Все твердили: Ну это надо,
Ишь, нахрюкался, как свинья.
От стыда раскраснелись маки,
Ёж свернулся клубком, дрожа…
А бродячие две собаки
Скорбно выли, хвосты поджав.
У плетня, где росла крапива,
Шею мне щекотал репей,
Приговаривая игриво:
Мол, не пей ты, не пей, не пей…
Я проснулся уже под вечер,
Рядом в норке глазела мышь.
Затихали слова и речи,
Лишь в болоте шумел камыш.
Возвращалось сознанье туго,
Свесил месяц свои рога…
Вот послала природа друга,
Просветлению помогать.
Смысл дебатов был мне не ведом,
Только понял, что суть в вине…
Здесь прошу – не сочтите бредом
Всё, что слышал в том странном сне.
***
Утро на реке
Замер лес, покрытый бронзою,
Засмотрелся в воду куст.
По наживке муха ползает,
Видно, пробует на вкус.
Рыбачок на старой лодочке